С.АД

Впереди, словно насмешка, высилась убогая смотровая вышка, а на ней – одинокая фигура с винтовкой. Хриплый голос, прорезавший тишину из громкоговорителя, заставил вздрогнуть:

– Стоять! Не двигаться! – Макс замер, как вкопанный. – Разгружайся и руки вверх, чтобы видел! Не дергайся, стреляю без предупреждения. Табельный, кто такой, откуда?

– Л008. Кот.

– Жди!

Минуты тянулись мучительно долго. Парень на вышке что-то бормотал в рацию.

– Медленно сюда, калашников оставь там. Макс несмело ступил вперед. – Сейчас на твой коммуникатор придет код подтверждения, продиктуй.

– 73152.

– Везет же некоторым, код верный. Подходи, но медленно!– Парень, спрыгнув с вышки, повел стволом в сторону Макса. – Правую руку покажи. Макс, не дожидаясь повторения, задрал рукав почти до плеча. – Голову наклони, затылок осмотрю, нет ли татуировок. Макс послушно склонил голову, позволяя шарить в спутанных волосах.

– Все понятно. 008 вернулся, что с ним делать? Клейма нет… Вопрос растворился в треске рации.

– Чистый. Пропускай в распределительный пункт Атласа, там разберемся. – прозвучала из рации

– Два километра по прямой. – Макс молча кивнул. – Эй, калаш-то забирай. – Макс развернулся, нехотя поднял калашников и, вздрогнув от его тяжести, перекинул через плечо.

Дорога, словно по волшебству, преобразилась. Из еле заметной тропки она превратилась в подобие шоссе с двумя полосами. "Домой все-таки," – подумал Макс. Унылый пейзаж был обрамлен покосившимися заборами из сетки-рабицы и угрюмыми вышками. Наблюдатели буравили его оценивающими взглядами. "Один умник даже пальнул в мою сторону." Макс резко остановился и посмотрел в сторону стрелявшего, в ответ услышал злобное:

– Чего вылупился, урод?

Макс предпочел промолчать и двинулся дальше. "Веселые ребята," – с иронией подумал он.

Два километра пролетели как в бреду. Макс стоял перед вторым пропускным пунктом.

– Палец давай.– Макс послушно протянул руку. Холодная игла пронзила кожу, извлекая каплю крови. – Жди. – Ожидание, впрочем, было недолгим. Приклад, болезненно ткнувшийся в солнечное сплетение, мигом усадил его на пыльную табуретку. Не успел он прийти в себя, как из-за спины вынырнул злобный азиат и, не говоря ни слова, саданул под дых.

– Не понравилось?

– А ты что, мазохист, что ли? – скорчевшись от второго удара просипел Макс

– Слышь, шутник, я тебе сейчас все зубы повыбиваю! Где был, колись, в запретной зоне?

– Гулял. Ты не представляешь, каких крыс можно встретить, когда гуляешь… Сколько неблагодарных тварей, которых Атлас кормит с руки…

– Свой человек. Ладно, проехали, это так, проверка на вшивость. – Азиат развернулся и скрылся за дверью.

Вскоре появился усатый вояка с пронзительным взглядом карих глаз.

– Ну что, сегодня твой день. По документам ты – это ты, и рожа твоя похожа на ту, что прислали. С возвращением, что ли…

– Что случилось с моей бригадой?

– Искали тебя около недели. Там, наверху, ты им был нужен. Дорожили тобой. Да и нервы у тебя как канаты. Ну ты и фрукт, садовник хренов! Ладно, тебе на остановку. Через Атлас доберешься до Брода. Удачи, Кот.

Вынырнув из проходной, отмеченный двумя дружескими пинками от "собратьев" на самой границе, Макс тут же получил весточку на свой ручной компьютер: "Брат, как же мы рады твоему возвращению! Ждём в "Броде", надеемся, расскажешь, как выжил – у каждого ведь своя особенная история". Ухмылка тронула губы Макса. "Братья…" – пронеслось в голове. Эта эсэмэска согрела его, но еще больше грела мысль о том, что ребята целую неделю прочесывали джунгли в поисках. Осознавать, что ты нужен – бесценно.

