Эксперимент Ева

Кира Коэн

Эксперимент Ева

Это не научная фантастика.

Скорее озорное и хаотичное приключение.

Относиться к истории слишком серьёзно настоятельно не рекомендуется.

Плейлист

1. Evening Wear – Mindless Self Indulgence

2. Na na na – My Chemical Romance

3. Rising – Dreamcatcher

4. Vision – Dreamcatcher

5. Control – Halsey

6. Просточеловек – Слот

7. One more soul to the call – Akira Yamaoka

8. Propose – Dreamcatcher

9. Escape – Stray Kids

10. Viking death march – Billy Talent

11. Justice – Dreamcatcher

12. The void – Muse

13. Oboro – Dir en grey

Слушать

Глава1. Проснись, пират

Райские острова Атлантического океана не зря привлекали миллионы туристов: влажный, жаркий климат, буйство красок, дорогие курорты с длинными ослепительными пляжами, самобытной культурой, горами и спящими вулканами, таинственными джунглями и живописными бухтами.

Сюда приезжали рыбачить или наблюдать за подводным миром, ныряя с аквалангом, ходить на яхтах, наслаждаться безмятежным отдыхом на солнечном побережье или отправиться в настоящее приключение на своих двоих через дикую зелень тропических зарослей.

Каждый из множества островов был исключительным, каждый манил и привлекал по-своему. Однако, как и всякое цветущее прекрасными бутонами смертоносное растение, как и всякие обладающие такой цепляющей взгляд яркой окраской ядовитые представители фауны, один конкретный клочок земли, несмотря на внешнюю притягательность, таил в себе мрачные тайны, несущие смертельную угрозу любому, кто заглянет слишком глубоко.

Остров Беллатор считался одним из самых экологически чистых островов планеты. Высокая скалистая местность плавно перетекала в густые холмистые джунгли, а те, в свою очередь, резко контрастировали с просторными, сияющими белизной песчаными пляжами, омываемыми кристально чистой лазурной водой.

Точно по волшебству, погода на острове всегда была ясной. Ни грозовых облаков, ни муссонов, ни тумана, ни гнущих упругие стволы пальм ураганов – лишь лёгкий тёплый бриз, слабо колышущий сочную листву. Пение экзотических птиц здесь звучало настоящей музыкой под аккомпанемент журчащих горных ручьёв, что сливались в бурную реку, рассыпающуюся водопадом с обрыва прямиком в глубокое карстовое озеро.

Беллатор находился во владении всего одного человека и являлся самым охраняемым частным островом во всём мире.

Широкой публике Джей Си Страйкер был известен как успешный миллиардер, филантроп и весьма разносторонняя личность. Он славился прагматичностью, остротой ума и поистине щедрыми пожертвованиями в различных отраслях науки – от инженерных проектов и робототехники до разработок и исследований в области медицины. В бульварной прессе активно гуляли слухи о его нездоровой одержимости коллекционными предметами искусства и дикими животными. В то же самое время абсолютно все скандальные знаменитости, музыканты, продюсеры и просто любители тусовок знали про то, какие празднества любил закатывать Страйкер на своём острове. Шумные вечеринки и рейвы на потеху неутомимой толпе могли длиться здесь дни напролёт, превращаясь в целые марафоны бесконтрольного веселья.

Разумеется, ничего бесконтрольного по факту не было, а подобные мероприятия всегда проходили в одном и том же месте, на единственном «открытом» пляже острова, малом участке, отгороженном от остальной земли непроходимой скалой и высоким забором с колючей проволокой, за которым, скрытые от глаз отдыхающих, день и ночь дежурили люди со штурмовыми винтовками.

Перед общественностью Страйкер представал бизнесменом и меценатом, но в глубине личных владений он показывал своё истинное лицо – лицо хладнокровного и жестокого наркобарона, способного без колебаний беспощадно расправляться с конкурентами, любопытными искателями правды и даже с теми, кто на него работал.

Остров же был самым сердцем его картеля и центром управления всем бизнесом. Большая часть территории использовалась для выращивания и производства запрещёнки на любой вкус и цвет или отводилась под обслуживание и инфраструктуру.

Долгие годы реальные дела удавалось хранить в тайне благодаря максимальной закрытости владений и, конечно, большому количеству вооружённых головорезов, стоящих на страже грязных секретов. Наёмники, безжалостные, кровожадные, по странной иронии боялись своего нанимателя даже больше, чем сами способны были внушить страх. Среди них до сих пор гуляла леденящая кровь история о том, как Страйкер не моргнув и глазом бросил копавшего под него журналиста огромной чёрной пуме, которую держал в клетке на территории виллы.

