Ассистент Джина

– Сейчас подумаю, что смогу для тебя сделать, – ответил я другу и пообещал перезвонить чуть позже.

Этот недолгий разговор вызвал у меня яркую ностальгию. Я был очень рад, что Сева опять объявился. Он постоянно то появлялся, то пропадал на долгое время. Но я всегда помнил про него. И в это раз очень захотел увидеть. Тогда мне в голову пришла мысль: если я повидаюсь со старым другом, то моё душевное состояние от развода резко улучшится. Я принял решение – немедленно ехать в Краснодарский край.

Мы познакомились с Всеволодом, когда поступили на первый курс экономического университета. В первый же день после лекций пошли пить пиво во двор соседнего дома. Да и вообще, все пять лет университета мы провели в этом дворе. Там пили все – даже, иногда, преподаватели. Поэтому этот двор прозвали Пьяным двором. Сева реже меня посещал пары, но учился намного лучше. Декан часто просил его посещать лекции и семинары, не потому что переживал за его успеваемость, а потому что другие преподаватели восхищались им, и сами многому учились у студента-вундеркинда. Он мог бы окончить университет с красным дипломом, если бы ни его пофигизм и привязанность к бухлу. Я был тем самым другом, который постоянно списывает. Все наши пять лет учёбы пролетели, как один туманный миг: друзья; девочки – однокурсницы; пьянки; сауны; платные девочки; кабаки и алкопритоны. Но учиться и закрывать сессию мы тоже успевали.

Всеволод зимой с преподавателями-физруками ездил в лес на лыжах, летом играл в шахматы, участвовал в олимпиадах по английскому языку, ходил иногда на бокс. А дома даже преподавал детям платные уроки по фортепиано.

После окончания учёбы, наши пути немного разошлись, но связь с Севой я продолжал поддерживать. Вскоре он женился и ненадолго растворился в своей семье, потом опять появился. С женой они прожили почти десять лет, но детей у них не было. Жена долго терпела его фестивали, а потом все-таки подала на развод. Все окружающие удивлялись её долгому терпению. Но таких интересных мужчин иногда женщины терпят и всю жизнь. Сева умел хорошо зарабатывать. Он сначала устроился в компанию по продаже газового оборудования и получал на тот момент хорошие деньги. А через несколько лет открыл свою фирму с таким же направлением, и денег повалило к нему ещё больше. И жизнь его стала ещё веселее и разнообразнее. Я на тот момент получал копейки по сравнению с ним. Однажды он уговорил меня взять на работе больничный и тусонуться вместе. Мы сутки провели в сауне с громадным бассейном, заказывая ролы, пиццу и проституток – несколько раз поочерёдно. По моим подсчётам, он потратил тогда за сутки три мои месячные зарплаты. Сева никогда не скупился, устраивая фуршеты друзьям.

Потом вместе с богатством в его жизнь пришли дешевые синтетические наркотики, которые на тот момент легально продавали в каждом ларьке. Вся эта химическая заморская дрянь уговорила Севку забыться в мифических грёзах и потянула на дно. Бизнес отошёл неизвестно кому, долги и кайфы вынудили продать квартиру и машину. Всё остальное, что успела забрать жена, забрала себе. Со мной он практически перестал общаться – его трудно было найти. Лишь изредка он позванивал с разных телефонных номеров и нёс какую-то чушь типа: «Будь другом – займи пару соток, а то не хватает на билет до Таиланда».

Сам он потом рассказывал про тот период своей жизни, что не видел у себя никаких проблем. Ему казалось, что он живёт как в сказке, и только он знает, что правильно делать. Все остальные люди не понимали его, а только желали зла, – думал он. Пришел Сева в себя только в бесплатной наркологической лечебнице при одном дурдоме. Его туда насильно поместили дальние родственники по хорошему блату. Вот там-то он только понял, в какой яме оказался. И самым тяжелым для него после выписки из клиники было то, что ему больше некуда было идти. Первое время он гостил у знакомых, пару раз ночевал у меня. Но я не мог ему больше помочь крышей над головой, потому что на тот момент сам только что женился (в первый раз). Сева захотел вернуться к бывшей жене, но та уже сама успела выйти замуж и забеременеть. Идти было некуда.

