Хроники, были, баллады

Хроники, были, баллады

Александр Николаевич Марацуцов

© Александр Николаевич Марацуцов, 2025

ISBN 978-5-0067-9348-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дворцовые хроники

Старый король

Король вдовел десяток лет.Король старел, седел…Но нетПокоя в сердце умудренном.У чувства свой особый норов.Бежишь ты, юношею, в гору,Или по старческому склонуС оглядкой, тихо, осторожноКладешь неторопливый шаг.Но вдруг любовь! И все не так.Летишь на гору и по склону,Не помня, кто ты, где и как.Король во фрейлину влюбился,Король девице объяснился.Невесты счастлива родня,И выбор праздничного дняНа Глав министре. Тот явился,Застав в смущенье короля:– Я в беспокойстве граф, признаться.Все хорошо… но ей шестнадцать.Неловко, но, Мон Шер, забыл,Когда я к женщине входил.И нет ли средств, хотел бы знать,Уменьшить возраст, так сказать?– Да, легче легкого, Мон Сир!Давайте паспорт ваш.– Забыл!– Король без паспорта!? Да что вы!А ну-ка гляньте в брюках новых!Я ровно через час.И вот, Министр, сияющий, идет:– Я был и в паспортном столе,В ОВИРЕ и в дворцовом жэке.Не сомневался я в успехе!Откроем книжечку… Але!Теперь вам сорок, Государь!Войдите в спальню с документом!Жених теперь вы хоть куда!Да и король еще при этом.Тот, восхищенный, графа обнял.Скорее – грамоту и орден!Там свадьба, к новобрачной онШел, паспортом вооружен.Чем все закончилось?Разнятся об этом слухи.Глав министр поста лишился,Но пробился опять к фавору,Где остаться и было графу суждено.А средство то же. Вот оно.Не знаю почему, но веритьНе стала наша королева.Ново рожденью короля.Тот брал свидетелей. Все зря.Он бриллиантовым дождем.Решил тогда накрыть супругу.– В нем легкоУ Женщин возраст спрятать.С подарками любая датаПомолодеет! БриллиантыЗаменят молодость с талантом!И государственной казнойКлянется он в любви большой.Забыв, что не одна казнаЕго красавице нужна.Что всем сокровищам вселенскимНе оплатить капризов женских.Вновь Глав министр пред королем.– Казна пуста! Я ставлю домУ фиолетового моря. Жене любимой.Рупь с полтинойНашел в последнем сундуке.Так неужели не достроить?И жить в бензиновой столице!Готов от злости удавиться,Да денег на веревку нет.Я жду спасительный совет!– Нам паспортный поможет стол!– Что, снова!?– Выход я нашел.Изымем паспорта у всех.Годков на пять скостим им возраст.Помолодеют без помех.Нас ждет финансовый успех!А пенсии в казну!– Так просто! Вы гений граф!Ошибся: герцог! Пишу указ!Легко на сердце!Пойду, обрадую жену.Ну, дай тебя я обниму!Отрезок жизни выдан нам.Он не подвластен королям.И юность возвратить – смешно.И старость отобрать – грешно.Правитель! К совести своейПримерь услужливость людей.

Мудрый король

Король страны за синим моремБыл славен мудростью и нравом.Слова: «закон», «порядок», «право»Он выбил в золоте на троне.Скор на расправу, скуп в награде,Царил полвека в стольном граде.Вот раз на утреннем докладеОн узнает: бокал украденИз дорогого хрусталя.– Кто б не был – плеть!Чтоб не повадноДругим украсть у короля.Виновный найден. На коленях,В рыданьях просит он прощенья.И все же скручен и наказан,Отделан плетью по приказу.Последний падает удар…– Кто ж он?– Ваш повар, Государь.Король вскочил. Не хочет слушать!(А он любитель был покушать).– Создав законов строгий свод,Я получил законом в лоб!Как жил без этого урока!?Был одноногим, однобокимПорядок строгого правленьяЛишь в наказанье. А прощенье?А торопливость палачей?!Зачем?– Не рвите сердце, Государь, —Умильно просит секретарь,– Простой народ – простецкий зад.Все заживет. Придет назадНа кухню вашу повар сей.– Как плохо знаешь ты людей!И у простых есть память, честь.Боюсь, придется мне смотретьДа нюхать блюда все подряд…Вдруг яд. Другого шефа, говорю,Ищи на кухню королю.Законов свод вели принесть,Его мне надо перечесть.Найдется ль место меж статейДля милосердья королей…Король умен. И, чтя закон,Дать можно волю благородству.Все просто:Слаб человек. Но благодарностьИсправит лучше наказанья.Конечно, есть иное мненье:Делить людей, как свет и тень.Его я слышу каждый день.И вижу в деле… к сожаленью.

