Вендетта. Повенчанные кровью

– Миша, – хватаю брата за рукав прямо на входе в дом. Он оборачивается, и на лице брата расплывается улыбка.

– Ну что, создала смертельную ловушку своему бывшему? – усмехается он.

– Я не создавала. Это не я пригласила.

– Я знаю, – спокойно говорит Миша и проводит кончиками пальцев по моему лицу так, будто очерчивает его контур. – Это все твоя красота, моя милая Ари. Это она виновата. Помнишь, я когда-то говорил, что она не одну душу погубит? Вот это и началось, – подмигивает он и улыбается так, будто его и правда забавляет эта ситуация.

В который раз за мою жизнь у меня волосы встают дыбом от слов брата.

– Миша, прошу тебя, спаси его. Он не виноват. Тимур пригласил его, чтобы… не знаю, чтобы, наверное, показать свое превосходство.

– Ах, какой нехороший, – качает головой брат. – Надо же какого плохого жениха тебе папа подобрал. Может, избавимся от него по-тихому? – спрашивает брат заговорщическим голосом.

У меня кровь в жилах стынет от его слов.

– Прошу тебя, ты только Денису помоги. Не надо больше никого трогать.

– Как же я помогу, не тронув? Я мог бы завалить всех Варламовых прямо сейчас, – тихо говорит брат и окидывает взглядом гостей. – Всех до одного вместе с их армией. А потом сесть на их престол. – Он цокает языком. – Но папа против. Так что…

– Миша! – рявкаю на брата. Наконец его взгляд фокусируется на мне. – Спаси Дениса. Или хотя бы сделай так, чтобы они его не убили.

Мой брат вздыхает, а потом подается вперед и, оставив на моем лбу поцелуй, скрывается в доме.

Глава 8

Ариадна

– Отправьте его на катер и убедитесь, чтобы максимум в течение двух часов он покинул страну. Если я еще раз увижу тебя рядом с моей невестой, сделаю все то, что пообещал.

Прижимаюсь к прохладной стене возле входа в подвал и с закрытыми глазами выдыхаю.

Каждое слово Тимур чеканит так, что даже у самого глупого человека не останется сомнений в том, что он выполнит свои обещания. Чем бы он ни угрожал Денису.

Отскакиваю и прячусь в нише, когда из подвала выходят люди. Тимур проходит мимо меня, поправляя манжеты своей рубашки, и я слышу, как солдаты Варламовых тащат Дениса к черному ходу. Выглядываю из своего укрытия, чтобы посмотреть, и мне приходится накрыть рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.

Практически бездыханного Дениса волокут на выход. Как только они сворачивают за угол, из подвала показывается мой брат. Замечает меня и подмигивает.

– А я предлагал твоему жениху устроить сафари, но он отказался. Твой бывший как сучка, верещит от каждого удара. Он бы нас неплохо позабавил в джунглях.

– Я просила тебя спасти его, – произношу со слезами на глазах.

– Так я спас, – говорит Миша, и его брови подскакивают вверх. – Ты разве не видела? Ему даже руки не отрубили. Так, помесили немного.

– И теперь ты говоришь про сафари!

– Я бы подсказал Денису, куда и как спрятаться. А вообще, Ари, хорошо, что не он твой будущий муж. Меня бы стошнило, если бы я представил себе, как тебя трахает эта киска.

– Миша!

– Лишнее сказал, да? – усмехается брат.

По моей коже в который раз бегут эти противные мурашки.

Миша бывает странным. Но он еще ни разу не выдавал такие дикие фразы, как та, которую произнес только что.

Брезгливо кривлюсь. Не будет же он и правда представлять себе, как меня кто-то… Фу! Это же мой брат. Отвратительно.

– Ариадна, вас ищет жених, – произносит девушка из числа персонала. – Президент вот-вот начнет свою речь.

– Уже иду. – Снова смотрю на брата, который блуждает каким-то нездоровым взглядом по обстановке своего дома. – Миш?

– Ненавижу, когда здесь много людей. Поэтому не собираю у себя вечеринки. Знаешь, почему отец приказал устроить помолвку в моем доме?

– Почему?

– Чтобы наказать нас обоих. Меня и тебя. За то, что вообще позволили себе усомниться в правильности отцовского решения. Потому что он, черт возьми, всегда прав, – горько усмехается брат.

– А ты разве…

– Ну так это же я привез на остров твоего бывшего. Тогда, днем. Значит, усомнился. Ладно, иди, президент ждать не будет.

