Эхо Древних

– Вы думаете, они могут попытаться получить доступ к вашим данным… неофициальными методами? – спросил Холден.

– Это возможно, – кивнул Алекс. – Но меня больше беспокоит, что они могут попытаться напрямую взаимодействовать с системами венерианской станции без полного понимания последствий.

Холден помолчал, обдумывая ситуацию.

– Что вы предлагаете?

– Усиленная защита научных данных, – ответил Алекс. – И, если возможно, установка протоколов, ограничивающих прямое взаимодействие с венерианским объектом без предварительного анализа и одобрения научной команды.

– Я могу организовать первое, – кивнул Холден. – Но второе будет сложнее. "Александрия" и "Гефест" уже запрашивают разрешение на отправку собственных зондов к станции.

– Тогда нам нужно убедить их в необходимости координированного подхода, – настаивал Алекс. – Капитан, я не преувеличиваю риски. Мы имеем дело с технологиями цивилизации, которая, возможно, уничтожила сама себя в результате внутреннего конфликта. Мы должны быть предельно осторожны.

Холден внимательно посмотрел на учёного. Он видел искреннее беспокойство в глазах Алекса, и его инстинкты подсказывали, что доктор Нагата не из тех, кто паникует без причины.

– Хорошо, – решил он. – Я организую встречу командиров всех трёх кораблей. Мы установим протоколы совместного исследования и обмена данными. И я обеспечу дополнительную защиту ваших исследовательских систем.

– Спасибо, капитан, – с облегчением сказал Алекс.

Холден поднялся.

– А теперь, доктор Нагата, я хотел бы услышать больше о том, что случилось с Предтечами. Если мы исследуем их наследие, нам стоит знать, что привело к их исчезновению.

Через несколько часов, после ухода Алекса, Холден вызвал Кая Левина в свою каюту.

– Кай, мне нужна твоя особая экспертиза, – сказал он, когда молодой пилот вошёл. – Неофициально.

Кай понимающе улыбнулся.

– Ваш бывший хакер к вашим услугам, кэп. Что нужно сделать?

– Доктор Нагата обеспокоен безопасностью своих исследовательских данных, – объяснил Холден. – Особенно моделей перевода языка Предтеч. Мне нужно, чтобы ты создал дополнительный уровень защиты. Что-то нестандартное, что не будет видно обычными методами мониторинга.

– Понял, – кивнул Кай. – Думаю, я смогу создать изолированное хранилище данных, отделённое от основной сети корабля. С шифрованием и ложными следами для отвлечения внимания потенциальных… любопытных.

– Сделай это, – одобрил Холден. – И ещё кое-что. Проверь активность в наших системах за последние сутки. Ищи любые попытки доступа к научным данным со стороны Чандры Мехты или Камиллы Уэйнрайт.

– Проверить конкретно их терминалы? – уточнил Кай.

– Да, но осторожно, – предупредил Холден. – Они обе, вероятно, имеют продвинутые системы защиты и мониторинга. Не оставляй следов.

– Для меня это как прогулка, кэп, – ухмыльнулся Кай. – Отчёт через два часа.

После ухода Кая Холден активировал коммуникационную систему и связался с командирами двух других кораблей.

– Капитан Родригес, капитан Линг, – обратился он к появившимся на экране лицам. – Говорит капитан Холден с "Росинанта". Я предлагаю провести совместное совещание для координации исследовательских действий в отношении венерианского объекта. Ситуация требует согласованного подхода.

– Согласен, – кивнул капитан Родригес с "Александрии". – Предлагаю встречу на нейтральной территории. Мы можем отправить шаттлы и встретиться на малой орбитальной платформе в секторе H-7.

– Приемлемо, – ответил капитан Линг с "Гефеста". – При условии равного представительства от всех сторон.

– Разумеется, – подтвердил Холден. – Я предлагаю группы по три человека – командир корабля, научный специалист и офицер безопасности.

– Согласны, – почти одновременно ответили Родригес и Линг.

– Отлично, – кивнул Холден. – Встреча через шесть часов. И, господа, – он сделал паузу, – я настоятельно рекомендую всем сторонам воздержаться от односторонних действий до этого времени. Мы имеем дело с технологией, которую едва понимаем. Поспешность может быть опасна.

