Ассистент Джина

Мы пошли в противоположную от моря сторону и поднялись на улицу Ленина. Далее по Ленина мы пошли прямо, как посмотрели по каре, в сторону центра. Это оказалась очень длинная улица и, как я понял, главная в Адлере. Толпы людей, приехавших так же, как и мы, бродили в этот вечер счастливо и беззаботно.

– Мы сегодня утром много здесь в городе на маршрутках объездили, – похвастался нам с Софией Колёк, – хороший городок, жить можно.

Дойдя до реки Мзымта, мы решили спуститься вниз, чтобы оказаться на набережной. С правой стороны от нас оказалось много разных ресторанов и баров. У одного из бара стоял оркестр из пяти человек, все были одеты в белую форму моряков. Лишь только мы поравнялись с ними, тот, что держал саксофон, резко заиграл давно знакомую для нас Севой мелодию, а солист запел:

« – Заходите к нам на огонёк, -

Пела скрипка ласково и так нежно.

В этот вечер я так одинок,

Я так промок, налей, сынок».

Сева положил мне руку на плечо, и мы, остановившись, стали подпевать музыкантам.

Это был очень классный ресторан, после встречи с такими зазывалами, мы не смогли пройти мимо. Внутри нас ждала горячая закуска.

Уже подвыпивши, я постоянно звал свою девушку на медленный танец. Мы кружились до ряби в глазах и постоянно целовались. После поцелуев почему-то всегда громко смеялись в один голос.

Сева тоже, не теряя времени, нашёл себе подружку. Это была с виду интеллигентная особа. В соломенной шляпе и длинным до пола кофейном платье.

– Познакомьтесь, это Марина – поэтесса из Питера, – представил Сева свою пару, подкатив к нам в танце.

– Марина Мирная, очень приятно, – кивнула нам женщина в шляпе, годами чуть постарше нас с Севой – лет на семь или восемь. Она была стройная, как и моя София. Узкое лицо с вытянутым подбородком придавало ей вид английской аристократки.

Сева, кажется, стеснялся её. Наверное, это потому, что он отвык от нормальных отношений с нормальными женщинами.

Когда решили уходить, Сева взял у своей новой знакомой номер телефона, и на всякий случай уточнил название её отеля.

Уже ближе к рассвету мы были возле нашего отеля «София». Моя София сказала, что ей срочно нужен душ, а мы с ребятами решили спуститься к морю.

– Ты знаешь, Руслан. Я отвечаю, что завтра вечером найду Марину. Я давно таких толковых баб не встречал, – мыча, откровенничал пьяный Сева.

– Ты уверен, что она одна, свободна? – скептически спросил я, одновременно радуясь за друга.

– Сказала, что вдова. Мужик у неё разбился на машине два года назад. Муж погибший, говорит, был известным в Питере поэтом, и она тоже поэтесса. Но не такая известная, как сама говорит. Да и я немного же поэт, – мечтательно вздохнул Сева и посмотрел на звёзды. – Думаю, что мы подходим друг другу.

– Действуй, Сева, действуй, – поддержал наш разговор, сидящий рядом и кидающий в море гальку Колёк, – нормальную бабу склеил, может завтра уже даст тебе. А потом и в Питер, глядишь, заберёт тебя.

Сева захохотал, и в то же время как-то задумался об этом.

Мы решили идти по номерам, а уже на следующий день придумать новые занятия и маршруты прогулок.

Глава 5

1.

День за днём пролетал наш беспечный отдых в Адлере. Казалось, что не было уже в этом городе закоулка, куда бы не сунулись мы с Софией. Нас узнавали продавцы и некоторые прохожие, которых мы встречали утром, идя на пляж, или вечером, направляясь в бар. София любила давать всем клички. Так Мистер Бин продавал арбузы и дыни у перекрёстка; Джерард Батлер собирал возле отеля бутылки по утрам; Дженнифер Энистон выгуливала пару болонок каждый вечер.

Я пытался сосчитать дни, с того момента, как мы заехали в отель. Ведь я совсем потерялся в числах и днях недели. Десять дней непрерывного кайфа, как один день или даже миг.

В то самое утро я проснулся на удивление один в постели ещё тёплой от Софии. Рука потянулась к телефону, чтобы тут же набрать ей. Я сам одернул руку от телефона – пришла мысль, что не надо быть таким навязчивым, ведь если она решила выти из номера по-тихому, значит ей что-то нужно. Звонить вслед – значит нарушать границы. И я, и София за эти десять дней были в уединении разве что в туалете.

