Карантин

Можно было предположить, что диверсию устроили все беженцы, они дождались, когда их оставят без присмотра, вскрыли охранную систему и удрали. Но тогда они действовали бы более организованно, а следы, которые Марк видел в грязи, рассказывали совсем иную историю. Люди были напуганы, до дрожи, до истерики, они метались, выискивая направление, кто-то упал – судя по небольшому пятну, ребенок, и его подняли на руки. Дверь в корпус сейчас была закрыта, но Марк не сомневался: она не заперта.

Ситуация оставалась опасной, и ему пришлось сосредоточиться на ней, однако какая-то часть Марка уже сейчас отметила – происходит нечто странное. И не с беженцами, а с ним. Хотя с беженцами тоже, но это хоть сколько-то объяснимо, к самому себе у Марка возникло куда больше вопросов. С каких пор он так хорошо разбирается в следах? Нет, базовые навыки у него были, он долгое время жил в Объектах, где иначе нельзя. Но чтобы вот так расшифровать все подробности, да еще и без сомнений… Такого он раньше не делал и сейчас не мог, не готовился. Однако получилось у него легко, стоило только увидеть запутанную вязь отпечатков в грязи. Он прочитал их, как письмо!

Ладно, об этом можно будет подумать позже, если оно у него вообще будет, это «позже».

Марк снова продвинулся к двери, он уже готов был войти, когда рядом мелькнул темный силуэт. Секунда на то, чтобы обернуться… и нет времени на то, чтобы что-то изменить: на него уже наставлен пистолет. Инстинкты требовали поднять руки, но Марк лишь досадливо поморщился, он уже разглядел, кто к нему подкрался.

– Убери, а? – тихо попросил он. – Не до того сейчас.

Мало кто сумел бы подобраться к нему вот так – быстро, неслышно, как тень. Легко ли отследить тень в ночи? Однако от Нико следовало ожидать такого уровня мастерства. Лучшая в свите Императрицы, из семьи карьерных военных – вот и все, что Марк о ней знал, больше ему не требовалось.

Ах да, еще стервозный характер, тоже ни для кого не секрет. Нико напомнила об этом, когда не отвела от его лица пистолет.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Реагирую на сигнал тревоги. Ты, думаю, тоже – если ты не пришла перестрелять всех беженцев забавы ради.

– Я только добралась!

– Да и я ночую в другом месте. Мы будем болтать или все-таки разберемся, что случилось?

Нико бросила на него возмущенный взгляд, но пистолет отвела. Убирать не стала, однако и Марк уже достал оружие. Может, следовало сейчас привести с собой роботов, но подходящих по размеру рядом не оказалось, а тащить сюда стандартных «Офицеров» или «Универсалов» слишком хлопотно.

Он двинулся вперед первым, Нико позволила это, пошла следом. Пожалуй, тот, кто оказался бы перед Марком, его спутницу даже не заметил бы. Нет, Нико не была такой же мелкой, как Леони, ростом она лишь немногим уступала Марку, но отличалась поджарым телом. Особенность природы, ничего общего с голоданием: сколько бы времени Нико ни проводила в спортзале, груду мышц она бы не нарастила. Она была из тех женщин, которые выглядят хрупкими, какая бы сила в них ни таилась – длинные ноги, плоская грудь, сухие мышцы. Лицо будто не из этой эпохи, а с какого-нибудь портрета, изображающего аристократку из далекого прошлого. Не похоже, что Нико стремилась сохранить эту красоту, она вообще за внешностью не следила, ходила с обветренной кожей и вечно пересохшими губами. Но пока молодость справлялась, и внешне Нико напоминала скорее нежный цветок пустыни, чем ту гарпию, которой на самом деле являлась.

Впрочем, при всех ее недостатках, Марк признавал, что она хороший воин – и станет отличным Мастером Контроля. Нико могла вести себя как угодно в свободное время, на боевых операциях она тут же подбиралась, настораживалась и делала то, что нужно. Уже то, что она тоже решила проверить дверь, а не шастать по тоннелям, многое ему говорило.

Дверь действительно оказалась открыта, но замок не взламывали ни снаружи, ни изнутри. Похоже, его разблокировала система… Это было бы нормально, если бы в этом корпусе просто жили: когда звучит тревога, замки отпираются автоматически. Но тут выставили настройки карантина, они такое не допускают! Получается, или Аделаида ошиблась, или диверсия масштабней, чем предполагал Марк.