Командовать же этим сборищем невменяемых отбросов доверили самому отбитому из них.

Кай Морено имел поистине внушительный послужной список: грабежи, разбои с отягчающими обстоятельствами, вооружённые налёты, и множество других пунктов, от которых у нормального человека полезли бы на лоб глаза. Лишь бегло взглянув на его личное дело, Страйкер пришёл в полный восторг. Кому ещё доверить армию неуправляемых бандитов, если не тому, чей дурной нрав и жажда наживы дали бы фору любому из тех, кого он знал?

И Кай отлично справлялся со своими обязанностями. С его появлением головной боли у Страйкера стало в разы меньше. До вчерашнего дня. Теперь же проблемы возникли у всех, и кто-то должен был за это ответить.

– У вас, дегенератов, была всего одна работа! Одна! Так каким образом вы умудрились обосраться?! А?! В глаза долбитесь?! Все мозги себе прокурили?! – рвал глотку Кай, срываясь на лежащего в песке перед ним наёмника, пока двое других благоразумно жались в сторонке, не рискуя даже шевелиться в присутствии разгневанного психа с автоматом наготове.

Дела и вправду становились всё паршивее с каждой минутой. Вчерашняя вечеринка ещё даже не успела закончиться, а кто-то из гостей уже потерялся. И это точно было не пьяное тело, уснувшее где-то в кустах. Нет, после того как все камеры видеонаблюдения вдруг вышли из строя, сомнений в том, что на остров пробралась крыса, не оставалось.

То была далеко не первая попытка проникновения. Беллатор пытались грабить раз восемь, не меньше, а уж сколько шпионов и разнюхивающих репортёров выпроваживали отсюда грубой силой, а порой и заставляли исчезнуть с концами – вообще не счесть. Страйкеру, по сути, было плевать, кто и зачем посягнул на его секреты в этот раз. Он лишь обещал спустить шкуру со всех, если чужака не поймают, и Кай уже который час безжалостно строил провинившихся подчинённых.

– Всего один косяк дунул, босс, – гнусаво проскулил наёмник, держась за разбитый нос. – Чисто расслабиться. Пабло отошёл отлить, а меня сморило на одну минуту, клянусь…

Мощный удар тяжёлым ботинком под дых вмиг оборвал все оправдания. За ним последовал другой, и ещё один прямиком в челюсть. Вместе со сдавленным кашлем кровь брызнула на белый песок.

– Ну-ка повтори, паскуда! А то я что-то не расслышал! – взвыл Кай, замахиваясь прикладом. – Вы что, бля, решили, что вечеринка была и для вас тоже?!

– Пожалуйста, босс! Мы всё исправим! Обещаю!

Кай шумно выдохнул. От бесконечных криков пересохло в горле. Он опустил автомат и внезапно, как по щелчку пальцев, рассмеялся.

– Ладно, ладно… Всё нормуль. Я спокоен, – совершенно ровным голосом заговорил он.

Такие резкие вспышки гнева, сменяемые неадекватным весельем, ни для кого на острове не были в новинку, но все точно знали, что эта жуткая улыбочка на его лице – весьма обманчива и не сулит ничего хорошего. Можно было договориться с отморозком, но договориться с сумасшедшим отморозком – полнейший бесперспективняк.

Кай вскинул автомат, пальнул в воздух и бодро воскликнул:

– Так, слушаем сюда, вы, тупиковые веточки эволюции! Шансы поймать тварь возле телекоммуникационной вышки мы уже просрали, но ещё не всё потеряно. Мы не знаем, кто это и что эта крыса делает на острове, но нам и не нужно! Кем бы ни был чужак, какие бы цели ни преследовал, он гарантированно явится на склад. Так что встретим его там с достойным гостеприимством! Громко! Пышно! С фейерверками!

Пускай большинство наёмников и не отличались умом и сообразительностью, они умели не спорить с приказами. Завалившись в дребезжащий и громыхающий грузовик, под энергичные ободряющие вопли своего капитана головорезы, подняв в воздух облако пыли, сорвались с места и направились прямиком к посту в доках.

