Полная версия
Данил Иванов
О чём молчали камни
"Мы не наследуем землю от наших предков, мы берем ее в долг у наших детей." – Древняя пословица
Пролог
Моему сыну Мише
Эта книга родилась из тишины вечеров, когда за окном гасли огни, а ты, укутанный в одеяло, просил: «Папа, расскажи историю».
Сначала это были просто сказки – о мальчишках, которые ловили раков в реке и плавили свинец у костра, о заброшенных деревнях, где время остановилось, о степи, хранящей древние тайны. Но с каждым вечером истории становились длиннее, персонажи – живее, а их мир – всё более настоящим.
И вот однажды я понял: это больше не сказки на ночь. Это целая вселенная, рождённая из наших бесед перед сном, из твоих вопросов «а что было дальше?», из того особенного света в твоих глазах, когда ты слушал о приключениях Дениса, Жени и Батыра.
Каждая глава этой книги – это вечер, проведённый вместе. Каждая страница хранит частичку нашего времени, когда мир за окном становился далёким, а между нами оживали истории о дружбе, мужестве и тайнах, которые прячет бескрайняя степь.
Теперь я решил записать эти истории, чтобы они остались с нами навсегда. Пусть эта книга станет памятью о наших вечерах, когда мы вместе открывали неизведанные миры, лёжа в полутёмной комнате под шёпот вечернего ветра.
Твой папа
С любовью
ГЛАВА 1. Весенние костры
Степь просыпалась после долгой зимы. Апрельский ветер, пропитанный влагой и запахом оттаявшей земли, гнал по небу редкие облака, и солнце то пряталось за ними, то снова заливало степь ярким, но ещё не жарким светом. На пологих склонах холмов, окружавших посёлок Тобольский, проступала первая робкая зелень – чуть заметная, словно акварельный набросок на блеклом холсте. Снег почти везде сошёл, лишь изредка, в низинах и оврагах, виднелись грязновато-белые островки, последние напоминания о зиме.
Тобольский, на самом востоке Оренбургской области, терялся среди бескрайних просторов, будто затерянный мир, отрезанный от большой цивилизации. Степь окружала его со всех сторон – суровая, непредсказуемая, огромная. Летом она выгорала до желтизны, зимой покрывалась белым одеялом и превращалась в снежную пустыню, а сейчас, по весне, становилась зыбкой и непроходимой из-за паводков и разливов.
В этом затерянном уголке России, где ещё сохранились остатки прежней, нетронутой природы, жили своей размеренной жизнью люди, чьи судьбы тесно переплелись с историей этих мест. Среди них были и три мальчика, три неразлучных друга: Денис, Женя и Батыр.
На восточной окраине Тобольского, примерно в полукилометре от последних домов, раскинулся заброшенный карьер – последствие когда-то начатой добычи песка. Весенние паводки превратили его в настоящий лабиринт из ям, холмов, каналов и низин, наполненных талой водой. Местами эти лужи были настолько велики, что напоминали небольшие озёра, окружённые прошлогодним камышом и полынью.
С годами карьер превратился в неофициальную свалку. Жители Тобольского свозили сюда всё, что становилось ненужным: старую мебель, сломанную технику, отслужившие свой век автомобильные детали и прочий хлам. Для взрослых это место было символом заброшенности и запустения, но для местной детворы – настоящим каньоном, где можно было найти сокровища, построить тайные убежища и провести целый день вдали от родительских глаз.
В этот день, один из первых по-настоящему тёплых дней апреля, Денис, Женя и Батыр встретились у входа в карьер, уже имея чёткий план действий.
– Ну что, готовы? – спросил Батыр, поправляя потрёпанную кепку на своей коротко стриженной голове.
Батыр был самым крепким из троицы – кряжистый, жилистый, с тёмными глазами и всегда обветренной кожей. Он жил не в самом Тобольском, а в трёх километрах от посёлка, у самого Тобола, в старом вагончике вместе со своим дедом – угрюмым казахом, который редко появлялся в посёлке и к которому мало кто ходил в гости. В школу Батыр не ходил – то ли дед не пускал, то ли сам не хотел, но грамоту знал и читать-писать умел.
– Спрашиваешь! – ответил Женя, самый невысокий из троицы, с россыпью веснушек на курносом носу и вечно растрёпанными рыжими волосами. Он был самым дерзким, всегда готовым на любую авантюру, и первым бросавшимся в пучину приключений, не особо задумываясь о последствиях. Жил он по соседству с Денисом, и они вместе ходили в школу с самого первого класса.
