Фальшивая фанатка

Я следую за подругой на кухню и немного съеживаюсь, говоря: – Вообще-то мы поженимся в субботу.

Мэдди резко останавливается, и я почти врезаюсь ей в спину, как недавно в меня чуть не врезался Джош, и когда девушка поворачивается, ее рот широко раскрыт.

– В субботу? Типа, в субботу через три дня? – бормочет она, и я медленно киваю, перед тем как срочно все объяснить. Ее отец собирался поженить нас весной, но мы сделаем все по-своему. Она смотрит на меня с недоверием, а затем начинает смеяться. – Ну разумеется он собирался, боже, он такой мудак, не удивлена, что Джош хочет его переиграть. Он всегда был умнее меня, умнее даже отца, и, если уж кто-то и сможет его уничтожить, так это будет его собственный сын, скрытый в тени.

Слова Хэлли заставили меня задуматься, потому что она права: у Джоша было золотое сердце, которое превратилось в камень, когда он понял, что за мужчина его воспитывал. И вместо того, чтобы идти по его следам, пойти легким путем и воспользоваться всеми доступными ему привилегиями, он поступил наоборот. Он вышел из тени и сделал все, чтобы обезопасить свою сестру от их отца и его жестокости, и сейчас он готов рискнуть всем, лишь бы показать людям, каков их мэр на самом деле.

Большинство мужчин гордились бы таким сыном как он, с твердыми моральными принципами и состраданием, но не Хьюго Питерс. Нет, он увидит в этом лишь предательство, атаку на себя, и он не поскупится на ответные меры даже против собственного сына. А это значит, что мы должны добиться своей цели, заставить всех поверить в нас и вскрыть этот гнойник под названием «мэр Хьюго Питерс» до того, как он уничтожит нас.

Мы с Мэдди под мороженное болтаем о ее отце и брате, пока я не убеждаюсь, что она полностью нас поддерживает. Затем я поднимаюсь наверх, чтобы смыть с себя остатки прошедшего дня. Я принимаю душ, переодеваюсь в комфортную пижаму, залезаю в постель к пингвину Перси и загружаю серию «Мыслить, как преступник», чтобы получить ежевечернюю порцию доктора Спенсера Рида. Можно ли найти лучшую фантазию, чтобы уснуть?

Тут экран моего телефона загорается, высвечивая новое сообщение.

Питер Пен: Свадьба устроена. Суббота, 5 вечера.

Вот и все, 5 слов – приглашение на мою собственную свадьбу, и я смеюсь, понимая, что Джош наверняка счел это сообщение совершенно прекрасным и информативным.

Я уже не говорю про то, что его можно назвать абсолютно безличным, и печатаю ответ.

Хэлли: Еще даже двух часов не прошло, как я дала тебе между ног, а ты уже так быстро все организовал?

Я наблюдаю, как он мгновенно набирает ответ.

Питер Пен: Ты забыла, что можешь заставить людей делать что угодно определенной ценой.

Я закатываю глаза от его ответа, потому что, конечно же, знаю это. Ты не можешь расти в нашем мире без понимания его устройства, но от этого не становится лучше. Перед тем, как я берусь ответить, телефон снова светится.

Питер Пен: А, и с моим членом все в порядке, к слову.

Его сообщение слишком невинное для тех мыслей, которые мне приходится блокировать у себя в голове.

Хэлли: А еще я забыла, какой ты мудак, вот почему собираюсь выйти за тебя замуж.

Хэлли: И я не беспокоюсь ни о тебе, ни о твоем члене, к слову.

Ложь. Большая, неприкрытая ложь, но всего лишь капля в море, когда речь заходит о нем.

Питер Пен: Первый раз я слышу такое от девушки.

Хэлли: Как жаль, что эта девушка именно такая.

Питер Пен: А хорошая жена бы поцеловала.

Я почти уронила телефон, прочитав последнее сообщение, и мои бедра непроизвольно сжались, когда я представила, как делаю это, но смогла собраться. Это Джош, мой лучший друг, который привык, что женщины падают к его ногам, но я точно не из таких, я не буду с ним флиртовать.

Хэлли: А плохая жена ударила бы еще раз.

Хэлли: Хватит флиртовать со мной, я занята.