Затерявшись взглядом в поисках домашней остановки, Макс зацепился за некое подобие платформы: бетонная плита с одинокой буквой "А" на столбе. "Логично, просто "А", – пробормотал Макс и, прихрамывая, побрел к ней. Опершись на столб, увенчанный этим нелепым символом, он перевел дух и окинул взглядом окрестности. Вдалеке, километрах в двух-трех, словно хрустальные замки, возвышались небоскребы. "Красиво живут буржуи… Но кто-то же должен жить в роскоши, чтобы мотивировать голодных до жизни".

Пейзаж был выжжен до основания: ни деревца, ни кустика. В полукилометре, неутомимо гудел, перепахивая землю, комбайн. Что-то выращивали для нужд города, но явно не Максу предстояло собирать урожай. "Удобно… А у нас я таких чудес техники и не видывал, всё своими руками…" Размышления о технологиях прервал скрежет тормозов подъехавшего автобуса. Двери распахнулись, и оттуда выплеснулся раздраженный голос: "Чего встал, как вкопанный? Залезай, да поехали! Из-за таких, как ты, и суета! Чего, персональный транспорт подавай? Давай шевели ногами!"

Макс, словно не слыша грубости водителя, медленно оторвался от столба и, ковыляя, с калашом наперевес, поднялся по ступенькам в автобус. Тяжело выдохнув, он прильнул к окну, глядя на все тот же пашущий землю комбайн. Автобус дернулся, увозя Макса в самое сердце территории Атласа.

Глава 10 Атлас

Привычное оцепенение дальней дороги, когда едешь в никуда. Дорога, как затянувшаяся серая рана, лениво вилась под колесами, и ухабы глотались подвеской бесследно. Макс, прильнув к окну, смотрел на бегущий пейзаж, как на чужой, – не видя ничего, кроме хаотичных мазков. Поля, словно выцветшие лоскуты, сменялись жалкими деревенскими избенками, которые, в свою очередь, постепенно обрастали многоэтажными монстрами. Так Макс въехал в город, чье имя казалось забытым. Сталинский ампир с надменной грацией перетекал в безликий хай-тек новостроек, будто окаменевшая летопись архитектурных амбиций. Было видно, как город пульсирует в непрерывном лихорадочном строительстве, и эта какофония лишь подчеркивала трагический контраст между помпезной стариной и бесчувственной современностью. Автобус, словно пьяный, спотыкался на неровностях, и голова Макса болезненно ударялась о холодное стекло, но даже это не вызывало ни малейшей реакции, ни досады, ни раздражения. Пустота внутри была густой, как смола, и всепоглощающей. Внезапный визг тормозов, словно ржавый нож, полоснул по этой апатии. Макс по инерции клюнул носом в спинку впереди стоящего сиденья и машинально взглянул на водителя.

– Чего вылупился? Тебя уже ждут, – проворчал тот, не отрывая взгляда от дороги.

Макс механически схватил свой обветшалый портфель и, бросив напоследок неприязненный взгляд на багровое лицо водителя, поплелся к выходу. Двери с шипением распахнулись, и перед ним возникли две фигуры в военной форме, словно вырезанные из серого картона.

– Л008, мы ждали вас. Проследуйте с нами, Атлас желает получить ответы, – произнес один из них бесцветным голосом, словно зачитал приговор.

