В объятиях тёмного короля

Быть в логове аллигатора не так страшно, как ощущать его дыхание у себя за спиной.

– Посмотри на меня, – приказывает он мне, но я не решаюсь исполнить его просьбу.

Мое лицо пылает, на лбу выступают капли пота, и это не просто страх. Меньше всего я хочу, чтобы он увидел, как все мое тело ломит от неконтролируемого физического желания.

– Посмотри на меня! – снова требует он, и я поворачиваюсь, помня, что если у него есть какой-то план, то его ничто и никто не остановит.

Сальваторе стоит передо мной, полностью обнаженный, и с особым наслаждением наблюдает за моими отчаянными попытками сбежать. И я боюсь опустить глаза ниже его шеи, ведь знаю, что если я это сделаю, то уйти не смогу, даже если очень захочу.

– Твое желание… Ты хотела, чтобы твое место заняли шлюхи – я его исполнил. Тебе понравилось?

Я снова отрицательно мотаю головой, стараясь избежать его взгляда, но пламя его глаз обжигает не только мое лицо, но и мою душу. Уверенность и мощь, исходящие от него, подавляют меня, и я готова взвыть от осознавания того, что он задумал в этот раз.

Холодок страха пробегает по моей спине, когда кончик его носа касается моих растрепанных волос.

– Ты лгунья, – шепчет мне Сальваторе, зарывшись носом в мои волосы, его теплое и возбуждающее дыхание скользит по моей шее, безжалостно оставляя обугленные раны на моей коже. – Ты на пике своего возбуждения, ангелочек.

И он глубже втягивает аромат моего тела, словно пытаясь запомнить каждую ноту.

– Температура твоего тела повышена, – продолжает он, собирая горячим языком капли пота с моей кожи. Эти прикосновения вызывают дрожь. – Твой пульс увеличен, – говорит он, надавливая на ту самую точку, где пульсирует вена на моей шее. – Ты горишь, ангелочек, от желания.

Волнение захлестывает меня, не оставляя шансов на спасение.

Сальваторе резким движением срывает с моего тела полотенце и откидывает его в сторону, приговаривая, что он бы с радостью снова наказал меня за непослушание, но я, замотанная в полотенце, нравлюсь ему намного больше.

Он снова делает глубокий вдох и прикрывает глаза в наслаждении. Его мысли порочны и он полностью погружен в них. И я воспользовавшись этим моментом, отступаю от него и выбегаю в соседнюю комнату, где стоит массивный стол. Спешу к двери и выскальзываю из его комнаты, следуя за девушками.

Они здесь по своей воле, а я – нет!

Я распихиваю девушек перед собой, освобождая путь и сломя голову, мчусь по длинному коридору дома, стараясь отдалиться от него. Сердце колотится в груди, а ноги едва успевают за стремительным ритмом мыслей.

Знаю, что он меня поймает, но жертва всегда пытается бежать. Видимо, это инстинкт.

– Босс? – успеваю уловить голос Луки за своей спиной.

– Я сам, – громко выдыхает Сальваторе, и я ускоряю шаг, пытаясь вырваться из этого кошмара.

Хоть куда угодно, лишь бы не с ним. В панике пытаюсь отыскать лестницу или хотя бы маленькое, укромное место. Наконец, мой взгляд падает на приоткрытую дверь. И я не думая о последствиях, вбегаю в комнату.

Поспешно запираю дверь с внутренней стороны, повернув замок. Это оказывается детская. Меня удивляет, что в этом адском доме могли жить дети. Игрушки разбросаны по полу, а на стенах висят яркие рисунки. Этот контраст с окружающим ужасом только усиливает мой страх.

Я в панике. Мое горло пересохло так, что гланды горят. Мышцы на шее начинают сжиматься и я снова не могу дышать.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

Пять…

“Дыши, Ангелина, дыши”, – четко звучит голос моей матери у меня в голове. Я послушно делаю глубокий вдох, но кислорода становится недостаточно, когда я вновь слышу шаги за дверью. Уверенные шаги…

Не осознавая этого, я сама загнала себя в ловушку.

Оглядываясь по комнате, я понимаю, что мне не остается ничего другого, как быстро открыть дверцу шкафа и спрятаться в нем.

“Он ведь не зайдет сюда. Дверь заперта,” – мысленно успокаиваю я себя, крепко прижав колени к груди. Но с каждой секундой, проведенной в этом узком, темном пространстве, воздуха становится лишь меньше, и мне начинает казаться, что стены шкафа начинают сжиматься, давя на меня. Паника охватывает все мое тело, заставляя думать, что я застряла в этом мрачном укрытии навсегда. Тень страха обвивает мое горло, ведь я знаю, что даже в этом укрытии мне нет спасения.

Один.

Два.

Три…

И я громко взвизгиваю от двух громких выстрелов, а затем мгновенно зажимаю рот рукой, пытаясь подавить свой крик. Дверь со скрипом открывается…

В тишине слышится неодобрительное цоканье языком.

Этот звук проникает в самую душу, заставляя меня замереть от ужаса. Я чувствую, как холодный пот стекает по спине, и каждый мускул моего тела напрягается в ожидании. Он здесь, и я не знаю, что он сделает дальше.

Один.

Два…

Я слышу легкое постукивание в дверцу шкафа. Эти три стука будут до конца моих дней преследовать меня в кошмарах.

– Я нашел тебя, ангелочек, – слышу я его голос и от этой лживой нежности мое тело начинает пощипывать, словно под кожу вошли сотни иголок. – Будь послушной, выходи.

