Добро пожаловать в загробный мир!

Одиннадцать ноль два. Он прибыл в больницу. Запах средств для дезинфекции и лекарств напоминал о том, что здесь каждую минуту происходит настоящая борьба за жизнь. К сожалению, его сегодняшний «пациент» эту борьбу проиграл.

На стенах развешены фотографии врачей. Эш остановился, чтобы рассмотреть некоторые из них… И это вызвало у него странные чувства.

Он забыл, кем являлся при жизни. Не помнил, чем занимался тогда. Не знал имён друзей и родителей… Но были вещи, которые остались с ним, несмотря на потерю памяти: характер, интеллект… Некоторые знания и навыки.

Ему никто не рассказывал о том, что из себя представляет аневризма, например. А всё потому, что он уже знал это. Его не обучали помощи людям, находящимся в горящих помещениях. (А для чего им это вообще? Он же жнец!) Ему не рассказывали о том, что та череда нажимов на грудь и вдохов воздуха через рот (в соотношении тридцать на два!) называется сердечно-лёгочной реанимацией. Он и так всё это знал. Сам. Без чьего-либо вмешательства.

Эш сверился с часами и побрёл по коридору в направлении нужной ему палаты.

Одиннадцать ноль три. Жнец подошёл к двери. На ней висела табличка с именем: «Нэл Мартин». Эш нажал на ручку и увидел человека, лежащего на больничной кровати. Худой, бледный… Нет, практически серый. Глаза и скулы запали достаточно глубоко для того, чтобы теперь этот мужчина напоминал живую (пока что) мумию. Правда, мумии обычно обмотаны бинтами, а мужчина был весь в каких-то проводах и трубках.

Одиннадцать ноль четыре. В палате царила тишина, нарушаемая тихим гудением медицинского оборудования и редкими вздохами Нэла. Эш сел на край кровати. Теперь осталось только ждать… Он стучал ногой по полу так, что это напоминало тиканье часов: «Тук, тук… Тук, тук… Тук, тук…»

Эш почувствовал, как в воздухе повисло незримое напряжение. Время неумолимо движется вперёд и совсем скоро Нэл покинет мир живых.

Одиннадцать ноль пять. Он сделал глубокий вдох. Эш наблюдал за тем, как грудная клетка мужчины вначале медленно поднимается, а затем точно так же опускается.

«Ещё пара мгновений…» – подумал Эш и оказался абсолютно прав, ведь совсем скоро Нэл перестал дышать.

Аппаратура начала пищать. В палату вбежало несколько врачей. Эш встал со своего места, перейдя в угол и открывая книгу.

– Нэл Мартин… Родился тридцатого ноября, умер десятого апреля в одиннадцать ноль пять, в возрасте сорока восьми лет. Причина: рак лёгких. Душу забрал жнец из отдела по делам взрослых людей, Эш, – записал он в книгу.

Он закрыл книгу. Некоторое время наблюдал за суматохой, развернувшейся в палате. Врачи старались сделать всё возможное, но Эш знал, что для Нэла уже ничего не изменится: он покинул мир живых, и его душа теперь находится с ним. Нэл, как и многие другие, не сразу осознал, что произошло. Его растерянный взгляд метался по комнате.

– Добро пожаловать в загробный мир, – сказал Эш, как только Нэл появился перед ним.

– Что? – мужчина повернулся к жнецу. – Куда?

– В загробный мир, – спокойно повторил Эш. – Мне жаль, но… Вы умерли.

Нэл замер на мгновение, его лицо исказила волна негодования. Он смотрел на Эша так, будто искал в его глазах подтверждение, что это всего лишь плохой сон.

– Нет, нет, это не может быть правдой! – воскликнул он, его голос дрожал. – Я не готов! У меня есть дела, у меня есть семья! Дети! Ох…

– К сожалению, может, – сказал Эш. – И это правда.

Врачи тем временем уже успели понять, что нет никакого смысла пытаться оживить мёртвое тело. Аппаратура была выключена, а оболочка Нэла накрыта тканью.

