Тень Страха

– Из-за тебя, – многозначительно глянул на меня мужчина, ловко пропустив первый вопрос. – Как и многие другие, кого подрядили на твою поимку.

Я, сама того не замечая, уставилась в пустоту и задумчиво закусила губу. Итак, мы говорим о ком-то достаточно сильном, чтобы его отправили меня ловить, и о ком-то достаточно ценном, чтобы в случае неудачи не размазали по стене сразу. На ум, как назло, приходило десятка два, если не три, имен. Правда, никого из этих алатов я не могла представить спасающим хоть что-то кроме собственной шкуры. А ведь воображение у меня весьма богатое.

– Пытаешься вычислить, о ком речь? – догадался Гончий. – Не мучай себя. Он пришел в свиту после твоего ухода, вы вряд ли вообще когда-то пересекались.

Я с немалой досадой хмыкнула. За время моего отсутствия в свите многое могло перемениться, не спорю. Мои же сведения об этом были весьма скудны и напоминали больше кучу сплетен, сказок и легенд. Да, Лисия, порой приносила вести о делах бывшего покровителя, но весьма расплывчатые.

Меня вдруг осенила довольно здравая мысль:

– Если твой друг в тюрьме Вильгельма, как он сумел связаться с тобой?

– Недели две назад он нашел способ передать весточку, что нужна моя помощь. Сегодня его положение в свите стало хуже. Он потерял из вида некоего мальчишку, который очень нужен был Вильгельму.

Я ощутила марш мурашек по спине. По лицу и голосу Гончего было очевидно, что он говорил о Ричарде. Не просто говорил, но точно знал, какова моя роль в этой истории.

– Ага, я в курсе, чьих рук это дело, – покивал мужчина, словно читал мои мысли. – Но сейчас речь не о том, что ты сделала и зачем. Мне плевать на ваши с Вильгельмом терки, надо лишь вытащить моего товарища.

– Как твой друг умудрился связаться с тобой из тюрьмы, да еще и так быстро?

– Не важно. Я не собираюсь давать тебе больше компромата на себя, чем необходимо для дела.

– Постой, ты сказал, что он попросил о помощи две недели назад, – я ухватилась за ниточку, которая никак не давала мне покоя, и теперь жаждала распутать клубок неясностей до конца. – С момента, как я перехватила Ричарда, не прошло и суток. Как-то не сходятся временные рамки, не находишь?

– Мой знакомый хочет уйти из свиты. О чем неразумно заявил Вильгельму еще до того, как облажался с охраной мальчишки. Он просил помочь с уходом, теперь все просто стало сложнее.

Я задумчиво кивнула. Так все куда больше походило на правду. Из свиты бывшего покровителя живыми, как правило, не уходили. Даже те, кого Вильгельм якобы отпускал с миром, весьма быстро с этим самым миром прощались. Не совсем понимаю, как бы Гончий помог своему другу покинуть свиту без проблем, но это и не моя забота.

– Так ты принимаешь предложение или нет? – Гончий устал ждать, пока я надумаюсь вдоволь. – Можем обсудить цену, вдруг сделка заиграет новыми красками?

– Сложный вопрос, – Вообще-то нет, я не настолько спятила, чтобы влезть в дурно пахнущее дело. Но ведь это отличный повод немного потянуть время, чтобы решить, как избавиться от Гончего? – Нужно время, чтобы взвесить все за и против, оценить шансы на успех, прежде чем решить, во что тебе обойдется моя помощь. Скажем, неделя.

– Два дня.

Некоторые травы у меня есть, с собственной кровью порядок, но за парой ингредиентов все же придется побегать, поэтому неплохо было бы выгадать пару дней про запас:

– Шесть.

– Два дня.

– Две недели.

– У тебя странный способ торговаться. Сойдемся на трех днях?

– На четырех, – упрямо заявила я. – Ни минутой меньше.

Быстрее зелье не сделать.

– Идет, – мужчине согласие явно далось с трудом. – Через четыре дня вернусь, и упаси тебя боги от попытки смыться. Не забывай, что след я взял.

Едва я убедилась, что Гончий вышел прочь, как рванула к гардеробу. К дьяволу бестиарий, есть дела и поважнее.

– Кстати, еще кое-что.

Я в последний момент успела запахнуть полотенце обратно. Появившийся в дверях мужчина понимающе ухмыльнулся.

– Верни-ка мое добро. Кулон и кольцо.

– Не понимаю, о чем ты.

