Цвет иных миров

Это эксперимент. Кто-то определённо всё подстроил. Не знаю пока как, но… вокруг будто кто-то наблюдает. Точно – чей-то зловещий эксперимент.

– Ну и кто из вас засёк время, когда началась трансляция? – угрожающе спросил Джекс, поднимая запястье и разглядывая дорогущие часы. – В восемь тридцать, – ответил я. Конечно, не рассчитывал, что он поблагодарит.

Джекс бросил на меня уничтожающий взгляд и, не говоря ни слова, повернул колесико на своих часах.

– Засёк время. Теперь идём! – скомандовал он и открыл переднюю дверь автобуса. – Куда идём? – с дрожью в голосе поинтересовалась миссис Фрогель. – Бабка, ты что, совсем сдурела?! Конечно, к тому зданию. Я не намерен сидеть здесь и жариться – собираюсь найти выход! Кто со мной? Пошли! А кто хочет остаться и ждать обещанного «тепла» – удачи. Идём, Мари.

Джекс был прав. Он был грубым и тупым подонком. Но всё же прав. Останемся – умрём. Пойдём дальше – будет хоть какой-то шанс.

Помимо надвигающейся проблемы – повышения температуры, были и другие очевидные: у нас не было ни еды, ни воды, ни оружия. А ведь что-то убило миссис Тифтс. Нечто зловещее и ужасное. Его дыхание будто ощущалось повсюду.

Нужно было уходить. Искать выход из этого кошмара.

– Нам поздно выяснять, что это за место и как мы сюда попали. Нужно искать выход, – поддержал я Джекса и поманил к себе плачущую Кристи с Ральфом.

Я посадил Кристи себе на плечи, а Ральфа передал Арни. Мы спустились по ступенькам и вышли на воздух. Рядом стояла улыбающаяся Мари – кажется, она была рада моему поступку.

Вслед за нами из автобуса показались девчонки, наконец взявшие себя в руки. Господин Штоль вышел с безумными глазами, прижимая к груди портфель. Мисс Фригман, оборвав длинную юбку и сломав каблуки на туфлях, спустилась следом. А вот миссис Фрогель осталась сидеть в автобусе.

– Всем ясно, она и полпути не пройдёт. Пусть лучше так! – радостно воскликнул Джекс.

Мари с угрожающим видом влепила ему пощёчину.

– Что? Мари, очнись! Мы в ловушке. Выживет только сильнейший. Бабка не протянет и часа. Нужно её оставить. Идёмте, чего застыли!

На лице старухи будто отразились все её чувства. Она перестала кричать и бормотать, что мы попали в ад за грехи. Просто сидела и молча смотрела перед собой – несчастными, пустыми глазами, полными смирения.

Она решила прекратить борьбу за жизнь. Осталась умереть, чтобы дать нам шанс.

Никогда бы не подумал, что миссис Фрогель на такое способна.

У Мари на глазах навернулись слёзы. Джекс сгреб её и, держа за локоть, потащил сквозь пустынное поле к виднеющимся вдалеке развалинам огромного многоэтажного здания.

Пока мы брели по выжженной траве, я всё время оборачивался – представляя, как нечто пожирает душу дряхлой, полусумасшедшей старухи, оставляя после себя лишь белую безликую маску вместо лица.

Сон… Кошмарный, жуткий сон.

– Ллойд, что думаешь? – услышал я тихий шёпот позади. Арни шёл за мной, держа за руку Ральфа, который не спускал глаз с Кристи. Она сидела у меня на плече и, кажется, немного повеселела.

– Сон. Или кошмарный эксперимент пришельцев, – спокойно ответил я другу.

– Нет! Я о Джексе! Не по душе мне, что он тут наш, типа, неформальный лидер.

– Дурак ты, – буркнул я. – Если Джекс – единственное, что тебя реально волнует.