– Где можно отключить охранные программы? – спросил он, не оборачиваясь.

– Много где. В медицинской лаборатории. На каждом из восстановленных этажей есть щиток.

– Так просто?

– Совсем не просто, – возразила Нико. – Нужно не только отыскать панель управления, но и обладать соответствующими знаниями. Я бы не смогла. Ты бы тоже не смог.

– Ты так уверена в этом?

– Да. Иначе я бы уже прострелила тебе ногу – просто на всякий случай.

– Предусмотрительная какая, – усмехнулся Марк. – Кто из наших такое мог?

– Плюс-минус весь преподавательский состав и многие военные, в первую очередь – механики.

– А не из наших?

– Не угадаешь. Беженцы, когда их спрашивают о прошлом, или врут, или молчат – приучены.

Внутри их ожидали следы испуганного бегства, но не нападения неведомого противника и даже не драки между людьми. Беженцы спешили к выходу, похоже, уже в темноте. Они налетали друг на друга, кричали, толкались, и было душно, и пахло кровью…

Марк видел эту кровь: разводы на полу, темные отпечатки ладоней на стенах. Выглядит жутко, а на самом деле – сущая мелочь. Когда испуганная толпа горной рекой проносится через узкий коридор, кто-то неизбежно пострадает. Но такое количество крови указывает на пару-тройку ссадин и разбитых носов, ничего серьезного. Поэтому Марка все еще интересовало, от чего они бежали.

Могло оказаться, что и не было причины для такой реакции. Тоже случается: нервы напряжены до предела, звенят, как натянутые струны. Если в такой ситуации вдруг погаснет свет и кто-то крикнет «Монстр!», проверять, есть монстр или нет, не станут. Да еще и если открыты двери… Так что, если продавец игрушек хотел замаскировать побег кого-то одного, верного ему, этого бы хватило.

Но нет, не обошлось малой кровью… Все-таки не обошлось. Марк понял это, когда, свернув за угол, увидел разводы на полу – в ночном мраке, рассеянном только долетавшим снаружи светом, они казались черными, хотя на самом деле были багровыми. Это уже не кровь из ссадины, для такого количества как минимум одну крупную артерию нужно вскрыть, человек бы не выжил. И запах в воздухе стоит сладковато-тяжелый, пронизанный металлическими нитями… Но не только, есть и что-то еще.

С тех пор, как ему установили нейромодуль, Марк стал замечать перемены, не связанные с управлением машинами. Он лучше видел, слышал, воспринимал запахи… Геката предупреждала его, что так будет, компьютер усиливал разум точно так же, как мозг управлял компьютером. Правда, его внезапно проклюнувшиеся навыки следопыта это не объясняло, но они могли подождать. Что же до органов чувств, то это не чудо, а стандартная практика – вон, Нико в темном доме тоже не потребовала хотя бы фонарик включить, ей, как и Марку, хватало ничтожных лоскутов света, пробивающегося в окна.

С запахами все обстояло точно так же: он различал их лучше, чем раньше. Поэтому теперь к резкому, доминирующему запаху крови прибавлялось и нечто большее, доказывающее, что человека уже не спасти… Не то чтобы Марк в этом сомневался, лужа на полу и брызги крови на стенах намекали, что тут не коленку содрали. И все же сейчас по одним лишь запахам он мог определить, какое убийство здесь произошло. На это намекало и то, что труп не бросили на месте, кровавый след показывал, что тело даже не перенесли, а по-звериному оттащили…

– Похоже, у нас тут прокаженный шастает, – предупредил Марк.

– Что? Нет! – возмутилась Нико. Так возмутилась, будто это он был виноват в случившемся. – Этого не может быть!

Он понимал, почему она не поверила. Всех беженцев проверяли на паразитов, иначе нельзя, подцепить эту дрянь в пустошах проще простого. Но и определяется она, к счастью, легко, достаточно одного сканирования. Даже если паразит еще не захватил носителя, его видно чуть ли не с первого дня после заражения. А раз он проявился этой ночью, там уже была знатно подросшая тварь.

