Эхо Древних

Он встал и подошёл к огромному окну своего офиса, откуда открывался вид на Нью-Йорк – лес небоскрёбов, простирающихся до горизонта.

– Что с переводами языка Предтеч? – спросил он, не оборачиваясь.

– Прогресс медленный, – признал Лоуренс. – Доктор Нагата хранит свои модели перевода под усиленной защитой. Но Камилла сумела получить доступ к некоторым базовым грамматическим структурам, и наши лингвисты работают над их расширением.

– Недостаточно, – резко сказал Чжао. – Нам нужен полный доступ к его моделям. Особенно к переводам технических описаний.

– Мы работаем над этим, сэр, – заверил его Лоуренс. – Но команда "Росинанта" усилила меры безопасности после инцидента с зондом. Они стали более… подозрительными.

– Разумеется, – кивнул Чжао. – Они догадались, что это не был технический сбой.

Он повернулся к своему подчинённому:

– Какова текущая ситуация?

– Все три корабля готовятся к отправке к Европе, – сообщил Лоуренс. – Марсианский комплекс активировал указатель на объект, расположенный под ледяным покровом спутника Юпитера. Предположительно, там находятся биологические образцы Предтеч.

– Биологические образцы, – медленно повторил Чжао. – Генетический материал расы, создавшей технологии, функционирующие миллионы лет. Представляете возможности?

– Огромные, – согласился Лоуренс. – Но получить доступ к этому объекту будет сложнее, чем к венерианскому. Европа покрыта километрами льда. Потребуются специальные буровые системы, адаптированные для работы в условиях экстремального холода и радиации юпитерианской системы.

– "Гефест" оснащён всем необходимым? – спросил Чжао.

– Да, сэр. Мы предвидели возможность исследования подледных объектов, хотя ожидали их на Энцеладе, а не на Европе.

– Хорошо, – кивнул Чжао. – Передайте капитану Линг: высший приоритет – достичь Европы первыми и обеспечить доступ к объекту Предтеч до прибытия остальных кораблей.

– А если марсиане и земляне будут возражать? – осторожно спросил Лоуренс.

– Тогда мы вынуждены будем отстаивать корпоративные интересы, – холодно ответил Чжао. – "Меридиан" инвестировал миллиарды в эту экспедицию. Мы не можем позволить военным монополизировать технологии, способные революционизировать всё человечество.

Он снова повернулся к окну, наблюдая за городом внизу.

– Технологии Предтеч изменят всё, Артур. Энергетика, медицина, транспорт, коммуникации… Компания, контролирующая эти технологии, будет формировать будущее человечества. И этой компанией должен быть "Меридиан".

"Росинант" покинул орбиту Венеры, взяв курс на Европу. Вскоре после этого "Александрия" и "Гефест" последовали его примеру, хотя и выбрав слегка отличающиеся траектории, оптимизированные для своих конкретных кораблей.

Алекс провёл большую часть времени в лаборатории, анализируя данные, полученные с венерианской станции, и продолжая работу над переводами текстов Предтеч. Он чувствовал, что они стоят на пороге важного открытия, ключа к пониманию судьбы древней цивилизации.

Вечером третьего дня пути его посетила Чандра Мехта.

– Не помешаю? – спросила она, входя в лабораторию.

Алекс оторвался от голографической проекции символов Предтеч.

– Нет, конечно, – он указал на свободное кресло. – Чем могу помочь?

– Просто хотела обсудить некоторые аспекты переводов, – сказала Чандра, занимая предложенное место. – В частности, упоминания о "Протоколе Трансцендентности".

Алекс внимательно посмотрел на неё. С момента инцидента с зондом "Гефеста" он стал более осторожным в отношении того, какой информацией делится. Хотя Чандра представляла Землю, а не "Меридиан", он не мог быть уверен в её истинных мотивах.

– Что именно вас интересует? – осторожно спросил он.

