Холод Энцелада

– В полном, мистер Курц, – с тем же безжизненным тоном произнёс Оливер, тоже поднимаясь с кресла.

Окрис оглянулся вокруг. В лаборатории царило странное спокойствие, даже умиротворение. Несколько стоек с приборами опрокинулись, но учёные безмолвно поднимали их на место. И вдруг взгляд его остановился на том младшем исследователе, что упал и рассёк себе лицо. Он искал следы крови, но не нашёл. Вместо этого увидел, как тот же самый человек уже спокойно собирает инструменты и на его коже не было и следа раны.

Окрис замер. Удивляла даже не странная «живучесть» этих людей, а их хладнокровие. Там, где любой другой бы метался в панике, эти учёные действовали методично, с какой-то пугающей жестокостью к самим себе.

Окрис подошёл к Оливеру, который стоял у одного из мониторов, отслеживая, сколько полезной жидкости удалось собрать. Его руки были опущены вдоль тела. Ни дрожи, ни малейшего напряжения, полная неподвижность. Окрис отметил про себя: «видимо, перестал нервничать, вот и тремор прошёл.»

– Когда будут результаты, мистер Палм? – спросил он.

– Не раньше чем через двадцать четыре часа, – монотонно ответил Оливер, не отрывая взгляда от экрана.

Окрис нахмурился. Тот же самый человек, который двадцать минут назад запинался и трясся от волнения, теперь говорил уверенно и спокойно, будто всё в порядке.

– В таком случае я отправлюсь в столовую, – произнёс Окрис, – поем.

Он вышел из наблюдательного отсека. Узкие стеклянные коридоры тянулись перед ним. Вдруг к нему пришло ощущение, что все как будто изменилось. Люди двигались ровнее, без суеты, слаженно, словно части единого механизма. Даже разбросанные предметы казались разложенными в строгом порядке.

Окрис на мгновение замер, всматриваясь в эту гармонию. Чувство было тревожным, но вместе с тем удивительно приятным. Как будто сам Энцелад вдохнул в них порядок. Он должен был насторожиться, но вместо этого ощутил странное удовлетворение. Окрис всегда любил порядок.

***

Вилли гнал вездеход к базе с ещё большей скоростью, чем они мчались сюда изначально. Машина подпрыгивала на ледяных грядах, и он то и дело бросал взгляды на Кристину. Она сидела рядом, молча. Сквозь прозрачный купол шлема было видно лишь часть её лица, и эта часть оставалась абсолютно неподвижной, лишённой привычных эмоций. Ни страха, ни радости, ни даже тени волнения. А ведь Кристина всегда жила эмоциями, кипела ими, как и сам Вилли. Именно это его в ней и пленило.

У самой базы Вилли, следуя совету Иланы, оставил машину на улице. Первым выбрался наружу и обернулся. Кристина без единого слова последовала за ним.

– Пойдём, вон дверь! – сказал он, указывая на шлюз.

Она промолчала и лишь двинулась в указанную сторону. «Боже, да на что она могла обидеться?» – недоумевал новоиспечённый жених.

Подойдя к шлюзовой двери, приоткрытой всего на несколько сантиметров, Кристина остановилась, будто наткнулась на невидимую стену. Вилли догнал её.

– В чём дело? – спросил он.

– Надо открыть, – произнесла она ровно и указала рукой на щель.

Вилли нахмурился, просунул руку в зазор между стеной и створкой и рывком отодвинул её. Дверь поддалась неожиданно легко и тут же на его ногу с глухим стуком упал небольшой молоток, тот самый которым её подперли. Они вошли внутрь шлюза. Дверь за их спинами закрылась, оставив их вдвоём в тесном металлическом коробе. Лампы мигнули, и в тишине раздался бесстрастный голос компьютера:

– Начинается процедура обеззараживания.

Свет в шлюзе сменился с холодного белого на тревожно-красный. Лампы на стенах зажглись одна за другой, будто пульсируя, но кроме игры света ничего не происходило. Воздух звенел от тишины. Минуты тянулись мучительно долго, прежде чем лампы погасли, вновь засиял белый свет, и голос сообщил:

– Процедура обеззараживания окончена.

Дверь, ведущая в гараж, плавно раздвинулась. Вилли, торопливо шагнул внутрь. Они сняли скафандры и повесили их в отсеки для хранения. Вилли, пытаясь разрядить тяжёлую атмосферу, спросил:

– Может, перекусим?