– Врушка, – покачал Гончий головой. – Хочешь, чтобы я тут все обыскал, включая тебя?

Гад, как есть. Хам и гад.

Я без слов кивнула в сторону прикроватной тумбочки. Мужчина невозмутимо поковырялся в ящиках, отыскал кулон.

– А где перстень?

– Вероятно, в сточных водах Вартоса, – медово улыбнулась я. Мелочь, а приятно.

Гончий выдал непечатную тираду, но сунул кулон в карман и наконец-то оставил меня в блаженном одиночестве.

Особняк Асмодея встретил меня непривычным умиротворением. Обычно тут слонялась куча низших демонов, суккубы и инкубы, но не сегодня. Пустые коридоры, устланные пушистыми антикварными коврами, были настолько тихими, что я слышала шуршание ворса под своими сапогами, теряющееся эхом где-то в высоченных потолках.

Мимолетно подивившись переменам, я прошла к личным покоям демона, но там меня встретила лишь запертая дверь и такая же тишина. Нахмурившись, я недовольно постучала носком сапога по полу, прикидывая, куда мог деться хлебосольный хозяин дома. И тут же досадливо хлопнула себя по лбу. Ну конечно, если не спальня, то любимый кабинет, от и до заставленный тайной страстью моего друга – антиквариатом.

Асмодея я нашла, где и полагала, но за довольно необычным занятием. Обычно в рабочем кабинете он выпивал, принимал гостей, восхищенно вздыхал по новому старинному приобретению. В общем, делал что угодно, но никак не занимался делом.

Сейчас демон мрачно вчитывался в свиток и делал в нем какие-то пометки.

– Не помешаю? – неловко кашлянула я.

Коньячный темный взгляд оторвался от бумаг и замер на мне, смягчившись до цвета золотистой патоки.

– Ты радуешь глаз, как никогда, – искренне отозвался демон, с явной охотой откидывая бумаги в сторону.

– Честно сказать, удивлена, что рабочий кабинет впервые на моей памяти используется тобой по назначению, – фыркнула я, садясь напротив. – Да и тишина тут немного пугает.

– Все смылись, – отмахнулся Асмодей. – У меня нет настроения с самого утра, вот мерзавцы и скрылись, чтобы не попасть под горячую руку.

– А что с настроением? – осторожно уточнила я, прикидывая, не стоит ли и мне смыться.

– Ничего особенного, просто давний конфликт с Баалом снова обострился, – демон оскалился на долю секунды, но тут же расцвел улыбкой. – Итак, зачем ты здесь? Уже понадобилась моя помощь с твоим подопечным? Или желаешь отметить воссоединение?

– Нет, с ним все прошло гладко, я была просто великолепна, – усмехнулась я, покачав головой. Замешкалась, но все же призналась: – Мой след взял Гончий.

– Очередной суицидник, – закатил глаза Асмодей. Посмотрел на меня и понял, что я его реакцию не разделяю. – Лина, ты меня изумляешь. Откуда столь скорбное выражение на лице? Насколько я помню, ты избавились от скольких – двенадцати, тринадцати Гончих?

– От четырнадцати, – уточнила я. – Правда, никто из них не был заместителем Аристарха. Этот тип носит кольцо с гематитом.

Демон уважительно присвистнул. Но все равно смотрел на меня с вопросом.

– На него не действует мой дар, Ас. Совсем.

Вот теперь на лице Асмодея проступило вполне искреннее недоумение, смешанное с тревогой.

– Твой дар даже на меня порой действует, если дать слабину, – нахмурился он. – Кем, черт возьми, является этот тип?

– Тот же вопрос, друг мой, тот же вопрос, – я развела руками, – именно поэтому пришла. Ты можешь постараться навести справки об этом Гончем?

– Могу поднять старые связи, – кивнул демон. – Как его зовут?

Я внезапно для себя осознала, что не знаю этого. Поэтому неловко пожала плечами.

– Что ж, попробуем поискать какого-то заместителя Аристарха, который не поддается влиянию алаты и носит гематит, – подытожил демон. – Есть еще приметы?

– Высокий синеглазый брюнет.

– То есть ты его рассмотрела от и до, но имя не спросила? – заухмылялся демон.

– Не испытываю ни малейшего восторга от того, насколько близко рассматривала этого типа, – скривилась я, будто лимон прожевала. Но вдруг оживилась: – Ты можешь попробовать снять след магии Гончего. Меньше часа назад он пытался накинуть на меня ловчую сеть, я ее до сих пор отдаленно чувствую.

