Тень Страха

– Помнишь, что я обещала тебе тогда? – выдавила я, едва не срываясь на змеиное шипение. Голос стал чужим, низким, холодным, царапающим горло. – Что в следующую нашу встречу ты захлебнешься собственной кровью. А я не даю обещаний, которые не могу исполнить.

Глаза Рейса широко распахнулись в болезненном изумлении, но остановиться было уже выше моих сил.

Последнее, что я успела осознать – как мои когти жадно впились в горло алата с нечеловеческой силой, рванули, и горячая кровь брызнула в лицо. А дальше провалилась в благословенное беспамятство.

*****

Десмонд не испытывал жалости к алатам в целом. Особенно к таким, как Рейс. Он узнал его мгновенно, еще до того, как услышал имя, потому что был неплохо знаком с досье этого ублюдка и несколько раз вживую видел последствия «развлечений» светловолосой мрази. Часть личности Гончего, связанная с Гильдией, требовала вмешаться и спасти этого типа для честного суда и смертного приговора.

Другая часть, обычно тщательно сдерживаемая внутри, позволила губам изогнуться в усмешке. Определенно, награда нашла своего героя.

Гончий с мрачным удовлетворением наблюдал, как Лина вырвала Рейсу глотку всего одним движением. Если то, что он успел услышать из обмена колкостями между алатой и ее бывшим подчиненным, правда хотя бы на часть, винить ее в излишней жестокости затруднительно. Светловолосому выблядку самое то. Дес даже мимолетно похвалил себя за мысль все же не упускать действия Лины из виду. По крайней мере, теперь можно было вычеркнуть еще одно имя из списка Гильдии.

Вот только алата, кажется, вошла во вкус и планировала сократить список еще на одну позицию.

Спутник Рейса не пытался нападать, сопротивляться. Просто хотел сбежать. Спотыкался, поскальзывался, пытался наугад нащупать ручку двери за спиной. Просил о пощаде. Но Лину это мало волновало. Будто дикую кошку, что не собиралась упускать добычу, даже если уже сыта.

Гончий действовал машинально, подчиняясь инстинкту, привитому в Гильдии: защищать от опасности того, кто не может сделать это самостоятельно. Ворвавшись в кухню и наплевав на то, что выдаст свое присутствие, он метнулся наперерез, чтобы остановить Лину, но слишком поздно. Она перехватила свою жертву буквально в паре метров от Десмонда и без колебаний всадила когти в грудину закричавшего алата. Его ребра жалобно треснули, окно, стену и самого Деса резко расчертило алыми брызгами. Настолько резко, что мужчина при всем своем хладнокровии невольно вздрогнул. Когда тело алата безжизненно осело на пол, он перевел взгляд на Лину.

Она остановилась вполоборота к нему, перепачканная чужой кровью, с алыми влажными руками. С абсолютно непроницаемым лицом. Ни ненависти, ни облегчения, ни радости – вообще ничего. Будто у нее под ногами не лежало два истерзанных ею в считанные секунды тела. И то, что произошло, не следствие вспышки эмоций, не защитная реакция, а холодный расчет.

На краткий миг Лина повернула голову, заставив Деса выругаться. Остекленевшие глаза весьма явственно отливали в свете кухни бордовым, на висках, как и на руках, проступило какое-то подобие чешуек. Десмонд знал об алатах много. Быть может, больше, чем вся Гильдия. Но даже не мог предположить, что видит перед собой сейчас.

Его предупреждали, что в этой алате есть нечто пугающее, нестабильное. Сила, которой не владеет больше никто из крылатых, о происхождении и природе которой ничего не известно. Что эта сила давно не вырывалась на свободу, но тем опаснее, непредсказуемее становится в сочетании с сучьим характером самой Лины. Роланд рассказывал Десу, что Пандорра – по сути, псевдоним, который нужен был, чтобы избавить Вильгельма от необходимости нести ответственность за свою правую руку, слетевшую с катушек. Мол, всегда проще было сказать, что кровавую баню устроила не Эвелинн, а другая алата, местонахождение которой, увы, не известно. Гончий с сомнением относился к подобным рассказам, потому что не мог поверить, чтобы за столько десятилетий, даже веков, никто не провел параллель между Линой и Пандоррой, раскрыв секрет.

Теперь верил.