Макс лишь молча кивнул. Холодные стальные браслеты с лязгом сомкнулись на запястьях, словно оковы. На голову натянули плотный черный мешок, гася остатки реальности. Грубые руки подтолкнули его в какую-то машину. Короткая поездка в никуда закончилась так же неожиданно, как и началась. После остановки те же руки выдернули его наружу и поволокли куда-то. "Все, здесь можешь мешок снимать, только ты его больше не мучай", – бросил один из конвоиров. Мешок сорвали с головы, и Макс огляделся. Перед ним возвышалось угрюмое здание, своей архитектурой напоминающее скорее бездушный офисный центр, чем военный объект. Над входом зияла лаконичная надпись: "Министерство обороны". "Ну вот, приплыли", – пронеслось в голове у Макса. Солдаты, не церемонясь, схватили его под руки и потащили ко входу. На ресепшене за широкой стойкой сидела девушка с миловидным лицом, тронутым сдержанным макияжем, словно легкой дымкой. Она была одета в строгую юбку и зеленую рубашку военного образца. Конвоиры лишь коротко кивнули ей, а девушка сделала вид, что не замечает их, словно они были призраками. У лифта один из солдат нажал кнопку вызова. Кабина отозвалась приглушенным писком и распахнула двери, приглашая в стальную утробу. Втащив Макса внутрь, солдаты нажали кнопку 12-го этажа. Лифт плавно дернулся и пополз вверх, пожирая этажи. Во время короткого подъема конвоиры о чем-то оживленно заспорили, и обрывки фраз о глобальной угрозе и надвигающейся опасности долетали до слуха Макса, подобно обрывкам дурного сна. Наконец, двери снова разъехались в стороны. Макса вновь поволокли по длинному, унылому коридору, освещенному тусклым светом, который высасывал все краски. "Здесь останавливаемся", – скомандовал один из солдат. "Снимай с него наручники".

– Где мой мешок-то хоть? – с вызовом спросил Макс, пытаясь ухватиться хоть за что-то знакомое.

– Твой мешок там, где надо. Сейчас не о нем думай, а о том, что будешь отвечать, чтобы тебя, дурака, не пристрелили, – огрызнулся конвоир, словно хищник.

Последовал тщательный обыск. Казалось, вот-вот разденут догола. Заставили открыть рот, заглядывали под язык, ощупывали каждый сантиметр тела в поисках хоть чего-то, чем можно было не только убить, но и просто пораниться. Удивительно, как не оторвали пластиковые пуговицы. Наконец, один из солдат нажал кнопку возле двери и доложил: "Он готов". Солдаты оставили Макса в одиночестве в коридоре, брошенного, как ненужную вещь.

– И где гарантия, что я не убегу прямо сейчас? – мелькнуло у него в голове, когда из-за двери раздался зловещий голос: "Войдите!" Макс, решив не испытывать судьбу, потянул на себя ручку и вошел. То, что он увидел, повергло его в ступор. Такой встречи он точно не ожидал. За столом, с непроницаемым выражением лица, сидел Злобин. Тот самый офицер, с которым они расстались при весьма необычных обстоятельствах, когда Макса вытащил богомол. Потеряв дар речи, он, словно завороженный, медленно двинулся к единственному свободному стулу. Комната была обставлена спартански: лишь два стула и стол, на котором лежали пара листов бумаги и карандаш, словно для последнего признания.

– Ну, Макс, кот, заставил ты нас понервничать. Даже не знаю, чему больше удивляться, – начал Злобин, – тому, что ты выжил, или тому, что я тебя снова вижу.

– У вас там все закончилось хорошо, на точке?

– Да, закончилось удачно, твои ребята вернулись, и, думаю, они уже знают, что ты жив. Но, между тем, у меня к тебе серьезный разговор, Макс. Твои похождения могут нам помочь, и я очень рассчитываю на твое содействие, – Злобин замолчал, и было видно, что он слегка нервничает, словно перед прыжком в бездну.

– Чем я могу вам помочь? – спокойно спросил Макс, скрывая бурю эмоций.

– Не буду кривить душой: город, да и весь мир, находится под угрозой. Под нами – разветвленная сеть подземных тоннелей, вырытых этими тварями. Чтобы предотвратить нападение изнутри, нам нужно найти их матку. И, скажу тебе честно, маршрут, которым ты шел по навигатору, очень тесно связан с тем местом, где, по нашим данным, она должна находиться.