– Природа этого протокола, – ответила Чандра. – Из ваших предварительных отчётов следует, что это была некая автоматизированная система, созданная фракцией "Трансцендентов". Но какова была её цель?

Алекс задумался, выбирая слова.

– Насколько мы можем судить по фрагментарным переводам, "Трансценденты" стремились эволюционировать за пределы своей биологической формы. Они разработали технологии, которые, по их мнению, могли бы преобразовать их сознание в некую… энергетическую или информационную сущность.

– Загрузка сознания? – предположила Чандра. – Перенос разума в машину?

– Что-то более фундаментальное, я думаю, – покачал головой Алекс. – Не просто перенос разума в компьютер, а трансформация самой природы сознания. Преобразование нейронных паттернов в квантовые состояния, существующие независимо от физического носителя.

– Звучит почти… мистически, – заметила Чандра.

– Для нас – да, – согласился Алекс. – Но для цивилизации, технологически опередившей нас на миллионы лет эволюции, это могло быть просто следующим логическим шагом развития.

Он активировал новый набор символов на голографическом дисплее.

– Эти тексты предполагают, что "Протокол Трансцендентности" был автоматизированной системой, предназначенной для продолжения исследований "Трансцендентов", даже если сами создатели исчезнут. Своего рода вечная программа, стремящаяся достичь цели, поставленной давно мёртвыми создателями.

– И эта программа активируется сейчас, когда мы обнаруживаем объекты Предтеч, – задумчиво произнесла Чандра.

– Похоже на то, – кивнул Алекс. – Каждый новый объект, который мы находим, становится частью пробуждающейся сети. Венерианская станция активировалась после открытия марсианского комплекса. Теперь она указывает на Европу. И кто знает, куда приведёт нас следующий указатель?

– Вы не боитесь, что этот процесс может быть опасным? – прямо спросила Чандра. – Что мы можем пробудить нечто, что лучше было бы оставить спящим?

Алекс задумчиво посмотрел на неё.

– Боюсь, доктор Мехта. Именно поэтому я настаиваю на осторожном, научном подходе. Но я также верю, что знание всегда лучше неведения. Если "Протокол Трансцендентности" действительно пробуждается, нам нужно понять его природу, чтобы принять информированные решения.

– Даже если это знание может быть опасным? – настаивала Чандра.

– Особенно если оно опасно, – твёрдо ответил Алекс. – Потому что тогда последствия неведения могут быть ещё хуже.

Чандра изучающе смотрела на него несколько секунд, затем кивнула.

– Понимаю вашу позицию, доктор Нагата. И в значительной степени разделяю её. Но не все наши… коллеги так же привержены чистой науке.

– Вы имеете в виду "Меридиан"? – прямо спросил Алекс.

– Не только, – уклончиво ответила Чандра. – Даже среди правительственных структур Земли и Марса есть те, кто видит в технологиях Предтеч прежде всего военный потенциал.

– Что ж, – вздохнул Алекс, – это печальная константа человеческой природы. Мы всегда стремимся превратить новые знания в инструменты власти.

– И в этом, возможно, наше фундаментальное отличие от Предтеч, – задумчиво произнесла Чандра. – Они, кажется, стремились превзойти свои физические ограничения, выйти за пределы биологии. Мы же продолжаем бороться за ресурсы и территории, как примитивные организмы.

– Возможно, – кивнул Алекс. – Хотя история Предтеч, как мы начинаем её понимать, показывает, что они тоже не были едины. Фракционная борьба между "Хранителями" и "Трансцендентами" может иметь больше общего с нашими конфликтами, чем мы думаем.

Чандра встала, готовясь уйти.

– Спасибо за беседу, доктор Нагата. Она была… просветляющей.

После её ухода Алекс остался один в лаборатории, размышляя об их разговоре. Что-то в манере Чандры задавать вопросы наводило на мысль, что её интерес был более целенаправленным, чем обычное научное любопытство. Она искала что-то конкретное в информации о "Протоколе Трансцендентности".

