Долгая жизнь одного маньяка

Василий Лазерко

Долгая жизнь одного маньяка

Безнаказанность порождает вседозволенность

Иными словами:

Хоть сколько мажь медом горький плод,

не переменит он своей горечи в сладость

Иоанн Дамаскин

(Христианский святой, один из Отцов Церкви)

Пролог

Название романа выбрано не случайно. У автора и мысли не было описывать весь жизненный пусть белорусского маньяка. Это не всем интересно. За основу взято только то время, которое предшествовало совершению преступлений, непосредственно совершение преступлений, совершенных прототипом главного персонажа романа (а он есть в действительности), и раскрытие их правоохранительными органами.

Долгая история потому, что прототип главного персонажа начал совершать преступления в далеком уже тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Всего с того времени совершил не менее семи преступлений. Это только те, которые судом признаны.

При этом под стражей и в местах не столь отдаленных он уже провел свыше тридцати одного года. И автор надеется, что следующие одиннадцать лет, отмеренные ему судом, он проведет там же. Конечно же при условии, что очередная амнистия не сократит этот срок.

Кстати один раз он был даже осужден к исключительной мере наказания – расстрелу. Но приговор об этом успешно отменен Верховным судом.

А маньяком его можно с уверенностью назвать по нескольким основаниям.

В частности, ведь все преступления, в том числе и убийство, совершены на сексуальной почве.

2. Течет через практически всю нашу прекрасную синеокую Беларусь, которую наши соседи россияне называют почему – то по-прежнему, как в былом Советском Союзе, которого уже давненько нет, Белоруссией, река Березина.

Знаменита она не только своей протяженностью, но и в историческом плане.

Начиная, хотя бы со времен нашествия шестисоттысячной армады Наполеона в тысяча восемьсот двенадцатом году.

А сколько подвигов было совершено на ее берегах во время Великой отечественной войны! Да и после ее окончания.

На высоких и низких берегах Березины стоит множество городов и городков. Среди них выделяется город Борисовглебск.

В свое время специалисты узкого правоохранительного профиля называли его маленьким Палермо. Скорее всего, так говорили об этом довольно крупном райцентре, из–за высокого уровня преступности в нем. Он и сейчас не маленький.

И так понятно, что преступления на нашей матушке Земле совершаются не марсианами, а людьми. Теми людьми, которые живут рядом с нами в прямом и переносном смысле этого выражения. С ними мы общаемся, разговариваем …

Я решил рассказать Вам, дорогой читатель, историю одного, вроде бы, и не маньяка в общепринятом понятии. Но очень уж одержимого совершать насилие в отношении отдельных людей. В основном в отношении девочек и женщин. С мужчинами он предпочитал и предпочитает, почему-то, не связываться. Возможно, боится, что получит достойный отпор. А может и по каким – то другим причинам.

Бывают еще в нашем обществе такие нелюди. И чего им неймется?

Это не совсем детектив. Хотя есть и убийства, и убийца, развратник и насильник, его жертвы (малолетние девочки и женщины, но только не мужчины), следователи, прокуроры, судьи и свидетели.

Скорее это – жизнеописание человека, который внезапно и надолго превратился в недочеловека.

Почему такое произошло с нашим антигероем, сказать трудно. Версий много. И все они будут правильными.

Сразу оговорюсь, что все события происходили в Борисовглебске. Настоящее наименование этого города не имеет никакого принципиального значения. Ведь такое могло происходить в любом городе – городке.

В этом повествовании нет погонь, драк, моря крови (хотя куда денешься без нее в описании кровавых преступлений), толп обманутых женщин. Нет и хитросплетений в раскрытии преступлений, совершенных одним и тем же лицом.

А совершил он ни мало, ни много с десяток преступлений, в том числе и особо тяжких, за которые возможно применения в качестве исключительной меры наказания – смертной казни. А проще, расстрела, так как у нас не вешают и не обезглавливают публично, как в «демократичной» Европе ранее, да и в Китае сейчас, и не сажают на электрический стул, как в СЩА.