– Проводи меня в каюту, – ответ прозвучал ровно, безжизненно, и у Вилли сердце болезненно сжалось.

– Хорошо, любимая, – сказал он мягко, беря её за руку.

Кристина шла рядом, глядя перед собой. Вилли то и дело заглядывал в её глаза, но видел там лишь пустоту, зеркальную гладь без эмоций.

– Любовь моя, – решился он наконец спросить, – всё ли в порядке? После того, как я сделал тебе предложение, ты стала… отстранённой.

– Мое состояние в пределах нормы, – сухо отозвалась она.

Подойдя к их каюте, Вилли потянулся к панели и открыл дверь. Он замер на пороге, не веря своим глазам. Это была не стандартная казённая каюта космической базы – перед ним расстилались настоящие царские хоромы. На миг он даже забыл о холодной отрешённости Кристины.

Комната сияла, как тщательно отшлифованный драгоценный камень. Здесь всё дышало роскошью и какой-то театральной торжественностью. Хрустальные каскады люстры ниспадали с потолка, переливаясь мягким светом. Белоснежные стены с утончёнными золотыми акцентами возвышались, создавая ощущение дворцового покоя, где каждый элемент имел свою строго определённую роль. Диваны с мягкой обивкой в бежево-золотистых тонах напоминали тронные сидения, лишь замаскированные под уют. На стеклянном столике, словно последний штрих, стоял букет нежных розово-жёлтых цветов, создавая тёплый акцент среди холодного блеска и строгой симметрии.

– Любовь моя, – тихо обратился Вилли к Кристине. – Я, пожалуй, перекушу и потом найду Окриса. Тебе что-нибудь принести из еды?

Кристина, стоявшая на пороге комнаты, будто не замечала роскошное убранство их покоев, ответила коротко, без выражения:

– Нет нужды.

После этих слов она прошла в глубь комнаты и подойдя к одно из двери открыла ее. Вилли в открытый проем двери увидел, что это санузел. Он вздрогнул, когда Кристина захлопнула за собой дверь скрывшись за ней.

Лишённый привычной радости, Вилли вышел в коридор и побрёл к столовой. Узкий проход отражал его шаги гулким эхом. Навстречу ему двигались двое учёных.

– Ну как вам извержение? – спросил Вилли своей добродушной, почти мальчишеской интонацией. – Знатно потрясло, да?

Учёные взглянули на него одновременно. Кивнули тоже одновременно. Их лица оставались пустыми, без тени эмоций. Вилли нахмурился, провожая их взглядом. Они шли дальше, как вышколенные солдаты, идеально синхронно.

Войдя в столовую, он сразу направился к столику у аквариума и обрадовался, когда увидел там Окриса. Тот сидел прямо, словно на параде, спина выпрямлена, движения точны. В одной руке нож, во второй кусок стейка на вилке, который он как раз поднёс к губам.

Но попробовать мясо он не успел, Вилли подлетел к нему, словно ошпаренный, и воскликнул:

– Слава богу, ты здесь! – Вилли плюхнулся за стол и махнул рукой работнику кухни, который как раз дожидался команды от почётных гостей.

– Я в крайней степени голоден, брат. Где же мне ещё быть? – ответил Окрис в своей привычной манере.

– Слава богу, ты в порядке! – выдохнул Вилли. – Но ты заметил, что со всеми что-то не то?

Кухонный работник уже был не в парадной форме официанта, а в обычной рабочей одежде. Он молча стоял рядом, ожидая заказа, словно механизм, готовый к команде.

– По-моему, всё вполне приемлемо, брат, – сказал Окрис после того, как проглотил кусочек стейка.

– Приемлемо? – вскинулся Вилли. – Ты видишь, что их как будто лишили эмоций?! Смотри!

Он вскочил, резким движением дал пощёчину работнику кухни. Тот едва качнулся, лицо его повернулось в сторону, но через мгновение он снова выпрямился и устремил взгляд перед собой.

– Ну как? – спросил Вилли, заглядывая в глаза своей жертве.

– Сегодня в меню говяжий стейк, жареная рыба, плов и карбонара. Что выбираете? – безупречно спокойным голосом произнёс работник.

– Видишь?! – Вилли почти выкрикнул, обращаясь к Окрису. Потом плюхнулся обратно на стул и буркнул официанту: – Карбонару.

– У тебя есть склонность к преувеличению, брат, – заметил Окрис, спокойно отрезая новый кусок мяса. – Ты слишком возбужден. Думаю, это потому, что Кристина сказала «да». Верно, брат?

