Vol.18. Рассказки. Рассуждения. Пристрастия. И не только…

Vol.18

Рассказки. Рассуждения. Пристрастия. И не только…

Константин Крюгер

Редактор Юлия Бирюкова

Дизайнер обложки Юлия Бирюкова

Фотограф Олег Кошевой

Фотограф Борис Плинер

Фотограф Константин Коротков

Фотограф Юлия Бирюкова

Фотограф Эльдар Мамин

© Константин Крюгер, 2025

© Юлия Бирюкова, дизайн обложки, 2025

© Олег Кошевой, фотографии, 2025

© Борис Плинер, фотографии, 2025

© Константин Коротков, фотографии, 2025

© Юлия Бирюкова, фотографии, 2025

© Эльдар Мамин, фотографии, 2025

ISBN 978-5-0067-8672-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

Настоящей книжкой, как и всеми предыдущими, я отдаю дань светлой памяти друзьям и близким, очень рано покинувшим этот замечательный мир: младшему брату Борису, Косте «Малышу», Мишке «Нильсону», Борису «РА» Раскольникову, Андрею «Неману», Наталье Шоховой, Эдику «Родственнику», Валерию Василевскому, Виктору «Ильичу» Когану, Игорю «Бамбине», Александру «Полковнику», Андрею Левину, Николаю «Куке», Володе «Бычману», Шуре «Помидору», Вовке «Осташке», Отцу Евгению, Косте «Моське», Оскару «Арэксу», Лёхе Кагану, Лариске Львовой, Евгению Викторовичу «Карасю» и многим, многим другим, к сожалению, здесь не упомянутым.

Появлением на свет Рассказки в значительной мере обязаны товарищам юности, молодости и дальнейшей «полифонической» жизни: Андрюшке «Крексу», Колюньке «Ленинскому Стипендиату», Мишке «Хиппи», Андрюхе «Брату», «Мальчику» Боре, Шурке «Портосу», Мишке «Рыбе», Толику «Федору», Виталику «Улыбчивому», Александру «Мастеру», Григорию Ивановичу, Сергуне Робертовичу, Сашке «Штейну», Наталье Толокновой-Носковой-Jennings, Вове́ Львовичу, Алёнушке Игоревне, Мишке «Алхимику», Андрею «Японисту», Олежке «Слонику», Гарику «Прайсу», Умному Петровичу, Сергею Анатольевичу, Игорю Алексеевичу, Дмитрию «Джокеру», Танюльчику, братьям «Афоням», Диме «Космонавту», Карлену и Геворку, Сереге «Захарычу», Олегу «Алчевскому, Антону Юрьевичу, а также, далеким территориально, но близким душою Шуре, Лёньке и, конечно, обожаемым родственникам – «Братцу» Мише, Митрию, Ирише Евгеньевне, Павлуше, Катерине, Олегу «Солу» и Матери Марии. Именно они и поныне воодушевляют меня на новые свершения.

Желаю долгих и плодотворных лет жизни горячо любимому редактору, а также суровым, но справедливым критикам и рецензентам Александру, Митрию, Евгению «Джеффу» и высокому профессионалу Катерине, чье постоянное содействие творчеству неоценимо.

К счастью, за прошедшие после выхода предыдущего сборника полгода, имя ни одного из дорогих моему сердцу людей не переместилось из второго и третьего абзаца в первый, как это регулярно происходит на протяжении последних лет.

Авторское предостережение

Этот сборник, как и все предыдущие и последующие, я предваряю стандартным предостережением:

В тексте используются вымышленные имена героев, и автор не несет никакой ответственности за их совпадение с реальными персонажами и деяниями оных в любых интерьерах.

Опять же, знаменитое определение Уинстона Черчилля «Реальность – это галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови!» отлично вписывается в общую канву Рассказок.

В предыдущих книгах я гордо анонсировал:

«Все события, упомянутые в дневниковых записках, происходили при моем непосредственном участии, а фигуранты – друзья, знакомые и родственники. Поэтому присказка «Сам я огурец не видал, но конюх из соседней деревни рассказал, что их барин едал и говорил, что вкусно» – не про эти опусы.