– Я не могу оставить их… – почти невнятно прошептал он. – Мои дети… Они нуждаются во мне.

Эш понимал, через что проходит Нэл. Он видел такое множество раз, и каждый раз это было одинаково тяжело. Души, которые не готовы принять свою смерть, так похожи…

– Ты не оставишь их, – сказал Эш. – Твоя любовь останется с ними, и память о тебе будет вечно жить в их сердцах.

Нэл продолжал смотреть на тело, накрытое простынёй.

– Я не успел сказать им, как сильно я их люблю…

Прошло ещё несколько минут. Эш достал синий ключ и открыл дверь, но вела она, по обыкновению своему, не в больничный коридор, а в главный зал одного из отделений министерства душ. Нэл был передан в надёжные руки, а Эш отправился на следующее задание.

Тот день он запомнит как «день начала странностей». Немногим позже, размышляя о прошлом, Эш решит: его внимательность желает оставлять лучшего, поскольку началось всё ещё раньше – с того дня, когда случился тот жуткий пожар, оставивший след на руке и плече жнеца. Но это будет потом, а сейчас…

Он смотрел в книгу и решительно не мог понять, что с ней не так.

«Опять в архиве начудили, что ли?» – думал он.

На первый взгляд карточка души выглядела как обычно: история жизни, даты, день смерти. Но стоило Эшу к ней приглядеться…

Как он заметил нечто странное. В конце записи, где обычно указывалась причина смерти, вместо привычного текста была пустота. Эш нахмурился и начал листать страницы, пытаясь найти ответ.

«Что за ерунда?» – продолжал размышлять жнец, ощущая нарастающее беспокойство в груди. Каждая карточка должна была содержать информацию о том, как душа покинула мир, но здесь не было ровным счётом ничего.

На том странности не кончились: история жизни тоже выглядела как-то криво. Всё вперемешку. Одно «наслаивалось» на другое. А где-то вместо текста – только цифры. Он перелистал несколько страниц, и каждая из них подтверждала его опасения. Никакой последовательности, никакой логики – лишь беспорядочные слова и фразы, не имевшие смысла. Его книгу затопил самый настоящий хаос. Эш пытался разобрать слова. Он продолжал читать, надеясь на то, что хоть что-то из этой пародии на текст сможет дать ему подсказку.

Душа N ASD306: Роланд Гриннел. Ден.Ро: 03.06.20– Родился в семье / Город / 8090 хорошим ремонтом автомобилей. С детства мечтал о / В школе 6218 … всегда лучшим по. Увлекался / модели 9260 / и участвовать по картингу. Жил с … до 25 лет, потом … в другой город, где открыл свою мастерскую. Заботился о … имел двоих детей / и любил 0178. Умер от … 10.04.20// го… в 11:30;

– Что за… – Эш едва не выругался, смотря на это безобразие.

Он сжал книгу в руках. Все записи, которые Эш видел ранее, выглядели чётко и ясно, но сейчас это было нечто иное – нечто, что не поддавалось никакому объяснению. Он продолжал переворачивать страницы в надежде найти хоть одну нормальную запись, но вместо этого его встречали такие же кривые тексты, напоминавшие не то наскальную живопись, не то какой-то сложный шифр.

Эш понял, что что-то не так. Вопрос только в том…

«Архив? Мир живых? Если подобное в своей книге вижу я, значит, другие жнецы тоже…»

Эш оборачивался по сторонам, в надежде найти хоть одного жнеца с такой же проблемой. И не прогадал: в конце коридора стояла Эшли. Она также, как и Эш минутой тому назад, листала страницы с крайне напряжённым выражением лица. Эш поспешил подбежать к ней.

– Эй! – крикнул он ей. – Покажи свою книгу!

Эшли дёрнулась от неожиданности, но успокоилась, увидев знакомого жнеца. Она без возражений протянула раскрытую книгу Эшу.

– Что происходит? – тихо спросила она.

