МЕЖДОЗОРЬЕ

Откуда мне это известно? Да не интересно мне! Я не пытаюсь это запомнить. Мне это не надо!

В таком настроении я пришел к своему дому. Возможно, я долго сидел на набережной или долго шел домой, и на улице начало смеркаться. Возле моего дома стоят четыре каких-то иномарки. Номера не местные, машины мне не знакомые. Странно, ещё не сезон, а отдыхающие уже приехали?

В окне моей квартиры горит свет. Значит мама уже дома. Быстро к ней!

Я быстро поднимаюсь на третий этаж. Вот моя дверь. Я поднимаю руку, уже готов нажать на кнопку звонка, но замер. Неожиданно ощущаю себя Плейшнером из кинофильма «Семнадцать мгновений весны». Интересно, почему такие ощущения? Может быть, от того, что внизу скрипит входная дверь и чьи-то осторожные шаги замирают внизу так и не начав подниматься вверх? Или от того, что появилось впечатление, что мне в спину кто-то смотрит через соседский глазок?

«Надо же какие мысли лезут в голову в минуты отчаяния!» – решаю я и нажимаю на кнопку звонка.

Мама открывает дверь, глаза сухие, но красные, на лице блуждающая улыбка.

– Ну, наконец-то, Геночка! Тут к тебе гости пришли! – почти радостно говорит она.

– Гости?!

Я замер на пороге. Достаточно мгновения и я понимаю – иномарки под домом, шаги у двери и взгляд в глазок соседей – это звенья одной цепочки. И все это не сулит мне ничего хорошего…

– Ну, как же? Чего удивляешься? – растерялась мама. – Сам же ведь их пригласил!

– Никого…

Я хочу возразить, но передумываю. Пусть все несчастья обрушатся на меня! И ничего, что я ещё не готов к перипетиям. Лучше мне все невзгоды, чем маме! Я смело вхожу в квартиру.

Гостей двое и оба мужчины лет на пятнадцать-двадцать старше меня. Возможно, и старше и младше, но мне кажется – я не ошибаюсь. Вначале я думаю – они близнецы. Но какие-то не одинаковые. Но позже понимаю – они совершенно разные, а однотипными их делают непривлекательные серенькие костюмы. Хотя, на мой взгляд, их надо бы одеть контрастно! Одного – в чисто белый костюм, а другого – в чисто черный. Я тогда ещё не знаю, насколько близка моя ассоциация к истине.

– Федор Петрович! – представляется тот, которого я бы одел в светлое.

– Арсений Семенович! – отрекомендовывается другой, которого я бы одел в темное.

– Геннадий Васильевич! – в один тон с ними представляюсь я.

Несмотря на то, что оба дружелюбно улыбаются, на душе моей тревожно. А ещё меня удивляет и беспокоит то, что мама, молча, уходит на кухню и не вникает, как обычно, в мои разговоры с людьми. Да и в целом ситуация меня напрягает.

– Мы пришли предложить вам работу, – начинает Федор Петрович.

– Правда, каждый разную, – улыбается Арсений Семенович.

– Что-то мне сегодня везет на подобные предложения, – бурчу под нос я.

А где-то глубоко в душе становится смешно. Это выглядит как в дешевом театре: реплика – ответ. Правда, этот внутренний смех настроения не поднимает.

– Это Междозорье поторопилось, – теперь улыбается Федор Петрович.

– Это хорошо, – кивает Арсений Семенович. – Значит вы знаете, что Иные не выдумка, а действительность?

И здесь пресловутые Иные!

– В общих чертах, – серьезно говорю я.

И откуда у меня взялась серьезность? Куда делась обида? И почему я разговариваю с этими людьми на равных?

– Вы тоже будете предлагать работу в потустороннем мире? – по-прежнему серьезно продолжаю я.

– В потустороннем?! – хором удивляются мужчины.

– Это тебе эта девчонка так сказала? – развязно интересуется Арсений Семенович.

