Джентльмены удачи 2

Отстрелявшись бортовым залпом, суда завершили разворот и теперь шли носом к противнику.

3

Сейчас поработают только носовые «михайловки», а когда сойдёмся бортами – на «прямую наводку» отработают все пушки. Носовые пушки дали залп «овощами». При удачном попадании все моряки кричали «Ура!», а канониры заряжали новые гостинцы. Три 30–метровые шебеки получили попадания осколочными снарядами, отчего сгрудившиеся у бортов абордажные команды, палубные матросы и пушкари попали под раздачу, потеряв ранеными и убитыми до половины состава. На другом судне вся палуба была усыпана лежащими пиратами – её так же практически вывели из боя. Третья клюнула носом и стала зарываться под воду после попадания «кабачка» в борт у поверхности воды. Народ забегал, спрыгивая с неё.

Затем наши суда оказались между сближающимися галерами, сразу открыв огонь в упор картечью и бронебойными снарядами. Пираты отвечали ядрами и картечью. Только у нас были тротиловые ядра, которые проламывали борта и быстрее выводили из строя канониров и сами орудия. На нескольких шебеках загорелся находящийся возле орудий порох, отчего на их палубах занялся огонь, и их командам стало не до абордажа. Одна шебека смогла подойти к бригу и пиратские абордажники принялись бросать «кошки», чтобы стянуть корабли. Тут наши арбалетчики выстроились вдоль борта и принялись обстреливать бегающих по палубе пиратов. Хорошо проредив состав, выхватив тесаки, наши парни сами полезли на штурм. В это время вступили в бой гребцы. Морпехи использовали оружие последнего шанса – они забросали гребную палубу гранатами. Сопротивление было подавлено, живых пиратов не осталось, так что команда «Таганрога» захватила шебеку. Азов так же вычистил палубу другой шебеки от пиратов.

Последняя шебека, почувствовав на себе действие «овощей», стала разворачиваться, намереваясь сбежать. Я отдал приказ догнать и расстрелять беглеца. Мы шли по одной прямой, отчего просто палили по ней из носовых пушек «огурцами», уничтожая всех, кто оказывался на палубе.

Шейх и несколько пиратов сбежали в каюту, спрятавшись от разлетающихся после взрывов и разящих до смерти ос. Несколько пиратов не подбежали, а подползли к румпелю, удерживая его прямо, отчего нос судна был направлен в сторону берега. А вот парусами никто не управлял. Вскоре судно потеряло ветер и сильно сбавило скорость. Баркентина, недавно казавшаяся беззащитной жертвой, уверенно догоняла своего врага. Так получилось, что пираты сами стали жертвой.

Шейх вышел на палубу, задавая себе вопрос, на который не знал ответа: «Картечь – это понятно, но что у него за ядра, одно попадание которых топило галеру?» Крокодил посмотрел на догоняющий его галеру парусник и увидел смеющегося моряка, стоящего рядом с бушпритом. Моряк показал ему, знаменитому Крокодилу, сжатый кулак с направленным в воду большим пальцем, и снова рассмеялся. Шейх прокричал: «Кто же ты, человек или морской дьявол?! Чем ты топишь мои суда?» Я не услышал слов, отчего его вопрос остался без ответа. Следующий снаряд попал в корму шебеки, раздался взрыв и в воздух полетели части корабельной обшивки. Оторванная деревяшка палубного настила взлетела в воздух и угодила капитану прямо в голову. Крокодил упал на палубу. Раздались крики: «Капитана убило!»

Гребцы перестали грести, а боцман замахал куском белой парусины. Теперь уже баркентина брала шебеку на абордаж, высадив на палубу морпехов, приступивших к сортировке сдавшихся пиратов. Когда дело было сделано, на борт галеры перескочил капитан судна.

– Боцман, ты отдал команду сдаться?

– Да, почтенный амир эль бакр, я отдал такую команду.

