Жена по договору, или Тайна поместья Фортайнов

Их энергетика смертельна для человеческих женщин, но убивает она постепенно. Сначала пропадает магия, потом медленно угасают силы. Почему со мной случилось все иначе – неизвестно.

Отрада считала меня «избранной». Считала, что раз я жива и бодрствую, то и дар у меня отнять не смогли. Он просто уснул, но в какой-то момент обязательно пробудится. Я ее не переубеждала.

Признаться, мне и с окружающим волшебством справиться бывало трудно, куда уж еще с внутренним разбираться!

В ожидании женщин я завершила уборку на летней кухне, хоть дело это казалось бесполезным. Листья все равно припорошили стол, табуреты, печь и все, что тут находилось. Просто напасть какая-то сегодня с этим листопадом! Надо бы попросить Оскара обновить отражающие чары над кухонной зоной. Он у нас самый опытный маг.

– Уже идем, идем! – услышала я голос запыхавшейся Отрады.

Закинула полено в очаг, поставила чайник на плиту. Приготовила три кружки для травяного чая, разлила заварку. Воздух наполнился ароматом чабреца.

– Здравия, хозяюшка.

Так меня обычно приветствовала Риска. Всегда хмурая и будто бы чем-то озадаченная. Ей в этом году исполнилось сорок девять лет. У нее были темные, припорошенные сединой волосы, всегда собранные в тугой узел на затылке. Карие глаза и сеть морщинок вокруг них.

Отрада была более чем на десять лет ее младше, но выглядела ровесницей. Такая же худая, высокая и темноглазая. Разве что блондинка и по нраву гораздо легче.

– Ей граф этот, Хаос бы с ним, условия выставил, – заговорила Отрада. – Либо замуж за него, и тогда все владения ему достанутся, либо на продажу соглашаться.

Она уселась на один из табуретов, а вот Риска держалась на почтительном расстоянии. Хоть я и не ставила себя хозяйкой над ними, она все равно не позволяла себе вольностей.

– Ты садись, – приглашающе махнула я и поставила на столешницу кружки. – В ногах правды нет. Я действительно не знаю, как теперь быть. Мне совет твой нужен.

Глава 4

– Меня мамка отдала в семью Оскара, когда я совсем девчонкой была, – делилась Риска. – А как совершеннолетие стукнуло, нас и поженили. Никто тогда не спрашивал, хотим мы этого или нет. И вот, живем душа в душу уже два десятка лет. Может, и вам, хозяюшка, этого графа боги послали?

Отрада активно закивала, поочередно глядя то на меня, то на Риску.

Я вздохнула. Понятно было, что совета ни одна из них толкового не даст, но так хотелось услышать третий вариант! Устроивший бы меня гораздо больше, чем те два, что предоставил Ингелберт.

– У меня совсем другая ситуация. Жена графу не нужна, он глаз положил на магический источник. Как думаете, что он со мной сделает, когда заполучит желаемое?

Женщины переглянулись.

– Неужто в могилу сведет? – прошептала Отрада, расширив глаза.

– Самый вероятный исход событий.

– Только если… – вдруг заговорила Риска и тут же замолчала, уткнувшись взглядом в столешницу.

– Ну? – поторопила я.

– Вы можете его опередить.

Я непонимающе моргнула, нахмурившись. А когда дошло, шумно вдохнула пропитанный ароматом чабреца воздух и воскликнула:

– Да что ты такое говоришь! Очернить руки убийством советуешь?

Риска помрачнела, так и не подняв на меня глаз. Повисла тишина.

Я жевала губы, погрузившись в мысли, а мои гостьи продолжали молчать, не мешая мне. Сказанное будто бы нагнало мрака на летнюю кухню, заглушая яркие осенние цвета окружавшей нас природы. Стало даже чуточку холоднее. Захотелось поежиться и натянуть укрывающую плечи шаль до самой макушки.

– Можно и без смертей, – вдруг подала голос Отрада. – Просто извести его, чтоб он пожалел, что вообще связался с вами. И земля эта не мила станет, и источник не нужен. Умчится отсюда, только пятки сверкать будут!

Этот вариант мне нравился больше. Встрепенувшись, я оставила несчастные губы в покое и взяла кружку с чаем. Ладони быстро согрелись от все еще горячих керамических боков, а мысли зашевелились в нужном направлении.