– Миш, я не хочу замуж за Варламова, – произношу еле слышно.

– Знаю, Ари. Я уже работаю над этим.

– Только… не навреди себе при этом.

– Ты моя сладкая, – улыбается брат. – Всегда заботливая Ариадна. Беги уже.

Стоя рядом с женихом и принимая поздравления от высокопоставленных лиц, я едва слышу их дежурные фразы и пожелания. Я больше сосредоточена на том, какую неприязнь ощущаю по отношению к Тимуру.

Моя правая рука, которая ближе всего к жениху, сплошь покрыта мурашками. Волоски на коже встали дыбом, и между ними как будто гуляет ледяной ветер. В который раз тру кожу ладонью, пытаясь разогнать это жуткое ощущение.

– Спасибо, что не убил Дениса, – говорю тихо, пока на сцену поднимается еще один из членов Совета Семерых.

– Все ради моей невесты. Не могу же я заставлять ее плакать в такой день. Сегодня ты должна только улыбаться.

Я натужно растягиваю губы в подобии улыбки. Уверена, выглядит жутковато. Но на данный момент это все, что я могу предложить моему жениху.

– Слышал, ты часто бываешь на этом острове, – говорит Тимур, не глядя на меня.

– Навещаю брата.

– Я так и понял, – кивает он. – Нравится жизнь на острове?

– Приятно иногда оторваться от цивилизации.

– Что ж, тогда тебя порадует мысль о том, что у меня тоже есть остров. И там тоже есть особняк. Мы можем периодически ездить туда отдыхать.

– Когда поженимся?

– Почему же? Можем хоть сразу после помолвки отправиться. Теперь никто не будет заглядывать в тебя, чтобы убедиться, что ты все еще невинна. С сегодняшнего вечера твоя девственность – моя забота. И я собираюсь позаботиться о ней в лучшем виде, – добавляет он, а я вздрагиваю.

– Что ты имеешь в виду?

Тимур снова отводит взгляд от сцены и смотрит на меня нечитаемым взглядом.

– Ничего особенного. Только то, что теперь твоя невинность принадлежит мне. Я же буду твоим первым.

Почему-то эти слова заставляют меня в очередной раз содрогнуться. В них слишком много обещаний. И это совсем не те, которые давал мне Денис.

“Я буду целовать каждую часть твоего тела. Буду медленно брать тебя, пока ты полностью не расплавишься в моих руках”.

Нет, в глазах Тимура я читаю темные обещания. Такие, от которых сжимаются внутренности, а кожа покрывается испариной.

Сглатываю и облизываю пересохшие губы. Сейчас еще сильнее радуюсь тому, что наша свадьба только через полгода. Если бы она была сегодня, я предпочла бы умереть, чем оказаться в одной постели с Варламовым. Его мрачная, темная аура, о которой я знала и раньше, сейчас ощущается особенно остро.

– Но это же будет только после свадьбы, – улыбаюсь нервно.

Тимур, который до этого не смотрел на меня, снова сталкивается со мной взглядом. Прошивает им до самых косточек, и я начинаю дрожать.

– Ты разве не слышала мою клятву? – спрашивает, приподняв вопросительно бровь. – С этого дня моя кровь – это твоя кровь. Каждая. Гребаная. Капля, – медленно произносит последние слова, и мне кажется, будто я на мгновение слепну и глохну.

Глава 9

Ариадна

После его слов весь остальной мир как будто перестает существовать. И я. От меня словно остается только пустая оболочка. И лишь внутри что-то дребезжит. Болезненно ноет, напоминая, что я все еще жива.

– Я на минутку, – произношу внезапно севшим голосом и скрываюсь в толпе.

Тороплюсь к дому. Хочу подняться в отведенную мне комнату и выдохнуть хотя бы на пару минут, чтобы не сойти с ума от волнения.

Что значат его слова? По поводу крови. Это он так завуалированно дал понять, что приступит к исполнению супружеских обязанностей еще до заключения брака? Или это намек на то, что он имеет право меня убить, и ему ничего за это не будет?

Господи, как же все сложно!

Я успеваю дойти только до лестницы, как меня перехватывает Миша.

– Ты куда?

– Наверх. Мне надо отдохнуть.

– Ты встревожена. Он обидел тебя?

Я вижу, как в его глазах вспыхивает нездоровый азарт и жажда крови. Брат меняется буквально за секунду. Мне даже кажется, что по его телу проходит волна дрожи, отдавая в мою руку, за которую он меня держит.