Питер Пен: Смотреть «Мыслить, как преступник», обнимая пингвина Перси, не расценивается как занятость, понимаешь?

Я смотрю на пингвина, экран телевизора и пропускаю смешок. Мысленно проклиная этого придурка за то, что он знает меня слишком хорошо.

Хэлли: Так же, как и бить тебя между ног, однако мне это очень понравилось.

Питер Пен: Держись подальше от моего члена в будущем.

Хэлли: Но я думала, что хорошая жена должна его целовать?

Питер Пен: А ты плохая жена.

Хэлли: Но ты застрял здесь со мной. Это будет весело.

Хэлли: Спокойной ночи, Джошуа.

Питер Пен: Увидимся в субботу, мишка Хэлли.

Когда я наконец засыпаю, перед глазами предстает образ моего будущего мужа и его члена.

Глава 8

Джош

«Интересные информаторы»

Два дня у меня ушло на то, чтобы доказать мистеру Линкольну Блэквеллу свою значимость и добиться личной встречи. Я пропускаю пары в пятницу и отправляюсь в Блэк Халлоус, чтобы встретиться там с мужчиной, репутация которого идет впереди него. Блэк Халлоус – чудесный городок. Он был построен на власти и старых деньгах с четким разделением по благосостоянию посередине. И хоть он и рядом с Фэрфилдом, я не часто посещаю это место, особенно учитывая пренебрежение к нему моего отца, но теперь, с намерением его уничтожить, я тут как тут.

Офис, где работает мистер Блэквелл, находится в северной части города, где проживают богачи и элита, и он выглядит именно так, как я и представлял себе офис службы безопасности на окраине города. Когда я поспрашивал вокруг, кто мог бы помочь мне нарыть информацию, название этой фирмы и имя мистера Блэквелла были главными претендентами. Его описывали как умного, хитрого, способного и совершенно безжалостного. Итак, представьте мое удивление, когда секретарь провожает меня к человеку одного со мной возраста.

– Спасибо, Элиза, – говорит мужчина, нет, скорее парень, сидящий передо мной, рукой предлагая мне сесть напротив его стола, и добавляет: – Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Питерс.

Я смущенно оглядываюсь, а секретарша, Элиза, с улыбкой кивает и закрывает дверь, оставляя нас наедине. Я снова поворачиваюсь к нему, прочищаю горло и произношу: – Я приехал, чтобы встретиться с мистером Линкольном Блэквеллом. – Парню передо мной на вид не больше двадцати лет, и мои слова заставляют уголок его рта приподняться, что я расцениваю как вид ухмылки.

– Я знаю для чего вы здесь, Джошуа Питерс, первый и единственный сын Хьюго Питерс, уважаемого, в кавычках, мэра Фэрфилда, и Луизы Питерс, – размышляет он, пристально уставившись на меня, словно пытаясь заглянуть мне в душу. – Вы поступили в Фэрфилдский университет вместе со своей младшей сестрой Мэделин. Играете за хоккейную команду своего университета, и хотите попасть в НХЛ, несмотря на то, что отец жаждет, чтобы вы пошли по его стопам в политику.

Ладно, парень знает свое дело, черт побери. Я все еще пытаюсь не показывать удивления на своем лице, и вежливо отвечаю: – То есть так вы хотите сказать, что это вы Линкольн Блэквелл?

Его ухмылка только растет.

– Можете звать меня просто Линкольн. – Он открывает ящик стола и достает оттуда коричневую папку, кладя ее на стол между нами. – Я взял на себя смелость раскопать некоторые сведения о вашем отце, – пожимает он плечами, когда я протягиваю руку, беру папку и пролистываю бумаги, пока мои глаза не расширяются от лакомых кусочков информации, которую он нарыл. – Но этого будет недостаточно, чтобы одолеть его, по крайней при наличии друзей на нужных местах и таких глубоких карманов.

Я могу лишь с недоверием смотреть на информацию, пока он говорит, одновременно впечатленный тем, что он знает, зачем я пришел, и раздраженный тем, насколько быстро он во всем разобрался. Здесь есть вещи, которые появились еще до моего рождения. Черт, здесь есть даже копии свидетельств о рождении меня и Мэдди, но всего этого недостаточно, чтобы нанести весомый ущерб. Во всяком случае не того уровня, как мне бы хотелось.