Перед ним словно стоял кто-то совершенно другой. Не алата Страх, которую он дважды прищучил, не выкладываясь на полную. А некто, скорее даже нечто древнее. Смертельно опасное, пугающее в своем безмолвном спокойствии. Возможно, виновато было освещение, но даже в чертах лица алаты словно бы что-то неуловимо заострилось, ожесточилось.

Пандорра определенно не показалась ему маской, ролью или прикрытием. Все это больше напоминало одержимость злым духом.

– Лина? – осторожно уточнил мужчина.

Сперва ему показалось, что она не услышала или проигнорировала. Но потом алата медленно обернулась. Склонила голову набок, изучая его взглядом, будто обдумывая что-то. Когтистые пальцы нетерпеливо дрогнули, стряхнув на пол несколько темно-красных капель.

– Даже не думай, – Гончий покачал головой, прекрасно понимая, что его примеривают на роль очередной жертвы. – Я не хочу делать тебе больно, но…

– Ты не сможешь сделать ей больно, – с улыбкой прошипела алата, делая едва заметный, скользящий шаг к нему. – Мне.

Десмонд непонимающе нахмурился. «Ей»?

Эвелинн приблизилась еще на пару шагов. Наплевав на благородство, Гончий все же вскинул руку. Привычно стянул к себе силу, злясь на недостаток магии. Сеть или щит? На толковую сеть на таком расстоянии магии не хватит, а приближаться – слишком рискованно. Поколебавшись, Дес остановился на щите, незримо выросшем между ним и жутковатой алатой. Пусть и не самый мощный, но против крылатых он всегда срабатывал без осечек.

Лина замерла буквально на миг, осторожно тронула окровавленным когтем прозрачную стену на своем пути. И вдруг метнулась вперед, без труда преодолевая магический заслон.

– Твою ж… – Гончий едва успел выставить локоть вперед, чтобы не дать вцепиться ему в горло.

Предплечье обожгло болью, кровь мгновенно пропитала разодранный рукав рубашки, но мужчине было не до того. Перехватив руки осатаневшей алаты, он крепко сжал ее за запястья. Жесткие чешуйки впились в ладони, от прикосновения словно ударило током, но мужчина упрямо встряхнул Лину, приводя в чувство:

– Прекрати!

Та ощерилась в злом оскале:

– Не указывай мне, что делать!

Она попыталась вывернуться из захвата с неожиданной силой. На краткий миг Гончий даже подумал, что сломает ей кости – настолько сильно пришлось сжать собственные пальцы, скользящие по окровавленным рукам Лины: Десмонд чувствовал, как она медленно, но верно выскальзывает из его хватки. В голове непрошено мелькнула мысль: глупый конец. Кровавый, внезапный и глупый.

– Лина! – рявкнул он ровно в тот момент, когда раненая рука почти дала слабину.

Алата вдруг перестала рваться прочь, как сумасшедшая, глубоко вздохнула, заморгала и уставилась на собственные руки, будто не могла поверить, в то, что видит. Потом посмотрела на Гончего с таким ужасом, словно это он сменил интерьер кухни на живописный красный:

– Что ты сделал?

– Я?! – искренне возмутился мужчина неожиданной претензией.

Глаза Лины снова обрели глубокий синий цвет, чешуйки с кожи исчезли, как ни бывало. О случившемся напоминали лишь алые ладони алаты, кошмар вокруг, два мертвых тела. И кровь, сочащаяся из четырех глубоких порезов на предплечье Гончего. Мужчина поморщился от боли и перевел взгляд на Лину, чьи запястья все еще с силой сжимал.

– Перебесилась?

Она неуверенно кивнула.

Отпустив алату, Гончий взял ближайшее к нему кухонное полотенце и наскоро обмотал руку. Лина отошла подальше, машинально вытерла ладони о брюки, словно это как-то могло помочь, тяжело оперлась о разделочный стол, глядя себе под ноги. А потом вдруг выругалась, забывшись и запустив руки в волосы, отводя их от лица.

«Поверь, эта история с Пандоррой сама по себе была бы не так страшна, если бы со временем не стало понятно, что Эвелинн наслаждается возможностью оторваться без последствий. Ей даже не так важно, кто при этом пострадает. Ты бы меня понял, если бы хоть раз оказался посреди бойни, которую она устроила. Ей это нравится».

Эти слова так четко вспомнились Десмонду, будто он услышал их только что.

Меньше всего картина перед его глазами ассоциировалась с наслаждением. Лина покосилась на мертвые тела и тут же отвернулась, словно ей стало дурно. Нервно набрала воды из-под крана, выпила и сжала кружку с такой силой, что стекло хрустнуло.