Солнце палило, на бездорожье нещадно трясло. Ссутулившись, Кай прикрыл глаза. Голова трещала весь день, свет бил по глазам слишком ярко, в цветах кто-то выкрутил насыщенность на максимум, а сейчас мозг будто насквозь раскалённым прутом прошибло. В ушах зазвенело. Мерзко, оглушительно, на высоких частотах. Те колёса, которыми он закинулся с ночи, явно были лишними…

– Или этого было недостаточно, – со злой ухмылкой пробормотал он сам себе вслух и выудил из кармана склянку с белым порошком. Выдернул крышку, поднёс к носу, резко вдохнул.

По мозгам снова вдарило. Кай хохотнул, откинулся назад и ненадолго провалился в сверкающую яркими вспышками пропасть до самого приезда к КПП. Лишь голос, чужой, незнакомый, далёкий заставил его вздрогнуть, сводя все мышцы болезненной судорогой.

– Проснись…

И смех, звонкий, девичий, пролетел дугой прямо сквозь черепную коробку и растворился, как и не было.

Всё закрутилось слишком стремительно. Он спрыгнул из машины на песок, но будто бы рухнул в кроличью нору. В голове вновь отвратно зазвенело, и сквозь этот писк были различимы лишь очереди выстрелов.

– Босс? Босс… вы в порядке?

Голос одного из парней глухим эхом долетел сквозь мутную завесу, что заволокла сознание. С усилием распахнув глаза, Кай увидел перед собой ничего не понимающее лицо, а затем вдруг это лицо начало расползаться, течь, как горячий воск, теряя человеческие черты.

Он зажмурился, тупая боль прибивала к земле. Кай с силой потёр глаза и, когда поднял голову снова, наконец смог различить знакомые детали: пирс, бухту, ангары… Вот только в ушах набатом стучал собственный бешеный пульс, а всё вокруг было залито кровавой дымкой, каким-то странным, неестественным багровым туманом. И Кай готов был поклясться, что туман этот живой.

– Проснись… – снова вспыхнул голос, и нечто белёсое промелькнуло на периферии зрения.

– Где ты, сука?! А? Давай, покажись! – остервенело прорычал он, замотав головой.

Светлая макушка проскочила мимо пришвартованных лодок, и тонкая девичья фигура метнулась к открытому ангару. Не раздумывая Кай ломанулся за ней.

Пульс стал громче, звон усиливался, земля под ногами начинала качаться и закручиваться в спираль, на которой каким-то чудом ещё удавалось балансировать. Внутри ангара его встретила кромешная темнота. Ничего, кроме пустоты и тянущего по низу тумана.

Кай хищно оскалился.

– Что, зараза, думаешь, раз ты девчонка, это помешает мне вышибить твои мозги?!

Он упрямо водил стволом автомата из стороны в сторону, но так и не мог разглядеть ничего вокруг. Тогда звон стал невыносимым. Заполнил собой всё. Ноги подкосились. Схватившись за голову, Кай рухнул на колени, и в этот же самый момент вспышка пламени разорвала темноту. Искрящий огонёк пустился в пляс и стремительно побежал в сторону, а когда подобрался к своей цели ближе, в мерцающем свете Кай увидел гору заложенного C4.

– Проснись! – пронзительно завопил голос, и за мгновение до взрыва Кай успел увидеть лишь сверкнувшее перед глазами бледное, точно призрак, лицо.

Всё тело обожгло. Боль прошила каждый мускул, каждый нерв. А потом наступил холод. Он чувствовал это, нечто вязкое, ледяное, мокрое, окутывающее его целиком, отвратительно скользящее по коже. Чувствовал… Значит, он был жив!

Что-то коснулось его лица. Мягко, осторожно. Один раз, другой, а затем ударило по щеке резко, хлёстко.

– Ну же! Пожалуйста, проснись!

Снова этот голос, только теперь близкий, вполне отчётливый.

С громким сиплым вздохом Кай распахнул глаза и увидел перед собой её. Светлая кожа, белые волосы, большие серые глазищи, пустые, безжизненные, как у дохлой рыбы… Это без сомнений была она! Та девица!

Кроме белого халата не по размеру и торчащих из задранного рукава бинтов на запястье, на ней не было ничего. Даже обуви. В другой ситуации он бы непременно уделил этому должное внимание, но сейчас в висках пульсировала одна ярость. Девчонка глядела на него со смесью страха и тревожного беспокойства. Одна её ладонь всё ещё касалась его лица, в другой он заметил блеск острой стали хирургического ножа.