Я снова бросаю взгляд на парня, и он вплотную смотрит в ответ, его лицо не выражает ничего, а взгляд говорит, что я не должен задавать вопросов, но я все-таки спрашиваю.

– Я не говорил, что хочу одолеть отца, – как ни в чем не бывало произношу я, и он закатывает глаза, что напоминает мне о Хэлли.

– Джош, я уверен, вы слышали истории про этот город, про кошмары, которые здесь происходили, и сказки о мэре и его друзьях, которые тут заправляли. – Ухмылка сходит с его лица, и я, кажется, вижу, почему все называют этого парня беспощадным, в нем уже нет ничего детского. Теперь он выглядит как мужчина, повидавший гораздо больше жути, чем я предполагал. И, конечно, он прав: я слышал жуткие истории об этом городе, и о людях, руководивших им. Слухи об этом разлетелись по всему штату, но никто на самом деле не знает, что здесь реально произошло, но эти колкие зеленые глаза, смотрящие на меня, точно знают. Я знаю, что он наблюдал за всем этим, не моргая. – Они все исчезли, а я все еще здесь. Знаете, почему?

Вопрос немного сбивает меня с толку, особенно учитывая, что я вспоминаю все новости о произошедшем в этом городе. Поэтому я не особо понимаю, к чему он клонит, но учитывая вид этого офиса и его расположение, я без особых раздумий спрашиваю: – Деньги?

Он снова закатывает глаза и ухмыляется: – Нет, власть, – Линкольн произносит этого слово так, словно оно ниже его достоинства, как будто он не особо в это верит, или, возможно, придает ему иное значение.

Теперь моя очередь закатывать глаза.

– Это одно и то же, – кидаю я в ответ, понимая, что все привилегии – результат и денег, и власти.

– Нет, не одно и то же, думать так – ошибка, на которой вам стоит поучиться, если вы хотите отнять власть у своего отца. – Я моргаю в тот момент, когда парень встает из-за стола и обходит его, чтобы присесть на краешек прямо передо мной. – Я знаю о свадебной сделке между вашей сестрой и Брэдли Торном, которую вы сорвали, а также знаю о еще одной сделке, заключенной уже вами, так что давайте не будем тратить время друг друга.

Мы молча глядим друг на друга, пока я наконец не смягчаюсь, тщательно обдумав слова, прежде чем сказать.

– Если бы я пришел сюда, чтобы наказать своего отца, как бы я мог это сделать?

Его ухмылка возвращается, как будто парень точно знал, что я собираюсь сказать, и именно он заставил меня это сделать.

Я представляю, как он может заставить каждого делать то, что он пожелает, и честно сказать, мои мысли только подтверждаются, когда Линкольн отвечает: – Завтра вы будете заняты свадьбой, но после нее вам нужно найти слабости своего отца.

Я игнорирую тот факт, что он знает о моей свадьбе завтра, хоть я никому об этом не говорил, и фокусируюсь на второй части фразы. – У моего отца нет слабостей.

– У всех они есть, Джош, нужно их только найти. – Он снова встает на ноги и идет в сторону сейфа в углу комнаты. Парень вводит код, отпечаток пальца, и дверца открывается, обнажая большое количество техники. Линкольн берет телефон и еще что-то маленькое, закрывает дверцу и снова направляется ко мне. – Этот телефон невозможно отследить, связывайтесь со мной только по нему, и вот вам еще кое-что, что поможет найти слабые места отца, – он протягивает крошечное черное устройство, которое с легкость помещается у него между пальцев. – Вставьте это в его компьютер.

Я без вопросов беру обе вещи, все еще пораженный и тем, что он делает, и тем, что предстоит сделать мне. – Вставить в компьютер, и что тогда произойдет?

– А я позабочусь обо всем остальном. – Линкольн указывает рукой на дверь, и я следую за ним. – Но вам нужно сделать это либо на этих выходных, либо подождать неделю, потому что меня не будет в стране.

На этих выходных? Как, черт побери, я смогу вставить эту штуку в отцовский компьютер на этих выходных?

Я выхожу вслед за парнем из его офиса и снова возвращаюсь в холл, где расположен ресепшен. Секретарша разговаривает уже с другим молодым человеком, которого я сразу же узнаю и усмехаюсь, что заставляет Линкольна остановиться и глянуть на меня.