Гончий действительно не испытывал жалости к алатам. В том числе таким, как Лина. Но в тот миг почувствовал себя странно, в душе шевельнулось некое подобие сомнения. Почему женщина, которую он видит перед собой, не вяжется у него с рассказами о ней?

– Как… – голос алаты осип, будто она орала, – как ты меня остановил?

– Тебя ли? – хмыкнул Десмонд. – Может, расскажешь, что это за чертовщина?

– Не твое дело, – отрезала Лина, обернувшись. Судя по тому, как выравнивалось ее дыхание и все злее становились глаза, она возвращалась к привычной себе. – Скажи спасибо, что кишки на месте и проваливай.

– Не хами. Срок истек, я пришел за ответом.

Похоже, Гончему все же удалось удивить и лишить самообладания алату. Широко распахнув глаза и вскинув брови в изумлении, она обвела кухню рукой:

– По-твоему, момент подходящий?!

– Уговор не включал такие тонкости, – пожал плечами Десмонд. – Речь шла только о четырех днях, так что…

– Лина?! – потрясенный голос застал обоих врасплох.

В дверях остолбенела женщина. Темноволосая, кудрявая, с пакетами в руках. Оглядев кухню, она сдавленно охнула и выронила свою ношу. Пакеты грохнулись на пол с оглушительным звоном, нарушившим мертвую тишину. Женщина отшатнулась к стене, шокировано прикрыв рот рукой, и тяжело осела на пол. В широко распахнутых темных глазах плескался неприкрытый ужас.

– Не смотри! – алата вдруг словно напрочь забыла о Гончем и бросилась к женщине. Обхватила ее руками за лицо, удерживая перед собой. – Тереза, не смотри. Я все тебе объясню.

– Лина, что тут… Откуда ты…

– Не смотри, – перебила ее та. – Пожалуйста, подожди меня в другой комнате, я все тебе объясню буквально через минуту.

Тереза завороженно кивнула, покосилась на Гончего с подозрением, но все же вышла, стараясь не смотреть по сторонам.

– Довольно самонадеянно полагать, что ты через минуту освободишься, – Гончий дождался, пока женщина скроется из виду. – Думаешь, меня за это время удар хватит? Или ты просто готова сказать «да»?

– Дай мне еще день.

– Нет.

– Полдня, черт тебя дери!

– Нет, – невозмутимо покачал головой мужчина.

– Пожалуйста, – сдалась Лина, – позволь мне хотя бы поговорить с Терезой пару минут. Ее надо успокоить, объяснить все…

– Ее не надо было бы успокаивать, если бы ты не устроила тут побоище, – отрезал Гончий. – Я не позволю тебе остаться один на один с невинным человеком.

– Ей ничего не грозит, – алата смерила его полным презрения взглядом, – она не представляет опасности для меня, я – для нее.

– Этот, – Гончий кивком указал на тело спутника Рейса, – тоже не был опасен.

Десмонд только собирался продолжить довольно бессердечную речь, как вдруг замолчал. Он нехотя подумал о Терезе, о том, что она увидела и в каком состоянии находилась сейчас. Женщина, очевидно, знала Лину и не похоже, чтобы боялась. А еще действительно нуждалась хоть в каком-то объяснении. Не говоря уже об уборке кухни. Смерив алату долгим взглядом, Гончий нехотя вздохнул:

– Полчаса. Я подожду в твоем доме. Если через тридцать минут не увижу на месте, пеняй на себя.

*****

Это были самые отвратительные, ублюдские и тяжелые полчаса за множество последних лет. Я смогла собраться с силами, чтобы избавить кухню от тел, спалив их в ледяном безопасном огне. На последнем издыхании, с боем забирая крупицы магии у собственного тела, вяло махнула рукой. Обычно бытовая магия давалась практически незаметно, но сейчас удаление крови со стен, пола и прочих поверхностей вышло только с третьей попытки. И обернулось приступом такой тошноты, что я с трудом удержалась от желания вывернуться над раковиной наизнанку. На себя магии не осталось. Получилось лишь с трудом отмыть руки и лицо в ледяной воде. Я надеялась, что получится открыть портал к себе, чтобы не тащиться по улице в облике маньячки.