– Не так, – честно признаюсь я. – Как-то по-другому, но я решил, что она говорит о потустороннем…

– Это Сумрак, – поясняет Федор Петрович.

– Да по мне хоть Тьма! – отмахиваюсь я.

– Не говори так! – сурово говорит Федор Петрович.

– Почему это?! – возмущается Арсений Семенович. – Тьма тоже необходимая…

– Вы тоже мне будете голову морочить?! – обрываю я.

– Ни в коем случае! – переключается на другой разговор Арсений Семенович. – Разве мы похожи на людей, которые морочат головы?!

Он делает странный акцент на слове «людей». Я чувствую какие-то иронические интонации.

– Тогда, что вам от меня нужно?

– Лично я пришел предложить тебе работу в Ночном Дозоре! – торжественно отвечает Федор Петрович.

– Я же предлагаю работу в Дневном Дозоре, – вторит ему Арсений Семенович.

Я печально вздыхаю и криво улыбаюсь – они все-таки морочат мне голову! Я это чувствую. Если бы не мама, которая сейчас грустит дома, я бы их выставил за дверь. Нет, нельзя – мама не поймет!

– А ты выслушай в начале, прежде чем нас гнать, – демонстрируя чудеса прозорливости, говорит Федор Петрович.

Прозорливости?! Если Эля права, то я при желании узнаю их ближайшее будущее и немного прошлого.

Я внимательно смотрю на одного, на другого и ничего не ощущаю, не почувствую. Пробую ещё раз – ничего! Ни малейшей волны или даже укольчика! Что же такое? Дома мои способности не действуют?

– Закончил сканировать? – ухмыляется Арсений Семенович.

Я и бровью не веду, ожидаю, что все же что-то определю. Нет, не получается! Значит, Эля ошибалась, никакой я не…

Да что ж я начал верить во всю эту ересь?!

– Вот теперь закончил! – говорит Федор Петрович и обращается к Арсению Семеновичу: – Начинай Темный свою агитацию, а я потом после тебя!

Темный?! Значит, мои первые ощущения верны? Я понимаю, что потихоньку начинаю верить в Иных.

– Вот уж спасибо, удружил! – ехидно хихикает Арсений Семенович.

Я смотрю на их мелкую перепалку словами и молчу. Где-то в глубине души мне становится интересно – что же они мне будут предлагать?

И вдруг Арсений Семенович официальным тоном начинает:

– Приглашаю вас, Геннадий, в Дневной Дозор работать темным магом! Поверьте, более лучшего предложения вы не получите ни от кого! У вас открываются удивительные перспективы!

Я слушаю его и понимаю, что любая рекламная компания забрала бы его к себе с превеликим удовольствием.

– «Какие перспективы?» – спросите вы? – театрально продолжает Арсений Семенович. – Вы сможете использовать свои магические силы на себя! Для себя! У вас будет все! Понимаете – все! Вы сможете ходить по Сумраку как у себя дома! Да, вот, к примеру – в Сумраке можете пообщаться с отцом! Это он здесь умер, а в Сумраке…

– Это соблазн! – жестко обрывает Федор Петрович. – Ты тогда опиши и всю радость общения с мертвецами!

Вначале сердце ёкает. Я бы, наверное, все отдал, чтобы ещё раз увидеть отца! Потом появляется страх. Даже я понимаю – в общении с мертвецами ничего хорошего нет. Не надо себя обнадеживать и обманывать!

– А ещё ты будешь бессмертным! – продолжает Арсений Семенович.

– Все Иные бессмертны, если они не преступают Закон! – поправляет Федор Петрович.

– Послушай, Светлый, ты мог бы меня не перебивать?!

– Конечно, Темный! Приношу извинения, можете продолжать!

– Да все! Сбил меня с мысли! Теперь твоя очередь!

Федор Петрович откашливается и начинает:

– Соответственно в Ночном Дозоре вам предлагается место Светлого мага! Будучи светлым, вы сможете нести добро людям! Я знаю, вам нравится делать людям добро!