– Вы имеете наглость говорить мне, что дело не в деньгах, когда у вас здесь стоит один из самых богатых людей в стране, – говорю я ему, указывая на Ашера Донована.

Мы с Ашером во многом схожи: он ходил в частную школу, рос в обеспеченной семье и постоянно находился в тени своего отца.

Фэрфилдская частная старшая школа часто играла против школы Халлоус, и хоть он и не был в команде, его имя и присутствие на играх всегда бурно обсуждалось. У его отца денег было больше, чем у бога, и, как я слышал, грехов у него было больше, чем у дьявола. Один из слухов этого города о том, что Ашер убил своего отца и брата, чтобы завладеть семейным бизнесом, и когда его холодный, безжизненный взгляд встречается с моим, я вполне могу в это поверить.

– Джош Питерс, – просто кивает он, прервав разговор с Элизой и подойдя к Линкольну, который все еще наблюдал за мной.

Я не утруждаю себя ответом Ашеру, снова обращая внимание на Линкольна, и рявкаю: – Мир крутится вокруг денег, ты можешь заставить людей сделать что угодно за приличную плату.

Линкольн смотрит на нас обоих, как будто замечая сходство в первый раз, и, вздыхая, произносит: – И с необходимой силой ты можешь изменить этот мир.

Я гляжу на Ашера и замечаю трансформации, произошедшие в нем со времен старшей школы. Нет ни скрипа челюсти, ни сутулых плеч, ни тени отца, нависающей над парнем, он полностью свободен.

– Эти слухи – правда? – спрашиваю я, зная, что он понимает, о чем я говорю, и его ответная ухмылка еще страшнее, чем у его друзей.

– Часть из них правдива, – размышляет он, пожимая плечами. – А часть – более добрая, чем правда. – Его слова заставили меня понять, что как бы ни грешил отец, сын заставил его покаяться, и, хотя возможно грехи моего отца не настолько плохи, он должен заплатить свою цену.

– Я все сделаю на этих выходных, – обещаю я, снова обращая внимание на Линкольна, и он кивает.

– Тогда скоро я с вами свяжусь, – отвечает он и, не дожидаясь ответа, уходит обратно в свой офис.

Я гляжу ему вслед, а затем бросаю взгляд на Ашера и замечаю, что тот тоже провожает взглядом уходящего Линкольна. Когда парень обнаруживает, что я поймал его взгляд, он разворачивается и исчезает в противоположном направлении, даже не попрощавшись, и это доказывает, что он совсем не изменился за прошедшие годы.

Все еще не оправившись от случившегося, я возвращаюсь на парковку, достаю из кармана телефон и замечаю сообщение от Хэлли. Точнее, кучу сообщений.

Динь: Ты знаешь, что я ненавижу шопинг?

Динь: Типа, я реально ненавижу этот сраный шопинг.

Динь: А знаешь, что еще хуже, чем шопинг???

Динь: Поиски свадебного платья!

Динь: Почему их так много?

Динь: И почему они все из колючей ткани?

Динь: Как думаешь, это нормальное?

Динь: *прикрепленное изображение*

Динь: А, забудь, оно неприятно к телу.

Динь: Как насчет этого?

Динь: *прикрепленное изображение*

Динь: *прикрепленное изображение*

Динь: *прикрепленное изображение*

Динь: *прикрепленное изображение*

Динь: Ладно, забей, они все меня бесят.

Динь: А еще меня бесит твой отец.

Динь: И свадьбы тоже бесят!!!

Динь: *прикрепленное изображение*

Динь: Может, это?

Сообщение за сообщением, фотография за фотографией, понятно, что она сейчас в каком-то свадебном бутике, пытается подобрать платье. Я пролистываю все сообщения с улыбкой и рассматриваю все фотографии. В этих платьях она выглядит так же потрясающе, как и в любых других, но ни одно из них не подходит ей. Не то чтобы я знаю, что каждая женщина мечтает надеть на свою свадьбу, пусть и фиктивную, но все же мне немного стыдно, что я заставил ее пройти через все эти страдания.

Джош: Разве видеть невесту перед свадьбой в платье не плохая примета?

Динь: Ты думаешь, я не задушу тебя тканью одного из этих платьев?

Джош: О нет, это же невеста-терминатор!