– Любопытная, должно быть, была встреча, – прищурился Асмодей. Но все же подошел ко мне, деловито закатал рукава рубашки и положил горячие руки на мои. – Расслабься.

Я послушно обмякла в кресле. Дей пробежался пальцами по предплечьям, замер над запястьями. Потом повторил все снова. И еще раз. И еще один, забормотав какую-то тарабарщину.

– Лина, я ничего не чувствую, – отозвался демон спустя несколько минут. – Ты уверена, что он коснулся тебя сетью, а не просто попытался это сделать?

– Абсолютно уверена, это ощущение сложно с чем-либо перепутать! – возмутилась я. – Эта мерзость до сих пор зудит под кожей.

– Тем не менее, не вижу, чтобы тебя касалась хоть какая-то чужая магия, – развел руками Асмодей. – Ни малейшего следа.

Я в который раз за последнее время ощутила чувство какой-то подставы. Демон молчал, неотрывно глядя на меня и не зная, что еще тут можно сказать.

Немного поколебавшись, я вспомнила вторую причину своего визита, вытащила из кармана заранее заготовленную темную склянку из прочного стекла и протянула ее другу:

– Мне надо немного твоей крови. Если не жалко.

Демон не колебался ни секунды. Спокойно взял флакон из моих рук, сжал в кулак и прикрыл глаза: без видимых повреждений на его руке склянка наполнилась густой, темно-рубиновой и обжигающе горячей жидкостью, в которой то и дело мелькали яркие искры, как от костра.

– Для хорошего дела ничего не жалко. – Асмодей протянул мне обратно флакончик, даже не задавшись вопросом, зачем мне его кровь.

Склянка обжигала ладонь, поэтому держала я ее за холодную крышечку двумя пальцами, но этот огненный эффект был недолговечен. Торопливо распрощавшись с другом, я пообещала ему помочь надрать задницу Баалу, если он вдруг решит снова это сделать, а потом рванула домой. Пусть Ас пока ищет сведения о Гончем, я подготовлю этому безымянному типу дивный сюрприз.

Глава 7

Четыре дня пролетели слишком быстро. Но меня беспокоило, что отведенное Гончим время не просто истекло, а потрачено впустую. Даже сейчас четкого плана, как избавиться от гада, у меня не было.

Я большую часть ночей и дней практически неотрывно провела у плиты над старой кастрюлей. Бабуля Лиз пришла бы в ужас, увидев, чем пришлось заменить привычный котел, очаг и пламя, но что поделать. Перспектива заниматься ведовством в палисаднике, воровато оглядываясь, выглядела еще более сомнительной. Тем более, если речь шла о зелье, на которое возлагались непозволительно большие надежды. Если уж совсем откровенно, это было практически последнее возможное средство, чтобы избавиться от этого типа раз и навсегда. К черту Гильдию, пусть снова ополчатся. Если поймут, кто виновница.

Вести от Асмодея не утешали. Он не смог ничего разузнать о моем преследователе. Во многом, потому что сложно наводить справки о ком-то имея лишь довольно скудное описание внешности и пару примет. Единственное, чем демон смог немного обнадежить: он нашел того, кто готов помочь в разрешении проблемы с преследованием со стороны Гильдии Гончих. Если не выгорит с зельем, придется пробовать и такой вариант. Хотя не люблю вмешивать в свои личные дела посторонних или оставаться в должниках. Даже перед Асмодеем.

Зелье покрылось инеем, выведя меня из мрачных раздумий. Осторожно разломав хрупкую серебристо-голубую корочку тонким длинным стержнем из гематита, я вгляделась в кипящую жидкость. Абсолютно прозрачная, но все еще немного мерцающая, явственно пахнущая металлом и серой. Похоже, вот-вот все будет готово. Оставались только два последних и самых важных ингредиента.

Нож прочертил по ладони тонкую зудящую полоску, которая мгновенно набухла кровавыми каплями. Перевернув ладонь над кастрюлькой, я отсчитывала капли, пока их не упало ровно семнадцать. Как показывает многовековая практика, если добавить чуть больше, зелье окажется гораздо действеннее, но и вычислить автора не составит труда. Для этого подозрительного козла должно хватить и семнадцати.

