Рыжая катастрофа драконьего принца

Под монотонный голос лорда Греаза мысли сами собой сворачивают в сторону, которая волнует меня сейчас больше, чем эти проклятые поглотители. Хоть выгляжу я расслабленным, но дракон внутри возмущён и требует, чтобы мы извинились. Чтобы в глазах Ларики больше не мелькала эта обида, которая острым лезвием бьёт в самое сердце.

Ларика Тэлль. Шевелю губами, будто пробую её имя на вкус. Маленькая рыжая стрекоза, которая пять лет назад приковала всё моё внимание своим непоказным бунтарством и отказом подчинятся правилам. Она казалась такой настоящей, живой. Не зажатой и, главное, искренней. Во всём: в смехе, влюблённости и гневе.

И сейчас она снова зажгла искру в моей, казалось бы, остывшей душе. Я сам не понимаю, почему так на ней зациклен. Такого не случалось ни с Беатрис, моей первой, как я думал, настоящей любовью. Ни тем более с принцессой Миррали, с которой у нас предполагался чисто договорной брак – не случился. Может, оно и к лучшему. Миррали сейчас счастлива замужем за императором Демастата и носит уже второго ребёнка под сердцем.

Мне бы радоваться, что могу жить так, как мне хочется, быть с теми, с кем хочется. Только вот проблема в том, что не хочется. Разум и вовсе не в ладах с сердцем. И с драконом, который все пять лет не забывал о мелкой стрекозе. Всё это время я украдкой следил за ней. Иногда приезжал вроде как к друзьям Аксамитам, а сам жадно слушал о её успехах. Ларика не просто талантлива – она гениальна. Многое из того, что сейчас входит в обиход, было изобретено либо Ларикой, либо придумано на основе её идей. Но что больше приносит мне удовлетворение – так это отсутствие у неё отношений. Да, я, как эгоистичный маньяк, радуюсь этому грустному факту. Радуюсь и злюсь на себя. Я ведь ничего не могу ей предложить. Просто потому, что мой мир не для неё. Не для моей маленькой бунтарской Катастрофы.

Тоска сжимает сердце, отчего животная часть меня горестно рычит. Я даже, грешным делом, думал, что она – моя истинная, но… Рейвард, мой самый близкий друг, не смог отпустить свою истинную, Кару. А я смог. Значит, не истинность? А что тогда? Я не понимаю, и от этого, кажется, начинаю сходить с ума, совершать ошибки. Как вчера ночью. Ведь дракон узнал Ларику по запаху, по ауре. А я пошёл у него на поводу.

– Нашими агентами вместе с теневыми братьями Алерата были вычислены поставщики этой дряни. Но, увы, те предпочли самоустраниться прежде, чем мы успели их разговорить.

Конрад проходит за спинами присутствующих на совете и продолжает доклад. Пихает ножку моего стула, чтобы привлечь внимание. Лорд Греаз знает меня как облупленного, а потому сразу видит, когда я отвлекаюсь. Встряхиваюсь и, облокотившись на стол, с усилием тру лицо. Всё, что он говорит, мне уже известно. А значит, не так много‑то мы знаем об этом новом виде оружия. Старые версии поглотителей находились и раньше, когда драконы попадали в зависимость от магии альв. Тогда ушлые торговцы похищали несчастных жителей Алерата и буквально сцеживали с них магическую энергию, чтобы потом продавать тем, кто мог заплатить за дозу сладкой подпитки. Меня до сих пор окатывает волной омерзения, когда я вспоминаю эту страницу нашей истории. Благо с тех пор, как Миррали сняла проклятье с народа империи Демастат, мой народ тоже перестал формировать рабские привязки с альвами. Казалось бы, живите в мире и добрососедстве. Но нет, какие-то твари нашли способ, как заработать. А то, что это может привести к новому конфликту между народами, проклятых предпринимателей не волнует.

– Мы обнаружили ещё один эффект данного устройства, – доносится до меня голос Конрада, и я вскидываюсь.

Это уже что-то новенькое.

– Какой? – интересуется Ильке Эрто, посланец от Алерата.

С этим альвой у меня давняя история. В прошлом он встал не на ту сторону, но быстро осознал ошибку. Сейчас, как я понял, он возглавляет артефактную кафедру в академии Пацифаль.

– Подавление воли, – хмуро докладывает лорд Греаз.