Динь: Мне снова нужно ударить тебя по яйцам?

Джош: Лучше нежно погладить.

Динь: Напомни мне, как там говорится? Пока смерть не разлучит нас?

Я улыбаюсь, читая ее ответы, потому что, несмотря на угрозы, она воспринимает все это серьезно. Особенно сейчас, когда у меня есть секретное оружие в кармане.

Джош: Ты выглядишь красиво во всем, что бы ты не надела.

Джош: Просто выбери то, в котором тебе комфортнее всего.

Даже когда я набираю слова и отправляю их, я понимаю, что все они бессмысленны. Ни одно из этих платьев не подходит ей, и даже несмотря на то, что все это не по-настоящему, ее комфорт в день нашей свадьбы важен для меня. Поэтому вместо того, чтобы выехать из гаража и направиться домой, как и планировал, я открываю карту на телефоне и просматриваю ее, пока не нахожу то, что искал. Похоже, придется сделать небольшой крюк по пути домой.

Когда я возвращаюсь, уже почти девять часов, и так как это вечер пятницы, я ожидаю, что дома либо не будет вообще никого, либо будет громкая вечеринка. Но когда я захожу внутрь, то обнаруживаю Деймона, сидящего за кухонным островком, на пару с наполовину приговоренной бутылкой виски.

– Топим наши печали? – спрашиваю я, делая шаг навстречу ему, замечая, что обычно темные серые глаза парня выглядят сегодня ярче. Он не очень много пьет, особенно после того, что с ним случилось, но время от времени немного расслабляется. Похоже, сегодня то самое время.

– Вообще-то празднуем, – протягивает он, помешивая янтарную жидкость в стакане перед тем, как сделать медленный, смачный глоток.

– Ну, это перемена, – хриплю я в ответ с улыбкой, наливаю себе тоже и ставлю стакан рядом с его. – Что отмечаем?

– Тебя, – утверждает он, звеня своим стаканом о мой и указывая на наши напитки. – Это твой мальчишник.

Я не могу удержаться от смеха. Я рассказывал Деймону об идее Хэлли жениться на наших собственных условиях, и он согласился, что это хороший план. Мне даже удалось убедить его стать моим свидетелем, в то время как свидетельницей Хэлли будет, конечно, Мэдди, несмотря на то, что она все еще со мной не разговаривает. И все же я не могу себе представить, что он будет участвовать еще в чем-то, кроме формального посещения торжества.

– Никаких стриптизерш и только мы вдвоем, что это за мальчишник? – спрашиваю я с улыбкой, делая глоток.

Деймон закатывает свои темные глаза, блестящие от выпивки.

– Умоляю тебя, ты уже несколько месяцев не трогал женщин и ненавидишь всю оставшуюся команду.

Ладно, он проницателен, когда выпьет, отдам ему должное, но все же я начинаю защищаться.

– Я не ненавижу остальную команду. – Ладно, может быть, я ненавижу Нову и его придурошных соседей по дому, которые думают, что они – божий дар для женщин, но со всеми остальными все в порядке.

– Ну ладно, тогда я ненавижу их всех, – произносит он с пьяной улыбкой, чокаясь со мной стаканом, и я лишь смеюсь, потому что это тот самый Деймон, которого я люблю.

Этот надломленный парень, ставший моим другом на первом году обучения, с которым я связался из-за наших дерьмовых отцов и их непристойных требований. Тот, кто молча был на моей стороне эти три года и помог мне пройти через многое, понимает он это сам, или нет, и тот, кто будет стоять со мной рядом завтра, пока я буду обмениваться фальшивыми клятвами с подругой.

Словно прочитав мои мысли, он кивает в сторону пакета с одеждой в моей руке. – Что там?

Я бросаю взгляд на сумку, зажатую между костяшками пальцем, и вздыхаю.

– Это попытка смягчить удар для той, кто выходит за меня замуж.

Между нами повисает тишина, потому что он слишком хорошо понимает это бремя. Уверен, именно поэтому я никогда не видел, чтобы он пытался навязать кому-то отношения. Потому что как можно строить отношения с кем-то, когда у тебя полный бардак в отношениях с отцом? Зачем втягивать кого-то в решение твоих проблем, когда ты сам не можешь с ними разобраться?