После окончания связи Холден остался один в своей каюте. Ситуация становилась всё более напряжённой. Три корабля, представляющие три конкурирующие фракции, кружили вокруг артефакта древней цивилизации, технологии которой могли изменить баланс сил в Солнечной системе.

И где-то в глубине этого древнего артефакта, возможно, просыпался Протокол Трансцендентности – наследие давно исчезнувшей гражданской войны, последствия которой могли затронуть и человечество.

Холден подошёл к своему шкафу и достал бутылку виски, которую так и не открыл ранее. Сейчас казалось подходящее время.

В тихой изолированной зоне венерианской станции, скрытой от сканеров человеческих зондов, древние системы активировались полностью. Квантовые процессоры, дремавшие миллионы лет, начали выполнение протоколов, заложенных их создателями.

Сигналы распространились через квантовую сеть, связывающую объекты Предтеч по всей Солнечной системе. На Марсе, глубоко в недрах Сфинкса, системы откликнулись. В поясе астероидов, внутри пустотелой скалы, квантовый компьютер размером с гору начал пробуждаться. На Европе, под ледяной корой, древний комплекс зашевелился.

Протокол Трансцендентности запускался – как и было запрограммировано его создателями 200 миллионов лет назад. Человечество обнаружило первый объект, и теперь процесс нельзя было остановить.

Вопрос был лишь в том, успеют ли люди понять, что происходит, прежде чем будет слишком поздно.

Глава 5: Венерианская орбитальная станция

Встреча представителей трёх кораблей проходила на орбитальной платформе – автоматической станции технического обслуживания, дрейфующей на безопасном удалении от венерианской атмосферы. Нейтральная территория, принадлежащая Объединённому Космическому Управлению, оказалась идеальным местом для напряжённых переговоров.

Холден прибыл первым в сопровождении Алекса Нагаты и Эймоса Бёртона, исполнявшего роль офицера безопасности. Они ждали в центральном модуле платформы, когда прибыли представители "Александрии" и "Гефеста".

Капитан Родригес, командующий земным крейсером, был плотным мужчиной с военной выправкой и настороженным взглядом. Его сопровождали доктор Элина Жанг, астрофизик, и майор Кларк, высокий мужчина с каменным лицом и явно усиленной кибернетикой.

Капитан Линг с "Гефеста" оказался молодой женщиной с прямыми чёрными волосами и проницательными глазами. С ней прибыли доктор Вонг, специалист по квантовой физике, и мистер Дуглас, корпоративный офицер безопасности, чья непринуждённая поза контрастировала с внимательным взглядом, оценивающим всё вокруг.

– Благодарю всех за прибытие, – начал Холден, когда все расположились вокруг круглого стола. – Я предложил эту встречу, чтобы установить протоколы совместного исследования венерианского объекта и избежать потенциальных… недоразумений.

– Вы имеете в виду конфликт интересов, – прямо сказал Родригес. – Давайте называть вещи своими именами, капитан Холден. Марс обнаружил инопланетные технологии, которые могут изменить баланс сил в Солнечной системе. Естественно, Земля обеспокоена.

– А "Меридиан" заинтересован в обеспечении доступа к этим технологиям для блага всего человечества, – добавила капитан Линг с едва заметной улыбкой.

– И для корпоративной прибыли, несомненно, – сухо заметил Родригес.

– Господа, – вмешался Алекс, – технологии Предтеч существуют уже двести миллионов лет. Они никуда не денутся в ближайшие несколько месяцев. Но наше неосторожное взаимодействие с ними может иметь непредсказуемые последствия.

Он активировал голографический проектор, показывая изображения венерианской орбитальной платформы, полученные зондами "Росинанта".

– Объект, который мы исследуем, уже демонстрирует признаки активности. Энергетические сигнатуры усиливаются с каждым часом. И что особенно тревожит – он, похоже, взаимодействует с марсианским комплексом через какую-то форму квантовой связи.

– Это подтверждено? – заинтересовалась доктор Жанг.

– Мы регистрируем квантовые флуктуации, которые коррелируют между объектами, – ответил Алекс. – Это больше, чем случайное совпадение.

