Холод Энцелада

В её голове мелькнула опасная мысль: она могла его спасти. Могла изменить всё. Не допустить, чтобы он погиб, как другие. Всё то, о чём она тайно мечтала ещё ребёнком, глядя на мучения животных в лабораториях родителей. Тогда она не могла ничего сделать. Но сейчас могла. Но это был риск. Колоссальный. Что если она выпустит его? Что тогда? Нет… об этом нельзя даже думать. Да и он ничего не просил. Он просто приложил руку к стеклу. «А я уже собралась его спасать.» – с горькой усмешкой подумала Кэт.

Кэт протянула дрожащую руку к стеклу. Ладонь коснулась прозрачной перегородки как раз там, где с другой стороны находилась трёхпалая ладонь А.И.Т.О. 3894. Она почувствовала, что холод капсулы стал пронизывать кожу. Чем дольше она держала ладонь, тем яснее становилось что этот холод исходил от самого существа. С каждой секундой он впивался всё глубже, и, не выдержав, Кэт резко отдёрнула руку.

В ту же секунду произошло то, чего Кэт не ожидала: 3894 повернул голову. Его бездонные глаза задержались на дальнем углу лаборатории, там, где в герметичном холодильнике хранились образцы тканей и жидкостей. Кэт всё ещё била дрожь. Она подошла к холодильнику и открыла его. Её взгляд невольно упал на пробирку с маркировкой «А.И.Т.О. 3894». Стеклянный цилиндр с тёмной вязкой жидкостью вдруг показался ей опаснее любых живых существ. Кэт потерла ладони, пытаясь согреть их, но дрожь не уходила. Не осознавая полностью, что она делает, Кэт схватила пробирку и спрятала её в карман. После этого она поспешила покинуть лабораторию.

На пути к своей комнате у нее было стойко ощущение словно холод пробрался в самую глубину костей. Захлопнув за собой дверь, Кэт достала пробирку и поднесла ближе к глазам. Внутри тонкого стеклянного цилиндра мерцала густая, почти черная, жидкость, в которой рассыпались крошечные голубые искры. Это был образец крови. Но эта кровь отличалась от человеческой, потому что гены морских существ, встроенные в ДНК А.И.Т.О., изменили её. В основе ее был не гемоглобин, а гемоцианин, который дарил устойчивость к низкому давлению, к вакууму, замедлял метаболизм. А голубые вкрапления были фрагментами системы биолюминесценции, позаимствованной у глубоководных рыб.

– Зачем я взяла её? – прошептала Кэт, сама испугавшись своего голоса. – Что я делаю?

Она убрала пробирку в свой бытовой холодильник, аккуратно поставив ее между банками с майонезом и соевым соусом. Её пальцы всё ещё дрожали. Она могла бы выбросить содержимое, смыть в раковину, избавиться раз и навсегда. Но вместо этого она спрятала это. Сохранила. Для чего?

***

Корабль-перевозчик «Портатор» прибыл на Луну уже на следующий день, и база сразу погрузилась в суматоху. Младший научный персонал руководил грузчиками, которые переносили бесконечные контейнеры, груженые инструментами, запчастями, образцами. Всё, что могло пригодиться на Энцеладе. Но главное – это не коробки и оборудование. Главным грузом были А.И.Т.О.

Кэт стояла во главе процесса. На её плечах лежала самая тяжёлая задача, ей необходимо было выбрать шесть подопытных для миссии. Она долго колебалась, стоит ли брать с собой 3894? После вчерашнего инцидента в лаборатории, Кэт чувствовала какую-то связь между ними и ей казалось, что она несет за него ответственность. Сердце сжималось от мысли, что он может не пережить новых испытаний. И всё же, он прошёл через последние тесты лучше других. Он был готов.

В лаборатории кипела жизнь. Люди смеялись, переговаривались, шутили, как будто всё происходящее было праздником. Радость витала в воздухе, потому что проект выходил на новую стадию. А те, кого назначили в миссию на Энцелад, так и вовсе светились от гордости. Они были счастливы. Но не Кэт.

Когда она вошла в зал жизнеобеспечения, воздух встретил её холодом и запахом криогеля. Вдоль стен стояли капсулы. В дальнем углу уже гудел мини-погрузчик, тусклый свет ламп отражался от его металлических панелей.

– Начинаем с 2478, – приказала Кэт.