На мой взгляд, это не означает проявления жестокости по отношению к людям, совершившим преступление. Это – торжество справедливости и добра. Да, да, добра. Только не к подонкам, лишающим жизни других людей, причиняющим им боль и страдания. А к их жертвам.

Мне хотелось показать до какой степени может опуститься человек, который, являясь больным, как говорят в народе, на голову, тем не менее, врачами – психиатрами неоднократно таковым не признавался и не признается до настоящего времени. А поэтому не проходит специального лечения.

Более того, пользуясь прорехами в нашем законодательстве и очевидной беспринципностью некоторых чиновников МВД, прокуратуры, и прежде всего некоторых «многоопытных и бескомпромиссных» судей, «это чудище» систематически совершает преступления против других людей, наших знакомых и родственников, соседей и просто граждан нашей Республики.

Одно только перечисление его «подвигов» много может сказать по этому поводу: развратные действия в отношении несовершеннолетних (в данном случае вообще малолетних), два убийства, два изнасилования и два покушения на изнасилование, не доведенные до конца по независящим от его воли обстоятельствам…

Это только то, что оперативники МВД, следователи и судьи смогли со всей очевидностью доказать. А сколько осталось нераскрытым, знает только он один!

Я хотел бы донести до тебя, мой читатель, ту физическую и нравственную боль, которую причиняет такой, как наш «герой», многим людям. Ведь потерпевшим может быть один человек. Но у него есть родственники, близкие, друзья и подруги. И они также переживают за судьбу своего родного и близкого человека, страдают не только морально, но и физически.

При этом всегда встает масса вопросов.

Например: почему в таком случае этих больных на голову или еще на что-то не лечат? Не изолируют от общества на века вечные? До каких пор такие, как он, будут издеваться над людьми, среди которых он живет, и над законом, обязательным для всех, в том числе и для него? И так далее и тому подобное.

Вот некоторые специалисты своего дела говорят, что нет правовых оснований и судебной практики, чтобы обуздать таких людишек, которых еще справедливо называют маньяками.

А мне хочется в таком случае спросить: а вообще есть у нас судебная практика?

Лично я ее не вижу. Об этом говорил, говорю и говорить буду. И этому есть множество примеров, начиная с того, что слишком уж много изменений и дополнений вносится в наши законы. Да и мнение, и выводы Верховного суда меняются, как перчатки.

Примером может служить наш Уголовный кодекс, принятый в 1999 году. С того времени в него внесено изменений и дополнений, задумайтесь только, 88 (!) раз. При этом изменения и дополнения частенько были довольно кардинальные. Последние внесены 17 февраля 2025 года, а некоторые из них вступят в силу гораздо позже.

Я не ратую за введение в нашей стране англо – саксонской системы уголовного законодательства. Там есть свои недостатки. Но кое – что было бы неплохо взять и у наших «друзей».

Ведь всем и так ясно, как белый день, что законы меняются как перчатки у дам в зависимости от их настроения. Или частей дыхания, как говорит один мой хороший знакомый, между прочим, юрист со стажем. Они меняются так быстро и кардинально, что практикующие юристы не успевают вносить изменения и дополнения в тексты законов и кодексов. А ведь такие законы нужно еще и исполнять на практике.

Хотя криминальные события с участием нашего «героя» начались в уже далеком от нас тысяча девятьсот восемьдесят девятом году, то есть во времена Советского Союза и советской власти, я нарушу очередность событий по датам, чтобы было проще понимать поступки нашего «героя».

Человек приходит в этот мир для того, чтобы жить, созидать, помогать жить другим, а не умирать еще в детстве или в расцвете сил, и не мучиться от нравственных и физических страданий. Кстати, причиненных другим человеком, а не природой.

Это правило. Но, как известно, из каждого правила есть исключения. К сожалению, их еще довольно много.

Вот о некоторых из них и хочется высказать свое мнение.

Хотелось бы сказать, что половая неприкосновенность – правовая защищенность от сексуального посягательства. Данное понятие применимо только к лицам, не достигшим шестнадцати лет.