Завтра день моей свадьбы, и я пока не могу до конца осознать, насколько это все изменит. Конечно у отца все еще будут рычаги давления, но я буду уже не один на линии огня. Хэлли может быть моей лучшей подругой, во всяком случае, когда-то была ею, но став моей женой, она вступит в совершенно другую игру, и пусть она и самый подходящий игрок, это все равно будет чертовски сложным матчем.

Ладно, в печали и в радости.

Глава 9

Хэлли

«Дилемма с платьем»

Сегодня я выхожу замуж, и вместо того, чтобы проснуться отдохнувшей после долгого сна в мой большой фиктивный день, я сижу в машине в пижаме и морожу задницу. Почему, вы спросите? Ну, потому что я выхожу сегодня замуж и до сих пор не сообщила об этом родителям. Моим добрым, любящим и понимающим родителям, которые поддерживали меня во всем всю жизнь, и вот она я, их единственная дочь, которая не сообщила о том, что выходит замуж. Каким словом меня можно назвать?

Все закрутилось так быстро, что я совсем забыла о них, но засыпая вчера, я поняла, что как только мэр Питерс узнает, что я связала себя узами брака с его сыном, причем не по его правилам, он сделает все, что угодно, чтобы вывернуть ситуацию в свою пользу. Что будет включать в себя распространение новостей со скоростью лесного пожара. Не то чтобы люди не знали, что я обручена с Джошем, мэр оповестил об этом буквально весь Фэрфилд между своей вечеринкой и анонсом в газете, но мои родители больше не живут здесь, и новости до них не дошли.

Так что вот она я, сижу на подъездной дорожке к их дому и размышляю, стоит ли мне зайти внутрь или съехать с моста, ведущего в их город. Оба варианта меня ужасают. Кожа на пальцах уже кровоточит, потому что я сильно ее содрала, и я не могу слушать никакую музыку, потому что снова и снова репетирую в голове свой разговор с родителями. Они еще не проснулись, я знаю это, потому что в доме не горит свет, что не удивительно, учитывая, что еще только 6 утра, и я нервно кусаю губу в ожидании.

Вчера я пропустила все пары и полностью погрузилась в подготовку к свадьбе. Я знаю, что Джош обещал все устроить, но как девушка я чувствовала, что мне предстоит еще многое сделать. Поэтому я поехала в салон, чтобы постричься, сделала маникюр, педикюр, а затем пошла удалять каждый лишний волосок со своего тела. И только когда я стала настолько же гладкой, как чертов угорь, я поехала по магазинам.

Я купила косметику, туфли и аксессуары до того, как наконец-то завалиться в свадебный салон в поисках платья. Спустя примерно тридцать платьев, я наконец остановилась на одном, которое не особо ненавидела, и у меня даже осталось время сбегать в ювелирный магазин и купить обручальное кольцо для Джоша. Я не уверена, что он вообще хотел его, так как он никогда не носит кольца, но я подумала, что на всякий случай стоит его иметь. Я до сих пор не могу до конца поверить, что выхожу замуж, и не просто выхожу замуж, а за него. За него, Джоша, моего лучшего друга и мальчика, которого я пыталась не любить с момента, как мне стукнуло девять, и который к концу дня станет моим мужем.

До того, как эта мысль успевает вогнать меня в панику, свет в доме родителей включается, и я понимаю, что это проснулся отец, чтобы сварить для мамы кофе перед ее утренней йогой. Он делает это каждый день с момента их свадьбы, и я надеялась, что мой будущий муж однажды будет делать то же самое ради меня, но, думаю, об этом я теперь буду молиться только во втором браке.

Мне всегда хотелось иметь отношения как у моих родителей. Они называют себя несчастными влюбленными, что на самом деле полная чушь, потому что они вместе уже двадцать пять лет и все еще смотрят друг на друга с обожанием. Они вместе прошли через все, и их любовь ни капли не пошатнулась. Если бы я верила в родственные души, я бы верила в них, потому что Джереми и Бет Сандерс вместе навсегда.

Чувствуя всю их любовь ко мне, я наконец-то решаюсь выйти из машины и подойти к входной двери. Я решаю не звониться, а просто использую свои ключи, чтобы войти, и когда появляюсь из-за угла на кухне, папа поворачивается и улыбается. Улыбается удивленно, когда понимает, что шаги принадлежат не маме.