Джекс и Мари шли впереди. Он постоянно смотрел на часы. Наконец остановился, обернулся с дьявольской усмешкой и объявил:

– Час прошёл. Температура за бортом – плюс десять. Из-за кого-то мы тащимся слишком медленно…

Он явно намекал на нас – с детьми и мисс Фригман, которой, судя по лицу, давно осточертело идти по бездорожью.

– Начать взбираться на крышу нужно хотя бы, когда будет плюс двадцать. Если температура станет выше – никто из нас до лабиринта не дотянет.

Мари была недовольна его словами, но он, увы, был прав. Кретин Джекс был прав.

Никуда мы не денемся. Попадём в лапы смерти – но бросить здесь несчастных детей? Я не мог. Я не Джекс.

Надеюсь, Мари когда-нибудь это поймёт.

Через пятнадцать минут мисс Фригман начала ныть и причитать, что нужно сделать привал – ей хочется в туалет, да и ноги совсем устали.

На горизонте, между полуразрушенным зданием и нами, показался песчаный холм – будто бархан. Откуда здесь песок? Мы точно уже не в Вин-тауне.

Перед барханом мы и остановились. Обессиленный, я плюхнулся на землю; Арни и девчонки – рядом. Детям хотелось пить.

К счастью, у Мари оказалась небольшая бутылочка воды, и она отдала её им.

На это Джекс презрительно бросил:

– Пустая трата времени. У вас пять минут.Мисс Фригман удалилась за бархан, но почему-то вскочивший Джекс сразу же пошёл следом. Мари лишь пожала плечами и осталась с нами. Он вернулся минут через три и тут же начал командовать, чтобы все собирались. Он вернулся – а мисс Фригман так и не появилась.

Это показалось мне подозрительным. Я шепнул Арни и Мари, которые, судя по взглядам, тоже заметили неладное:

– Идите вперёд. Я догоню вас.

– Проверишь, что с ней? – Арни явно переживал не меньше моего. На лице Мари отразился страх и тревога. Она посмотрела мне прямо в глаза:

– Возвращайся быстрее, Ллойд. Джекс меня пугает.

Они встали и, ведомые Джексом, направились вправо, огибая бархан, к виднеющемуся зданию. Я же быстро шмыгнул влево.

Прошло уже полтора часа. Температура поднялась до пятнадцати градусов. Я расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и двинулся туда, где скрылась мисс Фригман.

Поначалу мне попадались лишь искорёженные металлические конструкции, похожие на останки машин или какой-то техники. Но женщины нигде не было.

Не могла же она просто исчезнуть?

И тут я нашёл её.

По тёмной луже крови на песке. На фоне металлических обломков и ржаво-рыжей земли отчётливо виднелось тело мисс Фригман в красном платье – перекошенные ноги, проломленный череп.

Меня вывернуло. Я упал на колени, зажал рот рукой и зажмурился. Тело уже начало темнеть, словно покрываясь пеплом.

Что, чёрт возьми, здесь происходит?..

Я побежал назад. В голове крутилась только одна мысль: Джекс убил её. Проломил ей череп. И он убьёт нас всех, чтобы выжить. Это странное место свело Джекса с ума. Нужно догнать их.

Я приблизился к полуразрушенному небоскрёбу. Если взглянуть сверху, казалось, что здание распилено пополам. Левой половины не было – вместо неё зияла голая дыра. Остальная часть, нависая угрожающе, поднималась на неопределённую высоту. Открытые, словно обрубленные офисы, с торчащей арматурой, сыплющейся штукатуркой и свисающей с отвесной высоты офисной мебелью выглядели жутко.

Вокруг здания штабелями были сложены огромные книги. Фантастически огромные – словно кольцо, обрамляющее полуразрушенный небоскрёб. Повсюду в воздухе летали сожжённые листки и вырезки из газет. А сами книжные переплёты были покрыты чёрными, кровоточащими коконами.

Моя компания собралась у подножья здания. Я выдержал суровый взгляд Джекса, а Мари, обрадовавшись, сразу спросила:

– Ллойд! Где мисс Фригман?!