Отрицательно трясу головой и еще крепче подтягиваю ноги к груди, так близко, что утыкаюсь подбородком в свои колени.

Он не теряет ни секунды и распахивает дверь прямо перед моим лицом. Я сталкиваюсь с его разноцветными глазами, в которых никогда прежде не видела столько ярости.

Все это время он был плюшевым медвежонком, а вот теперь передо мной стоит настоящий медведь гризли.

– Никогда не играй со мной, я всегда выйду победителем, – шепчет он, делая глубокую затяжку. Он бросает недокуренную сигарету прямо себе под ноги и тушит её босой подушечкой стопы. – Что я говорил тебе в прошлый раз о пробеге?

– Нет…

– Да!

Крепкая рука хватает меня за волосы и с силой выдергивает из шкафа.

– Отпусти меня! Нет! – кричу я, в панике пытаясь вырваться.

Он обхватывает меня за талию и закидывает себе на плечо, словно я – мешок с картошкой.

– О да, ангелочек! Я ведь обещал тебе показать мой мир! А в моем мире за непослушание и непокорность Дону наказывают, – смеется он, его голос полон зловещего веселья.

Я в отчаянии начинаю бить его по широкой спине, целясь в то место, где черной тушью выбиты слова. Но ему плевать.

– Ублюдок! Падонок! Больной кретин! Ты мерзкий…

– Говори больше, – требует он, с особым удовольствием в голосе, быстро шага в сторону своей спальной комнаты. – Я хочу слышать, что ты чувствуешь ко мне! Давай, сделай это профессионально!

– Ты – отвратительное чудовище, безжалостно преследующее свои физиологические инстинкты, лишенное всякой морали и человечности!

– Мне нравится, – отвечает он с ухмылкой и пинком распахивает дверь в свою спальную комнату.

Я изо всех сил сопротивляюсь, когда он подхватывает меня под бедра и вносит внутрь своей спальной комнаты – туда, где стоит стол. Я бью его ладонями по лицу, но он даже не реагирует на мои попытки. Ни одна мышца на его лице не дергается.

– Не смей трогать меня! Убери свои грязные руки от меня!

Но он словно не слышит моих криков и резким движением руки сметает все, что стоит на столе и силой усаживает меня на него. Он берет в руки белую тканевую сервировочную салфетку и скручивает ее в тонкую спираль, сосредоточенно и с легкой усмешкой на губах.

– Пусти меня! Отпусти… – все, что я успеваю выкрикнуть и мой рот тут же завязывают, заставляя зажать ткань между зубами.

Я в отчаянии выдыхаю ругательства в его адрес, пытаясь развязать тугой узел на затылке. Но он уже берет новую салфетку и завязывает ею мои руки прямо за спиной, лишая меня любой возможности на сопротивления.

Мать твою! Да он подготовился и продумал каждый шаг…

– Мне нравится твой голосок, особенно когда он такой звонкий, – отвечает мне Сальваторе почти шепотом. – Но сейчас я не хочу слов, мне нужны лишь твои стоны.

Тяжелые мужские руки крепко сжимают мои бедра и грубо притягивают мое тело к себе. Моя обнаженная задница повисает в воздухе, когда он закидывает мои ноги на свои широкие плечи.

– Ненавижу! – выкрикиваю я, отчаянно надеясь, что он услышит мои приглушенные слова.

Он слышит их и… улыбается в ответ. Мне никогда не забыть его улыбку. Улыбку, от которой холодок бежит по спине.

Я начинаю дергать ногами, пытаясь отчаянно сопротивляться, но он силой прижимает мои ноги к столу и сам опускается на колени. Теперь его лицо прямо у меня между ног. И он делает глубокий вдох. А я чувствую как даже кончики моих пальцев на ногах краснеют от стыда за его действия.

– Ты охренительно сладко пахнешь, – выдыхает он прямо мне между ног. – Ты возбуждена и тебе чертовски страшно. Твое тело пропитано сладко-терпким ароматом твоих ощущений. И во всем мире прекраснее сочетания ароматов просто не существует.

Сейчас не весна, но у этого шизофреника явно весеннее обострение!

Сальваторе снова делает глубокий вдох, еще шире раздвигая меня для себя. Мне противно и мерзко от его действий, но, как сказал Лука, мои чувства его не волнуют…

– Ты псих! – выкрикиваю я ему сквозь тихие всхлипы.

И он резко кусает меня прямо за мою возбужденную плоть. От жгучей боли у себя между ног я неприлично выругиваюсь.

– Прикуси свой язычок, – грозит он мне, – иначе я больше не буду контролировать себя и с радостью оттрахаю тебя прямо на этом столе.

– Пошел ты! – выкрикиваю я ему в ответ, но из-за ткани у меня во рту это слышится больше как непонятное бурчание. И поддавшись гневу, я резко дергаю ногой.

Он молниеносно уворачивается от удара моей ноги прямо в его лицо и в его правой руке появляется идеально заточенный нож для стейка. Я ощущаю как холодное лезвие ножа прикасается к моей шее. И если огнестрельное оружие больше не вызывает у меня страха, то нож прижатый к моему горлу заставляет меня замереть всем телом.

– Лежи смирно, – рычит Сальваторе, но уже не от желания, а от переполняющей его ярости. – И это мое последнее предупреждение! Ты познаешь мой мир. Ты научишься следовать правилам моего мира. Ты пропитаешься моим миром, и возможно, даже… полюбишь мой мир.

К моему горлу поднимается всхлип, но я быстро сглатываю его, когда ощущаю как его язык быстро погружается в мою киску, жадно вылизав ее изнутри.