Царский курган

Саша сильно волновался, идя в гости к незнакомым людям. К тому же он доверил им свою семейную тайну. Провожая сына в Москву Елена Александровна всё вздыхала и на прощание сказала: «Если бы хоть что-то узнать о судьбе Ванечки, на сердце стало бы легче, а то столько лет в неведении. Формулировка „пропал без вести“ – ничего не говорит, а так хочется знать, что с ним произошло!»

Саша хорошо понимал маму, хотя у него самого не было ни брата, ни сестры. «Как здорово иметь старшего брата с которым было бы можно дружить и доверять самое сокровенное,» – иногда думал он.

Москва большой город, поэтому метро первый помощник в преодолении огромных расстояний. Благодаря метрополитену они добрались в район, где проживал Сергей Герасимович. На остановке их уже ждала Тамара.

Слава познакомил свою подругу с Александром.

– Вы молодцы, быстро добрались, – отметила Тома, – мы со Светланой уже созванивались, Сергей Герасимович человек пунктуальный и не любит опозданий.

Всей компанией друзья двинулись в сторону нужного дома. Нашли второй подъезд, поднялись на четвёртый этаж. Тамара нажала на звонок. Дверь распахнулась и перед молодыми людьми предстала юная девушка, просто настоящая красавица. От неожиданности Саша обомлел. Стройная с длинными светло русыми волосами, свободно распущенными по плечам, молодая хозяйка стояла перед ними и доброжелательно улыбалась.

– Заходите, мы вас уже ждём.

Все вместе они зашли в просторную прихожую.

– Познакомься, это Саша, он друг моего Славы, это его бумаги у твоего отца, – представила ленинградского гостя Тамара и тут же уже для Саши добавила: – А, это моя подруга Светлана.

Молодые люди познакомились, и девушка пригласила:

– Проходите в зал, не стесняйтесь.

Квартира у бывшего разведчика была отдельная, не коммунальная, что по тем временам было редкостью. Следом за Светланой они прошли в комнату, которую девушка назвала залом. Тут их ожидал сам хозяин. Они познакомились.

Внешне Сергей Герасимович был обычным человеком, ничем особенным не выделялся. Это был мужчина среднего роста, с военной выправкой. Его тёмных волос уже коснулась седина, правильные черты лица и небольшой шрам на левой щеке – такого можно встретить в метро и даже не подумать, какой необыкновенный человек сейчас находится перед тобой. Саша с особым интересом посмотрел на нового знакомого. Пожалуй, дело было не во внешности, а, как говорят, во внутреннем стержне. В Сергее Герасимовиче было то, что можно охарактеризовать, как надёжность. Такому человеку можно было довериться и смело пойти с ним в разведку. По крайней мере так показалось Саше.

Хозяин пригласил всех присесть и сообщил:

– Вы меня простите, но я рассказал о вашем деле одному моему знакомому. Он учёный – историк, мы случайно как-то познакомились в Ленинской библиотеке. Человек он весьма эрудированный, настоящий профессионал и не болтлив, что тоже важно. Много раз помогал мне в разных поисках, я то ведь я сам лишь любитель.

– Если хороший специалист, то пусть ознакомится с бумагами, – согласился Саша. – А, как зовут вашего знакомого?

– Евгений Викторович – ответил отец Светланы.

Как раз в это время раздался звонок в дверь, это подошёл последний гость, тот самый учёный-историк.

Он оказался весьма молодым, по крайней мере и Саша, и Славка ожидали увидеть более возрастного человека. Новый знакомый представился всем собравшимся и можно было начинать.

– Я затрудняюсь выбрать, что более всего может вас интересовать – произнёс Сергей Герасимович, – может быть у вас есть вопросы так задавайте, а я попытаюсь на них ответить.

– О! У меня вопросов миллион, – выпалил Саша. – Первый из них самый важный. Откуда у скифов могло быть столько золота?! Мы ведь знаем, что в Крыму нет золотых приисков, это же не Сибирь, так откуда же золотишко?

– А, что вопрос здравый, – согласился Сергей Герасимович. – Тогда, вам, молодой человек, я задам встречный вопрос: «Что такое Лидия, Мидия, Манна, Урарту, Ассирия?»