– Похоже, она заблудилась. Я не смог её найти, – спокойно ответил я, не отводя взгляда от пылающих ненавистью глаз Джекса.

– Отлично! – усмехнулся он. – Умник, мы тут обсуждаем, как попасть наверх. Идеи есть? Кстати, за бортом уже плюс двадцать – становится жарковато!

Ази и Стейси вытряхивали песок из ботинок. Господин Штоль, с отстранённым видом, перебирал документы. Арни играл с детьми.

– Я думаю, коконы вырастают из книжных переплётов не просто так. Мы можем забраться по ним… – уклончиво сказала Мари.

– Фу, какая гадость! – Стейси подошла к ближайшему и дотронулась. – Они липкие, вонючие, но вроде плотные!

– Тебя никто лезть наверх не заставляет! – крикнул Джекс, ухватившись за ближайший выступ. Развернувшись, он подал руку Мари.

Арни усадил себе на спину Ральфа, Кристи взобралась ко мне. Мы полезли следом, затем девчонки, и замыкал процесс господин Штоль. В принципе, путь был недалёкий.

Коконы, словно живые, ходили ходуном, изнутри доносился странный хлюпающий звук. Хвататься за них было жутко неудобно: гной был липкий и скользкий.

Между четвёртым и пятым этажом, из переплетов, стало ощущаться повышение температуры ещё на пять градусов. Рубашка прилипла к телу, пот стекал по лицу. Кристи вцепилась мне в шею пальчиками ещё сильнее, потому что они соскальзывали.

Джекс и Мари первыми достигли плоской части разрушенного здания.

И тут раздался вопль мистера Штоля. Я перегнул голову и в ужасе увидел, что произошло…

Коконы начали лопаться. Сначала нижние, затем верхние.

Из кокона мистера Штоля торчало непонятное существо – похоже на восковую куклу с белой маской, как у миссис Тифтс, и телом насекомого. Оно наполовину вылезло из кокона и заглотило несчастного Штоля вместе с портфелем.

Ази и Стейси завизжали.

Арни, не обращая внимания на крики, добрался до верха. Я перепрыгнул и ухватился за выступ – Арни помог мне вылезти.

Стейси была ближе всех к волне лопающихся коконов. Ази чуть ближе к нам.

– Живее! Давайте живее! Оно близко! Стейси! – я закричал, протягивая руку.

Я схватил Ази – она повисла на моей руке, не в силах подняться. Она смотрела вниз и кричала, заливаясь слезами:

– Стейси!!!

Но было поздно. Раздался хруст – и существо с безликой маской утащило Стейси.

– Ллойд, пусти меня! Ллойд, немедленно пусти меня! – она раскачивалась, заставляя меня выпустить пальцы. Мне было тяжело: руки потные, Ази скользила, а кокон всё приближался.

– Ази, я не удержу тебя, если будешь раскачиваться… Пожалуйста, потерпи, мы сейчас тебя вытащим…

Она успокоилась и посмотрела на меня своими большими, красивыми глазами. Она ещё так молода! Нет… Не смей отпускать мою руку!

Девушка протянула правую руку и отцепила пальцы. Сорвавшись, она, словно чёрная точка, шлёпнулась вниз, а безликие насекомоподобные твари, похожие на огромных богомолов, ринулись за её телом.

Мари заплакала. Я перекатился на спину и тяжело задыхался.

Чёрт! Чёрт! Мы почти в лабиринте!

– Подумаешь! – крикнул Джекс. – Эти дурочки всё равно бы заблудились в лабиринте. А от тупого мужика с кейсом – вообще никакого толку. Забейте, нужно бежать дальше, пока эти твари не опомнились и не полетели за нами!

В полуразрушенных офисных помещениях мы заметили проход, заворачивающий за угол. Мы побежали туда – уже невыносимо жарко, хотелось пить, Кристи постоянно плакала.