Один знакомый, с которым они вместе кайфовали, предложил поселиться в монастыре при церкви. Это был такой монастырь, в котором жили не монахи, а те, кого побила жизнь. Но некоторые из бывших наркоманов и алкоголиков всё-таки принимали постриг и уходили жить в монастырь уже как монахи. Сева был не из таких. Не то чтобы он не веровал, а просто жизнь без куража он себе представить не мог. Пусть даже и без крыши над головой, но не без веселья. Так он и поселился на территории храма, работая за еду и маленькое еженедельное жалование, которое хватало на сигареты. На наркомановском жаргоне таких людей называют – аллилуйщики. Аллилуйщики – это те люди, «бывшие» наркоманы или алкаши, которые живут при церкви за её счёт, трудятся на благо храма и спасаются молитвами от бесовской тяги к соблазнам запретным. Вот так вот Сева и стал аллилуйщиком.

Однажды он так же внезапно утром, как и в этот раз, позвонил мне с просьбой помочь деньгами. В то время я был так же недавно разведён (во второй раз) после четырёхлетнего брака. И я так же обрадовался звонку друга, которого на тот момент не видел больше года. Он как всегда начал рассказывать мне о своём тяжком положении. Но я, как мужик мужика понял его – он хотел выпить. Я помню, как с радости сам накатил дома рюмку коньяка прямо в кровати спальни, быстро оделся и побежал на автобус, чтобы приехать в место, где он ждал. Всеволод тогда был не один, с ним был приятель – такой же аллилуйщик из монастыря. Оба были худые и голодные, но с похмелья. Приятель Севы был одет в старую потёртую одежду, а сам Сева выглядел молодцом. Он и раньше, когда хорошо жил, хорошо одевался и выглядел очень холёно. Женщины всегда обращали на него внимание. Мы тогда с ним, помню, крепко обнялись по-братски.

– Знакомьтесь, Санёк – Руслан, Руслан – Санёк, – представил он нас друг другу с тем парнем.

– Ну что, ребята, в магазин? – предложил я без лишней прелюдии.

Был тогда конец осени, лёгкий морозец сковал серую грязь на дорогах, серое небо не предвещало мокрых осадков, и мы решили посидеть в бесцветном, безлюдном и безлиственном парке. Из магазина, как помню, мы взяли: бутылку водки; три полторашки пива; охотничьи колбаски; лаваш и кусочек солёного сала. Это была душевная беседа с людьми, которым от жизни уже ничего не надо было кроме таких посиделок. А водочка на морозе под сальце, так хорошо тогда шла. Подвыпивши, как всегда, мы с Севой начинали вспоминать университетские годы и разные смешные случаи.

Тогда, уже добренький, я вспомнил, как тусовались в сауне за его счёт, когда я жил бедновато. И я решил отблагодарить товарища. Мы, слегка замёрзшие от холодного пива в парке, поехали в жаркую сауну, предварительно опять зайдя в магазин, где взяли уже только водку и курицу гриль. Мужики были очень рады даже просто искупаться – баня у них в монастыре была только по воскресеньям, а это был какой-то будний день.

В сауне мы заказали один дубовый веник и трёх проституток. Веник, и правда, принесли один, а вот проститутки приехали две. Не повезло в тот кон Саньку – обделить пришлось его. Одна из девиц была стройная, хорошо одета и накрашена, вторая – полненькая не накрашена, одета в джинсы, вязаную кофту и кроссовки. Я предоставил право выбора другу, и он, на удивление, выбрал вторую. Я был ошарашен, ведь у Севы всегда был хороший вкус. Лишь потом, со временем я понял – он просто уступил мне тогда хорошенькую. Настоящий друг. Когда время девчонок закончилось, они стали одеваться. А та, что похуже, оказалась ещё и наглой. Она подошла к нашему столу, протянула руку к той самой курице гриль и сказала:

– Ребят, вы же всё равно не будете доедать эту курицу? Можно я заберу её с собой, чтобы мы с девочками покушали?

Мы дружно разрешили. Никто из нас не ожидал такого хода от проститутки.

Это был крайний раз, когда я виделся с Севой. Номер телефона, с которого он мне позвонил, потом был недоступен. В телевизионную передачу, где ищут родных и близких, я обращаться не стал.

А вот ту проститутку, которая забрала у нас тогда курицу, я один раз видел. На одном из праздников меня, как разведённого холостяка, решили познакомить с девушкой для создания семьи. Это оказалась родственница моей коллеги с работы. Как выяснилось, её зовут Надя, она девушка с серьёзными намерениями, и даже ни разу не шалава.