Немного повалявшись, я решил всё-таки принять душ, и посмотреть, чем занимаются Сева с Кольком. Кстати, Сева тоже стал часто пропадать – у него ведь появилась дама. Иногда он гулял с ней по вечерам.

Как я и предполагал, их номер был закрыт. Выглянув в окно, я увидел Колю, сидевшего на скамейки возле отеля. Он попивал пиво из бутылки, вид его был каким-то грустноватым. «Наверное, Сева его, точно так же как и София меня, оставил в номере одного, ничего не сказав», – подумал я, и меня насмешили собственные мысли.

– Коля! Ты чего один? – крикнул я.

– Севка у бабы заночевал сегодня, – ответил он, щурясь, смотря на меня вверх.

– Ух ты! У Марины?

– Да. У своей поэтессы.

Эта новость меня обрадовала. Я не мог даже вспомнить, когда у Севы за последние годы была приличная женщина. Может быть, у них всё получится.

– Ты не видел Софию, – опять крикнул я со второго этажа. Наверное, наше перекрикивание походило на то, как перекрикиваются соседи во дворах провинциальных южных городов.

Я тут же поймал себя ещё на одной мысли: я ведь совсем не собирался спрашивать Колю о Софии. Неужели я настолько привык к ней, что считал частью себя, и говорил о ней уже на автомате.

– Видел. Она куда-то туда пошла, – показал он ладонью в сторону центра города. – Я думал, это ты её послал в магаз за чем-нибудь, поэтому даже не спрашивал.

Я покивал головой, закрыл окно и, решил тоже выйти на улицу.

Колёк уже допил пиво. Прямо перед тем, как я подходил к скамейке, он громко бросил бутылку в мусорный бак, и та, судя по звуку, не разбилась.

– Ну, что, пойдём ещё возьмём, – предложил я ему, зная, что денег у него или совсем нет, или остались копейки.

Он радостно вскочил, и мы пошли в супермаркет через дорогу. Я решил подробнее расспросить его про Севу, пока идём:

– Я смотрю, у Севы там серьёзный роман закутился? – начал я, как будто хотел чисто поржать.

– Да, представляешь, молчит зараза. Ничего особо сам не могу у него выпытать. Гуляем, говорит, стихи читаем свои друг другу. Ну, всё такое. А вчера звонит вечером, я, говорит, у Марины останусь с ночевкой. Видать, и правда, всё серьёзно там у них.

Мы взяли в магазине по три банки пива, вернулись к той же лавочке. Коля признался мне, что хотел бы остаться здесь в Адлере, тем более, ведь дядьку своего нашёл здесь. Теперь ему было, где остаться жить.

Через несколько минут солнце вышло из-за здания нашего отеля и, нас немного раскумарило. Я, кажется, уже полулёжа сидел на лавочке, хотелось отлить, но была такая лень, что я решил ещё потерпеть. Пиво заканчивалось.

– Эй! А что это вы тут делаете? – услышал я родной и весёлый голос.

София шла со стороны вокзала, как мне показалось, который был в пятистах метрах от нас. Почему-то я ждал, что она будет с какими-нибудь покупками. Но она была только со своим клатчем.

– Пиво пьём, тебя ждём, – промямли я, и протянул к ней руки.

София плюхнулась ко мне на скамейку, обняла в ответ и поцеловала.

– Я ещё не завтракала, – сказала она как-то тихо.

– Так где же ты была почти всё утро?

– Как раз хотела тебе рассказать за завтраком.

– Ну, что же. Пойдёмте в центр, поедим что-нибудь, – обратился я к Софии с Колей.

Коля утвердительно махнул головой.

– Руслан, у меня для тебя небольшой сюрприз, – стеснительно поджимая подбородок, заявила она, – мне нужно, чтобы мы вдвоем побыли. Надеюсь, Николай не против, если сегодня отдельно позавтракаем?

– Нет, конечно, какие вопросы, – ответил равнодушно Колёк, понимая, что у него нет выбора.

Я не заметил на тот момент вообще никакого подвоха в том, что ей нужно было остаться со мной наедине. Лишь только небольшой дискомфорт я почувствовал перед прирученным уже Кольком за то, что пришлось его срезать.

