Этика греха

Студенты горестно вздохнули, открыли тетради, под диктовку записали нужное и нехотя принялись за работу. Ева села за стол, сделала вид, что заполняет ведомость посещения на компьютере, а сама положила телефон рядом с клавиатурой и нажала кнопку воспроизведения.

Первые минуты записи: Ева, ничуть не смущаясь своей наготы, лежит на кровати с алыми простынями и глупо хихикает. Голос за кадром спрашивает:

– Моя кошечка хочет поиграть?

Ева побагровела и спешно понизила громкость до минимума.

Голос Крицкого легко узнавался по интонациям и тембру. Она оглядела аудиторию, но все вроде бы писали. И только Влад сидел на самом краешке стула и неотрывно наблюдал за ней.

Ева на видео бесстыже разводит ноги в стороны, просовывает в рот два пальца, долго и с наслаждением лижет их, затем ведёт ими от шеи к промежности.

Камера жадно следит за её действиями. Влад поддаёт жару комментариями, которые она смогла расслышать лишь позднее, когда в одиночестве пересматривала лживый ролик.

– Да, вот так, трахни себя пальчиками. Медленнее, не спеши. Какая ты на ощупь?

– Влажная, – стон, долгий и глубокий, – горячая. И вкусная, – добавляет она и с причмокиванием облизывает собственные пальцы.

– Я тоже хочу попробовать, – почти рычит Влад, устанавливает камеру на штатив, откуда открывается полный обзор на постель, и с ворчанием приступает к желаемому.

Все действо представлено в нарезке. Частая смена поз, пошлые разговоры и, конечно же, крупным планом лица обоих. Впервые просматривая этот ролик, Ева диву давалась и всё ждала, когда же на экране мелькнут паспорта – надо же показать, кто снимается, а то вдруг у кого-то сомнения возникнут?

Она с трудом дождалась окончания короткого кинофильма очень откровенного содержания. Щёки не просто горели, всё нутро пылало, словно его облили горючей жидкостью и подожгли.

Как он это провернул?

Прозвенел звонок. Студенты загалдели, как стая ворон. Скрип мебели, жалобные стоны отодвигаемых стульев, спешные сборы. Ручейками потянулись к столу, начали складывать тетради на угол. Ева рассеянно кивала, что-то говорила невпопад. Руки дрожали. Впервые в жизни она не знала, как вести себя в подобной ситуации.

Крицкий присел между рядами столов на корточки и стал завязывать шнурки. Якобы. Когда аудитория опустела, он встал, опёрся задницей на первую парту и выжидательно уставился на преподавателя.

– Так мне придерживаться плана?

Ева поняла, что он спрашивает, хочет ли она, чтобы он отослал это видео её мужу и готова ли к тому, что оно отправится в университетский чат. Она выключила компьютер, медленно убрала телефон в карман, сгребла в кучу бумаги и тетради.

– Как ты сделал это видео?

– У меня очень хорошая фантазия.

– Не сомневаюсь. Сейчас я должна умолять тебя не выкладывать видео в сеть и соглашаться на любые твои требования, правильно?

– А тебе есть, что предложить? – спросил с вызовом.

Глаза наглющие, голос медовую реку напоминает, а лицо аж светится от чувства превосходства. Да, он её переиграл. Очень грамотно. Можно сказать, зажал в угол.

– То, чего ты хочешь – не случится.

– А ты знаешь, чего я хочу?

– Нетрудно догадаться, – Ева хмыкнула, дёрнула молнию на сумочке, закинула ремешок на плечо. – У тебя очень примитивные фантазии, околопостельные, я бы сказала.

– Думаешь, я тебя трахнуть хочу?

Она зло глянула в сторону наглеца. Да какое там – истинного подонка. Ишь ты, даже в подборе выражений не стесняется.

– Юноша, для того чтобы это делать, надо дорасти некоторыми местами до нужных размеров.

– Я дорос, не парься.

Ева фыркнула, подхватила стопку тетрадей и направилась к двери. Влад двинулся следом. Она снова глянула так, что ему следовало бы слечь с остановкой сердца.

– Если вы пытаетесь намекать на размер, хм, полового органа, то я подразумевала вовсе не это.

Крицкий протянул руки с намерением взять у неё стопку конспектов.

– Так я тоже на развитость мозга намекал, – паршивец усмехнулся.

– Знаешь, что? – Ева психанула, ей осточертел этот обмен любезностями. – Отправляй своё видео хоть на телевидение, мне без разницы. Доказать, что ты всё подстроил, я не смогу, но и спать с тобой из страха быть опороченной я не стану. Хорошего дня, Влад.