– Вы не поверите, я видел матку! – выпалил Макс, словно сорвался с цепи.

У Злобина, несмотря на все его старания, дернулась бровь. Было видно, что он вне себя от радости, и улыбка, вопреки строгому образу, уже рвалась наружу, как солнце сквозь тучи.

– Где? – выдохнул он, словно загнанный зверь.

– Возле двухэтажного дома, неподалеку. Я знаю это место.

Злобин вскочил из-за стола и, подбежав к Максу, схватил его за плечи, словно тонущий за спасательный круг.

– Макс, дорогой, ты не представляешь, сколько стоит эта информация! Но нам нужно все. Ты сможешь нас туда сопроводить?

– Да, конечно, смогу.

– Отлично! Боже мой, как же это прекрасно! Ты уверен, что это матка?

– Ну, та тварь, которая скармливает все, что находит, шустрилам?

– Да, – неожиданно даже сам для себя произнес Злобин.

– Я знаю, где она находится. Ну, вы же понимаете, что мне чудом удалось оттуда выбраться?

– Да, я понимаю, но мы соберем лучших из лучших, всех, кто есть в Атласе, чтобы выполнить эту боевую задачу и не посрамить наши ордена и медали, – Злобин говорил быстро, жадно, словно боялся, что удача ускользнет.

– Я надеюсь, – со спокойным лицом произнес парень, глядя в глаза офицеру.

– Макс, ты изменился, – Злобин вернулся на свое место и пристально посмотрел на Макса, пытаясь разгадать тайну его преображения.

– Да, Сад меняет.

– Ты себе даже не представляешь как!

– Разрешите вопрос?

– Ну да, конечно, какой?

– Я в том доме встретил одного человека… Он раньше работал на Атлас. Чем он заслужил немилость?

– Ох, дорогой Макс, да ты себе не представляешь, сколько придурков в этом мире! Если на всех обращать внимание, жизни не хватит. Но, может быть, ты помнишь его фамилию? Из Атласа выгоняют толпами, и поверь, не за украденный леденец.

– Но, согласись, всегда есть возможность трактовать закон в свою пользу.

Негодование Злобина от слов Макса было ощутимым, словно волна, прокатившаяся по кабинету. Медленно поднявшись из-за стола, он проговорил:

– Ну же, Макс, говори прямо, что тебя гложет? Что за хождение вокруг да около? Тебя смущает количество обиженных Атласом? Хочешь ознакомиться со списком законов, прежде чем пополнить их ряды? Или, может, боишься разделить их участь?

– Не хотелось бы, – буркнул Макс.

– Ну вот и славно! Начнём с того, что это был их личный выбор, никто не тянул их под дулом пистолета.

– И чем же они, в большинстве своём, занимались?

– Боюсь, если я скажу правду, мир в твоих глазах перевернётся. Понимаешь, Макс, люди везде одинаковы: им всегда кажется, что трава зеленее где-то в другом месте. Предательство, обман, лукавство – вот их удел. Поэтому и существуют такие, как я: выявляю заразу на ранней стадии, не даю отравить молодые умы. Я знаю, с кем ты встречался, и что он тебе наплёл про Атлас. Некоторые считают нас исчадием зла, но при этом все сюда рвутся. Парадокс! Чем сильнее клан, тем больше у него врагов. Ты, наверное, хочешь знать, как отсюда вылететь? Отвечу просто: предателей ненавидят везде. Предашь свой клан – я лично выпишу тебе билет в один конец. У большинства тех, кто сейчас в Саду, совесть работает весьма… своеобразно. Знаешь как? Когда им выгодно, и это не противоречит их гнилой душонке, они готовы рассыпаться в любезностях. Но стоит заставить их работать, выполнять свой долг, независимо от того, кого лечить, как лечить, – всё, начинается бунт! Вопросы, достойны ли эти люди жизни? Да, достойны! Помню, был у нас один хирург. Золотые руки, как говорится. Сейчас расскажу тебе случай, чтобы ты понял, насколько коварна этот сад. Был теракт в городе Мир. Страшный теракт. Мы знали, что за ним стоят недобитки, недовольные развалом одной империи. Они мечтали склеить то, что склеить невозможно. И вот встал вопрос: кому помогать, а кому нет? Ведь в теракте были замешаны и те, кто мечтал вернуть прошлое. Не поверишь…"

Глаза Макса округлились.