Но что именно? И зачем?

Алекс вернулся к своим переводам, чувствуя, что времени становится всё меньше. Гонка за наследием Предтеч ускорялась, и он должен был понять их историю, прежде чем человечество повторит их ошибки.

В своей каюте Камилла Уэйнрайт анализировала последние данные, полученные от "Гефеста". Корабль "Меридиана" сохранял видимость сотрудничества после инцидента с зондом, но тайно готовил новую стратегию для исследования объекта на Европе.

Она активировала защищённый канал связи с Ричардом Чжао, зная, что даже при максимальной скорости "Росинанта" сигнал достигнет Земли лишь через несколько минут.

– Венерианская станция полностью активировалась, – сообщила она, когда лицо Чжао появилось на экране. – И, как мы предполагали, указала на следующий объект в сети Предтеч – комплекс на Европе.

– Биологические образцы? – после задержки связи спросил Чжао.

– Согласно предварительным переводам, да, – подтвердила Камилла. – Хранилище генетического материала Предтеч, сохранённого в криогенном стазисе. Если эта информация верна, мы говорим о беспрецедентной научной и коммерческой ценности.

– "Гефест" получил мои инструкции? – спросил Чжао, когда его сообщение достигло Камиллы.

– Да. Капитан Линг подтвердила, что корабль оснащён специальным оборудованием для подлёдного бурения и готов к операциям на Европе.

– Отлично, – кивнул Чжао. – А что с вашим доступом к исследованиям доктора Нагаты?

– Ограничен, – признала Камилла. – После инцидента с зондом они усилили системы безопасности. Но я продолжаю работать над этим.

– Это приоритетно, – подчеркнул Чжао. – Нагата – ключ к пониманию технологий Предтеч. Его модели перевода могут дать нам преимущество, которое недоступно ни Марсу, ни Земле.

Камилла задумалась, прежде чем ответить. То, что она собиралась сказать, могло не понравиться её боссу.

– Сэр, есть кое-что, о чём я должна сообщить. Переводы доктора Нагаты указывают на потенциальную опасность, связанную с технологиями "Трансцендентов". Существует теория, что именно их эксперименты привели к исчезновению Предтеч.

Лицо Чжао оставалось непроницаемым, когда его ответ достиг Камиллы:

– Эта информация получена из надёжных источников?

– Из фрагментарных переводов, – уточнила Камилла. – Но Нагата и его команда считают эту гипотезу весьма вероятной.

– Интересно, – медленно произнёс Чжао. – Но не критично для нашей миссии. Мы не собираемся бездумно применять технологии, которые не понимаем. Наша цель – изучение и постепенная адаптация наследия Предтеч для пользы человечества.

Камилла подавила скептическую улыбку. Чжао всегда говорил о "пользе человечества", подразумевая при этом прежде всего пользу для "Меридиана" и его акционеров.

– Конечно, сэр, – ответила она. – Но я считаю необходимым проявлять осторожность, особенно когда речь идёт о технологиях, потенциально способных к… самоактивации.

– Самоактивации? – переспросил Чжао после паузы связи. – Объясните.

– "Протокол Трансцендентности", – пояснила Камилла. – Судя по переводам, это некая автономная система, созданная "Трансцендентами" для продолжения их работы. Она активируется последовательно, по мере обнаружения различных объектов Предтеч. Венерианская станция включилась после марсианского комплекса. Теперь она указывает на Европу. Похоже на запрограммированную последовательность, которая развёртывается независимо от наших действий.

– Тем более важно быть во главе этого процесса, – ответил Чжао после долгой паузы. – Если эта система действительно активируется автоматически, кто-то должен контролировать процесс. И лучше, если этим "кто-то" будем мы, а не военные Марса или Земли.

– Понимаю, сэр, – кивнула Камилла, хотя внутренне она не была полностью убеждена в этой логике.