– Н-нет, просто…

– Прикасался к тебе? – цедит Миша. – Трогал за интимные места?

– Миша, что это за вопросы такие? – спрашиваю, нахмурившись.

– Я просто не хочу, чтобы он тебя трогал.

– Теперь он мой жених. Ты сам понимаешь, что он будет это делать. А после свадьбы я и вовсе буду принадлежать ему.

– Не будет свадьбы, – шипит Миша. – Я не допущу.

– Чего ты не допустишь? – слышу голос отца, и мы с братом резко разворачиваемся.

Папа стоит в паре шагов от нас и сверлит нас тяжелым, мрачным взглядом.

– Мы просто разговаривали, – натягиваю на лицо улыбку.

Она так плохо держится, что каждую минуту приходится насильно возвращать ее на лицо.

– Ариадна, планы меняются, – говорит папа. – Совет постановил, что вы должны пожениться через неделю.

– Что? – произношу еле слышно. В груди все сжимается, и я остро ощущаю нехватку кислорода. – Но был договор, что у меня полгода на подготовку.

Сильнее впиваюсь пальцами в балюстраду. Чувствую, как слабеют ноги и кружится голова.

– Ваши с Тимуром мамы сказали, что и за неделю справятся. Так что не переживай.

– Папа, пожалуйста, – прошу его дрожащим голосом, хватая отца за руку. Смотрю на него сквозь стоящие в глазах слезы, но выражение его лица не меняется. Взгляд остается холодным, непроницаемым. – Прошу тебя, дай мне немного времени.

– На что? – хмыкает папа и бросает взгляд на Мишу. – На то, чтобы брат убедил тебя, будто этот брак не нужен семье? Неделя, Ариадна. Три дня из которой ты проведешь на частном острове Тимура. И вылетаете вы немедленно, так что поторопись.

Он разворачивается и уходит, а я чувствую, как меня медленно охватывает паника. Она забирается под кожу ледяными щупальцами, хватает за горло и давит, давит, давит.

Миша встает за моей спиной и кладет прохладные ладони на мои голые плечи. Я вся трясусь. Меня морозит, и мне так чертовски страшно, что я готова на что угодно, только бы никуда не лететь с Тимуром.

Не сейчас, черт побери! Я еще не готова!

– Я говорю тебе, Ари, наш отец сошел с ума, – тихо произносит Миша. – Только посмотри на него. Приносит тебя в жертву. Получается, тебя растили как ягненка на заклание. Чтобы позже отдать в руки самому большому из ублюдков. А он… он не преминет воспользоваться тобой. Будет трахать тебя. Касаться твоего обнаженного тела, думая, что ты принадлежишь ему. Хотя на самом деле ты моя, Ари.

– Что? – переспрашиваю, потому что не слышала и половины из того, что он сказал. Папины слова оглушили меня.

– Я спасу тебя, малышка, – обещает брат. – Слышала меня? Спасу. Ты, главное, не дай ему к себе прикоснуться. Не отдавай ему свое тело, поняла?

– Да, – шепчу пересохшими губами.

– Не позволяй касаться, – повторяет Миша, как заведенный. – Все остальное оставь мне. Завтра я заберу тебя оттуда. Обещаю. Если подведу, можешь перерезать мне глотку, я даже сопротивляться не стану. Ари, только не позволяй ему трогать тебя, иначе все будет напрасно. Хорошо, моя маленькая?

– Да, – отвечаю на автомате.

Миша отпускает меня ровно в тот момент, как к нам приближается один из папиных безопасников.

– Ариадна, вас ждет вертолет.

– Мне нужно собраться.

– Не нужно, – вклинивается Тимур и подходит к нам. – На острове есть все необходимое.

– Но моя одежда…

– Там она тебе не понадобится, – отвечает он и бросает надменный взгляд на Мишу.

Слышу, как из груди брата поднимается рычание, но он его сдерживает. Я опять ощущаю эту вибрацию в его теле, даже несмотря на то, что он ко мне не прикасается.

Сглатываю и разворачиваюсь, чтобы последовать за своим женихом, но нас останавливают слова моего брата:

– Ты не можешь прикасаться к ней до свадьбы.

Тимур полностью разворачивается к Мише, и на его лице появляется хищная улыбка.

– Потому что ты сам не можешь этого сделать? – спрашивает он, а я хмурюсь еще сильнее. О чем они говорят, черт подери?! Он мой брат! – А я могу, Минотавр. Могу, – спокойно повторяет он. – Потому что с сегодняшнего дня Ариадна принадлежит мне.