Правда, в некоторых Рассказках автор слегка отступил от 100% -ой истинности, но, отнюдь, «не ради красного словца», а оберегая особо ранимых и до сих пор «зашифрованных» персонажей.

Теперь же, чтобы окончательно «умыть руки» и запутать привередливых критиков, дополняю вышеприведенный абзац:

Тождественность всех событий и их участников с действительностью – чистая случайность!

Предисловие

Название очередного томика Рассказок, как правило, возникало само собой, путем непонятных ассоциаций. И далее под него изобреталась обложка, и писалось предисловие. Или, наоборот, внимание привлекала интересная картинка, натолкнувшая впоследствии на наименование книги.

С восемнадцатым сборником привычная формула не сработала. То ли летняя жара расплавила мозги, то ли повлияла недавно прочитанная, очень интересная статья про одну из любимых рок-групп юности. И, не мудрствуя лукаво, я решил назвать его просто «Vol.18»1, припомнив какой оглушительный успех «Black Sabbath»2 принес их альбом «Vol.4»3.

В этом томе «записок на манжетах» я, по привычке, постарался охватить все периоды сознательной жизни, а также большую часть циклов, на которые подразделяются Рассказки.

* * *

Чем старше становишься, тем чаще беспристрастная память, почему-то, возвращает в счастливые моменты прошлого, причем, яркость ощущений зашкаливает. Все видится, как вчера, и себя почему-то ощущаешь лет на тридцать пять, не больше, забывая о возрастных недомоганиях и давно утраченной притягательной внешности.

Сравнение своего отражения в зеркале с фотографиями тридцатилетней давности расстраивает не очень, тем более, что недавно старинная подруга, не виденная уже очень давно, неожиданно весьма порадовала парадоксальным высказыванием «Да Тебя, даже находясь в коме, не забудешь!».

И, хотя, организм уже тяготеет к «Голове профессора Доуэля»4 в том смысле, что голова-то работает еще ого-го, а вот остальные органы постепенно сдают, все равно еще пытаешься доказать самому себе и окружающим, что «есть еще порох в пороховницах» и далее по списку!

Конечно, из главных юношеских пристрастий – музыки, книг, барышень и напитков – в полной мере сохранился интерес только к первым двум, тогда как обе последние радости медленно, но неумолимо приближаются к моменту «видит око, да зуб неймет!».

Зато с годами появляются новые интересы, или заостряется внимание на сторонах жизни, ранее не привлекавших или просто недоступных. Например, вкусная домашняя еда, которую я оценил только с переходом на оседлый образ жизни, и умерив молодецкую прыть в стремлении «объять необъятное». Или неторопливые, грамотно спланированные путешествия по всему миру, в юные годы представлявшиеся несбыточной химерой.

Меняются приоритеты, и на важное место выходят предметы и отношения, прежде занимавшие незначительное положение во внутренней «табели о рангах». Наступило время, когда «всё чаще хочется гулять не за столом, а старым тихим парком»5, точно, как в песне.

Встречи с подросшими детьми становятся все интересней и увлекательней. Еженедельных собраний с сотоварищами по ЛитМастерской от Московского Долголетия теперь ожидаешь с тем же нетерпением, как когда-то школьного урока по любимому предмету. А ставшие традиционными встречи с бывшими одноклассниками и сокурсниками существенно превосходят по значимости и нахлынувшим чувствам давние альковные свидания.

Но многое еще остается незыблемым – приверженность пельменям на завтрак и джинсовой форме одежды на любой, даже самый торжественный выход. И, конечно, главной отрадой души, по-прежнему, является проникновенное общение с друзьями, старинными и относительно новыми, но не менее любезными сердцу. Я искренне верю, что все они еще долго будут дарить меня беззаветной братской любовью.

* * *

Хотя, ни одна увлекательная история не начинается словами: «Едим мы как-то с другом салат…»6, от души надеюсь, что решительное сокращение потребления веселящих напитков, граничащее с тотальной трезвостью, не повлияет ни на память автора, ни на наполненность Рассказок интересным содержанием, а также на производительность и объем выхода годного.