– Продолжайте сотрудничество с научной группой, – инструктировал Чжао. – Получите максимум информации о европейском объекте перед прибытием. И поддерживайте контакт с "Гефестом". Как только мы достигнем Европы, события будут развиваться быстро.

После окончания связи Камилла осталась сидеть в своей каюте, размышляя о ситуации. Впервые с начала миссии она почувствовала сомнения в правильности подхода "Меридиана". Что, если технологии Предтеч действительно были опасны? Что, если их цивилизация уничтожила себя, пытаясь достичь "трансцендентности"?

И что, если человечество сейчас, не понимая, повторяет их путь?

Она отбросила эти мысли и вернулась к работе. У неё был приказ, и она выполнит его профессионально, как всегда. Но впервые за долгое время Камилла позволила себе задуматься о последствиях своих действий в более широком контексте, чем просто корпоративные интересы.

Венерианская орбитальная станция продолжала светиться в космической пустоте, её активированные системы работали на полную мощность, выполняя программы, заложенные 200 миллионов лет назад. И где-то в глубинах её квантовых процессоров "Протокол Трансцендентности" неумолимо продолжал разворачиваться, следуя плану своих давно исчезнувших создателей.

Часть II: Исследование

Глава 6: Корпоративные интересы

Офис Ричарда Чжао занимал весь верхний этаж центральной башни "Меридиана" в Нью-Йорке. Панорамные окна от пола до потолка открывали захватывающий вид на мегаполис, но сейчас все умные стёкла были затемнены, превращая помещение в изолированный кокон власти.

Чжао сидел за массивным столом из редкого марсианского базальта, изучая голографические проекции последних финансовых показателей корпорации. Его узкое лицо с острыми чертами оставалось бесстрастным, несмотря на цифры, демонстрирующие рекордную прибыль в третьем квартале.

Интерком тихо пискнул.

– Сэр, представители правительства Земли прибыли, – сообщила виртуальная помощница.

– Пригласите их, – коротко ответил Чжао, дезактивируя голограммы.

Двери бесшумно открылись, впуская трёх посетителей. Чжао поднялся, приветствуя их с отточенной вежливостью.

– Министр Хоффман, адмирал Кларк, директор Хасан, – кивнул он каждому. – Благодарю за визит.

Министр Джеффри Хоффман, глава земного Министерства космического развития, был грузным мужчиной с добродушным лицом, скрывающим острый, расчётливый ум. Адмирал Элеонора Кларк, командующая космическими силами Земли, выделялась военной выправкой и холодным, оценивающим взглядом. Директор Тарик Хасан, руководитель службы безопасности ООН, казался самым непримечательным из троих, но Чжао знал, что именно он, возможно, был самым опасным.

– Мистер Чжао, – кивнул Хоффман. – Мы ценим вашу готовность к диалогу в такие… напряжённые времена.

– "Меридиан" всегда стремится к конструктивному сотрудничеству с правительством Земли, – улыбнулся Чжао, указывая гостям на кресла у конференц-стола. – Особенно когда наши интересы совпадают.

– Именно об этом совпадении интересов мы и хотели поговорить, – сказал Хоффман, когда все расположились за столом.

Чжао заметил, что директор Хасан отказался от предложенных напитков и остался настороженным, как будто ожидая подвоха.

– Земля обеспокоена развитием ситуации с артефактами Предтеч, – продолжил Хоффман. – В частности, односторонними действиями Марса и… некоторых частных корпораций.

Чжао слегка улыбнулся, отметив дипломатичную формулировку. Все знали, что инцидент с зондом у венерианской станции был инициирован "Меридианом".

– Понимаю ваше беспокойство, министр, – кивнул он. – Технологии такого масштаба не должны находиться под контролем одной фракции. Именно поэтому "Меридиан" выступает за открытое международное сотрудничество в исследовании наследия Предтеч.

– Весьма похвальная позиция, – сухо заметил адмирал Кларк. – Хотя действия вашей компании не всегда соответствуют этой риторике.