– Не знаю, – ответил ей Эш, изучая историю жизни другой души. Она выглядела примерно так же, как и та, что он видел в своей книге. – Но это плохо. О-о-очень плохо.

Всё те же искажения, те же беспорядочные слова и фразы, которые не имели смысла. Он был уверен, что это – не случайная ошибка. Что-то серьёзное происходило в министерстве душ.

Эш глубоко вздохнул, пытаясь собрать мысли в кучу. Он посмотрел на Эшли, которая, казалось, находилась в таком же замешательстве, как и он.

– Вот что… – начал Эш. – Не думаю, что наше начальство оставит это без внимания. Наверняка они уже знают об этом и… Хочется верить, что скоро всё «починят».

– А нам-то с этим делать что?! – взорвалась Эшли. – Как мы должны забирать души, когда у нас нет по ним никакой информации?!

– Как это, нет? У нас есть часы. А ещё – мы знаем, какая сегодня дата. Имена душ у нас также есть, а уж причину смерти можно определить и самому.

– Но это ненормально! – кричала она. – Такого просто не должно быть!

– Не должно, – согласился Эш, кивая. – Но… Что есть, то есть. Мы должны продолжать работать в том же духе, а иначе это повлечёт за собой серьёзные проблемы…

Эш вспомнил о встрече в горящей комнате. Справиться с одной озлобленной душой может быть трудно… А если их будет десять? Сто? Тысяча?

«Катастрофа», – подумал Эш. – «Вот что тогда будет».

Каждая душа, которая не сможет вовремя перейти в загробный мир, будет нести с собой не только свою боль, но и гнев, и страх. Это может вызвать ряд ужасных происшествий, которые они не смогут контролировать.

– Нам нужно собрать как можно больше информации о каждой душе, которую мы забираем, – предложил Эш, стараясь сохранить спокойствие. – Возможно, в этом всём есть что-то общее, что мы сможем выявить… Но в любом случае: лучшее, что мы можем сделать сейчас – продолжать работать, как раньше.

Эшли не оценила энтузиазм своего коллеги. Было видно, что происходящее сильно не нравится ей, но она согласилась с ним и кивнула.

– Ладно… Пойду работать, – сказала она и, помахав рукой, удалилась из поля зрения Эша.

Он постоял ещё немного, осматриваясь по сторонам, однако ни один жнец больше не держал свою книгу в недоумении.

«Значит, до них эта проблема пока ещё не дошла…» – догадался он. – «Странно».

Двери в мир живых с силой вышвырнули Эша на крышу высотного здания. Ошеломлённый, он медленно обернулся. Стало ясно с первой же секунды: его душа находится не здесь. Сбой в системе оказался куда масштабнее, чем он предполагал. Жнец встал на край, поглядел на город, раскинувшийся внизу. Солнце на небе светило очень ярко, но свет не мог развеять мрачные мысли, которые заполнили его голову.

«Почему это происходит? Что с нашими записями?» – задавался вопросами Эш. – «Роланд Гриннел», – начал думать он, идя к выходу с крыши. – «Окончил школу, имеет двоих детей. Значит – он уже взрослый… Открыл свою мастерскую. Лет тридцать. Может, сорок».

Жнец вышел на лестничную площадку, продолжая размышлять.

– От чего чаще всего умирают люди в данном возрасте?

Он остановился. Причин, по которым может умереть человек – поразительно много: суицид, убийство, остановка сердца, аневризма, пожары, передозировки наркотиков, автоаварии и авиакатастрофы… Хотя последнее сюда, учитывая обстоятельства, явно не подходило. Даже обычное воспаление аппендикса способно отправить кого угодно на тот свет при неблагоприятных обстоятельствах.

Эш стоял на лестнице и думал.

«А где мне его искать?» – вот, что важно.

Как правило, с этим вопросом жнецам помогает именно книга. Она перебрасывает работников министерства на место происшествия, она же даёт жнецу всю необходимую информацию… Но сейчас книга находилась в тотальном беспорядке, и Эш не знал, как это исправить.