Завернув за угол, мы увидели тёмный коридор, заканчивающийся металлической дверью, увешанной лоскутами и кусками полиэтилена, забрызганного кровью.

Я чувствовал, как бешено колотится сердце. Мы добежали до двери – Джекс распахнул её, и мы влетели внутрь, не подозревая, что нас ждёт…

Мы упали вниз в темную пустоту.

Когда я очнулся, вокруг никого не было. Я оказался будто в развалинах древнего монастыря, который находился под землёй. Про себя подумал: здесь ещё жарче. Похоже, мы все упали в разных частях лабиринта.

Шатаясь, я пошёл по слабо освещённому каменному проходу. Вперед – только вперед.

Я оторвал себе низ брюк, превратив их в шорты, и снял рубашку. Невыносимо хотелось пить, с меня стекали ручейки пота.

На стенах сияли странные зеркала, вокруг которых чёрной тушью были нарисованы безликие маски.

Я брёл вперёд, пока не услышал женский крик и бросился туда. Бежал, не разбирая дороги, и понял, что уже шлёпаю по чёрным лужам.

О, нет… Меня охватила паника и страх.

Крик прекратился, а впереди, среди камней на полу, в чёрной луже проскальзывал алый блеск. Я завернул за угол и замер.

– Мари! Мари! – она лежала на полу, кофта была пропитана кровью, волосы мокрые. Ноги наполовину в луже. Я подбежал к ней. – Мари! Мари! – бухнувшись на колени, я опустил её голову себе на колени. – Мари! Нет! Очнись же! – я прижимал её холодное лицо к губам и понимал… Она мертва. Моя любимая, красавица Мари, мертва и больше не откроет глаза. – Мари, я так и не сказал… что люблю… – голос сорвался; никогда ещё я не плакал так сильно. У неё из живота торчал ритуальный кинжал. – Джекс! – я поцеловал Мари в последний раз. Меня охватил гнев: нужно найти его и убить! Не позволю ему выбраться отсюда!

Сквозь жуткие каменные катакомбы я побежал дальше. Я был близко… Меня подгоняла ярость. И вот в конце коридора забрезжил тусклый свет от огня. Проход кончался аркой, и я вбежал в огромную пещеру с высокими сводами.

Посреди – тёмная вязкая жижа, среди которой сияли пятна чистой воды. Жижа будто болталась над поверхностью, а под ней – горячая вода. От арки к воде шли деревянные мостки. На той стороне – ещё одна арка, более широкая, в виде белой маски: проход был прямо там, где у маски располагался рот. От арки путь делился направо и налево, а посередине стоял каменный постамент с сотней белых и цветных масок. На мостках лежали ряды деревянных луков и стрел; между ними блестели кинжалы – вот откуда Джекс взял оружие. По краям пещеры в чашах горели факелы.

Собрав волю в кулак, я прыгнул в воду. Она была горячая. Я плыл под водой, оглядываясь, чтобы не попасть в масляную жижу, когда буду всплывать. И тут меня словно пронзило страхом и ощущением леденящего кошмара – я не был один в воде: там кто‑то был. Захлёбываясь и барахтаясь, я греб сильнее; меня тянуло в глубину, но я уцепился за деревянные подмостки и из последних сил вылез, даже не чувствуя боли от порезов о стрелы и лезвия, разбросанные по настилу.

И вовремя… Из чёрной жижи на меня уставились пустые лица в белых масках. Они следили за мной. Я схватил лук. Даже не знаю, откуда я знал, как им стрелять; судорожно хватая стрелы, я пытался поразить пустые лица в масках, но стрелы проходили сквозь тени. Бросив это занятие, я схватил кинжал и двинулся вперёд.

Было настолько жарко, что глаза слипались – мне было трудно их открыть. Я прошёл через арку к гигантскому постаменту с масками. По левую сторону, за углом, заметил массивные круглые металлические балки… Это была широкая лестница вверх. Закинув голову, я увидел туннель, в конце которого мерцал белый свет. Выход!

