Ты Моя И Не Моя

–Нет не кажется!

Оперлась о барную стойку, в этот момент заиграл медленный танец. Как, назло «Титаник».

–Может потанцуем? -Влад вплотную подошел ко мне.

Я отрицательно покачала головой.

–Ты ничего не видишь?

Сама не ожидала такого вопроса от себя, и сейчас стало страшно. Ну зачем, Алеся, ну зачем.

– Я не понимаю, о чем ты, ты какая-то странная последнее время! Это из-за мамы?

Он взял в руки бокал с виски, а я молча смотрела на него. Он ведь даже мысли допустить не может, что мы можем расстаться. Столько баб красивых в клубе, и на него заглядываются, а он… Он даже не смотрит в их сторону. Словно нет никого, только я и все, будто наркоман зависимый, а я его доза. Становится больно в груди, выпиваю еще самбуки и усмехаюсь.

–Нет, не из-за мамы! Давай дома поговорим!

Иду к девчонкам, падаю на диван, фоткаемся, делаем селфи, все улыбаются, все счастливы. А я… Мне выть охота, ведь Влад садится рядом, обнимает меня, хочет сфотографироваться, но тут во мне, как будто что-то щелкает.

–Не надо, Влад! Я не хочу фотографироваться!

Он во все глаза смотрит на меня.

–Ты же только фоткалась! Я хотел в контакте аватарку сменить, у нас давно нет общих совместных фото!

Я смотрю словно сквозь него. Аватарку сменить… Как у него все просто, лучше бы он девушку сменил, ну что мне нужно сделать, чтобы он понял? Поднимаю голову наверх, один из парней, Макс, брат именинницы, давно мне оказывал знаки внимания. Понимаю, что делаю сейчас ниже некуда, то, что так нельзя, но ничего не могу с собой делать, наверное, алкоголь сделал свое дело и я больше попросту не могу держать маску. Резко встаю и подхожу к Максу.

–Пошли танцевать!

Сама тащу его на танцпол, даже не оборачиваюсь на свой столик. Плевать кто что подумает, как будет дальше. Смотреться, что мы будем делать, лучше пусть подойдет и ударит, я уже не против, я все больше и больше начинаю понимать отца. Нельзя без любви, невозможно это, жить и понимать, нет счастья, наоборот, тебе сдохнуть хочется, когда тебя обнимают нелюбимые руки. Пусть даже вы столько вместе и это предательство, еще хуже предательство, когда живешь и понимаешь, ты не любишь, не любишь этого человека, не даешь ему построить ничего и сам ничего не строишь.

–Твой пацан во все глаза смотрит!

Я лишь обнимаю Макса за плечи, двигаясь в танце, пытаясь себя вести, как можно эротичнее, как можно вызывающе, сама не понимая зачем мне это нужно.

–Да и пусть смотрит, может что-то поймет!

В этот момент, Макс отлетает в сторону, сильные руки тащат меня куда-то. Это Влад, надо же, проявил мужика. Он выводит меня в коридор к лестнице, и гневно смотрит мне в глаза. Знаю, что не ударит, хоть и пребывает в ярости, ему до жути обидно. Хватается за перила, сжимает руку в кулак.

–Что ты творишь?

Я прижимаюсь к стене, понимаю, не надо, не стоит, точно не сейчас. Ведь возможно я буду долго жалеть об этом, но вместо этого глядя ему в глаза, холодно произношу.

–Я не люблю тебя, Влад!