– Молодец, я награжу тебя, боцман. Ты останешься жить. Где капитан?

– Вон он лежит.

Я пощупал у того пульс и открыл глаз – зрачок уменьшился на свету – жив, поэтому прокричал:

– Достоевского на палубу, пусть смотрит по своей части! – а затем обратился к повышенному мной из прапорщиков до полковника арабу.

– Боцман, почему вы стали преследовать нас?

– Нас нанял какой-то купец.

– Кто он?

– Это знает лишь капитан, шейх Фарах, которого зовут "Нильский крокодил".

– Это – Крокодил?

– Да, амир аль бакр, это он и есть.

– Известный пират.

– Да, ваша милость, это очень известный пират на всём египетском побережье.

Матросы проверили трюмы, которые оказались пустыми, и общее состояние шебеки. Я же обследовал каюту капитана, взяв в большой шкатулке морские карты устья Нила и рисунки, сделанные самим капитаном с отметками фарватера Нила до Асуанских порогов. Кроме карт там лежали сундучок с 20 тысячами цехинов, дорогое личное оружие и новые ковры, которыми была услана вся капитанская каюта. По моему приказу пленные пираты выбросили за борт трупы, после чего перешли на баркентину. Сюда же перенесли Крокодила.

На поле боя сопротивление так же прекратилось. Пираты ничего не смогли противопоставить нашему техническому превосходству, отчего гибли, либо сдавались. Теперь на волнах покачивались пять шебек, имеющих разную степень повреждений, две из которых догорали. Самой целой оказалась шебека Фараха. С ними, кроме горящей, сцепились наши корабли, высадив призовые команды. Наши матросы и здоровые пленные переносили на суда всё полезное из трюмов галер: брус, парусину, канаты, порох, сабли, пушки, железные ядра и балласт, вёсла, ковры, дорогую одежду капитанов, морские карты и деньги. Пока пленных собирали на одной шебеке, я расспросил раида о том, как им служится под началом Крокодила, где расположен дворец шейха Фараха и как он выглядит.

Наконец доктор смог реанимировать шейха, о чем я узнал по раздавшемуся арабскому мату, которым тот обложил всех гяуров. Я посмеялся и спросил у «сброшенного с Олимпа» вождя:

– Шейх Фарах, у меня к тебе есть вопрос.

– Задавай, шайтан. Потом я задам вопрос, на который ты должен честно ответить.

– Хорошо, шейх, я отвечу, но после тебя. Почему ты напал на меня?

– Тебя заказал турецкий купец Мехмед. Он проживает на улице Султана Али в Александрии. Там же расположены его лавка и склады. Он имеет партнёров в Каире, которые очень недовольны тобой, потому что ты мешаешь их торговле.

– Как будешь восстанавливать флот? Эти галеры поставишь в доки или новые закажешь? Небось из окон твоего дворца видны все твои галеры?

– Из моего дворца видно только море, потому что он стоит вдали от шума порта. А теперь ты ответь мне – кто ты и чем стреляют твои пушки?

– Мы – русы, нас ещё называют славянами. Живём в России, а мои пушки стреляют веществом, которое я изобрёл.

– Это не порох, рус?

– Там есть порох, но лишь для того, чтобы поджечь это вещество.

– Шайтан!

– Я учёный, а это разные вещи.

Затем я обратился к пиратам:

– Господа, я дарую вам жизнь и отпускаю живыми и здоровыми. Счастливого плавания.