Кто – кого

Стрелок-спортсмен —Тарелок истребительРешил сменить ковер в гостинойМедвежьей шкурой у камина.А это стильно, что ни говорите.Подъехал к лесу. Тихо. Рано.На поясе картечь с жаканом.И новичкам всегда везет:Навстречу Мишенька идет.И тоже в поисках дизайна.На стену на свою берложьюИскал ружье с красивым ложем.Казалось, общий интерес.Стрелок же не успел залезтьНа ель да в ветках угнездиться,Подумать, что ковер персидскийКуда практичней бурых шкур.Мир – улей, где тщеславья гул,Да соты полные гордыни.Медведь давно уже уснул.Ковер по-прежнему в гостиной.А на камине в рамке моднойОхотник, что мог жить бы долго.Но скромность – не его удел.И черный креп портрет одел.Предела нет стремленьям глупым.Нам жмут небрэндовые туфли.Родня, сосед и мир за шторкой.На всех поглядываем робко.Усмешка – выстрел. Сплетня – смерть.И в эту топкуБросаем жизнь и гасим свет.Душе и сердцу нужно? Нет.

Смерть визиря

В стране восточной правивший султанБыл растревожен смертию визиря.Чаи с боярышником и имбирем,На дорогих корнях бальзам, —Не возвращали сон султану.– Кого поставлю над диваном?Кто на высоком этом местеСтране прибавит честь и славу?Но, главное, пусть будет честным!Воруют день и ночь, хоть плачь.Просил об отпуске палач.На кольях нет простых голов!В чалмах шелковых все ворье!Бывало встарь…Но мысли гневные, султанские прервалС бумагами вошедший секретарь:– О, Повелитель полумира!– Без лести к делу приступите!Нашел кого к посту визиря?– Хоть Абдуллу султан возьмите.– Как ни крути – разбойный род,Два деда дожили до плахи.– Тогда градоначальник. Он народВ повиновении и страхеПривык держать который год.– Жесток и отпрыск казнокрада.– Тут власть и золото.– Не надо!– Тогда, наш солнцеликий! Тьфу ты!Набиты лестью вы, как будто.– Начальник стражи о сияте…– Молчать! Не о своем ли братеХлопочешь? Нечего коситься.О третьем годе, как собакуХотел повесить лихоимца!По этим же коврам ты личноУсердно ползал.Владеть империей! Что пользы?Когда и для державных делНайти достойных не сумел.Замявшись, секретарь проговорил:– Последний в списке – некий Эль Коббир.Его просил включить старик – учитель ваш.– Не медли же. Совет его не разСпасал и простотой, и мудростью житейской.Кто муж сей? Чем прославлен он?– Безвестен!В нем благородных нет кровей. И честен.– Достаточно! И опыт наживной,И жизнь дворцовая, и денежные счеты, —Все нарастет корой.Лишь был бы ствол прямой,Да о стране забота!

Виват, король!