– Если так, то сделать все придется в кратчайшие сроки. Он планирует снести тут все, дабы построить мастерские по производству артефактов.

– Ну, коль он шибко стойким окажется, всегда можно вернуться к варианту Риски! Беспроигрышному, так сказать.

Я прикрыла глаза, ощутив легкую головную боль.

– Хотелось бы обойтись без убийств!

– Так если выбор: вы или он? Тут уж лучше опередить…

– Да… действительно, – прошептала, прежде чем сделать большой глоток чая. – Спасибо за советы, теперь мне нужно все хорошенько обдумать.

Риска сразу же встала и откланялась.

– Простите, если что не так, хозяйка. Отрадка, пойдем.

– Мы и способ придумать поможем, и план в жизнь воплотить, – с готовностью защебетала та, поднимаясь следом. – Вы только позовите! Продавать поместье ведь – и правда дурная затея, а коль граф с черными мыслями к вам полезет, мы его того… укокошим! Вы нам дороги, госпожа Амелия, просто так в обиду не дадим!

– Пойдем уже! – Риска схватила ее за локоть и потянула прочь с летней кухни.

Я проводила их отстраненным взглядом, а затем в несколько больших глотков осушила кружку.

Граф Ингелберт помог мне однажды. Можно сказать, спас жизнь. Значит, у него доброе сердце. Другой на его месте просто проехал бы мимо в ту ночь, а он остановился. Знать меня тогда не знал, а увидев сегодня – не вспомнил. Помощь в корыстных целях отметается.

Встав из-за стола, я пошла в дом. Зашла на веранду и рухнула в кресло.

А что, если третий вариант все же существует, просто я до него еще не додумалась? У меня в распоряжении есть неделя. Раз продажу рассматривать не собираюсь, нужно внести поправки в пункт с брачным договором.

Во-первых, он не будет сносить жилые дома и постройки фермы. Теплицы были возведены по особой магической технологии еще моим прадедом, уничтожать их – настоящее кощунство! Если графу нужны мастерские, для них предостаточно территории на западе поместья. Там заброшенные полуразваленные домики, старые сараи, большое поле, на котором когда-то выращивали пшеницу и подсолнухи. Руки у меня до этих земель дойдут очень нескоро. Вот пусть там и возводит производство своих артефактов.

Во-вторых, брак наш будет фиктивным. Живем раздельно, встречаемся лишь по необходимости. Он может вообще тут не появляться, оставаясь в своем особняке! Да, мне придется смириться с чужаками на территории – ведь в мастерских будут работать люди… Не хотелось бы, чтоб дом превратился в проходной двор. Может, получится обустроить второй вход? Еще одни ворота с выездом на главную дорогу.

Я мотнула головой, отгоняя ненужные мысли. Если граф не согласится, мои идеи – пустая трата времени. Эти вопросы можно будет решить позже.

Есть и третий пункт – люди. Их не должно затронуть наше с Ингелбертом «сотрудничество».

Вспомнив слова Отрады и то, с каким энтузиазмом она рвалась спасать меня от муженька, я сделала себе мысленную пометку: предостеречь ее от необдуманных поступков. Хотя… у нее-то они как раз будут очень обдуманными. Надо бы поселить в головах обеих моих помощниц мысль, что инициатива наказуема. А то они додумаются графа травить раньше времени, вот скандал будет! Он же не дурак, скорее всего, уже все варианты наших возможных взаимоотношений перебрал. Приедет сюда наверняка обвешанный защитными артефактами и амулетами, как новогодняя ель.

На этом мои «пометки» к брачному договору заканчивались. Думаю, за неделю еще что-нибудь появится, а пока надо бы все это перенести на бумагу.

Мой кабинет находился рядом с хозяйской спальней, на втором этаже. Чтобы попасть туда, нужно пройти просторный деревянный холл, подняться по лестнице, все еще требующей ремонта некоторых ступеней, и пересечь узкий коридорчик. За вторым поворотом встретится тупиковая стена с дверью. Это и есть вход в самое посещаемое мной место в доме.

Кабинет был когда-то обителью папы. Он мог днями пропадать там! Читать, заниматься документами, встречать гостей, играть с друзьями в шахматы и волшебные нарды, а в последний год, что я его помнила, – беспробудно пить. Мамина болезнь подкосила его. И так вышло, что ушел из жизни он первым.