После этого отпустил раида и шейха на самую плохую галеру. В это время мои канониры занесли в её трюм мешок с чем-то тяжёлым. Вскоре матросы выбежали и перескочили на наше судно. Баркентина отшвартовалась и стала отходить. На нас смотрели злые лица проигравших бой пиратов. Я глядел на Крокодила, а он на меня, при этом что-то говоря. По губам прочитал, что мужик произнёс фразу в духе того, что мы ещё встретимся. Вздохнув, мысленно ответил ему: «Это вряд ли», – после чего рукой показал, что им пора в ад. Бикфордов шнур догорел и раздался взрыв установленной в трюме мины. Шебека пошла на дно, унося с собой Крокодила, раида и пиратов. В воде ещё плавали уцелевшие джентльмены удачи, но все они скоро утонут в пустынном море вдали от берегов. Если какой-то корабль и плыл в нашу сторону, то, заслышав разносящийся над водной гладью на мили вокруг грохот выстрелов, сменил курс и ушёл подальше. Так закончил свои дни один из вождей Александрийского пиратского братства. Я же громко произнёс: «В Египте должен быть один крокодил – я".

Выслушав доклады капитанов о состоянии шебек, получалось, что возиться с ними будет проблемно, отчего отдал приказ сжечь суда. В качестве трофеев были взята только капитанская шебека. Команда быстро заменила на ней паруса, а дома она будет поставлена на капремонт. На неё перешли тридцать матросов, а капитаном был назначен фон Элист.

Офицеры спрашивали меня:

– Какие наши планы, Александр Иванович?

– Курс на Александрию, друзья!

К вечеру мы вошли в Абукирский залив и легли в дрейф. Были выставлены тройные караулы, но ночь прошла спокойно. На рассвете подняв паруса, подошли ближе к берегу. Опасаясь посадить судно на мель, бросили якорь на глубине, а к берегу добрались на шлюпке. Переодевшись в трофейную одежду богатого араба, я и тёмненький фон Элист отправились на разведку в рыбацкий городок Абукир – практически пригород Александрии. Купив на рынке арбу с лошадью, доехали в главный порт Египта на Средиземном море. Погуляв вдоль берега по улице, на которой расположились дворцы и богатые дома местной знати, выяснили, какой из них принадлежит шейху Фараху. Затем побывали в торговом районе города, найдя на улице Султана Али лавку купца Мехмеда.

По причине отсутствия хозяина операцию решили начать с дома Фараха. Возвращаясь в Абукир, переговаривались об увиденном:

– Неплохой дворец.

– Дворец с собой не унесёшь. Главное, что в нём хранится.

– Это точно. Хорошо, что хозяина нет.

Фон Элист остался с арбой, а я направился на корабль. Рассказал о разведанном, вернулся на берег, а эскадра перебазировалась к Александрии. Дрейфуя в море в видимости дворца, дожидались темноты, после чего подошли ближе к берегу и бросили якорь в 30 метрах от линии прибоя. На землю опустилась ночь, в небе зажглись звезды, а луна медленно катилась по своему небесному пути. 10 спущенных на воду шлюпок понесли к берегу 60 морпехов. Я снова шёл лично, потому что был молод и полон сил, говорил по-арабски, но, главное, знал, где искать.

Причалив к берегу, бойцы перебежали песчаный пляж, перебрались через забор и попали в сад. Во дворе из арбалетов были убиты три стражника, охраняющие покой обитателей дома. Когда первый рубеж защиты был обезврежен, отряд подбежал к дому. С помощью рук и плеч товарищей первые диверсанты забрались на балкон второго этажа и, сняв с помощью фомок реечные ставни, проникли в дом. Как выяснилось, мы оказались в серале – женской половине арабского дома. Здесь обитали девицы из гарема шейха и присматривающие за ними евнухи. Об этом мы узнали, наткнувшись на евнуха. Мужику не повезло…

Выйдя в коридор и спустившись на первый этаж, пристрелили двух охранителей, после чего нашли лестницу в подвал. В подземном этаже располагалось хранилище съестных запасов. Обыскав его, нашли замаскированный вход в сокровищницу. Безрезультатно провозившись с замком, отправили бойцов, которые принесли мину. Мина была стандартной, но взрывчатого вещества имела много, поэтому рвануло так, что тряхнуло весь дворец. Зато дверь с частью стены сокровищницы были выломаны. Войдя внутрь помещения, обнаружили сундуки с монетами разных стран, украшения и дорогое оружие. Второго евнуха, спустившегося посмотреть, что так громыхнуло, тоже ликвидировали.