Конечно, Саша знал, что это такое. Лидия – женское имя. У них в классе училась девочка по имени Лида. Манна, а точнее манка – крупа, его самого в детстве кормили манной кашей. Мидии – такой моллюск, его Саша даже пробовал. Каждое лето маме на работе, для сына, давали путёвку в пионерский лагерь. Обычно это были лагеря где-то рядом, в Ленинградской области, а в один год дали путёвку в Крым. Мама очень волновалась, она никогда не отпускала его так далеко, но сам он был счастлив. Благодаря этой поездке Саша впервые побывал в Крыму, поплавал в Чёрном море, которое значительно теплее Балтийского. Ещё они подружились с местными ребятами. Во время «мёртвого часа» мальчишки потихоньку убегали из спального корпуса. В конце концов тогда им уже было по одиннадцать лет, не малыши, чтобы спать днём. Они пролазили через потаённую дырку в заборе и общались с местными ребятами. Последние как-то угощали их мидиями, которые сами наловили, а потом пожарили на костре, на металлической решётке. Мидии Саше не понравились.

Ассирия – это что-то из древности, из уроков истории.

Евгений Викторович осторожно улыбнулся, услышав такие объяснения, а Сергей Герасимович откровенно рассмеялся и добавил:

– Ответ неверный! Всё что я давеча перечислил это древние государства Закавказья и Передней Азии, именно их грабили скифы во время своих походов. Государства эти были очень богатые и скифы, после очередного набега, возвращались в родную Тавриду с немалой добычей.

– А, я добавлю, что скифы предпринимали и более дальние походы, – промолвил Евгений Викторович, – их войска достигали земель Древнего Египта и Палестины. Из этих странствий скифские воины тоже возвращались не с пустыми руками. Так фараон Псамметих Первый, чтоб избежать нападения скифских отрядов, откупиться от них невиданно богатыми дарами. В то далёкое время радио и газет не существовало, однако про богатые подношения египтян узнали и размер этих даров поразили многих. А, ещё был такой курьёзный случай. Царь Мидии пригласил скифских воинов, а главное их вождей на богатый пир. Скифы ничего не заподозрили и позарились на роскошное угощение. Они даже не обратили внимание, что сами хозяева к пище не прикасаются. Увы, еда оказалась отравленной и через какое-то время все, приглашённые скифы, пали мёртвыми после такого застолья.

– Как это вероломно! – воскликнула Тамара.

– Вероломно, но скифы ужасно надоели мидийцам своими набегами и это стало их ответом на разорения и грабёж последних, – ответил Евгений Викторович.

– Значит с этим вопросом разобрались, – подытожил Слава.

А, Саша искренне поразился знаниям своих новых знакомых. Сам то он из курса школьной истории по Древнему Египту помнил пирамиду Хеопса, да золотую маску Тутанхамона, фотография которой была на странице учебника.

– А, кто такие эти скифы? – вдруг задала вопрос Светлана.

– Тут есть разные версии и некоторые из них весьма любопытные, – сказал Сергей Герасимович и рассказал ребятам древнюю легенду.

– Великий греческий герой Геракл пас стада быков в районе Геракловых столбов. Прошу заметить, что это самый запад Европы. Быки сильно подъели траву, и Геракл решил сменить пастбище. Он сел в свою колесницу и погнал стадо на восток, да так разогнался, что перемахнул через всю Европу, и прибыл в Тавриду. Тут были обширные пастбища полные сочной зелёной травы. Естественно, что наш герой очень устал. Он завернулся в шкуру немейского льва и заснул богатырским сном. А когда проснулся – ни коней, ни колесницы, ни быков уже не было.

– Это же надо, увели у самого Геракла! – вдруг воскликнул Славка!

Все захихикали, а Сергей Герасимович как ни в чём не бывало продолжил:

– Огорчённый, Геракл отправился на поиски своей пропажи. Тут он умудрился быстро пройти всю степную часть полуострова и оказался в горном Крыму возле большой пещеры. Геракл вошёл туда и увидел прекрасную незнакомку.

– Кто ты такой? – спросила она.

– Я – Геракл, – представился герой.

– А, я змееногая богиня Апа.

По одной версии богиня Апа была полудевой, полузмеёй, а по другой – у неё были вполне человеческие ноги, но очень длинные и тонкие.