Король скончался,Но «Виват, король!»Кричать не торопился люд смущенный,Не выбрав никого на эту роль.Монарх бездетный и греховныйЖил, огорчаясь кратким дням,Всегда веселым и скоромным.Седым не веря волосам,Сбривал их. Пышным парикамНе изменяя, скольких дамОн обманул, всех уверяяВ своей кудрявости природной.И как те верили охотно,Кружась в придворных танцах модных.Ах, почему бы беззаботностьИ праздник сердца… и сонет!И этот дивный менуэтПродлить на двести юных лет!Ну хорошо, на сто.ОднакоЕго величество со шпагой,С любимым рыжим париком,Со всеми звездами на лентахИ в золоченых позументах.Во время контрданса, вдругСказал:– Я умираю, друг, – маркизе, старой визави.И верный слову, умер. ВыПредставьте ужас музыкантов!Пол бала сыграно едва.Дворец оплачивал таланты.По окончанию веселья.Не доиграли! Не допели! А не заплатят?Голова любого кругом заходила б.(И, кстати: да, не заплатили!).Сняв танцевальные штиблетыИ луком вымазав глаза,Вельможи, траурно одеты,Шли на совет. Сказать нельзя,Как волновались графы, пэры,Высокородные князья.Сейчас единственным и первымМог оказаться тот,Чей родПо крови чище и древнее.Тогда и по закону онЗаймет осиротевший трон.С зарею колокольный звонБыл знаком королевских прений.И вот в старинной галерееБорьба уже генеалогий, мнений,Гербов и грамот, и девизов.Деревьев родовые ветви,Бастарды, дюки, деды, дети, —Все голубых кровей капризы.И манускрипт телячьей кожиСейчас всех жемчугов дороже.В горячке герцогу маркграфКричит:– Да как же я не прав?Во мне одна тридцать втораяЧасть крови королевской!– Знаю! Но тот захватчик был!А мой был предок – сам Карл Большой!– Позвольте оба. У меняГолубокровная родня.Вся от этрусков поименно!– Взгляните, граф на герб с короной!Сам Цезарь, право, мне не ровня!На трон поглядывая жадно,Кричали, спорили нещадно.А часть жалела, что кинжалыНе пронесли под платьем в залу.На пике ратоборств словесныхВдруг председатель – старый, честный,Барон (без шансов на престол)Остановил горящий спор:– Потише… слышите? Мне с тронаВсе кажется, зовет нас кто-то.– Еще забота! Наш председатель с головою,Пожалуй, потерял контакт.Раз так,Сменить борона!– Тихо! НечтоИ мне послышалось.Конечно…Какой-то писк… стул королевский,Иль балдахин. Ковер под нимИз этих мест. Подушка. Да!Вот явно слышу:– Господа!Вельможных претендентов стаяСтолпилась к трону.– Уверяю! Вещает! Но каков апломб!Позвольте лупу… Это – клоп!– Смотрите, влез на подлокотник!Какой-то рупор… Говорит!А лапки в боки, важный вид!– Граф, не толкайтесь! И позвольте:Ботфорт ваш на ноге стоит.Конечно, на моей, – клоп начал.– Еще раскланялся, подлец!Нас засмеет простая прачка!Да замолчите наконец!Здесь речь клопаБарон по службеВ журнал собрания вписалВсе выступленье инкогнито:– Друзья! Вы слышите? Нахал!Зачем глядите так сердито?Устав по смене королейНи насекомых, ни зверейНе исключил из претендентов.Важны критично два момента:Нет, вы послушайте! Каков —Наиважнейший: в жилах кровь!Затем – фамилии старинность.Барон тут в арбитражном чине.Устава стержень – он таков!Ошеломленный председательКивает, выпучив глаза.Клоп торжествующе сказал:– Трон этот Пим-завоевательВелел придворным столярамГотовить первому владыке —Себе. И дале – королям,Своим потомкам.В самом стыке,Где спинке легкий дан наклон,Вселился королевский клоп!Мой предок! Множество вековТечет и в нас монархов кровь.Барон! Внесите в протокол:Я претендую на престол!Сказать: был шум сильнее бури?Бросанье шляп, ломанье копий?Где волос дыбом, дыбом шкуры?Вельмож накрыло, как потопом,Молчаньем.(По воспоминаньям,Минуты на три). Немота,Когда и в мыслях пустота,И в ребрах сердце затаилось.Барон откашлялся:– Случилось,Такое дело… скажем, факт.Формально королевский акт,Сиречь устав о производстве…– Да говорите прямо в лоб!– Чего тянуть!– Ну, вот вам клоп!По всем статьям сегодня он —Король. Таков закон.Закон!!! И выполнять его извольЛюбой!Писк торжествующий клопаВ вельможные вонзился уши:– Всех попрошу барона слушать!Пока прошу! Пока по дружбе.Конечно тех, кто хочет в службеОстаться.Правил коронаций еще не знаю. НоУж издавна заведеноДарить по случаю чинами,Поместьями и орденамиЗаслуженных и верных… Верных!Так сбережем свои мы нервы.Оформит протокол барон,А там – к народу на балкон!Толпе – вина.Всегда жаднаНа дармовой кусок она.А мы – радетели о благеРаспишем премии. Бедняга,Что нас покинул был, простите,Танцор хороший, но политик…Придворных, блещущих умом,Не отличал. Я слышал, онНа титулы был скуп. СтарикПотратил деньги б на парик.А мог подкинуть золотишкоМаркизу, герцогу. ИзлишковВ наш век у сотого найдешь.Кредита нет! И пропадешь.Так встанем над казною вместеС мешками… ой, простите, с честью.Отдав мне сюзерена роль,Воскликнем же: «Виват, король!»Страницы летописей старых,Текст протоколов, мемуаров,Воспоминанья графа Н., —Все утверждало: среди стенВ портретах королей, их жен,Мечей, трофеев и наградРаздался, медью отражен,Вельможный крик: «Король, виват!»Здесь в документах был пробел:Архив на праздники горел.Но иностранные послыПисали: бунты, мол, пошли.И горлопаны толп мятежныхКричали (что с них взять – невежды)О том, сколь выбор государяФальшив! Что кровососа далиНа ограбление страны.Клопы и в спальне не нужны!Взгляни на королевский двор – На воре вор!Уж эта чернь! Зачем им глотка?Работали б себе в охотку.Сухарь мочи, воды полно!Нет, недовольны все равно.А сколь хорош дворец был, право.Как утонченны были нравы!Эх, жить умели и могли!Так ведь сожгли!Но если все же мы найдемЗабытой рукописи томО времени забытом. ТоНапишем тут же продолженье.Ну, а пока… прошу прощенья.