Оператор молча кивнул и направил машину вперёд. Передние вилы скользнули под тяжёлую капсулу, металл заскрежетал, и в тот же миг раздался резкий шипящий звук, будто вырвался пар. Казалось, сама капсула сопротивлялась и не хотела покидать своё гнездо. Погрузчик приподнял её, покачнув, и медленно двинулся к выходу. Кэт стояла неподвижно, ощущая, как сердце колотится в груди. Каждая капсула была не просто грузом. Каждая капсула – это чья-то судьба.

Кэт взглянула на А.И.Т.О. 3894. Его глаза были распахнуты, и в них была та же бездонная чернота, что и всегда. Он повернул голову в одну сторону, затем в другую, будто пытался осознать, что происходит вокруг. Остальные образцы тоже как будто чувствовали перемены, но сохраняли спокойствие, как и было положено.

Через двадцать часов изнурительных погрузочных работ «Портатор» наконец-то отстыковался от Луны. Кэт сидела в своей каюте, обхватив ладонями чашку с остывающим чаем. Её тело требовало пищи, но от одного вида еды её мутило. В голове пульсировала лишь одна мысль, мысль о нём, о 3894. Целый день он не обращал на неё ни малейшего внимания. Словно всё то, что произошло накануне, было плодом её воображения. Может, так и есть? Может, для него она ничто, просто очередная фигура в белом халате?

Кэт нервно поднялась и подошла к холодильнику. Открыв дверцу, она вынула пробирку с тёмно-синей кровью, внутри которой мерцали голубые искры. Кровь, чужая, холодная, нечеловеческая. Она смотрела на неё так, будто это был запретный дар. Сердце стучало слишком громко. Ей стало страшно от самой себя. Что с ней происходит? Она воровала образцы, скрывала инициированный контакт подопытного, и теперь… теперь думала о том, чтобы ввести себе его кровь. Это было безумие. Но искра уже высекла огонь внутри неё.

Завтра Кэт снова встанет раньше остальных. В отсеке жизнеобеспечения, как всегда, будет царить тишина. Она обойдет ряды капсул. Снимет показатели температуры, поправит систему газообмена, внесёт в планшет все крошечные изменения. Но сухие цифры давно перестали быть основой ее работы. В её обязанностях нет места эмоциям, но в тишине лаборатории она все же позволяет себе их проявлять. Когда она видит, как свет скользит по тёмной коже существ, ей кажется, что они дышат вместе с ней. Она задержится у одной из капсул дольше, чем у других, проведёт ладонью по холодному стеклу, будто стараясь поймать ответный отклик.

Но это будет завтра… А сейчас Кэт засунула пробирку в карман и покинула каюту. Её сознание находилось где-то между явью и дрёмой. Двадцать часов непрерывной работы высосали из неё все силы, тело ныло, мысли спутались, но внутренний зуд не отпускал.

Остановившись у двери отсека жизнеобеспечения, она взглянула в маленький иллюминатор. Трансорганизмы находились в своих капсулах, будто замороженные, ни одного движения, ни малейшего признака жизни. Вдруг Кэт осознала, что она ведь первая с кем трансорганизм инициировал общение. Ей стало не по себе. Как такое возможно, что десятилетиями ни один учёный не фиксировал ни единого контакта? Или фиксировал?

Она вошла в отсек, и мягкое голубое свечение окутало её. Капсулы сияли изнутри, свет скользил по влажной, тёмно-синей коже А.И.Т.О. и распадался на сотни бликов. Здесь всё было не так, как в просторной лаборатории на Луне. Помещение меньше, капсулы стояли плотнее, и от этого казалось, что свет сжимается, концентрируется, превращая отсек в чужеродную пещеру.

– Доброй ночи, доктор Шарова.

Кэт вздрогнула. Сердце ёкнуло, и она резко обернулась. У стола с приборами жизнеобеспечения сидел Эд Малински, младший научный сотрудник, дежуривший в отсеке. Он смотрел на неё спокойно и даже улыбнулся.

– А, Малински… – выдохнула Кэт, стараясь вернуть голосу твёрдость. – Доброй ночи.

Она совсем забыла о его присутствии. Мир вокруг словно растворился, и в её мыслях оставалась только пробирка с синей кровью и взгляд А.И.Т.О. 3894.

– Наконец-то завершающая стадия! – сказал Эд, и в его голосе дрожала неподдельная радость. – Наконец-то мы узнаем, что скрывает Энцелад! Надеюсь, всё получится…

– Да… конечно… – рассеянно отозвалась Кэт, но её внимание уже было приковано к 3894. Глаза его были закрыты, неподвижный, он как будто спал, и не замечал её присутствия.