Так как же Аделаида ее упустила? Марк читал ее отчет, она не проявляла халатность, сканирование прошли все! Получается, Аделаида предала их? Этого только не хватало… Она вроде как не могла, но если допустить, что за всем стоит именно медичка, становится понятно, кто сбил систему изоляции в карантинном корпусе!

Но Аделаида им сейчас в любом случае не навредит, ему нужно было убедить свою спутницу в том, насколько реальна угроза:

– Здесь не просто кого-то догнали, жертву сразу же выпотрошили. Этим обычно занимаются прокаженные.

– Разве они не пожирают добычу на месте?

– Не всегда. На начальном этапе – а это именно он – паразит сохраняет схему мышления своего носителя. На уровне простейших навыков и желаний, разумеется.

– И если он использовал кого-то из беженцев, он наследовал от этого человека стремление создавать запасы и сохранять что-то на потом, – догадалась Нико.

– Именно. Мы не знаем, сколько здесь паразитов, но нужно сначала разобраться с тем, что несет угрозу, а потом перейти к тому, что не пытается перегрызть нам горло.

Марк прекрасно помнил свою прошлую встречу с прокаженным. Не тот опыт, который хочется повторять… и все же не тот, который травмирует на веки вечные. Он тогда справился, выжил, поэтому новая встреча с одной из этих тварей оставалась угрозой, но в истерику его точно не вгоняла.

Он по-прежнему двигался первым. Они с Нико больше не говорили, не хотели выдать себя раньше времени. Да и слух им сейчас необходим… именно слух предупредил их, что они приближаются к цели.

Марк ожидал, что существо все еще жрет, потому и выдаст себя тошнотворными звуками рвущейся плоти. Но нет, оно то ли насытилось, то ли сделало паузу. Впереди скрежетала мебель, сдвигаемая с места, грохотали столы и стулья…

– Что оно делает? – еле слышно произнесла Нико.

– Гнездится.

Похоже, жертва попыталась убежать вместе со всеми, но ей просто не повезло. Существо настигло ее в коридоре, убило, утолило первый голод, а то, что осталось, потащило в общий зал ожидания – там как раз хватало столов и стульев. Из них оно и сооружало себе схрон в углу, увлеченное, не обращающее внимания ни на что вокруг. Когда эта сомнительная конструкция будет завершена, оно, вероятнее всего, спрячет туда останки первой жертвы и отправится за второй. Потом человеческий мозг окончательно перестанет работать, и про схрон оно забудет… Так могло бы быть – если бы не пришли люди.

Когда они добрались до зала, существо возилось в углу, сдвигая столы и стулья. Его добыча пока валялась ближе к двери – молодая женщина, на месте живота – кровавый провал, но лицо не тронуто, горло – тоже, большая редкость при атаках прокаженных. Марк ее не помнил, но это не имело значения. Он и так мог представить, как она недавно радовалась, добравшись до безопасной территории, думала, что, раз она сбежала от мутантов, судьба ее точно бережет… Могла ли она догадаться, что погибнет от руки кого-то из своих?

Существо не обратило на них внимания, когда они вошли, но стоило им задержаться возле трупа, и оно тут же насторожилось. Оно замерло на вершине нагромождения мебели в странной позе, несвойственной для человека, делающей его похожим на насекомое.

– Я ее знаю… – шокировано прошептала Нико. – Я проводила первичный опрос, она была нормальной!

– Это была не она, – отозвался Марк, наблюдавший за существом.

– Ее зовут Полина…

– Звали. Полина умерла, ты смотришь не на нее.

Он понимал, почему так подавлена его спутница. Полина оказалась совсем молоденькой девчонкой – куда младше, чем ее жертва. Тонкий прутик, чудом преодолевший дорогу, символ жизни, побеждающей смерть… Вчера, разумеется, сейчас-то уже нет.

Пожалуй, Нико было особенно тяжело не от того, что Полина изменилась, а от того, что пока она изменилась недостаточно. Прокаженные быстро становятся достаточно непохожими на людей, что перепутать невозможно. Для Полины этот процесс только начался. Да, мозг уже по большей части мертв, остались ничтожные всполохи, влияющие на решения паразита. Но внешность почти сохранна… Все еще человеческая девушка – но уже двигающая странно, рывками, будто не управляющая до конца своим телом. Лицо пока что кукольно прекрасное, но уже покрытое плотной кровавой коркой, искаженное хищной яростью, передние зубы частично обломаны, левая щека порвана: должно быть, поранилась, пожирая добычу.