Прежняя Амелия очень винила его за это. Даже после смерти не могла простить за слабость.

Отцовский кабинет я преобразила на свой вкус. Это была первая комната, в которой сделала ремонт. Никаких мрачных оттенков! Зеленая обивка мягкой мебели, текстура и цвет белого ясеня в книжных шкафах, письменном столе, входных дверях и матовые стеклянные торшеры, за которыми скрывались лампочки – артефакты то есть, но про себя я эти маленькие желтоватые шарики, парящие в воздухе на собственной магии, назвала просто лампочками.

Самое любимое и важное, что здесь было, – цветы. Большие комнатные папоротники и фикусы в напольных вазонах, расставленных по углам и у свободных стен.

Кабинет стал моим местом силы. Тут я размышляла о насущном и решала связанные с поместьем проблемы.

Сев за стол, я вытащила из ящичка лист бумаги, достала чернильницу с пером. Ох, сколько нервных клеток полегло, пока научилась им красиво писать! Многие навыки прежней Амелии остались при мне, но, бывало, я зависала на простейших вещах.

Записав свои требования, я отложила перо и задумалась. А что, если он не примет ни одно из них? Потащит меня под венец, чтобы скорее покончить с этим, после чего запрет в своем особняке, как птичку в клетке. Надеяться на лучшее, конечно, здорово, но списывать со счетов местные устои никак нельзя. К сожалению, у женщин в этом обществе очень мало прав…

– Хозяюшка, хозяюшка! – ворвался в мое уединение встревоженный голос Лиры – старшей дочери Оскара и Риски.

Я подорвалась с места и побежала к лестнице.

На второй этаж никто, кроме Ады и Милы, не смел подниматься. Девушки помогали мне с уборкой в доме – особняк был слишком большой, чтобы с ним в одиночку справиться.

Добравшись до перил, я перегнулась через них и глянула вниз. Лира стояла рядом с распахнутой дверью и выглядела испуганной.

– Что стряслось?

Она вскинула светловолосую голову.

– Изба деда Никоса горит! Вилл и Гектор тушить помчались, но пламя там не простое…

Я метнулась вниз по лестнице, перепрыгивая через шаткие ступени.

– То есть как «не простое»? Поясни, Лира!

– Оно синее, госпожа Амелия. Ярко-синее и очень злое.

Глава 5

– Неспроста это все, неспроста, – бормотал дед Никос, исподлобья глядя на дымящееся пепелище.

Спасти избу не удалось ни водой, ни магией. Как и говорила Лира, пламя тут побывало особенное. И, судя по реакции хозяина сгоревшего дома, он что-то об этом знал.

Тягостно вздохнув и стерев испарину со лба, я двинулась к нему. Парни уже отволокли все, что успели вытащить из пожара, в дом Отрады. Поселить погорельца пока решили у нее.

– Никос, – тихо начала я, приблизившись к деду. – Тебе уже знаком этот огонь, не так ли? Или ты догадываешься, откуда он взялся?

Сухопарый старик зыркнул на меня затянутыми дымкой голубыми глазами и пригладил жидкую седую бородку, лежащую на груди. Он не из говорливых был, со мной так вовсе за все время лишь несколькими фразами перекинулся. Вот и сейчас вновь уставился на обуглившиеся поленья бывшего жилища, не проронив и слова.

– Ну же, я должна знать! Что творится на моей земле, Никос?

Дед повернулся ко мне, и я заметила в его взгляде нечто такое, от чего душа поежилась. Будто он винил меня в чем-то!

– Как только вы тут появились, хозяйка, магия источника чудить начала.

– То есть как «чудить»?

– Она питает артефакты слишком… рьяно, на полную мощь. Некоторые из них даже перегорают. Такого не случалось еще на моем веку.

Я растерянно заморгала. Сравнивать работу артефактов мне было не с чем, в памяти прежней Амелии не сохранились такие мелочи, как яркость светильников или режим работы теплиц. Она этого в повседневной жизни просто не замечала. А мне, пришедшей из другого мира, абсолютно все здесь было в новинку. Даже самая незначительная волшебная мелочь!

– И ты говоришь мне об этом только сейчас? – Всплеснув руками, я отвернулась, глядя на поднимающийся к небу зеленоватый дым. – А пожар? Как вообще случилось воспламенение?

– У меня в погребе… – нехотя начал он. Глаза его забегали. – Было кое-что.