Геракл рассказал Апе о своей пропаже и тут последняя призналась, что колесница, кони и стадо у неё. Апа была готова вернуть герою его имущество, но с одним условием: Геракл должен был стать мужем богини. Великий греческий герой подумал и согласился. Видно Апа ему приглянулась. Стали они жить вместе в пещере змееногой богини. Так в мире и согласии герои прожили несколько лет. Родила Апа от Геракла трёх сыновей. Всё бы хорошо, но настало время возвращаться Гераклу на родину.

Апа не нарушила условия договора. Вернула лошадей, колесницу, быков, но спросила: «Что ей делать с сыновьями, когда они вырастут?» Геракл подумал, подумал, а потом снял с себя пояс с золотой чашей и вместе с луком вручил возлюбленной. «Когда дети вырастут, то пусть примерят мой пояс, а потом натянут мой лук. Тот, кто выполнит это – пусть останется при тебе, а того, кто не сможет это выполнить – отправь ко мне,» – ответил он.

Прошли годы. Дети Апы и Геракла возмужали. Тогда богиня выполнила наказ любимого. Она дала пояс отца сыновьям. Первым его примерил старший сын – Агафирс, но пояс был ему сильно велик. Затем пояс попытался надеть средний сын – Гелон, но и ему он не подошёл. Тогда пояс примерил младший сын – Скиф и он ему пришёлся впору. Дальше мать дала сыновьям лук и стрелы отца. Но ни Агафис, ни Гелон даже не смогли натянуть тетиву, такой тугой она была. И лишь Скиф легко натянул тетиву и метко выпустил стрелу. После этого испытания Апа отправила старших сыновей к Гераклу, а младшего провозгласила царём над этой землёй. Так от сына Геракла и богини Апы пошло славное скифское племя, поселившееся в степях Тавриды, где Геракл пас и потерял своё стадо.

Сергей Герасимович окончил свой замысловатый рассказ.

– Это что же такое получается? – возмутился Славка, – только за физическую силу тебе и почёт, и власть, а бедных Агафиса и Гелона с родных мест изгнали. Несправедливо!

– Такое время было, что в мужчинах физическая сила ценилась больше всего, – заметил Евгений Викторович.

– А, я вот что подумала, – сказала Светлана. – С одной стороны греки считали скифов – варварами, а с другой они происходят от их героя Геракла и получается были внуки их главного бога – Зевса, ведь Геракл в свою очередь сын Зевса.

– Согласен, – вздохнул Сергей Герасимович, – получается такой себе парадокс. Скифы по этой легенде в дальнем родстве с самим Зевсом. Но, это всего лишь легенда, хотя в ней отражены какие-то нюансы взаимоотношений греков со скифами.

– Скажите, а вообще возможно, чтоб в Крыму был такой уникальный курган, где бы хранились несметные сокровища? А ещё в дядиных бумагах что-то писалось про Грибоедова, но тут я совсем ничего не понял. Причём тут писатель?» – спросил Саша.

– Насчёт царского кургана вопрос сложный. Я бы сказал пятьдесят на пятьдесят. На территории Крыма найдено много скифских захоронений. Некоторые из них очень богатые и интересные, но такой уникальный курган до сих пор никто не нашёл.

А вот информация про Грибоедова стало открытием и для меня самого, – признался Сергей Герасимович. – Какой-то человек рассказал вашему родственнику, что Грибоедов был возле этого самого кургана и под впечатлением от увиденного написал стихотворение. Последнего в бумагах вашего дяди нет, и мы можем только гадать про этот стих, а вот о самом писателе я поднял информацию, и она меня крайне удивила.

В 1825 году Грибоедов посетил Крым. Его путешествие продлилось с 18 июня до 15 сентября. То есть фактически три месяца. И тут я очень зауважал нашего классика. В отличии от многих наших современных туристов, которые приезжают в Крым и весь отпуск валяются на пляже, писатель проявил любознательность и активно путешествовал по всему полуострову. Он прибыл в Симферополь, а уже оттуда делал свои вылазки в разных направлениях: он и в горы поднимался, и в пещеры лазил, а уж разные достопримечательности точно не обделил своим вниманием. Но, самое главное, во время своего путешествия он вёл подробнейший дневник. В нём Грибоедов точно по дням описывал все свои приключения. Этот дневник будет опубликован всего один раз в журнале «Русское Слово» в 1859 году, то есть через тридцать лет после трагической гибели писателя под названием «Дневник о Крыме». Так вот, что удивительно, последняя запись в дневнике датируется 12 июля и всё, далее полная тайна. Дневник обрывается на самом интересном месте, это по времени – середина крымского путешествия и о дальнейших приключениях автора нам ничего не известно! Тут естественно возникает вопрос: «Почему?»

