Ты Моя И Не Моя

–Ты самый лучший, знаешь, я так счастлива что ты у меня есть!

Ее признание, такое тихое и по наивному детское, будит во мне самца, настоящего мужика, который в этот момент готов все для нее сделать. Лишь бы смотрела так своими добрыми глазами, полными света и сказки. Она прекрасна. Ни одна шлюха, стонавшая подо, мной не стоит ее, не стоит даже ее следа на земле. Особенная, чистая девочка, та о которой мечтает любой мужчина, ради которой горы можно свернуть. Как я только мог сомневаться в своих чувствах к ней? С ней я становлюсь сильнее, мне хочется оберегать ее, трогать, ласкать. Все для нее сделать. Лишь для нее.

–Неделя малышка! Всего лишь неделя, и мы вновь вместе! Летом уедем, далеко далеко! Где нас никто не найдет, потерпи девочка моя любимая!

Целую ее, страстно и одновременно так нежно. Хочу с ней все, понимаю что ей больно после того что вытворял с ней сейчас, но черт возьми, я хочу от нее все, приучить ее полностью к своему телу, и не искать на стороне утех, которые мне может дать другая, хочу чтобы все это полностью мне давала она, сводя с ума своей нежностью и чистотой.

-Я готова с тобой хоть на край света, честно!

Так серьезно это говорит. Смотрит мне в глаза. В них я вижу себя, она моя родная, полностью принадлежит мне.

–Будешь, родишь мне сына и дочь!

Соня вздыхает, я тоже вздыхаю. Прижимаю ее к себе, так не хочется никуда отпускать, но понимаю пора. Скоро мать от бабушки приедет, да и не хочу, чтобы Соне досталось. Целую ее вновь, закусываю губу, а она стонет от наслаждения, когда мои руки нагло по-хозяйски, бродят по ее телу. Совершенному телу Богини, которого кроме меня никто не касался и касаться не будет, готов за нее всех порвать. С трудом отрываюсь от нее, понимая, что все пора. Нужно отпускать, как бы не хотелось…

–Малыш надо собираться!

Резко сажусь, собираюсь одевать футболку, как она хватает меня за плечо, ее пальцы скользят по моей спине. Резко оборачиваюсь словно что-то почувствовав, вижу, как на ее красивом лице замирает печаль. Даже не печаль, а отчаяние какое-то. Сразу понимаю, что что-то не так и, как, ни странно, но это не связано с ее отъездом.

–Что случилось?

Соня во все глаза смотрит на меня.

–У меня нет таких длинных ногтей!

–Ты о чем?

Я напрягаюсь, хотя все понимаю, и внутри все ледяной рукой сжимает, вот же дьявол.

–О твоих царапинах на спине!

Произносит так тихо, что мне не по себе становится, я прекрасно знаю, что она имеет ввиду, и знаю, что я виноват…

–Это из бани, ходили с пацанами, от веника!

Говорю это и сам осознаю, что несу чушь, она хоть, и маленькая, но, не, дура, далеко, не, глупая, девочка. Молчит, так серьезно смотрит на меня, в ее глазах блестят предательские слезы, но она сдерживается. Сдерживает себя, хоть и хочет зарыдать от обиды.

–Я не дура!

Встает, одевает трусики, тянется к бюстгальтеру, но я, вырвав его из ее рук, тяну ее на себя. Пытается упираться, вырваться, вот только силы не равные и она это прекрасно понимает.

–Отпусти!

–Не пущу никуда! Я серьезно в бане был, что ты там себе надумала, дуреха!

Обманываю ее, но по- другому никак, она, итак, многое перенесла из-за меня, больше не хочу ее слез и боли.

–Я тебе не верю!

–Сонечка, девочка, да не нужен мне никто кроме тебя! Какие бабы? У меня есть ты, больше никто не нужен! Я клянусь тебе!

Кривлю душой, от этого хуже становится, обманываю человека, который ради меня на все готов, понимаю, что мне гореть в аду за ее слезы и все то, что причиняю ей. Зарываюсь в ее волосы, целую, а она так слаба передо мной, не может устоять, целует в ответ.

–Ну что ты глупая?

Целую ее щечки, носик, подбородок. Такая свежая, чистая, моя…

–Я очень боюсь потерять тебя! Что не так? Что тебе не даю я такого, то, что дают они? Я некрасивая?

В ее вопросах слышится такая мольба и отчаяние, что я себя ненавижу. Кобелем последним чувствую. Жгучая ненависть к себе.

–Соня, успокойся! Никого у меня нет! Только ты одна!

–Поклянись моим здоровьем!

На секунду я теряюсь, такого от нее не ожидал, хотя во все эти глупости не верю, приметы всякие, суеверия. Бредом полнейшим считаю.

–Конечно клянусь твоим здоровьем!

Говорю это с трудом, но произношу, я не верю во все это и все эти клятвы для меня ничего не значат, ровным счетом ничего.

А Соня, как будто оживает, начинает мне верить. Улыбается, и крепко крепко прижимается ко мне, обвивает руками мою шею.