Впрочем, временное бессилие было не самым страшным. Как настроиться на тяжелую встречу, вот вопрос? Я была рада спустя столько лет повидать Терезу. Боги, я была рада узнать, что ее жизнь сложилась лучше моей и Лоркана, что у нее есть сын, семья. Вот только то, что мне предстояло ей рассказать – на этом фоне даже осознание, что Гончий теперь знает мой чокнутый секрет, терялось без следа. Тереза не заслуживала того удара судьбы, что мне предстояло нанести.

В конце концов, пока я соскребала в кучу остатки своего мужества, полчаса почти истекли. Я смогла лишь пообещать старой знакомой, что вернусь совсем скоро, как только приведу себя в порядок. Покривив душой, заверила Терезу, что ей ничего не грозит в доме, в случае опасности я немедленно окажусь рядом. Можно было попробовать наплевать на угрозы Гончего и остаться, но рисковать не стоило. На моей памяти он первый, кому свезло оказаться с Пандоррой нос к носу и остаться в живых.

Мужчину я нашла в своей гостиной, развалившимся на диване так, будто тот принадлежал ему. Судя по аккуратно забинтованной руке, он либо забегал куда-то еще, либо шарился по моему дому. От второго варианта по спине пробежал холодок.

– Ну, готова к ответу?

– Ты о сделке? – я прошла мимо него, скрываясь на кухне. Хотя, вернее было бы сказать, проплелась, как подстреленная черепаха.

На мою радость, заветный шкаф с зельями оказался не тронут. Отыскав почти пустой флакон с успокаивающей настойкой, я залпом допила остатки. Отрешенно посмотрела на открытую бутылку вина. Терпкое, пряное, с очень ярким ароматом. Самое то.

В гостиную вернулась не с пустыми руками.

– Удивительная проницательность, – Гончий с задумчивым прищуром посмотрел на поставленный перед ним бокал, проследил, как я наполнила его вином из бутылки и налила себе. – Споить меня не получится, зря стараешься.

– Всего лишь попытка сделать встречу более… терпимой, – я повела плечом, как ни в чем не бывало. – Даже не оценишь жест гостеприимства?

– Больно щедрый жест, – с усмешкой покачал головой мужчина. Но бокал все же взял, провел над ним ладонью, посмотрел вино на свет, принюхался. – Что, успела сыпануть яду?

– Если бы в этом был хоть какой-то смысл, давно набила бы тебе полную глотку отравы, – правдоподобно изобразила я досаду. – Но, увы, на Гончих не действует девяносто пять процентов известных мне ядов, а оставшиеся пять либо слишком легко обнаружить, либо слишком сложно достать.

Вертельскую смерть действительно сложно достать. Куда проще приготовить, если знать как.

– Что лично меня радует, – хмыкнул мужчина, наблюдая, как я демонстративно отпиваю из его бокала и возвращаю ему. Еще раз изучив содержимое, он поднес его к губам и все же сделал медленный глоток, неотрывно глядя мне в глаза. Изобразил на лице приятное удивление и отпил чуть больше. – Вкус у тебя есть.

Подавить улыбку оказалось тяжело, пришлось даже закусить щеку изнутри.

– Так что касается сделки, – с преувеличенным воодушевлением я вернулась к разговору, поигрывая собственным бокалом и садясь напротив мужчины. – В целом, за достойную плату можно было бы пересмотреть некоторые свои принципы.

– И чего ты хочешь?

Задумчиво постучав ногтем по стеклу бокала, я покосилась на часы.

– Скажем, полную защиту от Гильдии Гончих.

– В принципе, выполнимо. Я могу гарантировать, что на тебя не станет охотиться никто из моих коллег, пока след у меня, и дать клятву, что сам не выдам тебя гильдии. Это все?

Еще две минуты.

На этот раз мыслительный процесс я изображала гораздо дольше, а на самом деле пристально разглядывала Гончего, дабы не упустить ни малейшей детали.

– Может, добавим к плате единорога и пару сережек? – невинно поинтересовалась, поерзав в кресле в предвкушении.

Взгляд мужчины почти мгновенно потемнел. Отставив вино в сторону, он поднялся на ноги и неторопливо прошелся из стороны в сторону. Потом резко повернулся ко мне:

– Думаешь, это смешно? – процедил Гончий сквозь зубы. – Не пойму, тебе что, доставляет удовольствие, когда с тобой обращаются по-плохому?

Язвительная реплика встала у меня поперек горла. Время вышло. Так какого рожна этот гад стоит передо мной живой и здоровый?! Он даже не поморщился, хотя по всем правилам ему полагается рухнуть замертво.