К примеру, в две тысячи двадцать первом году в Беларуси от сексуального насилия пострадали свыше пятисот (!) детей.

К сожалению, официальная статистика не отражает полную картину половых посягательств, совершенных в отношении детей и подростков. Сложность ведения статистики по половым преступлениям в отношении несовершеннолетних обусловлена тем, что родители и дети скрывают подобные преступления.

Об одном таком эпизоде будет рассказано в романе.

В романе много действующих лиц или персонажей.

Но их анкетные данные, а также места, где происходили реальные события, изменены по вполне понятным причинам. В основном по этическим. Ведь потерпевшие, их родственники, да, и родственники «героя» не виноваты в том, что он совершил.

Возможно, кто-нибудь из героев тех событий узнает себя на страницах этого романа. Все остальные совпадения случайны. Хотя я не скрываю, что практически у всех персонажей есть реальные прототипы. Большинство из них до сих пор проживают там же, где произошли описанные в романе события. Об этом я расскажу в эпилоге.

Правда, одна потерпевшая уехала со своей малой родины в Россию. Набралась ума разума в Америке. Стала даже писателем. Пока только одного большого (больше шестисот страниц печатного текста) сочинения – приключения, а точнее черной фантастики. Видимо, повлияло на ее психику нападение на нее главного «героя» романа.

Ну, а то, что она откровенно врет о событиях, которые произошли с ней в уже далекие времена, так это можно оценивать не иначе, как пиар для своего «произведения». Ведь многих читателей ее антиутопии привлекло именно то, что она утверждает, что писала о своем таком безрадостном детстве и злом маньяке.

События мною описаны на основании материалов уголовных дел, которые уже рассмотрены судами разных категорий, от областного, до городского и районного. В том числе и в порядке кассационной жалобы и Верховным Судом.

Кроме того, использовались личные впечатления следователя, который в свое время расследовал одно уголовных дел.

При этом, учитывая, что российское законодательство запрещает описание эротических и сексуальных сцен с несовершеннолетними, а также сюжеты, связанные с экстремальными, социально – опасными практиками, автор вынужден исключить описание некоторых преступлений, совершенных главным персонажем.

Итак, начнем, пожалуй.

Глава первая. 5 октября

1998 года

1. Резкая длинная трель звонка у входной двери прорезала тишину квартиры. Она также резко оборвалась, как и возникла. Но буквально через несколько секунд прозвучали два коротких сигнала.

Все это было похоже на сигнал. Кому и от кого узнаем тут же и сразу же.

– Иду, иду. Не барабань. То же, мне, конспиратор хреновый.

С этими довольно буркливыми словами мужчина, которому по внешнему виду было уже давно за шестьдесят, открыл дверь.

На пороге стоял такого же возраста, как и хозяин жилища, улыбающийся всеми своими 32 зубами мужчина.

Но, откровенно говоря, кроме возраста, никакого больше сходства между встретившимися у двери квартиры не было.

Хозяин полноватый, круглолицый, седой.

Его гость несколько выше его ростом, подтянутый, как кадровый военный, с густой шапкой волос на голове, где не видна была ни одна седая прядь. Да и лицо его смугловатое резко отличалось от внешности хозяина.

– Проходи, уже, разведчик недоделанный, – все также брюзгливо приветствовал гостя хозяин. – Не забудь только разуться.

При этом он повернулся и, не обращая больше никакого внимания на гостя, пошел по небольшому коридорчику вглубь квартиры.

– Ты бы хоть поздоровался с другом, что ли, – весело воскликнул гость, проходя в прихожую и закрывая за собой дверь.

– Привет, – буркнул хозяин, и, не останавливаясь, скрылся за внутренней дверью. – Давай живо на кухню.

– Понял, не дурак. Был бы дурак, не понял, – все также весело отозвался чернявый.

По всему его виду было заметно, что он очень рад встречи с другом. И не скрывал этого.

Очень даже быстро он вошел в кухню.