С достоинством истинной королевы Ева вышла в коридор и смогла вдохнуть полной грудью.

Глава 2

Следующие две недели пролетели в тумане бесконечного ожидания. Ева всё так же ходила на работу, возвращалась домой, встречалась с подругами, проводила вечера в обнимку с Костей и вздрагивала от каждого уведомления на телефоне.

Чат с Владом она удалила, как и любые следы порочащего видео. А стервец, меж тем, затаился. Либо готовил очередную пакость, либо окончательно расстался с бредовой идеей склонить её к отношениям.

Ночами, подолгу лежа в кровати в кромешной темноте спальни, прислушиваясь к тихому сопению мужа, она подолгу размышляла над тем, с чего вообще началась одержимость Влада. Она вела у них занятия почти два года, и всё это время он третировал её, как и других преподавателей, но на большее не посягал. Так почему сейчас активизировался? Проиграл некий спор? Наскучили студентки? Решил переключиться на взрослую львицу?

Костя всхрапнул, повернулся на бок, сгрёб её к себе и сонно пробормотал:

– Чего не спишь?

– Никак не могу избавиться от мыслей, – она с удовольствием прижалась к тёплой груди. – Продумываю заключительное занятие для третьего курса.

– Давай я помогу расслабиться, – шепнул на ухо, скользнул рукой под резинку пижамных шорт и действительно помог.

Спустя сорок минут Ева заснула с блаженной улыбкой и утром проснулась с ней же, будто знала наперёд, что в ближайшие дни навсегда разучится улыбаться.

На работу она выехала, как всегда, за час до начала пары. Вела автомобиль знакомым до каждой выбоины на асфальте маршрутом. В салоне тихо играло радио, бодрые голоса ведущих создавали настроение. Она не вслушивалась в суть разговора, но улыбалась, когда они перешучивались между собой и вдруг… Бах! На оживлённом перекрёстке бок её серебристой Mazda протаранил легковой автомобиль. К счастью, скорости у обоих были предельно снижены. От удара Ева никак не пострадала, даже подушка безопасности не сработала.

Она со всей возможной поспешностью вдавила педаль тормоза, дрожащими руками выставила рычаг коробки передач в положение «Парковка», отцепила ремень безопасности и выскочила на проезжую часть, чтобы осмотреть повреждения.

Левая пассажирская дверь почти наполовину ушла в салон. Крыло превратилось в причудливую металлическую гармошку. Задняя фара раскололась, словно яичная скорлупа, выпустив наружу обрывки проводков.

Она оглядела машину виновника, пронёсшегося на красный сигнал светофора. Передняя часть выглядела удручающе – капот получил заметную вмятину. Радиаторная решётка покосилась, но сохранила целостность. Фары остались на своих местах, хотя правая немного сдвинулась и теперь смотрела чуть в сторону. Бампер потерял былой лоск – на нём появились глубокие царапины и небольшая деформация в нижней части.

С водительской стороны выскочил высокий мужчина лет тридцати пяти. Его лицо исказилось от ярости и испуга, глаза бегали из стороны в сторону. Тёмные волосы были растрёпаны, словно он не раз проводил по ним рукой в панике.

– Да ты что, совсем с катушек съехала?! – заорал он, заметив, что девушка смотрит на него с укором. – Куда гнала, паскуда?!

Его голос дрожал, но не от гнева, а от страха. Руки тряслись, и он никак не мог их унять. Костюм, некогда дорогой и элегантный, теперь выглядел помятым и неопрятным.

– В школе не учили: зелёный едь, красный стой?! – продолжал он кричать. – Это ты виновата, я же видел!

Ева, сохраняя олимпийское спокойствие, достала телефон и начала снимать происходящее на камеру.

– Вы проехали на красный свет, – спокойно произнесла она. – Я ехала на зелёный. Давайте вызовем ГИБДД, они разберутся.

Мужчина побледнел, его лицо исказилось от злости и досады. Он понял, что попался.

– Да ты… да я… – забормотал он, не находя слов. – У меня важные встречи, а ты…

– У всех важные дела, – отрезала она. – Но правила для всех одни.

Он развернулся и, бормоча что-то невнятное, полез обратно в машину. Ева остановила запись видео, набрала номер экстренных служб, повернулась к своей машине и тут ощутила, как лицо сдавила чья-то рука. В мгновение ока её скрутил некто, подошедший из-за спины и затолкал на заднее сиденье черного седана виновника аварии.

