Письма. Том первый

«Медсестра не позвала меня, пока он не скончался, – сказала она. – Я всегда была рядом с другими членами семьи, с детьми, когда они испускали последний вздох; фактически, я держала их за руки до последнего».

Поначалу глубоко удрученная смертью Тома, она нашла старых друзей и вновь стала интересоваться его делами. С тех пор ее жизнь стала богаче и достойнее благодаря постоянно растущему признанию гениальности ее ребенка, Тома, так трагически оборвавшейся на середине пути.

16 февраля 1940 года миссис Вулф вступила в свое царство. Ее восьмидесятый день рождения был с размахом отпразднован друзьями Тома, которые теперь стали ее друзьями. Цветы завалили прекрасную квартиру Сью Фланаган и Джорджии Спрэг в Университетском Клубе, где отмечался день рождения. Писатели, художники, преподаватели отдавали дань уважения ее сыну. Послания приходили от губернаторов, президентов колледжей и других видных граждан. Канцлер Нью-Йоркского университета Гарри В. Чейз рассказал о днях, проведенных Томом в Чапел-Хилл в Университете Северной Каролины; миссис Максвелл Э. Перкинс поведала о счастливом общении Тома с ее мужем, редактором журнала «Скрибнерс», который не смог присутствовать; Эдвард К. Асвелл, редактор журнала «Харперс», рассказал о своей задаче по отбраковке трех книг: «Паутина и Скала», «Домой возврата нет» и «Там, за холмами», из массы рукописей высотой в восемь футов; Юнгхилл Канг, автор книг «Травяная Крыша» и «Восток идет на Запад», рассказал о Томе как о художнике и учителе. В группе были Клейтон Хоугланд, редактор газеты «Нью-Йорк Сан», Констант ван де Валль, художник, написавший портрет миссис Вулф и многие другие, кто хорошо знал Тома. Как председатель, я сплетал различные выступления с анекдотами, поскольку знал Тома на протяжении его карьеры от долговязого юноши из колледжа до всемирно известного писателя.

Последней на вечере выступила миссис Вулф. Она была одета в черное шелковое платье с белым шарфом вокруг плеч. Стоя перед нами, она, как великая певица, сжимала руки под корсажем из орхидей. Четким, хорошо поставленным голосом она говорила о том, что чувствует себя в Нью-Йорке как дома. Этот город, по ее словам, стал для нее домом, потому что здесь Том нашел тех, кто признал его ценность и питал его дух.

Она рассказала о том, как странно ей казалось, что большинство присутствующих либо еще не родились, либо были младенцами, когда ей было сорок, и что ни одного из них не было в живых, когда она выходила замуж. Она проследила десятилетия своей жизни.

Ее осанка была благородной. Когда она стояла, улыбаясь и спокойно принимая этих людей в свое сердце, она рассказала о сне, который приснился ей в детстве. По ее словам, ей приснилось, что сестра, которая недавно умерла, взяла ее с собой на небеса, чтобы повидаться. Когда Джулия попросила показать ей младшего брата, который умер много лет назад, сестра ответила: «О, его здесь нет; он на более высоком и счастливом облаке».

«Разве ты не счастлива?» – воскликнула Джулия.

«О, да, – ответила сестра, – мы счастливы настолько, насколько вообще можем быть счастливыми!»

Чаша миссис Вулф была полна. Она стояла, как королева, которая наконец-то получила полное признание в своем королевстве.

В Эшвилле, штат Северная Каролина, 16 февраля 1943 года более ста человек, преодолев морозную погоду, пришли на прием в «Old Kentucky Home» в честь ее восемьдесят третьего дня рождения. Она написала мне: «Все говорили, что я не выгляжу ни на один день старше шестидесяти. Я была одета в платье принцессы. Девочки сказали, что я превзошла их всех в фигуре… В следующий раз я буду праздновать свой восемьдесят четвертый день рождения в Вашингтоне или Нью-Йорке, и ты сможешь быть там и оказать мне честь!»

Письма

Самые ранние письма Вулфа написаны его старшей сестре Эффи, которая вышла замуж за Фреда В. Гамбрелла и переехала в Андерсон, штат Северная Каролина.

Эффи Вулф Гамбрелл

Эшвилл, Северная Каролина

23 октября 1908 года

Дорогая Эффи:

Мне очень жаль слышать, что ты больна.