Матросы выстроились цепочкой, передавая имущество покойного шейха из сокровищницы на шлюпки, а гребцы отвозили его на корабли. Попутно обходили комнаты мужской части дворца, собирая золотую и серебряную посуду и развешанное на стене дорогое оружие. В конюшне обнаружили двух арабских жеребцов и десяток белых верблюдов. Все они были очень дорогими животными, потому как элитными. Мы порядком намучались, пока смогли завести животных на большую шлюпку – катер с баркентины, а затем завести их на палубу галеона. Утром оставшиеся евнухи, жёны и наложницы обнаружат отсутствие охранников, двух евнухов и проломленную стену в подвале.

По плану эскадра уходила в Каир, где должны были продать на рынке животных благородных кровей и ждать меня. Я же остался в городе, чтобы решить второй вопрос. Отоспавшись в припортовом караван-сарае, решил навестить Мехмеда. Купец был типичным турком, то есть отличался от большинства местных жителей: египтян с миндалевидными глазами, тёмных нубийцев и прочих арабов. Я рассмотрел его, когда он в сопровождении двух нукеров ходил отобедать в близлежащую чайхану.

Днём ещё раз осмотрел объект, после чего купил мешки и рыбацкое доу. Ночью отправился «на дело». Оставив привязанного осла у дома напротив, осмотрелся и подошёл к забору. Перебравшись во двор, через окно второго этажа проник внутрь дома. На улице стояла жара и, чтобы ветерок с моря приносил ночную прохладу, окна спален горожане оставляли открытыми. Я зажёг свечу, увидев, что попал куда надо, потому что на кровати под балдахином храпел купец. Я пощекотал куриным пёрышком ему под носом, отчего он чихнул и проснулся. Первым делом он вскрикнул:

– Кто ты?

– Чего ты шумишь? Все мы спим, и ты спишь. Я – турецкий купец, которого шейх Фарах отправил на морское дно. Я пришёл к тебе во сне, чтобы открыть тайну сокровищ.

– Что?!

– Не кричи! Иначе ты разбудишь демонов, которые заберут твою душу.

– Да-да, я молчу. Неужели это мне все снится? Сейчас я ущипну себя.

– Конечно, снится. Вспомни, как ты просыпался, но оказывалось, что ты спишь, и тебе снится другой сон. И только утром ты просыпался по-настоящему. Разве у тебя не было такого?

– Было! Мне снилось, что я спал во сне. А где сокровища?

– Ты хочешь стать богаче своих компаньонов? Благодаря тебе я узнал, где зарыто золото Спициона Африканского. Но я не могу добыть его.

– Почему?

– Потому что я дух. А ты, когда проснёшься, сможешь найти это золото и добавить в свою сокровищницу. Далеко ли ты спрятал эту комнату в своём доме?

– В подвале дома в углу есть ниша. Там я храню золото.

– Боюсь, что её будет мало для новых сокровищ. А кто твои партнёры в Каире и Константинополе? Ты ничего не должен говорить им о золоте, иначе они обманут тебя и убьют. Я чувствую их замыслы.

– А-а-а, я подозревал, что они хотят обмануть меня. Это купцы Тургай и Тазик, они живут в Каире возле порта. Там наши склад и лавка "Хамаль". А в Константинополе находится наш четвёртый компаньон, купец Бурхан. Его лавки расположены на берегу залива Золотой Рог. А что ты хочешь взамен тайны золота?

– Ты должен пожертвовать один золотой, помянув моё имя. Взамен получишь миллионы золотых.

– Это я сделаю завтра же.

– Молодец, Мехмед. А теперь закрой глаза, чтобы ты видел, куда я полечу. Там ты увидишь тайное место в заброшенном оазисе, что лежит на востоке всего лишь в дневном переходе от Александрии.