Тишина, наступившая следом, кажется оглушающей. Взгляды всех присутствующих скрещиваются на Дереке Расмусе, молодом генерале императора Демастата, а ещё стальном драконе, даром которого и является подавление воли. Принуждение. И, вот же совпадение, вытягивание чужой магической энергии было присуще именно им, стальным драконам ещё в те времена, когда над ними довлело проклятие и весь народ Демастата звался демонами.

– Хм, интересно. – Дерек откидывается на спинку стула. Взгляд янтарных глаз следит за пишущим стило, которое дракон крутит в руке, лежащей на столе. – То есть вот так просто? Дело раскрыто? Как всегда, виноваты драконы Демастата?

Он поднимает глаза и смотрит прямиком на меня. На лице Дерека – ни грамма возмущения, дракон выглядит абсолютно спокойным. Но я на зверином уровне чувствую опасность, которая исходит от него. И прекрасно понимаю, почему из всех присутствующих объектом его внимания стал я. Отношения между нашими народами… сложные. Драконья гордость и желание показать, кто главный, не даёт ни отцу, ни императору Райнхарту закрепить союз. Каждый пытается доказать другому, какие драконы круче: стальные Демастата или стихийные Валестии. Меня эти выкрутасы порядком утомили, поэтому и во дворце я практически не показываюсь. Последние пять лет посвятил путешествию по империи и ознакомлению с бытом и проблемами наших граждан. Ну и изучению артефакторики: давно планировал открыть в Илларии артефакторный факультет.

– Никто никого не обвиняет, – спокойно произношу я, не разрывая зрительного контакта с Дереком. – Если бы мы были уверены в вине Демастата, тебя бы здесь не было. Сегодняшнее собрание организовано как раз с целью поиска общего врага.

С шумом отодвигаю стул и поднимаюсь. Движение всегда помогает лучше мыслить. Плюс мои передвижения могут заставить участников совещания понервничать. Мало кто любит, когда за их спинами кто-то бродит.

– Мы не хотим новой войны, – начинаю я, закладывая руки за спину. – Нам хватило столетий бесполезного кровопролития. Сейчас же мы предлагаем объединиться и вывести на чистую воду тех, кто использует магические создания как источники энергии. – Размеренными шагами я перемещаюсь вокруг стола и ловлю на себе одобрительный взгляд лорда Греаза. Странно, что от него я похвалу получаю чаще, чем от собственного отца. – Есть подозрение, что преступники связаны с республикой Квалион. Люди ненавидят всё магическое и давно предпринимают попытки если не уничтожить нас, то значительно ослабить.

– Но ведь артефакторика им неподвластна. – Мастер Панчек, внушительного размера оборотень-медведь, в сомнении оглаживает бороду. – Люди лишены магических каналов.

– Тем не менее и среди них рождаются ведьмы, – возражаю я. – Да, в их распоряжении лишь алхимия, но всё же. Однако я веду не к этому. Людям могут помогать заговорщики с нашей стороны. Поэтому мы и попросили помощи у Конклава. Как вам известно, ни Алерат, ни Валестия с Демастатом никогда особо не изучали артефакторику. Нам хватало наших природных магических даров. Поэтому имперские специалисты не могут понять принцип работы поглотителей и как они созданы.

– Драконы и альвы просят помощи у оборотней? – Панчек довольно ухмыляется, переглядываясь с Аксамитом. – Расскажи это на совете Конклава – и все князья тут же превратятся в хорохорящихся петухов.

– Поэтому мы и обратились к учёному составу Ворви-Уш, – выказываю почтение седовласому ректору. – С князьями мой отец будет вести диалог на своём уровне, а мы за это время уже и дело раскроем.

Жду реакции остальных участников нашего небольшого совета. Если Ильке лишь скупым кивком выказывает согласие со мной, то Дерек удостаивает меня бесшумными аплодисментами.

– Признаться, удивлён такой прозорливостью, Ваше Высочество. – Мастер Панчек награждает меня взглядом, в котором читается искреннее уважение. – Действительно, пока верхи между друг дружкой все обязательные танцы станцуют, нас уже выдоят до донышка. У вас есть образцы?

– Конечно, – тут же откликается лорд Греаз и выкладывает на стол поглотитель, который мы обнаружили последним. – Лорд Эрто, насколько я знаю, у ваших устройств несколько иная конструкция?

– Да, они отличаются от ваших, – кивает альва и, потянувшись к внутреннему карману камзола, достаёт другой вариант поглотителей.

К мастеру Панчеку одновременно подкатываются два вида артефактов.