И исправится ли это вообще?

Эш понимал, что без книги ему будет трудно найти Роланда. Он посмотрел на часы – одиннадцать двадцать пять. На поиск у него есть не более пяти минут. Эш сосредоточился на своих чувствах, пытаясь уловить любые вибрации, которые могли бы указать на местоположение Роланда. Понимая, что книга сейчас не сможет помочь, он решил использовать свои способности жнеца.

Жнецы, в отличие от тех же ангелов или демонов, не обладают какими-то выдающимися способностями. Их власть, ровно как и сферы влияния, крайне ограничены. Но они есть.

Эш испытывал ненависть к использованию своих сил по одной простой причине: чувство слабости, которое усиливалось прямо пропорционально числу раз, когда жнец их применял. На восстановление нормального самочувствия может уйти по меньшей мере несколько часов, что крайне плохо, когда у тебя впереди много работы.

Но ситуация являлась по-своему экстренной, поэтому Эшу пришлось это сделать. Он открыл книгу на странице Роланда и приложил к ней руку. Сосредоточив все свои мысли, жнец попытался установить связь с душой. Он закрыл глаза, углубляясь в свои ощущения. В голове начали возникать обрывки чужих, смутных воспоминаний: лестничные пролёты, двери квартир… Эш чувствовал, как поток информации проносится через него, словно водоворот, захватывающий всё вокруг. Он искал не просто воспоминания, а конкретное место, где Роланд мог находиться в тот самый момент. В его сознании всплыло изображение – пятьдесят шесть.

Эш открыл глаза и осмотрелся: квартиры перед ним начинались на «восемьдесят». Он понял, что должен спуститься вниз.

Часы жнеца показывали одиннадцать двадцать восемь.

Глава 5

Перед глазами плыло, в висках стучало. Головокружение, однако, являлось сущей мелочью – Эш точно знал, что через пару минут всё придёт в норму. Истинные проблемы начнутся позже – на пятой душе? Или шестой? А может, уже на четвёртой? Он настолько отвык от использования своих способностей, что с трудом вспоминал саму механику процесса; о какой выносливости могла идти речь? И тут его пронзила леденящая мысль:

«А как же Эшли?» – ладно, Эш. Он достаточно опытен для того, чтобы сохранять лицо и стойкость в таких ситуациях. Но она… Только недавно пришла в ряды жнецов. «Господи, лишь бы она не наткнулась на проклятую душу», – думал он, стремительно спускаясь на нужный этаж.

Одно ясно наверняка: если бы он не сделал вообще ничего – было бы хуже. Гораздо хуже. Эш решил, что попробует разузнать как можно больше о происходящем тогда, когда вернётся в министерство. Сейчас все эти тревожные догадки и вопросы отвлекали его от работы.

Он – жнец, испытывающий отвращение к собственной сути. Во всём, что касается смерти, у Эша имелся простейший принцип: если можно не смотреть – он отворачивается. Но теперь отступать было некуда. Сжав кулаки, он шагнул вперёд, прислушиваясь к приливу адреналина, отравляющему кровь.

Одиннадцать двадцать девять. Эш заходит в квартиру номер пятьдесят шесть и видит мужчину, имя которого, вероятно, записано в его книге. Мужчина безмятежно сидит на диване, его внимание полностью сосредоточено на светящемся экране телевизора, где то и дело мелькают яркие картинки и громкие звуки. Ничего не предвещает беды. Эш останавливается в дверном проёме, начинает наблюдать. Его взгляд скользит по комнате, цепляясь за мелкие детали: журналы на столе, пыльные книжные полки и слабый запах пива, исходящий от мужчины.

Одиннадцать тридцать. Эш сверился с наручными часами и поднял голову, всё также пристально смотря на мужчину, по-прежнему не замечающему присутствие постороннего рядом с собой. Мужчина встал… и вышел из комнаты. Эш напрягся. Проследовал за ним и увидел, как Роланд идёт на кухню, открывает холодильник, достаёт оттуда новую банку пива и возвращается к телевизору. Эш пуще прежнего нахмурил брови. Он стоял и недоумённо глядел на самого обычного, отдыхающего в свой законный выходной человека.