Царь и поэт

В далёком царстве, на востокеПоэт придворный загрустил.Иль дар его уже остыл,Но не ложатся вольно строки,А повелителю хвалыВсе суше, тише и короче,И поэтической главыЛишится можно, между прочим.Он думал, как на эшафотеОна падёт…Легко и просто,Пустым сосудом бесталаннымИль тяжким слиткомВечных мыслей,Не многим стихотворцам равным.Топор, а если колесо!?Плебейские узел серой пеньки!И все!Топор и шапка не по Сеньке!Пиит задумался.Но тут…Гонец. Его к царю зовут,Ведут и ставят против трона.Царь мрачен, словно зубом болен.И сразу посохом поэта!Да в лоб!Пребольно это!– Заелся, вижу, щелкопер!Пять жалких строчек к дню рожденья!Позор!Где славословья, восхваленья?!Гремят другие имена!В поэмах дивных у соседей(Там плюнуть не на что), страна!Читаешь, ну одни победы!Казню, конечно, это – крайность!Но объявлю всем: за бездарность!Эй, стража, вывесть графомана!А мне двойного, полстакана.Что с головою у поэтаПроизошло? Не знаем, этоИнтриговало медицину.Возможно посох.Если б в спину…А может плюнув (все равно!),Решил маэстро, что топорНе поменяет на верёвку.Поэт одно, но личный врагДостоин плахи. Как-то так.И начал дело тонко, ловко:– Ты одурел, пенек в короне?Потеет задница на троне?Чесотка славы?Ах, плюгавый!Меча с пером не взявши в руку,Ни камня, город заложив,Орет: пиши!Как будто мухуСтрожит приказом: пожужжи!О чем жужжать? Какие рифмыК тебе, убогий, применить?Одни глаголы: жрать и пить!Любой талант тотчас поникнет.Пять строчек – пять ночей без сна!Чернилам стыдно и мозгам.Казню! Не это страшно, эх!Тебя я славил и оставилВсе на бумаге, это – грех!Палач! Точи! Руби! Валяй!Какой поэт я? Раздолбай!Лакей! Притерся у кормушки.И нищим, нищим было б лучше.В суме и корка, и строка…Эх грустно…Кто живой, пока!