– Со мной не поделишься, раз уж все равно взялась за кровопускание? – Себастьян невозмутимо усмехнулся, пропустив приветствие. Вампир не утруждал себя манерами, поэтому спокойно прошествовал через кухню и со звериной грацией уселся на разделочный стол около плиты.

– Не надейся, – я с усмешкой перевязала ладонь заготовленной тряпицей, пропитанной заживляющей мазью, и отогнала кровопийцу подальше от кастрюльки, как нахального кота. Зелье горело алым цветом, который жутковато отражался в изумрудных глазах Себастьяна. – В прошлый раз ты чуть с катушек не слетел.

– Я был молод и не искушен в том, что представляет из себя дар алата в крови, – клыкасто оскалился вампир, не без труда отводя взгляд от ткани, немного пропитавшейся моей кровью.

– Чушь, Ян. Тебе уже тогда перевалило хорошо за сотню, да и искушенности было не занимать.

– Злыдня, – с притворным огорчением фыркнул Себастьян.

Я отвернулась от него к зелью. Цвет постепенно снова становился все более прозрачным. Откровенно говоря, появление вампира вообще было некстати, мне нельзя было отвлекаться, потому что подступал момент, когда надо было вплетать в варево чары, от которых во многом зависел результат.

– Ян, я сейчас сильно занята.

– Это заметно, – вампир невольно ощерился от тяжелого запаха, плывущего по кухне. – Для кого решила наварить смерти?

– Сказала же – занята. Если у тебя ничего срочного – давай потом.

– Не вопрос, – на удивление покладисто согласился Себастьян. – Я вообще просто забегал поздороваться еще позавчера, но тебе не было. Решил попытать удачи во второй раз.

– Я соберу вас, как будет время, – не глядя на него отмахнулась, стянула волосы в пучок, чтобы не мешались, и склонилась к кастрюле. – Иди.

Вампир шагнул в сторону двери. Но стоило мне набрать в грудь побольше воздуха, чтобы начать заклинание, как он снова замаячил в поле зрения.

– Только один вопрос…

– Если запорю это зелье – придушу тебя собственными руками, – душевно пообещала я, смерив Себастьяна хмурым взглядом. – Что еще?

– Почему твой след ощущается иначе?

– Извини? – я недоуменно вскинула брови.

– Я чую твой след рядом с домом, – Себастьян на мгновение словно задумался, – и в то же время не совсем твой. Это сбивает с толку, поэтому и спросил.

– Что ты имеешь в виду?

– Сложно объяснить, – почесал затылок вампир. – Обычно я ощущаю тебя как что-то темное, вязкое, а тут словно более светлая энергетика пробивается.

– Спасибо на добром слове, – криво усмехнулась я. Насколько мне были известны особенности вампирского вида, к которому относился Себастьян, они весьма неплохо разбирались в энергетических следах, порой ориентируясь на них едва ли не больше, чем на запахи.

Впрочем… Я вспомнила про ритуал очищения перед тем, как обратить Ричарда в алата. Никогда не проверяла на практике, но очень может быть, что изменения связаны именно с ним. В конце концов, в том ведь и была цель: почистить хоть немного мою душу.

– Все в порядке, – успокоила я не то вампира, не то себя. – Можешь не переживать, скоро все запятнается обратно.

– Ну как скажешь, – Ян остался вполне удовлетворен ответом. – Поболтаем тогда при следующей встрече.

Проводив Себастьяна взглядом, я заперла за ним дверь и вернулась к своему занятию, стараясь не обращать внимания на крохотное, но довольно гадкое чувство беспокойства, оставшееся со мной. Стоило вернуть вампира и проверить мое предположение. Но зелье требовало пристального внимания и сейчас было куда важнее, чем странные вопросы подопечного.

Слова лились плавным потоком, одно за другим, все так же легко и привычно, будто я повторяла их ежедневно. Дыхание вырывалось изо рта облачками тяжелого темного пара, которые на мгновение зависали над кастрюлькой, а потом с шипением втягивались в зелье. Тело все больше сковывало холодом. Дьявол, если я что и подзабыла о дыхании истиной смерти, так это жуткий озноб.

Практически отстучав зубами последние строки заклинания, я еще раз перемешала отвар дрожащей рукой и зябко поежилась. К трясучке от холода, пробравшего до самых костей, похоже, прибавилась слабость от усталости и потраченных сил. Все же, в этом мире было слишком мало магии по сравнению с другими. Даже врожденный ведьминский дар требовал больших усилий, чем я думала, если использовался на полную катушку. Теперь пару дней я буду почти бесполезна как ведьма.