Одиннадцать тридцать один. Ничего так и не произошло. Эш сверился с часами. Он уже успел подумать, что и они сломались, но нет – на стене, над Роландом, висели часы, показывающие точно такое же время. Эш открыл книгу и едва ли не ахнул, увидев, что карта души бесследно исчезла.

«Что?..» – мелькнуло в сознании жнеца. С подобным явлением он сталкивался, но тогда, когда речь шла о людях, решивших свести счёты с жизнью. Однако Роланд… Роланд не походил на самоубийцу. Напротив, в нём читалось столько жизненной силы и удовлетворения, что мысль о добровольном уходе казалась кощунственной.

Одиннадцать тридцать два. В дом входит женщина, нагруженная объёмными пакетами с продуктами. Роланд поднимается с дивана и направляется к ней навстречу. Кажется, и в личной жизни у него полная гармония: вот они обнимаются и целуются, а вот ещё – он, улыбаясь, забирает у своей (как предположил Эш) супруги тяжёлые сумки, чтобы помочь донести их до кухни. Пространство наполняется их голосами и смехом. Женщина оживлённо рассказывает о прогулке с подругами и о том, как по пути домой заскочила в магазин.

Эш пребывал в замешательстве. Никто из них не думал над тем, чтобы умереть сегодня. Во всяком случае – точно не сейчас.

– Да что за чепуха? – спрашивает Эш сам у себя. В очередной раз открывает книгу на той странице, где находилось имя Роланда, и убеждается в том, что отныне там ничего нет. Ни на прошлых листах, ни на следующих…

Не теряя ни секунды, жнец вернулся в министерство. И застал там уже набравшую обороты тревогу – новость о проблеме облетела не всех, но многих работников. Эш вышагивал по коридорам. На самом деле – он не знал, куда хочет прийти. Искать кого-нибудь из «старших» может быть бесполезно: сейчас (особенно сейчас!) они могут быть где угодно, а «министерство душ» состоит отнюдь не из пары-тройки комнат и такого же количества коридоров. Оно огромно.

В начале своего пути Эш чувствовал себя подавленным не только бесчисленностью залов и коридоров, но и их грандиозными, давящими масштабами. Теперь-то он изучил это место вдоль и поперёк, но тогда… Тогда незнание дорого ему обошлось. В памяти отчётливо всплывали часы, проведённые в блужданиях, тщетные поиски верного пути и двери, которые упрямо вели не туда.

В нынешних обстоятельствах мысли о том периоде казались далёкими и неуместными. Важнее было понять, что происходит с душами, книгами жнецов и миром; а главное – придумать, как можно остановить эту аномалию. Вначале, конечно же, следовало отыскать её корень.

Эш направился в архив. К его удивлению, туда уже пришли другие жнецы. Много жнецов. И все архивисты. Они носились меж длинных полок, как сумасшедшие, перетаскивая свитки с места на место, переговариваясь друг с другом и перечитывая то, что было написано в них, по несколько раз. Сперва Эш понадеялся на то, что вот-вот ему скажут что-то вроде: «Ой, извините, мы проводим внеплановую проверку!» или «Ой, просим прощения, наши новые работники опять всё перепутали!», а потом они обязательно скажут: «Сейчас-сейчас, ещё пара минут и всё вернётся на свои места!»

Но… Этого не случилось. Эш прислушался к разговору двух работников архива и понял, что дело назревает действительно сложное.

– Н-не знаю… – голос первого дрожал.– Да ну, нет же, ну так не бывает! – Ну, не бывает, хорошо… А это что тогда?! – второй архивист тыкал первому бумажкой чуть ли не в лицо.

Присутствие сопровождающих жнецов здесь никого не смущало. В конце концов, он был не первым наблюдателем и, вероятно, не последним.

«Да, дела идут из рук вон плохо», – вновь убедился Эш.