– Если вы говорите об инциденте у Венеры, – спокойно ответил Чжао, – это был действительно прискорбный технический сбой. Мы уже принесли официальные извинения научной группе и усилили протоколы безопасности.

Директор Хасан впервые подал голос:

– Мистер Чжао, давайте отбросим дипломатические экивоки. Наши источники указывают, что "Меридиан" тайно разрабатывает военные применения технологий Предтеч на основе данных, полученных от марсианского комплекса.

Чжао не выказал ни удивления, ни беспокойства.

– Ваши источники ошибаются, директор, – ровно ответил он. – "Меридиан" исследует мирные применения этих технологий – энергетика, материаловедение, медицина. О каком конкретно "военном применении" идёт речь?

– Инерционное подавление, – ответил Хасан. – Технология, позволяющая нейтрализовать воздействие ускорения на человеческое тело. Идеальная для военных кораблей, позволяющая им совершать манёвры, невозможные при обычных условиях.

Чжао позволил себе лёгкую улыбку.

– Это действительно одно из направлений наших исследований. Но, позвольте заметить, технология инерционного подавления имеет прежде всего гражданское применение. Представьте коммерческие транспортные корабли, способные достигать Марса за дни вместо недель. Медицинские шаттлы, доставляющие помощь в любую точку Солнечной системы за часы. Это революция в транспорте, а не в вооружении.

– Любая технология может иметь двойное назначение, – возразила адмирал Кларк.

– Несомненно, – согласился Чжао. – Как и атомная энергия, как и интернет, как и генная инженерия. Но намерения имеют значение, адмирал. И намерения "Меридиана" – прогресс человечества, а не его разделение.

– Благородные слова, – заметил Хоффман. – Но правительство Земли обеспокоено тем, что технологии такого масштаба могут быть монополизированы частными интересами.

Чжао наклонился вперёд.

– И именно поэтому я пригласил вас сегодня, господа. "Меридиан" предлагает партнёрство. Мы предоставим нашу исследовательскую инфраструктуру, наши лучшие умы и ресурсы для совместного изучения наследия Предтеч. В обмен на это мы просим равный доступ к открытиям и право коммерциализировать мирные применения разработанных технологий.

– А военные применения? – прямо спросила Кларк.

– Останутся под контролем правительства, – ответил Чжао. – Мы не стремимся создавать оружие, адмирал. Мы стремимся создавать будущее.

Три представителя Земли обменялись взглядами.

– Ваше предложение заслуживает рассмотрения, мистер Чжао, – наконец сказал Хоффман. – Но есть ещё один вопрос, который нас беспокоит. Как вы, вероятно, знаете, ООН готовит декларацию о признании технологий Предтеч "общим наследием человечества". Это ставит под вопрос любые эксклюзивные права на их использование, включая патенты и коммерческую тайну.

– Я слышал об этой инициативе, – кивнул Чжао. – И "Меридиан" полностью поддерживает признание исторической и научной ценности наследия Предтеч. Однако, – он сделал паузу, – мы считаем, что современные технологии, разработанные на основе этого наследия, должны подпадать под обычное патентное право. Иное подход уничтожит стимулы для частных инвестиций в исследования.

– Тонкое различие, – заметил Хасан. – Как определить границу между наследием Предтеч и "современными технологиями, разработанными на его основе"?

– Это действительно сложный вопрос, директор, – согласился Чжао. – Который потребует тщательной юридической проработки. Но я уверен, что мы сможем найти баланс, учитывающий как общественные, так и частные интересы.

– А если Марс откажется признать эту декларацию? – спросил Хоффман. – Они уже заявляли о своих суверенных правах на артефакты, найденные на их территории.

– Тогда, – улыбнулся Чжао, – партнёрство между "Меридианом" и правительством Земли станет ещё более ценным. Мы можем предоставить вам доступ к технологиям, которые иначе остались бы марсианской монополией.