– Если человек ведёт подробный дневник своих странствий, то это особая черта характера, – заметил Евгений Викторович, – такие люди просто так свои заметки не оставляют.

– А, может быть писатель столкнулся с чем-то особым, что сильно его потрясло, произвело впечатление, но писать об этом было нельзя. Вот он и бросил свои заметки. Писать о другом, менее важном было уже не так интересно, а о впечатлившем – запрещено! – вдруг высказала своё предположение Тамара.

До этого она совсем тихонько сидела возле Славки и подруги Светы.

– Правильно! – поддержал девушку Сергей Герасимович, – я тоже о таком подумал.

– Возможно этим особым впечатлением и стал царский курган! – сказал Саша.

– Вполне возможно! – согласился Сергей Герасимович.

– Ребята, я думаю нам нужно отправится в Крым и разгадать эту тайну! – выпалил Слава.

– А, мне бы хотелось отыскать след моего пропавшего дяди, – добавил Саша.

– Да, найти такой курган – стало бы открытием века! – согласился Евгений Викторович.

– Так почему бы этим летом, после сдачи сессии, нам не отправится в Крым? – предложила Светлана, поддерживая Славкину идею.

По вдруг возникшей паузе она поняла, что и остальные подумали о том же.

– Только, ребята, во-первых, давай будем на связи друг с другом, а во-вторых нужно провести предварительные исследования, – заметил Сергей Герасимович. – Так как Александр живёт в Ленинграде, то именно ему придётся сходить в университет и разузнать всё о пропавшей экспедиции профессора Томилина: цели, задачи, состав группы, информацию о родственниках, участников поездки в Крым, тогда в сорок первом году, да и многое другое.

– Есть, – вдруг по-военному ответил Саша.

– Евгений Викторович пусть поработает в архивах и соберёт всю информацию о научной деятельности профессора Томилина. Иногда какие-нибудь публикации в научных изданиях, темы его исследований – окажут неоценимую помощь в наших поисках.

Евгений Викторович в знак согласия молча кивнул головой.

– А, я буду координатором нашей группы и ещё раз просмотрю этот архив, иногда незначительные на первый взгляд мелочи, на поверку оказываются очень важными, но это сразу определить сложно, – подвёл итог всей беседы Сергей Герасимович.

Мать Светланы уже с нетерпением ожидала конца их «заседания». Она испекла сладкий пирог и пригласила гостей к чаю. Тут же достали скатерть, чайный сервиз и с удовольствием завершили приятную беседу вкусным чаепитием. После чего гости распрощались с гостеприимными хозяевами.

Евгений остался, ему нужно было обсудить ещё какой-то вопрос с главой дома, а Светлана отправилась вместе с ребятами прогуляться по праздничной Москве. Город по случаю Первомая был украшен яркой иллюминацией, люди не сидели дома, а вышли в на улицы и проспекты столицы, ах как красиво было кругом.

– Ребята, а я вдруг вспомнила, что летом у меня будет практика. Я поеду в Крым только работать вожатой в пионерский лагерь, – с грустью произнесла Тамара.

– Тома, Крым не такой уж и большой, а раз мы тоже там будем, то постараемся информировать тебя о наших поисках, – нежно обнял за плечи свою подругу Слава.

Прогулявшись по улицам Москвы ребята проводили девушек домой.

На следующий день Славка посадил Сашу на поезд идущий в Ленинград, нужно было возвращаться к учёбе. Впереди маячила летняя сессия и лишь потом можно было мечтать о поездке в Крым.