[ДАН]

Я не находил себе места все эти дни. Ни отец, ни Рита не брали трубку. Внутри все сжималось, а от мыслей, что папа знает о нашей с Ритой связи, пол уходил из -под ног. Пил, забил на учебу, пил и думал, что мне не хватало. Баб море, а я связался именно с Ритой. А еще я ее нашел в соц сетях. Соня… Все фотки такие нежные красивые, без всей этой порнографии, обнаженки и прочей лабуды. Девочка… Самая настоящая. Только вот с неразделенной любовью, в каждом ее посте улавливалась грусть. Внезапно ощутил приступ дикой ревности, сам не знаю, что на меня нашло, подобного ничего не было и быть не могло. Странное чувство, выжигающее изнутри. Смотрел на ее фото, и ловил себя на мысли что в этом закрыто наглухо свитере, она прекраснее любой модели в купальнике. Она чистая и светлая девочка. Откидываюсь на диване и отпиваю виски. Красивая девочка… Звонок дверь заставляет меня вздрогнуть. Встаю и иду к двери, распахиваю и вижу отца. Он пьян. С секунду мы смотрим друг на друга. Уже во взгляде все понимаю, отец размахивается и ударяет меня так, что я отлетаю. Падаю на пол и тут же теряюсь. В глазах темнеет, кажется, что на секунду отключаюсь. Теряю сознание. Прихожу в себя от того, что отец бьет меня ладошкой по лицу и льет на меня воду.

–Приходи в себя! Жив?

Я судорожно киваю, сажусь и провожу рукой по лицу, из носа идет кровь. Отец протягивает мне лед, я прикладываю его к разбитому носу. Он туда, сюда ходит по комнате, в каждом его движении читается дикая неприкрытая ярость.

–Какого хрена я воспитал такого ублюдка? -наконец останавливается и смотрит на меня. -Я поверить не могу, ладно она потаскуха, но ты мой сын! Мой сын, сука!

Я молчу, не поднимаю на него даже глаза, прекрасно понимая, что мне даже сказать нечего, я ощущаю себя последним подонком, хуже не бывает. Просто сижу и смотрю в стену. Ударил меня он заслуженно, я бы на его месте вообще убил бы обоих и меня и ее.

–Ты же мой сын!

Наконец решаюсь взглянуть на него, в его глазах, как- ни странно не читается больше ярость, наоборот какое-то отчаяние что ли, боль от моего поступка. Мерзкого, скотского и низкого.

–Прости, здесь неуместно! -выдавливаю из себя я.

Отец горько усмехается.

–Прости… Мне его куда засунуть?

Он крутит в руках бокал с виски, его руки дрожат, а у меня дрожит все внутри, боюсь спросить про нее.

–Что не спрашиваешь про свою бл…ь? -горько усмехается он. -Знаешь, я сотню раз пожалел, что с ней связался, влюбился, как пацан, мать вашу которая жизнь на меня положила, все прощала и любила меня до одури, так не любил. А от этой шалавы голову потерял! Все ради нее готов был сделать! Знал же, что она не любит меня, ей деньги нужны, но твою мать, подумать не мог, что ты… Ты и Алеська, мои дети!

Он смотрел мне в глаза, я не выдержал и отвел взгляд в сторону. Я не чувствовал ничего кроме стыда, а у отца в глазах блестели слезы. Сильного здорового мужика, военного. Блестели слезы от предательства двух близких людей, и я это понимал. Это предательство, причем настолько сильное, что и простить то его, по, сути невозможно. Нельзя…

–Даже птица не срет в своем гнезде! -холодно произнес папа. -А вы оба насрали, ты еще сильнее чем она! Я тебя сыном считал, наследником!

Я вздрогнул.

–А сейчас?

–Сейчас мразью считаю! Если хочешь не потерять что имеешь, замни это, и делай что хочешь, но заткни ей рот, особенно про ребенка! Иначе, что у тебя есть отец забудь! Да и еще… Былых отношений не будет, ты знаешь! Твоя задача окрутить Дворецкую и избавится от этой шлюхи! Не сделаешь, прощай!