Король и театр

Король, поклонник сцены давний,Был восхищён артистом славным,Игравшим смолоду без блескаПустейших лиц в пустейших пьесках,Но вдруг в трагедии взлетевшим,Да столь талантливо и резко,Что ахнул зритель!А корольВскричал из ложи:– Мой герой!За ним народ накрыл любовьюАртиста с закипевшей кровью,Что бьёт гордыней по мозгам.Но это все знакомо нам.Червонцев звон и чад похвалЕго тщеславье напитал.На славу налетели дамы.Талант все рос,Свою играя драму.Он во дворце – вечерний гость,И черепа окрепла кость.Есть кальций в самолюбованье.Жаль только критиков стараньяУже не пробивали лоб,И яркий чтец чужого текстаРешил:– Я – из другого теста!Я гениальностью отмечен,Я королем уже замечен,Я приглашен опять на вечер.И, кстати, нужно бы емуСказать: не знаю почемуОн терпит этого министра!Болван! Закона об артистахПринять не может.Сидя в ложе,И не похлопает, вельможа!Жена сказала:– ПосоветуйВ министры свояка взять Петю.Мужик толковый, в деле хват.И в этих мыслях в позе светской,Поправив кудри, щуря взгляд,На вечер едет королевский,Где все немыслимые ляпыГотов за ужином озвучить.Глупцу смолчать – куда уж лучше!Так нет! Чем менее мозгов,Тем больше скорость языков.С игристого бутылки генийВсех поразил своим уменьемДавать советы обо всем.Он даже спорил с королем!Бросал цитаты из трагедий,Забрызгал соусом соседей,Острил:– Неумен кабинет,Когда меня в министрах нет!Король прозрел, с печалью видяШута, отмеченного даром,Углем бессмысленным в пожаре,Что гений для людей зажег.Шут и себя понять не смог.Завидуя и ненавидя,Салфетку смяв, сказал король:– Я видел искреннюю рольСегодня от тебя, маэстро.Но ваше место —Блистать, но на иной арене,Где ложь красива. Там, на сценеДышите славой слов чужих.Мы лучше понимаем ихС игрой таланта-лицедея.Прощай, задерживать не смею.Тут наши тропы разошлись:Бери театр, оставь нам жизнь.

Король и завещание (отрывок)