Ну и конечно, глаза… То, что в будущем будет главной отличительной чертой, потому что не достанется паразиту от человека, а будет самим паразитом – из глазниц появятся трубчатые наросты, в которых пульсирует собственное тело твари. Но для такого нужно несколько недель, а тут и суток не прошло. Глаза пока на месте, однако они уже мутные, не просто смертью подернутые, а затянутые плотной пеленой. А еще они сдвинуты в сторону, и из-за них в образовавшиеся щели выглядывает паразит.

Марк был готов к этому, Нико – нет. Она неплохо держалась до последнего, но, увидев искаженное лицо девушки, которую знала живой, все-таки дрогнула. Она подалась назад, не в силах выстрелить, и паразит почуял в этом слабость.

Существо прыгнуло вперед, резко, быстро, и казалось, что оно уже успело наделить носителя какими-то суперспособностями. Только вот Марк знал, что никакой сверхсилы у прокаженных нет. Они используют возможности человеческого тела по максимуму, ничего не берегут – и ничего не боятся. Человека ведь все время сдерживает страх, и это нормально. Люди боятся прыгать с большой высоты, чтобы не переломать ноги, не суются туда, где опасно, не бегают там, где можно нанизаться на металлические ножки перевернутых столов… Полина, настоящая Полина, тоже двигалась бы по этой комнате осторожно.

Но паразит в очередной раз продемонстрировал, что от настоящей Полины он очень далек. Он нацелился на Нико, не на Марка, потому что Марк стоял неподвижно, а Нико отступила. Существо одним прыжком преодолело разделявшее их расстояние, попыталось налететь на выбранную жертву всем весом. Нико опомнилась, выстрелила, но слишком поздно, не попала… Наблюдая за собой со стороны, она бы, наверно, и сама поразилась: как можно промазать с такого расстояния? А вот можно, если мишень постоянно движется, да еще и у тебя дрожат руки, потому что ты по-прежнему человек больше, чем оператор, лишь дополняющий боевых роботов.

Она промахнулась, существо – нет. Оно повалило Нико, прижало к полу. Щелкнули челюсти, и жертва вскрикнула, пролилось больше крови. Марк этого не видел в темноте, но знал, что иначе Нико не закричала бы. Да и у прокаженных с таким быстро, инстинкт требует поскорее пустить кровь.

Теперь все зависело от Марка, он видел, что существо зажало челюстями левую руку Нико, а правой та пытается отбиться, но пока безуспешно.

– Не вздумай стрелять! – крикнул он так, чтобы перепуганная Нико точно услышала. – Я все сделаю сам!

– Так делай уже! – огрызнулась она.

Существо продолжало метаться, постоянно дергалось, даже получив жертву. Поэтому и Марку пришлось убрать пистолет, не хотелось, чтобы Нико пострадала еще больше. У него не было права ни на одну ошибку, ни на одно неверное движение, собственные эмоции пришлось отложить. Он действовал так же четко, как действовал бы на его месте робот-хирург.

Он достал нож, подошел сзади. Остановился над Нико, прямо за спиной у беснующейся твари. Марк перехватил то, что осталось от Полины, за волосы, отвел голову назад, поднес нож к лицу и парой движений перебил челюстные суставы.

Вот тогда существо наконец отпустило жертву, иначе оно просто не могло. Марк ждал этого, он все с той же уверенностью отшвырнул Полину в сторону, а когда она снова подхватилась, чтобы побежать к нему – на четвереньках, как животное, он был готов. Он, в отличие от Нико, не промазал. Он выстрелил ровно в середину лба, уничтожая и паразита, и обреченную девушку. Существо рухнуло на пол, и рассматривать его Марк не собирался, знал, что оно уже не поднимется.

Он повернулся к Нико, а она как раз отползала в сторону, прижимая к себе изодранную руку. Вид у девушки был совсем ошалелый, и это плохо. Когда она посмотрела на него, Марк увидел, что зрачки у нее расширены – понятно, что от темноты, но и от страха тоже, глаза совсем зеркальные, нижняя челюсть неконтролируемо колотится. А ведь это не какая-нибудь тепличная Леони, которая всю жизнь только и делала, что училась! Нико успела поработать боевым оператором, они видела многое, смерть видела… Но не такую смерть. Так что, возможно, это не она слишком слаба, а с Марком что-то не так… Однако если это отличие им всем на руку, нужно ли стыдиться?