– Нет! – восклицает Миша. – Она никогда не будет тебе принадлежать!

Я вижу, как он весь вибрирует от ярости.

Знаю, что это за состояние. Вот-вот Миша впадет в состояние аффекта, а это может привести к войне. Большой. В которой выживет только кто-то один. И, боюсь, это будет не мой брат. Потому что люди в таком состоянии себя не контролируют. А, значит, непременно будут совершать ошибки.

– Ариадна, – спокойно называет мое имя Тимур и идет на выход из дома.

Он даже не оборачивается, уверенный в том, что я последую за ним без лишних разговоров.

– Держи, – Миша всовывает что-то маленькое мне в руку. – Это чип. Положи куда угодно, только чтобы он был с тобой. На нем кнопка. Включи ее, когда я позвоню тебе, она перебьет радиосигнал, и наш разговор не смогут прослушать. Будь умной девочкой, не дай ему себя трахнуть. Иначе ты все испортишь, Ари.

– Что именно я могу испортить?

– Тебе пора. Иди.

Миша целует меня в лоб и, развернувшись, быстро взбегает по ступенькам, а я бросаю взгляд на выход из дома. Тимур уже проходит через распахнутые двойные двери, и мне приходится следовать за ним.

По дороге я быстро засовываю плоский чип между чехлом телефона и самим гаджетом. Ускоряю шаг, чтобы отправиться на остров Тимура.

В самое сердце ада. Туда, откуда – уверена – я не вернусь прежней.

Глава 10

Ариадна

До острова Тимура мы добираемся на небольшом частном вертолете. Управляет им сам Варламов. В кабине нет никого, кроме нас, но мы молчим. Мне даже кажется, в наушниках я слышу размеренное дыхание Тимура, но у меня нет желания ничего говорить.

Он позволил мне взять с собой только телефон. Все мои вещи остались у родителей и часть – в доме Миши.

Почему-то меня не заботит отсутствие одежды, в которую можно будет переодеться.

Гораздо больше меня беспокоят слова брата и его странное поведение. Как будто его легкое сумасшествие, которое я всегда считала простой особенностью характера, вдруг начало стремительно прогрессировать. Что-то подсказывает мне, что до добра нас это не доведет.

Тимур сажает вертолет на просторную площадку, покрытую идеально подстриженным газоном. Но перед этим я успеваю рассмотреть остров. Он довольно большой. Может, даже больше Лабиринта Миши.

Территория засажена деревьями. Но здесь меньше песка, чем на острове моего брата. Повсюду газон, по которому вьются каменные дорожки. На северной стороне острова расположился большой особняк из белого камня. Он окружен деревьями, местами для отдыха, справа – теннисный корт, а слева – поле для гольфа.

Лабиринт – это более дикое место. Как будто Миша просто взял и в центре острова поставил дом, немного облагородив территорию возле него. Все остальное оставил нетронутым, будто хотел сохранить первозданность этого места.

Когда мы покидаем вертолет, к нам торопится мужчина, одетый во все черное.

– Добрый вечер, Тимур Данилович. Ариадна Матвеевна, – кивает он мне.

– Добрый вечер, – здороваюсь, но вряд ли мужчина слышит меня. Несмотря на то, что вертолет работает на холостом ходу, рядом с ним все равно шумно.

Тимур дает распоряжения, потом кладет руку мне на поясницу и, развернув, ведет в сторону дома, скрытого за деревьями.

– Можем прокатиться на гольф-каре, если хочешь, – кивает на две маленькие машинки, стоящие у края этой площадки.

– Здесь недалеко, можем пройтись. Только… не против, если я сниму босоножки?

– Скоро это место станет твоим домом, так что делай как считаешь нужным.

– Мы будем жить здесь после свадьбы? Все время?

– Нет, конечно. У меня слишком много дел в городе, так что жить мы будем там, а сюда приезжать отдыхать.

У меня какой-то диссонанс. Слишком уж нормально звучит этот разговор. Как будто мы с Тимуром самая обычная пара, которая собирается пожениться, и сейчас планирует будущий быт.

Странное ощущение, особенно с учетом того, что мы оба прекрасно знаем, как и на чем строятся эти отношения.

Наклонившись, расстегиваю замочки на босоножках и, сняв их, цепляю ремешками на пальцы. Выпрямляюсь и чувствую себя еще меньше.