Я достал из кошелка пятьсот рублей, протянул ему, чтобы он взял завтрак себе сам, но он отказался, хотя и был голоден. Отказался он потому, что было это всё перед Софией. Он стеснялся, брать деньги перед женщиной, как я заметил. Деньги всегда не стеснялся клянчить Сева. Поэтому Колёк сам даже несколько раз подбивал его, чтобы он у меня попросил. Это я слышал сам.

Мы не далеко ушли с Софией. Пройдя около километра, сели на втором этаже привычной для нас комфортной кафешки. Там были удобные диванчики, вид на море, да и готовили неплохо.

– Я ходила на вокзал, – сказала она.

А я любовался пейзажем, думал о том, как это классно – уметь наслаждаться моментом. Ведь этот отдых всё равно не мог продолжаться вечно. Есть ещё будничная рутина, работа. Но вот этот момент: любимая девушка; её красота; море; хорошая погода; балдёж от трёх банок пива.

– Что?! На вокзал? – вдруг дошло до меня, – А зачем?

– Руслан, прости, с тобой хорошо, но мне надо ехать.

– Ехать? Ты что?! Куда? Когда?

– Я взяла билет на вечерний поезд, – сказал она так, как будто взяла билет в кино.

– София, я не понимаю тебя. Ты что, хочешь ехать одна, без меня? – возмущался я и старался не пустить слезу.

А ещё мне был непонятен её поход на вокзал. Покупка билета по старинке.

– Руслан, у меня сын дома. Я не могу тут вечно тусоваться с тобой и твоими друзьями.

– Я понимаю, но я на машине, София. Мы можем поехать все вместе, если тебе надо прямо сейчас.

– Руслан, я не хочу портить тебе отдых. Я вижу, как ты кайфуешь тут. Отдохни ещё.

– Ну, ты что, моя родная, – я взял её за руку, – какой отдых здесь будет без тебя.

Я чувствовал, как моя рука всё сильней сжимает её руку. Это происходило как-то само собой.

Софии стало больно, она выдернула запястье из моей ладони, нахмурила брови, скривила лицо на секунду.

– Руслан, я уезжаю сегодня, и это решено. Я не хочу прощаться с тобой плохо. Я тебе очень благодарна за этот отдых. Но, пожалуйста, отпусти меня. Будь как хороший друг. Мне так надо… Я позвоню тебе потом… Сама…

2.

Вечером на вокзале мы долго обнимались и много целовались. На пироне люди толкались, обходя нас. Её уезд стал для меня очень резким потрясением. Но мне казалось, что она должна позвонить мне на следующий день – сразу же, как приедет.

Сева и Колёк тоже пришли проводить её. Они слонялись где-то вокруг, то и дело иногда подходили, подбадривая нас разными шуточками, чтобы мы с Софией особо не грустили. Типа:

– Назад приехать если соберёшься, София, захвати в Котельниках рыбу копчёную к пиву. А то здесь такой нету, – говорил Колёк.

– Зря ты Руслана отставляешь, – пробасил монотонно Сева, – теперь Кольку или мне придётся стать его полевой женой на время.

София то смеялась, то пыталась не заплакать. Или, как мне в тот момент показалось, делала вид, что сдерживала слёзы. Она как-то ожидающе поглядывала на вагон. Это было похоже не на боязнь опоздать на поезд, а на желание уже сесть и ехать.

В семь часов вечера её поезд тронулся. А я не понимал, за что меня оставили на вокзале. Состав отдалялся по прямой линии, и с этим отдалением в теле нарастала какая-то тяжесть.

Позже уже я думал о том, что ели бы ни Коля с Севой тогда рядом со мной, то тело бы моё не выдержало той тяжести – я бы упал, ну, или же присел на корточки.

Всю дорогу, что мы шли в отель, они не говорили со мной, а даже перешептывались между собой. То ли таким образом они прочувствовали мою горечь, то ли им самим было грустно отпускать Софию.

Зайдя в номер отеля, я совсем почувствовал себя мерзко. Я рухнул на кровать. Постель была собрана, но пахла Софией. Весь номер был прибран, это София постаралась перед выходом. Мне было жалко что-то трогать здесь, менять.