Сказать, что это кухня, значит, ничего не сказать. Это не кухня даже, а кухонька в несколько квадратных метрах в «хрущевке». Хозяйка квартиры, которой в этот момент там не было, говорила, что на такой кухне хорошей бабе повернуться негде. Это я о габаритах кухни.

Читатель, скорее всего, и сам видит повсеместно такие дома, слепленные по указивке бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС Хрущева (отсюда и название таких построек). Они до сих пор «украшают» общий вид многих городов на постсоветском пространстве.

Хотя, справедливости ради, следует сказать, что строительство их в те времена Хрушева было не прихотью, а необходимостью дать хоть какое-то более – менее приличное жилье, переселив людей из трущоб и переполненных квартир, где в каждой проживало по несколько семей. Ведь полным ходом шло строительство коммунизма, начало которого Генсек Хрущев обозначил на тысяча девятьсот восьмидесятый год. Но слово не сдержал. И коммунизма ни наши родители, ни мы не увидели, а, наверное, и наши дети не увидят никогда.

– Давай мой руки и за стол, – скомандовал хозяин, сам усаживаясь за стол, на котором уже стояла бутылочка водки, рюмки и тарелки с нехитрыми закусками.

– Слушаюсь, товарищ командир. А вот это от нашего стола Вашему столу.

С этими словами гость поставил на стол бутылку водки, до этого покоившуюся во внутреннем кармане его пиджака.

– Ну, что ж. Это принимается.

И сразу же направился к холодильнику.

Но вот, наконец, все «формальности» выполнены. И друзья уселись за столом.

А это действительно были друзья. Если спросить у них, как давно они знакомы, то обоим придется хорошенько подсчитать долгие годы, в течение которых они дружат не только между собой, но и семьями.

Тем более что оба они – ветераны милиции. А точнее следствия, когда оно еще было в разных правоохранительных органах, в том числе и в милиции.

Хозяин квартиры, Бачило Адам Александрович, окончил службу начальником следствия районного масштаба, а его гость, Карачунов Иван Николаевич, – городского.

Хозяйки дома не было. Вот и решили два старика – разбойника воспользоваться этим счастливым и довольно редким в последнее время случаем, чтобы встретиться и поговорить по душам. Естественно про жизнь теперешнюю. Не охаивая ее, а, только по–стариковски сравнивая с той, что была, когда они еще были в строю борцов с преступностью.

Первую рюмочку водочки из запотевшей заранее охлажденной Адамом Александровичем бутылочки выпили молча. А надо сказать, что оба употребляли исключительно водочку, на крайний случай, самогоночку, не поддаваясь на разные разрекламированные теперь виски, бренди, текилу и другое, как они называли пойло.

Закусив, Иван Николаевич начал разговор, не дожидаясь пока это сделает товарищ.

– Ты вот мне в последнюю нашу сходку рассказал тяжелую и некрасивую историю, как работают некоторые наши нерадивые следователи и те, кто ими руководит. Я же хочу тебе рассказать историю, которая растянулась на многие – многие годы. При этом следователи отработали свою часть на-отлично. А вот дальше забуксовала наша правоохранительная система. Точнее судебная. Кстати, на мой взгляд, во многом благодаря несовершенному законодательству. Да к тому же еще и не совсем нормальному поведению наших адвокатов и судей. Одним, чтобы побольше денежек срубить, а другим, чтобы дожить до приятной и обеспеченной пенсии.

– Ну, ты дал! – Невольно воскликнул Адам Александрович. – Про адвокатов отдельный разговор. У них на роду написано защищать любого и каждого, особенно, если за это платят не плохие денежки. Кстати…, – он внезапно замялся, видимо, пожалев, что начал этот разговор про адвокатов.

«И кто тебя потянул за язык, старый остолоп! Говорил бы про судей и других. Ан, нет же, про этих адвокатов начал», – с сожалением подумал гость.

Он прекрасно знал, что эта тема для Николая Ивановича была больной.

