Ассистент Джина

– Давай, свой любимый тост, Сева, – вспомнил я коронную фразу, что звучала в комнатах общежитий и пьяном дворе возле универа.

– Ага. За нас с вами и за х..й с ними!

Увидев мужиков со стаканами, София бросила мыть овощи и подбежала к нам.

В этот момент я осознал ценность мига: возле меня были люди, которых я хотел видеть рядом с собой. Были те, с которыми я хотел вот так вот рядом стоять. Может, у мужчины моего возраста должны были быть другие ценности, но как есть. Хорошо, что есть хоть какие-то ценности. И я рядом с этими ценностями нахожусь. Нужно наслаждаться моментом, а об остальном будет время ещё подумать. Да и не поздно никогда ничего начать заново.

Солнце скрывалось за противоположным бетонным берегом водохранилища, и мы все уже были веселы. Обнявшись с Севой мы старались вспомнить что-нибудь из репертуара Розенбаума, чтобы спеть, как в былые времена. Выбрали «На улице Марата». София смотрела на меня влюблённо и вслушивалась в сложный текст песни. Колёк в это время полез в воду купаться.

Лысая голова Севы легла мне на плечо. Я видел, что он тоже скучал по мне очень. Эта всегда лысая голова с торчащими ушами раньше напоминала мне голову поросёнка Хрюши из детской передачи Спокойной ночи, малыши. Теперь же это был морщинистый урюк, с маленькими ушками и обвисшими щеками Бассет-хаунда.

Шашлык с мангала пора было снимать. Мы разложили на столе лаваши, чтобы использовать их как тарелки. Колёк увидев начало трапезы, как дельфин выпрыгнул из воды. София, как настоящая хозяйка старалась всё красиво украсить на столе, и поставить так, чтобы всем было удобно.

Все мы были голодные, но парни смотрели на румяное, горячее и шипящее мясо с животным аппетитом. Их привычный образ жизни заставил полностью отвыкнуть от вкусной и сытной пищи. Через пятнадцать минут четыре шампура пустые блестели на столе. Нужно было готовить следующую партию.

Когда на берегу стало совсем темно, мы разожгли костёр похожий на пионерский. Сева притащил два огромных сухих бревна и деревянный поддон, кем-то бережно спрятанный в кустах. Вокруг огня устроили танцы в стиле латино. Колёк и София были моложе нас Севой и танцевали круче.

Потом Колёк исполнил свой, как оказалось, коронный номер – встал на руки и вверх ногами несколько раз обошёл вокруг костра. В нём была молодая и свободная сила, которая притягивала внимание и восхищала меня. Сева уже не удивлялся этому зрелищу, лишь одобрительно качал головой. Мы Софией были поражены и от души похлопали уличному акробату.

– Я то что… А Севка… Севка, вообще, стихи сочиняет, – весело перевёл Колёк наше внимание на друга.

– Да. Сева всегда писал стихи, сколько я его знаю, – согласился я.

– Давно уже не пишу – не сочиняю. Ну, есть парочка новых, – заскромничал Сева.

– Сева, это правда? Давай, давай стихи, – подзадорила его София.

– Вам как прочитать? Из моего последнего?

– Что душе твоей угодно, дружище, – поддержал я своего товарища.

– Надо на стульчик мне тогда встать.

Сева вытянулся вверх, изображая подъём на стул и похрипел пару раз горлом, как перед выступлением.

– Жизненное:

"Рожденный летать, я ползал по дну.

Забыл про любовь и про детства мечту.

Стремился к свободе, и мудрость постичь,

На верном пути сам поставил «кирпич».

Не ведал я страха, беды, неудач,

Сейчас же души слышу горестный плачь.

Я шёл к мечте, я верил и любил,

Но жизнь свою, чумясь, пересолил".

Да. Это было жизненное стихотворение, про Севину жизнь. В этих строках он рассказал про себя главное. Мне стало печально после прочитанного. Передо мной был старый друг, который был уже мало похож на того прежнего друга.

Сева создавал бизнес, умело управлял им, руководил людьми. Ходил в дорогие рестораны и дарил дорогие подарки своим женщинам. Всегда был модно одет. Дома он несколько раз менял халаты: в одном он ужинал, в другом ходил в душ, в третьем выходил курить на балкон. Теперь же этот человек с апатичными глазами высмаркивался голыми пальцами и стряхивал под ноги.

Я предложил выпить за творчество – меня все поддержали.