– Малински, – тихо обратилась Кэт, не отрывая взгляда от капсулы. Голос её прозвучал твёрже, чем она ожидала. – Идите спать. Я подежурю сама.

Эд нахмурился.

– Вы уверены? Сегодня был долгий день. Я успел отдохнуть, а вы…

– Я сказала, идите. – Она даже не посмотрела на него.

Малински ещё секунду колебался, но уступил. Он поднялся и бросив на неё короткий тревожный взгляд, вышел из отсека. Дверь за ним мягко закрылась, и Кэт осталась одна.

Она села за стол и машинально проверила приборы. Цифры бежали ровно, никаких отклонений. Но на мониторе вспыхнули новые данные. Несколько капсул фиксировали активность мозга. И среди них его капсула. Кэт медленно подняла взгляд. За прозрачной стенкой капсулы раскрылись два бездонных, чёрных глаза. Они смотрели прямо на неё. Она застыла, не в силах вдохнуть. Несколько секунд длились вечность. В груди стало тесно. Затем Кэт, словно подталкиваемая невидимой силой, поднялась со стула. Её трясло, ладони вспотели, колени подгибались. Всё вокруг стало зыбким, как в полусне. Она почти сутки на ногах и уже не могла понять, где кончается реальность и начинается сон.

Он не шевелился и не моргал. Выглядел так как будто был игрушкой, запертой в стеклянном шаре, и стоит только потрясти капсулу и пойдет снег. Кэт судорожно отогнала мысль. «От недосыпа уже и не то привидится», – одёрнула она себя.

3894 приподнял голову. Его взгляд скользнул вверх. Кэт автоматически проследила за ним. Из крышки капсулы торчала трубка, по которой поступал гель. Рядом висели тонкие гибкие зонды – каналы для подачи питательных растворов. Их редко использовали, потому что из-за медленного метаболизма А.И.Т.О. пища им была почти не нужна. Кэт обратила внимание, на то, чего раньше не замечала – каждое отверстие в крышке имело размер, идеально подходящий для человеческой руки.

3894 медленно поднял руку и поднёс ладонь к одному из этих отверстий. Жест был прост, и понятен. Он хотел коснуться её. Холодок поднялся от пяток к груди, вызывая мурашки. Кэт отступила на шаг, будто хотела разорвать этот немой диалог. Но затем остановилась. Любопытство, научный азарт и сострадание перевесили весь ужас что бился внутри Кэт.

Кэт подошла к металлической лестнице. Узкие ступени звенели под её шагами. Каждый метр давался с трудом. Внутри бушевал спор: я нарушаю всё, что только можно нарушить, и одновременно: если я не сделаю этого, я никогда не узнаю.

Пространство над капсулами, казалось механической утробой. Здесь гудели насосы, поблескивали панели датчиков, пахло озоном и стерильным металлом. Кэт опустилась на колени рядом с капсулой 3894. Перед ней находилась система жизнеобеспечения: сложный комплекс, который работал полностью в автоматическом режиме. Но у этой системы имелся и ручной привод, на случай если автоматика откажет.

Кэт опустилась на колени и ухватилась за металлический лючок, закрывающий отверстие для подачи питательных веществ, и, с усилием повернув, открыла его. В ту же секунду наружу хлынуло облако белого пара. Гель, поддерживающий внутри капсулы температуру около минус 180 градусов Цельсия, соприкоснувшись с тёплым воздухом лаборатории, стал испаряться. Кэт сразу почувствовала холод. Все в радиусе метра тут же покрылось слоем инея. Но она не отстранилась.

В туманном проёме она смогла разглядеть лицо 3894. Его глаза неподвижно смотрели на неё. Он медленно поднял руку над головой. И вот в отверстии показался его палец. На воздухе он выглядел другим: кожа, обычно синяя с мягкими биолюминесцентными прожилками, теперь казалась почти угольно-чёрной, как будто свет покинул её. Капли криогеля испарялись с поверхности пальца, превращаясь в клубящиеся облака.

Кэт боялась вдохнуть, кровь стучала в висках. Она медленно поднесла руку к его руке. Пар окутал её пальцы, и на коже тут же появился иней. Ледяной пар обжигал её ладонь, но она не отдёрнула её, и, пересилив страх, коснулась кончика его пальца.