– Да-да, Макс, забавная ситуация. Военный объект, а в эпицентре – жилые дома. Тебе кто-то об этом рассказал? А про погибших девочек-подростков, про инвалидов, про химическую бомбу тебе умолчали, верно? заклеймённым выгодно рассказывать только то, что им не навредит. Они до сих пор боятся римской цифры '5' на наших рукавах. Знаешь, почему? Потому что, прежде чем мы успели вмешаться, люди сами начали вершить правосудие. Ордена, выданные врачам, спасли их от расстрела у стенки, но и оставить их безнаказанными мы не могли. Приняли единственно верное решение: всех врачей, инженеров, случайных свидетелей – всех сослали в Сад. В очередной раз моя страна проявила коммунизм, дав им шанс на жизнь. Мы знаем, где находится их поселение, знаем всё. Но позволяем им существовать. Знаешь, почему? Потому что только наша нация обладает таким милосердием, умением прощать, даже когда человек не прав. Неоднократно это нас спасало, спасёт и сейчас. Ты спросишь зачем они нужны ты жив это доказательство нашего милосердия.

Челюсть Макса отвисла. Он хотел возразить, но Злобин был прав. Не в тех деяниях, которые он порой заставлял совершать, а в большинстве своём – прав. К сожалению, на вопрос, есть ли что-то дороже человеческой жизни, ответ, как бы страшно это ни звучало, – есть: это две человеческие жизни и больше.

Макс молча поднялся.

– Я рад, что ты вернулся, – произнёс Злобин. – А теперь нам нужно готовиться. Впереди у нас нелёгкий поход. – Он обнял Макса за плечо, и они вышли из кабинета.

– Это и была вся проверка?

– Макс, я офицер с большим стажем, я контрразведчик. В твоих глазах я увидел то, что дай бог увидеть в глазах многих, кто свернул не туда.

– Разрешите обратиться? – спросил Макс.

– Конечно.

Подходя к лифту, Макс посмотрел Злобину в глаза:

– Что случилось с теми ребятами на точке?

– Они сделали неправильный выбор, Макс. К сожалению, неправильный. И оказались в западне. Надеюсь, ты никогда не поймёшь, каково это.

– Как вы вообще остались живы?

– Скажу так: иногда, когда человек осознаёт, что совершил глупость и растоптал честь офицера, лучший способ спасти свою душу увезти предателей и разобраться с ними наедине. Меня же заперли, чтобы скрыть этот позор.

Макс кивнул. Двери лифта открылись, и два уже не мальчика, но мужчины вошли в кабину. Злобин нажал на кнопку первого этажа.

– Давай не будем о грустном, Макс. Впереди у нас тяжёлые времена, и я хочу сказать, что ты нам очень помог. Благодаря тебе у города Мир появился шанс. Ты дал тысячам людей возможность дышать без масок и не выбирать переселение.

Двери лифта распахнулись, открыв вид на огромный подземный ангар, заполненный танками и военной техникой. Кругом царила суета – солдаты готовились к наступлению. Злобин улыбнулся.

– Мы рады, что ты вернулся. Тебя уже ждут.

Макс вышел из лифта. Злобин, провожая его тёплым взглядом, направился к командному пункту, а Макс, осторожно пробираясь между боевыми машинами, услышал:

– Ой, ты посмотри на него, даже не оборачивается. Совсем слава вскружила голову.