Он идет к выходу, слышно, как хлопает входная дверь, отдаваясь гулом в сердце. Я по -прежнему ничего не чувствую. Рита… Тупая дура, раскололась все -таки. Я думал она сильнее, а она, как все -обычная баба. Злость накатывает на меня так, будто на меня ушат ледяной воды вылили. Злоба дикая, вперемешку с яростью. А ведь отец прав, он сдержит свое обещание, если я не заставлю Риту сделать аборт. Беру в руки бокал с виски и осушаю залпом. Любой ценой, я заставлю ее избавится от этого ребенка, но себе жизнь, я портить не дам, она мне не нужна, и никогда не была нужна. Дворецкая… Здесь будет не просто, в голове глупышки живет детская любовь, которую так сложно разрушить взрослыми приоритетами, но я тоже сделаю все. Ведь Дан Царев никогда не упускает своей цели, он целенаправленно к ней идет и всегда добивается чего хочет, всегда. Даже если придется идти по головам. Мне плевать. Для себя, я уже все решил, давно…. Беру телефон и набираю номер Риты.

–Алло!

Слышно, что плакала, задыхается, только мне не жаль, совсем не жаль ее, наоборот какое-то двоякое чувство, больше даже презрения чем ненависти. Сломалась, так быстро.

–Отец приезжал!

–Он избил меня! -Рита всхлипывает. -Дан, я ему все сказала, может ты думаешь, про меня что я циничная сука, но это не так, поверь мне, далеко не так! Я люблю тебя, Дан! Больше всех на свете люблю! Мне кроме тебя никто не нужен! Наш ребенок…

–Я тоже тебя люблю и все ему сказал про нас, я сейчас за тобой приеду! Любимая!

Вешаю трубку и с такой силой сжимаю телефон что мне, кажется, сейчас сломаю его. Все кончено, прощай любимая моя… Ты сама этого захотела.

Глава 10

[СОНЯ]

Я вошла в свою комнату и присела на кровать. Как бы не злились сейчас на меня родители и сколько бы не хотели мне сказать, особенно папа, они держались, окружив меня заботой, словно принцессу. Я понимала, насколько сильно злится мама, и какого папе, они словно постарели. Папа так крепко прижимал меня к себе, что я ощущала себя последней сволочью. Держалась, хоть было и больно, понимала какого родителям. Об Игнате не говорили вообще, и без слов все понимали. Мама присев рядом, прижала меня к себе. В тишине, я слышала, как бьется ее сердце.

–Вот ты и дома девочка моя!

Она сказала это с таким надрывом, что мне стало не по себе. Было очень больно, за себя, за них, они ведь едва меня не потеряли.

–Дома! -эхом отозвалась я.

Мама смотрела на меня так, будто не видела давно, в ее глазах стояли слезы.

–Может ты что-то хочешь? Фруктов?

Я покачала головой.

–А что ты хочешь?

Слегка отодвинулась. Понимала, эту тему лучше не трогать, но лучше сейчас чем потом. Я хотела сказать все, как есть. Окончательно. Раз и навсегда.

–Мам, я хочу быть с Игнатом, чтобы вы не говорили, вы можете не препятствовать?

На ее лице отразилось отчаяние, наверное, я ее понимала.

–Сонь!

–Мам, я все понимаю! Но и ты пойми меня, я люблю его! Мне жизнь без него не нужна!

Наверное, это было высшей мерой эгоизма сказать такое маме, но я сумела, я сказала. Она с таким видом смотрела на меня, что внутри все сжалось, последней сволочью себя ощущала, но иначе не могла.

–Сонь, он не твой человек!

–Мам, я тебя прошу! Мне скоро восемнадцать, это для вас, я ребенок, но я не ребенок!

Она лишь молча продолжала на меня смотреть, а я не знала, что сказать. Знаете, иногда бывает ступор, и ты сказать то толком ничего не можешь, просто одна фраза решает все.

–Ты хочешь, чтобы он пришел? -наконец первой нарушила молчание мама.

Я лишь кивнула. Да и без слов было все понятно, она сама все знала.

–Сонь, я тебя очень прошу, подумай! Вы абсолютно разные люди, абсолютно! Ты пожалеешь потом!

–Возможно, но это будет потом! Прости мамуль, я хочу спать!