Он замолкает. Я тоже молчу. Тишина становится гнетущей. Хуже, чем на кладбище ночью…

И вдруг Арсений Петрович начинает ёрзать на месте. Федор Петрович тоже нервно подергивает плечом.

– Молодой человек, Геннадий, давайте уже подписывать трудовой договор, – просительно говорит Арсений Семенович.

– И то правильно, чего тянуть, – соглашается Федор Петрович.

Они одновременно извлекают из воздуха по листу бумаги с распечатанным мелким шрифтом текстом. Я улыбаюсь и говорю:

– Хорошо, я и с вашими трудовыми договорами ознакомлюсь…

– Нет времени, мальчик, – перебивает меня Федор Петрович. – И так долго с тобой цацкаемся!

– Вот-вот, обычно применялась стандартная процедура принятия на работу, – подтверждает Арсений Петрович.

– Но сейчас другая ситуация, – говорит Федор Петрович, как бы оправдываясь.

– И в чем же «другая»? – не выдерживаю я. Мне даже начинает нравиться наблюдать, как эти два взрослых человека меня уговаривают. – И какой из ваших договоров подписывать?

– Все! Поздно! – почти хором говорят они.

Я и удивиться не успеваю, как в моей комнате начинают происходить изменения. Глухая стена напротив меня неожиданно раздвигается, впуская в комнату ещё одного человека. А вот теперь я удивляюсь по-настоящему! И удивляюсь даже не человеку, и не тому, что стена разъехалась, а тому, что я вижу за его спиной. А там даже не ночь, нет! Там Сумрак! Блестящий и тусклый, манящий и одновременно с тем темный и отталкивающий Сумрак! И я сразу начинаю верить во все то, что мне говорили в течение сегодняшнего дня.

Вошедший человек довольно высокий, со строгими и правильными чертами лица, черными волосами и такими же черными усами. А вот одет он совершенно неприметно: серый свитер и серые брюки, серая обувь. Смуглое лицо, строгие глаза и уверенность в каждом движении делают его сильной личностью. Мужчина внимательно смотрит на меня и совершенно не обращает на остальных присутствующих внимание.

– Здрасьте! – глупо говорю я и киваю.

Мужчина коротко кивнул и сказал:

– Он не Иной!

– Да, – соглашаются мои собеседники.

– Но он и не человек!

– Точно! – вновь соглашаются они.

– И в нем есть Сила!

– Много Силы! – подчеркивает Арсений Семенович.

– Теперь понятно, почему вы так хотели привлечь его на свою сторону. Каждый на свою. Вы так и не договорились? – говоря, мужчина не сводит с меня глаз.

– Нет, – подтверждают они.

– Тогда я его забираю.

Федор Петрович и Арсений Семенович лишь пожимают плечами.

Меня возмутило, что говорят обо мне так, как будто меня здесь нет. Как о предмете каком-то!

– Пойдем! – наконец-то мужчина обратился ко мне.

– Мне мама не велит ходить с незнакомыми людьми, – дерзко отвечаю я и сам пугаюсь собственных слов.

– С Инквизицией не шутят, мальчик, – по-отечески советует Федор Петрович.

– Пусть представится! – отрезаю я.

Мужчина удивленно смотрит на меня, но возражать не собирается.

– Мустафа, – представляется он.

И действительно, что-то арабское в нем присутствует.

– А где ваш трудовой договор? – корректно, но в тоже время иронично спрашиваю я.

– Инквизиции не нужны трудовые договоры! – резко отвечает Мустафа.

Права Эля – Инквизиция приходит и берет! Только меня такой расклад не устраивает!

– Пойдем! – приказывает Мустафа.

– Нет! – отвечаю я. – Нам не по пути!

– Зря ты так, мой мальчик! Ой, зря, – шепчет Федор Петрович.