Я удивленно вскинула брови.

– Что именно?

– Нечто из пещеры с источником. Я пытался разобраться, почему он начал выдавать столько магии… А сегодня произошло нечто, усилившее его еще больше. Вот я и пошел, а там… обнаружил это. Можно сказать, случайно наткнулся.

– Прости, пещеры?!

От шока я не могла подобрать приличных слов. Мне все уши прожужжали про источник и ни единого слова не сказали про чертову пещеру, в которой он находится! Я думала, что он просто где-то там, под землей, как нефть или газ, или любое другое полезное ископаемое!

– Так, ты мне сейчас все расскажешь, Никос. Подробно! Начиная с того, что именно взорвалось в твоем погребе!

Похоже, дед под старость лет решил похимичить с магией, а сам мне тут плетет несуразицу про усилившееся питание артефактов. Если б и правда так было, разве Отрада или Оскар не сказали бы мне об этом?

– Так уж прям все и расскажу, – упрямо пробубнил он, снова уставившись исподлобья. – Вы меня, хозяйка, извините, но с вами тоже дела темные творятся. От драгхаров живой еще ни одна девица не уходила. А тут вы вернулись домой целая да невредимая. И артефакты по всему поместью сразу жрать магию стали, как изголодавшиеся доморфы.

– Не такой уж и целой, – холодно ответила я. – Ты свечку, дед Никос, не держал. Судить меня вздумал?

Он слегка переменился в лице.

– Простите, хозяйка… Судить и не думал! Просто не заметить странности не мог.

Я немного смягчилась и попыталась унять участившийся ритм сердца. Задышала чуть медленнее, беря под контроль эмоции. Воспоминания о том, где и в каком состоянии очнулась, до сих пор притягивали ко мне ночные кошмары. А уж после того, как наслушалась про драгхаров всякого от Отрады и Риски, так вовсе бессонницу заработала.

– Что взорвалось у тебя в погребе? – ровным тоном повторила я. – Что ты притащил из той пещеры?

Старик пожевал морщинистые губы, подергал себя за бороду и все же ответил:

– Яйцо, госпожа. То было окаменелое драконье яйцо.

Я так и застыла, ошарашенно глядя на Никоса.

– Но это невозможно!

Что я знала об огнедышащих крылатых ящерах? Совсем немного, но уже эта незначительная часть истории позволяла быть уверенной, что ни драконов, ни их яиц в Норридане быть не может.

В отцовской библиотеке я нашла несколько книг, в которых встретились непонятные мне определения: драконит, волшебный камень, драгхары. Конечно же, я прочитала те фолианты от корки до корки! Все написанное в них имело прямое отношение к могучим двуликим существам.

Много тысяч лет назад в океан у небольшого континента упал «небесный огонь», с которым в этот мир пришли драконы.

Они были расой завоевателей. Умели перемещаться между мирами, используя огромные порталы. Порабощали империи и королевства, но не оставались жить на завоеванных землях, а использовали их как свои колонии.

Однажды случилось нечто необъяснимое: целая сеть этих огромных драконьих порталов сработала одновременно, без ведома своих создателей. Задействовалось невероятное количество магии, практически осушив источники силы.

Столь масштабный сбой вызвал мощное землетрясение. Оно раскололо материки на части, в пыль стерло острова, а работавшие в полную мощь порталы разбросали все, что осталось живо и цело, по разным мирам.

В рандомный мир их вышвырнуло буквально с куском суши, некогда бывшим городом или цветущим островом. Осколки рухнули в океан, после чего волной цунами смело большую часть населения материка, на котором потом обосновались сами драконы.

Но, очутившись на чужой земле, крылатые лишились источника силы своего мира.

Оказались отрезаны от магии, что делала их теми, кем они являлись. Каждое следующее поколение рождалось слабее предыдущего, а затем вовсе исчезла способность обращаться в зверя.

Так появились драгхары, что в переводе с древнего языка означало «сердце дракона». От предков у них остались лишь крылья, некоторые особенности внешности и магия, отличная от людской.

Крылья они научились скрывать, но даже без них принять драгхара за обычного мужчину невозможно. Они более высокие, сильные, их глаза бывают таких оттенков, которых у людей никогда не встретишь.

А еще они любили окружать себя драконитами. Что это такое?

Всего лишь горная порода из драконьего мира, попавшая сюда с осколками их суши.