– Ну и наш посмотрите, – с ленцой в голосе и с хитрой улыбкой на губах произносит Дерек, чем заслуживает изумлённые взгляды. – Представляете? На нас тоже охота объявлена!

С этими словами дракон откидывается на спинку и с видом триумфатора складывает руки на груди. Вот же ж рептилия стальная, имел козырь в рукаве и играл в обиженку.

– Ведагор, что скажешь? – спрашивает Панчек спустя минуту изучения улик.

Пододвигает артефакты к Аксамиту, который тут же принимается внимательно их осматривать.

– Скажу лишь одно, – вздыхает друг. – Нам нужен мастер Зимма.

Не знаю почему, но одно это имя вызывает у меня изжогу. Я знаю, что он лучший специалист Ворви-Уш по комбинированным артефактам. А ещё – личный наставник моей Рики.

– Я с тобой полностью согласен, – кивает ректор. – Будь добр, вызови его. Деян сейчас должен быть в лаборатории, но, думаю, оторвётся ненадолго от своих игрушек.

– Почему именно он? – вместо меня задаёт вопрос лорд Греаз, пока Аксамит через стационарный почтовик набирает сообщение.

Возвращаюсь на место и жду продолжения беседы. Всё, что касается Ларики, меня цепляет, а потому лучше молча понаблюдать со стороны.

– Мастер Зимма в своё время часто экспериментировал с устройствами, способными не только собирать магическую энергию, но и преобразовывать их в нужное заклинание. Идея сумасбродная, – мастер Панчек прячет улыбку в бороде, – но Деян у нас такой. Любит совершать открытия.

– А в чём состоит уникальность этой идеи? – интересуется стальной дракон, за что получает снисходительные взгляды от всех сидящих за столом.

И такая реакция ожидаема, ведь из всех нас он максимально далёк от артефакторики. Странно, что император Демастата послал на такое важное совещание боевого генерала, а не штатного спеца по артефактам.

– В том, уважаемый юноша, что ни один артефакт в мире не умеет напитываться магией извне. Они все работают на заранее заряженных кристаллах. И все настроены только на один вид действия. Сетевики, порталы, защитные амулеты и прочее – у них всех один вид функционала. Эти же, – Панчек кивает на лежащие перед ним устройства, – двойного действия. И если бы не разрушение материалов, из которых они изготовлены, я бы сказал, что они вечные. Разрядил ты в бою центральный кристалл, тут же подпитался от противника и снова готов уничтожать врагов. Понимаете, насколько опасны такие разработки?

В зале повисает напряжённая тишина. Мы окидываем друг друга мрачными взглядами, прекрасно осознавая, к чему может привести распространение подобных артефактов.

– Но раз мастер Зимма настолько уникальный специалист, то почему мы до сих пор его не подозреваем? – озвучивает мои мысли Дерек, чем вызывает новый виток уважения к нему.

Голова у генерала однозначно соображает.

– За последние несколько лет он не отлучался из академии. – Аксамит пожимает плечами. – Конечно, в случае необходимости преступной сетью можно управлять и из академии. Если уж мы берёмся рассматривать эту теорию, – дополняет он под изумлённым взглядом ректора. – Но я знаю Деяна. Он изобретатель и учёный до мозга костей. Амбиции у него есть, но они не касаются захвата власти и уж тем более уничтожения магических созданий.

– Ты так хорошо его знаешь? – Выгибаю бровь, смотря на друга со скепсисом.

– Достаточно, чтобы сделать такой вывод. – Аксамит поджимает губу, явно уязвлённый недоверием.

– Тебе ли не знать, как длинны лапы у «пауков». Вспомни, как Дейдар умудрился подстроить похищение принцессы Миррали, находясь в другой стране.

– Деяна не интересует власть, а эти артефакты, очевидно, нацелены именно на её получение, – продолжает гнуть свою линию Аксамит. Не замечал за ним такого упрямства. – Когда встал вопрос о смене главы кафедры артефакторики, мастер Зимма без лишних слов уступил его мне. И предупреждая твой вопрос, поставщиком поглотителей он тоже не может быть. Всё, что изготавливается в стенах академии, подлежит строгой сертификации и состоит на учёте. Лаборатории проверяются как ежемесячно, так и внезапно. Никто в Ворви-Уш не сможет собрать настолько сложный и опасный артефакт без моего ведома. Хотя бы потому, что я вижу список всех инструментов и комплектующих, поступающих на склады.