Зелье наконец-то затихло. По виду оно теперь совершенно не отличалось от воды. Выдавал лишь тонкий, почти незаметный железный запах крови. Но эта проблема была вполне решаемой. Оставалось лишь придумать, как влить это пойло в глотку Гончего, и желательно сделать это незаметно. Не думаю, что смогу одолеть его в рукопашной схватке.

Перелив жидкую смерть в простенький флакон, я устало опустилась на стул и невольно сжала в ладони склянку, источающую могильный холод. Мне не нравилось происходящее. Причем, с каждым днем все больше. От истории с Ричардом, в которую я влезла по собственной глупости, до Гончего. Все слишком странно, слишком несвоевременно.

Ладно, охота Вильгельма на меня действительно не вызывала удивления. Но я никак не могла взять в толк, как и зачем он мог допустить, чтобы дальше свиты просочилась история про смерть Ванды. Сперва грешила на желание выставить в глазах алатов еще большим чудовищем, чем меня уже считают. Но чем дольше размышляла, тем больше понимала, что это бред. Если все узнают, что неуравновешенная алата Пандорра, связанная с его свитой, это я и есть, то к Вильгельму Высшая Ложа выдвинет немало вопросов. От банального «почему скрыл правду» до весьма любопытного «как вышло, что твоя правая рука превращается в одержимую тварь». Откровенно говоря, я бы с превеликим удовольствием послушала ответ на последний.

Что касается Ричарда – тут я погорячилась. Не подумала, вцепившись в такую заманчивую возможность сделать гадость. Сама не понимаю, что мною двигало в тот момент. Да, почти убедила себя, что в итоге поступила правильно, что сыну Лоркана не место среди алатов. Но было бы ложью сказать, будто я ни капли не жалела, что вообще влезла в это. Раз уж даже вшивый Гончий в курсе моей причастности к метаморфозам Ричарда, то и Вильгельм рано или поздно поймет, кто перехватил паренька.

– Молодец, Лина, – хмыкнула я вслух и поставила склянку с зельем на стол, подальше от края. – Просто молодец. Давно ведь не получала по башке.

На глаза попался фолиант Гревальского, брошенный на столе. Еще одно разочарование. Да, книжонка помогла с Гранью Ричарда и подкинула пару интересных мыслей, но ожидания как таковые не оправдала. Я так рассчитывала, что в чертовом бестиарии будет хоть какая-то подсказка, как справиться с приобретенным скрытым безумием, что теперь не могла не злиться. Столько усилий впустую.

Еще и подставилась этому Гончему при краже. Странный, чересчур самоуверенный гад. С диким предложением. Не поддающийся моему дару. В целом, можно сказать, пугающий до дрожи. Ума не приложу, как он вообще меня вычислил. Я последние пару лет была тише воды ниже травы, лишний раз нигде не светилась, порой даже практически не покидала свои временные убежища. Да и вообще с момента ухода из свиты Вильгельма поумерила пыл. Если он вышел на меня по следам прежних грехов, то возникает вполне логичный и закономерный вопрос: не поделился ли он с кем секретом моего обнаружения? Нет ли среди подчиненных Аристарха еще кого-то вроде него? Не пытается ли он вообще заманить меня в какую-то ловушку Гильдии своими разговорами о сделке?

Виски заныли от тупой боли. Ну почему я не воспользовалась еще одним кувшином, когда была возможность?! В моей жизни и так за века накопилось слишком много "ну почему я не", чтобы добавлять туда еще одно.

Тонкий браслет на запястье внезапно нагрелся, обжигая кожу, и тонко звякнул. Я настороженно покосилась на мелкие подвески на нем, молясь, что мне просто показалось. Пожалуйста, должен же быть какой-то предел этому дурдому…

Маленький треугольный кристалл снова дрогнул, неярко засветился. Вскочив на ноги, я торопливо схватила зелье, спрятала на дальнюю полку шкафа за ряд других флаконов и открыла портал в дом Ричарда и Терезы. Браслет предупреждал, что именно там нарушен мой охранный контур, и это не сулило ничего хорошего. Пусть Ричард все еще в больнице, но сам факт, что посторонний влез в дом, настораживал. Будь это его мать или кто-то из часто бывающих в доме людей, чары бы не среагировали.

Застыв посреди светлой уютной гостиной Терезы, я на миг замерла, прислушиваясь. А затем почувствовала их появление, как занозу под ногтем, как колючий, раздражающий зуд под кожей. Свита Вильгельма.