Едва она успела открыть рот, Кай дёрнулся вперёд, вырвал скальпель из тонких пальцев, развернул незнакомку спиной и прижал лезвие к её горлу.

– Ну и кто ты, нахрен, такая? – прошипел он ей на ухо.

Странное дело, девчонка не вздрогнула, даже не пискнула. Лишь раздражённо вздохнула да губы скривила. А потом зло процедила в ответ:

– Зубочистку опусти, придурочный! Я тебе помочь пытаюсь!

Глава 2. Побег

К моменту, когда сознание в очередной раз вернулось к ней, горячая, пульсирующая боль начала отступать, однако Ева не спешила открывать глаза.

Пускай лучше думают, что она ещё в отключке…

Все её худшие кошмары вновь обретали форму. Форму ужасающего, безвыходного, фатального. Если бы её сердце умело биться чаще, оно наверняка пыталось бы сейчас вырваться из груди от подступающей к горлу паники, но кожа по-прежнему оставалась холодной, как сталь лабораторного стола, к которому Ева была прикована, а медицинские мониторы своим слабым пищанием по-прежнему отсчитывали ровный, аномально медленный ритм.

Сколько ещё она должна вынести? Что ещё они не успели испробовать? Каковы могут быть пределы фантазии извращённого пытливого ума? Мысли путались, она начинала теряться во времени и собственных гранях боли… А сумасшедшим ублюдкам в лабораторных халатах, похоже, всё это доставляло неподдельное удовольствие. Замерев, почти не дыша, она продолжала вслушиваться в их голоса.

– Невероятно! В жизни не видела ничего подобного! Феноменальные результаты.

– Нам точно ничего за это не будет? Задача была дождаться корабля конвоя, а не начинать тесты…

– Мы предоставим всю отчётность. За что нас наказывать? За восстановление части утерянных данных? Мы им одолжение делаем, не тратя время впустую. К тому же разве можно упустить такую возможность?

– Хм… сколько уже прошло? Кажется, она стала возвращаться медленнее. Может быть, стоит ненадолго прерваться?

Молчание. Женщина раздумывала, а Ева молила вселенную о милости – вполне возможно, это был её единственный шанс.

– Да. Давай сделаем небольшой перерыв. Я и так пропустила обед. Перехватим чего-нибудь в столовой и продолжим.

Послышались шаги, звук открытия и закрытия шлюза. Ева шумно выдохнула и распахнула глаза.

Холодный голубой свет резанул по сетчатке. Поморщившись, Ева дёрнулась, попыталась встать, хотя бы приподняться, но железные оковы лишь до боли впились в запястья и лодыжки, сорвав с губ глухое шипение. Она судорожно замотала головой, оглядываясь, стараясь найти хоть что-то, что могло бы помочь, но тщетно – кандалы слишком тугие, до кнопки, открывающей механизм, не дотянуться, как и до любого инструмента на ящике, стоящем издевательски близко.

Выход оставался один. В отчаянии, Ева жалобно проскулила, не желая верить в это, но иначе она просто не сможет, не вынесет больше ни минуты. Всё тело напряглось. Будет чертовски больно…

Она задержала дыхание, снова зажмурилась, стиснула зубы едва ли не до хруста и резко, изо всех сил потянула левую руку. Душераздирающий вопль, рвущийся наружу не удалось сдержать никакими усилиями. Острый край кандалов вошёл в кожу, как в масло, и воткнулся в сустав. В контраст с ледяным металлом и холодным фильтрованным воздухом пальцы обожгло нервным импульсом и хлынувшей горячей кровью.

Только бы никто не услышал…

Кровь начинала бурлить. Как бы нестерпимо ни было, следовало поспешить, если не хотелось начинать с самого начала. Сделав глубокий вдох, Ева закусила губу и что было мочи дёрнула руку снова. И снова. И снова.

Слёзы катились из глаз, зубы прокусили губу насквозь, и во рту стоял мерзкий солёный привкус железа. Ей казалось, что всё без толку, что сейчас она просто потеряет сознание и всё окажется напрасным, но с последним рывком раздался тихий хруст, и твёрдый край оков пробил хрящ, подобно мясницкому разделочному ножу.