Арсений Семенович с любопытством смотрит на меня, но молчит.

– Лучше не сопротивляйся! – угрожает мне Мустафа.

Я и не собираюсь сопротивляться. Просто я принял решение. Не двигаясь с места, я медленно беру со стола три трудовых договора. Вся комната погружается в напряженную тишину. Отыскиваю среди них трудовой договор Междозорья, достаю из нагрудного кармана ручку и быстро ставлю в нем подпись. Точно такой же росчерк я ставлю на втором экземпляре договора. Мужчины заворожено следят за моими действиями, но никто не роняет и слова возражения, не предпринимает и попытку меня остановить. И только когда подписи поставлены, Федор Петрович говорит:

– Ой-ой-ой, плохо-то как…

– Что сделано, то сделано, – замечает Арсений Семенович.

– Да, – подтверждает Мустафа. – Нам здесь больше делать нечего!

– Секундочку, – говорит Арсений Семенович. – Разрешите, я заберу свой вариант договора?

– Конечно, – я протягиваю ему его бумагу.

– А мне не к чему мой вариант, – решает Федор Петрович.

– Неужто на что-то надеешься? – улыбается Мустафа.

– Нет, оставляю на память…

На это я только молча развожу руками. Оставляешь, так оставляешь. И всем своим видом показываю: мол, все ребята, больше ничем помочь вам не могу.

– До встречи! – отвечает на мой жест Мустафа.

Остальные только склоняют головы в прощальном кивке.

– И вам не болеть, – говорю я.

И трое мужчин просто растворяются в воздухе. Нет никаких спецэффектов в виде раскрывающихся стен или сияния Сумрака. Просто – пуф! И растворяются…

Глава 3

Этим утром меня разбудить сложно. Оно и понятно, ведь спать я лег практически утром – в 4.35. А все из-за Интернета! Я и поныне считаю Интернет паразительным (и не думайте, что здесь опечатка или ошибка!) изобретением человечества. Он как паразит внедряется в человеческую жизнь. И если таковой у вас есть, то не войти и не полазить по сайтам невозможно! Прямо руки чешутся! Правда, в Интернете и множество полезных свойств – там можно найти любую необходимую информацию! Вот я и сидел в Интернете до половины пятого утра!

И ведь не зря сидел! Теперь я знаю, что о Дозорах в Интернете информации слишком много! Объять её у меня не получится. Есть книги, есть аудиокниги, есть кинофильмы и есть игры! Вначале я потерял много времени, открывая каждый сайт и пытаясь читать книги, потом понял, что теряю время, – скачал аудиокниги. Запустив их фоном, я закачал фильмы – как-то на досуге посмотрю. Зарегистрировался в онлайн-игре и понял, что её создатели плохо знают «Артек» и Гурзуф. Да и не надо им это. А к половине пятого в голове такая каша, что анализу она уже не поддается. Я сдаюсь и ложусь спать.

Теперь разбудить меня довольно сложно, и все же кто-то упорно старается это сделать!

Пребывая ещё во сне, я никак не могу понять, что же это звенит. Оказывается – кто-то звонит в дверь. Вот настырный! Ну, звони, звони! Я переворачиваюсь на другой бок и укрываюсь с головой. Но в дверь продолжают звонить! Вскоре я понимаю, что спать при таком звоне невозможно. А где, интересно, мама? Почему дверь не открывает? Чтоб того, кто звонит… И тут я вспоминаю, что любое проклятие повиснет воронкой инферно над человеком! Однако начитался я и насмотрелся за ночь!

– Извини, – бурчу я под нос, и иду открывать дверь.

Оказывается, это Эля. Теперь понятно, почему она так настойчиво звонила в дверь. Она знает, что я дома.

– Заходи, – говорю я, открывая дверь.

– Привет! – начинает она и, видя меня в одних трусах, смущенно ойкает.

– Сейчас оденусь, – сонно бормочу я.