– Кто последний зайдёт – тот девчонка! – выкрикнул Женя и первым сорвался с места, перепрыгивая через небольшой ручей у входа в карьер.
Денис – худой, высокий, с тёмно-русыми волосами, был самым осторожным в этой компании. Он всегда думал перед тем, как что-то сделать, взвешивал все "за" и "против", но в то же время не мог устоять перед соблазном приключения, если его друзья были рядом. Он жил в посёлке с тётей Галей и вместе с братом и сестрой, а родителей своих почти не помнил – они уехали куда-то, когда Денис был совсем маленьким, и с тех пор не возвращались.
Мальчики неслись по извилистым тропинкам между лужами и холмами, перепрыгивая через ручьи и огибая заросли молодого кустарника. Они знали карьер как свои пять пальцев – каждую яму, каждую возвышенность, каждый поворот. И всё же каждый раз, приходя сюда, находили что-то новое – паводок менял ландшафт, вымывая одни участки и наполняя другие.
– Сначала на свалку! – скомандовал Батыр, прыгая через очередную лужу. – За материалом!
Денис и Женя сразу поняли, о чём речь – им нужен был свинец, а лучший его источник – старые автомобильные аккумуляторы.
Свалка находилась в северной части карьера – настоящее кладбище ненужных вещей. Ржавые каркасы кроватей, облупленные шкафы с перекошенными дверцами, старые тракторные покрышки, горы битого стекла и жестяных банок. Здесь можно было найти что угодно, если хорошенько покопаться.
Мальчишки принялись за дело. Батыр ловко перепрыгивал с одной кучи хлама на другую, Денис методично разгребал завалы, а Женя просто нырял в самую гущу мусора, выволакивая оттуда то погнутую вилку, то разбитую лампу, то ещё какую-нибудь ерунду.
– Эй! Смотрите! – вдруг закричал Женя, расшвыривая в стороны куски старого линолеума. – Нашёл!
Денис и Батыр тут же подбежали к нему. Женя с победоносной улыбкой указывал на чёрную прямоугольную коробку, наполовину засыпанную землёй – автомобильный аккумулятор, покрытый грязью и ржавчиной, но всё ещё вполне целый.
– Вот это удача! – присвистнул Батыр, опускаясь на колени и помогая Жене откапывать находку.
– А он не потечёт? – осторожно спросил Денис, помня предупреждения взрослых о том, что аккумуляторная кислота может прожечь одежду и обжечь кожу.
– Да он сто лет как высох, – отмахнулся Женя, выдёргивая аккумулятор из земли. – О, тяжёлый какой!
Втроём, с видимым усилием, они вытащили свою добычу и, отряхнув от земли, внимательно осмотрели.
– Хороший, – одобрительно кивнул Батыр. – Из него выйдет много свинца.
– А взрослые не заругают, если узнают? – забеспокоился Денис. – Тёте Гале не расскажут?
– Да кому какое дело до старого аккумулятора? – фыркнул Женя. – Он уже сто лет как мёртвый, никому не нужный.
– Несём в наше место, – решил Батыр. – И побыстрее, потом для костра хворост собирать надо.
Аккумулятор был тяжёлым, и мальчишки несли его по очереди, сменяя друг друга каждые несколько метров. Наконец, они добрались до своего тайного места – небольшой котловины, скрытой от посторонних глаз зарослями паслёна. Здесь уже было видно следы их предыдущих посещений – тёмное пятно от костра, обложенное камнями, несколько коряг, служивших скамейками, и даже что-то вроде погреба – яма, накрытая досками и дёрном, где мальчишки хранили свои сокровища.
– Ставь сюда, – Батыр указал на плоский камень. – И давайте разбирать, дело к вечеру.
Они принялись за работу. С помощью найденных здесь же инструментов – старых отвёрток, зубила и молотка – мальчики начали разбирать аккумулятор, извлекая из него свинцовые пластины. Батыр ловко орудовал ножом, вскрывая корпус, Денис аккуратно вынимал пластины, а Женя отделял от них резиновые прокладки. Работа была грязной и тяжёлой – пальцы быстро покрылись чёрной, въедливой грязью, которую потом придётся долго оттирать. Но азарт перекрывал все неудобства.