Мясо рассекло почти без труда. Дыша рвано, надрывно, Ева со стоном высвободила руку и сквозь пелену слёз посмотрела на кисть. Большой палец болтался на крупном лоскуте кожи, точно раздутый пунцовый слизняк. Разорванные ткани кошмарно торчали кусками, и в этом сочащемся тёмной кровью месиве можно было различить лишь белеющие края сухожилия и изувеченного сустава.

Лужа крови на блестящем металле стола вдруг прекратила расползаться. Она завибрировала, покрылась мелкой рябью, а затем, становясь всё более густой и вязкой, пошла крупными пузырями, будто вскипела. Всхлипнув, Ева потянулась к ней.

– Давай, миленький. Давай, скорее, – прошептала она, и, как по команде, вопреки искусственной гравитации капли оторвались, взмыли в воздух прямиком к зияющей ране. Одинокие частички дрожали, плавно сливались вместе, вытягивались в тонкие струйки, которые переплетались друг с другом, соединяя два повреждённых участка, и наконец стремительно сжались.

Палец встал на место, словно ничего и не было. Ни шрама, ни покраснения, ни гематомы. Даже крохотной капли крови не осталось ни на коже, ни под ногтями, ни на столе.

Пошевелив восстановленной конечностью, будто бы проверяя, Ева потянулась к кнопке, отпирающей замки и, наконец освободившись, спрыгнула со стола и принялась нервно оглядываться. Она не знала, сколько времени у неё оставалось, а значит, действовать придётся импульсивно и необдуманно. Как будто бы без этого она могла бы придумать идеальный план…

Первым делом Ева бросилась к компактному передвижному ящику и наспех перемотала запястье заживляющей повязкой. Зачем? Она и сама бы не дала чёткого ответа. Дурацкая привычка ещё с детства.

Взгляд поневоле остановился на ровном ряду инструментов, аккуратно разложенных на подносе: пила, бур, высоковольтный шокер, плазменный резак и несколько разнокалиберных ножей. Сколько раз её успели вскрыть каждым из них? Ей почудился шум за дверью, и, схватив первый подвернувшийся скальпель, она бросилась к шкафу с препаратами. Глаза разбегались от многообразия рассортированных по цветовым кодам ампул за мерцающим стеклом, но память никогда её не подводила – несколько знакомых склянок всё же нашлось. Ева попыталась открыть шкаф, но тот не поддался. На замке насмешливо мигал красным индикатором сканер авторизации.

Позади раздался писк, и Ева в панике вжалась в угол между шкафом и стеной. Две женщины в плотных белых халатах вошли внутрь. Секундный ужас от вида пустующего стола сыграл на руку. Этого короткого замешательства хватило, и, пока они не успели поднять тревогу, Ева кинулась к той, что стояла ближе, и прижала острое лезвие к пульсирующей на шее вене.

– Только дёрнись, тварь! – пригрозила она, не сводя глаз с другой женщины. Та, медленно подняв руки, сделала осторожный шаг навстречу.

– Спокойно. Не делай глупостей.

– А ну стой! Клянусь, я вспорю ей глотку быстрее, чем ты успеешь пискнуть!

– Ладно. Ладно, хорошо. Давай поговорим. Чего ты хочешь?

Женщина замерла, и Ева мотнула головой в сторону шкафа.

– Открывай. Медленно и без глупостей. – Та послушалась и, продолжая глядеть на Еву и тяжело дышащую коллегу, провела карточкой по сканеру. Огонёк сменился зелёным. – Теперь бери инжектор… Так, отлично. – Ева сощурилась, наблюдая за тем, как женщина выполняла команды. Голос сочился ядом. – А теперь вставляй ампулу. Вон ту, с белой маркировкой. Которые вы так любите использовать на особо агрессивных.

– Что ты задумала?

– Ну, не могу же я вас так оставить… Так что давай, коли! Или предпочтёшь умереть?

Жилистые ладони неуверенно зарядили инъекцию, дрожащая рука приставила иглу к коже над ключицей. Одно нажатие кнопки – и золотистая жидкость устремилась в кровоток. Женщина качнулась. С ненавистью уставилась на Еву и даже попыталась сделать шаг, но ноги не послушались, тело повело. Тонкие губы искривились, приоткрылись, но слова так и не сорвались с них. Женщина въехала плечом в шкаф. Её глаза закатились так сильно, что радужка совсем пропала, а в следующее мгновение, сшибая на пути препараты с открытых полок и ударяясь головой о край, она рухнула, как подкошенная.