– И что вы предлагаете, доктор Нагата? – спросил доктор Вонг, представитель "Меридиана". – Прекратить исследования?

– Нет, – покачал головой Алекс. – Я предлагаю координированный, осторожный подход. Объединить наши научные ресурсы, обмениваться данными и не предпринимать односторонних действий без консультации с общей научной группой.

– Это звучит разумно, – кивнул Родригес, хотя в его глазах читалось сомнение. – Но кто будет координировать эту общую научную группу?

– Предлагаю доктора Нагату, – сказал Холден. – Как первооткрыватель марсианского комплекса и ведущий эксперт по технологиям Предтеч, он имеет уникальную квалификацию.

– При всём уважении, – возразила капитан Линг, – доктор Нагата является марсианским гражданином, работающим на марсианской экспедиции. Это создаёт потенциальный конфликт интересов.

– А у кого его нет? – пожал плечами Холден. – Каждый из нас представляет свою фракцию. Но наука должна стоять выше политики.

Родригес и Линг обменялись взглядами.

– Принимая во внимание научные достижения доктора Нагаты, Земля согласна с его кандидатурой, – наконец сказал Родригес. – При условии, что в научную группу будут входить равные представители от всех трёх кораблей, и все решения будут требовать консенсуса.

– "Меридиан" также согласен на этих условиях, – кивнула Линг. – Плюс требование открытого обмена данными между всеми научными группами.

– Договорились, – подтвердил Холден.

Следующий час был посвящён разработке конкретных протоколов взаимодействия с венерианским объектом. Было решено, что каждый корабль может отправить свои зонды, но их действия будут координироваться общей научной группой. Любое прямое вмешательство в системы объекта требовало единогласного одобрения.

По завершении встречи Холден, Алекс и Эймос вернулись к своему шаттлу. Эймос, молчавший большую часть встречи, наконец высказался:

– Красивые слова, кэп, – проворчал он. – Но я бы не ставил и гроша на то, что они будут их соблюдать, как только появится настоящий куш.

– Я тоже, Эймос, – кивнул Холден. – Но соглашение даёт нам легитимность и хотя бы видимость сотрудничества. А это лучше, чем открытый конфликт.

– К тому же, – добавил Алекс, – теперь у нас есть доступ к научным данным их зондов. Это может оказаться бесценным.

– Если эти данные будут реальными, – заметил Эймос. – А не тем, чем они захотят с нами поделиться.

– Именно поэтому, – улыбнулся Холден, – у нас есть ты и Кай. Убедитесь, что наши системы могут проверять достоверность получаемой информации.

Венерианская орбитальная станция Предтеч парила в верхних слоях атмосферы планеты подобно древнему левиафану, проснувшемуся после эонов сна. Её тёмный силуэт выделялся на фоне желтоватых облаков, окутывающих Венеру. Антенноподобные структуры, выступающие из основного корпуса, излучали слабое пульсирующее свечение, видимое даже с дистанции, которую поддерживали зонды.

На борту "Росинанта" Алекс, Чандра, Мигель и два других учёных из основной группы наблюдали за данными, передаваемыми зондами. Одновременно они получали телеметрию от устройств "Александрии" и "Гефеста", согласно достигнутому соглашению.

– Энергетические сигнатуры усиливаются, – заметила Чандра, анализируя потоки данных. – На пятнадцать процентов за последние шесть часов.

– И паттерн становится более регулярным, – добавил Мигель, изучая графики на своём мониторе. – Как будто система стабилизируется или выходит на рабочий режим.

Алекс задумчиво наблюдал за трёхмерной моделью станции, составленной по данным сканирования.

– Структура имеет модульный дизайн, – отметил он. – Видите эти секции? – он указал на отдельные компоненты модели. – Они могут быть функциональными блоками разного назначения. Этот, – он выделил центральную часть, – судя по энергетическим сигнатурам, является источником питания. А эти, – он указал на антенноподобные структуры, – возможно, системы связи или сенсоры.

– А это? – Чандра указала на необычное образование на нижней стороне станции. Нечто вроде большого шлюза или ворот.

– Возможно, док для стыковки, – предположил один из учёных.