На лице Окриса появилась слабая ухмылка что было редкостью для него, а в глазах мелькнула хитрость. Вилли откинулся на спинку стула и кивнул.

Вилли был взволнован и счастлив тем, что Кристина согласилась. Он и не сомневался в её ответе, просто сам факт того, что она теперь станет частью их семьи, наполнял его восторгом. Окрис тоже любил Кристину, по-своему. Раньше они с братом были только вдвоем, но теперь появилась она, и она быстро стала новым звеном их маленькой команды.

С Кристиной Вилли познакомился через Окриса: они вместе проходили службу в вооружённых силах, пока сам Вилли штурмовал университетские аудитории. Кристина была снайпером, а Окрис штурмовиком. Контраст их характеров и профессий, видимо, и сблизил их. После демобилизации именно Окрис пригласил её в компанию отца, где Вилли работал специалистом по кибербезопасности. Там они и сошлись. Формально Окрис числился охранником брата, но на деле всегда был чем-то большим, суровой опорой, но при этом человеком, умеющим мыслить самостоятельно.

– С Кристиной тоже что-то не то… – грустно сказал Вилли, доедая карбонару.

– Думаю, она просто в шоке, – спокойно отозвался Окрис. – Подожди до завтра. Всё скоро образуется.

На этом их ужин закончился. Братья разошлись по своим комнатам, и ни один из них не обратил внимания на аквариум рядом со столиком. Рыбки внутри больше не плавали хаотично, как живые существа, – теперь они двигались стройной колонной, одна за другой, будто подчиняясь невидимому коду. Даже водоросли в аквариуме колыхались не вразнобой, а строго в такт, будто на них подействовала чужая, нечеловеческая ритмика.

Глава 2

Вилли проснулся от ощутимого толчка – кто-то хлопнул его по плечу. Открыв глаза, он увидел перед собой строгий профиль Окриса.

– А где Кристина? – всполошился он, не заметив рядом с собой невесту.

– В ванной. Она впустила меня, – монотонно ответил Окрис – Нам необходимо явиться вдвоём в конференц-зал, отец ждёт нас для видеозвонка.

Вилли резко поднялся, накинул халат и вышел в гостиную. Окрис вышел за ним и сел на диван велев брату поторапливаться. Вилли крутил головой в разные стороны вспоминая, где в этой огромной комнате вход в санузел. Когда его взгляд задержался на одной из двери он сорвался с места и быстрым шагом направился туда.

Вилли вошел в ванную комнату и увидел что перед зеркалом, стояла Кристина. На раковине были аккуратно разложены расческа и целый арсенал средств для фиксации волос. Она пыталась собрать густые каштановые пряди в строгий пучок при помощи специального «бублика», но движения её были неуверенными.

– Дорогая, что ты делаешь? – удивился Вилли.

Сколько он ее помнил она никогда не собирала волос. Кристина всегда носила их распущенными, и именно в этой свободе тяжёлых, сияющих на свету локонов заключалась её красота.

– Мне не нравится хаос на голове, – холодно ответила она, не удостоив его взглядом. – Так гораздо лучше.

Она наконец закрепила тугой пучок.

– Любовь моя, – мягко заговорил Вилли, – мне нужно идти с Окрисом к отцу. Ты подождёшь меня здесь или встретимся в столовой?

Кристина молча складывала все аксессуары по местам, выверенно, почти механически. Она не смотрела на Вилли, и это странное отчуждение резало ему сердце. Он чувствовал её рядом и в то же время как будто терял.

Вдруг она произнесла, всё так же безэмоционально:

– Мне необходимо принять пищу.

И, не дожидаясь ответа, вышла из ванной.

Вилли чувствовал себя опустошённым. Он долго плескал в лицо холодную воду, чистил зубы так словно надеялся стереть вместе с зубным налётом и мысли, что терзали его. Но навязчивая картинка возвращалась снова и снова: извержение Харибды и то, как изменилось лицо Кристины.

Он винил только себя. «Чёрт! Зачем я потащил её туда?!» Вилли с яростью ударил кулаком по столешнице рядом с раковиной. Боль мгновенно отозвалась в костяшках, и он замычал, прижимая руку к груди, а второй хватаясь за ушибленную ладонь. Глаза защипало. Он мысленно приказал слезам высохнуть и, выдохнув, вышел в гостиную.

Окрис сидел на роскошном диване, вычурном, словно из другого мира. Его чёрное облачение создавало контраст на фоне золотой обивки это были как два разных измерения, сошедшихся в одной комнате. С прямой спиной, сложив руки на груди, он глядел в одну точку.