Домой он возвращался на верхней полке плацкартного вагона, с билетами была проблема. Саша делал вид что спит, крутился с боку на бок, но сон не шёл. Всё это время его мысли крутились вокруг будущей поездки в Крым, а ещё вокруг дочки Сергея Герасимовича. Образ девушки преследовал и не отпускал: «Ах, какая она!» Саша не ожидал от себя такого. Совсем недолгое знакомство, а он всё время невольно думает о ней. Потихоньку он понял, что это совсем никуда не годится и попытался взять самого себя в руки. Возможно у этой Светланы есть парень, с которым она встречается. Девушка училась в МГУ, изучала иностранные языки: английский, немецкий и французский, ну что ей до скромного паренька из Питера (так коренные ленинградцы по старинке называли свой любимый город). А ещё вечером Славка рассказал, что до знакомства с Тамарой, которая представила ему свою лучшую подругу, он видел Свету на студенческих соревнованиях. Ещё со школы Славка хорошо бегал на короткие дистанции и теперь защищал честь родного Политехнического института. Светлана же с детства занималась художественной гимнастикой, вот откуда у неё была такая стройная и подтянутая фигура. Теперь на студенческих олимпиадах она представляла свой университет. «Красивая девушка не спорю, – сказал о ней приятель, – но моя кареглазая Тамарочка мне милее». А вот Саша, кажется, увлёкся голубоглазой красавицей, да только будет ли от этого увлечения какой-то прок?! Только молодость тем и прекрасна, что в головах юношей и девушек меньше всего прагматических мыслей, молодость живёт чувствами. И потому, как не уговаривал он самого себя, хотя бы на время, позабыть новую знакомую, тем сильнее ему хотелось быть поближе к ней, возможно даже подружиться.

Правда, про эти мечты он не стал бы никому рассказывать, даже своему лучшему другу Славке.

5

Разлука

Этот оригинальный поэт – Валентин писал о том, что может быть восемнадцатый год разрешит все проблемы, которые принёс злополучный год семнадцатый. Да, так думали многие. Но с каждым днём жизнь становилась всё труднее и труднее, усугубляя сложившуюся ситуацию. В Петроград пришёл голод.

Иван Александрович вывез мать и младшую сестру к дальним родственникам, подальше от голодного Питера, а сам решил вернуться домой. Мать, конечно, плакала, умоляла сына остаться с ними, но он не мог так поступить, ведь в Петрограде осталась Маша. «Мамочка, всё будет хорошо, я приеду за вами если обстановка улучшится, а пока не волнуйся за меня,» – промолвил он на последок.

Вернувшись в город Иван Александрович первым делом отправился к невесте. Всё обратную дорогу на душе у него было тревожно и неспроста. Для волнения были свои веские причины.

Дело в том, что у Марии Сергеевны был старший брат – Анатолий Сергеевич. В своё время молодой человек учился в том же Петербургском университете, на юридическом факультете. С началом войны 1914 года Машенькин брат оставил учёбу и отправился добровольцем на фронт. Мария Сергеевна много рассказывала Ивану Александровичу о своём брате.

Анатолий принадлежал к тем молодым людям, которые были настроены весьма патриотически. «За царя и отечество!» – был его любимый девиз. Перед отправкой сына на фронт в доме Машенькиных родителей собрались гости. Было сказано много тостов и пожеланий: о победе русского оружия, о смелости и доблести, храбрости русского солдата. Конечно, поднимались тосты за царя и отечество. Трогательные и светлые слова произнёс сам отец семейства – Сергей Сергеевич. Он говорил о том, что гордится таким сыном и его друзьями, желал им всем вернуться домой с победой!

Анатолию очень шла офицерская форма. Даже не верилось, что ещё вчера он был обычным студентом. Было полное ощущение, что молодому человеку следовало выбрать для себя военную стезю. Полный оптимизма он отправился на войну. Мать, отец и сестрица Машенька остались ждать писем, молиться и писать на фронт ответы. Сначала письма от брата приходили регулярно, их тон был оптимистичный. Шло время, Российская империя увязла в мировой войне, словно в липкой смоле. И выбраться никак нельзя, и делать с этим что-то нужно, так как события в своей стране становились всё сложнее и сложнее. Письма от Анатоля стали приходить реже и реже, а потом их совсем не стало. Вся семья замерла в напряжении, маменька (так её называла Маша) целыми днями простаивала на коленях перед иконами, она подолгу молилась. А, в январе семнадцатого года пришло сообщение из госпиталя. Анатолий был там и жизнь его висела буквально на волоске.