Цикл: Размышления

Узы дружбы

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих7»

С раннего детства главной ценностью жизни я почитал Дружбу. Правильное родительское и школьное воспитание вкупе с множеством прочитанных книг накрепко утвердили меня в главенстве дружеских отношений над прочими.

Любовь может быть неразделенной, но не дружба. Она всегда взаимна. Дружба – дорога с двусторонним движением. Это мое твердое убеждение и знание. И вся прожитая жизнь, к счастью, ни разу не подвергла этот постулат сомнению.

Мне очень повезло с друзьями. Со школьных лет и по сей день меня окружают люди, беспредельно преданные друг другу и верящие в одни и те же идеалы и ценности. Еще в ранней юности я прочел у любимого Гиляровского абзац, поразивший полным совпадением с моим восприятием собственных друзей-приятелей: «Мы подружились, а там я сошелся и со всеми товарищами, для которых жизнь – копейка… Лучшей компании я для себя и подыскать бы не мог. Оборванцы и удальцы, беззаветные, действительно «удал-добры молодцы8».

По первому сигналу, ночь-заполночь друзья срывались на помощь в трудную минуту, нередко прикрывали собой от грозящей беды и делили со мной все радости и печали. И я по отношению к ним вел себя точно также.

Изменчивые повороты судьбы нисколько не повлияли на мои приоритеты – друзья всегда занимали первое место, на что сначала сетовали любимые Родители, затем не менее любимые жены, а уже потом – обожаемые дочери.

* * *

Обвинить в сексизме меня невозможно. Глубокое уважение к прекрасному полу я пронес через всю жизнь, а с некоторыми его представительницами сердечно приятельствую многие годы. Конечно, дружба между мужчиной и женщиной значительно отличается от «сурового» мужского общения, зато вызывает совершенно иные эмоции, иногда существенно более глубокие и красочные. Нежность, забота и легкая влюбленность, не очень присущие взаимоотношениям представителей сильного пола, проявляются в полной мере. Верные подруги неоднократно выручали меня в сложных ситуациях и помогали, чем могли. Я, со своей стороны, всегда защищал их при навернувшихся вдруг оказиях.

Пресловутая женская дружба, которую доводилось наблюдать, представлялась мне «тайной, доступной не нам», и в её хитросплетениях я даже не пытался разобраться, уж очень заковыристыми выглядели неожиданные проявления «сердечной приязни» между особями прекрасного пола.

Один из самых близких друзей, уже умудренный неким опытом ровесник, в приватной беседе как-то поделился выстраданным постулатом: «Женщины – существа с другой планеты! Логику их поступков никогда не понять и, главное, не стоит пытаться!». Я воспринял его заявление как непреложную истину, и жить стало существенно проще. Иногда получалось учиться на чужих ошибках…

* * *

К глубокому сожалению, большая часть товарищей, в силу повышенной энергичности и неугомонности, по-боевому проведенной молодости и активной гражданской позиции трагически рано покинули этот замечательный мир. В Москве осталось очень немного кладбищ, где бы не упокоились дорогие моему сердцу люди. Почти каждый месяц я навещаю могилы давно ставших родными друзей и подолгу стою, вспоминаю. И искренне горюю, что некоторые похоронены за пределами Отчизны, оттого, видимо, уже не удастся положить цветы или камни на их надгробья.

По счастью, полтора десятка верных соратников продолжают щедро одаривать меня братской любовью, хотя тернистый жизненный путь и непростой послужной список изрядно подточили их нервную систему и богатырское здоровье. Как не вспомнить замечательные строки: «Осталось мало …, но зато каких!9».

Из двоих, сохранившихся с юности и всю жизнь опекавших меня старших товарищей, один недавно покинул этот замечательный мир, а второй почти ослеп, что печалит несказанно.

С каждым годом безжалостная старуха с косой забирает старых и верных друзей, иногда по одному, а порой сразу нескольких. И круг задушевного общения неумолимо сужается. А обзаводиться новыми, настоящими товарищами становится все труднее, в силу усилившегося с возрастом критического отношения к людям. А, может, и к себе?