Направо проход вёл в ещё один коридор – не каменный, а скорее похожий снова на современный, с выбоинами и нишами в стенах. В поле зрения попали две серые двери по разные стороны коридора. А куда ведёт этот коридор? Обратно в лабиринт?

Приступ паники охватил меня ровно в тот момент, когда Джекс налетел на меня. Он сбил меня с ног, и мы кубарем покатились по каменным плитам. В свете огненных факелов его лицо ещё более перекосило ненавистью и злобой.

Он оказался сверху, в правой руке занесён нож:

– Крошка Ллойд! Выход, мы его нашли! Однако выйду только я!

– Где Арни? Что ты сделал с Кристи и Ральфом?! – закричал я.

– Арни, твой дружок?! Вместе с крошкой Мари где‑то на небесах… Он пытался её защитить. Твою Мари… – он был безумен. Глаза мутные, а голос почти лающий.

Рука Джекса с ножом тряслась и вибрировала. Левой я держал его за запястье, а правой – свободной – держал подобранный кинжал. Я выгнулся, и нож Джекса с силой вонзился в каменный пол, а мой кинжал – в его бок. Поднажав на рукоять, я воткнул лезвие ещё глубже.

На меня хлынула его кровь. На лице безумца застыло удивление, глаза закатились, он повалился на меня, но я успел оттолкнуть истекающего кровью Джекса.

Шатаясь, я уцепился за холодные металлические поручни лестницы и полез наверх. Выберусь…

Где-то на задворках сознания мелькнула мысль:

– Ллойд, что ты делаешь?! А как же Кристи и Ральф? Они могут быть ещё живы!

Ведомый предчувствием, я опустил глаза вниз. Уже на приличной высоте заметил фигурку мальчишки со спины – Ральф стоял ближе к правому коридору. Борясь с собственным страхом перед безликими, я опустил ногу вниз и быстро слез.

– Ральф! Кристи! – у двери правого коридора мелькнула тень девочки. Точно Кристи!

Перебираясь аккуратно из ниши в нишу, я двинулся к полуоткрытой двери. Девочка стояла рядом и плакала. Она плакала над растерзанным телом Ральфа. Он лежал рядом, в грудной клетке зияла дыра – сердца не было. Ральф мёртв.

– Кристи! Иди сюда! – но она даже не повернулась, будто не слышала меня. Я сделал ещё шаг к ней – и она исчезла в темноте за дверью.

В ушах стучало моё сердце. Чего я боюсь? Это всего лишь ребёнок… Решительно шагнул к двери и распахнул её. Там была темнота, и открытая дверь пропускала тусклый свет, освещая спину Кристи. Она плакала. Вокруг – чёрная пустота, а она плакала, видимо, от страха.

– Кристи, всё хорошо… Я здесь… – шагнув за порог, я ощутил давящий страх черной пустоты вокруг. Но поборол его. Коснулся плеча девочки – и только тогда заметил, что её одежда вся мокрая и рваная, в кровавых пятнах и разводах.

Надавив на её плечо, я развернул её к себе…

На меня глазела безумная, пустая, безликая маска. В прорезях для глаз – страшные жёлтые зрачки, а в рту – чёрная прорезь, растянутая в жуткой улыбке.

Страх парализовал тело. Я не мог пошевелиться. Безликая открыла пасть… И меня поглотила тьма. Собственный крик утонул в пустоте.

– Остановись! Остановись! Отпусти меня! – я открыл глаза и понял, что вокруг вовсе не темно. Я был не в пустом коридоре. Тело покрыто испариной, тонкая простыня прилипла к коже, правая рука онемела. Я опустил голову и увидел копну рыжих волос.

– Мари?.. – прошептал я, ошеломлённо оглядываясь. В свете луны я узнал комнату – это моя спальня. Моя квартира. Моя кровать.