Чем дольше говорит песец, тем краснее он становится. Всегда спокойный Ведагор даже не замечает, как поднимается и, нависнув над столом, продолжает защищать своего преподавателя. Это похвально. Но почему-то кажется мне странным. Или за пять лет друг настолько изменился, что научился отстаивать личные убеждения?

– Хорошо-хорошо. – Ильке закидывает руки за голову и принимается покачиваться на стуле. И это здорово разряжает атмосферу. – Пускай ваш святой мастер Зимма не при делах. – Альва резко подаётся вперёд, упираясь ладонями в стол. – Но его наработками могли воспользоваться ученики. Нет?

– Вы настаиваете на причастности оборотней к распространению поглотителей? – тут же вскидывается мастер Панчек.

– Я просто делаю предположение.

– Последние четыре года у мастера Зиммы был всего один ученик, – произносит Аксамит, переводя взгляд с Ильке на меня.

– Нет, – вырывается у меня прежде, чем я успеваю всё обдумать.

Чувствую, как лорд Греаз за спиной крепко сжимает моё плечо. Да плевать, я не дам им обвинить Ларику.

– Что такое? – Дерек непонимающе вертит головой. – Какой-то особенный ученик? Но, вообще, звучит логично. Если мастер Зимма ни при чём, но он единственный, кто занимался подобными изобретениями, то его последователи вполне могут оказаться теми, кого мы ищем.

– Нет, это не вариант, – чересчур резко заявляю я, понимая, что выдаю свои эмоции с головой. – Ларика совершенно точно не может быть замешана в этом деле.

– Ларика? – Стальной дракон хмурится, в то время как Ильке давит ехидную ухмылку.

– Ларика Тэлль, личная ученица мастера Зимма, – кивнув, поясняет Аксамит, бросая на меня сочувствующий взгляд. – Она альва, учится у нас по квоте и показала себя как выдающийся артефактор.

– Погодите… – Дерек задумывается. – Тэлль – это не родственница первого советника Владыки Алерата?

– Она его вторая дочь. – Почему-то любые эмоции на лице Ильке мне сейчас кажутся какими-то издевательскими. Вот и эта его улыбочка выбешивает моего дракона на раз. Если бы не стальная хватка Греаза на моём плече, я бы вскочил.

– А-а-а, тогда точно не она, – тут же сникает Дерек, чем примешивает к моей злости и изумление.

– Что значит не она? – практически шипя, интересуюсь я.

– Не могу сказать, но не она, – разводит руками стальной дракон.

– Ты уже начал говорить, так изволь, договори до конца.

– Государственная тайна, – огорошивает меня Дерек.

Я с трудом сдерживаюсь, но многолетняя практика с Рейвардом и его отцом помогают мне наконец-то взять эмоции под контроль. Эмоции, но не дракона. Зверь недоволен и хочет знать, что там у этих металлических рептилий к нашей Ларике.

– Отлично, этот вопрос выяснили, – с нарочитым благодушием произносит Панчек.

Его прерывает стук в дверь и последующее её открытие. Едва на пороге оказывается высокий мужчина, одетый в чёрные брюки, такую же тёмную рубашку и китель, как у меня волосы на загривке дыбом встают. Опасность! Я и без дара аметистового дракона ощущаю опасность, которая исходит от этого человека. И в противовес моим ощущениям на холёном лице незнакомца считывается абсолютное спокойствие. Даже бесстрастность и безразличие ко всему окружающему. Тёмно-синие, почти чёрные глаза мужчины окидывают взором всех присутствующих и останавливаются на ректоре.

– Вызывали, мастер Панчек?

– Мастер Зимма. – Ректор поднимается и, широко улыбнувшись, разводит руками в радушном приветствии. – Очень вас ждали. Проходите.

Я неотрывно слежу за тем, как этот странный оборотень продвигается по залу. Движения плавные, бесшумные. Осанка мужчины выдаёт уверенного в себе человека. И вроде бы ничего в нём такого страшного, но я верю инстинктам. За всем этим фасадом должно прятаться что-то, что вызывает у меня такую настороженность. Должно.

Пока мастер Зимма устраивается по левую руку от ректора, бросаю косой взгляд на стоящего рядом со мной лорда Греаза. Тот с лезвийным прищуром наблюдает за артефактором. Я знаю этот взгляд. Греазу тоже что-то не даёт покоя.

