Моя невинная глупость

Лайза Фокс

Моя невинная глупость

Свет

Свет погас внезапно. После испуганных вскриков наступила полная тишина. На секунду мне показалось, что ресторан элитного загородного комплекса моментально вымер.

Я успел напрячься и потянулся к телефону, но решать ничего не пришлось.

Луч света выхватил из воздуха ЕЁ. Девушку. Тонкую фигурку с веером в руках. Она парила под самым потолком между свисающим волнами шифоном. Светилась.

Чудо!

Тонкая фигурка девушки была совершенно невесомой. Казалось, что она висит в воздухе на кончиках пуантов в своей коротенькой прозрачной юбке, и блестящем купальнике.

Белоснежная. Чистая.

А потом заиграла скрипка. Пронзительно и высоко, словно пробиваясь сразу к глубинам души. Как будто напоминая, что у меня есть душа, а не только деньги и бизнесы.

И словно испытывая меня на прочность, девушка резко взмахнула руками и сделала шаг в бездну.

Гости ахнули, а у меня едва не остановилось сердце! Я даже качнулся вперёд, словно пытаясь подхватить хрупкую фигурку. Но она не упала!

Скользнула по натянутой под потолком проволоке. Сделала шаг, ещё один. Вспорхнула, как птица!

Скрипка начала петь о чём-то важном, тревожном, несбыточном. Девушка на свободной проволоке скользила, словно не имея никакой опоры. Перебирала ногами и руками, как по сцене в Лебедином озере.

Но под её ногами была не твёрдый пол, а раскачивающаяся из стороны в сторону тончайшая нить. Я же видел этот канат! На нём нельзя танцевать в пуантах!

Эта мысль промелькнула и исчезла. Осталась только Она. В зале было невероятно тихо. Никто не разговаривал, не гремел посудой. Гости дня рождения ловили каждый жест, шаг, поворот головы.

Девушка была чудом. Она выплетала какую-то другую реальность. Слившись с музыкой, вела нас куда-то глубоко внутрь себя.

Мелодия становилась громче. Взмахивая руками, белоснежный ангел словно создавал наши души заново. Очищал, кружась и раскачиваясь на тончайшей проволоке.

А когда девушка прыгнула, зал ахнул от восхищения и страха. Я снова дёрнулся вперёд, стараясь предотвратить падение. Не потому что решать проблемы должен владелец заведения, а по-человечески.

Поймать, спасти!

Хоть на секунду стать причастным к настоящему волшебству, вышибающему их моей души что-то светлое, кроме цифр и смет.

Девушка под потолком была совершенно нереальной. Словно сотканной из нитей музыки и света. Она шагнула вперёд.

Ноги разъехались, и зал снова охнул. Девушка села на шпагат. На канате! А потом, словно лебедь, выгнулась назад.

Канат задрожал, дёрнулся в сторону. Девушка взмахнула руками, словно крыльями, и скользнула с проволоки вниз! Зал зашумел, в желании поддержать.

В последнюю секунду девушка схватилась руками за канат и, перекувыркнувшись, встала на него обратно! Зал выдохнул.

Мелодия ускорилась. Хрупкий ангел, взмахивая тончайшими запястьями, закружилась по канату, как по сцене.

Мелодия ускорилась, вращения стали завораживающими. Девушка завладела нашими душами.

Шаг, ещё шаг, поворот. Взмах рукой. Взгляд в одну точку куда-то мимо меня. Пронзительный, настоящий! Выворачивающий душу наизнанку.

И потом резкий прыжок вниз! У меня перехватило дыхание!

Зал снова ахнул! Наступила звенящая, пронзительная тишина.

А когда зажёгся свет, я с облегчением увидел девушку, кружащуюся на пуантах. Она подняла руки вверх и поклонилась.

Гости повскакивали с мест и закричали. Они хлопали и визжали от восторга, а я выдохнул от облегчения. Я видел чудо! Настоящее волшебство!

Дети хлопали стоя. У Златы от восторга приоткрылся рот. Ярослав хлопал, не скрывая радости. И только моя бывшая жена презрительно скривила губы.

– Только ты, Зорин мог притащить ЭТО на день рожденья малолетнего сына. Поздравляю. Деревню из девушки вышибить невозможно.

И в моей груди шевельнулось что-то нехорошее. Не то, к чему секунду назад звала девушка с лицом ангела.

***

Здравствуйте, друзья!