– Или устройство для взаимодействия с атмосферой Венеры, – добавил другой. – Может быть, станция собирает ресурсы из верхних слоёв атмосферы для своего функционирования.

– Что меня больше всего удивляет, – сказал Мигель, – так это состояние объекта. Двести миллионов лет в агрессивной атмосфере Венеры, и он выглядит почти неповреждённым.

– Материалы, – кивнул Алекс. – Предтечи использовали композиты, свойства которых мы едва начинаем понимать. В марсианском комплексе мы обнаружили сплавы с квантовой структурой, позволяющей материалу… самовосстанавливаться.

– Самовосстанавливающиеся материалы? – переспросила Чандра. – Как это возможно?

– Квантовая связь между атомами, – объяснил Алекс. – Это позволяет материалу поддерживать заданную конфигурацию даже при внешнем воздействии. Как… память формы, но на атомном уровне.

– Подобная технология произвела бы революцию в наших материаловедении, – задумчиво произнесла Чандра.

– И не только в нём, – кивнул Алекс. – Представьте корпуса кораблей, которые заживляют повреждения. Строения, выдерживающие любые стихийные бедствия. Медицинские импланты, интегрирующиеся с организмом на квантовом уровне.

Он повернулся к группе:

– Но самое главное – венерианская станция не просто висит здесь как памятник. Она работает. Спустя двести миллионов лет, её системы функционируют. Что это говорит нам о энергетических технологиях Предтеч?

– Что их источники энергии практически вечны, – ответил Мигель.

– Или регенеративны, – добавила Чандра. – Возможно, они разработали систему, которая извлекает энергию из окружающей среды. Из атмосферы Венеры, солнечного света, радиации…

– Или из чего-то более фундаментального, – задумчиво произнёс Алекс. – Квантового вакуума. Тёмной энергии. Чего-то, что присутствует везде и всегда.

Их дискуссию прервал сигнал тревоги. На главном экране замигали предупреждающие индикаторы.

– Резкий скачок энергии от станции! – воскликнул техник, мониторящий показания. – Все системы объекта выходят на повышенный уровень активности!

На экранах отобразились новые данные. Пульсирующее свечение антенноподобных структур усилилось, став ярко-голубым. Нижняя часть станции, где располагался предполагаемый шлюз, начала раскрываться.

– Что происходит? – напряжённо спросил Алекс. – Это реакция на наши зонды?

– Непохоже, – ответил техник, анализируя данные. – Активация началась в центральной части станции и распространяется наружу. Как будто это… внутренний протокол.

– Зонд "Гефеста" приближается к станции! – воскликнула Чандра, указывая на радарный дисплей.

Действительно, один из зондов, запущенных кораблём "Меридиана", стремительно сокращал дистанцию до венерианского объекта.

– Они нарушают протокол! – возмутился Мигель. – Приближение требовало согласования с общей научной группой!

Алекс активировал коммуникатор.

– Капитан Холден, у нас нештатная ситуация. "Гефест" отправил зонд к станции без согласования. И объект демонстрирует признаки сильной активации.

– Понял, – мгновенно ответил Холден. – Уже на мостике. Пытаюсь связаться с капитаном Линг.

На экранах они видели, как зонд "Гефеста" продолжал приближаться к венерианской станции, явно направляясь к раскрывающемуся шлюзу на нижней стороне.

– Что они делают? – прошептал Мигель. – Пытаются проникнуть внутрь станции?

– Похоже на то, – мрачно ответил Алекс. – Вопрос в том, позволит ли станция это сделать.

Ответ пришёл почти мгновенно. Когда зонд приблизился к шлюзу на расстояние нескольких сотен метров, из станции вырвался яркий луч энергии – тонкий, сфокусированный, почти ослепительно белый. Он поглотил зонд за долю секунды, не оставив даже обломков.

– Господи, – выдохнул кто-то из команды.

– Защитный механизм, – констатировал Алекс. – Станция защищает себя от несанкционированного доступа.

– Или от того, что считает угрозой, – добавила Чандра.

На экране связи появилось лицо Холдена.

– Доктор Нагата, капитан Линг утверждает, что их зонд вышел из-под контроля из-за технической неисправности. Они не отдавали приказа о приближении к станции.