Ева и опомниться не успела. Телефон выпал из рук где-то на подступах к машине. В салоне уже кто-то сидел. Она почувствовала рядом тепло чьего-то тела, потом такое же ощущение коснулось и другого бока – неизвестный похититель плюхнулся рядом с ней, ударил по плечу водителя-крикуна, автомобиль сорвался с места и рванул прочь.

– Доброе утро, Ева Александровна, – заговорил тот, что находился слева.

Она помертвела. Влад? Повернула голову, увидела перед собой ухмылку гадкого мальчишки и весь запас настроения улетучился.

– Ты?

– Я, – коротко согласился и крикнул водителю, – Серёг, гони за город. Прогуляем первую пару.

– У тебя опухоль мозга? – только и сумела выдавить из себя Ева.

Она с опаской посмотрела на бугая, что затащил её в салон, увидела квадратную челюсть, гладко выбритое лицо с крупными чертами и абсолютно лысую голову. Одет он был под стать водителю: в жаркий для такого погожего дня костюм и светлую рубашку.

– Скорее воспаление азарта, – ответил Крицкий. – Ты брыкаешься, и меня это заводит.

– Ты нарочно протаранил мою машину?

– Нет, что ты, это Серёга сделал. Он у нас подслеповат, правда, Серый?

– Да, шеф, как скажешь, – водитель заржал. Громила по левую руку тоже загоготал.

– И куда мы едем, вернее, зачем? – она силилась сохранить присутствие духа, но что-то глубоко внутри оборвалось. Ладони покрылись испариной.

– Хочу показать тебе, как я реагирую на отказы.

Ева попробовала возразить, но он приложил палец к её губам и вкрадчиво шепнул:

– Вначале просто послушай, – потом убрал руку и уже громче высказался. – Я мог бы отправить то видео, как и обещал. Насочинять ещё пару сотен сообщений, наклепать тонну твоих фоток без одежды – меня затянул процесс. Но не сделал этого, знаешь, почему?

– Просвети, – процедила сквозь зубы.

– Потому что мы так и не определились, что я получу взамен. А я хочу, чтобы ты чётко понимала, на что идёшь и ради чего.

– Ты точно болен. Давно у психиатра проверялся?

Влад скривился, будто она задела некую тревожную мозоль. Потёр переносицу, глянул в окно и велел:

– Серёг, тормозни на минутку, выйдете покурить. Только это, Лёх, – обратился он к лысому амбалу, – от двери не отходи, чтобы вам за ней, – он ткнул пальцем в преподавателя, – до ночи не бегать по лесу.

– Крицкий, я тебя сразу предупреждаю…

– Ева Александровна, уймись. Ты ровным счётом ничего мне не сделаешь, смирись уже.

Автомобиль замер на обочине. Шины мягко проскользили по гравию. Хлопнули дверцы. Бритоголовый Лёха замер у левого борта. Ева тут же заняла его место и напряжённо уставилась на своего студента.

Такое и в кошмарном сне не привидится. Её похитили средь бела дня. Завезли в какую-то глушь.

– Готова послушать?

Она сглотнула. Кивнула.

– Я предлагаю месяц отношений в обмен на твою спокойную жизнь в дальнейшем.

Вот так просто. Предложил, будто одолжение сделал.

Ева застыла. Забыла, как дышать. Наглостью этого мерзавца впору восхищаться. Надо же, шантажирует, но с таким бессовестным видом, что в уме не укладывается.

– А если я не соглашусь?

– Я возьму силой. Задрало ходить вокруг да около.

Он одарил её тяжёлым взглядом, в котором читалось не только вожделение, но и явственный оттенок безумия.

– Ты сейчас серьёзно?

– А давай проверим, – Влад усмехнулся, схватил её за колени, рванул на себя, навалился сверху.

Ева от неожиданности поддалась. Совершенно растерялась от его резкости и напора. Потом опомнилась, попыталась отбиться. Он перехватил оба её запястья одной рукой, завёл ей за голову, другой рукой задрал юбку. Она заголосила, выгнулась всем телом, силясь сбросить с себя немыслимую тяжесть.

– Нет, нет, нет, – талдычила, как заведённая, – не трогай. Я прошу…

Он замер, посмотрел на её перекошенное лицо.

– Так мы будем договариваться? Цивилизованно.

– Да, – выдохнула, ощущая себя загнанной в тупик дичью, – слезь, я прошу тебя. Слезь с меня!