С новинкой нас :*)

Знакомьтесь с героями:

Энджи. Эквилибристка, выступающая на праздниках. 22 года. Хореографическое училище не окончила.

Станислав Зорин

34 года. Воротила бизнеса с калькулятором вместо головы. Разведён, двое детей.

Эту книгу я пишу, потому что поняла, что удерживает вместе богатого, умного и расчётливого бизнесмена и глупенькую девушку. Ведь именно так мы их видим снаружи.

А еще потому, что они хотят стать счастливыми! Поможем им в этом! :*)

Точка опоры

Я никогда не была в таких местах. Тут даже воздух пах по-богатому. Газон был ровным и таким набивным, словно его нарисовали на картинке. Ведь такого не бывает в жизни? Всегда будут изъяны.

Здания, дорожки, лавочки чудных форм – всё это завораживало, приковывало к себе взгляд. Ко всему хотелось прикоснуться и проверить, настоящее ли оно в этом элитном загородном комплексе?

– Ангелина! Ну, кто бы сомневался?! – Голос руководителя был сердитым, но пока ещё не сильно. – Что ты тут увидела?

– Фонтан!

Я кивнула в сторону разлетающихся во все стороны брызг. Рукой в чашу, похожую формой на ракушку, не полезла. Эрик Маркович это оценил. Он шумно вздохнул и смягчился.

– Хорошо, Ангелина. Ты вышла, никого не предупредив, с чёрного хода и рассматриваешь тут воду? – Он и напомнил мне об уговоре и пытался успокоить одновременно. Знал, что я могу расплакаться и тогда будет худо. – Что тебя удивило в воде?

– Она льётся с неба! – Повернув к фонтану голову, я провела раскрытой ладонью сверху вниз, словно давала знак звукачу понизить громкость музыки. – Нет никакой трубы, откуда она берётся! А из воздуха столько воды взять нельзя!

– А сколько можно? – Уточнил Эрик Маркович, но уже как-то вяло, без злости.

– Немного. Сколько там в дожде бывает? И для этого нужна туча, я понимаю. Так что и дождь идёт не из пустоты, а из облака!

Теперь я была собой горда. Ведь я не говорила глупости. Всё было логично: есть туча – есть вода. Но тут ничего такого не было.

– Ангелина, это обычный фонтан.

– Но ведь нет трубы, из которой льётся вода! – Упорствовала я. – Обрезанный кран висит в воздухе без этих, как его? – Я никак не могла вспомнить сложное слово. – Без комикаций!

– Без коммуникаций. – Устало поправил меня Эрик Маркович. – Они есть. Вода в фонтан поступает по трубе. Труба проходит внутри потока.

– Но ведь её было бы видно! Струя совсем тоненькая. Железную трубу я бы заметила, я же не дурочка. Но её нет!

Снова кивнув в сторону фонтана, я ждала, что руководитель коллектива со мной согласиться. Но он только ещё раз устало вздохнул.

– Она стеклянная. Смотри внимательно. – Эрик Маркович начал обходить фонтан. Он вставал на носочки, присаживался, качал головой. Наконец остановился и позвал меня. – Иди сюда.

Я прошла в сторону ресторана и остановилась возле руководителя. Из ближайшей двери вышел мужчина в тёмном костюме с неприятными глазами и спиралькой, тянущейся от уха вниз по шее.

– Уважаемые, у вас всё в порядке? – Обратился он к нам.

– Да, всё отлично! – ответил Эрик Маркович. – рассматриваем ваш чудесный фонтан. Любуемся, можно сказать, гением инженерной мысли.

Неприятный человек остановился и без улыбки ответил.

– Любуйтесь быстрее. Вам рекомендовано находиться в зоне персонала внутри ресторанного комплекса. Даю вам 5 минут. Проверю.

– Не беспокойтесь, мы успеем вернуться. – Громко ответил Эрик Маркович скрывающейся за дверью спине охранника. А мне уже тише и быстро затараторил, схватив за рукав худи. – Вот, наклонись ниже и смотри. Когда тень от ветки движется, у самой воды видно стеклянную трубу.

Я наклонилась ниже, почти вплотную к воде и увидела.

– Она похожа на стакан для сока!

Руководитель облегчённо выдохнул и выпрямился. Я встала рядом.