– Вы верите в это? – спросил Алекс.

– Не особенно, – сухо ответил Холден. – Но сейчас важнее понять, что произошло и каковы последствия. Станция всё ещё активна?

– Более чем, – подтвердил Алекс. – Энергетические показатели продолжают расти. И шлюз полностью раскрылся.

– Что вы рекомендуете? – спросил Холден.

Алекс задумался, изучая данные.

– Станция уничтожила зонд, который пытался войти внутрь, но не проявляет агрессии к нашим остальным устройствам, поддерживающим дистанцию. Я думаю, нам следует продолжать наблюдение, но без попыток прямого взаимодействия.

– Согласен, – кивнул Холден. – Я уведомлю остальные корабли о… инциденте и необходимости соблюдать дистанцию. Держите меня в курсе любых изменений.

Связь прервалась, и Алекс вернулся к анализу данных. Шлюз станции оставался открытым, но никаких других действий объект не предпринимал.

– Что внутри? – пробормотал Мигель, вглядываясь в тёмный проём шлюза на изображении, передаваемом одним из дальних зондов.

– Не знаю, – ответил Алекс. – Но станция явно отреагировала на попытку проникновения зонда. Возможно, она ждёт… другого посетителя.

– Кого? – спросила Чандра. – Предтеч? Но их нет уже двести миллионов лет.

– Или кого-то, кто сможет пройти их проверку, – задумчиво произнёс Алекс. – В марсианском комплексе системы активировались только в присутствии разумных существ. Возможно, здесь действует подобный принцип.

– Вы предлагаете отправить человека к станции? – недоверчиво спросила Чандра. – После того, что она сделала с зондом?

– Нет, конечно, – покачал головой Алекс. – По крайней мере, не сейчас. Нам нужно больше данных. Больше понимания.

Он повернулся к экранам с телеметрией.

– Интересно… – пробормотал он. – Квантовые флуктуации изменились. Они стали более регулярными, почти… структурированными.

– Как будто станция передаёт данные? – предположил Мигель.

– Возможно, – кивнул Алекс. – И вопрос – кому?

Ответ пришёл через час, когда "Росинант" получил срочное сообщение с Марса. Марсианский Сфинкс начал излучать новые энергетические сигнатуры, идентичные тем, что сейчас исходили от венерианской станции.

А на одной из центральных панелей в глубине марсианского комплекса появилась новая голографическая проекция – детализированное изображение спутника Юпитера Европы, с ярко отмеченной точкой на её ледяной поверхности.

– Маяк, – произнёс Холден, когда совет корабля собрался в конференц-зале "Росинанта". – Венерианская станция активировала следующий объект в сети Предтеч.

На главном экране отображались изображения, полученные с Марса – голографическая карта Европы и энергетические сигнатуры марсианского комплекса.

– Именно так, – подтвердил Алекс. – И судя по данным, которые мы смогли расшифровать, объект на Европе может содержать биологические образцы Предтеч, сохранённые в криогенном стазисе.

Наоми присвистнула.

– Биологические образцы, сохранившиеся с тех времён? Это… невероятно.

– Если они действительно сохранились, – заметил Холден. – Двести миллионов лет – это невообразимый срок даже для самых продвинутых технологий сохранения.

– Обычных технологий – да, – согласился Алекс. – Но мы уже видели, что Предтечи обладали возможностями, далеко превосходящими наши. Их энергетические системы функционируют спустя эоны. Их материалы противостоят времени и разрушению. Почему бы им не создать систему стазиса, способную сохранить биологические образцы?

– Вопрос – зачем? – вмешалась Чандра. – Зачем сохранять биологические образцы на таких сроках?

– Капсула времени, – предположил Алекс. – Сохранение своего наследия для будущих цивилизаций. Или… страховка.

– Страховка? – переспросил Эймос.

– Если цивилизация Предтеч действительно разделилась на фракции, как предполагают наши переводы, – пояснил Алекс, – то биологические образцы могли быть способом сохранить их вид, если эксперименты "Трансцендентов" пошли бы не так, как планировалось.

– И, похоже, именно это и произошло, – мрачно заметила Наоми. – Иначе мы бы сейчас встречались с живыми Предтечами, а не исследовали их руины.