Впустив намеренно в раствор прозрачныйДве малых, невесомых капли,Мы наблюдаем цвет багровыйСолей, до этого не видимых в реторте,Но схваченных добротным реактивом.Узнать, что в сердце у родных растворено,Поможет завещание одно.Король, дожив до лет седых,Не смог найти в семье отрады.В заботе власти все же надо,Имея близких, всматриваться в них.Улыбок ровных и пустых,Приветствий вежливых фальшивостьВстречала бедного монарха,Когда входил тот без подарка.Зато какой огонь и живость,Когда просил родню решить,Кто, что хотел бы получить.– Кому оставлю я страну?Как стаю жадную, роднюПустить в казну?!Отдать народ на разоренье?Кто, кто поможет мне в сомненьях?Здесь, вспышкой памяти пронзён,О друге давнем вспомнил он:– Забыл! О, стыд! Я юность предал,А братом, братом звал когда-то.Просить сейчас, не медлить!И порученцы полетели.Едва в провинции, в горахНашли. Здесь престарелый графДавно сменил на книги двор.Он удивился звону шпорЛихого гвардии сержанта.Плащ, шпага, шляпа, час на сбор.К утру дворцовые курантыКарету встретили, и графа,Как вновь нашедшегося брата,Король обнял.– Прости меня…Ты руку можешь не подать,И будешь прав.Любимый друг, любезный граф,Мне нужно многое сказать…Как молодость у нас одна,Так друг один.И встреча с ним, уже седым,Рвет сердце прожитою жизнью.И те года под небом синимТекут тяжёлыми слезами.Что было после? Только дымСгоревших лет, но этот пламеньНе согревает нашу память.День угасал, свежела кровьОт дорогих воспоминаний.Король пил юности дыханье.Прошла гроза, но грома ревНе потревожил их свиданья.Граф понимал и видел все.Сказал он первым:– Завещанье…Король, обдумав, взял перо.Граф диктовал…Уже зашлоСветило, подрумянив сосны.Взволнованно семья и дворМонарха ожидали выход.Открылась дверь, оруженосцыТеснят придворных. Все затихли.Король велит подать карету.Выходит с графом, загрустивВ пыланье факельного света.Обнявшись, говорит:– Прости.И стрелами из арбалетаГнедые кони понеслись.Король ушел в опочивальню,Родню отдав на растерзаньеТревожных мыслей.Ночь пришла,Но сон немногим принесла.В день, многим памятный, в четвергКороль семнадцать человек:Детей, зятьев, невесток, внуковВ покоях принял. Не на шутку,Устав, он каждому успел сказатьО завещаньи.Его оставив на столе,Король, по вызову министраВдруг выходил на пять минутИ возвращался очень быстро.Глядел значительно, вздыхал,И снова гостя принимал.Семнадцать текстов,Где наследник – тот, ктоСейчас сидел в переднейИ жадно строчки пожирал.Король печально утра ждал.Едва коснулся солнца светСтаринных башен и аллей,Шестнадцать свежих королейПроснулось во дворце.Угрозы, крики и капризы,Придворных ропот, трепет слуг…– Как прав ты был, мой старый друг!Тщеславий мелких крупный кризисПеретерпеть сейчас я должен.Грустить, когда ты в гроб положенНемного поздно.Может статься… Позвольте,Их всего шестнадцать!Где младший сын?В библиотеке?!Он все читает! Жду его!В двадцатилетнем человекеБыть с фрейлиной приличнее всего!Вошедший принц спокоен, статен,Отца поздравил с ясным днём.– Где был ты?– С мудрецом вдвоемЗвериные срывали маскиС людей,Покуда лампа не погаслаЭзоп учил меня…– Эй! Эй!Давай, проснись же, бедный малый.Уроки жизни нужно брать.Страницы жухлые листатьВсегда успеем.Ты рассеян.Ты с завещаньем ознакомлен?Оно лежало на столе!– Конечно, нет! Читать чужое!Живите долго и в покое!Я о своей не спорю доле.Свята любая ваша воля!Принц поклонился государю.– Ушам не верю, мальчик мой!Уже ли баснописец старыйТебя на светлый ум наставил?!День точно ясный! Дорогой!Дворец… пора прощаться с ним.Скорей к наставнику и другу!Из крови нашей ты одинИдёшь, как видишь. Не по кругу.В горах тебя курс чести ждет.Езжай сегодня же без страха.Уверен вскоре граф вернётНе только сына мне. Монарха!Конечно, за свои грехиНаказан я детьми чужими.Ты искупил их. Быть плохимОтцом, а королем хорошим,Лукавый выбор. Глупым сыномНаказан будет весь народ.Я упустил детей. Но, вот!Ты мне сейчас надежду даришь.Прощай!Надеюсь, что простишь.– Исполню, что велишь!Я не готов был взять корону,Но помню умных книг завет:Пред долгом тает слово «нет».