Дальше каждый из нас показывал то, на что горазд. Я пел, и мне казалось, что делал это лучше Лепса. София виляла бёдрами и грудью, вынуждая голодных одиноких парней испытывать нескрываемое либидо. Сева громко орал в звёздное небо. Колёк пытался ещё что-то вытворить на руках, пока с хрустом не упал на шею.

Наша гулянка на природе в тёплую, ночную, южную погоду продлилась почти до утра. Небо светлело; всё было допито и съедено. София уже лежала в машине – я пошёл к ней. Сева и Колёк легли прямо на земле возле потухшего костра.

Наступило утро… Проснулся я под Софией. Моя девочка, как кошка, клубком лежала на мне, покусанная комарами. Парни уже купались в мутной воде. Рядом пасли коров. Утреннее солнце успело нагреть машину. Был жуткий сушняк.

Мы приводили себя в порядок. Я тщательно умывался, чтобы скрыть похмелье. Все ждали от меня дальнейших предложений. Я предложил дождаться моего хорошего самочувствия – надо было садиться за руль.

– София, что ты думаешь, если мы возьмём парней с собой на море?

– Сам решай. Парни, в общем, не плохие. Сева твой – вообще душевный пацан. Мне главное – быть с тобой.

Я озвучил ребятам своё предложение, и они были ошарашены таким поворотом событий.

– Руслан, с тобой хоть в Африку, – сказал Сева, который и правда готов был ехать куда угодно и с кем угодно, лишь бы его позвали.

К обеду мы вернулись в Крымск. Парням нужно было забрать дома документы и одну маленькую сумку личных вещей. Одежды у них не было.

Их дом можно было условно назвать домом. Это был деревянный гараж на заросшем травой участке. Внутри стоял стол, и одна кровать. На участке стоял летний душ и сортир.

– Вы что, спите на одной кровати, – подколол я ребят.

Они переглянулись и в один голос ответили:

– Нет. По очереди.

– Ну, а куда деваться, Руслан, – признался Сева, – мы когда сюда ехали, ожидали совсем другие условия. Думали, что заработаем денег, на море успеем съездить. В итоге без еды и без штанов совсем остались. Если бы ты не приехал, пошли бы побираться по городу или грабить.

Я принял тёплый душ на их участке – мне стало намного легче. Вода в баке оказалась свежая, я ожидал худшее – думал, что будет пахнуть тиной. Сева сказал, что они купаются каждый день, и каждый день носят воду вёдрами из уличной колонки.

Душ для меня всегда был волшебным средством от плохого самочувствия и плохого настроения. В этот раз он спас меня перед дорогой и настроил на аппетит.

Пообедав в пиццерии, мы пришли в себя полностью. Все были настроены на дорогу.

Я не мог позволить, чтобы Сева и Колёк ехали отдыхать в потёртых джинсах и истоптанных кроссовках. Я дал парням деньги. На уличном базаре они купили шорты, сланцы и по две футболки. Софии я тоже сказал, чтобы она что-нибудь себе выбрала. Она долго ходила возле прилавков, что-то мерила и выбрала солнцезащитные очки. Всё остальное я пообещал им докупить в Геленджике.

Перед выездом из города, парни попросили меня отвезти их в Церковь Архангела Михаила. Сказали, что часто посещают её. Сейчас же они хотели помолиться за благополучную дорогу и хороший предстоящий отдых. Я, конечно, не мог отказать в святом. Вот такие вот они эти аллилуйщики.

София сказала, что тоже пошла бы с удовольствием в церковь, но у неё нет правильной одежды, поэтому мы остались в машине.

Когда Сева и Колёк вернулись, мы отправились в путь. Они сказали, что даже поставили в храме свечку за здравие моё и Софии.

Потом ребята попросили купить им пиво в дорогу. София поддержала парней.

Глава 4

1.

Бордовое вечернее солнце опускалось за горизонт и находилось где-то там на другой стороне моря, как будто в гостях у Болгарии. И в это самое время мы уже наконец-то выезжали к берегу. Шумная толпа трёх моих попутчиков накидавшись пивом орала во всё горло что-то из Шнура.

– Море! Море! Дельфины! – кричал Колёк.

– Моё море, моё, – добавил радостно Сева.

А София нежно гладила меня по руке, как будто только в этот момент она почувствовала настоящий отдых, ведь замечательный мужик её наконец-то вывез в Геленджик.