– Ллойд, тебе опять приснился кошмар? – сонно пробормотала Мари, приподнимаясь и касаясь моей щеки холодной рукой. Я сгреб её в объятия и крепко прижал к себе.

– Мари… мне приснилось, что я умер. В жутком месте. И тебя там не было…

– Вот дурак, – она мягко рассмеялась и поцеловала меня в шею. – Хотя знаешь… я где-то читала, что когда человеку снится собственная смерть, он действительно умирает – только в одном из сотни параллельных миров. В другой жизни.

– Значит, не повезло тому Ллойду, – тихо ответил я.

Я немного успокоился, но перед глазами всё ещё мелькало бледное лицо безликой девочки в маске. Да… Ллойд умер. Тот Ллойд, у которого была нелюбимая работа. Тот, кто не смог защитить Мари. Другой Ллойд – в другой жизни – умер.

А я жив. И Мари рядом.

Приключения Ирис

День первый

Зенитное солнце своим оранжево-жёлтым диском медленно надвигалось на прилегающую к замку территорию. Многоуровневые, искрящиеся фонтаны, величественные зелёные сады, могучие стволы вековых лип утопали в ярких лучах, проливавшихся на землю сквозным дождём. Караул почти спящих солдат вокруг крепостных стен лениво нёс свою полуденную службу, предвкушая сытный обед и свежий, только-только испечённый хлеб из местной пекарни, запах которого уже витал в воздухе, перемешиваясь с ароматами летних цветов.

Дворец будто погрузился в непроницаемую тишину, нарушаемую лишь криком придворного ворона. Эта птица, конечно, ни минуты не могла усидеть на месте – летала туда-сюда без умолку и устали между королевскими палатами и «Световой башней», где жил мрачный слуга короля – его главный советник и счетовод, хранитель казны, хромой старичок Монета Суровый.

Между его невзрачным пристанищем и королевской опочивальней, на нагретой солнцем крепостной стене, умостившись между двумя каменными зубцами, сидела девушка в небесно-голубом платье. Она, совсем не боясь высоты, болтала ногами, будто пытаясь бежать по воздуху, напевая себе под нос давно забытую мелодию из детства. То была принцесса королевства – Ирис Голубоокая. Её длинные тёмные волосы прямыми волнами переливались на играющем с ней в солнечные зайчики свете. Мягкие черты лица и мечтательный взгляд достались ей от матери, а вот вздёрнутый носик и небесно-голубые глаза – от отца, короля Ириса I.

Возможно, сейчас он вместе с первым камергером уже рассекает весь дворец в поисках снова сбежавшей принцессы. Юную правительницу перспектива наказания совсем не пугала – куда больше её возмущала необходимость вернуться к своим непосредственным обязанностям.

– Отрастить бы себе крылья да улететь отсюда подальше! – мечтательно произнесла девушка, прогоняя в мыслях плеск далёких волн. Она никогда не бывала нигде, кроме столицы, да и вообще дворец покидала нечасто. Воображаемые путешествия подпитывались лишь книжными знаниями о невиданных странах и волшебных оазисах.

– Знаешь, Ирис, если ты о той дурной птице, то я бы не советовал, – мрачно констатировал большой чёрный кот, сидевший рядом с ней. Мяури был с ней с самого детства – неразлучный фамильяр, крайне обидчивый, но столь же умный, будто шерстяной сын королевского летописца.

– Ну, Хароса можно понять. Он бы и хотел улететь, да не может… совсем как я, – устало вздохнула принцесса.

Неизведанные берега, далёкие королевства снова и снова представали в мыслях дочери короля. Постепенно окрепнув, они станут великой мечтой.

День второй

Принцесса на цыпочках приближалась к полуоткрытой двери тронного зала. Кот осуждающе крался за ней.

– Ирис, что ты делаешь?! Нас услышат! – испуганно прошипел Мяури, следуя по пятам и прячась в подоле её платья.