Необработанный, он похож на уголек, и простые люди не находят в нем ничего ценного. Только драгхары могут его почувствовать. Этот камень усиливает их магию. Обработанный, он становится прозрачно-темным в спящем виде. Просыпается от магии драгхаров и принимает свой цвет, под стать их силе, с различными всполохами внутри, лучиками и прочими световыми эффектами.

Его находят по берегам после сильных штормов. И ценен он для драгхаров не потому, что дорогой. Да, его использовали в создании украшений и как артефакт, подпитывающий силу, но в большей степени драконит был памятью. Частичкой навсегда потерянного мира.

Именно поэтому камни могут питать и увеличивать силу драгхаров. Они хранят в себе их родную магию. Но этого все равно мало, чтобы вернуть им способность обращаться в драконов.

Они не планировали сюда приходить и вообще не знали о нашем существовании.

Попав на тот материк, они сделали то, что умели лучше всего, – развязали войну.

Практически истребили остатки людей, что там жили.

Кто-то сумел сбежать сюда, на территорию девяти королевств, одно из которых – Норридан, но большая часть погибла. Драконы оставляли разве что детей – для рабского труда, и девушек – для утех. Так и узнали, что человеческие женщины умирают от воздействия драконьей магии. Угасают, подобно уголькам, выброшенным из костра.

И все это – драконы, а затем драгхары с их драконитами и тайнами – обосновалось через океан отсюда. Они веками не контактировали с людьми, живущими на других материках. Официальное открытие границ между ними произошло совсем недавно, а самые первые торговые отношения стали развиваться каких-то двадцать лет назад.

Драконье яйцо здесь никак не могло оказаться. В небе Норридана никогда не появлялись драконы. По крайней мере, об этом нигде написано не было.

Взглянув на Никоса, я с уверенностью сказала:

– Покажи! Огонь уже потух, проводи меня в свой погреб.

Дед озадаченно почесал макушку и с сомнением посмотрел на пепелище.

– Если от него вообще что-нибудь осталось…

– Даже если нет, хочу увидеть это собственными глазами!

Сказав это, я уверенно двинулась вперед. Никос пошел следом, опираясь на держак лопаты, который успел вытащить из огня. Обычно опора при ходьбе ему не требовалась. Особенно когда по горам шатается в поисках таинственных пещер!

Я выдохнула, приказав себе успокоиться. Охватившее меня раздражение ни к чему хорошему не приведет.

Погреб деда Никоса находился прямо под полом узкой кухоньки. Сейчас вместо досок на том месте зияла черная дыра, присыпанная синеватым пеплом и подпаленными щепками.

– Славно рвануло… – протянула я, наклоняясь над ямой. – Это чудо, что тебя тут не оказалось, дед.

Он молча оставил держак рядом со мной, а сам притащил из сарая лестницу. Спустил ее вниз, проверил, крепко ли стоит, и взглянул на меня.

– Ну, вот. Прошу.

Я с сомнением посмотрела на самодельную лестницу, длины которой едва хватило, чтобы достать до пола погреба. Вздохнула. Что ж, сама захотела посмотреть.

Подобрав подол длинной юбки, схватила его в охапку одной рукой и полезла вниз. Никос пригладил бороду, оперся ладонями на колени и принялся наблюдать за моими стараниями поймать следующую перекладину подошвой. Когда я оказалась на месте, он меня окликнул:

– Хозяйка, возьмите, пригодится.

Задрав голову, успела заметить летящий в меня артефакт. Поймала этот небольшой прозрачный шарик, легонько сжав в ладони. Он тут же засветился, освещая сгоревшее пространство.

Здесь Никос хранил заготовки на зиму. Банки, к сожалению, повзрывались от жара пламени, а их содержимое уничтожилось почти под ноль. На полу обнаружились остатки ящиков и жестяных коробок.

Осторожно двигаясь по кругу, я заглядывала под горы мусора и разгребала ногами пепел.

Как должно выглядеть драконье яйцо? Оно явно больше куриного… И, скорее всего, не белое. Но, какого бы размера ни оказалось, осталось ли от него что-нибудь после такого взрыва, а затем пожара?

Чем дольше я находилась в этой обугленной яме, тем сильнее мной завладевало разочарование.

– Ну, чего там? – послышалось сверху. – Уцелело хоть что?