Тимур очень крупный, а когда я без каблуков, кажется еще больше. Широкий разворот плеч и высокий рост заставляют чувствовать себя совершенно беззащитной рядом с ним. Хотя, надо сказать, я выше среднего роста, но даже это не спасает.

Приподняв подол платья, иду в сторону дома. Идеально подстриженная трава приятно массирует стопы, и я еле сдерживаюсь, чтобы не застонать вслух от невероятно приятных ощущений.

Тимур поглядывает на меня с интересом, но ничего не говорит. А еще с его лица не уходит мрачность, которая, кажется, стала частью этого мужчины.

Когда мы подходим к дому, я удивляюсь, что он одноэтажный. На его крыше высажены деревья, если я правильно рассмотрела из вертолета.

– Всего один этаж?

– Да, – кивает Тимур. – А зачем нам здесь больше? В городе у меня большой дом, все наши дети поместятся. А здесь место для отдыха. Несколько спален, ванные комнаты, кухня, совмещенная со столовой, домашний кинотеатр и две гостиные.

Когда он говорит о детях, я чувствую, как меня опять охватывает паника. Она пронизывает ледяными стрелами с головы до пят, и я свободной рукой тру плечо. Как будто это чем-то поможет…

Мы заходим в просторную гостиную. Я оставляю босоножки на пороге на входе. Комната оформлена в светлых тонах с небольшими яркими оттенками типа разноцветных подушек или пары ваз на каминной полке, обрамленной белым матовым кафелем. Средиземноморский стиль. Легкий и ненавязчивый.

Только вот атмосферы легкой здесь нет.

Потому что это дом Тимура Варламова.

И с каждым шагом, который я делаю, мое сердце колотится все быстрее, а дышать становится тяжелее. Как будто кто-то набрасывает мне на шею невидимые веревки и затягивает их, постепенно перекрывая кислород.

– Думаю, ты все посмотришь завтра, – говорит Тимур. – Вечер был долгий и довольно утомительный. Давай примем душ и пойдем спать. У тебя будет три дня на то, чтобы исследовать весь остров.

– Как три дня? – делаю вид, что не знаю об этом. – Отец сказал, что свадьба через неделю, мне нужно готовиться.

– Наши мамы все сделают за нас. Нам нужно будет только явиться на торжество.

– Но платье…

– Через три дня сможешь его примерить. Кстати, свадьба будет в моем доме. После мы полетим в свадебное путешествие. Ты предпочитаешь экзотические острова или, может, хочешь исследовать Европу?

Я предпочитаю оказаться сейчас в своей спальне в доме родителей и забыть все происходящее, как страшный сон. Только вот никто не даст мне забыть. Да и оказаться дома тоже.

– Я… не знаю, – произношу севшим голосом.

– На это тоже есть время. Ответишь через пару дней, а пока подумай. – Тимур разворачивается в сторону широкого коридора, а потом снова смотрит на меня. – Да, кстати, персонала здесь нет.

– Совсем? – уточняю.

– Ни единой души на всем острове, – отзывается он и внимательно смотрит на мою реакцию.

Я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, чтобы не показать свой страх. Потому что оказаться на острове с мужчиной, которого я и так боюсь, еще и без других людей, жутковато.

– Ясно, – выдыхаю тихо. – Где я могу принять душ?

– Пойдем.

Тимур разворачивается и ведет нас по широкому коридору до самого конца. Распахивает двойные двери и отходит в сторону, пропуская меня вперед.

– Свет, – произносит хозяин дома, и в комнате загорается мягкий свет.

Мой рот приоткрывается, и я пытаюсь сделать шаг назад, но натыкаюсь спиной на грудь Тимура. Его рука тут же оплетает мою талию, горячая ладонь ложится на живот, и я вздрагиваю от этого жеста.

– Наша спальня, – произносит мой жених негромко, выдыхаемый им воздух колышет отдельные волоски возле моего уха.

– Наша? – зачем-то переспрашиваю, а потом сглатываю.

– Наша, – подтверждает Тимур.

– А где я могу принять душ?

Голос совсем подводит. Я практически утрачиваю его от страха.

– Смотри, – произносит мой жених и разворачивает нас влево.

Мой рот шокировано открывается, когда я вижу душевую зону. Никаких перегородок, кабинок, стеклянных стен и прочего. Открытый душ! Полностью! Справа от него два умывальника, встроенные в мраморную столешницу, над ними зеркала. А слева… тоже зеркало. Одно. В пол. Кто вообще устанавливает зеркало в душе? И зачем, черт побери?!

