Гамбит дождября

– Импринтинг. Термин в психологии. Простыми словами – это якорение, привязывание сильных эмоций к вещам, местам, песням.

– А, это вот так называется?

– Да. Почти всему есть термин. И прости меня.

– За что?

– За вот это демонстративное обнажение, не нужно было. Тем более перед пациентом. Ты вчера так сильно раскрылся и уснул. А я укрыла тебя и ходила тут обнажённая. И со мной тоже случился импринтинг. Я ведь вчера долго стояла там, у кресла, голая и представляла, как ты сидишь за шахматами и не обращаешь на меня внимания.

– Я вечером всё расскажу, почему так – и с платьем, и со мной.

– Хорошо. Тогда я сейчас вымою посуду и переоденусь. Поможешь мне выбрать?

– Помогу. Только, чур, при мне не переодеваться!

– Ни в коем случае!

Артём вернулся в гостиную.

– Артём, ну что, я готова! Пойдём?

Марина стояла перед ним и протягивала ему руку.

– Пойдём.

Артём поднялся и прошёл мимо её руки.

В гардеробной Марина перебирала вещи.

– О, джинсы-клёш! Жаль, мне длинны, а из-за расклешённости их не подвернуть. А это что?

Она выудила из кучи кожаные штаны, в которые могло бы поместиться три Марины.

– О, жилетка. Карго-стайл!

Она надела её прямо поверх полотенца.

– М-да, явно велика. Жаль.

Жёлтый шёлковый халат с вышивкой ей оказался впору, но она его отложила «на вечер» и достала огромный свитер «с оленями».

– Какая прелесть!

Марина накинула его на себя и… утонула. Свитер был больше размеров на пять – ей почти до колен.

– А из него получится шикарное платье, если обрезать рукава и перехватить ремнём! У тебя есть ремень?

– Не уверен, но что-нибудь придумаем.

– Тогда я выбираю этот свитер! С ним у тебя нет ассоциаций?

– Есть. Его оставил добродушный великан.

– Сказочный?

– Почти. Принюхайся к нему.

– Лесом пахнет.

– А точнее?

– Хвоей, смолой.

– А ты, когда ехала, хвойные деревья видела?

– Нееет.

– Да, тут целая история. Пойдём, расскажу.

Они вернулись в гостиную, Артём сел в кресло.

– Лет пять назад, в «снегабрь»…

– Во что?

– Сейчас у нас «дождябрь», а зимой – «снегабрь».

– Даже так?

– Да. Снега выпадает по колено. И вот в одну из особенно снежных ночей, когда ветер выл так, что казалось – сорвёт крышу, кто-то постучал в дверь. Ну, думаю, путник приюта ищет, открываю. А на пороге лось. Да-да, самый настоящий лесной великан с огромными рогами, покрытыми инеем. Он явно заблудился и пришёл за помощью. Ну я впустил его в предбанник.

– У тебя и баня есть?

– Есть, там, – он махнул рукой, – сбоку, метров тридцать под дождём. Хочешь попариться?

– Хочу, но после дождя.

– Разумно. Так вот. Утром лось ушёл, но оставил на вешалке этот свитер – он зацепился за гвоздь. Я сначала хотел выбросить его. А потом разглядел вышитых оленей и передумал – лось отблагодарил свитером с оленями!

– Мистика. Тогда я не буду обрезать рукава, просто закатаю. А что насчёт ремня?

Артём сходил в курятник и принёс кусок верёвки, добротной, пеньковой.

– Подойдёт?

– Класс! Винтажное платье из свитера и пояс! Хоть сейчас на подиум.

Марина закатала рукава, подвязалась верёвкой и прошлась.

– Как тебе?

– Шикарнейше, – улыбнулся он.

– Спасибо огромному лосю за это шикарное платье!

– Ты готова готовить?

– Уже пора?

– Пока приготовим, уже будет время обеда.

– А что будем готовить?

– Ну, суп, если не возражаешь, вчерашний доедим.

– Не возражаю. Вкусный суп, деревенский. А на второе?

– А что бы ты хотела?

– Ты будешь смеяться, но котлет хочу. Но у тебя нет мяса…

– Мяса – целый погреб!

– Серьёзно?

– Ну не целый, четверть погреба. Свинина, говядина, баранина, две-три тушки кролика и пяток куриных.

– Вот это запасы! А погреб ты мне не показывал.

– Я и чердак тебе не показывал…

– Ещё и чердак есть?!

– А как же. Без чердака в доме было бы холодно.