Из соседней комнаты вышла Кристина. На ней был всё тот же наряд, что и вчера: лёгкий розовый костюм из струящейся ткани и короткий топ, открывающий её живот. Материя мягко переливалась при каждом её шаге, будто дышала вместе с ней.

– Когда вернёмся на Землю, мне необходимо обновить гардероб, – произнесла она холодным голосом, направляясь к выходу. – Этот образ слишком хаотичный.

Вилли заметил, как Окрис прищурился, следя за каждым её шагом, словно фиксируя любое движение, любое слово. Кристина пересекла гостиную, и дверь за её спиной закрылась мягким щелчком.

– Ты прав, – неожиданно заговорил Окрис, не отрывая взгляда от двери. – С ней действительно что-то не так.

– Я же говорил! – вспыхнул Вилли, его лицо исказила тревога. – Надо понять что происходит!

– Это потом, – отрезал брат. – Сначала встреча с отцом.

Вилли тяжело вздохнул. Выйдя в коридор, он вдруг ощутил, как на плечи рухнула вся тяжесть положения. Вилли был специалистом по кибербезопасности и его оружием были код и алгоритмы, но сейчас они не могли ему помочь разобраться с тем беспорядком что творился вокруг. Хорошо, что на базе было много учёных, может быть, они прольют свет на происходящее.

Помещение конференц-зала представляло собой узкий прямоугольник. В самом его центре стоял длинный овальный стол из тёмного дерева, вокруг которого высились стулья с шелковой обивкой и резными вставками. Убранство этого места напоминало роскошную гостиную в каюте Вилли, та же попытка смешать холод утилитарности с островками показной роскоши.

– Добро пожаловать, господа, – произнёс мужчина, встречая их у входа. – Моё имя Эйб Шин, я отвечаю за связь на этой базе.

Братья кивнули и заняли места по разные стороны стола, ближе к краю. Эйб подошёл, открыл тонкий ноутбук и привычными движениями запустил уже подготовленную систему. Ещё мгновение и монитор ожил.

– Приветствую вас, сыновья мои!

На экране возникло лицо пожилого мужчины. Морщинистое, но энергичное. Волосы, почти седые, придавали облику суровую изюминку. Тонкие губы были сжаты, но в глазах мерцала радость.

– Должен сказать, я чертовски горжусь вами! – голос звучал торжественно, а лицо расплылось в улыбке. – Особенно тобой, Окрис.

Вилли заметил, как брат невольно распрямил плечи и подтянулся, будто солдат перед генералом.

– Рад быть полезным, отец, – ответил Окрис.

– Оливер сообщил мне о том, что произошло на базе, – продолжил Гарольд Курц, чуть склонив голову.

Вилли тут же напрягся, ожидая разъяснений. Может быть, наконец отец прольёт свет на эти странности.

– Испытания прошли блестяще! – продолжал Курц, сияя гордостью. – Вы справились прекрасно. Недаром столько лет и сил было вложено в ваше развитие.

Вилли нахмурился. «Какие, к чёрту, испытания?» – подумал он. Они прибыли сюда всего лишь проконтролировать добычу образцов из подлёдного океана. Но в словах отца явно скрывалось нечто большее.

– Теперь мы можем перейти к следующей фазе, – продолжал Гарольд Курц, голос его стал холодным. – Я уже отправил сигнал на нашу станцию на Луне. Скоро к вам прибудет группа учёных, они привезут… некоторые свои разработки, которые помогут в исследовании Энцелада. Наконец мы приблизимся к пониманию секретов этого спутника. Подробности узнаете от них.

– Хотелось бы и от тебя услышать подробности, отец, – осмелился вмешаться Вилли. – Я думал, ты нам всё объяснишь.

Окрис метнул хмурый взгляд на брата. Он не любил, когда Вилли позволял себе спорить с отцом, от этого настроение у Гарольда мгновенно портилось, и он становился жёстким.

– Оливер доложил, что станция не была законсервирована во время извержения гейзера, – голос Курца стал грозным. – И также доложил, по какой причине.

Тень пробежала по лицу Окриса. Он напрягся, зная, чем закончится этот разговор.

– Так что, сын! – голос отца почти сорвался на крик. – Если ты нарушаешь правила, не смей винить в последствиях никого, кроме себя!

Строгий голос отца бил сильнее любого удара. Вилли поник, кивал в такт словам, сжав зубы, будто ребёнок, пойманный на проступке.