Она так и остаётся в коридоре. Я же одеваюсь не спеша. Вначале умываюсь, чищу зубы…

– Ты долго ещё будешь раздетым ходить? – не выдерживает Эля.

– А тебе не нравился мой голый торс? – улыбаюсь я, показываясь в коридоре.

– Не то, чтобы, совсем не нравится, – она смущенно отводит глаза. – Просто мы торопимся!

– Мы торопимся?! – удивляюсь я. – А почему я об этом ничего не знаю?! И куда это «мы торопимся»?

– В Ялту, в центральный офис Крымского южнобережного Междозорья! – гордо сообщает Эля.

– Вот оно что! – протягиваю я. – Не успел ещё толком устроиться на работу, а меня уже вызывают работать!

– А ты как думал? Мы хотели дать тебе отдохнуть от вчерашнего, но возникли экстренные непредвиденные обстоятельства! – серьезно говорит Эля. – Кстати, где подписанный трудовой договор?

– А разве это не мой экземпляр? – уточняю я.

– Для девятнадцатилетнего пацана ты слишком умный! – хихикает Эля.

– Жизнь учила! – я наконец-то оделся и появляюсь пред глазами девушки. – Я готов!

– Хорошо выглядишь! – похвалила она меня. – Давай наш экземпляр договора.

Я, демонстрируя нежелание, протягиваю Эле лист со своей подписью. Она взяла, как ни в чем не бывало, всем своим видом игнорируя мою демонстративность. Второй девушка достала из-под первого.

– Держи свой экземпляр! – отдает она мне лист.

Я беру, верчу в руках, нюхаю и разве что не кусаю.

– Вот ты фокусница! – наконец-то изрекаю я. – Я же тебе один договор давал.

– Это просто, научишься! – улыбается она в ответ.

– Да?! – радуюсь я. – Кем там хоть я на работу принят?

– Специалистом патрульной службы.

– Патрульным, что ли?

– Что-то вроде того…

– И что я должен делать?

– Сейчас прибудем в офис, получишь инструкцию! – отвечает Эля.

Я ухмыляюсь. А девушка уже что-то рисует в воздухе руками. Я зачаровано наблюдаю за взмахами, похожими на упражнения восточной гимнастики. И когда она делает последний взмах рукой, в воздухе моей прихожей начинает светиться большая прямоугольная рамка.

– Давай руку! – строго говорит Эля.

– Зачем? – и интуитивно, по-детски прячу руки за спину.

– Ты первый раз идешь через портал, – отрывисто говорит она. – Так надо!

– Портал?! Ничего себе! – я еле сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть. Все же мама научила меня не свистеть в квартире. – Прямо сказка какая-то… фантастика!

Я ожидал чего угодно, но, чтобы портал… Возможно это где-то и описывается в этих книгах, в «Дозорах», но я этого не читал, а прослушать аудиокнигу не успел.

– Пойдем, времени нет!

Она берет меня за руку, и мы вступаем в небольшой светлый туннель. Все вокруг становится молочно-белого цвета. Я начинаю вертеть головой в разные стороны и вдруг, раз… мы выходим из туннеля. Я даже толком ничего не увидел.

Теперь я верчу головой, осматривая помещёние, в котором мы вышли. Это просторный офис. В центре стоит огромный стол с кипой бумаг и ноутбуком на краю, обе стены уставлены серыми шкафами с большими пластиковыми папками. Прям бюрократический уголок какой-то, – решаю я. За моей спиной коричневая металлопластиковая дверь (не через нее ли мы случайно вошли?), а прямо – огромное на всю стену окно, тоже из металла-пластика, с видом на море. Возле этого окна стоит мужчина и наблюдает за небольшим накатом. Я тоже присматриваюсь внимательнее. Интересно, в какую это часть Ялты нас закинул портал? Кажется, где-то на набережной… Попытка представить здание, где сейчас нахожусь, ни к чему не привела. Надо выйти и посмотреть со стороны улицы!