– Вот и хорошо. Если мы разобрались с чудесной водой, льющейся с неба, – Эрик Маркович на секунду закатил глаза, – то давай вернёмся в ресторан. Сегодня у тебя первое выступление на мероприятии подобного уровня. Я тянул тебя в группу допущенных в лакшери ивенты три года. Очень прошу тебя, сделай всё чистенько. Ни с кем не разговаривай, ни на кого не смотри. Вышла, сделала, ушла. – Он посмотрел на меня серьёзно. – Считай, что у тебя сегодня самый важный экзамен на возможность зарабатывать другие деньги.

Мне стало неловко. Он говорил со мной, как с дурочкой. Я же всё понимала и не собиралась делать глупости.

– Хорошо, – ответила я и поджала губы.

– Ангелина, вот только не вздумай обидеться. Здесь тебе не выступление на Дне посёлка. Тут одно слово, и мы все на выход. – Эрик Маркович снова вздохнул. Вставил палец между воротом рубашки и шеей, провёл им из стороны в сторону. – И ещё важное для тебя. Тут собрались люди, которые получают всё, что захотят и когда им это заблагорассудится. Твоя задача, чтобы они о тебе ничего не знали, не видели, не заметили.

– Но ведь я буду в луче света!

– Именно! – Эрик Маркович преувеличенно оптимистично кивнул. – Им должно понравиться твоё выступление, а тебя лично никто не должен видеть. Слышать, заметить. Глаз от пола не поднимать. Говорить только «да», «нет» и «это к руководителю». Помни, они относятся к тебе, как к салфетке. Ты для них не человек. Выполнишь то, что они хотят и выбросят. Поэтому будь от них подальше и ничего не фантазируй. Поняла?

– Поняла. – Мне и правда всё это было ясно, но и обидно тоже. – Но мне нужна точка опоры в выступлении. Человек, для которого я буду танцевать. Бабушки тут нет, от вас я жду критики, поэтому делаю только технично. Мне нужен живой человек. Крепкий и важный. За которого можно держаться взглядом.

– Нет тут живых людей! – Эрик Маркович сказал это запальчиво. А потом одёрнул пиджак на своём округляющемся животике и повторил, – сидишь в уголочке, ни с кем не разговариваешь. Выходишь, выступаешь, и снова в тень. С твоей историей у тебя второго шанса попасть на дорогие выступления не будет.

Мне хотелось возражать, но дверь чёрного хода открылась. Каким-то звериным чутьём. Я ощутила опасность. Скользнула в нишу за совершенно цилиндрическое дерево и замерла.

К Эрику Марковичу шёл мужчина, которого нельзя было спрятать и на многолюдной площади. Крепкая, но не перекаченная фигура, идеальная стрижка, походка, от которой нельзя было отвести взгляд.

И глаза. Они говорили лучше всяких слов о власти и мощи.

– Эрик Маркович, по поводу именинного торта для моего сына.

Мужчина сказал только одну фразу, и я поняла, что вижу впервые какой-то другой сорт людей. И только он сможет стать моим ориентиром. Моей точкой опоры.

Что украла?

Перед выступлением я проверяла всё: канат, стойки, крепления площадок. Мрачный Коля из технической службы всегда недовольно ходил за мной, пока я дёргала, раскачивала, била ногой.

Но когда я благодарила, всегда хмыкал удовлетворённо. Иногда мне даже казалось, что он ждёт моей проверки, чтобы подтверждать своё превосходство.

Мол, посмотри, мы тут крутые.

Сегодня было всё, как обычно. Растяжки, тросы, стойки. С рюкзачком за спиной, в котором был мой костюм, я обходила установку от одного крепления к другому. Всё было как обычно, но не совсем.

Я торопилась, чтобы поскорее скрыться из общего зала, где ещё не появились гости. Меня беспокоил мужчина, который подходил к Эрику Марковичу.

Он меня пугал.

Мне казалось, что я чувствую его перемещения кожей. И моментально стала делать всё, чтобы оказаться от него подальше. Отслеживала, куда мужчина идёт, и ускользала в противоположный угол. Как с отчимом.

– Эй, Геля, ты в порядке? – Коля, который обычно ходил за мной, оказался впереди и смотрел пристально. – Может, приболела?

– Всё нормально, а почему ты спросил.

– Крепления. – Коля прикоснулся тросиков, уходящих к пластинкам на полу. – Ты пропустила 2 с этой стороны и одно с противоположной. За тобой такого отродясь не наблюдалось. – Техник выглядел озабоченным. – Если приболела, ты скажи Венцелю, он тебе лекарства найдёт. А то, не ровён час… Высота небольшая, но…

Значит, пропустила. Потому что всё внимание было не на работе, а на этом мужчине. Он меня тревожил. Завораживал. Пугал.