Дело в том, что его сын Артем, к этому времени занимающий довольно высокое место в системе Следственного Комитета, был женат на адвокате Анечке, с которой познакомился еще во время работы в Борисовглебске.

Вот тут – то и была «зарыта собака». Ведь Адам Александрович прекрасно помнил, что во время и даже после небезызвестных событий в Беларуси в две тысячи двадцатом году, когда Президенту вместе с силовиками и другими жителями нашей страны удалось отстоять независимость государства, некоторые личности посчитали, что они могут творить все, что вздумается. Среди них были адвокаты.

Некоторых «незалежных» адвокатов выявили сразу. Некоторых – позже. Вот среди них и оказалась невестушка его друга Ивана. Хотя судьба невестушки друга могла и не быть связана с теми тяжелыми для страны событиями.

Втайне от друга он иногда думал о том, почему лишение Анны, жены Артема, лицензии на занятие адвокатской деятельности, никак не отразилась на карьере самого Андрея, государственного служащего.

Думать думал. Но с другом на эту тему не говорил.

А тут вот взял и «прокололся».

Поэтому он сразу постарался перевести разговор на других личностей.

– А вот в отношении судей… Я думал, что судьи нормальные юристы. Хотя, естественно, в семье не без урода.

Иван мельком взглянул на друга. Но сделал вид, что не заметил его упоминания про адвокатов.

– Само собой. Только дело в том, что следователя может поправить прокурор, если захочет, конечно. Того – судья. А вот кто поправит судью, не знаю.

– Как это кто! Жизнь, конечно. И Закон. Точнее вышестоящий суд. Короче, дело к ночи. Начисляй и рассказывай.

После второй рюмочки Иван Николаевич, не спрашивая разрешения, видимо у них уже была договоренность об этом, закурил, выдыхая дым в открытую форточку в окне у стола.

Надо сказать, что он был заядлым курильщиком, как сам говорил про себя же. Может по этой причине, или какой другой, но лицо у него было смуглое. Конечно, не как у негра. Но темноватое, как у южанина.

– Сразу скажу, что все, о чем я сейчас расскажу, я узнал из первоисточника, так сказать. Ведь я постоянно общаюсь с сыном, который, как ты знаешь, служит в Следственном комитете. Да, и как-то случайно пришлось пообщаться со следователем, который еще в советские времена расследовал дело в отношении фигуранта, о котором я буду рассказывать. О некоторых делах писала пресса. И частенько предвзято, чтобы показать, как плохо работают следователи. Ну, да ты же знаешь, что я уже давно не люблю этих писак по профессии, но папарацци по жизни. Ведь журналистика – вторая после проституции старая профессия.

– В этом, как, впрочем, и в остальном, я согласен с тобой.

– Некоторые авторы и сценаристы детективов, равно как и издатели и режиссеры, чтобы потрафить и угодить читателю или зрителю, пишут и снимают криминальные истории, которые, по их признанию, выдуманы от начала и до конца. Я в это не верю. Уже практически невозможно придумать криминальную историю, которая не происходила бы в той или иной степени, в той или иной форме где-то в мире. Могут только отдельные детали разниться. И все. Поэтому я и стараюсь рассказывать истории, которые имели место в реальной жизни. Но, конечно же, несколько в силу своих способностей, литературно обработав их. И, конечно же, изменив место действия и персонажи. Если же кому-то нравятся выдуманные истории и герои, так это их дело. Пусть и пишут и читают такие истории – небылицы, похожие на сказки для взрослых.

– Погоди. Я ведь никогда и не сомневался в твоей порядочности. И всегда верил и верю тому, что ты говоришь.

– Расскажу я вначале о событиях тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Потом ты поймешь почему. Год этот был не високосный, начинающийся в четверг. Надо сказать, что это был действительно год, как год. Со своими невзгодами и печалями для одних, радостями и достижениями для других. И в мире тоже все было, как обычно. Где – то совершались грандиозные свершения и события. Например, в США основана ставшая знаменитой позже компания Googl. Где – то значением поменьше.