Повспоминая с ностальгией закадычного друга, решился всё-таки перейти к действиям. Я набрал Севу и обрадовал той новостью, что смогу не только выслать деньги на обеды, а даже приехать сам примерно через сутки. Он сначала не поверил мне и пытался всяческими вопросами прощупать на шутку. Я сказал:

– Давай-ка, Сева, свой точный адрес и на всякий случай ещё один номер телефона, чтобы я не ездил по всему Краснодарскому краю, ища тебя.

За Севой можно было частенько наблюдать такой косяк: договариваешься с ним о встречи, а потом абонент не абонент – телефона больше нет. Думаю, что именно поэтому он всегда помнил важные номера мобильных и городских телефонов наизусть. Постоянное про....вание вещей научило его память работать лучше.

Товарищ мой находился в это время в городе Крымске, куда они с приятелем приехали работать сборщиками винограда. В завершении разговора и обсуждения плана встречи, я торжественно произнёс:

– Жди, Сева, приеду, и зажжём!

На что мой друг, изображая в трубку слёзы радости, произнёс:

– Да придёт спаситель. Мы ждём тебя, Руслан.

Располагая деньгами и свободным временем, я решил найти свою Софию и позвать в это резко запланированное путешествие. Я был уверен, что она будет рада бросить работу и пуститься в странствие на юг. После визита в Крымск, я подумал поехать с ней на море. Но, к моему сожалению, телефон Софии был выключен. Тогда я решил найти её через тот самый бар, в котором она работала. Во время нашего отдыха она рассказывала разные истории с работы и произносила название многих баров, в которых ей приходилось работать. Один из тех, где работала в настоящее время, я решил запомнить. В интернете я нашёл адрес ранее не известного мне бара и поехал сразу туда.

Приехав в нужное место, я увидел небольшое неприметное помещение между книжным и ювелирным магазином. Дверь была закрыта, а над ней не горящая вывеска «Андеграунд». Я зашел внутрь и немного растерялся в непривычной для глаз темноте. В баре как будто бы царил вечер. В тишине играла медленная музыка. Из посетителей сидела одна пара пьяных тинэйджеров, они жадно целовались, всасываясь друг в друга. За барной стойкой был крупный молодой человек с редкой русой бородкой и короткой стрижкой, на вид лет тридцати. Он демонстративно протирал пивной бокал пухлыми руками, как бы показывая этим движением, что бармен – это он. Я обратился к нему:

– Привет, дружище. Скажи, София здесь работает?

Парень отрицательно покачал головой из стороны в сторону, с подозрением вглядываясь мне в глаза. Это оборвало во мне всю надежду увидеть её снова и надежду на романтическую поездку. Но, к счастью, такое чувство продлилось всего лишь несколько секунд. Бармен произнёс:

– У неё отсыпной после ночной смены. Вечером сегодня опять должна выйти.

– Ты можешь дать мне её номер телефона, а то я не дозвонюсь?

– Нет. Мы тут не раздаём номера сотрудников кому попало. Можешь только оставить свой номер. Я тогда передам, что её искали.

Я не стал надеяться на хамоватого работника, поэтому решил заехать поздним вечером. Да и отсыпной после смены теперь объяснял, почему отключен был телефон. А пока мне надо было убить лишнее время.

Я отправился по магазинам, чтобы купить всё необходимое для туриста. В магазине одежды я прикупил: пару шорт; три футболки; бейсболку; одно большое и два маленьких полотенца; две пары сланцев. В хозяйственном я взял: раскладной мангал; четыре шампура с резными деревянными ручками; чугунный котелок; алюминиевую канистру и охотничий нож. Потом я поехал в свой гараж, чтобы взять ещё что-нибудь необходимое. Из необходимого были: крем от комаров; тёплый плед; походная мебель.

Мой чёрный минивэн Хендай Н-1 давно напрашивался на далёкое путешествие. На этой машине можно путешествовать дикарём всё лето и где угодно. За два года его службы я ездил на нём только на рыбалку и на пикники. Третий ряд сидений я выкинул из него давно, чтобы освободить место для багажа. Сейчас я собирался запихнуть в него всё что купил, а также складной столик со стульчиками. Лодку с прицепом решил оставить в гараже.