Макс резко обернулся. На одном из БТР сидел Тень:

– Тень, дорогой, ты жив.

– И жив буду до тех пор, пока мне сто лет исполница, не дождёшься меня на том свете.

– А где Рок?

Рок, как всегда, сидел на танке и играл на воображаемой гитаре. Увидев Макса, он взревел риффом и побежал ему навстречу, обнимая, как родного брата:

– Привет, братан! Как ты?

В этот момент Макс увидел Хмурова. Седовласая голова довольно улыбалась. Макс обнял его, как родного отца, не сдерживая эмоций, и слёзы хлынули из глаз.

"Ну-ну-ну, Макс, ладно тебе, не раскисай. Всё хорошо, всё хорошо. Ты мой сын, всё нормально. Кот, ну что ты?

– Я так боялся, что вас потерял.

– Это просто замечательно!

– А где же…

– Давай об этом потом. Главное – всё хорошо, всё супер, и мы вместе.

Паника сдавила Макса ледяными тисками.

– Джеймс, что с тобой стряслось…? – выдохнул он,

Глядя на товарища, словно на безумца. – А что с ним стряслось? – буркнул Хмурый, явно не желая говорить о Максе, как об умственно отсталом. – Опять где-то предается утехам с американской техникой.

– Да, американские винтовки – это сила! Они, кстати, к нам тут закупились, и что с того, что услаждаю себя их мощью? Вам, совкам, никогда не понять! – Голос Джеймса полоснул Макса по сердцу. Он обернулся на знакомый голос и увидел, как Джеймс по колено в россыпи пулеметных патронов заряжает новые ленты в новые американские пулеметы. Заметив кота, Джеймс расплылся в улыбке:

– А, вот он, Кот! Посмотри на этих идиотов, они ни черта не понимают! Это же самое крутое, что могло с нами случиться! Вы, придурки совковые, понимаете, что нам доверили для этой операции? Да ты только глянь сюда! – не унимался Джеймс вытаскивая из ящиков новое оружие

Макс сорвался с места и, вцепившись в Джеймса, обнял его, как брата, как друга, как спасение.

– Кот, ты чего? Перегрелся?

Хмурый подошел сзади:

– Ты Джеймсу жизнью обязан.

– Джеймсу? За что? – обернулся Макс к Хмурому.

– Это он в того богомола попал. Мы думали, тебе конец, но Джеймс… в общем, он тебя спас, эту тварь подстрелил. Так ты выжил?

– Сашке спасибо.

– Сашке… – словно эхо разнеслось по помещению. почти хором произнесли ребята

– Железные пластины… – тень увененно произнёс

– да, железные пластины. – с уважением проговорил макс

– Он будет рад тебя видеть, особенно Оксана, все мозги нам вынесет… – Хмурый говорил с сорказмом

Рок подлетел, словно одержимый, воздух сотрясала воображаемая гитара:

– Ля-ля-ля-ля, скоро война начнется у нас, Макс с нами – талисман наш! – Рок не унимался, выводя соло на призрачной гитаре.

– Рок, я тоже безумно рад вас видеть, мужики! Что дальше?

– Дальше – снаряжение.

Прозвучал голос из динамика командования "Атласа".

– Садоводы до начала осталось трицать минут! Собрать всех!

переведя взгляд от рупора макс вопросительно посмотрел на хмурого

– что делать будем?

– будем матку валить. Если эту паскуду не уничтожим, даже представить страшно, сколько туннелей она под городом нароеет. И неизвестно, где этот главный туннель прорвется, оттуда и полезет тысячная армия шустрых тварей пополам с нечистью".

– Я знаю, чем могу помочь, – мрачно отозвался Макс.

– Командование уже скачало данные с твоего компьютера, но мне интересно, что ты там видел? Сколько их там было, маток?

Джеймс, Рок и Тень посерьезнели, устремив взгляды на Макса.