Я непонимающе покосилась на бокал мужчины, на свой, на него самого. Что за чушь? В вине совершенно точно есть Вертельская смерть, я ее чувствую. На меня она не действует, потому что мною же и сделана. Но Гончий-то…

– В чем дело? – похоже от него не укрылось мое растерянное выражение лица.

– Ни в чем, – замотала я головой, пытаясь унять зарождающуюся панику и сделать вид, что все нормально. – Просто задумалась.

– О сволочном характере? – припечатал мужчина.

О том, что по уши в дерьме, какого раньше не видывала.

Глава 8

Гончий ждал, что на его слова алата разозлится. Но та отчего-то молчала. Застыла в кресле изваянием, разглядывая бокал в руке так пристально, словно пыталась отыскать в вине ответы на все вопросы мироздания. Не то разочарованная, не то встревоженная, хотя и пыталась держать лицо. Истинное положение дел выдавало некое удивление в глазах, как в тот раз, когда у нее не вышло использовать на нем дар.

– Так и будешь молчать? – прищурился мужчина, окидывая алату цепким взглядом. Этот переход от хамской шуточки к загадочной тишине выглядел слишком неожиданным, странным. На всякий случай Десмонд сосредоточился на чутье Гончего. Ничего. Ни следа опасности, чар, враждебной магии. Но что тогда, черт ее дери, озадачило Лину? Явно ведь не очевидный предмет разговора.

Алата посмотрела на бокал Гончего, стоящий на столике. Глаза на долю секунды сузились, ресницы дрогнули. Мужчина ощутил скользнувший по спине холодок, но тут же одернул себя: он проверил вино на яд, все чисто.

– Не знаю, о чем ты думаешь, но уверен, что ход мыслей не вызовет у меня восторга, – хмыкнул он.

Лина, казалось, напрочь проигнорировала его слова. Потом все же медленно подняла на него взгляд. Ледяной, уверенный, усталый. Но уже без тени прежнего изумления.

– Отравительница из меня, конечно, так себе, – тяжело вздохнула она.

Десмонд невольно нахмурился. Да нет, быть не может…

– Упустила дивную возможность, – уголки губ алаты дрогнули в усмешке. – Не напрягайся, жить будешь.

– Ты как-то не сильно довольна этим фактом.

– Так и есть, – согласно кивнула Лина. – Могла бы угробить тебя и быть счастлива, но, увы.

– Тогда самое время расстроиться еще больше и вернуться к сделке, – Гончий снова сел напротив. Заметил свой бокал, потянулся было за ним, но рука замерла в воздухе. Алата то ли решила просто подначить, то ли и впрямь задержала дыхание в предвкушении. Да, он все проверил, только береженого боги хранят. Мужчина отдернул руку, и вино осталось нетронутым. Может, и не яд, но что-то тут точно было не так. – Насколько я понял, если отбросить тупые неуместные шутки, ты согласна?

– Шутка и впрямь не удалась, но обсуждать сделку я не готова. Нужно узнать у старого знакомого, согласен ли он помочь нам. В противном случае просто не вижу шансов на успех.

– У тебя было четыре дня, какого черта делала?

– Ждала благой вести, что ты издох, – огрызнулась Лина. – Я надеялась найти другой вариант, но не вышло.

Ложь? Полуправда? Даже если так, выглядело и звучало довольно правдоподобно. Десмонд сверлил алату взглядом не одну минуту, но та не дрогнула.

– Хорошо, зови.

– Разуй глаза, придурок, я выжата, как лимон. Ни порталов, ни призывов, ни переносов.

– Чушь, ты бы не стала признаваться в бессилии кому-то вроде меня, – Гончий покачал головой. – Просто тянешь время.

– Думай, как тебе угодно, – алата пожала плечами. – И делай, что хочешь, но мне нечего добавить. Пока не получу согласие друга помочь, ответа не будет.

– Сколько же времени надо на это? – покладисто «купился» мужчина.

Лина словно задумалась, но чуть расслабившиеся плечи от внимания Десмонда не ускользнули.

– Около суток, раньше вряд ли приду в себя. Как только смогу открыть портал, сразу отправлюсь.

– И когда твой приятель даст согласие, я услышу от тебя заветное «да»? – мужчина склонил голову набок, не скрывая усмешки. Уверенность в том, что паршивка пытается обвести его вокруг пальца, только росла. Как и желание щелкнуть ее по носу за вранье.

– Если согласится – разумеется, – Лина изобразила вежливую улыбку.