– Окрис! – вдруг обратился он ко второму сыну. – Необходимо очистить станцию от всех биологических следов, которые были каким-то образом испорчены. Ты понимаешь меня?

Вилли вскинул голову, ошеломлённый. Его взгляд метнулся к экрану, затем к брату. Окрис выпрямился ещё сильнее, будто его позвоночник стал стальной балкой. Его лицо превратилось в каменную маску – ни тени сомнения.

– Слушаюсь, отец, – произнёс он твёрдо.

– Что? – вырвалось у Вилли. – Окрис?

Экран погас. Тишина опустилась на братьев, тяжёлая, как свинец. Окрис не шелохнулся, его взгляд был устремлён куда-то за пределы комнаты. Вилли не мог представить, о чём думает брат, пока тот наконец не заговорил.

– Наконец-то что-то стоящее… – голос Окриса прозвучал глухо, как из-под земли.

– Стоящее? – переспросил Вилли, не веря своим ушам.

– Настоящее задание, – медленно произнёс брат. Его глаза блеснули холодным фанатизмом. – То, что позволит отцу быть уверенным во мне на сто процентов. Тот путь, с которого я не смогу свернуть. Дело, которое невозможно отменить.

– Боже мой, Окрис! – Вилли смотрел на брата с ужасом. – Это не просто очередное задание, это жизни людей!

– Именно поэтому оно так важно, – голос Окриса был ровным и неумолимым. – Я не должен облажаться. А теперь… пойдём позавтракаем.

Он поднялся и направился к выходу. Вилли окликнул его:

– А как же Кристина? – спросил он, цепляясь за надежду.

Окрис остановился у двери, обернулся и, не меняя интонации, произнёс:

– Ты сам говорил, что с ней что-то не то. Приказ отца ясен: уничтожить всё испорченное.

С этими словами он вышел. Дверь мягко закрылась, оставив Вилли в зале одного, с открытым ртом, неспособного пошевелиться.

Он медленно поднял взгляд на инженера связи, всё это время молча стоявшего у стены.

– Эйб, – глухо позвал он.

– Да, сэр?

– Как тебе перспектива быть «уничтоженным»? – последнее слово Вилли произнес с нажимом.

– Всё имеет начало и конец, сэр, – без эмоций отозвался Эйб.

Вилли выругался сквозь зубы и опустил лицо в ладони. Мир вокруг словно рассыпался на куски. Он не мог поверить, что всё это происходит на самом деле. Но страшнее всего было осознание того, что виноват в этом именно он. А он ведь всего лишь хотел подарить своей любимой женщине романтический момент, предложение руки и сердца, которое запомнилось бы на всю жизнь. А вместо этого – катастрофа. Настоящая, с большой буквы. И никто вокруг не понимал этого. Никто, кроме него, не видел бездну, разверзшуюся у их ног. Для мальчишки, который когда-то не позволил другим детям раздавить жука, считая чужую жизнь священной, приказ отца был ужасающим.

Вилли дрожал на грани срыва. И вдруг, сквозь весь этот бардак, у него в голове появилось лицо Кристины, её улыбка, простая, открытая, живая. Улыбка, которой он больше мог не увидеть. «Я должен что-то сделать!» – вспыхнула мысль, яркая, как вспышка в темноте. Он резко распрямился, встал с места. В груди вместо страха теперь горела решимость.

– Отведи меня к профессору Палму, – приказал он.

– Слушаюсь, господин, – бесстрастно отозвался Эйб, и они вышли в коридор.

***

Эйб привёл Вилли в наблюдательный отсек, тот самый, откуда Окрис вместе с Оливером Палмом наблюдали за извержением Харибды. Масштаб зала поразил Вилли, сквозь огромные окна ледяные равнины Энцелада лежали перед ним, как застывший океан времени. Они прошли дальше, минуя рабочие станции, за которыми кропотливо трудись учёные, и свернули в короткий коридор. Эйб указал на дверь справа.

Вилли вошёл – и оказался в кабинете профессора.

Лаборатория гудела, будто жила сама по себе. Вдоль стен стояли экраны, в которых вздрагивали синие линии графиков. Пахло озоном, пластиком и холодным металлом. В этой комнате время теряло смысл. Человек казался лишь гостем в царстве холодных экранов и немигающих глаз приборов. За одним из компьютеров сидел профессор Палм и тщательно набирал какой-то текст. Он даже не заметил вошедшего Вилли пока тот не обратился к нему.

– Доктор Палм, – обратился Вилли.