Я тоже радовался по-детски этому пейзажу и моменту, и хотел поскорее прибыть в такое же пьяное состояние как у друзей. Мы были уже на море. Минув Новороссийск, решили добраться до Геленджикской бухты, и там уже искупаться.

Ещё несколько километров извилистого пути вдоль побережья – вот мы и на пляже. Галька, камни, бетонные рукотворные изваяния. Я припарковал микроавтобус около небольшой кавказской кафешки рядом с водой. Пахло шашлыком и солёным ветром.

Все мои пассажиры разом выбежали из машины и рассеялись среди загорелой полуголой толпы, как будто я был для них просто наёмным водилой, что ежедневно привозит оголодавших по югу туристов. Заночевать я планировал прямо на этом месте.

– София, Сева, Колёк, где вы? – крикнул я в людскую толпу, как в бездну, но никто не отозвался.

Я пошёл к бару. Рыжий, кудрявый парень с бронзовым лицом и торсом – из-за южного загара, ждал моего заказа. Я прочёл пивное меню, сделал заказ:

– Ноль, пять «Дона».

Он взял полулитровый пластиковый стакан, открыл краник. Ледяной пар ударил по матовому краю. Бармен медленно и долго наливал мне холодное, пенное южное пиво. Я тем временем оглядывался по сторонам, ища ребят. Конечно же, из тысячи я разглядел свою: София мочила ноги в шумящих волнах. Пацанов я не смог разглядеть – они тем временем уже оголили торсы и слились с толпой.

Когда, уставший от повседневного пляжного солнца, бармен протягивал мне мой холодный «Дон», они все трое, как изголодавшие дети появились вдруг у меня за спиной.

– Ещё три такого же, – сказал я.

Все трое встали в очередь.

– Руслан. Ты снова сделал мой день, – сказал Сева, трясущейся рукой выхватывая у бармена наполнявшийся стакан.

Колёк придурковато пританцовывал. София обнимала меня сзади за талию и целовала в правую мочку уха.

– Спасибо тебе, – прошептала она. Благодаря, то ли за пиво, то ли за море.

Потом мы вместе присели на берегу, позволяя волнам мочить уставшие от жары и дороги ноги. Солнце медленно двигалось на юго-запад, а музыка на пляже становилась всё громче.

– Я хочу выпить за всех нас, – сказал Колёк, поднимая стаканчик. – Руслан, позволь, с этого момента я буду называть и считать тебя своим другом? , – добавил он, добро смотря мне в глаза.

Мне может быть и не нужна была его дружба, но стало очень приятно. А вообще я просто радовался этому замечательному времени – времени встречи с другом Севой и Софией.

Пусть эти слегка лестные слова и не вызвали во мне никакого воодушевление, никакого восхищения самим собой, но всё же было приятно. Как мне тогда казалось, это добавляло мне уважение перед Софией.

Сева, конечно, гордился перед Кольком, что имеет такого хорошего обеспеченного и щедрого друга – это я прочитал в его лёгком кивке и улыбке. Он таким образом одобрил Колины слова.

2.

Вот так вот классно начался наш отдых. Нам всем вместе предстояло провести очередную ночь на свежем воздухе под небом.

София, сидя рядом впритирку бедром в бедро, тихо предложила мне прогуляться по пляжу. Парням нашим я сказал, чтобы пока далеко не разбредались.

– А давай посмотрим, что там есть дальше, – держа за руку, повела меня в гущу отдыхающих людей и на запах аппетитного дыма.

Её тонкая рука впивалась красными когтями в моё запястье. Я почувствовал какую-то родную душу. На миг даже пришлось пожалеть о присутствии остальных двух пассажирах, ждущих нашего возвращения.

– Ты, наверное, как и я, хочешь есть? – додумался я наконец-то спросить свою обожаемую.

– Пипец, как я хочу что-нибудь поесть! Что будем брать, Руслан?

Мы пошли быстрее в сторону ароматного шашлычного дыма. Волосатый повар брызгал воду из пластиковой бутылки на шипящие угли. Я сразу же начал искать на прилавке свой любимый с детства южный соус ткемали. Он стоял разноцветными пластиковыми бутылочками позади потного шашлычника. Желтый, зелёный, красный и тёмно-красный. Я вспоминал кислый и почти разный вкус каждого из них.

Мы заказали килограмм куриных крылышек, килограмм бараньих пистолетиков, лаваш и зелёный соус.

Моя милая хозяйка спросила у повара салфетки и четыре пластиковые тарелки.

Ужин на берегу, а потом купания.