Сегодня утром Мейбл [Мейбл Вулф, вторая сестра Вулфа] уехала в Андерсон.

Дождь идет здесь уже два или три дня.

На днях я получил твое письмо. Если тебе не станет лучше, напиши нам, и мы приедем тебя навестить. Каждое утро я вовремя ухожу в школу и никогда не опаздываю.

Я очень хочу тебя увидеть.

Мы привели в порядок дом по адресу 92. [92 Вудфин Стрит, Эшвилл, где родился Вулф. В 1906 году миссис Вулф купила пансион «Старый дом Кентукки» на Спрус-Стрит, 48, в результате чего дети жили то в одном доме, то в другом.]

Но мы не можем уговорить папу переехать. Мама говорит, что как только прекратится дождь, она в любом случае перевезет нас туда.

Мне пора заканчивать письмо.

Пора ложиться спать.

Счастливо.

Твой младший брат,

Передай Фреду [Фред Гамбрелл, муж Эффи], что я напишу ему письмо в следующий раз.

Эффи Вулф Гамбрелл

Старый дом в Кентукки

Владелица и управляющая:

Миссис Джулия Элизабет Вулф

Спрус-Стрит, 48

Эшвилл, штат Северная Каролина

16 мая 1909 года

Дорогая Эффи:

Как ты себя чувствуешь?

Я продаю газету [Вулф продавал «Saturday Evening Post» на улицах Эшвилла под руководством своего брата, Фреда Вулфа, который держал местное агентство] и выиграл приз в прошлом месяце, и думаю, что выиграю и в этом. На этой неделе я продал 61 газету.

Фред собирается дать ребятам, которые продадут больше всего газеты на этой неделе, по 50 центов, но я в этом не участвую, если бы участвовал, то победил бы их всех. Так что он не хочет, чтобы я участвовал. Мальчишкам не захочется работать, если я буду их обыгрывать.

В этом году у нас будет неплохой урожай фруктов. Мы закончим школу через две или три недели.

Всего хорошего,

Твой брат

Джулии Элизабет Вулф

Эшвилл, штат Северная Каролина

19 июня 1909 года

Дорогая мама:

Меня перевели в 4-й А класс из 3-го Б класса.

Фреда тоже перевели.

В четверг вечером мы пошли в парк, но пошел дождь, и мы промокли насквозь.

Я так хорошо учился в течение года, что мне пришлось сдавать только один экзамен.

В этом году мы устроили пикник для воскресной школы в парке Оверлук, и я съел так много, что едва смог поужинать.

Весь день шел дождь, и мы не смогли повеселиться. Я бы предпочел, чтобы мы устроили пикник в Сулфур-Спрингс, там гораздо лучше.

Мама, ты уехала из дома [во Флориду] в неподходящее время. Летняя жара уже начала прибывать, и тебе лучше поскорее вернуться домой.

Всего хорошего

Твой сын, Том

Следующее письмо Ральфу Х. Уитону, мужу Мейбл Вулф Уитон, было написано Вулфом незадолго до его поступления в Университет Северной Каролины. В это время Уитон работал продавцом в компании National Cash Register Company с офисом в Роли, штат Северная Каролина. Он предложил отвезти Вулфа в университет в Чапел-Хилл и помочь ему поступить туда.

Ральфу Х. Уитону

Спрус-Стрит, 48

Эшвилл, штат Северная Каролина

10 сентября 1916 года

Дорогой Ральф:

Мейбл получила твою телеграмму с сообщением о том, что ты встретишься со мной во вторник. Я понимаю, что это накладно для тебя, но думаю, что ты сможешь лучше меня организовать дела в Чапел-Хилле, то есть, если ты сможешь оставить свою работу. Я принял решение учиться в нашем государственном университете в прошлую среду вечером. Возможно, мне следовало бы сказать «вынужден». Ведь именно так оно и было. Несмотря на все протесты семьи, я упорно выбирал Виргинский университет. Но когда ответа из Виргинского университета не последовало, я согласился поехать в Каролину. Через два дня из Виргинии пришло письмо, в котором меня просили приехать. Однако было уже слишком поздно. Но, тем не менее, Каролина – хорошая школа, и, возможно, все к лучшему. По крайней мере, буду рядом с тобой и Мейбл. Если есть возможность пересесть на поезд на Университетском перекрестке, думаю, это будет лучше всего. Впрочем, поступайте так, как считаете нужным. Я буду искать вас на Университетском перекрестке, который, как я полагаю, находится в нескольких милях от Дарема. Выезжаю отсюда во вторник утром в 8:00. Ожидаю, что прибуду в Дарем около 17:30. Мейбл будет до субботы.