– Собраться можешь? – спросил он. – Мы не знаем, сколько их здесь, возможно, не один.

– Я… я тоже теперь? – с трудом произнесла Нико. – Я з-заражена?

– Нет.

– Т-ты не з-з…

– Знаю, – нетерпеливо перебил Марк. – Паразит стал активен менее суток назад, он в принципе еще не способен на размножение. Поэтому получишь серию стандартных уколов и все. Но для начала нужно убедиться, что здесь нет других способов умереть очень болезненно!

В какой-то миг ему показалось, что Нико – совсем пропащий случай, если уж поддалась панике, то не очухается. Но нет, она все-таки пришла в себя: на миг закрыла глаза, а когда открыла, она действительно была в норме. Она стряхнула с себя страх и боль, как шелуху, она снова была той Нико, которая вошла с ним в здание. Она даже взяла пистолет обеими руками, хотя кровь из раны продолжала сочиться.

– Я позволяю это до ближайшей аптечки, – Марк кивнул на кровоточащую рану.

– Это моя проблема.

– А станет моей, если ты грохнешься в обморок от потери крови. Набора первой помощи у тебя ведь нет?

Нико заметно смутилась, и понятно, почему: операторам чуть ли не с первого дня обучения твердили, что набор первой помощи должен быть всегда, при каждой боевой миссии, да и тренировочной тоже. Но сейчас они проснулись посреди ночи, никто не был готов к тому, что произойдет.

– Я… не подумала, что он понадобится.

– У меня тоже нет, не мне тебя критиковать, – признал Марк.

– Так наша цель – аптечка?

– Нет, она подвернется по пути, их тут полно. Наша цель – вернуть электричество… Есть идеи?

– Есть, – отозвалась Нико. – Отключить могли много где, но вернуть можно в том кабинете, где установлено видеонаблюдение, знаешь его?

– Я там был, идем.

Она подобрала отличный вариант: кабинет располагался на этом же этаже, не нужно было связываться с узкими, напрочь лишенными света лестницами. Пока что все указывало, что прокаженный тут был только один, люди разбежались, помешать вроде как никто не должен… Но, пожалуй, это было бы слишком просто.

Когда они добрались до нужного коридора, ведущего напрямую к кабинету, путь им перекрыли роботы. И это были не «Инспекторы» или «Офицеры», которых еще можно было тут ожидать. Нет, коридор металлической сетью блокировали роботы медицинского назначения. Тот, кто не понимал, что они собой представляют, решил бы, что это лишь разновидность баррикады, которую очень легко обойти.

Однако Марк проработал с такими машинами большую часть жизни, он знал, на что они способны. Оружия как такового у них нет – зато есть скальпели, лазеры и даже пилы, которые могут разделять кости за считаные секунды. Пока что роботы замерли на пути, как спящие насекомые, может, это всего лишь блеф…

Нет, не блеф. Конечно же. Стоило Марку и Нико подойти поближе, и механическая бригада ожила. Зажужжали пилы, начали резко и быстро двигаться манипуляторы, удерживающие скальпели, полыхнули лазеры разного цвета. На дальнюю атаку они были не способны, перемещались тоже очень медленно, с трудом. Но стоило подойти поближе, и они легко расправились бы с двумя людьми, даже вооруженными.

– Это ведь не должно быть здесь, не так ли? – напряженно спросила Нико.

– Это и вести себя так не должно.

– Как это устроили?

– Два варианта, на самом-то деле, – пояснил Марк, не отрывая взгляда от машин. – Либо кто-то воспользовался паникой, учиненной паразитом, и передвинул их сюда, либо задал нужную программу, и они доползли сами.

– Кстати, о программах… Это же твои обычные игрушки, ты можешь их отключить?

Отвечать Марк не стал, потому что ответ казался предсказуемым: конечно, опытный хирург умеет управлять таким оборудованием! Вот только он с самого начала подозревал, что никакой опыт ему тут не поможет, и оказался прав.

Кто-то вскрыл и полностью перенастроил коды оборудования. Марк не просто не мог коснуться их – он их толком и не видел! Перед ним замер в неоновом мареве какой-то непонятный, принципиально новый сигнал. Можно было попробовать прорваться, надавить, однако Марк подозревал, что от этого станет хуже.