Они подкрались, внимая узкой полоске света, льющейся из приоткрытой дубовой двери зала, где Король принимал видного заморского гостя. Величественный колонный зал утопал в переливающемся блеске шести разных цветов. Левую сторону дворца украшала сложная мозаика из витражей, напоминающая паутину света. В углублении, на мраморном постаменте, восседал Ирис I – на резном троне из дерева, украшенном золотыми пластинами и живыми цветами. Седалище под стать Королю: красивое, благоухающее и благородное.

По левую и правую руку от владыки стояли гвардейцы, облачённые в плотные доспехи с белым отливом, вооружённые острыми копьями и щитами во весь человеческий рост. Правитель Цветочного Королевства разменял пятый десяток, но, казалось, возраст лишь добавил ему статности. Длинный алый плащ, расшитый синими ирисами, спускался к его ногам, а обитый серебром нагрудник надёжно оберегал сердце владыки.

Он задумчиво и учтиво кивал, слушая длинный рассказ незнакомца, стоявшего перед ним. Гость был виден принцессе лишь со спины: высокий, загорелый, широкоплечий кочевник с блестящей саблей, висящей на множестве ремней, обвязанных вокруг его торса. Свободный белый халат, не сковывающий движений, был покрыт пятнами дорожной пыли и въевшейся грязи, будто он действительно прибыл во дворец после долгих странствий.

Незнакомец увлечённо вещал историю своих приключений, активно жестикулируя и намеренно повышая голос, придавая словам южную страсть. Он говорил на общем языке, хоть и с тяжёлым акцентом, и Ирис приходилось напряжённо вслушиваться в каждое слово, чтобы уловить смысл. Но принцесса понимала главное – визитёр был истинным героем, странствующим по свету в поисках чудес и открытий. Совсем как мечтала она сама!

– Мяури, давай отправимся в приключение! Как настоящие авантюристы! – прошептала дочь Короля с хитрой улыбкой, осторожно отступая на шаг.

– Ирис, это плохая затея! Нас точно поймают! – запротестовал кот.

– Трусишка!

– Ирис… нам хотя бы нужно собрать вещи в дорогу! Какой путешественник без поклажи?

– Ох, об этом я и не подумала!

– Радуйся, что у тебя есть я, – важно подчеркнул свою значимость пушистый мудрец. – Чтобы отправиться в приключение, нам потребуются: карта наших земель и дальних стран, звонкие монеты на добрый путь, вкусная снедь про запас… и, наконец, Ирис, нам нужно оружие – чтобы отпугивать злодеев и лиходеев!

– Мяури! Что бы я без тебя делала! – вдохновлённо воскликнула будущая королева, схватила кота на руки и закружила его, прижимая к себе.

Вдруг коридор, примыкающий к тронному залу, заполнил шум. Кот и Ирис пристыженно замерли, вслушиваясь в приближающиеся шаги. Кто-то шёл! И явно спешил прямо в тронный зал.

Из-за угла показалась низенькая фигура первого камергера короля, по прозвищу Стебель Сварливый. Мужчина, словно проворный сыщик, мгновенно отыскал свою пропажу суровым взглядом.

– Принцесса! А я вас везде ищу! Вам нужно срочно вернуться к урокам – вас ждут учителя этикета и танцев, – предельно сурово отрапортовал Стебель Сварливый.

Принцесса потупила виноватый взгляд, опустила оторопевшего кота на пол, а затем, аккуратно собирая подол платья в сжатые кулачки, закричала:

– Скорее, бежим, Мяури! – и, развернувшись на каблуках, ринулась прочь от королевского камергера.

День третий

В «Световую башню» вела винтовая лестница, мощённая каменными ступенями. Монета Суровый – королевский казначей – жил на самом верху башни, хранил секреты короля и предпочитал держаться особняком от прочих слуг. Лишь на малом совете, проходившем в конце каждой третьей недели месяца, он удостаивал придворных честью личного присутствия. И то – исключительно по долгу службы. В здравом уме и трезвой памяти Монета ни за что не покинул бы пределов своей башни.