До глубокой ночи мы радовались теплоте Чёрного моря. На пляже в то время осталось всего несколько кучек молодёжи – тоже, как и мы, с ночёвкой. Кто-то неподалёку сумел разжечь костёр – непонятно из чего.

Я взял Софию на руки и понёс в воду. Она поняла для чего. Солёными губами, впившись в мои губы, она сильным крабьим хватом сжала мои бёдра ногами и сунула руку в оттопыренные вперёд шорты. Мы стояли по пояс в чёрно-синей воде. Волны раскачивали нас взад-вперёд, помогая любить друг друга. Казалось, что сама стихия была на нашей стороне. Миллионы звёзд подмигивали нам.

Потом мы легли на расстеленных покрывалах, чтобы смотреть в небо. В этот момент я начал чувствовать нарастающую любовь к Софии. Кажется, я снова влюбился за долгое время. И как влюблённый мальчишка, задал волнующий вопрос:

– София, сколько у тебя было мужчин?

Она изобразила стеснительность и задумчивость. Мне итак было понятно, что она не скажет как есть, даже если я её стану пытать. Но с юмором всё же выкрутилась:

– Мммм… Меньше, чем звёзд сегодня.

Я задал этот вопрос, наверное, даже не потому, что ожидал услышать какое-то число. Скорее всего, этим вопросом я старался дать понять Софии, что считаю своей и уже ревную ко всем бывшим.

Она гладила меня по щекам и целовала. Я чувствовал, что ей было по-настоящему хорошо и спокойно. Потом она добавила:

– Сколько бы мужиков у меня не было, Руслан, такой, как ты – первый. Мне вообще не везло с ними, всегда попадались идиоты. Я никого из них не хочу вспоминать. Я вообще хотела бы начать новую жизнь с тобой.

Так мы уснули – гладя друг друга и слушая море.

3.

Нас разбудили крики чаек и щелкающие звуки гальки из-под сланцев пришедших рано купаться людей. В основном на заре в заплыв шли пожилые пенсионеры, а в большинстве из них пенсионерки. Колёк и Сева уже резво, по-детски плескались среди бабушек. Бабушки эти были в резиновых советских чепчиках на головах – их память о молодости и курортах по путёвкам от профсоюзов.

Я захотел поехать подальше к югу. София быстро собрала все наши вещи с пляжа, а я скомандовал ребятам: «По машинам!». Решено было ехать в Адлер.

– Ты прикинь, Руслан, – сказал мне Сева уже в машине, – Колёк, оказывается первый раз на море.

– Да? – радостно изобразил я удивление, – и как тебе, Коль?

– Как, как? Как первый раз на море. Всю жизнь мечтал увидеть его. И тут такое… Я мог, конечно, в детстве его увидеть, но не получилось. Помню, матери на работе подарили путёвку в Анапу. Было мне тогда лет десять. И мы с ней опоздали на поезд в день отправки. Денег на новые билеты у нас не было. Так мы и не поехали с ней никуда.

Я представил детское расстройство этого человека, мне его стало жалко. Что значит для ребёнка ждать поездки, считать дни, и не поехать?

В Адлере мы остановились в гостинице «София». Да. Я специально из-за её названия решил первым делом поехать туда. Оказалось – ехать больше никуда и не было смысла. Нам всем понравилось сразу.

Это была первая береговая линия. Белое длинное двухэтажное строение, с красной крышей, со скромными маленькими номерками, но зато с видом на море. Что-то в этой гостинице я ощутил старое, советское и тёплое. Я взял двухместный номер нам с Софией, и такой же пацанам, только им с раздельными кроватями.

В этот вечер мы никуда не пошли, а просто напились в номере Севы и Колька.

4.

Рано утром, как двое из ларца, мои товарищи стояли у нашей с Софией двери. Они стеснялись разбудить нас. Я услышал их перешептывание в коридоре, и сам открыл дверь.

– А София ещё спит? – спросил тихо Сева.

– Да. А что вы хотели? – сказал я так же тихо, хотя София уже ворочалась с телефоном в руках.

– Руслан, ты не мог бы одолжить нам чуть-чуть денег на проезд? – жалобно, выпячивая губы, пробормотал Сева.

– Что ещё за проезд, парни? Алкоголь же пока не продают.