– Так, чердак потом. Но обязательно! Выдай мне полкило мяса и мясорубку!

– А вот мясорубки нет. Так что с котлетами не получится.

– Но получится с шницелем! Те же котлеты, но мясо мелкопорублено. Ножи, я заметила, у тебя острые. Так что тащи мясо.

– И картошку?

– А что ещё есть?

– Рис, греча, чечевица, горох, мука.

– Не надо муки.

– Лапшу домашнюю можно сделать…

– Можно, но не сегодня. Греча со шницелем устроит?

– Вполне.

– Тогда неси. Полкило мяса, пару стаканов гречи и стакан муки.

Артём одобрительно кивнул.

Через пять минут Марина выгнала его из кухни. Ему даже показалось, что она подпёрла дверь.

– Кушать подано! – торжественно объявила Марина. – Всегда хотела так сказать… – добавила она, будто извиняясь, и рассмеялась.

– А передник ты где нашла? – удивился Артём.

– Лежал скомканный в ящике с ножами и вилками. Зачем ты с ним так?

– За ненадобностью.

Стол был сервирован полностью – суп уже разлит по тарелкам, блюда с гречей и горой шницелей ждали своего часа в центре. Рядом стояла корзина хлеба и дымящаяся турка.

– И даже салфетки нашла.

– У нас сегодня торжественный воскресный обед!

– Отмечаем твою победу?

– Ты о чём?

– Ты первая женщина здесь, которой я позволил хозяйничать на своей кухне. Дал я вчера маху, конечно. А сегодня ты меня и вовсе выгнала.

– Заметь, я это сделала сама, добровольно, без всяких шовинистских принуждений. «Женщина! Твоё место на кухне!»

Он только усмехнулся и начал есть.

– Спасибо, было вкусно. А что ты добавила в кофе?

– Кардамон. Нравится?

– Необычно.

– А мне было приятно готовить. Я отвыкла уже… Когда живёшь одна, то для себя одной неинтересно.

– И теперь ты отнимешь у меня мою кухню?

– До конца дождя… Можно?

– Можно, готовь, пока тебе не надоест. Главное, чтобы после кухни ты не отняла у меня гостиницу, – рассмеялся он.

Марина скорчила рожу.

– Ну серьёзно, ты явно из тех, кому палец в рот не клади – по локоть откусят.

– Я не такая!

– Хочется тебе верить. Дождь покажет – какая ты. Ещё раз спасибо, я буду в гостиной.

– Ну, чем займёмся?

– Можешь пройтись по дому, почитать, проверить курятник с теплицей.

– Чердак! Я хочу посмотреть чердак!

– А что ты там хочешь найти? Там куча пыли и, наверняка, даже паутина есть.

– Вот и наведём там порядок! У тебя есть ведро и тряпка?

– И тряпка, и швабра.

Через несколько минут он поставил перед ней ведро и швабру.

– Только пообещай, что завтра ты не захочешь переставить мебель…

– Обещаю, – наигранно ответила она. – А теперь проводи меня на чердак. И это всё туда отнеси.

Вход на чердак оказался слева от её третьего номера.

– А это что за дверь? Ты мне её не показывал.

– Это кабинет дяди. После его смерти я не заходил, там всё осталось как было при нём.

– А вдруг там что-то интересное? Клад старинный или картины редкие?

– Никогда их там не было и вдруг появились?

– Ну мало ли…

– Мы идём на чердак.

Артём залез по лестнице первым, открыл люк и включил свет, спустился.

– Давай подсажу.

– Если ты хотел заглянуть мне под платье, то у тебя было много более удобных случаев.

– Я тебя без платья видел! Или ты передумала смотреть чердак?

– Ничего я не передумала!

Марина поднялась по ступенькам. Артём подал ей швабру и поднялся сам с ведром.

– Ну, как-то вот так. Пыль и паутина и больше ничего. Ты не передумала наводить здесь порядок?

– Не-а! Я соскучилась по простым женским хлопотам. Скройся где-нибудь, чтобы не мешать.

– Скрыться? Мне?!

– Да. Чтобы под швабру не попадал. И не ходил по помытому.

– А можно я начну?

– Любопытно будет посмотреть…

Артём выплеснул ведро на пол, взял швабру и начал разгонять воду.

– Тут проще всего мыть по-морскому…

Марина с интересом ходила за ним. Чердак был помыт меньше чем наполовину, а воды больше не было.

– Неси ещё пару вёдер, – скомандовала она. – И дальше мыть буду я. Только грязь развёз тут.