Он приостановился. А потом продолжил:

– Кстати, в этой истории будет продолжение уже в наше время. И упоминания о его похождениях, конечно же, будут. Я еще к ним вернусь. Слушай, дружище. И, как пел в свое время один знаменитый шансонье, дед которого родился в Беларуси:

Отставить разговоры!

Вперёд и вверх, а там…,

Ведь это наши горы —

Они помогут нам!

Они помогут нам!

2. Итак, третье октября.

Солнце светит, но не греет. Так обычно в народе говорят про погоду, когда солнышко действительно довольно ярко светит, но теплее от этого не становится.

Очень часто такое происходит осенью, когда не очень – то приятственно чувствуют себя особенное пожилые и метеочувствительные люди.

Хотя многим нравится осень по многим причинам. К примеру, Пушкину. Помните:

Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса —

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса,

В их сенях ветра шум и свежее дыханье,

И мглой волнистою покрыты небеса,

И редкий солнца луч, и первые морозы,

И отдаленные седой зимы угрозы.

Еще не холодно, но уже и не жарко.

В тот день Катя Тюхаева, девочка одиннадцати полных лет, возвращалась из школы. На душе у нее было радостно. А как же! Именно сегодня впервые за время учебы в школе ей сразу в один день по двум предметам поставили «отлично». А пятерка, она и в Африке пятерка.

«Вот мама обрадуется! Тем более что сегодня у нее выходной, и она ожидает меня дома. А тут такое событие!».

А вот и ее дом по улице, названной в честь знаменитого русского советского писателя Максима Горького, он же фактически Алексей Максимович Пешков.

Она весело шагала домой. И по сторонам даже не глазела. Что было удивительно для этой любознательной девчушки.

Неожиданно как раз напротив шестого подъезда дома перед ней выросла фигура человека.

Катя подняла глаза вверх и увидела, что перед ней стоит незнакомый мужчина. Она могла с уверенностью сказать, что ранее его не встречала.

Мужчина, как мужчина. Несколько выше среднего роста. Щупловатый.

Лицо в общем – то приятное.

Одет он был почему – то в спортивный костюм. А сверху накинута куртка. Но руки не засовывал в ее рукава.

Мужчина что – то невнятно сказал ей.

Она не только не разобрала, что именно он сказал. Но даже и не собиралась его выслушивать.

И учителя в школе, и мама дома строго – настрого запрещали ей общаться с незнакомыми мужчинами на улице.

Правда, это была не улица, а двор ее родного дома, в котором она проживала с самого раннего детства. Но сути это не меняло.

Так и не поняв толком, что хочет от нее этот мужчина, Катя обошла его и уверенно двинулась дальше по направлению к своему четвертому в доме подъезду.

Что делал за ее спиной этот странный человек, ее меньше всего волновало. Хорошее настроение от встречи с ним у нее не испортилось.

Придя домой, она уже начисто забыла про этот инцидент. И никому о нем не рассказала. А что было рассказывать? Ничего ведь не случилось.

Через два дня, иными словами пятого числа, она также около четырнадцати часов возвращалась из школы. Настроение в этот день у нее было не очень – то веселым.

Мало того, что «заработала» тройку по русскому, так еще подралась с Витькой. Противный мальчишка!

«Ну, я тебе еще покажу!».

На крыльце крайнего шестого подъезда стоял незнакомый ей мужчина и курил. Вероятно, он жил в этом подъезде, потому что был в тапочках, трико.

Она взглянула мельком на него и собиралась пройти мимо.

Катя вспомнила, как несколько дней назад он обращался к ней. Тогда она не стала его слушать.

Но сейчас подумала:

«Интересно! Уже второй раз он попадется мне на пути».

Неожиданно мужчина окликнул ее:

– Девочка! Ты в этом доме живешь?

Катя остановилась, посмотрела по сторонам, так как не была уверена, что мужчина обращался именно к ней. Но во дворе дома никого, кроме их двоих не было.

Она догадалась, что обращаются к ней и ответила:

– Да. Вон там, – и указала рукой на четвертый подъезд дома. – А что?