– Нам не на бухло, Руслан, – пояснил Колёк, – тут у меня дальний родственник, представляешь себе, есть. Пахана моего двоюродный брат. Так вот я с ним в кои-то веке созвонился. Он зовёт нас всех к себе в шалман. Это здесь в горах. У них там частный дом, говорит. Мы можем, конечно, и все вместе поехать, но я не знаю, что там да как. Может быть, даму и не прилично в такие места тащить. Мы бы с Севой сначала на разведку съездили, а потом, глядишь, и вместе навестим дядьку.

Я был не против, если парни уедут ненадолго. Пусть тусонутся, как им нравится. А я заодно побуду с Софией без их присутствия. Поэтому не скупясь я дал парням по тысячной купюре. Они жадно похватали деньги и, с довольными рожами тут же исчезли.

– Руслан, давай ещё поспим? – сказала София, лениво лежа в кровати, протягивая ко мне руки.

– Давай.

5.

Проснулись мы уже ближе к обеду. Кажется, в открытом окне слышалось море и, оттуда же веял полуденный зной. Чмокающими поцелуями она взбадривала меня, всасываясь в губы. Потом залезла с головой под одеяло, немного поёрзала, достала свои бежевые трусики, в которых провела весь вчерашний вечер, положила мне на лицо. Затем с помощью нежных манипуляций оттуда же достала мои боксеры, и кинула на подушку. Скрывая лицо под этой душной накидкой, она так же чмокая, приступила к самым страстным утренним ласкам.

Одного восточного мудреца спросили:

– Как понять, любит ли женщина?

– Глотает – значит любит, – ответил мудрец.

Я ощутил неимоверно приятную боль, и через мгновение темноту в глазах. Но если верить изречению мудреца, София пока ещё не любила меня. А я?.. А я, наверное, уже – да.

6.

В этот раз мы отобедали уже в новой для нас кафешке. Хотелось погулять и посмотреть побольше. Прошлись немного по прилавкам, где толпятся загорелые отдыхающие с плавательными кругами и полотенцами на шеях – беззаботные и свободные. Нам, глядя на них, тоже захотелось искупаться. Держа за руку свою Софию, я повёл её на пляж.

– Интересно, а где же наши двое из ларца (мы с Софией стали их так называть)? – спросила она.

Я безразлично пожал плечами.

Сделав небольшой заплыв, мы разлеглись на пледе, что постелили на камни. Чуть позже София пошла за пивом, а я решил набрать Севе.

– Да, Руслан! Слушаю внимательно.

– Ну, как вы, Сева?

– Всё норм, бро. Вы сами как?

– На пляже сейчас. София, кажется, соскучилась по вам. Что делаете? Куда подевались?

– Тут такое дело, Руслан… Колёк с дядькой своим забухал немного. Сейчас дома на веранде у него сидим. Колёк говорит, что до вечера, наверное, мы у него останемся. Так что пока без нас тусонитесь. Как будем в отеле, я тебе наберу.

– Ок. Созвонимся.

София принесла два холодных пенящихся стакана, легла рядом на живот, один стакан дала мне.

– Наши двое из ларца встретили здесь каких-то старых друзей. Так что сегодня до вечера будем с тобой одни.

– Ты хотел сказать, что будем с тобой вдвоём? Наконец-то! А что будем делать? Может, давай в караоке? Я хочу в караоке… В караоке…

Подуставши от шума и тысячи ног возле наших голов, мы решили вернуться в номер. София пошла в душ, а я сидел в кресле и думал, как бы мене развлечь мою девчонку. Что бы придумать такое новое, чтобы эта молодуха не соскучилась и оторвалась по полной? Может попробовать другой город?

– София, – обратился я, когда она вышла обнажённая, суша волосы полотенцем, – а давай поедем в Сочи, посмотрим, что там есть интересное, где можно погулять?

– Руслааааан, – протянула она, подошла ближе и ткнула свою гладкую острую коленку мне в плечо, – это же будет вообще круто! Мы, правда, и тут ещё не всё посмотрели, но я только за.

Она вызвала через приложение такси, и оно приехало настолько быстро, что София едва успела одеться. Через час с небольшим нас высадили в Сочи возле парка Ривьера.

Уже приближался сочинский вечер, от множества деревьев начинало веять прохладой и свежестью. Люди в парке были одеты не как в Адлере – по-пляжному, а больше по-городскому. Мы обнимали друг друга и шли по аллеям.

Я представил, что София моя жена, это наш город, мы живём где-то неподалёку отсюда, скоро вернёмся домой, и моя супруга будет готовить для меня ужин, пока я буду отдыхать после прогулки.

– Ты хотела бы поселиться здесь и жить? – шепнул я ей в ушко.