– Мастер Зимма, позвольте представить. Наши сегодняшние гости: лорд Ильке Эрто, посланник королевства Алерат. Альва Охотника, между прочим. Как и ваша ученица. – Мастер Панчек склоняет голову в сторону Ильке, который коротко кивает в ответ.

– Рад знакомству, – степенно произносит Деян.

На лице оборотня – ни грамма искренней радости, у меня вообще возникает подозрение, что Зимма не способен эту эмоцию испытывать. Отмороженный он какой-то. Может, у него зверь такой – безэмоциональный?

– Лорд-генерал Дерек Расмус, посланник империи Демастат, – продолжает знакомство ректор.

Дерек удостаивается точно такой же «радости», порцию которой только что получил Ильке.

– Его Высочество наследный принц Валестии Армониан Маврилик и глава Департамента скрытных дел лорд Конрад Греаз, – заканчивает мастер Панчек.

И вот тут меня ждёт сюрприз. Ледяное спокойствие на долю секунды слетает с лица Зиммы, обнажая какую-то другую эмоцию. Мне не хватает времени зацепиться за неё, понять, что это было. Но совершенно точно у Деяна ко мне есть какие-то претензии.

Дракон внутри довольно порыкивает. Ему не нравится эта нечитабельность сидящего перед нами артефактора, и сейчас зверь рад, что одно наше имя заставило оборотня сорваться. Ненадолго, но всё же. А что случилось однажды, можно и повторить. Я разве что руки не потираю от предвкушения. Останавливает меня лишь похлопывание по плечу от лорда Греаза. Кто-кто, а Конрад всегда держит эмоции под контролем.

– Солидная компания, – взяв себя в руки, произносит Деян. У него тихий, но поражающий глубиной голос. К таким людям прислушиваешься инстинктивно. – Можно поинтересоваться, зачем меня вызвали? Я был вынужден прервать испытание нового устройства.

Ого! Это как же здесь его ценят, раз позволяют подобное пренебрежительное отношение.

– Нужна ваша консультация, – как ни в чём не бывало отвечает мастер Панчек. – Посмотрите вот эти артефакты. Требуется ваше экспертное мнение.

Деян опускает взгляд на лежащие перед ним устройства, а я с азартом вглядываюсь в его лицо. Жду хоть какой-то реакции, которая поможет мне его прочесть. Сейчас всё бы отдал за дар моего друга чувствовать чужие эмоции. И слава Всеединому, что рядом его отец, который подстрахует меня.

Но всё же хочется самому разгадать эту загадку под названием мастер Деян Зимма.

К моему огорчению, оборотень никак не раскрывает эмоций. Ни удивления, ни заинтересованности. Ни испуга, который выдал бы его причастность к производству поглотителей.

Всё с тем же бесстрастным лицом Деян достаёт из карманов экранирующие перчатки и принимается за изучение артефактов. Сначала – наш, затем – алератский, и последним осмотр проходит поглотитель из Демастата.

– Хм-м-м, – задумчиво тянет Деян и, потянувшись рукой под китель, достаёт скатку инструментов. – Занимательно.

Мы молчим, и только неугомонный Дерек уточняет:

– Что-то обнаружили?

– Минуточку, – вальяжно роняет Деян.

Раскрывает свёрток и, достав индикаторные пинцеты, принимается за детальное изучение артефактов. Бросаю вопросительный взгляд на Аксамита, но тот поднятием ладони просит подождать. Раздражение лёгкой волной омывает меня, но не успеваю я как следует разозлиться, как Деян откладывает инструменты.

– Что скажешь? – тут же спрашивает Аксамит, а я отмечаю, что с Зиммой он на «ты».

Друзья? Поэтому он так отстаивал его невиновность?

– Очень интересные устройства вы принесли. – Деян задумчиво потирает гладко выбритый подбородок. – Могу сказать, что эти артефакты комбинированные. Накапливают энергию извне и пускают её на исполнение дополнительной функции. Судя по сердцевинной связке, каждый из них настроен на подавление воли определённой расы. Но об этом вы и без меня в курсе, не так ли?

Зимма вскидывает брови, вопросительно глядя именно на меня. Игнорирует других и чётко даёт понять, что знает, кто инициатор этой встречи.

– Именно, – спокойно киваю я. Зеркалю поведение мастера, понимая, как это раздражает собеседника. – И очень хотим узнать что-нибудь новенькое.

– То, что это копии с оригинала, вам известно? – Зимма ехидно поднимает бровь.

– Естественно, – не удерживается и фыркает Ильке. – Все массовые артефакты – это копии с оригинальной разработки.