– Я же знаю, что ты всё сделаешь хорошо, – ответила я Коле.

Постаралась обойти техника по дуге, но он преградил путь.

– Так не пойдёт. Я профи, они профи, все профи. Но какие бы мы ни были профи, парашют надо складывать самому.

– Какой парашют? – Не поняла я.

– Да любой! У нас так в ВДВ говорили. И ещё – никто кроме нас. Так что, ты это, если приболела, скажи Венцелю. А если здоровёхонька, так иди и перепроверяй заново мою работу. Обеспечивай, так сказать, свою безопасность.

Коля кивнул в сторону растянутой установки. По его широко расставленным ногам и упёртым в бока кулачищам, было видно, что сейчас он не сдастся. Решил призвать меня к порядку и не сдвинется ни на шаг.

Ещё один решил поучить меня жизни. Бармалей, а не техник. И нос в сторону, и на брови шрам. Брррр, с таким лучше не спорить. Да и проще сделать, что он просит, чем спорить с громилой.

Я вздохнула и пошла проверять оборудование по заведённому плану. Трогала, тянула, стучала. Потом ухватилась руками за канат и раскачалась посильнее. Спрыгнула. Выпрямилась и поблагодарила Колю.

– Отличная работа! Всё в порядке.

Техник хмыкнул.

– То-то же. И давай, на работе про работу думай.

Это настолько привело меня в чувства, что я даже думать забыла об опасном мужчине. Забилась в дальний угол технического помещения и готовилась к выступлению. Растягивалась, повторяла связки, отдельные элементы.

Потом надела наушники и прошла всё от начала до конца. Собралась. В зал входила уже немного отрешённая. Настроенная на выступление. Люди вокруг для меня стали общим фоном.

Чтобы не потерять равновесие на поворотах, я выбрала колонну белого цвета недалеко от центра зала. Её будет видно и в отсветах прожектора, направленного на меня.

Свет погас, и я взлетела на крохотную площадку, от которой тянулся канат под ногами. Вдох. Выдох. Скрипка. И за ней шаги, повороты, па. Ровно под музыку, точно по порядку.

Единственное, что я видела в темноте – белая колонна. Она была точкой для равновесия, маяком в темноте. Зал был тёплым, реагировал как надо, хотя мне говорили, что эти точно зажрались и будут капризничать.

С каждым элементом, вздохом или вскриком, я чувствовала, что всё удаётся. Вдохновлялась и считала про себя движения. Шпагат, разворот, шаг. А потом соскок и овации.

Я ликовала! Всё удалось в лучшем виде! Даже без помарок. Словно я танцевала это для конкретного живого человека. Мужчины с пронзительными глазами.

Хотя смотрела я вовсе не на него, а на белый столб! Эта мысль пронеслась в моей голове, когда я склонилась в поклоне. Выпрямилась с улыбкой, машинально выхватила из этого людского моря колонну и чуть не упала.

Ровно под ней сидел Он. Тот, самый опасный мужчина!

Меня тряхнуло, словно от удара током. Сердце забилось быстрее. К горлу подкатил ком. Всем своим существом я понимала, что надо бежать. Скрыться и спрятаться. Не попадаться на глаза и не задавать вопросов.

Я метнулась в техническое помещение и торопливо натянула на себя чёрные джинсы и худи. Даже капюшон на голову надела. Застыла в углу и просидела там час или даже больше.

Но даже оставаясь неподвижной, я беспокоилась. Было ощущение, что я ещё не закончила выступление. Словно мой выход ещё впереди и меня будут оценивать, как на экзамене.

Терзаемая тревогой, я встала на ноги и пошла по длинным коридорам. Как в танцевальном трансе, я уворачивалась от других людей. Не смотрела им в глаза и не знала, куда меня приведут переходы. А когда повернула за угол, замерла.

Прямо передо мной была дверь на кухню!

Оттуда так вкусно пахло, что у меня скрутило живот. Я вспомнила, что сегодня ничего ещё не ела. Ночевала у мамы, а у неё и холодильника нет. Потом приехала в элитный загородный комплекс, готовилась к выступлению.

Да и где я могла взять еду? Магазинов тут нет, да и денег на карте почти не осталось. А чужого я не беру. Да и нельзя об этом даже подумать. Один раз возьмёшь что-то, не отмоешься. Но посмотреть же можно?

Как заворожённая, я смотрела, как повара суетятся у плиты. Это напоминало танец. А подкидывания на сковороде множества кусочков выглядело просто как жонглирование миллионом мячиков.