– Уходим, – скомандовал он. – Не будем подыгрывать ему.

– Кому?

– Тому, кто это устроил.

Имя, даже условное, он называть не стал, не хотел. Да и какая разница? В любом случае, нужно отступать, потому что спасать тут некого, а нарваться можно серьезно.

Они действительно двинулись, однако далеко уйти не успели: из-за поворота вывернула точно такая же металлическая масса, пронзительно, до дрожи, воющая пилами, сияющая лазерами. Она двигалась все быстрее, да и первая группа роботов на месте не осталась. Они зажимали людей смертоносными стенами с двух сторон, готовясь уничтожить, обратить в кровавые фрагменты, когда лезвия окажутся близко.

Это была ловушка, непредсказуемая, опасная… и вроде как безвыходная. Никакие выстрелы не позволят им пробиться через роботов. Ближайшее окно заблокировано металлическим щитом. Пол и потолок здесь крепкие, восстановленные, не пробьешь. Да еще и времени так мало, минута, не больше!

Нико и сама понимала, насколько плохи их дела. Она все-таки попробовала выстрелить, но это не привело ни к чему, кроме фонтана искр, которые обожгли и людей.

– Больше так не делай, – невозмутимо произнес Марк.

– У тебя есть идея получше?!

– Я работаю над этим.

Он действительно работал – он искал. Отчаявшись получить контроль над медицинскими роботами, Марк искал других. Любых! Подошли бы уже и громоздкие боевые, и шустрые сервисные… Да что угодно, лишь бы получить путь к спасению!

Но роботов поблизости не было, не на том расстоянии, которое можно преодолеть за ничтожные осколки времени, оставшегося в их распоряжении. Кроме разве что одного…

Над корпусами парила небольшая стайка разведывательных дронов. Эти действовали автономно, потому что для управления любой летающей машиной требовались особые навыки. За то время, что Марк провел в Объекте-21, уроков по контролю над летающими дронами не было ни разу, это не стандартное снаряжение, у них другая система кодов. Поэтому он и не обратил внимания на них, когда подбирался к карантинному корпусу.

Теперь у него не осталось выбора. Да, он по-прежнему рисковал испортить очень дорогое оборудование. Но если альтернатива – смерть, какая ему разница, выставят счет его мертвому телу или нет? Марк, стараясь не обращать внимания на лезвия, вращавшиеся так близко, что он чувствовал движение потревоженного ими воздуха, потянулся к летающему дрону.

А тот поддался неожиданно легко, словно только этого и ждал. Машина тут же аннулировала заданную программу и полетела к новому хозяину. Это произошло так быстро, что Марк даже засомневался: не ловушка ли это? Может, продавец игрушек изменил и разведывательные дроны? Нет, бессмысленно, да и потом… он же не всесилен!

Просто Марк точно знал, как управлять этой машиной, он владел всеми нужными командами, ни разу даже не попытавшись их изучить. Очередная странность, с которой придется поработать – но потом, для начала неплохо бы выжить и сохранить все конечности! Хорошо, что теперь это вполне вероятный исход.

Дрон легко пробил металл, блокирующий окно – такие роботы делались укрепленными, оружие на них не вешали, эту роль выполняли заостренные крылья. Поэтому теперь робот метался в ограниченном пространстве хищной птицей, легко отсекая медицинские манипуляторы. Да, это не было просто: Марку приходилось смотреть только на коды, прочерчивавшие траекторию полета, чтобы не задеть самого себя или Нико – им бы одним ударом руку снесло! Или половину черепа, как повезет. Но при всей сложности, он справлялся, дрон бил с филигранной точностью, отключая машины одну за другой и усеивая пол металлическими обломками.

Нико тоже была достаточно опытна, чтобы правильно оценить происходящее.

– Ого! – присвистнула она. – Я не знала, что ты умеешь управлять «Птицами»!

Потому что я не умею.

Хотелось сказать ей об этом, однако Марк промолчал. Нико союзник, но не друг, ей нужно доверять с осторожностью. Да и не до болтовни сейчас, пора заканчивать.

Если бы покорный его воле дрон тоже был ловушкой продавца игрушек, он бы уже продемонстрировал это. Но нет, робот подчинялся до самого конца, до того момента, когда путь был открыт.