Я надеялся, что мы Софией заедем сначала к нашим аллилуйщикам в Крымск, поживём там два – три дня и поедем на море. Мне оставалось только найти Софию и уговорить поехать со мной. Всё остальное у меня уже было готово. В десять часов вечера я отправился опять в бар Андеграунд.

На улице в то время уже стемнело. Магазины, которые стояли по обеим сторонам бара, были уже закрыты, а над той самой входной дверью уже горела красная вывеска с названием.

«Если вывеска горит, значит и София должна уже быть на работе», – подумал я.

Зайдя в то же помещение, где был днём, я увидел похожую картину: одинокий бармен стоял с пустым пивным бокалом, играла похожая музыка, а за столом в углу сосались уже другие пьяные мальчик с девочкой. Больше никого в баре не было.

– София пришла? – спросил я того же бармена.

– Да. Пройдите в ту дверь и подождите за столиком. У нас вечерами правило – находиться в этом зале нельзя, – сказал бармен, указывая на узкую дверь за его спиной.

Я пролез в этот проём, прижимая голову к плечам, и очутился на крутой лестнице, которая вела вниз. Спустившись по ней, я вышел опять на улицу.

– Что за прикол такой со мной?! – подумал я в ярости, и хотел уже подняться обратно, чтобы разобраться с этим шутником.

Но тут я увидел толпу молодёжи с сигаретами. Играла уже другая – громкая музыка. Это был закрытый двор под открытым небом. Стены старых кирпичных домов окружали это тёмное пространство, изолируя его от остального мира. Вот почему бар носил имя «Андеграунд». Стояли пластиковые столики около пятнадцати штук, там сидели люди не старше тридцати лет. Такая вот ночная забегаловка. Единственным освещением были гирлянды, протянутые по периметру и три или четыре ржавых бочки, в которых эти же люди жгли костры, подбрасывая ломаную деревянную мебель, что-то типа частей школьных стульев и парт. Асфальта в этом дворе не было – просто голая земля и дикие кустарники с человеческий рост. Всё это походило своей атмосферой на заброшенные негритянские кварталы, какие показывают в американских фильмах. Казалось, что здесь твориться полный бардак втайне от полиции. Сейчас непременно кто-то подойдёт и станет предлагать купить дурь. Начало складываться впечатление, что здесь кто-то очень лишний по своему социальному статусу и возрасту.

Я сел за единственный свободный столик. На нём стояли три пустые жестяные пивные банки и полная, похожая на ёжика, пепельница из такой же обрезанной банки.

Кто-то из совсем юных посетителей только что пришёл и начинал накидываться пивом, а кто-то уже лежал, прилипши лбом к столу. Их молодой организм, накаченный пивом, пытался бороться со сном, и помощниками ему в этом были громкие смехи сверстников и быстрая музыка.

И снова я увидел её… Прошла неделя, но это было как и полтора месяца назад. София спускалась по этой же самой крутой лестнице, что вела из зала в этот уличный потайной бар. Она несла поднос с напитками, быстро кинула на меня взгляд и тут же отвела на другой столик. Там она оставила заказ людям и направилась в мою сторону, уже смотря прямо на меня. В её глазах я увидел радостное волнение.

– Я так и знала, что это ты приходил в обед, когда меня не было. Наш бармен Толик сказал, что какой-то мужчина спрашивал меня. Надо же. Я не думала, что ты найдёшь меня, чтобы опять увидеть. Будешь что-нибудь заказывать?

– Поехали со мной на море, – сразу предложил я, потому что не мог уже больше ждать.

– На море? А когда? – спросила она с широкой улыбкой и по-детски наивным взглядом.

– Прямо сейчас. Я приехал за тобой. Собирайся. Бросай эту долбанную работу навсегда. Мы уедем с тобой в этот раз надолго.

Глава 3

Уже наступил рассвет, когда мы с Софией выехали на трассу М-4. Машин было ещё мало, дорога ровная и пустая. Ярко-оранжевое августовское солнце показывалось из-за жёлтых холмов; я тем временем периодически отхлёбывал энергетик из черной банки. София молчала рядом. Она то открывала глаза и смотрела на серый асфальт, лентой бежавший под капот машины, то закрывала глаза и мысленно пропадала. В ней чувствовалось равнодушие, и в то же время тревожность.