Тьма накрыла её мгновенно, как ледяная волна. Кэт зажмурилась и с усилием распахнув глаза она увидела, что перед ней простирается поверхность Луны. Грудь сдавили стальные тиски. Она чувствовала, как в теле бушевала невероятная сила, и одновременно такая же невероятная, ломящая боль. Ей не хватало воздуха. Она пыталась вдохнуть, но лёгкие не слушались. Хотела закричать, но рот не открывался. Кэт подняла голову. Вдалеке, в свете прожекторов, мерцал стеклянный фасад лунной базы. Сквозь мутные отблески она различила силуэты людей за прозрачными стенами. Учёные. Они стояли неподвижно, как свидетели чужого суда. Её взгляд метался по ним, пока не зацепился за фигуру женщины. Черты её лица были знакомы. Она знала её. Но откуда? Женщина смотрела прямо на неё, и это был взгляд, в котором Кэт узнала саму себя.

Боль усилилась. Кэт осознала, что стоит на коленях, прижимая руку к груди. Жизнь покидала тело. Мир начал размываться, фасад базы, прожекторы, серый лунный грунт превратились в размытые пятна. Она не хотела умирать. Кэт закричала. Но рвущий изнутри крик застрял в горле, так и не вырвавшись наружу.

Глаза её распахнулись. Кэт отпрянула от капсулы и упала на решётчатый пол. Палец пылал от холодового ожога. Она захрипела и прижала руку к груди… но вскоре физическая боль отступила. Её место заняла душевная боль, которая оказалась глубже и сильнее. Из глаз хлынули слёзы.

Она осознала, что секунду назад, умирая на лунной поверхности, смотрела прямо в собственное лицо. Каменное, безжизненное, лишённое даже намёка на сочувствие. Она смотрела на себя находясь в теле А.И.Т.О. В теле существа, которое они привыкли считать бесчувственным инструментом. Этот трансорганизм умирал в агонии, в страхе, а её равнодушие было холоднее любого вакуума.

Кэт лежала на металлической решётке, дрожа, как под током. Потом, собрав волю в кулак, поднялась на колени, закрыла лючок для подачи пищи и медленно спустилась вниз по лестнице. Колени её подгибались, каждый шаг отдавал в позвоночник. Она подошла к столу и взгляд сам собой метнулся к капсулам. Все шесть А.И.Т.О. были неподвижны, но их глаза, были устремлены на неё. И в этих взглядах Кэт увидела нечто невозможное. Сочувствие? Надежда?

В комнате стояла странная, вязкая тишина, и шесть пар глаз неотрывно следили за ней из глубины капсул. Кэт чувствовала, что теперь они связаны. Это было странно и непривычно. Всю жизнь Кэт ощущала себя аутсайдером, она всегда была чужой среди своих. Но сейчас… впервые она ощутила себя частью чего-то большего. Частью команды. Частью семьи. Их взгляды будто принимали её такой, какая она есть, со всеми слабостями и тайными страхами.

Кэт достала из кармана пробирку с кровью. Синяя жидкость переливалась, улавливая отблески голубого света. Она вгляделась в неё словно в крошечный осколок истины. Теперь сомнений не оставалось. То, что произошло, когда её рука соприкоснулась с его пальцем, не могло быть случайностью. И это невозможно было забыть. И невозможно было проигнорировать.

Они ведь не инструменты. Не механизмы в чужих руках. Они – новый вид. Существа с памятью, болью, чувствами. Кэт вдруг поняла, что её влечёт к ним не только научный интерес. Она хочет быть частью их мира. Это казалось безумием, но в этом безумии она видела свой долг. Ведь 3894 выбрал её. Он доверился ей. И теперь она знала, что должна ответить взаимностью.

Кэт поднялась и достала из ящика шприц. Металл холодно блеснул в её пальцах. Она медлила, но рука почти не дрожала, потому что её решимость теперь была сильнее страха. Она медленно поднесла иглу к пробирке, проткнула резиновую заглушку, и густая тёмно-синяя жидкость заполнила прозрачный цилиндр. В свете ламп гемоцианиновая кровь мерцала призрачным блеском, словно в ней таилась сама бездна. Щёлкнув ногтем по корпусу шприца, Кэт выбила пузырьки воздуха, закатала рукав и замерла. Сердце грохотало, пот стекал по вискам. Она знала: это безумие. Возможно, смертельно опасное. Но её уже не волновало, что с ней произойдёт. Если прикосновение подарило ей это видение, то что же даст кровь?

Она приложила иглу к сгибу локтя, и металл вошёл в плоть. На мгновение она задержала дыхание, втянула немного собственной крови, смешав её с тёмным веществом, и надавила на поршень. Холод разлился по телу. Будто жидкий лёд двинулся вверх по руке, к сердцу. Пот с её лба капнул прямо на кожу возле укола, смешавшись с каплей крови. Кэт зажмурилась.