Купец зажмурил глаза, а я накрыл его подушкой и удушил. Когда он перестал дёргаться, проверил пульс – человек умер из-за жадности, затмившей его разум. Осмотрев шею купца, увидел на ней связку ключей на шёлковой верёвке. Снял их, проговорив сам себе: «Экспромт удался. И, правда, мало ли чего спросонья привидится».

Я нашёл нишу в стене, открыл замок на её дверце одним из ключей, попав в подпол, откуда достал сундучки с золотыми и серебряными монетами. Затем заглянул в торговый зал, где наткнулся на тюк с шёлком. Сам себе задал вопрос и тут же ответил на него: «Странно, почему мы раньше не обращали на шёлк внимание? А потому, что стоит очень дорого, чтобы покупать его».

Полночи я перевозил мешки с деньгами, а так же тюки с шёлковыми и хлопковыми тканями на свою лодку, оставленную на пустынном берегу. Когда рассвело, я отдохнул, распряг, накормил и отпустил лошадку, а сам под парусом отправился к устью Нила, где нашёл стоящие на якоре наши корабли.

Затем корабли поднялись по реке в Каир. Одни занимались закупкой товара, а я с Медакиным и десятком абордажников искали названных турком купцов. Каирское представительство «Хамаль» оказалось крупнее, так что охраны и слуг здесь тоже имелось больше. Тем не менее, этой ночью мы проникли в дома обоих купцов, уничтожив всех встреченных там мужчин, а оставшееся до рассвета время выносили дорогое имущество. Явных врагов мы уничтожили, поэтому решили быстрее покинуть город. Оставалось разобраться с последним купцом, желающим нашей смерти.

Эскадра держала направление к первому крупному порту на нашем пути, городу Хайфе. Пока были в море, пересчитали, сколько набрали трофеев. В сундучках были валюты разных стран: пары, цехины, луидоры, дублоны и пиастры. У Мехмеда я реквизировал разной валюты на 300 тысяч пиастров, которые забрал себе. Шутка ли, ночью в одиночку перетащить к берегу почти семь тонн серебра и золота. А вот деньги двух купцов и Фараха делились согласно принятому нами «пиратскому закону». Половина дохода сразу уходила в фонд развития товарищества, а вторая половина делилась между командой. Все гарантировано получали одну долю, к которой прибавлялась ещё одна доля для каждого звания: матрос 1-й статьи, унтер-офицер и так далее. Отличившиеся удачным выстрелом или иными действиями, получали ещё одну долю. Капитанская часть составляла 20 долей независимо, был ли они участниками боевой операции или нет, а у всех остальных этот фактор учитывался. Именно на деньги товарищества мы проводили все торговые операции, содержали флот и торговые лавки. Те, кто хотел увеличить процент прибыли, вносил свои личные деньги в этот фонд. Так что все члены команды имели общий интерес в деле повышения своего благосостояния. Кассой товарищества управлял Совет, состоящий из офицеров команды, а меня выбрали его председателем.

Команды остальных галер и челнов Азово-донской флотилии, донские казаки на челнах и прочий торговый люд так же искали дополнительный доход, просто мы оказались первыми русскими в этом времени, которые стали ходить в Средиземное море. Так вот, у купцов мы взяли примерно семьсот тысяч пиастров, а у шейха сумму, эквивалентную трём миллионам пиастров. А если учесть награбленные драгоценности, посуду и дорогое оружие, то добыли добра ещё тысяч на 200 рублей. Оружие было из булата и дамаска, инкрустированное золотом, серебром и драгоценными камнями, то есть очень дорогим, поэтому мы решили отвезти его домой и использовать на подарки нужным людям. Драгоценности везли в качестве подарков жёнам и близким.