– Я видел только одну, – уверенно ответил Макс. – Других там не было. Она жрала все подряд, ела и несла яйца. В панике я всадил в неё всю обойму и дал деру. Она была ранена, это точно. Ноги несли меня быстрее, чем соображал мозг. Считаю, что хоть несколько пуль попало

– уже хорошо. Значит, ты дал нам передышку.

– Почему ты так считаешь?

– Они же как рой, перетащат её. Значит, подкрепление придет не так быстро.

– Хмурый, ты говорил о нескольких матках…?

– Макс, не пугайся раньше времени, это пока только теория. Нужно выяснить, где ты провалился. Покажи на карте, я все-таки больше доверяю бумаге. Хмурый разложил огромную карту.

– Вот этот дом… а вот это… – Макс водил пальцем по карте, вспоминая. – Вот здесь шла тропа, и тут я провалился.

– Ага, интересная ситуация.

– Что такое?

– Да ничего… в принципе… Если бы не одно 'но' – тут основные эпицентры и туннели. На танках туда не проедем, а если и проедем, половина машин уйдет под землю.

– Ты хочешь сказать, нам придется идти пешком? – резко перебил Джеймс.

– Я думаю, не все расстояние, но часть. Нужно организовать достойную разведку. Птички уже вылетели?

– Да, беспилотники уже час как в воздухе, патрулируют. Подняли их сразу, как автобус Макса на остановке посадил.

– Видимо, все серьезно, – весело заметил Джеймс.

– Мне кто-нибудь объяснит, что вообще происходит? Что за суета? – возмутился макс

– Дело в том, что наши датчики под городом зафиксировали серьезную активность, которой раньше не было. Это очень странно, поскольку город частично стоит на плите. Оба варианта плохи. Первый – твари поумнели. Второй – они планировали это давно. А если планировали давно, значит, их численность в разы больше. Нас ждет настоящая война!

Рок посмотрел на ребят: "Да?" Он взмахнул руками, словно играя на воображаемой гитаре: "Пам-пам-пам, всех разложим на дрова!

Джеймс покосился на Хмурого: – Знаешь, он меня иногда пугает. – Тень просто молча кивнул. Макс же, улыбаясь во весь рот, радовался тому, что он снова вместе с товарищами.

– На чем поедем? – обратился Тень к Хмурому.

– Предлагают БТР. Я считаю, не стоит отказываться. Хотя бы ту зону, которую мы контролируем, проедем по плитам. Можно даже без масок. Значит, твари в зонах без кислорода будут вялыми. – Ну что, мужики, пойдем посмотрим на нашу броню?

Пока они шли по ангару, Макс, на удивление себе, жадно впитывал окружающую картину: громоздящиеся танки, горы оружейных ящиков, минометы, пулемёты… Солдаты сновали повсюду в камуфляже, перетаскивая грузы. Все это Макс почему-то пытался запечатлеть в памяти, словно видел в последний раз приготовления к предстоящей операции. По пути к БТР он наблюдал, как люди прощались, как девушки подходили к солдатам. В глазах каждого читался страх, смиренный величием общей цели, не позволявшим даже легкой тревоге вырваться наружу. Это зрелище странным образом успокаивало Макса. Он бросил взгляд на Тень, своего дорогого товарища, затем перевел его на Джеймса и остальных ребят, наполнивших его существование новым смыслом. Хотелось запомнить их лица, каждую черточку, каждую деталь. Он слышал обрывки их разговоров, рассказы о женах и дочерях, и ему отчаянно хотелось стать частью этого братства. Но что-то удерживало его, словно он берег в глубине души крохотный лучик надежды, мечтая когда-нибудь разделить с ними эти эмоции, когда и у него появится дочь.

Он нашел в своем сердце место для каждого из них, погружаясь в свои мысли. Периодически ребята замечали его задумчивое лицо и, пытаясь развеять тоску, подталкивали и подначивали его улыбнуться. Ангар казался бесконечным, и с каждым шагом перед глазами возникала все та же, словно заезженная пластинка, картина.