– Я почему-то уверен, что он не сможет отказать подруге в искренней просьбе, – недобро ухмыльнулся Гончий, поднимаясь на ноги. – Что ж, сутки, так и быть, подожду. Набирайся сил, сходи в гости, – слова прозвучали как насмешка, но почти сразу в голосе Десмонда прорезалась сталь, – и не смей таскаться к своей Терезе без меня. Даже не думай об этом.

– С какой стати ты отдаешь приказы?! – мгновенно взъярилась алата.

– Беззащитному человеку не стоит оставаться один на один с чудовищем, – Гончий даже не попытался смягчить словесный удар.

Линин взгляд вспыхнул ненавистью, пальцы сжались на бокале, едва не раздавив его. Она могла сколько угодно изображать спокойствие и равнодушие, делать вид, что держит ситуацию под контролем, но, похоже, Десмонду все же удалось вывести ее из себя.

Мужчина обернулся на самом пороге:

– Я серьезно. Если решишь, что мое предупреждение можно игнорировать, последствия тебе не понравятся.

*****

Провожать мерзавца я не стала. Допила свое отравленное вино. Походила по комнате, как загнанный в клетку зверь, чертыхнулась и допила вино из бокала, оставленного Гончим. Правда, стало только хуже: последние сомнения в том, что Вертельская смерть не подействовала на гада, развеялись, как прах моих надежд на свободу. На краткий миг даже я ощутила смертельный холодок в жилах, растворившийся в крови, стоило ему признать хозяйку.

Что самое обидное, я практически не соврала этому бронебойному козлу, что осталась без сил. Даже с третьей попытки не удалось открыть портал к Асмодею. Сам же демон не отзывался, как бы усиленно я о нем не вспоминала. Уму непостижимо, то он, как ни в чем не бывало, может появиться прямо в ванной, если вдруг промелькнул в памяти на долю секунды, то не докричишься.

Уставившись в потемневшее зеркало на стене, я думала о дорогом друге так усиленно и нехорошо, как пока не доводилось. В какой-то момент окончательно перешла грани разумного и начала перебирать в голове самые нелицеприятные вещи, что знала о нем.

– Хватит, умоляю, хватит, – Ас все же явил себя в зеркале. – У меня уже зад полыхает от твоих раздумий. Я понял, что тебе что-то нужно, просто был занят, поэтому… Ох ты ж… – он рассмотрел мой измазанный чужой кровью вид. – Сегодня не в духе?

– Что-то вроде того. Я хочу встретиться с тем человеком, что ты нашел, – тратить время на обмен новостями не стоило, – который готов помочь с Гильдией Гончих.

– Неожиданно. Ты разве не собиралась сама разобраться со своим рьяным поклонником?

– О, я хотела, да, – нервный смешок вырвался неожиданно даже для меня. – Его не берет Вертельская смерть, Ас.

– Ты перестала смешно шутить в последнее время, – покачал головой демон.

– Спасибо, об этом мне уже сказали, – обхватив себя руками, зябко поежилась и прошлась мимо зеркала. – Но вообще-то я абсолютно серьезно. Он на моих глазах выпил зелье в дозировке, способной уложить демона твоего уровня. И знаешь, что? Этот гад ушел на своих двоих, даже не поморщившись.

– Значит, ты ошиблась с зельем, – уверенно отозвался Асмодей. – Что-то напутала.

– Ас, это мое изобретение, – подобные намеки возмутили до глубины души. – Я сварю его в любое время, в любом состоянии. На него оно просто не подействовало!

– Я, кстати, на досуге поразмыслил, может, твой Гончий – алат? – вдруг сменил тему демон. – Поэтому на него дар не действует? Это было бы больше похоже на правду, чем версия, что твой преследователь круче меня, тебя и многих других.

– Алат среди Гончих? – скептически выгнула я бровь. – Да крылатых к Гильдии на пушечный выстрел не подпустят, не говоря о том, чтобы принять в свои ряды. Кроме того, будь он мне подобным, я бы чувствовала его появление, но этот скот каждый раз подкрадывается абсолютно незаметно. Опять же, Вертельская смерть прекрасно действует на алатов, проверено не раз. Боги, да я могу назвать еще кучу причин, почему этот Гончий – не крылатый!

– Нет – так нет, не настаиваю, – благоразумно не стал дискутировать Асмодей. – Раз уж решила принять помощь, приходи ко мне завтра к вечеру. К тому моменту успею обговорить итоговый вариант своей сделки с этим типом.