Одной из страшных страниц Первой Мировой войны стало использование газов против войск противника. Противогазов в войсках не хватало, да и были они далеко не совершенны. В такую газовую атаку попал и Машин брат. Молодой человек буквально чудом остался жив. В очень тяжёлом состоянии он поступил в госпиталь, где ему удалили часть лёгкого. Врачи сделали всё что смогли. Отец приехал забрать сына домой, сам тот не смог бы добраться в Петроград. Если на войну уходил бравый красавец, то домой вернулся измученный, инвалид. Матушка чуть не потеряла сознание, когда увидела любимого сыночка, хорошо Маша была рядом и поддержала её. Началась борьба за здоровье Анатолия. Всё остальное отошло на задний план. Даже такие события как-то, что Маша окончила гимназию с золотой медалью, а потом поступила в университет – даже это не изменило тяжёлую домашнюю атмосферу.

Иван Александрович, когда встречался с невестой, расспрашивал её о здоровье брата. Он делал это искренне, сочувствуя молодому человеку, а не просто, из стремления завоевать симпатию у своей невесты. Девушка всегда делилась с Иваном семейными новостями:

– Опять доктора приглашали. Анатолию было очень плохо. Врач сказал, что сырой климат Петрограда не подходит лёгочным больным. Советует везти его на юг. У нас в Крыму живёт мамина двоюродная сестра. Мы давно с ней не виделись, только переписывались. Пару лет назад она овдовела и теперь живёт одна. У неё небольшое имение на Южном берегу Крыма. Матушка написала ей письмо, но ответа всё нет и нет.

– Время непростое, но почта работает, – успокаивал он свою невесту.

Теперь же, по возвращению в родной Питер, Иван Александрович не заходя к себе домой, сразу с вокзала отправился к дому Марии Сергеевны. Всю обратную дорогу его мучило какое-то волнение, а ещё не покидали мысли о том, что семейство Маши могло уехать в Крым.

Оказавшись на месте он долго звонил, но никто не открывал ему дверь. Совсем отчаявшись он стал стучать. Наконец послышались какие-то шаги, и он услышал голос горничной:

– Кто там?

– Это я, Иван Александрович, жених Марии Сергеевны, откройте!

Дверь заскрипела, открылась и он зашёл в прихожую. Вроде бы тут ничего не переменилось, но он сразу почувствовал какую-то беду.

– Уехали господа, – объявила заспанная горничная, – буквально вчера по утру отправились на вокзал. Всю прислугу заранее распустили, вот я одна лишь осталась, да и то завтра к себе в деревню поеду. Господ нет, так чего мне тут делать?!

Вот оно что, предчувствие его не обмануло!

– Может быть мне какое-нибудь письмо оставили? – спросил он.

– Ой, и правда! Барышня вам письмо написала.

Горничная принесла конверт. Иван Александрович не стал ждать, он тут же распечатал и прочитал прощальное Машино послание:

«Иван Александрович, – начала она. – Нет, не так. Ваня, мой милый Ванечка! От тёти пришло письмо. В нём она сообщает, что рада принять нас у себя, вот мы и уезжаем. Тут ещё подоспела какая-то оказия, медлить было нельзя, поэтому собирались быстро, впопыхах. Правда, папа уверен, что к осени все эти безобразия окончатся, большевики уйдут и к концу лета мы воротимся в Петроград. Так что в сентябре я вновь окажусь в университете и приступлю к занятиям, ну поживём – увидим! Самое тяжёлое для меня – это разлука с Тобой! Я Тебя очень люблю и мечтаю лишь об одном – встретится и больше никогда не расставаться! Твоя Маша».

Иван Александрович несколько раз прочитал это короткое послание, на душе у него было тяжело. Всё-таки он взял себя в руки, распрощался с горничной и поспешил в свою пустую и холодную квартиру.

Жизнь в Петрограде была непростая, лишь к концу лета он сумел выбраться к своим. Он застал их в полном здравии, чему несказанно был рад. А уж как была счастлива Софья Иннокентьевна! Она со слезами бросилась на шею сыну.

– Вернулся голубчик мой, а я уж не знала, что и думать! Какой же ты небритый, осунулся, похудел, писем нет, лишь одни волнения.

– Ах, полноте маменька, у меня всё в порядке. Дорога к вам была тяжёлая, но это нестрашно. Одна беда, Машенька с семьёй в Крым подались, даже проститься с ней не успел. Только прощальное письмо от неё и осталось.

– Может быть скоро всё успокоится? Начнётся прежняя жизнь? – спросила Софья Иннокентьевна.

– Не думаю, мама. Большевики пришли в серьёз и надолго. Да, кстати, я недавно общался с Кони, – вдруг сообщил Иван Александрович.