– Здравствуйте, Евгений Сергеевич, – начинает Эля. – Хочу представить вам Геннадия…

– Вы опоздали на 15 минут! – строго говорит, не поворачиваясь, мужчина. – Такого не должно повторяться!

– Хорошо, – пожимаю я плечами и поглядываю на Элю. Та растерянно молчит.

– Вот и договорились! – Евгений Сергеевич поворачивается к нам.

Он стоит против света, поэтому рассмотреть его лицо не представляется возможным, но я стараюсь. Ведь начальство надо знать в лицо! Черные волосы, густые темные брови, серые глаза, нос с горбинкой, тонкие губы и модная двухнедельная небритость. Посмотрел, как сфотографировал! Теперь я его запомнил!

Интересно, а он Темный, Светлый или Инквизитор?! А может быть, у них своя Междозорная градация?

– Времени нет, на изучение инструкций! – начинает Евгений Сергеевич. Мне нравится такой подход, но мой новый руководитель не дает мне этим насладиться. Он продолжает:

– Все узнаешь по ходу работы. Сегодня утром на гурзуфском виражном мосту произошла авария. Погиб сотрудник Междозорья.

– Где?! – изумленно, спрашиваю я.

– Кто?! – вырывается у Эли.

– Моисеевич! – коротко говорит Евгений Сергеевич, и я понимаю, погибший значим для моего начальника, и поэтому он скорбит, и он очень устал.

– Как… Как… – шепчет Эля и смотрит удивленными глазами на начальника.

– Это вы сейчас и узнаете, – мой новый начальник садится за стол. – Отправляйтесь порталом, который проложил Костя. Он старший в следственной комиссии.

– Ясно! – резко и энергично говорит Эля. – Пойдем!

Последние слова предназначены мне, и я послушно следую за девушкой. Вот это работа! Я что буду следователем?! Кажется, не под этим я подписывался…

– Подождите! – останавливает нас Евгений Сергеевич. – Пару минут ничего уже не решат, а на некоторые вопросы я тебе, Гена, отвечу сейчас.

Я задумываюсь. Вопросов действительно много, но какие важны сейчас, а какие можно оставить на потом? Хотя все вопросы важны. Так и не выстроив рейтинговую цепочку, я спрашиваю:

– Когда будет инаугурация?

– Ты имеешь в виду инициация? – уточняет начальник, и грустно улыбается.

– Что-то вроде того я встречал в книжках…

– Никогда, – обрывает меня Евгений Сергеевич. – Тебя не надо инициировать!

– Почему?! – искренне удивляюсь я.

– Инициируют только Иных, а ты не Иной!

– Я человек?

Начальник лишь помотал головой.

– Кто я?

– На это мог ответить Моисеевич, – пожал плечами начальник. – Он специально занимался этим вопросом. Он должен был стать твоим наставником…

Возникает неловкая тишина. Вопросы у меня, конечно, есть, но я не уверен, что хочу их задать.

– Идите, и узнайте, кто убил его! – приказывает Евгений Сергеевич.

– Разве это не обычное ДТП? – несколько удивленно уточняю я.

– Маги первой степени не попадают в обычное ДТП, – отвечает начальник.

Значит подстроено! Интересненькие дела в первый день работы! Что ж будем разбираться и вникать по ходу событий!

– Все, идите, пока ДАИ все следы не смела, – строго говорит Евгений Сергеевич.

И вновь мы идем по белому туннелю. В этот раз я отмечаю, что этот туннель длиной не более двух-трех шагов. Очень удобное средство передвижения! Если бы мы добирались до места аварии, – к Гурзуфскому виражному мосту, – из Ялты на машине, то прошло бы минут двадцать, а тут – три шага и раз! – уже на месте.

– Ну, наконец-то! – возмущенно шипит на нас встречающий молодой человек.

– Извини, босс задержал, – отвечает Эля. – Знакомьтесь, это Гена, а это Костя!