Но я был очень рад, что еду на юг не один. Я также восхищался решимостью Софии. Это же надо было вот так прийти на работу, не доработав смену, тут же уволиться. Надо же было так ловко наврать шефу про операцию с пересадкой почки двоюродной тёте, чтобы в эту же ночь получить полный расчёт. И теперь она ехала опять в неизвестное приключение, как тогда со мной на дачу.

Она опять была в этом же светлом сарафане и с той же большой сумкой, как в момент нашей встречи. Но она уже не была для меня той незнакомкой с полевой дороги. Я считал её своей девушкой.

Её тонкие выгоревшие волосики поблескивали паутинкой на белой коже рук и бёдер; она опять дремала. В этот момент спящая девочка показалась мне ангелом, спустившимся с небес, или падшим оттуда. Но я знал, что предназначался этот ангел именно мне. Я заслужил её. Я заслужил её любовь.

– Дай попить… – протянула вдруг София руку к моей банке. Прищурившимися, сонными глазами она пыталась рассмотреть, что именно я пью.

Я отхлебнул ещё раз и передал ей.

– Вставай. Уже утро, – сказал я бодрым тоном, хотя сам уже чувствовал небольшую усталость.

София, пошарив у себя в сумке в груде белья, достала бутылку виски, сделала глоток, запила моим энергетиком.

– Эй! Откуда у тебя взялась бутылка?

– Ха-ха-ха. Это я у нашего бармена Толика спёрла.

Вот таким вот, оказывается, был мой ангел – далеко не безгрешным.

К обеду мы подъезжали к славному городу Ростову-на-дону, а это значит, что мы уже на юге. Всю дорогу, что мы ехали до него, София пила, пела и смеялась. Она сидела, скрестив свои тонкие ножки на кресле, расставив в стороны острые коленки, мучила радио и изучала яндекс карты в телефоне.

– А зачем нам вообще заезжать в этот Крымск? Он, оказывается, не в Крыму даже находится. Смотри – там нет моря, – сделав географическое открытие, ткнула она мне в лицо белый экран.

– Я, кажется, говорил уже тебе, что там сейчас живёт мой университетский друг. Мы заедем туда на день или на два. Я пообщаюсь с ним. Так же попью вискарь из горла бутылки. А потом мы поедем с тобой отдыхать куда-нибудь к морю. Может быть, даже возьмём и его с собой. Сначала, правда, надо будет посмотреть на его состояние и внешний вид.

– А что, нельзя сразу на море нам поехать? А он пусть приезжает тоже туда. Можно же прямо там всем встретиться. Я просто очень хочу на море уже скорее.

– Нет, малышка. У Севы нет денег, чтобы добраться до моря. Сева сейчас в беде – ему нужно немножко помочь.

– С ним что-то серьёзное случилось?

– Да. Уже много лет назад. Он в финансовой пропасти. Сейчас он бомж.

– Мы что, будем общаться с бомжом?! Круто! Ты знаешь, что они бывают очень умные и интересные люди?

– Да. Знаю. Сева как раз такой. Ты сама увидишь.

– Слушай, слушай! – закричала вдруг она и прибавила звук радио так, что стало больно ушам, – ты знаешь, что сейчас проходит фестиваль Казантип 2? А это как раз в Крыму. Может всё-таки твой друг бомж сможет приехать туда, ну или возьмём его и поедем вместе. Я так всегда мечтала попасть на Казантип. Это же его возрождение. Осталось всего несколько дней до его окончания.

Я промолчал.

Мы обедали в Ростове – в кафе на набережной, с видами на вольный, как казачья душа, Дон и на Ворошиловский мост, через эту реку. Дальше был Краснодар, а затем и нужный нам маленький городок Крымск.

У станицы Кущёвская мы на час остановились прямо возле трассы, чтобы показать друг другу, как сильно соскучились за это время разлуки – неделя. София сказала, что за это время у неё никого не было. Я поверил.

В Краснодаре мы купили свежего мяса, чтобы устроить пикник по приезду. София в сетевом алкомаркете взяла себе маленькую бутылочку какого-то пряного бальзама, как она выразилась: «на дозаправочку».

Мне день с ней казался мигом. Не помню, когда либо в жизни, а точнее, за последние годы обывательства, было ли что-нибудь ярче и быстрее, и страстнее, чем эти мгновения с моей возжелаемой пассажиркой.