Хотелось какого-то уединения, но в то же время не оставаться одному. Что нужно было делать дальше, я даже не представлял. Минут через двадцать в номер ввалились парни.

– Руслан, ты как? – поинтересовался Сева. – Мы тут прогуляемся, сходим. Тебе надо чего-нибудь?

Я молчал несколько секунд – думал, что мне может сейчас понадобиться. Потом торжественно заявил парням: «Всем виски за мой счёт»!

3.

Я специально выбрал бар с тусклым светом, с негромкой музыкой. В фильмах показывают именно такие бары, когда плачущий матильдастрадалец открывает бармену душу – рассказывает всё о несостоявшейся любви.

Хотелось, конечно, нажраться. Но я старался сдерживать себя. Мы сидели за барной стойкой с Кольком. Он сказал, что если я захочу поговорить о Софии, то он меня выслушает. Это были самые поддерживающие слова.

Сева вышел встречать свою Марину. Ещё утром даже не подозревал, что смогу ему позавидовать в этом. Белой завистью, конечно. Курортные романы, как правило, самые безответственные и скоротечные, но всё же… В этот самый вечер на коне был именно Сева.

Музыка в баре, люди и вискарь помогли мне быстро расслабиться. Я стал невольно обращать внимание на других девушек. Мог ли я затащить к себе в номер кого-нибудь, пока София едет в поезде – не знаю даже. Но всё же такие мысли стали мелькать в моей голове.

Помню, как отвернулся от стойки, начал рассматривать весь зал и пританцовывать. Колёк в этот момент с облегчением вздохнул. Это я увидел боковым зрением.

В этот самый момент к нам подошли Сева с Мариной. Я видел её раз третий на тот момент, после их с Севой знакомства. Однако поговорить с ней и немного узнать, что это за личность, мне удалось в тот вечер впервые. Она тут же выразила мне свои сожаления по поводу уезда Софии:

– Ох, Руслан. Я была свидетелем начала вашего трогательного романа. Заметила, что вы блистательная пара. Всеволод мне сказал, что София уехала домой, и теперь вы грустите. Сожалею, конечно, но желаю, чтобы это было ненадолго.

Кстати они с Софией успели немного пообщаться в один из вечеров. Я тогда напился.

У Марины, как я успел увидеть, были грустные и мудрые глаза. Но их не всегда удавалось рассмотреть. Во время разговора они то и дело скрывались под полями шляпы, а иногда показывались. Но острый нос и этот английский подбородок невозможно было скрыть шляпой.

Это была женщина из начала двадцатого века, но с очень современным чувством юмора. Неудивительно, что Севе она понравилась. Ведь Сева всегда был очень разборчив.

Марина рассказала немного о себе: ей было сорок восемь лет; сын уже женат; пару лет назад потеряла мужа после автокатастрофы. И тогда же решила продолжить его дело – стала писать стихи. Я попросил прочесть несколько. Они были короткие. Большинство юмористические. И все они мне даже очень тогда понравились.

– Маришка, а давай-ка тот философский, мой любимый, – попросил Сева.

– Здесь музыка мешает. Давай чуть позже, – ответила она с должным уважением к своему творчеству.

– Ай, да ладно, – хамски настаивал уже пьяный Сева, – щас я тебе, Руслан, его в WhatsApp скину, я его записал. На, зацени.

Это стихотворение называлось «Вселенская спираль».

Наш путь проходит по спирали – 

Виток, за ним ещё виток.

По галактической спирали 

Нас мчит невидимый поток.

Конец пути, и вновь начало;

Падение – взлёт, падение – взлёт.

И вновь отходит от причала

Безумных мыслей звездолёт.

И мы, летя на нём вслепую,

Не знаем правила игры,

В мечтах отчаянно рисуя

Нетленной вечности миры.

Руководимые богами,

Мы тщетно ищем жизни смысл,

А ключ к разгадке под ногами-

В магическом рисунке чисел.

Вселенной малые частицы 

Мы воплотились, чтобы жить,

Меняя сущность по крупице,

К богам протягивая нить.

Всё в этой жизни не случайно: 

Рождения час и смерти миг;

Покров приподнимает тайна

Для тех, кто истину постиг.

Стремясь к вершинам совершенства, 

Нас мчит невидимый поток -

Туда, где вера – есть блаженство,

Туда, где вечности исток.