Что касается новостей, то ничего важного нет. Все домашние здоровы. Город быстро опустошается от летних туристов. В понедельник почти все уедут из этого дома. Надеюсь, у вас все хорошо и вы наслаждаетесь хорошим бизнесом.

Фреду Уильяму Вулфу

[Чапел-Хилл, штат Северная Каролина]

[сентябрь, 1916 года]

Дорогой Фред:

Я написал тебе письмо некоторое время назад. Получил и другую твою почту. Я не смог узнать, где ты живешь. [Брат Вулфа Фред в это время работал в Дейтоне, штат Огайо] Я написал домой и только что получил твою почту с пометкой на ней. В своем письме ты упомянул о денежных вопросах. Пожалуйста, не беспокойся об этом и не торопись, у меня их много.

Папа был очень добр во всем. До сих пор я совершил только одну ошибку. Я живу у Эшвиллской женщины. Еда великолепная, и стоит она 15 долларов в месяц. Это достаточно дешево, настолько дешево, насколько это возможно в городе, хотя Свайн-Холл, управляемый Университетом, стоит всего 12,50 долларов в месяц. Я также живу в [–]. Вот тут-то я и «застрял». Моя половина комнаты обходится мне в 7,50 долларов в месяц, что непомерно дорого. Университетское общежитие стоит всего 3 доллара. Папа прислал мне чек вскоре после моего приезда и посоветовал оплатить питание и проживание за два месяца вперед. Если я задержусь здесь до ноября, то буду искать более дешевое жилье. Я познакомился со всеми своими «профессорами», и они прекрасные ребята. Я надеюсь, что буду хорошо учиться, но предполагаю, что мне придется «поднапрячься» с математикой.

Я познакомился и завел много друзей. Неделю назад я записался в братство, в котором состоит 137 человек [Литературное общество «Диалектика», которое на самом деле вовсе не было братством. В книге «Взгляни на дом свой, Ангел» Вулф со смущением описывает этот инцидент: «Он был самым зеленым из всех зеленых первокурсников, прошлых и настоящих: он… был виновен в непростительной ошибке, произнеся речь о своем избрании в литературное общество вместе с пятьюдесятью другими»]. По обычаю старших членов этого общества, первокурсники проходят шуточную инициацию, в ходе которой они пытаются заполучить своих «козлов». У них есть инструменты, чтобы брить нам головы и так далее. После того как бедный новичок до полусмерти напуган, кто-нибудь из старших членов общества обращается к нему с речью. Меня вызвали первым. Зал общества увешан фотографиями выдающихся людей, когда-то принадлежавших к этому обществу. Портрет Зеба Вэнса висит прямо над трибуной. В своей небольшой речи я сказал «им», что счастлив и горд находиться в такой выдающейся компании. В конце я сказал им, что надеюсь, что когда-нибудь им будет приятно увидеть свою фотографию рядом с портретом Зеба Вэнса.

Просто отправляйте письма на почту университета, Чапел-Хилл, и я их получу.

Следующее письмо Джеймсу Холли Хэнфорду, профессору английского языка в Университете Северной Каролины, свидетельствует о том, что желание Вулфа поступить в более крупный и отдаленный колледж, чем Университет Северной Каролины, не покидало его на протяжении всего первого года обучения. В предыдущем письме, ныне утерянном, он, очевидно, просил профессора Хэнфорда рекомендовать его в Принстон, и профессор Хэнфорд согласился это сделать. Однако отец Вулфа не позволил ему перевестись, и он остался в Университете Северной Каролины на полный четырехлетний курс.

Джеймсу Холли Хэнфорду

92 Вудфин-Стрит

Эшвилл, штат Северная Каролина

15 августа 1917 года

Дорогой профессор Хэнфорд:

Я получил ваше письмо вчера и не могу выразить словами, как ценю то, что вы его написали. Но именно этого я от вас и ожидал. Я не «кормил вас ирисками», сэр, но я знал, что вы будете беспристрастно направлять меня как «друг, а не как профессор». Именно поэтому я написал вам, а не кому-то другому.