Влад отодвинулся. Медленно отпустил её руки, вновь вернулся на своё место. Дышал он тяжело и прерывисто.

– Господи, тебе девчонок мало что ли? – всхлипнула Ева, живо поправила одежду и постаралась слиться с дверью в единое целое.

Он не ответил, снова уставился в окно, потом, словно надумав что-то, резко крутанул головой.

– Сейчас отсосешь мне и свободна. Могу подбросить до работы, или домой, или в полицейский участок. Накатаешь на меня заяву.

И это он произнёс вслух? Она в жизни не слышала ничего омерзительнее. Как вдруг в мозгу что-то щёлкнуло. Она вспомнила, что в кармане пиджака лежит ручка в металлическом корпусе – слабое оружие в борьбе с полоумным насильником, но лучше уж такое, чем плясать под дудку сбрендившего мажора.

Желая усыпить бдительность извращенца, она спросила осторожно:

– Только это?

– Да. Приступай.

Она отключила всякое понимание происходящего. Сильно зажмурилась, потом забралась с ногами на сиденье и встала на четвереньки. Повела носом по груди, затянутой в дорогую хлопковую ткань. Представила на его месте Костю, родного и любимого, который хоть и не имел такой завидной фигуры, зато относился к женщинам с куда большим почтением.

Влад накрыл её затылок ладонью. Погладил по волосам в ямке.

– Если думаешь укусить, сразу брось эту затею, – прошипел на ухо.

Она, наоборот, взяла её на вооружение. И как сама не догадалась?

Он вдруг хмыкнул, подтянул за подмышки к себе, впился пальцами в горло и вынудил смотреть в глаза.

– Ты так и хотела сделать, да? Ай-яй-яй, плохая Ева Александровна, – он покачал головой, не сводя с неё глаз расстегнул ремень и брюки и вытащил полностью готовый член. – Дай руку.

Она скосила взор в сторону, подала ладонь, потому как давление пальцев на горло усилилось. Крицкий мимолётно погладил её пальцы, потом положил руку на себя, заставил обхватить у основания. Зашипел. Вместе с её рукой повел вверх, потом вниз. Выдохнул сквозь зубы. Ева пыталась не чувствовать.

После двух скользящих движений он коротко сказал:

– Сама. И смотри, блядь, на меня.

Она с ненавистью посмотрела в ответ. Он ослабил хватку на горле, потянулся пальцами к корням волос за ушком.

– Ева, двигай рукой.

Она нехотя подчинилась. Спустя минуту поймала некий ритм, и каждое движение стало получать отклик. Влад сцеплял челюсти, подавался навстречу бёдрами и до того жадно поедал её взглядом, что в любой другой ситуации она бы почувствовала гордость. Всего лишь рука, но он вёл себя так, будто она дарила ему утончённое наслаждение.

– Расстегни пиджак, – последовал короткий приказ, – и пару пуговиц блузки тоже.

Голос хриплый, полный несдержанности потревожил что-то внутри. Она мельком глянула вниз и помимо воли облизнулась.

– Блядь, Ева, – он простонал. Мягко и очень сдержанно, но её будто в грудь ударили с размаху. Она дёрнулась и выполнила требуемое, открыла ему вид на тонкое кружево бюстгальтера. Новая просьба. – Погладь себя.

Повинуясь какой-то дикости, она провела пальцами по ключице, скользнула в ложбинку, вывела росчерк вдоль линии кружева, накрыла полушарие раскрытой ладонью, сдавила до сладкой истомы.

Влад задышал чаще, сцепил руки в кулаки и упёрся ими в сиденье. Откинул голову назад. И вот он, прекрасный момент воткнуть в него ручку, распахнуть дверцу, перелезть через урода и сбежать, но Ева струсила. Или слишком увлеклась процессом.

– Ещё немного, – на выдохе выдал он в потолок. – Ты можешь постонать? Пиздец как хочу услышать твой голос.

Она издала какой-то робкий звук, потом ещё один. Посмотрела на его приоткрытые губы, сочные, полные, идеальной формы и в третий раз получилось гораздо откровеннее.

Влад вскинулся, тяганул её на себя и яростно впился в губы. Нежности в нём не было, только звериный голод и хищные повадки. Он толкнулся языком ей в губы и принялся вылизывать её рот, как самое вкусное лакомство.

Она упёрлась рукой ему в грудь, но уже не с тем чтобы оттолкнуть, а чтобы почувствовать опору. Странным образом его эмоции передались и ей. Дикое возбуждение охватило всё тело. Она ощутила, как горячее семя попадает на ладонь и запястье, но думать могла только о его языке, который сплетался с её.