–Мы всегда будем вместе?

Я смотрю на нее. Опять в душе что-то переворачивается, словно какие-то сомнения, будто я до этого был один, а сейчас другой. Да что же происходит со мной, я понять не могу…

–Всегда, обещаю любимая! -произношу я, глядя ей в глаза, а сам при этом не понимая, что со мной, ощущаю себя последней гнидой, конченым подонком.

[ДАН]

Я словно ничего не видел и не слышал. Просто сидел и смотрел в стену, а в руках сжимал бутылку виски, плохо помня, как оказался у отца дома.

–Отдай сюда!

Отец забрал бутылку и разлил по бокалам, я же настолько сильно удивлялся его спокойствию, что мне становилось страшно.

–Пей!

Он протянул мне бокал, который я тут же осушил залпом. Ничего не почувствовал, даже не брало, а сколько еще из бутылки выпил.

–Сегодня Дворецкая и ее дочь едут к ее матери в Псковскую Область! Ты тоже едешь туда ко мне на дачу, ты понял?

Я киваю ничего не соображая, зачем, куда почему. Просто еду и все. Потому что так надо, потому что так решил отец.

–Ты мог по-другому все сделать?

Я вздрагиваю.

–Как?

–Не знаю, но по- другому, ни у себя в машине!

От его слов становится не по себе. А ведь говорил, что любил ее…

–Тебе вообще не жаль?

Отец испытывающее смотрит на меня. Так серьезно, и в то же время с жалостью.

–А тебе?

Я молчу. Только сейчас до меня дошло, что я натворил, когда отцу звонил, потом на нее покосился, и когда руки коснулся в надежде нащупать хоть слабый, но пульс, понял его нет. Я убил ее, задушил. Что я испытал в тот момент, было не передать словами. Сигареты не помогали, отец запретил мне выходить из машины, а сидеть рядом с ее мертвым телом было невыносимо. Это было не страшно, а жутко. Что только что она умоляла меня, признавалась в любви… Она носила моего ребенка.

–Она была беременна!

–Я знаю! -сухо произнес отец. -Внуку было не суждено родится, точнее внучке!

–Семь недель!

Я это произнес и замер. Почти три месяца… Черт возьми, там медленно, но, верно, уже формировался ребенок, мой ребенок. Что я натворил?

–Ну и что? Ты ныть теперь будешь? Веревку дать?

Я во все глаза смотрел на отца. Его жестокость поражала, хотя я был монстр еще хуже, то, что сделал я… Ни каждый мог такое сделать, и было плевать в каком состоянии я это натворил, отдавая себе отчет или нет.

–Ты ее разлюбил?

Отец с грохотом поставил бокал на стол. Его руки дрожали, в каждом его движении читалась неприкрытая ярость.

–Смотри чтобы я тебя не разлюбил! У тебя билет в купе с Дворецкими, и не спрашивай, как я это сделал! У тебя неделя, пока девка там, не справишься сядешь!

–Ты серьезно?

–Серьезно! Если не посажу, моей благосклонности не жди! Приходи в себя! Надоело за тобой дерьмо убирать, первый раз думал на что-то решился и сопли, как баба разбудил! Вставай, мы едем на вокзал!

Я с трудом поднялся. Дошел до ванной, посмотрел на себя в зеркало и в ужасе отпрянул. Мне, казалось, позади стоит она. Смотрит на меня во все глаза. Свои мертвые глаза… Страшно стало невыносимо. Хотя никогда не верил ни в какую мистику, и прочую лабуду. Бросился обратно в гостиную, чуть ли не бегом. Отец стоял у окна и пил виски. На его лице не было никаких эмоций. Я даже не знал жалеет ли он, что с ним… Ведь он ее так любил, я даже никогда не задумывался об этом, просто смотрел на их пару и видел словно между строчек каждое его движение, его отношение к Рите. Он так никогда не смотрел на нашу маму, мама была чем-то вроде домашних тапочек, а Рита, наоборот, дорогие роскошные туфли. Сейчас же, как будто пустота…

–Папа!

Он покосился в мою сторону. От его взгляда не по себе становилось, будто с ума сошел, будто с ним что-то не то.

–Надо же, папа! Ты так редко так меня называл! -усмехнулся он. -Что тебе сын?

Я шумно втянул в себя воздух.

–У этой девчонки кто-то есть… Это бесполезно! Первая любовь…

Отец так на меня посмотрел, что я не просто замолчал, я заткнулся. Такой взгляд, суровый, холодный, тяжелый. Полный даже не ненависти, а презрения.

–Я надеялся на лучшее, когда Лера родила тебя, думал, что ты моя опора, но очень сильно ошибся! Алкоголик, бабник, еще и предатель! Сегодня я впервые задумался о том, что ты что-то можешь, но опять разочаровался, потому что ты слабак! Ничтожество! Я даю тебе последний шанс, если тебе мало недели, до лета Дворецкая должна быть твоя, а в июле, когда ей исполняется восемнадцать ты делаешь девчонку своей женой! Для тебя не сложно затащить бабу в постель, теперь попробуй провернуть это с ней, не справишься то все! Либо женишься на дочери Алешина, либо я устрою тебе такую жизнь, что она тебе адом покажется!