Я пока не выносил этот вопрос на рассмотрение отца. Я собираю силы, чтобы нанести сокрушительный удар. Моя сестра [Мейбл Вулф Уитон] записалась в мою бригаду, и ее влияние будет иметь значение. У меня есть два письма от регистратора в Принстоне, и когда через несколько дней я получу третье, я предприму атаку. Если меня отбросят, это не будет связано с недостатками генералитета. Но если отец откажется, тем не менее, начало будет положено, и, не сомневаюсь, я смогу закончить два последних года обучения в Принстоне, на что я уже решился.

Я не знаю, правда ли то, что вы сказали в письме о себе. Я надеюсь, что да, и я старался быть мальчиком «чести и идеалов». Во всяком случае, это не так уж сложно, если у тебя есть друзья, которые говорят такие вещи. Я искренне надеюсь, что мальчик однажды станет мужчиной, который будет мужчиной, и тем самым оправдает веру своих друзей.

Я только что вернулся из депо. Сегодня утром сюда приехала толпа молодых офицеров из лагеря в Оглторпе. Это были прекрасные на вид люди. Среди них я увидел «Немо» Коулмана – футбольного менеджера прошлого года, Лестера Чепмена, который, как вы помните, прошлой осенью учился на первом курсе английского языка, и «Сая» Паркера, лидера группы поддержки. [Джеймс М. Коулман и Сэмюэл И. Паркер были членами класса 1917 года в Университете Северной Каролины: Лестер Чепмен был членом класса 1918 года, но покинул университет, чтобы поступить на военную службу в 1917 году] Я думаю, что старый Университет, если бы он был олицетворен, испытывал бы гордость за своих сыновей, которые так хорошо справились со своей работой. Я немного завидую и хотел бы быть старше.

Кстати, мой дядя, мистер Генри А. Уэсталл, [Генри А. Уэсталл был братом миссис Вулф], живет в Бостоне. Его дом находится в одном из пригородов, я думаю. Он окончил Гарвард в 1879 году, но занялся недвижимостью, потому что она лучше оплачивается. Он очень эксцентричен, но интересен. Если у вас есть время или склонность, поищите его.

Я напишу вам в ближайшее время и сообщу, как все сложится. Если я поеду, то, полагаю, бедный старый U.N.C. [Университет Северной Каролины] со временем сумеет поднять свою поникшую голову и смириться с потерей. Если же я не поеду, то вернусь в следующем году и буду работать как бешеный.

Джулии Элизабет Вулф

Уинстон-Салем, штат Северная Каролина

Сентябрь 1917 года

Береги себя и не работай слишком много. Напишу по прибытии в Чапел-Хилл. У нас был приятный визит. С любовью ко всем.

Том

Джулии Элизабет Вулф

31 октября 1917 года

Моя дорогая мама:

Те дела, которые мы хотели бы сделать, часто приходится откладывать до последнего. Этим объясняется мое опоздание с письмом.

Военные учения занимают около 15 часов моего времени каждую неделю. Это не только отвлекает меня от работы, но и утомляет по вечерам.

Сейчас мы копаем полный комплект траншей в пол мили от города. По сравнению с этим выкапывание сорняков в саду – просто рай.

Я знаю, что ты, должно быть, восхитительно провел время в Дейтоне и Чикаго, и хочу, чтобы ты рассказал мне обо всем на Рождество. Тогда я нанесу тебе визит, и, по правде говоря, даже если бы у меня была такая возможность, я бы не поехала домой до этого времени. Ведь мы будем гораздо больше рады видеть друг друга. День благодарения наступит всего через три недели, а Рождество – через месяц.

Я хочу, чтобы ты написала мне и рассказала о том чудесном сне, в котором я тебе приснился. Ты веришь в сны? Полагаю, я удивляю себя больше, чем кого бы то ни было под солнцем. Я меняюсь так быстро, что становлюсь все более интересным источником. Звучит эгоистично, не так ли? Жизнь в колледже дает человеку больше, чем я мог себе представить.

Твой чек вчера вернули, потому что «Книжки пропусков» не было в банке или что-то в этом роде. Я знал, что это недосмотр с вашей стороны, поэтому написал папе [Уильяму Оливеру Вулфу], чтобы он позаботился об этом.