– А знаешь, город сам по себе прикольный во многом. Но здесь, чтобы по кайфу было жить, нужны бабки, много бабок, – протараторила она, а потом вздохнула, – хотя, в принципе, как и везде. Мне вообще больше Питер нравится, – мечтательно продолжила она, -Я там тоже, хоть и была только раз, но поехала бы опять с удовольствием. Питер – моя мечта. Вот там бы я точно хотела жить.

– Но ведь просто побывать и жить – это не одно и то же, – попытался я переубедить человека тут же обрубившего мою мечту на корню.

– Ну, знаешь, я жила там почти две недели, мне предлагали остаться там жить на ПМЖ.

– Кто предлагал?!

– Да был там один бойфренд у меня из Питера. Бухал, правда, как скотина. Один раз врезал мне прямо в висок за то, что я в шутку заперла его пьяного на балконе. Я, конечно же, собрала вещи и уехала на следующий день, или через день. Он даже не извинился ни разу. Урод! Ненавижу, когда руки распускают. А город – да. Город мне понравился.

Возле питьевого бювета София остановилась и попросила сфотографировать её возле скульптуры «Дельфины с мячом». Сначала она встала между ними, приложив подбородок к мячу, потом рядом с одним дельфином в обнимку, потом рядом с другим, закинув ногу чуть ли не на плавник. Я несколько раз щёлкнул их на её телефон – как смог.

А потом она просто замерла. Я заметил, как она с грустью посмотрела на них, погладила того, что был слева.

– Интересно, как там сейчас мой малыш? – монотонно произнесла она, вспомнив вдруг про сына.

И я сам в этот момент почувствовал накрывающую меня вместе с дельфинами горьковатую волну вины. Ведь это я увёз от ребёнка его маму. Из-за меня сейчас София в полутора тысячах километрах от сына. Хотя мне-то за что себя винить? Я же не такой подонок, который позволит себе бить это хрупкое чудо природы. Я итак стараюсь делать всё, чтобы ей было хорошо со мной. Чувство вины тут же отхлынуло.

– Мы могли бы поехать за ним, привезти сюда, если хочешь. Только вот номер нам нужно будет снять побольше нашего, – как-то так попытался я её успокоить.

– Хм… – кивнула она головой вверх, будто не веря в мою запредельную доброту.

Мы направились к выходу из парка. Всё то время, что шли, София молчала, я тоже молчал. Мне стало любопытно, как долго это продлиться и как она сама начнёт говорить. Кажется, впервые за время нашего приезда на море она выглядела такой задумчивой. Это дельфины с мячом напомнили ей про мальчика, а значит она не была бессердечной, значит у неё была душа, которая может иногда болеть. А может быть это просто природа? Не человеческие качества, а просто природа материнской души, которую не каждый из нас мужиков способен так сразу понять и прочувствовать.

Но как только мы вышли за территорию парка, София резко повеселела, стала активно оглядываться по сторонам и что-то расспрашивать о постройках.

Мы как-то незаметно для себя спустились вниз к воде и оказались на территории морского вокзала. София опять просила фотографировать себя, то на фоне яхт, то на фоне острых крыш.

7.

Где-то к девяти часам вечера мы, нагулявшись по Сочи, вернулись в Адлер, в свой отель. Сева и Коля вернулись примерно в то же время.

Провести вот так бестолково ещё один вечер в номере было не по мне. Я заставил всех быстро собраться, а сам вышел из гостиницы, чтобы подышать вечерним воздухом. Воздух был всё ещё нагрет дневным солнцем, но такого пекла уже не было.

Из нашей гостиницы, да и из других начали выходить люди, они были одеты не по-пляжному, как обычно одеваются днём. Мужчины были преимущественно в джинсах и светлых майках, женщины были накрашены более ярко, чем это было днём, волосы их были более аккуратно уложены.

Моя София тоже вышла с розовыми румянами на щеках и ярко-зелёными тенями. Я впервые увидел её с таким макияжем. Какой-то лёгкий намёк на 90-е. И ей это шло, как не подошло бы никому больше. Одета она была в белые шортики и белую блузочку. Плечи её были оголены, а небольшая, но упругая грудь стремительно торчала вперёд.

Парни настороженно оглядывались по сторонам, как будто уже давно отвыкли быть частью нормального общества. Их безденежная жизнь и мелкие «чёрные» подработки ради сиюминутного кайфа, давно отдалили от тёплой семейной обыденности.