– Очень приятно, – я протягиваю руку Косте.

Он внимательно смотрит на меня, потом на руку и только тогда жмет её со словами:

– Взаимно.

– Что тут случилось? – Эля машет головой в сторону дымящейся груды металла.

– Ничего хорошего, – хмуро говорит Костя. – Моисеевич спешил на встречу с…

Костя искоса смотрит на меня, кряхтит и продолжает:

– Парень на Ладе-Калине ехал на встречу, потом резко свернул на бэху Моисеевича, и обе машины слетели с моста! Оба мертвы! Моисеевич развоплотился, до сих пор это можно почувствовать. Обе машины в хлам! Жуть!

– Ясно. Пойдем, посмотрим! – Эля направляется к груде обгорелых остатков.

У меня никакого желание на это смотреть нет, но если у меня такая работа, то её нужно выполнять! Я иду за Элей.

– Это он на встречу со мной торопился? – догадываюсь я.

– Да, – коротко отвечает Костя. Он идет следом.

– Только ты не огорчайся, ты здесь ни при чем! – строго говорит Эля. – Здесь уже и Темные, и Светлые, и Инквизиция?!

– Как видишь! Прилетели одновременно, как будто договорились!

Эля неожиданно останавливается.

– Послушай, Гена, постарайся ни с кем не разговаривать. Со стороны Иных могут быть различные провокации, а люди нас все равно не увидят…

– Почему не увидят? – не понимаю я.

– Наложено заклинание невнимания! А постарайся почувствовать прошлое пострадавшего человека! Все прошлое…

Пару секунд недоуменно смотрю на Элю и понимаю, чего это она от меня хочет.

Футур! Вот кто я такой. Вот о чем не договорили мои вечерние гости! А кто такой футур? Кажется, я понимаю, футур – предсказывающий будущее…

Я смотрю на Элю. Она уже занята и довольно эмоционально общается сразу с тремя неизвестными мне мужчинами.

Преодолевая отвращение, я подхожу к тлеющим остаткам автомобилей. Слава Богу, ребята из «скорой помощи» уже упаковали трупы в пластиковые пакеты и избавили меня от дополнительного нервного напряжения.

Действительно меня никто не замечает. Милиционеры в форме, санитары в белых халатах даже обходят меня стороной. Возможно, это наблюдение и стало бы интересным, если бы не было так трагично.

Искореженные части металла, тлеющие сиденья, осколки стекла…

А это что? Я знаю этот номерной знак машины!

К горлу подкатил ком. Так это же машина отца Игоря Серикова! Я тут же вспомнил, как предсказал смерть Игоря в автокатастрофе. У меня перед глазами всплывает яркая картинка аварии, как тогда поздним вечером…

Я резко отступаю назад, и вдруг свет меркнет. Я удивленно смотрю на небо. Серое, но безоблачное. Что за странность? Люди продолжают усердно работать, но они уже не такие как раньше. Вокруг них какое-то разноцветное сияние. Я бросаю взгляд на Элю – она с кем-то общается. Ух, ты! Вокруг них тоже сияние, но другое! Яркие резкие лучи! У одних – ярко-светло-зелено-оранжевые, у других – темно-сине-коричневые. А у Кости и Эли – темно-фиолетовая и ярко-светло-салатовая смесь. Любопытно…

Некоторое время я любуюсь этим свечением, отодвинув мысли о трагедии на задний план. Почему я раньше его не замечал? Вытягиваю руки вперед, и смотрю на них. Не светятся! Странно! А это что на земле? Я вижу прямоугольное свечение строгой формы. Наклоняюсь. Ничего! Показалось?!

И вдруг становится ещё темнее. На фоне этой темноты я вижу, что на темной земле светится записная книга. Лежит себе и привлекает мое внимание! Я беру ее, верчу в руках, рассматриваю. Обычная записная книжка или ежедневник в белой коже с застежкой сбоку и в руках совсем не светится. Я пробую её открыть. Не получается…