Мимо них на бешеной скорости промчался автомобиль. И сознание вмиг прояснилось. Внутренний голос взревел: «Ты ещё отдайся этому сопляку тут же на заднем сиденье!»

Ева отстранилась. Убрала испачканную руку от… Даже думать не хотелось о том, что сейчас произошло. Это так мерзко, так отвратительно и порочно.

Он следил за её безмолвной борьбой с таким огоньком в глазах, что точно походил на сумасшедшего. Взял из кармана переднего сиденья упаковку влажных салфеток, пару штук протянул ей.

Ева молча оттёрла руки, уставилась в окно. В душе бушевал ураган эмоций от удивления до вящей неприязни. Она пробовала уговорить себя, что действовала под давлением, что её лишили всякого выбора, но ложь выходила очень неуверенной.

– У меня будет только одно условие: отвечай на мои сообщения и звонки. Проигнорируешь, мы прокатимся сюда снова, и тебе не понравится эта поездка. Кивни, если поняла.

Она мотнула головой.

– Месяц, Ева Александровна. Тринадцатого июня я от тебя отстану раз и навсегда.

Она закрыла глаза. Влад опустил окно и кликнул своих громил.

– Опричники, по коням, – потом поднял стекло и обратился к преподавателю, – тебя на работу или всё же заглянем в полицейский участок?

Ева бросила безразлично:

– На работу.

Крицкий, чтоб ему провалиться сквозь землю, улыбнулся и застегнул брюки. А что ещё оставалось? Писать заявление о том, что желторотый пацан заставил её ублажать себя рукой? Может, это и относится к насильственным действиям сенсуального характера, однако в случае с мажорчиком сомневаться не приходилось – ему в худшем случае погрозят пальчиком, а её подымут на смех, следом весь город узнает, да ещё в красочных подробностях, как она наглаживала этому подонку энное место.

Всю обратную дорогу провели в молчании. Лёха уселся справа, Влад прижимался к ней слева, и чувствовала она себя распоследним ничтожеством.

На въезде в город Крицкий стал водить костяшками пальцев по её бедру. Ева решительно убрала руку нахала, но та тут же вернулась, и теперь уже вся ладонь двигалась от колена к бедру.

– Сделай милость, застегни чёртов пиджак, – шепнул на ухо Влад и на миг сомкнул губы на мочке. – Иначе на работу ты попадёшь только завтра.

Ева вспыхнула и спешно поправила одежду.

– Машину найдёшь вечером на парковке, я оплачу ремонт и все издержки, – продолжил он чуть более спокойным голосом. – Мужу можешь ничего не рассказывать, следов не будет.

Сил на разговоры не осталось. Ей не терпелось покинуть салон, где воздух окончательно пропитался его парфюмом и походил на сжиженный кисель.

У центрального здания университета Влад и не подумал выйти, ей пришлось перебираться через него. Хотелось сказать ему пару ласковых слов насчёт манер, но в какой-то момент их лица настолько сблизились, что у Евы Александровны начисто пропал дар речи.

***

С той поры уведомления на телефоне начали вызывать приступ икоты. Она боялась получить весточку от своего студента и ещё сильнее страшилась того, что может придумать его воспалённый мозг.

Однако первое послание оказалось довольно странным.

Влад: Чай или кофе?

В угоду взбунтовавшимся эмоциям она написала: «Вода».

Влад: Ты тоже любишь играть не по правилам. Мне это нравится. Ты жаворонок или сова?

И снова она решила уйти от прямого ответа. «Кукушка, но в скором времени планирую стать китом-убийцей».

Влад: Тогда я переведусь в морскую академию и изучу специальность гарпунёра. Сверху или снизу?

Всё настроение сдулось, как мыльный пузырь. Отвечать она не стала, потому как единственная возможная альтернатива тоже имела сексуальный подтекст, а ей не нравились подобные разговоры.

Через десять минут Влад вновь дал о себе знать.

Влад: Я ведь предупреждал, что игнорировать мои сообщения чревато последствиями?

Ева: Я не хочу вести диалоги на эту тему.

Влад: Комплекс совкового воспитания? Мне казалось, ты младше.

Ева: Мне 36.

А ему едва исполнилось 22 года. Она специально уточнила в личном деле. Сопляк совсем. Как же так вышло, что он сумел обложить её по всем фронтам?

Влад: Да хоть 40. Меня в тебе не возраст привлекает.