– Нет, я не об этом, – качает головой Деян. – Здесь бездумные копии, потому что некоторые элементы артефакта совершенно очевидно не несут полезного функционала. Сделаны для красоты. Когда устройство запускается в серию, все лишние детали, украшения убираются. Это удешевляет и ускоряет производство. Здесь же всё иначе. А это значит, что те, кто их делает, не понимают принципа всей конструкции. Просто копируют. И это играет нам на руку.

– Поясните, – в разговор вступает лорд Греаз.

– Мы сможем вычислить того, кто изобрёл оригинал. – Зимма пожимает плечами. – Я вам больше скажу. Я уже знаю, что неизвестный нам конструктор явно ученического уровня.

– Что? – хмурится Ильке, освобождая меня от необходимости возмущаться. – Вы хотите сказать, что вот это, – он с неприкрытым отвращением кивает на артефакты, – создал какой-то недоучка? С чего вы вообще это решили?

– Всё очень просто. – В ответ на выпад альвы Зимма и бровью не ведёт. – Здесь ученические скрепы.

– Скрепы? – тут уже и я не удерживаюсь и в лёгком недоумении поглядываю на сидящих за столом.

– Элементы или принципы, которыми связываются магические и физические элементы артефакта, – как нерадивому ученику объясняет Деян.

Меня обливает холодной яростью, но я удерживаю себя в руках. Мой просчёт, что не изучил техническую базу. Поэтому всё, что теперь остаётся, – это молчать и внимать. А потому я лишь вежливо киваю, благодаря мастера за пояснение.

– Скрепы в данных артефактах все сплошь начального уровня. Когда ученик достигает определённых высот, его переводят на мастерский уровень. Обучают новым методикам, которые на порядок сложнее, но при этом и более эффективны. Мастер уже никогда не вернётся к ученической технике изготовления артефактов. Так что наш гений явно остался на первом этапе.

– Либо сознательно его придерживается, чтобы запутать следы, – прищурившись, предполагаю я.

– Не исключено, – соглашается Деян с прежним ледяным спокойствием на лице.

Его вообще ничем из себя не вывести?

– Хорошо. – Дерек хлопает ладонями по столешнице. – Предполагаемый конструктор ученического уровня. Чем нам это поможет? Сколько учеников в Ворви-Уш? А в Драгрисе и Пацифаль? Даже если мы отбросим Илларию, в которой не учат артефакторике, остаются самоучки. Где искать? Кого искать?

И снова взгляды присутствующих скрещиваются на мастере Зимме. А тот, будто того и ждал, перед тем как ответить, позволяет себе лёгкую снисходительную улыбку.

– Эти образцы нам и помогут. Как известно, каждый артефактор обладает своим техническим почерком. Методик изготовления много, на каждом этапе можно чуть-чуть, но отступать от прописных истин. Это так же, как с письмом: набор букв один, но каждый из нас обладает своим уникальным почерком. При более детальном изучении представленных артефактов я смогу набросать схему, типичную для нашего преступника.

– И что дальше? Вы предлагаете проверить каждого ученика? – с недоумением на лице интересуется мастер Панчек. – Да на это уйдёт несколько месяцев!

– Не каждого, – качает головой Деян. – Даже мой поверхностный анализ рассказал мне несколько фактов о личности изобретателя. Это ученик – раз. Весьма сообразительный – два. Таких даже в Ворви-Уш немного, что уж говорить об остальных академиях.

– Вы намекаете на конкретных учеников, мастер Зимма? – чувствуя, как снова закипаю, уточняю я.

– Если вы про мою Ларику… – Деян чуть наклоняет вперёд голову и смотрит на меня исподлобья. Но взрывает меня не эта визуальная угроза, а то, как он выделяет слово «моя». – То я, напротив, готов за неё поручиться. Моя ученица последние три года занята только одним устройством, и оно никак не связано с этим. – Лежащие перед мастером артефакты удостаиваются пренебрежительного взгляда.

– Вы с ней двадцать четыре часа семь дней в неделю проводите, чтобы точно знать, чем она занимается на досуге? – понизив голос до вибрирующего рыка, продолжаю давить я.

Ловлю на себе недоумевающие взгляды парней и ректора. Хватка Греаза на моём плече становится ещё более жёсткой, но меня несёт. И отрезвляет лишь мелькнувшее в глазах Деяна удовлетворение. Он добился, чего хотел. Выводил меня на эмоции – и я поддался. Показал своё слабое место.