Оливер поднял голову и развернулся в кресле. Его лицо было усталым, но голос ровным:

– Здравствуйте, мистер Курц. Чем могу помочь?

Вилли замер, всматриваясь в профессора. Он пытался уловить что-то человеческое – усталость, страх, улыбку. Хоть намёк, что Палм ещё не стал таким же безликим механизмом, как остальные.

– Доктор Палм, как вы думаете, что произошло после извержения Харибды? – начал Вилли усаживаясь в кресло. Он не знал, как правильно сформулировать вопрос и спросил первое что пришло в голову.

– После извержения самого крупного гейзера Энцелада зонды вернулись с образцами жидкости, которую успели собрать за время выброса. Сейчас исследования уже завершены…

– Нет, мистер Палм! – резко перебил его Вилли. – Я спрашиваю, как вы себя чувствуете после извержения? Вам не кажется, что вы изменились?

– Я чувствую себя прекрасно, мистер Курц…

– Оливер, – Вилли подался вперёд, сверля профессора взглядом. – Вчера вы дрожали, как лист, разговаривая с нами. А сейчас выглядите спокойным. Почему?

Оливер на секунду задержал взгляд на Вилли. В этой паузе чувствовалось что-то неестественное.

– Вчера, когда мы встречали вас, мои мысли метались хаотично, – начал он ровным голосом. – Я не мог связать и пары слов. Я боялся вашей реакции… боялся, что вы доложите господину Гарольду Курцу, что мы ни на сантиметр не продвинулись в исследовании Энцелада. Поэтому я нервничал.

Он говорил отчётливо и убедительно, каждое слово имело смысл, и это смущало Вилли.

– А сейчас что изменилось, Оливер?

– Сейчас мои мысли… – профессор чуть наклонил голову и заговорил медленно, как будто подбирал слова из заранее составленного списка, – как книги на полке. Выстроены по алфавиту. Я ясно понимаю, что неудача на Энцеладе это не наша вина. Просто планета не дала нам того, за чем мы сюда явились. Это лишь чёрная полоса. Она сменится белой. А потом снова будет чёрная… и снова белая. Таков порядок, господин Курц.

Вилли никак не мог сложить этот пазл в своей голове. Оливер говорил о неудаче, хотя отец уверял, что испытания прошли успешно. «Какие, к чёрту, испытания?» Они ведь всего лишь искали следы жизни.

– Оливер, – Вилли пристально посмотрел на профессора, словно хотел заглянуть прямо вглубь его мыслей. – Зонды точно ничего не добыли? Вы проверили все образцы?

– Мы проверили всё, – монотонно ответил Палм, словно читал доклад. – Как и прежде, ничего не найдено. Вероятнее всего, жизнь на Энцеладе отсутствует.

– Оливер! – Вилли вскочил с кресла. – Что-то произошло во время извержения! Я пытаюсь понять, что именно! Помоги мне! Я оставил шлюз неплотно закрытым… что-то могло проникнуть на базу! Что это могло быть?!

В этот момент лицо Оливера изменилось, впервые за всё время он выглядел удивлённым.

– Так это вы нарушили протокол обязательной консервации базы?

– Какой ещё протокол? – не понял Вилли.

– Существует директива, – продолжал Палм, поправив волосы, – по которой станция должна быть полностью запечатана на время извержения Харибды. Чтобы ничто не проникло внутрь…

Он замолчал, как будто осознавая только что сказанное.

– Получается, что это вы нарушили протокол…

– Оливер! – Вилли схватил его за руку. – Зачем этот протокол?! Он же не на пустом месте появился! Значит, такое уже было, да?! Уже были похожие прецеденты?!

В груди у Вилли похолодело. Всё стало на свои места – это происходило не в первый раз.

Вилли выскочил из кабинета, сердце стучало так, что отдавало в висках.

«Надо найти Окриса. Надо успеть, пока он не превратил базу в бойню.»

***

Вбежав в столовую, Вилли сразу заметил брата, Окрис сидел рядом с Кристиной, они о чём-то говорили тихо и размеренно. Он подбежал к ним, но тут его взгляд упал на аквариум, и он увидел, что рыбки не метались, не суетились. Они двигались идеально синхронно, будто по невидимой линейке. И даже водоросли внутри, мягкие, гибкие, живые – колыхались в одном ритме.

– Возьми поднос, брат, наложи себе еды, – спокойно сказал Окрис. – Мы больше не важные гости на этой базе. Приходится заботиться о себе самим.