Сглотнув слюну, я заглянула внутрь и увидела там огромные подставки с закусками, в форме мультяшного персонажа. Я видела его фигурки на праздниках, а название всё никак не могла запомнить.

Я снова сглотнула слюну. А когда кто-то подошёл сбоку, подвинулась, чтобы пропустить. Но вместо того, чтобы войти на кухню, человек безжалостно схватил меня за локоть.

– Стоять! Ты кто такая? – рявкнул опасный мужчина. – Что украла?

Пожары

Многозадачность? Врите себе дальше! Живой человек в единицу времени может делать только одно дело. Не пять, не семь и не двенадцать. Одно! И это отлично, если он его делает хорошо. Это то, что надо!

А вот делать вид, что ты включён одновременно в миллион процессов – враньё. Работай в одном окне браузера. Не давай другим открывать дополнительных вкладок. Будь счастлив.

Это моя философия. Она дала мне переехать с Нижней Волги в столицу. Стать тут заметным человеком. Приобрести вес и многократно увеличить состояние. Многократно, это на 3 порядка. То есть умножить на 1000.

Мало кто сделал столько за всю жизнь, а к моим 34 и подавно. Потому что надо пахать и не врать себе. Никаких чувств. Ноль эмоций. Люди вторичны, главное цели.

И вот сейчас я видел, как всё рассыпается.

День рождения сына. А у меня и элитный комплекс, который бывшей нравился, и видимся редко. Вот Ирэна и поймала меня. И Лукрецию уговорила привлечь, как организатора.

И вот теперь моя бывшая надиралась вместе с подружкой, а программа вечера сыпалась. Когда администратор подходила к Лукреции с вопросами, Ирэна поворачивалась ко мне.

– Это день рождения твоего сына. Ты что-то можешь сделать?

И я делал. Не потому, что послать её не мог, а потому что Яррослав сидел рядом и ждал от меня подтверждения моей любви и крутости. Это нам так психолог сказал.

Вот я и подтверждал.

– Станислав Викторович, там вопрос с огнедышащим драконом… Можно ли вскрыть пол, для креплений… Платформа не проходит в дверь…

Ещё до начала праздника Ирэна с Лукрецией устроили междусобойчик, а я хотел разогнать этот детский праздник на 200 человек. Но сын смотрел на меня, как препод по сопромату и котёнок одновременно. И я соответствовал.

И это меня вымораживало.

А ещё, у меня была моя работа, в которой сейчас решалось многое. Почти всё. И я писал ответы в мессенджере и делал правки к договорам. В режиме онлайн.

– Ты даже на дне рождения Яра не вылезаешь из телефона. – Завела свою обычную пластинку Ирэна.

– Это потому что сегодня вторник, а ты хотела праздновать день в день. Я на работе, чтобы тебе было где устраивать праздники и на что, – ответил я.

– Ребёнку нужен отец. – Ирэна была идеальная, красивая и злая.

– У него есть отец. Восемь лет назад, я сделал всё, чтобы он стал возможен. А семь лет назад, чтобы он появился на свет в самой престижной клинике мира.

– И ты считаешь, что на этом всё? Выполнил своё предназначение?

В это время мне шлёпнулось сообщение «что по скидке в пункте 7?».

Я скрипнул зубами на оба вопроса.

– Нет. Я остаюсь отцом Яра, и ты это прямо сейчас можешь наблюдать. Именно я организовал и оплатил его праздник.

Я начал писать ответ, подтягивая к сообщению смету и обоснование логистики.

– Ты только о деньгах и говоришь! Ты всегда только про бабки! Тебе больше ничего не интересно! Ты бездушный человек, Зорин!

Ирэна посмотрела на подругу, и Лукреция поджала губы. Красотка. Из поставщиков услуг для комплекса вычёркиваем. Деньги взяла, а сама сидит и болтает с бывшей. Несоответствие качества заявленных услуг.

Или дружи, или бери бабки. Присказка про рыбку съесть рабочая.

Вокруг бушевало разноцветное шумное море детей и их родителей. В основном матерей с нянями и гувернантками. Отцы пахали. Не удивительно, вторник.

Телефон зазвонил резко. Сокольский. Внезапно.

Я вышел в коридор, где было тише, и взял трубку.

– Стас, здравствуй. Ты планируешь расторгать?

В груди неприятно кольнуло.

– Откуда информация?

– Твои срывают поставки.