В Аккре встретили наш галеон, привёзший на продажу мёд, соль и льняную пеньку. Расторговавшись, закупили персидских и афганских ковров, корабельный брус из ливанского кедра, китайский шёлк и фарфор, ладан, пряности, финики, йеменский и абиссинский кофе, благо денег и места в трюмах было много. Затем делали остановки в Бейруте, Акре, Хайфе, Латакии и Антальи, где что-то продавали и покупали. Кроме этого, во всех портах я и мои баталёры искали торгующие горным сырьём компании, обходили рынки, «фармации» аптекарей и алхимиков, у которых я покупал нужные мне минералы.

Наконец мы добрались до Константинополя. А вот со столичным купцом я решил провернуть авантюрную торговую комбинацию. Начали мы с наблюдения за ним, которым занимались дня три. Купец был довольно богатым, потому что имел неплохой дом на берегу Золотого рога в городском районе Сулеймани, большую торговую лавку и складской пакгауз. У причала возле его пакгауза стояли четыре 25-метровых карамуссала.

Я заявился к нему, одетый в дорогие халат и чалму, с подвязанными под халатом на животе подушками. Во рту были вставки из хлопка, отчего я постоянно поправлял их языком, добавляя имиджу специфические черты. Увидевшими меня товарищами был признан классическим купцом неизвестной национальности.

Я представился оптовым покупателем из Измаила, желающим скупить весь его товар. От такого предложения купец пригласил меня в свой дом. Мы сидели в тени дерева за накрытым дежурными яствами дастарханом и общались:

– Почтенный купец Бурхан, меня зовут купец Мурад. Я хотел бы купить весь твой товар и нанять твои карамуссалы, чтобы отвезти купленный товар в Измаил.

– Где это? Моя торговля лежит в сторону Каира и Русии, поэтому я не знаю, где находится Измаил.

– На берегах Чёрного моря на территории благословенной Порты, граничащей с Молдавским господарством.

– Сколько это будет по времени?

– Неделю туда, две недели обратно.

– Хорошо, мы составим договор о найме моих судов.

– Хорошо, почтенный Бурхан.

В итоге я выкупил у него весь имеющийся в наличие товар на полмиллиона пиастров и оплатил фрахт судов. Затем он угостил меня чаем с шербетом. Купец был доволен. Сегодня он продал все крупы, фрукты, специи, ковры и ткани этому Мураду, освободив склады. Правда, пришлось попотеть, чтобы продать товар с хорошим прибытком – этот Мурад упёрся, словно ишак, сбивая цену. Зато Бурхан столько заломил за наём судов, будто это будет не один, а целых три рейса. А этот непонятный Мурад все оплатил. Видать, хочет в этом году успеть вернуться в свою дыру, а везти-то товар не на чем. Правда, в договоре пришлось прописать наём галер без указания конкретного города, но это не беда.

На следующий день нанятые мной суда, забитые купленным товаром, отправились по Босфору в сторону Чёрного моря. На Босфоре у крепости Иерусалим на якоре стояли шесть парусников. Купец Мурад приказал капитанам турецких галер бросить здесь якорь. Собрав их капитанов, сообщил, что далее суда поведут его матросы, а с турками будет произведён расчёт, будто это они плавали. Турки загалдели, но когда я назвал суммы для капитанов и матросов, те согласились – оплата была такой, словно они совершили десять поездок. Я рассчитался, турецкие матросы сошли на берег, а матросы с наших судов заняли освободившиеся места. Караван уходил дальше, а я с несколькими товарищами на купленной фелуке вернулся в столицу.

Ночью в дом купца залезли грабители. Они убили двух охранников, после чего в спальне нашли сладко спящего хозяина. Я допросил его с пристрастием, и он рассказал о том, что они с компаньонами решили убить непонятно откуда появившегося хозяина компании «Золотой рог», которого так же звали Мурадом. Я спросил турка:

– Зачем ты хочешь его убить?

– Он перебивает мне торговлю товарами из Русии. Скажи, купец, это совпадение, что он Мурад и ты Мурад? Только тот молодой и худой, а ты толстый.