Прозвенел звонок. Студенты устроились на местах, Ева поднялась из-за стола и начала лекцию для второго курса.

Влад: Романтика или экстрим?

Влад: Твой самый большой страх?

Влад: Я тут подумал, нам нужно «стоп-слово», мы хоть и играем, но мне бы не хотелось по-настоящему ломать тебя.

Влад: Неужели у тебя опять пара? Блядское расписание.

Ева старательно разжёвывала материал таким же лоботрясам, как Крицкий. В дверь аудитории постучали. Обычно за этим звуком в проёме показывалась чья-то голова, проверяющая наличие преподавателя, но сегодня стук повторился, а никто так и не заглянул.

– Страницы 174 – 182, ознакомьтесь, пожалуйста, с текстом в учебнике. Десять минут на выполнение.

Она с опасением вышла за дверь и увидела рослого парнишку в белой бейсболке.

– Булатова Ева Александровна? – спросил он, сверяясь с записью на планшете.

Она подтвердила.

– Это вам, – курьер вручил ей матовый чёрный конверт без всяких опознавательных знаков и протянул бланк заказа для подписи. – Вот здесь распишитесь в получении.

Ева поставила автограф и вернулась обратно в аудиторию. Отправитель понятен, а что с содержанием? Поддерживаемая изнутри любопытством, она вскрыла конверт и нашла внутри яркий флайер.

КРОВЬ. ПОТ. ПОБЕДА

Главный бой в преддверии лета

Влад «Криз» Крицкий против Андрея «Гюрза» Соловьёва

Без правил. Без компромиссов. Без пощады

Дата: 14 мая 2025

Время: 19:00

Место: Иркутск, ул. Нахимовская, 16. Спортивный клуб «Вымпел».

Вход только по пригласительным билетам.

Только здесь:

Адреналин на пределе

Сила в каждом ударе

Решающий поединок двух титанов

Внимание! Мероприятие предназначено для лиц старше 18 лет.

Глава 3

Нахимовская улица встретила Еву серой рябью панельных пятиэтажек. Грязные стены домов и разбитая дорога создавали гнетущую атмосферу. Но спортивный клуб «Вымпел» выглядел здесь чужеродным элементом – двухэтажное здание с массивными дверями и двумя громилами-охранниками.

Ева остановилась у входа, чувствуя, как колотится сердце. Охранники смотрели на неё с безразличием, словно она была пустым местом.

– Здравствуйте, – произнесла она, стараясь говорить уверенно, и протянула цветастый пригласительный.

Правый охранник, бугай с бритой головой и татуировками на руках, лишь кивнул и молча открыл дверь. Ева шагнула внутрь, чувствуя, как холодный воздух кондиционера обволакивает её.

Звуки ликования встретили с порога. Ева шла по коридору, ориентируясь на голоса и грохот аплодисментов. Наконец очутилась в огромном зале.

Толпа болельщиков кричала, свистела, топала ногами. В центре зала возвышался ринг, окружённый живой стеной людей. Ева замерла, наблюдая за происходящим.

– Давай, Вадька! Вмажь ему! – ревело людское скопище.

– Синемордый, ты куда? Лови момент!

На ринге двое бойцов кружили друг против друга. Парень в синих шортах и белой майке двигался легко и грациозно, словно танцор. Его противник – загорелый шатен в чёрной форме – был мощнее и увереннее.

Бойцы кружили между собой, словно хищники. Каждый их шаг, каждый удар сопровождался криками и аплодисментами. «Белая майка» провёл серию мощных ударов, но соперник, словно ртуть, ускользнул от них, ответив точной подсечкой.

– Эй, ты! – прорычал «синие трусы», его голос был низким и угрожающим. – Думаешь, можешь играть со мной?

– А почему бы и нет? – усмехнулся парень в чёрном, его глаза сверкали азартом. Ева с лёгким изумлением признала в задире Влада. Любопытно, что она теперь она узнавала его по голосу, хотя и не могла сказать, чем так запоминалась его манера речи. – Ты же сам напросился!

Внезапно синий боец рванулся вперёд, его движения были молниеносными. Серия хуков, джебов, апперкотов – всё слилось в единый поток. Влад блокировал удары, но пропустил коварную подсечку и рухнул на канвас [в контексте единоборств канвас – специальное покрытие, которым застилается ринг или площадка для проведения боёв и тренировок. Это прочное, износостойкое покрытие, которое обеспечивает хорошее сцепление с поверхностью и безопасность спортсменов].