Я демонстративно легла и закрыла глаза, хотелось побыть в одиночестве. Мама вышла, ушла на кухню, слышала она там что-то делает, а я лежала и просто смотрела в потолок. Пожалею? Ну и пусть… Я пожалею, это мои ошибки, на кривых корнях деревья стоят прочнее. Зарылась в подушку, сон совсем не шел. Я не знала, что будет дальше, но мне было наплевать. Вот честно наплевать и все, главное, что он рядом. Он со мной, а остальное все не важно, я им жила. Даже на минуту представить, что Игната нет в моей жизни не могла. Для меня это было подобно страху смерти, зная, что он не со мной, с кем-то другим. Никогда, не отдам, никуда не отпущу, ни на шаг, ни на секунду…. Вроде я уснула, только спала, как в бреду, в забывчивости в полусне. Постоянно просыпалась и страх был, липкий, не отходил ни на секунду. Меня решили на неделю каникул к бабушке в деревню отправить, может я одумаюсь… Только я знала, я не одумаюсь и лишь сильнее скучать буду, лишь сильнее задыхаться без него. Не могла и не хотела, он и никто больше не нужен был, только он… Завтра должна уезжать, мама со мной ехала, даже отпуск брала, она боялась, что со мной что-то случится. Снег растаял, вовсю стояла весна, как ни странно, а в этом году, метель быстро сменилась весенним воздухом, весной… Я вообще ехать никуда не хотела, но понимала так будет лучше и для него тоже, и для меня. Нам обоим надо подумать, решить, что дальше. В дверь постучались.

–Войдите!

На пороге стояла мама.

–Я принесла тебе покушать!

Она поставила на столик тарелку с пюре и моими любимыми домашними котлетами, а я непроизвольно улыбнулась. Я обожала котлеты. Мамины домашние вкусные, самые лучшие котлеты.

–Спасибо мамуль!

Поцеловала ее в щеку, дождалась, когда она выйдет и откусила кусочек. Такая вкуснотища… Мама давно не готовила котлеты, все занятая своей работой и личной жизнью, кажется, сейчас у них все наладилось, чему я была несказанно рада. Поужинав, легла обратно в кровать, вновь провалилась в сон. После больницы и таблеток, я была еще очень слаба, мне было постоянно плохо. Слабость… Доктор прописал лежать и находится на свежем воздухе, без нервных стрессов. Старалась соответствовать, но разные мысли не покидали, не хотели лезть из головы, все время думала, что будет у нас с Игнатом. Боялась. Страх сковывал лишь сильнее и прогнать его не получалось, как бы я не хотела… Проснулась, я, от, звонка телефона. Это был он. Игнат. Сердце бешено забилось в груди, я не видела его несколько дней, и сегодня он, зная, что я выписалась тоже не звонил, а я так ждала. Одному Богу было известно, как я ждала звонка от него, и встречу с ним, окунуться в любимые глаза, ощущать родной запах и чувствовать силу любимых, таких нужных мне рук.

–Привет малютка! -хрипло произнес он мне в трубку.

–Привет любимый!

–Выйди на балкон!

Я встала с кровати, и открыв дверь балкона, оказалась на нем. Холода, как, ни странно не чувствовала, другое. Дрожь… Дикая дрожь по всему телу.

–Посмотри вниз!

Опустила глаза и улыбнулась. Хотелось кричать во весь голос. Внизу на асфальте розами бордово красными, была выложена надпись: Соня -ты моя жизнь! Я люблю тебя, девочка моя!

–Господи любимый, это же так дорого!

–Плевать! Тебе нравится малышка?

Я всхлипнула.

–Конечно! Ты еще спрашиваешь!

–Не плачь, глупенькая! Я всегда буду с тобой, всегда рядом, я тебе обещаю девочка моя любимая!

–Игнат, я так не хочу уезжать!

–Неделька милая, я как раз денег получу, приедешь и тебя ждет море подарков!

–Не надо мне никаких подарков, подарок мой это ты! Жизнь моя!

–А ты моя! Я для тебя все сделаю, клянусь тебе солнышко, все! Я люблю тебя больше жизни! Люблю!