Мудрая поэтесса Марина Мирная помогла мне в этот вечер затопить грусть расставания. Это была восхитительная женщина. Она была молчалива, но бросала короткие фразы, которые обдумываешь дольше, чем они звучат. Думаю, что Севе не стоило сильно напиваться при ней. Лучше бы ему попробовать продлить ещё подольше общение с такой интересной дамочкой. Может быть и получатся тогда у них отношения. Да и вообще не плохо было бы, если бы Севу приютила хоть какая-то женщина. Почему-то мне в тот вечер показалось, что Марина дя этого очень бы подошла.

Мне действительно стало гораздо легче на душе от компании, но возвращаться в номер я точно не хотел, зная, что меня там ждёт: воспоминания, терзания, сожаления, а может даже вследствие и срыв по пьяни.

Мы не стали дожидаться закрытия бара – нужна была движуха хоть какая-то.

Всеми было решено ехать в шалман к Колиному дядьке. Шалманом назывался частный дом в районе Молдовка.

Конечно же, наш визит в неизвестное для меня место не был неожиданным для хозяев. Коля созвонился с дядей Саней и, тот дал добро. Несмотря, что время близилось к полночи, мы успели купить выпивки и закуски в качестве гостинцев.

Ехали на такси мы на удивление для меня совсем не долго. Где-то минут через сорок пути подъехали к старому покосившемуся дому. Дом был из камня, давно когда-то побелен, а ставни имели след синей краски. Лучи от фар нашего такси, прожектором пробежались по всей территории. Там во дворе сидели люди за столом.

Возле ветхого заборчика нас встречал седовласый мужчина лет семидесяти. Он был в майке без рукавов. Поэтому было видно, что всё тело его покрыто татуировками. Такие делают в тюрьме.

– Ну, ты чё, Колька, б…дь, всё никак не уймёшься на ночь глядя, – крикнул он нашему другу, – водки хоть привёз?

– Готовь скатерть, дядя Саня, – ответил Колёк, – посмотри каких закусок и сколько бухла вам сюда привезли.

Я вышел из такси, держа полных два полиэтиленовых пакета с разной едой и водкой, за мной вышел Сева с такими же двумя пакетами, а следом и Колёк, тоже с двумя пакетами.

Дядя Саня растянул рот до ушей, обнажив прочифиренные зубы. Я протянул ему руку, представился. Он пригласил пройти к нему во двор. Во дворе стола беседка со столом посередине. За столом сидели ещё двое пожилых мужчин и одна пожилая женщина. Женщина была в слезах.

– Людка, не реви, – командным тоном сказал дядя Саня, – вон, пацаны тебе выпить привезли.

Женщина сразу успокоилась, вытерла слёзы. Мне сразу в голову пришла такая шуточная мысль: Людка приехала сюда на юг молодая красивая, её тоже, как и меня оставили. Потом её привезли в гости к дяде Сане, где она спилась и постарела. То же самое могло ждать и меня в этом шалмане. Эти мысли подсказывали мне, что не стоило бы здесь на долго задерживаться.

– Тётя Люда, нате водки, – джентельменски предложил Колёк, и налил ей в рюмку, – что вы плачете?

– Да дочь родная на хер послала, вот что, – всхлипывая, сказала Люда, и тут же выпила.

Тех двоих мужчин я почти не помню. Они молчали весь вечер. А вод тётя Люда пела до рассвета и рассказывала разные небылицы.

Колёк рассказал своему дядьке, что приехали мы сюда из-за того, что моя девушка уехала, а оставлять меня одного они не хотели.

Дядя Саня положил мне руку на плечо и сказал:

«Знаешь, Руслан, какой из грехов самый опасный, по моему личному наблюдению?.. Гордыня! Именно от неё потом идут остальные грехи. Я четыре раза сидел, и всё из-за неё сволочи. Кто-то не так что сказал – тюрьма. Кто-то не уступил – тюрьма. Я не хочу сказать, что от неё как от огня тебе нестись нужно. А просто выбор делай всегда – гордыня, или забить на всё. Поэтому ты сам реши, какое из двух зол предпочитаешь, и не ломай башку дальше. Гордишься – поищи себе здесь другую тёлку. А не гордишься – поезжай за своей любимой бабой, и предложи сожительствовать».

На следующий день, а точнее вечером, я сел за руль и поехал в сторону Волгограда.

Глава 6

Ещё п