– Проверю. Отзвонюсь.

– Ты там развлекаешься, что ли? – спросил Сокольский раздражённо.

– День рожденья сына. Но я без отрыва. Будь уверен, всё решу, дам ответ.

– Жду. – Роберт не отключался. Что-то хотел сказать, но тянул.

– Что-то ещё?

– Есть вопрос. Ты в субботу будешь у Альпики?

– Планировал.

– Тогда до встречи. Не хочу по телефону.

– Давай.

Ярослав со Златой с восторгом скакали на карусельной горке с подсветкой. Я вернулся за столик, отправляя сообщение своим. Потеря Сокольского сейчас была бы серьёзным ударом. Он звонил лично, значит, дело серьёзное.

Ирэна снова встала в стойку.

– Ты опять в телефоне?

На секунду мне захотелось ей ответить. Но так же быстро, как поднялась волна ярости, я увидел все возможные варианты окончания этого разговора. И положительных, или хотя бы конструктивных не было.

В переписке началась вакханалия.

– Третий квартал с задержкой.

– Что по ТРКС?

– Просадка. По Нижнему написали досудебное. По второму – меняем поставщика.

А вот это было уже серьёзно. Если суммировать, в зоне риска 29%. Тут никаких резервов не хватит. А после раздела имущества с бывшей ещё и Воронин выпал. Нужен срочный прорыв.

– Не могу смотреть, как тебе плевать на сына! – Не унималась Ирэна.

Я махнул рукой Ане. Администратор моментально среагировала.

– Поставь мне столик отдельно. Чтобы стоял сзади Ирэны Константиновны. С закусками и без горячительного.

– Что-то ещё?

– Шашлык принесите. Не ел ещё ничего.

– Будет сделано.

Я снова вышел в коридор. Поглядывая на детей, которые веселились от души, я погружался в цифры. Система дала серьёзный крен. У меня было ощущение, что происходит спланированная кем-то диверсия.

Как Ирэна, утащившая к себе Лукрецию, загрузила меня дополнительной работой во вторник, так и в бизнесах начались непонятные пока, но чувствительные пожары.

Чтобы заставить голову работать, я должен был двигаться. Вышел на улицу. Разговаривая по телефону, обогнул ресторан по дальней аллее. Собрался. Ждал подвоха каждую секунду и был готов реагировать.

Замечал даже мельчайшие отклонения от правил. У официанта съехал бейджик. Доводчик на двери начал тормозить. Вытяжка стала работать громче.

Но всё это было терпимо, не влияло на результат.

Я уже собирался возвращаться в зал, когда передо мной мелькнула тень. Человек, одетый во всё чёрное, проскользнул в сторону кухни. Я ускорился. Подошёл к повороту в сторону продуктовой.

Неизвестный тоже начал двигаться быстрее. Я догнал его, когда человек в чёрном отшатнулся от двери на кухню. Судя по движениям бёдер, это была девушка.

Она что-то делала руками перед собой. Что именно, я разглядеть не мог, но явно ничего хорошего.

Резко шагнув к незнакомке, я схватил её за локоть.

– Стоять! Ты кто такая? Что украла?

Просто голодная

Как же я так вляпалась! Хорошо же всё было. Отсиделась тихонечко. И надо же было такому случиться, что я вышла полюбоваться кухней именно в то время, когда там проходил Он.

Разве такие важные бывают в помещениях для персонала? Для таких в основном зале расстилают дорожки и сыпят лепестки роз или чего-там для статусных делают.

А этот был тут. Держал мой локоть, как бульдог. Но хуже всего были глаза. Они были безжалостными и подавляющими. Голубыми. Светлыми, почти как лёд. И такими же холодными.

– Я ничего не брала!

Во взгляде прозрачных глаз ничего не изменилось. Он не верил. Обволакивал меня со всех сторон ледяным облаком, как светом софитов.

Замораживал. Подавляя волю. Гипнотизировал.

Чтобы избавиться от оцепенения, я помотала головой. Капюшон съехал, а вместе с ним и заколка-крабик. Непослушные волосы бахнулись тяжёлой копной на плечи. Рассыпались.

Я поморщилась, а глаза мужчины дрогнули. Не смягчились, а стали видеть меня иначе. Как через увеличительное стекло. И я совсем потерялась. Что я могла против него? Ничего.

Рядом с ним мне было так страшно, что руки стали мокрыми, а по спине прокатился холодок. Как снежок за шиворот.

– Я ничего не брала. – Повторила я уже шёпотом.