Я молчала. Я хотела уловить этот момент, запомнить его навсегда, жить им. Этими словами. Его словами, того человека, которого больше жизни любила, за которого все готова была отдать. Игнат. Я и он. Вместе навсегда, мы одно целое, я и он, по-другому уже просто не может быть…

[ДАН]

–Мы едем в Охотничью Усадьбу?

Рита сидела на переднем сидении и смотрела на меня. Я остановился неподалеку от шоссе ведущему к Финскому заливу. Там располагался любимый отель Риты, где мы ни раз бывали, где так кувыркались, хорошо проводя время в кровати. Сейчас вцепившись в руль, я пытался вспомнить свои поступки, эмоции, что мной руководило в тот момент, когда я ехал туда с ней, зная, что она моя мачеха, жена моего отца.

–Да! -хмуро произношу я и заглушаю машину.

У меня даже нет никакого плана действий, наверное, просто поговорить…

–Рита! Ты же понимаешь, что ребенок нам сейчас ни к чему! Отец всего меня лишит!

Рита смотрит на меня.

–И что? Мы не справимся? Дан, я тоже всего лишилась! Но я не могу больше так жить, я не люблю Юру, и ложится к нему в кровать, это невыносимо! Я люблю тебя и ради тебя пошла на этот шаг! Мне плевать, золотое кольцо на моем пальце или железное! Мне нужен ты и наш малыш! Семь недель, Дан! Я уверена будет девочка!

Я молчу, просто сцепив зубы молчу, а у самого все внутри переворачивается. Что же она несет… Что? Неужели сама ничего не понимает?

–Рита, я не хочу этого ребенка, как ты не понимаешь! Ты же взрослая умная баба! Давай разойдемся по- человечески, без истерик, они нам обоим ни к чему! Пойми ты, ничего у нас не выйдет! Это была случайность! Ты не нужна мне!

Красивое лицо Риты меняется, в ее глазах отражается дикий блеск какого- то отчаяния.

–Ты сейчас серьезно? Как трахать меня два года, нужна была, а сейчас нет?

Я откидываюсь на сидении.

–Ты правильно сказала трахать! Трахать Рита и ничего более! Ты сама этого не понимаешь? Нас кроме секса ничего не связывало и не могло связывать, ты же умная баба! Что ты несешь? Срок маленький, денег на аборт я тебе дам!

Рита хватается за меня, за мое плечо, как за соломинку, последнюю соломинку надежды, испытывая какой-то страх и отчаяние, борющееся с ней внутри.

–Дан, посмотри на меня! Что ты говоришь такое? Ты не Юра, ты не такой жестокий, я же знаю! Что он тебе наговорил? Мы и без него справимся! Я и работать могу, я не какая-то содержанка, не подумай!

–Рита прекрати! Он мой отец!

–А я ношу твоего ребенка, это ничего не значит для тебя, Дан?

Я посмотрел на нее. И чем она раньше меня привлекала? Холодная красота стервы, как у Снежной Королевы. А сейчас что с ней случилось? Что? Я как будто не узнавал ее, обычная несчастная баба. Куда делась вся страсть? Все желание? Ведь мы друг от друга сходили с ума. Где это все сейчас?

–Что он тебе пообещал? Малолетку эту? Ты ее видел? Да она страшная, как атомная война! Она тебе ничего не даст, она даже не знает, что такое минет, я уверена!

В этот момент, я понимал, что Рита борется, до отчаяния борется…

–Рита хватит! Я тебе все сказал, у нас ничего не будет, давай расстанемся по нормальному! Делай аборт! Это лучший выход для нас всех, считай меня кем угодно, но свое благополучие и отца я не променяю на тебя и ребенка!

Рита ударила меня по лицу. Оглушительная звонкая пощечина. Странно, но я ничего не почувствовал, скорее бы ее не видеть и все.

–Все, Рита, куда тебя отвезти?

–Куда? К журналистам, расскажу, что ты меня изнасиловал, вот умора то будет! Твоему отцу реклама, посмотрю, как он тащить тебя из тюрьмы будет!

У меня потемнело в глазах, я ни сразу понял, что она сказала.