Но изредка случаются чудеса, и изменчивая судьба сводит с духовно близкими единомышленниками. Как ни странно, последнее время ими оказываются индивидуумы, принадлежащие почти к следующему поколению, моложе меня лет на 12—16. Несколько ненароком встреченных представителей совершенно различных профессий: технарь, он же поэт и музыкант; блестящий онколог-хирург – золотые руки; электронщик широкого профиля, по велению сердца в 53 года добровольцем отправившийся на СВО; успешный бизнесмен-международник и подмосковный кузнец-оружейник стали настоящими товарищами, невзирая на чувствительную разницу в годах и абсолютно несхожий жизненный опыт. Объединяет нас воинствующий оптимизм, зашкаливающий кураж, обостренное чувство справедливости, жажда жизни и тяга к странствиям.

Практически все Рассказки в той или иной мере посвящены Друзьям, здравствующим и ушедшим. Надеюсь, что мои неустанные старания «поставить им памятник нерукотворный» оценят родные и потомки.

Завершаю это небольшое эссе фразой, часто повторяемой одним из самых близких и старых товарищей, дружба с которым насчитывает более 60-ти лет: «Настоящий друг не только тот, кто рядом в беде, но и тот, который искренне будет радоваться в счастье!».

Эпиграф к Рассказке наиболее верно отображает квинтэссенцию определения «ДРУЖБА», как я его понимаю.

Цикл: Моя Москва и ее обитатели

«Времена года»

Памяти А. А.К

Увиденная на днях в руках супруги книга, совсем небольшого формата, с незамысловатой обложкой, но четко читаемым коричневым названием «ВРЕМЕНА ГОДА»10, сразу выдернула из памяти аж несколько ассоциаций.

* * *

В годы юности это устойчивое словосочетание однозначно подразумевало для меня ЦПКиО, где в глубине парка, на втором этаже отдельно стоящего строения функционировал исключительно популярный ресторан этого наименования. Одно из самых злачных мест столицы служило центром притяжения как не самым законопослушным гражданам окружающего ареала обитания, так и приезжающим с далеких окраин отважным москвичам и не робкого десятка гостям Белокаменной. В те годы в Парке «мазу держала»11 компания глухонемых непредсказуемого нрава. Иногда из соседней «Бильярдной», знаменитой на всю Москву, врезанной на территорию парка, но отгороженной от него забором, в популярный «шалман» захаживали различные темные личности и подозрительные типы отметить фантастический выигрыш.

Как водится, в таком ресторане обязательна по вечерам звучала живая музыка. В кабацком ансамбле играл хороший приятель, Валерка «Тятя», выпроваживающий меня сразу после третьего отделения: «Сейчас начнется драка с поножовщиной, так что давай, вали отсюда! Неприкасаемы только лабухи, и то не всегда!». Мне очень не хотелось покидать интереснейшее место, тем более, что там играли лучшие московские музыканты. Первое отделение состояло из легких танцевальных мелодий, разогревающих публику. Во втором звучали эстрадные песни советских композиторов, а уж в третьем и дальше за па́рнас12 лабали всё: от ро́ковых композиций до лезгинки и блатняка. Атмосфера накалялась, и разгоряченные напитками посетители начинали выяснять отношения. В результате, на последнее, четвертое отделение я так ни разу и не попал.

В середине третьего семестра, поздней осенью 74-го года мой институтский приятель Колюня «Ленинский стипендиат» повелся на уговоры бывшего одноклассника, отчаянного сорвиголовы и регулярного зачинщика «товарищеских недоразумений», Шуры «Рубанка»: «Давай отметимся во „Временах года“ в Парке Культуры!».

Колюня уже вволю наслушался от приятеля о собирающихся там интересных, но опасных персонажах и, будучи крепким и отчаянным, возжелал самолично удостовериться. Необходимо подчеркнуть, что к моменту спонтанного решения о походе в ресторан, оба молодца уже изрядно угостились «огненной водой», что привело к вполне предсказуемым результатам.

