Сэм Паттерсон. (черновик)

Сотрудники замерли, боясь шелохнуться. Пиг обернулся к ним, его туша качнулась: «Недоумки, чего вылупились? За работу, или я вас всех вышвырну!» Все уткнулись в мониторы, а Сэм стоял, как под прицелом, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Знаешь что, Сэм? – вдруг сказал Пиг, понизив голос до слащаво-угрожающего шепота. Он похлопал Сэма по плечу, но его пальцы сжали ткань пиджака, как клещи. – Хватит орать на тебя, бедняжку. Тебе ведь правда нездоровилось, да? Бедный, больной мальчик…

– Да, – робко ответил Сэм, сбитый с толку этим тоном.

– Я больше не буду тебя доставать, – продолжал Пиг, его губы растянулись в змеиной улыбке.

– Спасибо, сэр, – выдохнул Сэм, цепляясь за призрак надежды.

– Не за что, – Пиг наклонился к его уху, и его горячее дыхание обожгло кожу. – Ты уволен, – прошептал он медленно, смакуя каждое слово, и его глаза загорелись злобной радостью. – Выметайся, пока я не вызвал охрану.

Босс развернулся и ушел в кабинет, его шаги сотрясали пол. Слова «Ты уволен» эхом звучали в голове Сэма, как похоронный звон. Он не мог поверить. Работа, последняя ниточка, связывающая его с нормальной жизнью, оборвалась. Пустота и тоска затопили душу, будто ледяная вода.

Офис гудел: стучали клавиатуры, звонили телефоны, но для Сэма звуки слились в глухой шум. Коллеги избегали его взгляда, кто-то шептался, кто-то притворялся занятым. Их равнодушие резало, как нож. Сэм медленно встал, взял портфель и, словно в тумане, побрел к выходу. Каждый шаг отдавался болью, будто он покидал не офис, а последнюю надежду. Дверь лифта закрылась за ним, и он остался один, глядя в пустоту, где отражалась его разбитая жизнь. Все произошло так быстро. Ему даже не было смысла перечить своему боссу. Он сам виноват, достаточно часто он испытывал терпения мистера Пига, а тот не сильно-то церемонился с подчиненными. Ведь незаменимых людей не бывает.

«Что ж, пойду домой, может оно все и к лучшему. Отдохну хотя бы какое-то время. Приведу свои мысли и жизнь в порядок.» – размышлял Сэм выходя на улицу.

«Хотя бы какие-то небольшие сбережения у меня есть. Думаю на какое-то время их хватит. Наверное нужно было так сделать раньше. хотя что я теперь буду делать совсем один. Одиночество меня сведет с ума.»

Сэм брел по среди улицы, и жизнь, казалось опять проходила мимо него, а он словно тень брел и брел все вперед.

Сэм шел по дороге, не замечая ничего вокруг. Эта работа была для него всем и вот, в одно мгновение, он лишился ее. Конечно еще вчера он мог распрощаться с жизнью и не пришлось бы думать о работе совсем, но сейчас она помогла бы Сэму отвлечься от негативных мыслей. Теперь его уже точно ничего не держало на этом свете.

Что бы хоть как-то утешить себя Сэм направился в бар неподалеку от своего дома. Он зашел в накуренное помещение, где уже сидели люди и о чем-то спорили и пили пиво. Сэм подошел к бармену и сказал:

– Водки мне.

– Неудачный день? – спросил бармен.

– Да уж, мягко сказано.

Изрядно напившись и просидев в баре до вечера ни с кем не разговаривая, Сэм пошел домой. Он допил очередную рюмку и покачиваясь вышел из бара.

Сэм открыл дверь и вошел в квартиру. Он включил свет и перед ним предстали шикарные апартаменты. Квартира была пустая – дома никого не было. Сэму вдруг стало тоскливо и грустно. Он чувствовал себя одиноким, никто его не ждал и не встречал дома. Кругом пустота. Сэм снял с себя одежду и сел на диван. Ему казалось, он вновь потерял смысл жизни. Зачем он живет? Для кого? Он не мог ответить на эти вопросы. Он потерял практически все, осталась только квартира и некоторые сбережения, накопленные в банке.

От этих мыслей и алкоголя становилось только хуже. Сэм вновь ощутил свою ненужность и одиночество.

На глазах выступили слезы, Сэм вдруг оперся локтями на колени, закрыл лицо руками и зарыдал. Он был расстроен. Но его даже не смущало, что он рыдал как ребенок, ведь даже в эту минуту его некому было успокоить или утешить. Он всегда оставался со своими проблемами, мыслями и переживаниями один на один с самим собой.

Сэм скатился с дивана на пол и, стоя на коленях, уткнувшись лицом в пол, продолжал рыдать взахлеб.

Через какое-то время он успокоился. Он лег на пол лицом вверх и сказал сам себе: