Каньон. Том 2. Алые крылья

– Как он?

Рейд так и не задал вопрос.

Буаро, обычно угадывающий его мысли, в этот раз молчал. Учитывая, в каком изнуренном состоянии он вступил в бой несколько дней назад и насколько выдохся за эти решающие дни, это было неудивительно.

– Я вернусь вечером, хорошо? – Буаро вдруг заговорил, поразив его своим умоляющим, виноватым голосом, почти шепотом. – Я хотел подольше поговорить, но…

– Хорошо. – Рейд резко прервал его. – Я как раз хотел размяться.

Буаро озадаченно моргнул, неуверенный, что верно расслышал. Будь на месте Рейда кто-то другой, он однозначно бы сказал, что его выручили, не дав признаться в своей слабости. Но Рейд и тактичность…

– Я принесу одежду.

Рейд кивнул и отвернулся к стене, чувствуя облегчение, что не показал свою слабость, проявив интерес к Псу.

***

Командир действительно вернулся вечером, правда через день и уже ближе к ночи, зато посвежевшим, чуть отдохнувшим и с обещанной теплой одеждой.

– Как он? – Голос Рейда встретил его уже на пороге, не дав заодно начать извиняться.

Буаро, не удержавшись, расплылся в улыбке: определенно, эти слова были вопросом последних дней.

– Который из?..

Рейд промолчал, мысленно костеря себя за излишнюю расслабленность. Тело так плохо поддавалось нагрузкам, что он был вынужден через раз снижать требования к себе, боясь вновь вернуться к полностью лежачему состоянию. В итоге поберечь раны удалось, а вот из мыслей никак не уходили прежние дни, мучившие его болтовней, грохотом, лязгом – всевозможными звуками, окружавшими Пса. И чем насильственнее он гнал от себя мысли о нем, тем назойливее они атаковали вновь, будто бы и не было стольких лет тренировок и полного контроля сознания. Еще раз ругнув себя, Рейд списал все на чересчур долгое валяние в лазарете – определенно, пора возвращаться к полноценным тренировкам, пока не превратился в болтушку Пса.

Пес, опять Пес…

Он же и так держался несколько дней, ничего не спрашивая, абсолютно уверенный, что Буаро сам придет к нему, если что-то понадобится: совет, рецепт эликсира. С другой стороны, он почему-то твердо был убежден, что и сам Пес прибежит к нему так же, как и всегда, как только откроет глаза, – все прошедшие дни убеждали его в этом. Не мог же парнишка испугаться его из-за яда, который сам же и попросил?

Неожиданная мысль странно больно ужалила. Раньше Рейду и в голову не мог прийти расклад, при котором Пес наконец прозреет и решит держаться подальше от опасного раба Моря. А сейчас… Парнишке наверняка рассказал тот же Дик, кто навел легионеров на такую удобную позицию. И это его соратник метнул отравленный нож…

Хватит ли этого, чтобы перестать упорствовать в бесплодных попытках завязать нелепую дружбу?

– Ты набираешься сил. Вкусно? – Буаро отвлек его, кивнув на заставленный едой столик.

Рейд еле сдержал гримасу, покосившись туда же. Еда стала в последнее время изрядно паршивой: со скорлупой, недочищенными овощами, горелая. Ему бы и в голову не пришло привередничать вообще ни при какой трапезе, тем более после варева в лагере Морских, но «вкусно» Буаро звучало совсем уж издевательски на фоне этих кулинарных «шедевров».

– Сменили повара?

Буаро захохотал от души.

– Для тебя лично. – Отдышавшись, он смахнул с глаз пару слезинок. – Дик отобрал у Пса корпус-контроль, чтоб больше не лез в пекло, так тот все равно нашел местечко погорячее и изводит своей компанией дежурных у плиты. Хотел готовить для всех, но, кажется, Дик ему намекнул, что у него тоже есть яд, так что в итоге ты его единственный подопытный. Он такую жалобную мину скорчил, когда просил Дика: «Ну хоть для него», что тот просто сбежал от него, лишь бы не видеть этих соплей.

Или совсем не против, чтобы Пес меня случайно отравил, – мысленно добавил Рейд. В случае с Диком он не питал особых иллюзий, а вот серокрылый… Как в его в прямом смысле больную голову пришло взяться за поварешку, было вторым вопросом.

– Почему он не пришел, а?.. – Рейд не любил не понимать, а опыта, объяснявшего происходящее, у него не было. Все, что он мог предположить в качестве причины: страх, физическую слабость, приказ Дика, – оказалось неверным.

Буаро какое-то время молчал, не зная, как объяснить очевидные вещи.

– Стесняется. Хочет отблагодарить, но не знает как. Боится надоесть слишком сильно.

«Стесняется» к Псу не подходило категорически, так что Рейд все-таки не до конца поверил Буаро. Скорее, допускал, что Пес, как обычно, сам не знает причину своих поступков.

Впрочем, в последнее время Рейд и за себя-то не мог отвечать. Буаро задержался у него еще ненадолго – рассказать о происходящем на стенах, но Рейд больше не вступал в беседу, и в конце концов командир засобирался.

– Ты бы не хотел перебраться в училище? Там есть свободная комната, – как бы на ходу бросил он. – А то если все время жить в атмосфере больницы, то и жить не захочется.

Рейд только покачал головой. Увидеть что-то, кроме стен лазарета, было бы неплохо, только что ему делать в компании Дика?

На улицу он вышел в итоге уже на следующее утро. Воздух был ледяным, – казалось, легкие жжет изнутри стужа с какими-то неуловимо мелкими снежными частичками. Рейд такую резкую смену времен года застал впервые, да и сама зима вдали от моря была суровей.

Одежда, принесенная Буаро несколько дней назад, была очень теплой, но Рейд даже в ней чувствовал легкий озноб и странную уязвимость: он резко похудел, и теперь тяжелая куртка давила на него, как на ребенка.

По дорожке к лазарету, расчищенной от снега и льда, идти было почти нормально, неуютнее всего было глазам от слишком яркого солнечного света, вдобавок отражавшегося от сугробов.

Очень заметными на белом стали тени от корпусов, и Рейд сразу же задумался, как обходит это проблему Дик при вылетах за Кольцо.

Ноги, на удивление, продолжали нести дальше, и в итоге прогулка получилась вполне бодрой. Рейд даже дошел до училища, но быстро повернул назад, увидев почти все корпуса ребят на стоянке. Встречаться с Лётными не хотелось, и Рейд с удовольствием оправдал этим нежеланием свою небольшую пробежку.

Тень от пролетающего корпуса накрыла его уже около самого входа в лазарет. Догадываясь, кого увидит, Рейд посмотрел вверх – Пес, снизившийся почти до земли, помахал ему рукой.