–Че ты несешь дура? Ты можешь нормально расстаться? Я тебе денег дам, ты с голым задом не останешься!

Рита усмехнулась.

–Ну уж нет, я себя просто так не дам выкинуть из жизни, и ты это знаешь! Ты за все мне ответишь! Твой папаша и ты! Интересно он сейчас побежит к своей несчастной овце женушке?

Я не знаю, что случилось со мной в этот момент. Какая- то вспышка, агрессия, ярость…

–Что ты сказала?

–К твоей овце мамаше! А кто она? Не овца? Тупая клуша, думала его борщами удержать не понимая, что мужика дыркой лишь удержать можно, дырка между ног нужна! Дырка, а не супчики! Он мне сам рассказывал, что она трахаться не умеет!

У меня потемнело в глазах.

–Захлопни свою пасть, шлюха! Тебе до моей матери далеко, не смей рот раскрывать в ее сторону, мразь!

–Я мразь? Это твоя мамаша мразь, что такого выродка, как ты родила!

Это было слишком, я схватил ее и сжал. Я плохо помню, все, как в замедленной киносъемке, как в немом кино. Не, соображал, что делаю, не ощущал своих движений. Она вырывалась, кричала, хваталась за меня, а мне ярость застелила мозг. Дикая дурная ярость, настолько сильная, что рассудок потерялся. Когда отпустил, Рита безвольно обмякла в моих руках. Я только сейчас ощущая дикий животный, леденящий душу ужас, понял, что натворил. Красные следы на шее от моих рук, медленно превращались в синяки. Широко раскрытые глаза Риты свидетельствовали о том, что только я сейчас натворил. Медленно взял в руки телефон, я кажется еще ничего не понимал, только одно. Все закончено, Риты больше нет. Осознание придет позже, оно должно прийти….

–Алло, папа, приезжай, это срочно, я на Выборском шоссе!

Повесив трубку, я холодными пальцами вцепился в руль. Знал, что отец меня не оставит, но совсем не понимал, что до конца натворил. Кажется, это конец, моя жизнь не станет прежней, уже никогда, как бы я не хотел.

[ИГНАТ]

Соня уезжала через день. Неделя…. За эту неделю я должен как раз был подумать насчет сберкассы и решиться. Состояние здоровья бабушки ухудшалось, нужно было продавать квартиру. И лучше всего уезжать отсюда, с Соней. Мне было плевать на Ленины слова, я не собирался ее никуда от себя отпускать. Это как кусок от сердца, часть меня. Что-то искреннее дорогое меня к ней тянуло и ничего не мог с собой поделать. Моя… Соню теперь одну не оставляли, боялись, а сегодня вечером она уезжает. Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Вроде гостей не ждал. Лежал смотрел телевизор, и вспоминал, как выложил ей послание. А после эти розы ей через балкон передавал, и она счастливая шептала мне, как любит и не сможет без меня. Девочка моя… Посылал ее домой чтобы не замерзла, а сам отпускать не хотел, стоял и смотрел через лоджию, любовался, каждую черту ее лица улавливал, забывая обо всем и понимая что все остальные пыль по сравнению с ней. Распахнул дверь, стоит она, такая худенькая. Синяки под глазами, руки словно веточки. Смотрит на меня.

–Я к тебе, впустишь?

–Конечно!

Соня входит и захлопывает дверь. С минуту мы друг на друга смотрим. А потом… Потом ураган, взрыв диких эмоций. Буря. Это не объяснить, оба, как с ума сходим. Она кидается ко мне или я первый беру ее, это уже не важно. Поцелуи. Дикие, как огонь, жаркие, сводящие с ума. Ни она ни я ничего соображаем, оба, как звери голодные упиться друг другом хотим. Сумасшедшие, ненормальные, не знаю я, как это объяснить, просто нужна она мне, а я нужен ей. Страсть, дикость… Одежда летит на пол и ее и моя. Ни с одной еще такого не испытывал, чтобы вот так с ума сходить. Тела, касаясь оргазм получать не от того, что кончаешь, а от того, что к душе прикасается, что желание настолько сильное, от чего крышу сносит. Касаюсь ее , поцелуями покрываю шею, губы, грудь… Кладу на кровать и целую ее всю, каждый миллиметр кожи, словно боясь чего то упустить, боясь не задеть ту или иную родинку, не коснуться соска, который так твердеет на моих губах. Закусываю и слышу ее стон, страстный, мучительный… Как может стонать только она, девочка моя. Рывком раздвигаю Сонины ноги и вхожу в нее, нарочито медленно чтобы помучить свою девочку. Чтобы довести ее. Соня уже не может, судорожно хватается за мои плечи.