Та, что осталась стоять, издала тонкий звук, больше похожий на скулёж. Глядя на бессознательное тело перед собой, Ева вдруг поняла одну простую вещь.

– Ой, кажется, на тебя рук уже не хватает, – тихо произнесла она, чем заставила пленницу испуганно дёрнуться. Лезвие задело шею, и кровь выступила на светлой коже. Женщина вмиг замерла и только тихонько всхлипнула.

– Нет, пожалуйста! Пожалуйста, не надо! Прошу…

– Я бы попросила прощения, но мне не жаль.

Движение руки было коротким, уверенным. Женщина захрипела, машинально зажала рану, но крови было слишком много, и вскоре на полу уже лежало два тела.

Ева и правда не собиралась никого убивать. Она никогда прежде не убивала человека. Но после всего, что они сделали, этих ублюдков нельзя было назвать людьми.

Недолго думая, она метнулась к той, что валялась в отключке. Забрала карту, стянула халат и спешно накинула на себя. Грубая влагоотталкивающая ткань противно воняла антисептической обработкой, но всяко лучше, чем шататься по коридорам голой. В кармане Ева нашарила портативный компьютер принялась искать схему комплекса. Был только один способ выбраться со станции. Сама она ничего не смыслила в управлении кораблями, но точно знала того, кто справился бы с этой задачей.

Опустив голову и показательно уставившись в экран, Ева засеменила босыми ногами по длинному коридору. На её счастье, от медотсека до блока с заключёнными было рукой подать, оставалось только не попасться никому на глаза. Когда она была уже почти у цели, из-за угла раздался топот чужих ног. Отступать и прятаться в этом похожем на длинную кишку проходе было некуда. В ужасе Ева ссутулилась ещё сильнее и почти перестала дышать, когда шаги приблизились, однако утомлённый патрульный, судя по всему, не стал вглядываться в очередную проплывающую мимо фигуру в белом и принял её за одну из лаборанток. Не веря собственной удаче, Ева прибавила шаг, едва грозная тень скрылась из поля зрения, и вскоре добралась до нужного шлюза. Тяжёлые двери с глухим лязгом захлопнулись за спиной, и она наконец выдохнула.

Ряды капсул стазиса с заточёнными в них людьми, плавающими в прозрачной жиже, по-настоящему наводили жути. Точно выставка мутаций, аномалий и неизвестного происхождения мертвечины в колбах с формальдегидом. Зато организовано здесь всё было чётко и педантично. Как в крупнейшей библиотеке Солнечной системы. Если бы библиотека состояла из усыплённых преступников. А значит, местная «картотека» должна была работать по тем же принципам. Переведя дух, Ева подошла к терминалу и вбила нужное имя в поиск.

Заключённый 34-CK-1. Мини-модель в правом углу экрана закружилась, и иконка, обозначающая искомую точку в пространстве, прерывисто заморгала.

Нужную капсулу Ева отыскала почти сразу. Глядя на молодого человека со смуглой кожей, тёмными прядями волос, торчащими вверх, чуть колышущимися в густой жиже, и с титановой пластиной вместо куска черепа на выбритом виске, она думала о том, что оранжевый тюремный комбинезон ему отлично подходит. Сквозь мутное стекло лицо пирата выглядело даже хуже, чем ей запомнилось: измученное, с хмурой морщинкой, застывшей между бровями, под глазами залегли тени, а кожа вокруг густых ресниц отдавала краснотой, будто он и не спал всё время, что провёл здесь.

Это была гарантированно дурная затея. Хуже просто не придумаешь. Но, за неимением вариантов хоть мало-мальски получше, Ева разблокировала замок и, продолжая мысленно ненавидеть себя за необходимость будить этого человека, стала наблюдать, как жижа медленно исчезала, а затем, издав короткое шипение, стеклянная крышка уехала в сторону.

Секунда, десять, тридцать… Он так и лежал там неподвижно, не приходя в себя. Время поджимало, и Ева начала всерьёз волноваться. Склонившись к нему, она сперва с опаской коснулась его холодного, как у покойника, лица, хорошенько тряхнула за плечо, вслух упрашивая его очнуться, а затем в отчаянии с размаху залепила пощёчину.

Сработало лучше, чем она ожидала. Он резко распахнул глаза. Едва она успела что-либо понять, как крепкая рука уже держала её поперёк рёбер, а лезвие скальпеля, что ещё мгновение назад был в её пальцах, оказалось прижато к горлу.