Расходы гораздо выше. Парню приходится подписываться на многое, и ты морально обязан это получать. Я стараюсь оплачивать каждый чек, который получаю, а потом, естественно, разоряюсь. Иногда мне хочется быть плутократом и бросать деньги на ветер. Есть так много вещей, которые вы хотели бы сделать, но не можете. Однако я максимально экономен. Когда наступит Рождество, я постараюсь занять или украсть счет в банке, чтобы избавить себя от необходимости писать домой. Большинство мальчиков сводят счеты именно таким образом, и в целом это работает лучше всего, потому что мальчик, чувствуя свою ответственность, более осторожно.

Моя работа продвигается очень хорошо. Я также участвую в некоторых внешних мероприятиях, потому что никогда не стоит делать учебник своим богом. В общем, это самый напряженный период для меня.

Я получил письмо от Мейбл и очень скоро отвечу на него. Надеюсь, Ральф [сестра Томаса Вулфа, Мейбл, вышла замуж за Ральфа Х. Уитона, который долгое время был связан с Национальной Компанией Кассовых Аппаратов] наслаждается процветающим бизнесом. Передайте всем мой привет.

Твой родной сын,

Том Вулф

Следующая открытка была написана, когда Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну. Вулф был слишком молод для призыва в армию и остался учиться в Университете Северной Каролины.

Миссис Маргарет Робертс

Северная государственная школа

Остин Авеню

Эшвилл, штат Северная Каролина.

Почтовый штемпель от 8 ноября 1917 года

Открытка с изображением Южного здания

Университет Северной Каролины

Чапел-Хилл, Северная Каролина

Мои школьные товарищи массово уходят на службу. После Рождества я потеряю обоих соседей по комнате. И снова Каролина откликнулась на призыв. Я постараюсь продержаться до конца года. Мы все очень гордимся и очень грустим.

Желаю вам счастливого Дня благодарения – Том Вулф.

[Написано от руки на лицевой стороне открытки]

Помните, что я говорил о Каролине?

Эта сцена типична.

Брат Вулфа Бен был увековечен в романе «Взгляни на дом свой, Ангел». Следующее письмо к нему было написано вскоре после того, как он отвез отца в больницу Джона Хопкинса для лечения рака, который стал причиной смерти мистера Вулфа в 1922 году.

Бенжамину Харрисону Вулфу

Чапел-Хилл, штат Северная Каролина.

18 февраля 1918 года

Дорогой Бен:

Я давно собирался написать тебе, но экзамены не давали мне покоя до последнего времени, да и сейчас различные дела отнимают у меня время. Надеюсь, тебе понравилось твое пребывание в Балтиморе, и ты оставил папу с хорошим настроем. Это действительно счастье, что его уговорили поехать, и все перспективы теперь гораздо более радостные.

Я счастлив сказать, что мой год до сих пор был самым успешным (в среднем я выполнял работу на 91%), и я с нетерпением жду чрезвычайно насыщенной весны. Завтра я выхожу на соревнования и попытаюсь пробежать четверть мили. У меня только один конкурент, и его преимущество в том, что у него больше опыта. Однако у меня есть преимущество, и если я смогу оторваться от него в самом начале, то не увижу причин, почему бы мне не попасть в команду этой весной. Четверть мили – очень дьявольская гонка. Она достаточно длинная, чтобы быть утомительной, и достаточно короткая, чтобы держать вас в тонусе на протяжении всего пути. Если я не выиграю, другой парень будет знать, что у него не будет вечерних прогулок. Здесь я узнал одну вещь, которая должна стать для меня бесценной, когда я отправлюсь на поиски сияющих шекелей. Ничего нельзя получить на блюдечке с голубой каемочкой. Самый популярный и любимый человек – это тот, кто идет и берет то, что ему нужно, своими силами.

Я получил открытку и письмо от Фреда. Сейчас он кажется немного сырым, но я уверен, что ему очень понравится, когда он привыкнет к обстановке. Думаю, он поступил мудро. В армии у него не было шансов. [Фред Вулф записался во флот]

Они нас просто заваливают военными штучками. Военная инженерия, метание бомб, окопная война, штыковой бой – вот несколько вещей, которыми мы занимаемся. Кстати, мы собираемся устроить большой летний лагерь в Бингеме. Многие уже записались.