–Игнат!

–Что девочка моя?

Дразню ее, касаясь головкой члена ее клитора, но не вхожу в нее. Мои пальцы помогают мне, гладят ее клитор, чувствую, как она вся намокает, дрожит подо мной ощущая дикое желание чтобы я ее трахал. Жестко драл, как хочет она, несмотря на то что боится признаться самой себе. Она же у меня скромная.

–Я прошу!

В ее голосе слышится мольба, она уже готова, сама двигается мне навстречу бедрами. Сходит с ума. Со мной… Моя…

–Ты хочешь жестче, сучка?

Я всегда держал себя в руках, но сейчас во мне словно что-то надрывно ломается, хочу ее всю до одури везде, во все ее дырочки. Она сводит меня с ума своей красотой, чистотой, невинностью. Она особенная. Одна такая у меня, и я любого готов разорвать на тысячу мелких кусков кто даже не то, что тронет, об этом я даже думать не хочу, а просто посягнет, посмотрит на мое. Головка члена скользит по ее дырочке, Соня тяжело дышит, приподнимается. Изнемогает… Больше не может девочка моя, хочет до безумия. Я и сам больше себя мучать не хочу, понимая что мы не в порнухе, мне хочется ее взять грубо и быстро, ощущать каждым толчком, слышать ее дикие стоны, и брать свою девочку, свою любимую, вновь и вновь… Врываюсь в нее одним мощным диким толчком, Соня теряется и вскрикивает, а я сам больше не могу. Хочу ее до одури, хочу ее всю, трахать и наслаждаться, ее криками, того, как вся дрожит подо мной, как выгибается и стонет. Моя… Только моя сука. Моя девочка… Резко выйдя из нее и понимая, что вот, вот, кончу, ставлю ее на коленки. Вид на ее чудесную упругую попку раззадоривает мой напрягшийся член, готовый вот вот излится еще сильнее. Вхожу в нее сзади, резко глубоко на всю длину. Соня вскрикивает, дергается в моих руках, но я не отпускаю, я хочу ее. Останавливаюсь на секунду давая ей привыкнуть к боли, давая ей ощущения боли вперемешку с блаженством, диким, страстным…

–Потерпи моя девочка! Ты у меня самая лучшая! Сладкая моя маленькая девочка!

Глажу ее по длинным, густым, волосам, рассыпавшимся на ее спинке, целую в шейку и нежно, и одновременно грубо закусываю мочку ее уха. Дрожит… Ей хорошо, моя сучка жаждет продолжения. Знаю, что сходит с ума от меня, также, как и я от нее. А я больше не могу. Меня накрывает, дикой ударной лишенной всего разума волной, где только эмоции, где мы на грани нежности и страсти. Вхожу в нее вновь, и начинаю двигаться в ее узкой дырочке, все сильнее, все жестче, приучая ее к дикому развратному грубому сексу, такому, как хочу я. Сука… У меня темнеет в глазах. Еще один миг и все. Я полностью в ее власти, изливаюсь в Соню, не в силах больше сдерживаться, и забывая обо всем на свете. Ведь так хорошо, как с ней мне еще не было ни с кем и никогда.

***

Она лежит на моей груди, хотя мы оба понимаем, что ей пора идти. Скоро ехать, на вокзал решили ее не провожать. Соня переживает за мать, да и я Лену лишний раз видеть не хочу после всех ее угроз и бессмысленных разговоров.