Неподалёку разговаривала группа жнецов, лиц которых Эш не узнавал. Его взгляд задержался на их форменной одежде. Алый цвет – безошибочная примета служащих отдела животных.

Подождите-ка…

«Животных?!» – наконец дошло до него.

– Эй, эм… Простите. – Эш осторожно потрогал девушку-жнеца по плечу, привлекая внимание. – Не моё дело, конечно, но… Что вы тут делаете?

Девушка обернулась к Эшу с крайне недовольным выражением лица. Она поправила свои длинные тёмные волосы и вернулась в исходное положение, глядя на суетящихся архивистов.

– Примерно то же самое я спросила у своей книги, когда среди кошечек и собачек внезапно увидела людей, – ответила она.

– Людей? – Эш не мог поверить собственным ушам. Девушке, как ни странно, верил.

Архив, также, как и жнецы, делится на отделы. В одной части люди, в другой – животные, в третьей – растения… И это правильно. Так было всегда, и это помогало поддерживать порядок и баланс в загробном мире.

Так… Было.

– И… Как давно вы заметили неладное? – поинтересовался Эш у неё.

– Недавно, – девушка взглянула на свои наручные часы. – Примерно час назад. Может быть, чуточку меньше.

«Также, как и я», – изумлённо подумал он.

Тревога нарастала с каждой минутой. Эш не успел опомниться, как в архиве собралось около пятидесяти разных жнецов. Каждый желал заполучить хоть какие-то ответы…

Эш осмотрелся. В толпе чёрных и красных замелькали зелёные пиджачки – отдел растений.

«И их это коснулось?!»

Давка усиливалась, толпа медленно приходила в неистовство. Жнецы переговаривались между собой, кто-то поднимал руки с книгами и размахивал ими, что-то невнятно крича. Кто-то пытался прорваться к архивистам, чтобы заполучить любую, даже самую незначительную информацию. Те, в свою очередь, раздражённо отмахивались и просили не мешать их работе.

Прошло ещё немного времени. Эш не знал, сколько: не мог поднять руку и взглянуть на часы из-за плотного столпотворения вокруг, но внутренние ощущения подсказывали, что не меньше десяти минут. Двери позади них распахнулись. В проёме показались три фигуры: основные руководители отделов. Они поспешили привлечь внимание к себе:

– Уважаемые жнецы! Минуту тишины, прошу вас! – говорил самый крупный по телосложению. Он стоял посередине и был одет в чёрное. Его могучий, грубый голос раздался в шуме, как гром среди пасмурного неба.

По правую руку стояла пожилая женщина с мягкими чертами лица, облачённая в алый костюм. По левую – ещё один мужчина. Как и тот, что находился в центре, он выглядел на сорок с небольшим, имел поджарое телосложения, носил очки и одежду зелёных тонов.

– Мы понимаем ваше негодование, – начал говорить жнец в чёрном, когда гул немного улёгся. Замерли даже работники архива: они стояли, держа в руках стопки бумаг, свитков и книг. – Но, к сожалению, ответить на ваши вопросы мы пока не можем.

По толпе прошлась череда недовольства: шёпоты, цоканья, закатывания глаз и чьи-то измученные завывания – малая часть из того, что смог услышать Эш. Когда жнецы замолчали, мужчина продолжил:

– Сделать что-либо прямо здесь и сейчас у нас не выйдет. И поэтому, посовещавшись, мы приняли нелёгкое решение…

И тогда притихли те, кто упорно не желал этого делать. Такой тишины в министерстве душ Эш не слышал уже очень давно.

– Нам придётся временно расформировать почти все ныне существующие отделы сопровождающих жнецов. А это значит, что с сегодняшнего дня вам придётся выполнять работу, к которой прежде вас не готовили. Жнецам из отдела людей придётся упокаивать животных и растения. Жнецам из отдела животных – придётся упокаивать людей и растения… Аналогично с этим – зелёным жнецам придётся заняться работой с людьми и животными.