Кажется, на Рождество ты упоминал, что у тебя есть старый костюм, который ты не носишь. Конечно, я надеваю форму в дни учений, но во вторник, четверг и субботу днем у нас нет учений. Большинство моих вещей, за исключением нового костюма, поизносились, так что если тебе не нужен именно этот костюм, я буду более чем благодарен получить его. Но, пожалуйста, не посылай его, если он тебе вообще нужен.

Пиши и сообщайте мне, как у вас идут дела, а я буду посылать все новости. Надеюсь, вы в добром здравии и наслаждаетесь хорошими занятиями.

Следующее письмо Вулфа отцу было написано на странице мартовского номера журнала Университета Северной Каролины за 1918 год, в котором были опубликованы стихотворение Вулфа «Вызов» и его рассказ «Калленден из Виржинии». В своей речи, произнесенной в Университете Пердью в мае 1938 года, Вулф говорит, что это были его первые творческие попытки, которые были опубликованы.

Уильяму Оливеру Вулфу

[Чапел-Хилл, штат Северная Каролина]

Среда, 27 марта [1918 года]

14:00

Дорогой отец:

Я только что получил твое письмо и чек на 40 долларов. Прими мою благодарность. В понедельник вечером меня посвятили в братство Пи Каппа Фи, после того как днем я совершил 12-мильный марш-бросок. Это величайший поступок в моей жизни, который будет много значить.

Благодаря моей работе в журнале «Тар Хил» [Студенческая газета Университета Северной Каролины. Вулф стал ее главным редактором на младших курсах (1918-1919) и главным редактором на старших курсах (1919-1920)], я только что получил предложение от Сигма Упсилон, великого национального литературного братства. Обратись к Хидену Рэмси [генеральный директор газеты «Эшвилл Ситизен энд Таймс»], и он расскажет об этом.

Напишу позже.

Джулии Элизабет Вулф

Отель «Атлантик»

Норфолк, Вирджиния

6 июля 1918 года

Дорогая мама:

Пишу тебе несколько строк, чтобы ты знала, чем я занимаюсь и как поживает Фред. Я работал контролером времени в Лэнгли-Филд до четвертого числа. К тому времени меня уже достали комары и клопы, поэтому, по убеждению нескольких моих школьных товарищей, которые работают здесь, я решил найти более прибыльную работу. Прибыв в Норфолк позавчера, я отправился в правительственное агентство по трудоустройству. Работавший там молодой житель Северной Каролины посоветовал мне пойти работать плотником первого разряда и сказал, что если я соглашусь, то он найдет мне работу. Так что в понедельник я приступаю к работе в компании «Портер Бразерс», которая строит здесь большой терминал Квотермейн. Буду зарабатывать около 7 долларов в день, если сумею показать себя с лучшей стороны. Верю, что смогу. Не беспокойся обо мне. Здесь я всегда смогу хорошо заработать. А вот сберегу ли я деньги или нет – это большая проблема, поскольку все здесь, похоже, вступили в сговор, чтобы узнать, сколько они могут получить с тебя, не заставляя тебя визжать. Писать домой после десятичасового рабочего дня довольно трудно, но я постараюсь раз в неделю писать кому-нибудь из семьи. Я обгорел и загорел после пребывания в Лэнгли-Филд. Мое пребывание там было ценным опытом, и у меня появилось много друзей, которые, похоже, искренне сожалели, что я уезжаю. Мой начальник сказал мне, что я могу получить работу в любое время, когда вернусь.

Передай Мейбл, что я пока не счел нужным разыскивать Клару Пол, хотя и заезжал в Портсмут пару раз. Береги себя и не работай слишком много. Я все больше и больше думаю о том, чтобы поступить на флот, но, конечно, я сообщу вам всем, прежде чем делать что-либо в этом роде. Фред в парикмахерской, его бреют. Он здоров, но немного нервничает. Я тоже, хотя моя нервозность более подавлена, и я проявляю ее, работая челюстными мышцами, а не разговаривая. Я обнаружил, что три-четыре часа общения с нервным человеком приводят меня в такое состояние. Мистер Мартин, кажется, здоров и проявляет большой интерес ко мне ради семьи, что я, конечно, ценю. По словам врачей, еще через несколько месяцев он полностью ослепнет. Это очень печально. Иногда он становится очень угрюмым и размышляет со мной о своих проблемах. Все это очень печально. А теперь, пожалуйста, не работай слишком много и передай всем мою любовь с уверением, что я скоро напишу.