Я прикусила губу, направляя свет артефакта в неизведанные углы. И вдруг заметила нечто странное. Вернула лучик обратно, замирая на месте.

– Тут что-то… У дальней стены. Большой камень.

– Да не камень это, яйцо! Неужто цело?

Я вскинула брови, чувствуя, как внутри все сжимается и становится трудно дышать.

– Яйцо?.. – прошептала, медленно ступая вперед. – Ну ни черта ж себе.

– Чего?

– Оно огромное! – громче проговорила я. – Как ты его приволок?

Камень по форме и правда походил на яйцо. Стоя… Лежа? Находясь на полу, оно достигало мне до колена! И было на вид целым.

Приблизившись, я склонилась над чудесным предметом, водя артефактом над ним, освещая. Свет стал особенно ярким, проявляя все трещинки и узоры на каменистой поверхности. Затаив дыхание, я протянула руку. Сжала ее в кулак в нерешительности.

Ох, надеюсь, оно не бомбанет повторно!

Зажмурившись, все же приложила ладонь к яйцу. В сознании вспыхнул яркий свет! Распахнув глаза, посмотрела на свою руку. Ничего не происходило, но я чувствовала нечто особенное, переполняющее теплом мое сердце.

– Тут никого нет, – вдруг произнесла я, не понимая смысла этих слов.

Мне просто захотелось это сказать.

– Чего? – снова подал голос Никос.

Я положила артефакт на пол рядом и коснулась яйца второй рукой. Стало так грустно… Душа тоскливо сжалась.

– Как жаль. Тут пусто.

– Ничего не слышно, хозяйка! С кем вы там говорите?

Облизнув пересохшие губы, я встала. Посмотрела на яйцо в молчании, усиленно думая. Как такое может быть? Оно целое, но пустое. Взрыв произошел из-за сильного выброса энергии, но каменная скорлупа не пострадала.

Удивительно… Все вокруг уничтожено, а на яйце лишь мелкие, едва заметные трещинки. Нужно срочно проверить ту пещеру, в которой побывал дед. Там может быть целая кладка.

Подобрав артефакт, я вернулась к лестнице. Вскарабкалась по ней наверх, отряхнула подол и снова посмотрела в яму.

– Не томите, хозяйка! – Дед Никос едва не подпрыгивал на месте от любопытства.

Его и правда интересовала судьба яйца.

– Уже поздно, я пришлю Вилла, он заберет его отсюда и перенесет ко мне. А завтра ты проводишь меня до пещеры.

– Так оно цело?

– Да. Вполне, – вынырнув из мыслей, я взглянула на деда. – И все же: как ты его сюда притащил?

– Ну дык… – он озадаченно смотрел в погреб, – есть еще силушка.

Что-то он темнил, недоговаривал.

– Оскар тоже пойдет с нами, – подумав, решила я. – Лишние руки не помешают.

«И магия», – подумалось мне.

Что-то подсказывало поостеречься и не идти в ту пещеру вдвоем с Никосом. Может, это тетушка паранойя, но лучше перестраховаться, прихватив помощника, которому доверяю.

Глава 6

Штаны женщины этого мира носили очень редко. Настолько, что, отправившись в салон одежды, я не нашла в нужном отделе ничего на них похожего. Продавец посмотрел на меня как на сумасшедшую, когда я попросила подсказать, где можно купить брюки. Потом махнул в сторону выхода и сказал обратиться в ателье за три квартала отсюда.

Костюмы для верховой езды и форму адептов магических академий шили под заказ и выпускали в массовую продажу только накануне нового учебного года. Денег у меня на это в тот момент не оказалось. Недолго думая, я перешла в мужской отдел и взяла нужную одежду оттуда. Так у меня появились вещи, подходящие для работы в теплицах или же походов в лес за грибами и лекарственными травами.

Отрада сокрушалась, мол, леди не пристало заниматься черновой работой. Но разве у меня был выбор? Пока поместье не встанет на ноги настолько, чтобы можно было нанять работников со стороны, приходилось распределять обязанности.

Предвкушая поход в пещеру, я провертелась в постели всю ночь. В итоге плохо выспалась и выглядела нездорово. Светлая кожа лица приобрела излишнюю бледность, которая на фоне темно-каштановых волос выделялась особенно сильно. Если б не золотисто-карие глаза, горящие предвкушением встречи с неизведанным, отличить меня от восставшего покойника было бы проблематично.