– А… ты где будешь мыться?

– Здесь два душа, – говорит Тимур, и я только сейчас замечаю, что из стены действительно торчит две душевые головки, а в потолке установлены распылители для тропического душа. Тоже два.

Судорожно втягиваю в себя воздух, когда мой жених касается моего уха губами и тихо командует:

– Раздевайся, Ариадна.

Глава 11

Тимур

Я чувствую, как она напрягается. Становится как натянутая струна. Каждую мышцу сковывает, и Ариадна начинает дрожать.

Я ощущаю его…

Запах страха. Он витает в воздухе, накаляя атмосферу. Будоражит мое обоняние и заставляет волоски на теле вставать дыбом.

Животный страх. Один из самых базовых человеческих инстинктов. Тот самый, который позволяет избежать смерти и увечий. Именно он гонит нас прочь от опасности или заставляет сражаться.

Что сделает Ариадна? Побежит или будет сражаться?

Весь вечер наблюдал за ней и открыл для себя кое-что новое.

Ариадна Крестовская росла как тепличный цветок. Папочкино сокровище. Принцесса. Козырь, который он приберегал, чтобы в нужный момент достать его из рукава и воспользоваться этим преимуществом.

Но, кажется, Крестовский не учел, что эта Дама рано или поздно превратится в Джокер. Она унаследовала характер отца. Твердый, непримиримый, с четкой жизненной позицией. Это читается в ее глазах. Но, поскольку Ариадну воспитывали в духе дочерей Совета, все эти черты она подавляла.

Теперь мне интересно дать ей немного свободы. Не душить дальше, как делали родители, а развязать руки, взять виски и наблюдать, как она будет раскрываться. Конечно, есть риск, что она, воспользовавшись этой свободой, может пересечь черту допустимого. Но кто не любит рисковать? Я готов пойти на это и в случае необходимости обуздать мою норовливую жену. Если, конечно, она позволит себе показать глубоко скрытый нрав.

Интересно, Ариадна сама в курсе, какую бомбу замедленного действия каждый день носит в себе? Что в ее глазах таится гораздо больше, чем она сама себе готова признаться?

Наконец она открывает рот. Втягивает в себя воздух.

– Мы должны ждать до свадьбы. Я не собираюсь с тобой…

– Я разве сказал что-то подобное? – перебиваю ее.

Член напрягается.

Она сопротивляется.

Она будет сражаться.

Ариадна не побежит.

По позвоночнику прокатывается горячая волна возбуждения, заставляя меня стиснуть зубы и сжать свободную руку в кулак.

Мне досталась красивая невеста. Чистая, невинная. Даже волосы пшеничного цвета говорят о ее девственной красоте.

Изначально мне казалось, что нет в Ариадне огня. Чего-то такого, что смогло бы возбудить меня. Я уже настроился на то, что за всю нашу семейную жизнь трахну ее не больше десяти раз, чтобы просто зачать детей.

Но сейчас, когда на поверхность всплывает ее истинное “я”, становится все интереснее, и Ариадна как будто набирается сексуальных вайбов, которые резонируют с моими собственными.

Плечи Ариадны немного опускаются. Она расслабленно выдыхает.

– Помочь тебе раздеться, Ариадна? – спрашиваю, и по ее телу проходит дрожь.

– Не надо, я сама справлюсь, – дрожащим голосом отвечает она, но не делает ничего, чтобы наконец избавиться от своих тряпок.

Хищно улыбнувшись, хватаюсь за лямки ее платья и, выждав секунду, резко дергаю их в стороны, отрывая. Ткань трещит, сопротивляясь моим усилиям. Ариадна вскрикивает и накрывает свою грудь руками, не давая сорвать с нее серебристую тряпку.

– Что ты делаешь? – ахает она. – Я сама! Сама!

Она делает рывок вперед и резко разворачивается, сталкиваясь со мной взглядом. В ее глазах пылает ярость. Моя невеста поджимает губы, пытаясь подавить эмоцию, которую ей испытывать запрещали.

Ну давай же, малышка. Не разочаруй меня.

Докажи, что я правильно считал твои сигналы.

– Ты не мог бы… выйти? – спрашивает она.

Голос вибрирует от подавляемых чувств. Если бы только ей дали свободу, она бы сейчас, наверное, вцепилась мне в глотку. Но ее учили подчиняться мужу. Наверняка мать собственным примером показывала, что надо молчать и только согласно кивать.