– Ненавижу эти резиновые прокладки, – пыхтел Женя, пытаясь содрать с пластины особенно упрямую резину. – Они так прилипают…
– Ну дай мне, – Батыр выхватил пластину из рук Жени и ловким движением ножа соскрёб резину. – Видишь? Вот так вроде надо.
Тем временем Денис, поглядывая на облака, которые начали сгущаться, собирал дрова для костра. Батыр, самый хозяйственный из троицы, уже разжигал огонь. Сначала тонкие веточки, потом ветки потолще, потом сухие коряги, собранные вокруг. Огонь разгорался медленно – дрова ещё не до конца просохли после зимы, – но Батыр умело поддувал, пока пламя не набрало силу.
– Давайте банки, – скомандовал он, когда костёр превратился в жаркое, устойчивое пламя.
Каждый из мальчиков достал припасённые заранее консервные банки – старые, помятые, но для их целей вполне подходящие. С помощью гвоздя и молотка они пробили в банках дырки и просунули туда заранее заготовленные палки – получилось что-то вроде самодельных ковшиков с длинными ручками.
– Теперь самое интересное, – Батыр потёр руки в предвкушении.
Они уложили в банки свинцовые пластины и поставили их в самый жар костра. Теперь оставалось только ждать, когда металл расплавится.
Весеннее солнце начало клониться к закату, окрашивая степь в золотистые тона. Над карьером кружили вороны, изредка издавая хриплые крики. Где-то далеко, у самого горизонта, виднелись силуэты пасущихся коров. Воздух был свежим, пропитанным запахами молодой травы и влажной земли.
– Смотрите! – воскликнул Денис. – Начинается!
Из банок поднимался белёсый дым, металл медленно, будто нехотя, начинал плавиться. Свинец превращался в серебристую, тягучую массу, завораживающую своим преображением из твёрдого в жидкое.
– А я всё думаю, – задумчиво протянул Денис, наблюдая за процессом, – вот эти пластины… они же вроде как ядовитые, да?
– Да фигня это всё, – отмахнулся Батыр. – Мой дед говорит, что раньше вообще все пули из свинца делали.
– Это да, – кивнул Денис. – Но всё равно руки потом помыть надо. И в рот ничего не тащить.
Мальчики работали сосредоточенно, как настоящие мастера. Когда металл полностью расплавился, каждый приступил к своей части плана.
Денис заранее выкопал в земле форму ножа – длинную, узкую ямку с рукоятью, тщательно разравняв стенки и дно. Теперь, с замиранием сердца, он осторожно наклонил банку и тонкой струйкой влил расплавленный свинец в импровизированную форму. Металл шипел, соприкасаясь с влажной землёй, но заполнил форму ровно, идеально.
– Получилось! – выдохнул он с облегчением.
Женя действовал иначе. Накануне он нашёл на свалке старую форму для леденцов – металлическую, с фигурками зверей. Очистив её от ржавчины и грязи, он теперь заливал в неё свой свинец, получая маленькие, но очень детальные фигурки медведя, волка и лисы.
Батыр же задумал нечто особенное. Он давно мечтал о собственном кастете, как у героев фильмов боевиков, которые иногда показывали в клубе. И теперь, заранее отлив из глины форму с четырьмя отверстиями для пальцев, он осторожно заполнял её металлом, не отрывая взгляда от процесса.
Работа требовала терпения. Металл остывал не так быстро, как хотелось бы, но мальчики не торопили процесс, понимая, что спешка может всё испортить. Когда свинец затвердел, они осторожно извлекли свои творения из форм.
Результаты были разными. Нож Дениса получился грубоватым, с неровными краями, но вполне узнаваемым. Фигурки Жени вышли на удивление детальными и изящными – каждая шерстинка, каждый коготь были чётко видны. А кастет Батыра, хоть и выглядел внушительно, оказался с трещиной через всю поверхность.
– Ах ты ж… – разочарованно протянул Батыр, разглядывая свою работу.
– Может, слишком быстро залил? – предположил Денис. – Или форма сырая была.
– Ничего, в следующий раз получится, – утешил его Женя, хотя в его голосе проскользнули нотки гордости за собственные идеальные фигурки.
Они разглядывали свои творения, сравнивали, обсуждали, что можно было сделать лучше. Денис и Батыр не могли не завидовать Жене, чьи фигурки действительно выглядели как произведения искусства.
– Слушай, дай мне медведя! – попросил Батыр. – Я тебе… я тебе дедовский патрон принесу!