Пресловутая ретроградная амнезия, случившаяся после всех событий, плотно обрубила Колюне память, так что обо всем, произошедшем впоследствии, он узнал от «Рубанка». Сначала Шура, обойдя «отсюда до завтра» очередь на вход в заведение, принялся стучать металлическим целковым в застекленную дверь, что заставило крупногабаритного швейцара ее слегка приоткрыть. Тут же из шеренги ожидающих выскочил недовольный вопиющим нахальством дородный гражданин с криком: «Эй! Вы куда?!». На что уже слабо соображающий Колюня из положения полусидя с разворота нанес вопрошавшему удар такой силы, что того отбросило метров на восемь. Это зрелище побудило ошарашенного стража дверей широко их распахнуть и пропустить обоих страждущих вовнутрь. На втором этаже они сразу присели за столик к симпатичной барышне, в одиночестве коротавшей время. Как достаточно быстро выяснилось, девушка ожидала припозднившегося кавалера, что никак не отразилось на озорных заигрываниях «Рубанка». Резко потеплевшее общение прервало появление ухажера с приятелем, и, «естественно», спровоцировало массовое побоище, в котором обе стороны конфликта активно поддержали посетители из-за соседних столиков, разгоряченные напитками и сопутствующим музыкальным сопровождением. И хотя Колюня ровным счетом ничего из случившегося не помнил, визит ему очень понравился.

* * *

Близкий приятель Алексей с отрочества отличался воинственностью, что и предопределило его дальнейшее участие во множестве локальных конфликтов и прочих заварушек на необъятных просторах земного шарика. В смутный период начала 90-х, когда разваливалось и сыпалось все, что прежде казалось незыблемым, Лешка распрощался с Советской Армией и оттрубил контракт в Иностранном легионе. А по возвращении, вместе с бывшим одноклассником организовал необычный проект под значащим названием «Второй фронт» по поставке в Россию иностранного армейского обмундирования наряду с прочими предметами военной экипировки и снаряжения.

Со временем небольшое помещение недалеко от станции метро «Октябрьское поле», занимаемое офисом и складом компании, превратилось в место сбора единомышленников с милитаристским уклоном или «мужской клуб», как в шутку называла его моя супруга. Бывшие и действующие офицеры спецслужб, ветераны боевых действий по всему миру, сотрудники силовых ведомств, заядлые охотники и путешественники, московские байкеры «Ночные волки» – кого я там только не встречал, а с некоторыми подружился.

Алексей выступал идейным вдохновителем бизнеса, а его партнер занимался экономической составляющей. И если первый ратовал за расширение ассортимента исключительно за счет оригинальных армейских изделий, то второй больше руководствовался коммерческим интересом и тяготел к псевдовоенным изделиям, подпадающим под неуклонно растущий сегмент предметов «military style»13, супервостребованный массовым покупателем.

Как следствие, из-за непримиримых коммерческо-идеологических противоречий пути-дорожки школьных друзей разошлись, и Лешка покинул «Второй фронт» с достаточными материальными ресурсами, чтобы открыть собственное дело. И как раз подвернулся старый приятель с заманчивым предложением: «Не желаешь стать эксклюзивным представителем Гонконгского джинсового бренда „Tough jeansmith“, созданного бывшим дизайнером фирмы „Levi’s“?». Алексей с головой окунулся в новый проект, зачастил в Гонконг, попутно прирастив к джинсовым изделиям и самую продвинутую местную марку футболок. Владельцы бренда оценили его рвение и согласно политике компании вместе с первой партией товара прислали полный комплект внутреннего оформления магазина в корпоративном стиле, включая даже напольную плитку с фирменным логотипом, а также немерено рекламной продукции.

Помимо изрядного объема всевозможных джинсов полного размерного ряда первая поставка содержала и массу сопутствующих предметов с аутентичной торговой маркой – ремни, сумки, рюкзаки, кошельки, брелки и еще много всякой всячины. Торжественное открытие первого в Москве магазина нового бренда произошло в большом элитном торговом центре недалеко от посольства США. На третьем этаже Новинского Пассажа Алексей обустроил умопомрачительный оригинальный бутик «Tough jeansmith», где даже коврики при входе несли зарегистрированный торговый знак, не говоря уже про остальной интерьер.

Первоначальный вал продаж продлился недолго, несмотря на запущенную в параллель рекламную компанию. Думаю, что спад вызвали достаточно высокие цены и общий экономический регресс. Хотя владельцы Пассажа пошли Алексею навстречу и даже снизили цену аренды – им очень импонировал необычный магазин и его владелец, резко отличающийся от остальных ритейлеров14 – это не помогло выживанию магазина на Садовом кольце.