Принцесса и мужик

На белых лошадях, в карете золотойПринцесса в дреме совершала моцион.Но кучер, испугавшись крика: «Стой!»,Затормозил упряжку. ОнИ разбудил бедняжку.Обрадовалась девушка в короне:– Неужто же разбойник?Так скучно мне при троне!Но только не блондин!Я познакомилась бы с ним.Скорее в романтизм!С кареты прыг,Немножко в крик,Румянец женский.Сбывалась девичья причудаА рядом, ну, такое чудо!Детина, прямо деревенский,На Ринальдино не похож.Побритый, может, и хорош,Но весь в поту и весь зарос.– Красотка, попросил бы вас.Я, вишь, завяз.Телегу дерните мою.Полдня стою,Коровкам сена не довезть,А, чтоб доиться, надо есть.Принцесса в слезы:– Где же грозный,Но симпатичный атаман?!Какое сено нужно вам?Ещё какая-то корова…Обман сердечный и суровый!Подите, наглый человек!И зарыдала. Прямо смех!Детина встал. Но, чтоб утешить,Трясущиеся тронул плечи:– Шалил тут как-то атаман,С него и снял вот сей кафтан.Не стиран… Так-тоБыл хорош!Принцесса всхлипнула:– И что ж?Где он, разбойник, не молчи!– Так на дубу висит, прости.Подался в тати – не серчай,Виси на солнышке, скучай!Опят ревёт, что хоть не так!?– Повесил милого, дурак!Брюнет?– Чернявый, что ли? Нет!Такой белесый, наглый шкет.Чуть не утек, как угрь в руках.К суку поднял его на двух узлах.– Полегче стало, сам-то кто?– Сколь помню, лесоруб простой.– Тебя б с кафтаном постирать. Женат?– Мое ты горе, не женат!С мала сиротствую, за гольНе сватают. В деньгах вся соль!– Ну, полно врать! Тут нету дня:Парад богатых дураковКружится около меня.– Кого?– Да я про женихов!Достала вся моя родня!Ни пошутить, ни улыбнуться.Как в родословную уткнутся,Нет человека! Титул есть!А мне идти какая честь?Через неделю с ним свихнуться?Жить лягушонком в тихой луже?И белобрысые к тому же…Давай уж дернем. Где телега?Связали. Лошади с разбега,На ровный путь поставив воз,Опять пристроены к карете.– Ну, славно! Помогла… Ты это… —Смутился парень.– Это, ты…Поедешь если, заходи.У мельницы избушка с краю.– На перевозе! Знаю, знаю.А что, заедем, я давноДушевно так не говорила.Но все же бритву б подарила!И мыла с ножницами, да,Сам удивился бы тогда.Пора. До встречи. Солнце, вон,Уже высоко. Дома страсть!Куда могла она пропасть!– Я это… в общем, буду ждать…Там оскорблённая принцессаЛомает руки! Тут же прессаЛетит, блокнотами треща.– Почто рыдаем? С интересомНародец сможет почитатьПричину девичьего плача.– Тут личное! И будет ли прощатьСемья – нахала-остряка?!Но здесь по знаку короляОхрана, слов не говоря,Погнала пишущую рать.И от пинка до тумака,От синяка до синякаЛетали тушки борзописцев.Палач махнул рукой и скрылся.Шута с принцессою к монархуВедут гвардейцы.– Дал я маху!Нет, чтобы тихо придушить!Эй, секретарь! Допрос пиши!Дочь, что за слезы?– Сердце сжало!Отважно шут меня пресек!Не побоялся плахи даже!Он так от всех льстецов далек…Не слышу пульса!– Новость! Да уж…Чего ж ты хочешь, дочка?– Замуж.Король скатился в гневе с трона.– Одна шатается вне дома,Воркует с лесорубом нищим.Ты средь шутов супруга ищешь!Там, за портьерой, арманьяк.Плесни-ка, шут, ещё… вот так.Себе накапай, после казниОно бодрит! Таких оказийНе ожидал… Ещё чуток!И сыра нет… Ого, глоток!На дармовщинку все вы падки!Казнить вас, что ли, без оглядки?А, может, плюнуть и женить!?– Меня бы стоило спросить!– Что!? Да тебя!!! Да я!– Хорош шуметь. Твоя семьяВ родню не каждому сгодится.Мне с нею жить, смогу ль ужиться?Десятилетия томиться…Так, может, сразу вниз башкой?Бутылка кончилась!– Постой! Пошарь под троном.– Есть одна!Какой-то импорт… так, Агдам!О чем я? Да! Что там с приданым?– Давно готово, без обмана.Как зятя жалую в графья!О, сыр нашел! О чем же я?– Плевать на графов! Дом у речки!Лошадки, садик, банька с печкой.Почаще сон, пореже гости.Примусь за мемуары там.На хлеб дукатов две-три горсти.Ну, укачал меня Агдам!

Князь и портрет

Художник волею судеб капризныхЗаброшен был в богатый южный город,Стоявший в окруженьи кипарисов,Глядевший в голубое море,Стенами белокаменными обнят.На стенах тех стоят шесты рядамиС отрубленными катом головами.Князь города считал, что к слову ворОдна лишь рифма подойдет: топор!Когда же черепа веселого жульяЗакончились для коршунов на стенах,Суровый княжеский судьяНашел других врагов, не тратя время:– Стервятники и вороньеОценят правосудие мое.Правитель мудр, финансово талантлив,Достоин славы и любви,Когда не сохнет плаха от кровиИ минимум в остроге арестантов!Вошёл художник в город.Взгляд прохожих грустен,Все молчаливы, смотрят не в глаза,И даже цену на капустуНа рынке в полушепот говорят.Маэстро ставит холст и драный зонтик,Да авторских портретов ряд.Скучая, пишет интересный портик.Вдруг стража!– Собирайтесь, нам пора!Ошеломленного ведут его в палаты.– Ну, видно, не сегодня эшафот…Тут суета, движение:– Идёт, идёт!Трубач, вельможи в черном и солдаты.За ними князь: надменен, неулыбчив.Взошел на трон, художника зовёт:– Бродяга! Говорят, ты мастер необычный.В твоих портретах каждый оживет.Хочу себя увидеть для потомков,Приказывать, советовать с холста!И после смерти быть главою дома.Не лги мне в красках!Дамам – красота!Мне взгляд оставь острее сотни лезвийИ тяжелее стали топора!Я заплачу… Скажи мне только прежде:Возможно это?– Вам не буду врать.Одна лишь искренность, вся правда взглядаНужна мне.Ваше сердце видеть надо.А передать искомое на холстВторично… Просто ремесло.Сеанс на час, и лучше на рассвете.Вы можете писать, читать, дремать,Но не должны меня перебивать!– Договорились. Завтра в шесть.Сейчас вам подадут поесть.С утра в работу, князь был точен.Со стопкою бумаг явился он.Читал, подписывал, и был неразговорчив.Маэстро недоволен был холстом,Кистями, брошенным мазком,Узорчатым оконным светом.И, наконец, решил спросить маэстро:– Сегодня все не так и все не в пору.Не чувствую я вас! Бумажек горуВы подписали в этот час.Что это?– Приговоры!– Понятно многое, меж нами смерть стоит.Она наводит тень на краски.Косою кисти теребит.Я над холстом уже не властен– Что ж предпринять? Скажи, не медли!– А если…Попробуйте под обвиненьемЧеркнуть иное мненье!Помиловать от княжеской души!Работы палача на день лишить.– Что кукла в золочёной раме! —Князь думал. Наконец изрёк:– Вы – мастер. Ваш урокЯ принимаю, хоть с трудом,Но если в немДорога к нашему успеху,Явлюсь, кем скажешь, не до смеха!До завтра! Стол для вас накрыт.Бон аппетит!Всю ночь художник на балконеКурил под ясною луною.Он был печален, неспокоен.Князь ускользал, как угорь черный.Чуть небо тронуло рассветом,Маэстро в присланной каретеЛетит с охраной во дворец.И показалось, князь смущённоСидит, и с книгою на троне!Одежда светлая, и что-тоНеуловимое во взгляде.– Я знаешь, ночью и не спал,Лет сто, наверно, не читал!А помнится и сам… Но, впрочем,Продолжить надо!Если мы закончимВ неделю, вдвое гонорар!Художник радостно молчал.Проник догадкой гениальнойВ тяжёлый мир душевной травмы…И кисть, напившись красок свежих,Уже скользнула шерсткой нежнойПо грунту серого холста.И вот картина начата.Дни тихо шли. Скучала плаха,Кричало к ночи воронье,И город отошёл от страха.– Вот, полотно закончено мое.Художник встал перед картиной,Закрытой бархата куском.Князь вздрогнул. И тяжёлый томУпал углом на пол дубовый.– Уже…И, губы сжав сурово,Спустился с трона.УдивлённоХудожник на лице егоУвидел ясный отпечатокСмятения и даже страха.Картину обнажив рывком,Князь замирает, поражен.С холста смотрел в глаза емуБлизнец, потерянный когда-то.Лицо не узнанного брата,Пришедшего к нему в тюрьму,Где он провел все годы власти,Грызя людей железной пастьюС кровавой верою в топор.И вот он, с братом разговор:– Я рад был повидать тебя.Ты помнишь, книги полюбя,Мы тайно брали их у взрослых.И ты стихи писал, так просто,Красиво, поражая всех.Потом война, и твой успехВ кровавом приступе. Тогда-тоКороль дарует город брату…Твоя надежда – твой портрет.Умрут свидетели безумных казней,Глядя в глаза мне, скажут:– Нет!Такой не мог быть сердцем грязен!– Прощай, закрой меня скорей.Портреты плачут, вянут краски.О брат, очнись и встань среди людей,И, как проказу, скинь коросту власти!На похоронах князя сам корольПролил слезу об умершем герое.Художник прошептал:Их было двое…