– Ага, как же, – усмехнулся Женя. – В прошлый раз ты мне то же самое обещал за выжигательное стекло, и где он, этот патрон?
– Последний раз не получилось, но в этот раз точно принесу! – пообещал Батыр, но Женя только покачал головой.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и над степью разливались синие сумерки. Постепенно становилось не просто прохладно, а по-настоящему холодно – весна была в самом разгаре, но ночи ещё были зябкими, почти зимними.
– Давайте картошку запечём, – предложил Денис, доставая из рюкзака несколько клубней. – Вот с собой взял.
Они разгребли угли в костре, создав небольшое углубление, и бросили туда картофелины прямо в кожуре. Затем засыпали их углями и стали ждать, периодически переворачивая их палкой.
– А что мы завтра будем делать? – спросил Женя, подбрасывая в костёр новую ветку. – Может, на Тобол пойдём, порыбачим?
– Не, рано ещё, – покачал головой Батыр. – Дед говорит, надо ещё недели две подождать. Потом будет самая рыбалка.
– А помните, как в прошлом году мы плот строили? – вспомнил Денис. – Три дня мучились, а он потом за полчаса развалился!
Все засмеялись, вспоминая, как их самодельный плот, скреплённый бечёвкой и проволокой, распался на части прямо посередине реки, и им пришлось вплавь добираться до берега, подгоняемыми хохотом старших ребят, наблюдавших за их злоключениями.
– В этом году сделаем лучше, – убеждённо сказал Батыр. – Я уже присмотрел доски у сарая дяди Вити. Они там никому не нужны, просто гниют.
– Ага, и дядя Витя нам просто так их и отдаст, – скептически заметил Денис.
– А мы и не будем спрашивать, – подмигнул Батыр. – Сами возьмём, ночью!
Денис только покачал головой, но спорить не стал. Он знал, что всё равно пойдёт с друзьями, как бы ни беспокоился о последствиях.
Через некоторое время они извлекли картофелины из углей. Они выглядели ужасно – чёрные, обугленные, с потрескавшейся кожурой.
– Эх, сожгли, – расстроился Денис, разглядывая печальное зрелище.
– Да ну, – уверенно сказал Батыр, разламывая одну картофелину пополам. – Это только снаружи. Внутри нормальная, смотри!
И действительно, под обугленной кожурой обнаружилась белоснежная, рассыпчатая мякоть, исходящая ароматным паром.
– Эх, соли бы сейчас, – с сожалением вздохнул Денис, дуя на обожжённые пальцы.
– На! – Батыр вытащил из кармана спичечный коробок, в котором оказалась соль. – Иногда ношу с собой!
Они с наслаждением ели печёную картошку, счищая обугленную кожуру, макая белую мякоть в соль и обжигаясь. Никакая еда не казалась им вкуснее этих простых клубней, приготовленных на костре под открытым небом, вдали от взрослых, в кругу друзей.
Сумерки сгущались. В воздухе пахло влажной землёй, дымом костра и почему-то осенью, хотя весна набирала силу. Где-то далеко ухнула сова, а над их головами с севера на юг пролетела стая гусей, возвращающихся из тёплых краёв.
– Скоро каникулы, – мечтательно протянул Денис. – Что будем делать всё лето?
– Купаться, рыбачить, – перечислял Женя, – на великах кататься, в тайник наш лазить.
– И плот всё-таки сделаем, – уверенно добавил Батыр. – В этот раз не развалится!
– А ещё можно шалаш построить, – предложил Денис. – Не в карьере, а где-нибудь у реки, где никто не найдёт.
– Точно! – загорелся Женя. – И будем там прятаться от всех. Как Робинзон Крузо!
– Кто? – нахмурился Батыр.
– Не читаешь ты, Батыр, книжки, – покачал головой Женя. – Есть такая, про мужика, который на острове жил. Один.
– А, – протянул Батыр без особого интереса. – У меня дед такие истории рассказывает – не то что ваши книжки. Реальные.
– Какие? – заинтересовался Денис.
– Разные, – загадочно ответил Батыр. – Про степь, про Тобол, про то, как раньше жили. Интересно.
– Расскажешь как-нибудь? – попросил Денис.
– Расскажу, – кивнул Батыр. – Но не сегодня. В другой раз.
Костёр медленно догорал, превращаясь в тлеющие угли. Ночь окончательно вступила в свои права, и над степью зажглись первые звёзды – яркие, крупные, каких не увидишь в городе. Млечный Путь раскинулся от горизонта до горизонта, напоминая о том, как мал человек перед лицом бесконечности.
– Поздно уже, – сказал Денис, поднимаясь на ноги. – Тётя Галя меня убьёт, если я ещё позже приду.
– Давайте завтра здесь же встретимся, – предложил Батыр. – После школы. Я подойду.
Мальчики затоптали остатки костра, тщательно проверив, не осталось ли тлеющих углей, и принялись собирать свои вещи. Свинцовые изделия Денис и Женя завернули в тряпки и аккуратно положили в рюкзаки. А Батыр, после недолгих колебаний, решил закопать свой неудавшийся кастет – всё равно с трещиной, да и деду показывать такое точно не стоило.
Они вышли из карьера уже в полной темноте, освещая путь карманными фонариками. У водонапорной башни им предстояло разойтись: Денис и Женя должны были пойти налево, в посёлок, а Батыру – направо, через степь к своему вагончику у Тобола.
– До завтра! – крикнул Батыр, прощаясь с друзьями.
– До завтра! – откликнулись Денис и Женя в один голос.
По дороге в посёлок Денис и Женя шли молча, каждый погружённый в свои мысли. Звёзды мерцали над ними, а степь шептала что-то своё, понятное только ей. Изредка доносился далёкий лай собак из посёлка и рёв трактора, где-то едущего.
– Слушай, а ты веришь, что лето будет интересным? – вдруг спросил Женя, нарушая тишину.
– Конечно, – без колебаний ответил Денис. – Самым лучшим! Вот увидишь.
– А я иногда думаю, – продолжил Женя, пиная камешек на дороге, – что ничего интересного никогда не случится. Всё как всегда – купание, рыбалка, огород… Скукота.
– Случится, – уверенно сказал Денис. – Обязательно.
Он сам не знал, откуда взялась эта уверенность, но что-то внутри подсказывало – грядущее лето будет особенным. Будто в воздухе витало предчувствие каких-то невероятных событий, приключений, открытий. Будто сама степь готовила им нечто такое, чего они даже представить себе не могли.
Дойдя до своих домов, соседствующих друг с другом, друзья попрощались. Денис вошёл в дом, где его ждал выговор от тёти Гали и давно остывший ужин.
– Где тебя только носит, – ворчала тётя Галя, разогревая суп. – Опять с этим Батыром связался? Ох, доведёт он тебя до беды!
Но Денис только молча улыбался. Какие бы приключения ни ждали их впереди, он был уверен – они будут незабываемыми.
ГЛАВА 2. Первый плот
На следующий день после уроков Денис и Женя вышли из школьного крыльца, щурясь от яркого солнца. День выдался на удивление тёплым для конца апреля – в воздухе уже чувствовалось дыхание приближающегося лета.
– А где Батыр? – спросил Женя, оглядываясь по сторонам.
– Наверное, у стены ждёт, – предположил Денис.
Они обошли школьное здание и действительно нашли Батыра. Он стоял, прислонившись к бетонной стене, подальше от толпы выходящих из школы ребят, и терпеливо ждал друзей. Увидев их, он оттолкнулся от стены и пошёл навстречу.
– Наконец-то! – сказал он. – А я уж думал, вас на второй год оставили.
– Да ну тебя, – отмахнулся Женя. – Контрольная по русскому была, вот и задержались.
– Как написали? – поинтересовался Батыр без особого интереса к учебным делам.
– Нормально, – пожал плечами Денис. – Идём на карьер?
– Идём, – кивнул Батыр с загадочной улыбкой. – У меня сюрприз для вас есть.
Дорога до карьера заняла около двадцати минут. Мальчишки шли неспешно, наслаждаясь теплом, болтая обо всём на свете. Только когда они подошли к своему укромному месту в котловине, Денис и Женя ахнули от удивления. У их самодельного кострища лежала настоящая куча строительных материалов – доски разной длины, молоток, ржавые, но крепкие гвозди, моток верёвки и даже старая железная банка из-под краски.
– Откуда это всё? – присвистнул Женя, подходя ближе и ощупывая доски.
– Ночью сходил к дяде Вите, – невозмутимо ответил Батыр. – Взял то, что всё равно гнило без дела. А с утра по карьеру лазил – вот и нашёл всё остальное.
Денис и Женя переглянулись. С одной стороны, им было не по себе от того, что друг воровал, пусть даже никому не нужные доски. С другой стороны – как же хотелось наконец построить настоящий плот!
– А если дядя Витя заметит? – озабоченно спросил Денис.
– Да не заметит, – махнул рукой Батыр. – Там целая куча досок была, а я всего-то несколько штук взял.
– Ладно, – примирился Женя, – главное, чтобы плот получился лучше прошлогоднего.
– Получится! – уверенно сказал Батыр. – Я всё продумал.
Они принялись за работу. Сначала Женя, самый рукастый из троицы, разложил доски на земле, прикидывая, как лучше их соединить. Его руки будто сами знали, что делать – он быстро и ловко подобрал доски одинаковой длины для основы плота.
– Вот эти четыре – для каркаса, – объяснил он, указывая на самые длинные доски. – А эти короткие сверху прибьём.
Денис кивнул и принялся выпрямлять гвозди. Большинство из них были погнутыми, явно уже использованными, но при некоторой сноровке их можно было привести в порядок.
Батыр же взялся за молоток и, не дослушав объяснений Жени, начал колотить по доскам с энтузиазмом. Гвоздь загнулся почти сразу.
– Эх ты! – воскликнул Женя. – Дай лучше я. Ты держи доски, чтобы не шевелились.
– Сам справлюсь! – буркнул Батыр, но всё же передал молоток.
Женя работал методично и аккуратно. Каждый гвоздь он сначала слегка вбивал, проверяя, правильно ли лежит доска, а потом уже забивал до конца. Денис подавал ему гвозди и придерживал доски. А Батыр то и дело отходил в сторону, критически оценивая их работу, и давал непрошеные советы.
– Может, верёвкой ещё связать? – предложил он. – Для надёжности.
– Да подожди ты, – отмахнулся Женя, сосредоточенно забивая очередной гвоздь. – Сначала собрать надо, а потом уже верёвкой.
Работа шла неспешно. Приходилось то и дело отвлекаться – то доска треснула, то гвоздь согнулся, то Батыр, потеряв терпение, попытался помочь и только помешал. Но постепенно плот обретал форму. К полудню у них получилась довольно крепкая конструкция – четыре длинные доски, скреплённые поперечинами и дополнительно перевязанные верёвкой.
– Ну что, в воду? – предложил Батыр, потирая руки.
– Погоди, – Женя ещё раз проверил все соединения. – Кажется, держится крепко. Только аккуратно нести надо.
Они подняли плот – он оказался тяжелее, чем ожидали, – и понесли к ближайшей большой луже, которая летом почти пересыхала, а сейчас, после весенних дождей, представляла собой настоящий пруд.
Плот они спустили на воду осторожно, готовые в любой момент его выловить, если он начнёт тонуть. Но конструкция держалась на воде. Правда, немного накренилась в одну сторону – видимо, доски оказались разного веса, – но всё-таки плавала!
– Ура! – закричал Женя. – Получилось!
– Я первый! – Батыр уже прыгал на плот, едва тот коснулся воды.
Плот покачнулся, но выдержал нагрузку. Батыр осторожно сел в центр, стараясь не потерять равновесие.
– Держится! – обрадованно крикнул он. – Лезьте и вы!
Денис и Женя по очереди забрались на плот. Он заметно просел под их весом, но не тонул. Вода подтекала между досками, но не сильно.
– Весла бы ещё, – заметил Денис, окуная руку в прохладную воду.
– А руками грести можно, – сказал Женя и принялся грести ладонями.
Они медленно поплыли к центру пруда. Ощущение было непередаваемым – они плыли на собственном, своими руками построенном плоте! Солнце пригревало, вода поблёскивала.
– А давайте до берега доплывём и обратно, – предложил Батыр и вытащил из кармана помятую пачку папирос. – без курева скучно.
Он прикурил от спички, глубоко затянулся и довольно выдохнул дым. В этот момент плот качнуло, Батыр взмахнул рукой, чтобы не упасть, и пачка папирос выскользнула у него из пальцев.
– Ой! – воскликнул он и, не раздумывая, прыгнул в воду за утопающими папиросами.
Плот качнулся от его прыжка так сильно, что Денис и Женя едва удержались. Они с открытыми ртами смотрели, как Батыр барахтается в воде, хватая размокающую пачку.
– Ты что, с ума сошёл?! – закричал Женя. – Из-за папирос в ледяную воду прыгать!
– Это же последние! – отплёвываясь и фыркая, ответил Батыр. – У меня больше нет!