Следующее помещение занимало первый и бельэтаж огромного сталинского дома на легендарной улице Красная Пресня. После минимального ремонта моно-брендовый салон «Tough jeansmith» вновь распахнул двери для поклонников сверхмодных джинсовых веяний. Я сам ношу, в основном, классического покроя джинсы, так называемую стандартную пятикарманку, но открыт всему новому. Тем не менее, в широчайшем ассортименте Лёхиного магазина так и не нашлось для меня подходящей модели. Уж очень весь представленный товар смотрелся ультрамолодежным и чересчур дизайнерским. Моя старшая дочь по достоинству оценила креативный ассортимент, прикупив пару изделий.

Но и на новом месте бизнес прогорал, и Алексей, дабы совсем не разориться, предпринял ряд шагов по выправлению ситуации. Во-первых, уволил обоих продавцов, а, во-вторых, начал искать более дешевое по арендной плате, и более перспективное, с точки зрения массового потока покупателей, помещение. Прошерстив всю столицу, он таки нашёл локацию, удовлетворяющую обоим требованиям.

Владельцы готовящихся к открытию Галерей «Времена года» на Кутузовском проспекте активно искали свежие, не намозолившие глаза торговые марки, дабы выгодно отличаться от множественных конкурентов. Они хотели собрать в грандиозный Торговый Центр эксклюзивные, единичные концепт-сторы15, и Лешкин вариант идеально вписывался в их замысел. Условия ему предложили фантастически выгодные и всячески заманивали.

На этот раз Алексей с «разрезанием ленточки» не спешил, позволяли каникулы по аренде, предоставленные хозяевами помещения. Новый магазин он доводил до совершенства, эпизодически советуясь с Гонконгскими партнерами, приславшими варианты дизайна торговых точек «Tough jeansmith» по всему миру. За пару дней до открытия он пригласил близких товарищей оценить плоды его усилий, и я остолбенел. Даже на фоне окружающих «супер-пупер» новомодных бутиков Лешкин магазин выглядел ошеломительно. Он умудрился впихнуть в не самое большое помещение все фирменные навороты бренда, что смотрелось очень впечатляюще.

Недолгий период после начала продаж джинсовый отсек не вмещал всех желающих, а затем случилось повторение пройденного. Достаточно быстро могучий поток вожделеющих продукции авангардной Гонконгской компании сменился вялотекущим ручейком, окончательно иссякшим примерно через три месяца.

«Рожденный ползать летать не может!». В полном согласии с часто употребляемой цитатой великого пролетарского писателя16, в смысле «не за свое дело не берись!», у Алексея напрочь отсутствовала коммерческая жилка, и заниматься бизнесом было противопоказано. Его уделом была война и сопутствующие пристрастия и развлечения.

После мощного всплеска интереса к открывшейся Галерее вал посетителей пошел на убыль, и многие магазины стали нести убытки, не успев развернуться в полную мощь. Значительная часть бутиков закрылась и съехала, не дожидаясь краха, большинство оплатив аренду, а некоторые «испарились», оставив с носом хозяев помещения.

Выждав определенное время озабоченные наймодатели подступили к Алексею с вопросом, каким образом он собирается гасить накопившуюся недоимку. И дабы избежать неожиданного и несанкционированного пропадания должника—арендатора обязали сотрудников охраны посменно находиться на посту у дверей его магазина, караулить. Сам Лёшка внутри торгового зала неторопливо занимался упаковкой товаров, оборудования и фирменных деталей оформления, периодически обслуживая редких покупателей. Пока «вертухаи» тщательно его пасли, еще один арендатор ухитрился улизнуть со всем имуществом, не заплатив, что привело владельцев помещения в полную ярость. Они вызвали Алексея «на ковер» и пригрозили, что при попытке самовольного и несогласованного исчезновения предпримут любые меры, вплоть до силовых. После чего охранники по окончании торгового дня стали для надежности навешивать на наружные ручки дверей «Tough jeansmith» цилиндровый велосипедный замок на толстом стальном тросе.