Вслед за этим в кухне послышались голоса. Один из них я узнала бы из тысячи, он не один месяц преследовал меня в кошмарах.

Рейс.

В груди завибрировала холодная ярость, помноженная на застарелый страх, ненависть, отвращение и еще бог весть что. Пальцы невольно сжались в кулак. Это имя, голос мгновенно погружали в вязкую темноту воспоминаний о тюрьме Вильгельма. О стенах, сводящих с ума, пахнущих засохшей кровью. О чертовой беспомощности, бессмысленной жалости к самой себе.

Об обещании отплатить всем по заслугам.

Я оказалась в кухне, как раз когда Рейс ухмылялся, запирая за собой дверь на замок. Будто в этом был какой-то смысл.

– Чутье меня не обмануло, – протянул он, склоняя голову набок. – Всё-таки никто другой бы не сунул свой нос в дела Вильгельма. Говорил же, что выманить тебя не составит труда.

Я промолчала, разглядывая его. Почти не изменился. Тот же обманчиво-прекрасный ангельский вид. Те же пронзительные, холодные, сияющие почти детской радостью глаза. Довольная лукавая улыбка, от которой когда-то меня колотило от злости. Сейчас – нет, как ни странно. Может, за прошедшие годы я просто успокоилась и подзабыла все, что он сделал. Может, слишком устала за последнюю неделю, чтобы сил хватило еще и на ненависть. Но пока что я держала себя в руках.

Рейс сделал шаг вперёд, с ленцой, неторопливо, будто ощущал власть над ситуацией. Его товарищ, которого я не знала, остался чуть в стороне. Похоже, у него чувство самосохранения было развито куда лучше.

– А я ведь скучал. Почти сломал тебя тогда, но ты ускользнула, – с долей сожаления улыбнулся Рейс, не отводя взгляда. – Если бы не влез Лоркан…

– Сломал? – мой смешок был совершенно искренним, когда я его перебила. – Много крови, немного слез и куча оскорблений – вот все, чего ты добился за несколько месяцев упорного, очень упорного труда. Рейс, не обманывай себя, это сложно назвать успехом.

– Не переживай. Вильгельм будет так рад, что ты попалась, что, думаю, позволит мне наверстать упущенное, – многообещающе протянул светловолосый алат, хотя взгляд его показался мне несколько уязвленным.

– Годы идут, но ума тебе не прибавляется. Из нас двоих тут попалась не я.

– Лина, ты права только в одном. Годы идут, – Рейс подошел еще чуть ближе. – За твоей спиной больше нет никого, кто вступился бы или поддерживал легенду о большой силе.

Ладонь алата вдруг резко взметнулась вверх и медленно погладила меня по щеке, словно бы успокаивая.

Я не отдернулась, не поморщилась, но застыла. Потому что моментально вспомнила свою камеру и Рейса, словно на миг снова оказалась там, в цепях. Он всегда одинаково завершал наш диалог, если можно так назвать его допросы. Сперва заставлял сорвать голос до хрипоты от визга и крика, утратить последнюю каплю надежды на скорую смерть. А потом гладил по лицу с такой нежностью, будто это не его рука только что пыталась буквально вырезать из меня клятву верности Вильгельму.

– Навевает ностальгию, не правда ли? – Рейс верно оценил мое оцепенение. Но не понял, что это скорее затишье перед бурей, нежели парализующий ужас. – Представь, как хорошо нам будет…

Все произошло так внезапно, что я даже не успела подумать о том, чтобы попытаться сдержать себя. Вернее, уже не совсем себя. Появление моего персонального палача стало последней каплей за эту неделю, переполнившей и без того сверх меры заполненную чашу терпения. Жажда крови вспыхнула остро, как никогда.

Моя рука, вцепившая в горло Рейса против воли, медленно покрывалась от самых пальцев до локтей полупрозрачными бордовыми чешуйками, проступающими сквозь кожу, ногти медленного удлинялись и загибались, вспыхивая бронзовыми переливами. Это было больнее, чем помнилось с последнего срыва, но я уже ничего не могла поделать, кроме как обреченно констатировать, что все повторяется. Когти вонзились в кожу алата так сильно, что проступила кровь. И вид алых капель словно стал спусковым механизмом. Мир сузился до ненавистного лица передо мной, сейчас перекошенного от ужаса. Похоже, он понял, насколько все плохо.