Холден задумчиво изучал изображение Европы.

– Как быстро мы можем достичь Европы? – спросил он у Наоми.

– При максимальном ускорении и оптимальном курсе… около трёх недель, – ответила она после быстрых расчётов. – Юпитер сейчас в выгодной позиции относительно Венеры.

– Проблема в том, – заметил Холден, – что "Александрия" и "Гефест", скорее всего, тоже направятся туда. Гонка продолжается.

– После инцидента с их зондом, "Гефест" стал более… сдержанным, – сказал Алекс. – Но я не сомневаюсь, что обе стороны заинтересованы в исследовании европейского объекта.

– Особенно если там действительно сохранились биологические образцы Предтеч, – добавила Чандра. – Генетический материал древней высокоразвитой цивилизации… это бесценно с научной точки зрения.

– И с военной, – мрачно добавил Эймос. – Представьте, что можно создать, имея доступ к их генетическому материалу.

Все на мгновение замолчали, осмысливая эту перспективу.

– Мы не можем допустить, чтобы наследие Предтеч использовалось для создания оружия, – наконец сказал Алекс. – Вне зависимости от того, кто получит к нему доступ – Марс, Земля или корпорации.

– Согласен, – кивнул Холден. – Но как это предотвратить? Мы один корабль против двух, каждый из которых представляет мощные фракции.

– Наукой, – ответил Алекс. – Знанием. Мы должны понять, что случилось с Предтечами, и рассказать миру. Если их цивилизация действительно уничтожила себя в результате технологического эксперимента, это может послужить предупреждением для нашей собственной.

– Благородно, – заметил Эймос, – но не очень практично. Люди редко учатся на ошибках истории, даже собственной, не говоря уже о чужой.

– И всё же мы должны попытаться, – настаивал Алекс. – Ради науки. Ради истины. И ради нашего собственного будущего.

Холден изучающе посмотрел на учёного, затем кивнул.

– Мы направимся к Европе, – решил он. – И будем придерживаться протоколов сотрудничества, установленных ранее. Но, – он сделал паузу, – мы также будем готовы к тому, что другие могут не проявить такую же… научную этику.

– И ещё одно, – добавила Наоми. – Мы должны быть готовы к тому, что активация объектов Предтеч может иметь непредвиденные последствия. Если их технологии действительно связаны в единую сеть, кто знает, что произойдёт, когда все узлы этой сети пробудятся?

– Это риск, на который мы должны пойти, – сказал Алекс. – Мы уже ступили на этот путь, и остановиться сейчас невозможно. Венерианская станция активировалась в ответ на наше обнаружение марсианского комплекса. Процесс запущен, и, я боюсь, он будет продолжаться вне зависимости от наших действий.

– Тогда наша задача – убедиться, что мы понимаем этот процесс лучше всех, – заключил Холден. – Наоми, проложи курс к Европе. Максимальное ускорение, но с сохранением резерва топлива для манёвров на орбите Юпитера.

Он повернулся к остальным:

– "Росинант" отправляется через шесть часов. Подготовьте всё необходимое.

На Земле, в штаб-квартире корпорации "Меридиан", Ричард Чжао просматривал отчёт об инциденте с зондом у венерианской станции. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалось раздражение.

– Неудачная попытка, – произнёс он, откладывая планшет. – Но она предоставила ценную информацию о защитных системах объекта.

– Да, сэр, – кивнул Артур Лоуренс, глава исследовательского департамента. – Теперь мы знаем, что станция обладает активной защитой и реагирует на несанкционированные приближения. Это важная информация для планирования будущих взаимодействий.

– А что насчёт данных, которые Камилла отправила перед инцидентом? – спросил Чжао.

– Наши специалисты анализируют их, – ответил Лоуренс. – Энергетические сигнатуры станции демонстрируют удивительные сходства с теоретическими моделями квантовых генераторов, над которыми мы работаем последние пять лет. Это… поразительное совпадение.

– Не совпадение, – покачал головой Чжао. – Подтверждение. Мы на правильном пути. Предтечи овладели квантовыми технологиями на уровне, который мы только начинаем понимать.