– Я и есть тот Мурад, только переодетый. Благодаря тебе, на нас напали египетские пираты. Вот только мы оказались победителями и утопили их шебеки. Шейх Фарах рассказал, что заказчиком моей смерти был ты со своими компаньонами. Ты должен заплатить, чтобы выкупить свою жизнь.

– Сколько ты хочешь?

– Десятую часть, если заплатишь сам и всё, если твоё золото найду я.

– Сидите здесь, я пойду за деньгами.

– Нет, друг мой, ты можешь сбежать. Ты пойдёшь с моими людьми.

– Я не пойду.

– Тогда я буду тебя пытать, ты всё расскажешь, а потом я тебя зарежу. Подумай, стоит ли десятая часть таких мучений?

Купец отправился со мной, Надеждиным, фон Элистом и Поповкиным в подвал, где открыл сокровищницу. В маленькой потайной комнате стояли наши сундучки, а так же другие сундуки с золотыми и серебряными монетами. Купец являлся представителем богатой купеческой династии в нескольких поколениях, так что мы изъяли у него денежных средств на два миллиона рублей, причём, много монет было прошлых веков. Я обманул его, забрав всё и зарезав – таких врагов в живых не оставляют. Труп вынесли и утопили в заливе, а с золотом пришлось попотеть, загружая им фелуку.

Кроме монет, в его же лавке я нашёл купеческую печать и оформил купчую между купцом Бурханом и купцом Мехмедом из Александрии на продажу судов. Печати обоих я забрал с собой, как и найденные договора с образцами подписей. Затем составил второй документ, по которому четыре парусных галеры типа «карамуссал» купец Мехмед продал товариществу «Таганий рог». С гибелью Бурхана последний из смертельных врагов был уничтожен и «дело» оказалось закрытым. В кассу товарищества добавилось почти четыре миллиона рублей – огромная для этого времени сумма.

Глава 4. Вице-король из Нового Света

В июле эскадра в 10 судов возвратилась в Таганрог. Шебеку Фараха, получившую новое имя «Нептун», сразу поставили в док на ремонт. К сентябрьскому походу она должна была встать в строй. Карамуссалы, которые мы стали называть галерами, по аналогии с челнами Ч-1 и Ч-2 получили номера К-1, К-2 и так далее. Эти рабочие лошадки будут использоваться для прибрежного и речного плавания. Они были в рабочем состоянии, но я принял решение так же отреставрировать их на таганрогской верфи.

На следующий день в городской ресторации прошёл большой сабантуй, где все руководители концессии получили подарки для себя в виде арабского оружия. Я показал Покидову торговые ведомости с итоговым сальдо этого похода, а затем суммы пошлин и налогов, ведь товар надо будет реализовать. Количество математических расчётов смутило военно-морской ум Иваныча, отчего он замахал на меня руками. Дожидаться, пока я реализую товар и оплачу налоги, компаньоны из городских властей не захотели, так что, вложив в дело по 10-15 тысяч рублей, начальники удвоили эти суммы, чем остались весьма довольны. Теперь они буквально выталкивали нас в следующий поход.

Прибыв домой, подарил своим барышням украшения из своей доли. Все они по несколько раз перебирали драгоценности, потому что никак не могли выбрать то, что больше всего нравилось. Дочка так же получила свои первые украшения, а остальное сложили в нашу сокровищницу – небольшую комнату в подвале, отделённую от основного подпола кирпичной стенкой с замаскированной дверью. Туда же я спрятал полмиллиона рублей, полученных по результатам этого похода. Имея такой капитал, я реально почувствовал себя богатым человеком. Даже ходить и говорить стал важно и степенно. Затем пришлось достать пятьдесят тысяч так полюбившихся мне монет и выдать их моим директоршам – деньги требовались на оплату строек, выплаты жалования и премий, содержание дома и иные расходы.