Я сглотнул. Перспектива женится на уродине, дочери Алешина, которая была страшнее атомной войны, мне совсем не улыбалась. Меня воротило от одного вида девки. А отца я знал хорошо, он и раньше то был достаточно жесток ко мне, а сейчас после Риты, я был уверен, точно не пощадит.

–Хорошо, папа, я сделаю все что ты скажешь, я обещаю! -медленно произнес я глядя ему в глаза.

[АЛЕСЯ]

Я очень плохо все помнила, помнила, как напилась еще сильнее, как Влад тащил меня куда -то. Как я упиралась и матом орала на него, что он не мужик, а тряпка. С трудом открыв глаза, я прошла на кухню. Аромата блинчиков и свежесваренного кофе не чувствовалось, да и восстанавливая в памяти все обрывки, я понимала, я этого не заслужила. Прошлепав, на нашу уютную кухню, уселась на диванчик, стараясь не смотреть на Влада. Он пил чай, так невозмутимо размешивал ложечкой малиновое варенье в нем. Его любимое. А я во все глаза смотрела на эту картину, чувствуя, как мое сердце сжимается от жалости не только к нему, но и ко всему что произошло. Так не расстаются, особенно после стольких лет вместе. Мы вместе, с первого класса за одной партой сидели, а этой ночью я обидела и унизила родного мне человека, поведя себя, как последняя конченая тварь.

–Влад!

Он не смотрел на меня, изучал узоры на чашке, а я, то знала, как ему больно. Мне самой больно было, и плакать хотелось, но я сдерживалась.

–Влад!

Посмотрел вскользь на меня. Взгляд его глубоких добрых глаз, оставлял на мне опечаток, зареветь хотелось и обнять его, но держалась. Знала лишь одно, так не расстаются.

–Пожалуйста давай поговорим, ну хочешь ударь меня, только не молчи, умоляю!

Ударь меня… Кому я это говорю… Он лучше себя убьет, чем меня ударит, и я очень хорошо, слишком хорошо это знала. А лучше бы ударил, вмазал так чтобы я по стенке разлетелась. Я это заслужила, и я это прекрасно понимала, особенно сейчас.

–Я тебя слушаю!

Откинулась к стенке.

–Влад, я вчера много лишнего наговорила, вот честно! Мне очень жаль, как тварь себя повела!

Влад продолжал размешивать чай, а я не могла подобрать слова, не понимая он издевается или в нем правда такая невозмутимость?

–Почему, как тварь? Тебе Макс нравится, я понял!

На секунду я опешила.

–При чем тут Макс?

–При том! -абсолютно спокойно произнес Влад. -Ты меня не любишь, я не слепой, я это давно видел!

Я молчала. Сказать в ответ было нечего, да и только дурак не поймет, что я его не люблю. Ведь так и было, я его не любила.

–Тебя люблю я, думал моей любви на двоих хватит, но, как оказалось нет!

Он отодвинул чашку и грустно посмотрел на меня. Я понимала, что это совсем неудачно сравнение, но в этот момент, Влад, напоминал щенка которого выкинули на улицу. На мороз. Мы в ответе за тех, кого приручили, эта фраза, как нельзя лучше подходила к нашим отношениям, несмотря ни на что. Ведь я сама виновата, я дала надежду, подвела его к краю пропасти, а после столкнула, или не до конца столкнула, все еще протягивая ему руку, хотя уже давно понимала, что все. Пора все закончить.

–Влад…

–Алесь не надо! -он мягко остановил меня. -Никто не виноват! Ты не виновата! Я все равно скоро уезжаю на работу! Эту квартиру, я, как и прежде буду тебе оплачивать, не беспокойся, к маме тебе не придется возвращаться!

У меня защипало в носу. Вот он думает какая я… А на самом деле? На самом деле так и было, я не хотела к своему великому стыду возвращаться к маме и слушать постоянно про отца. Смотреть на то, как она себя запускает и каждый день плачет, вспоминая все их счастливые моменты, которые они провели вместе. Хотелось зарыдать в голос, но держалась, ему ведь сейчас еще сложнее чем мне.

–Все хорошо, я не хочу причинять тебе боль своим присутствием, завтра с утра я уезжаю!

Встал и пошел в комнату. Мягкотелый спокойный Влад, который слова плохого мне сказать не мог, и все всегда решала я, а тут наоборот. Решил он и точка… Понимала, нужно идти за ним. Побежать, обнять, догнать, остановить. Ведь я его теряю. Только вместо этого, как дура продолжала сидеть на стуле и не знала, что мне делать. В прямом смысле этого слова не знала. Дыхание перехватывало от подступающих к глазам слез. Я ведь жалеть потом буду, только в мозгу словно дятел билось, так лучше. Нам будет лучше, ведь я действительно его не люблю и никогда не любила, хотя всегда самой себе боялась это признать…

Глава 11

[СОНЯ]

Я н