В минуты управления машиной, я несколько раз задумывался о целесообразности поездки в неизвестность. Еду ли я к желаемой цели, или желаемая цель – это и есть моя поездка в настоящее мгновение. Сказать, что София была тем, что мне надо было – не сказать и доли того, что надо было мне. И без неё произошло бы всё, и без неё не началось бы ничего.

Мы приехали в Крымск. Маленький одноэтажный вокзал – место встречи с Севой был перед нами. Вокзал с белыми стенами, и с белыми двумя клумбами, в которых торчали цветы, ждал нас с Софией. Он открылся перед нами в этот вечер последних дней лета. Именно этот южный вокзал говорил мне о том, что лето не заканчивается, а только начинается для нас. Здесь мы договорились встретиться с Севой после пяти, или больше лет необщения.

– Ну и где твой друг? – нетерпеливо сказала София.

– А вот и он.

Я издалека всегда узнавал медвежью переваливающуюся походку Севы. Он вышел из-за угла вокзала ещё с одним человеком. Разглядывая по сторонам, мой друг искал меня среди людей, околачивающихся на этом вокзале.

Я вышел из машины и пошёл к нему навстречу. Сева увидел меня и стеснительно заулыбался; что-то сказал своему приятелю про меня. Мы оба радостно улыбались и шли друг к другу. Ничего не говоря, обнялись крепко по-приятельски, как и раньше в университете. Вот только плечи у него были другие – не широкие и могучие, а худые и костлявые.

– Как доехал, брат? – спрашивал он меня, не отпуская из своих тонких рук.

– С удовольствием доехал, братишка.

Его приятель с давно не стриженой причёской и небритым пухом на лице протянул мне руку:

– Колёк.

– Руслан.

Это был щуплый тридцатилетний парень с уставшим видом, загорелым лицом, детским взглядом и доброй искренней улыбкой. Мне он сразу понравился. Я точно решил тусонуться с ними всю предстоящую ночь.

– Ну, показывайте свой город, пацаны. Чем промышляете? Чем живёте? Достопримечательности сегодня будем смотреть, или составим программу на завтра? – пытался бодрить я ребят голодных и мечтающих побухать.

– Руслан, ты – гость. Всё будет по твоему заказу, как захочешь, – ответил Сева. Эти слова на самом деле значили: на что располагаешь ты своими деньгами, на то мы и готовы.

София тоже вышла из машины и подошла к нам. Она смотрела удивлённо на моих приятелей и не понимала, что может связывать меня с этой босотой. Я представил её, как свою девушку.

– Ну, показывайте тогда где у вас достопримечательный магазин в Крымске. Думаю – уже пора отмечать наш приезд.

Ребята очень ждали подобную фразу от меня. Мы сели в машину, отъехали сто метров от вокзала и остановились у Пятёрочки. Все необходимые продукты, что продаются в стеклянной таре, овощи и четыре лаваша взяли сразу возле кассы и двинулись на природу.

– Что за места тут у вас, что за речка? – спросил я уже относительно местных ребят.

– А-да-гум, – протянул Сева.

– Адаугм, речка так называется здесь, – пояснил Колёк, – но мы знаем одно шикарное место на Варнавинском водохранилище. Мы там Севин день рождения отмечали. Тут, правда, километров пятнадцать проехать надо от города.

– Как Варнавинское? Это что-то, из Камеди вумен? – шутил я, будто первый раз слышал название этого чуда природы, творимое руками советского человека.

Мы проехали небольшой лес и оказались у широкой воды. Живописное место открылось нам на южной земле Краснодарского края. Из людей на берегу было два недовольных рыбака, которые, видно, собирались уже сворачивать удочки. Возле них мы и решили разбить лагерь.

Я достал из машины пластмассовый стол и стульчики к нему, потом мангал. Парни сразу поняли, что вечер будет серьёзный. София молча приступила мыть огурцы с помидорами.

– Я так ждал тебя, Руслан, – слезливо с добрейшими ангельскими глазами смотрел на меня Сева, – накатим за встречу?

– Давай, дружище, чтоб сподручней было разжигать мангал.

Колёк молча и стеснительно облизался. Сева махнул ему головой, чтобы тот подходил держать стакан.

– Мы с Кольком последнюю неделю только смородиной и тутовником питаемся. Я уже рот не чувствую от этой всякой кислятины. Работы нет. У одного деда намедни стригли виноград, а он деньги всё никак не отдаст. Давайте выпьем, чтобы проще жилось нам на белом свете.