Мой принц с кредитной картой. Том 2

Презентёр, натянуто улыбаясь, словно по протоколу, произнёс в микрофон:

– Да, VR-игры действительно поражают своей реалистичностью и глубиной погружения. Пожалуйста, морально подготовьтесь – и наслаждайтесь погружением под руководством наших ассистентов.

На экране позади него промелькнули кадры с динамикой: виртуальные американские горки стремительно неслись сквозь небо, совершая головокружительные пике и спиральные виражи. Масштаб и напряжённость аттракциона явно превосходили всё, что можно было бы испытать даже в лучших парках развлечений.

Гон У молча наблюдал за демонстрацией, но его взгляд всё время метался по залу. Казалось, он кого-то искал, не в силах сосредоточиться полностью. Наконец, вдалеке он заметил знакомую фигуру – До Джи Ук спокойно беседовал с презентёром, как всегда сдержанно вежливый и сосредоточенный.

– Для меня честь представить возможности VR-технологий на сегодняшнем воркшопе Royal Card. – прозвучал голос Джи Ука.

Презентёр, выдерживая деловую интонацию, ответил:

– Это был довольно спонтанный запрос, но большое спасибо, что согласились. Мы очень признательны.

Джи Ук коротко кивнул, поблагодарил в ответ и пересел на свободное место чуть поодаль. Он едва успел устроиться, как к нему подошёл Гон У.

– Директор До Джи Ук.

Тот не ответил, хотя и заметно напрягся. Они ведь не должны были показывать, что знакомы. Такова была негласная установка внутри компании.

Гон У, будто и не замечая напряжения, кивнул в сторону VR-аттракциона:

– Я про это. Эти гонки… В детстве я часто играл в такую игру со своим братом. Хочешь сыграть со мной один заезд?

Джи Ук на секунду замер, не отвечая. Лицо его оставалось непроницаемым, но в глазах проскользнуло неуловимое колебание – возможно, воспоминание. Этот младший брат всегда был для него загадкой. Вместо слов он просто встал и первым направился к VR-зоне.

Под руководством ассистента оба надели гарнитуры и заняли места в гоночных креслах. Пространство вокруг погасло, уступив место цифровому миру, наполненному звуком ревущих моторов и бликами неоновых трасс.

Когда шла загрузка, Гон У проговорил с лёгкой усмешкой, будто между делом:

– Мой старший брат всегда проигрывал мне. Сначала это было весело… но с каждым разом я всё отчётливее понимал: победа ничего не стоит, если она предсказуема. Я знал, что выиграю, и это не радовало. Это не была честная игра. Когда-нибудь я хочу по-настоящему сразиться с ним. Чтобы на равных.

– Сегодня я не собираюсь проигрывать. – ответил Джи Ук с холодной уверенностью.

Гон У улыбнулся чуть шире:

– Вот и отлично. Иначе всё будет слишком скучно… брат.

Игра стартовала. Асфальт под колёсами виртуальных машин взорвался звуком, и оба выстрелили вперёд с места. Соперничество было напряжённым – практически шли вровень, но Джи Ук, точно просчитывая траектории, первым вырвался вперёд. Гон У дышал ему в затылок, не отставая ни на долю секунды.

С каждым поворотом напряжение нарастало. И хотя казалось, что их разделяет всего метр, Джи Ук был непоколебим – он не собирался уступать.

Но Гон У, охваченный азартом и каким-то почти болезненным рвением, резко ускорился, переоценив возможности машины. На последнем повороте он потерял контроль – его болид врезался в ограждение буквально в паре метров от финиша. В тот же миг машина Джи Ука, не сбавляя скорости, пересекла финишную черту.

На экране его соперник продолжал вращаться, беспомощно крутясь на месте. Джи Ук, спокойно сняв VR-очки, глухо произнёс, не глядя:

– Хватит уже блуждать…

С этими словами он молча покинул игровую зону, даже не обернувшись.

Гон У остался один. Он медленно снял гарнитуру, будто приходя в себя после чего-то большего, чем просто игра. Его пальцы бессознательно сжались в кулак.

В памяти всплыл недавний разговор с братом, голос, звучавший неуклонно:

«Блуждай или люби – это твоё право, но…»

«Но?..»

«… Но не с Ян Ын Джи!»

Реплика прозвучала как последний штрих в недосказанном, но ощутимо напряжённом разговоре. Однако, прежде чем напряжение успело осесть, воздух словно прорезал радостный голос:

– Круто! Тут можно заниматься парапланеризмом!

Кён Ран воскликнула с таким восторгом, словно перед ней открылась настоящая панорама гор и облаков, а не просто VR-уголок в корпоративном центре. Её глаза сияли, а голос звенел от предвкушения.

– Знаешь, что у меня на первом месте в списке желаний?

– Что? – спросила Ын Джи рассеянно, не придавая особого значения внезапной смене темы.

– Парапланеризм! – с гордостью и мечтательной ноткой в голосе продолжила Кён Ран. – Только с парнем. В Интерлакене. В Швейцарии.

Сказав это, она с нетерпением направилась в сторону VR-зоны, где находился симулятор полётов. Помощник терпеливо объяснял ей, как всё работает, в то время как она возбуждённо махала руками, словно уже готовилась к взлёту. Вскоре её глаза вспыхнули, и она обернулась, громко позвав подругу:

– Эй, Ян Ын Джи, иди скорее! Это просто потрясающе! Тут можно выбирать место полёта!

– Правда? Значит, можно выбрать Швейцарию?

– Ни слова больше! – с загадочной улыбкой прошептала Кён Ран и торжественно указала на экран, где сменялись локации.

Пока техник настраивал виртуальное небо и альпийские пейзажи, Кён Ран лениво оглянулась вокруг, вдруг прищурилась и обернулась к Ын Джи:

– Даже если это не парень… Может, кто-нибудь из наших мужчин составит мне компанию? Я ведь не собираюсь лететь одна над этой красотой!

– Ну… У нас в команде есть мужчина… Может, руководитель Сон?.. – сдержанно предположила Ын Джи.

– Эй! – резко перебила её Кён Ран и вдруг, будто вспыхнув, уставилась в одну точку.

Лицо её вмиг засияло.

– Вон он!.. Мой мужчина!

И, не раздумывая ни секунды, она стремительно бросилась в ту сторону. В нескольких шагах от них стоял высокий, подтянутый мужчина со сдержанным выражением лица – Секретарь Ю, личный помощник Джи Ука. Ын Джи сразу вспомнила: в тот вечер, когда они пили в уличном кафе, именно он отвозил Кён Ран домой.

Секретарь Ю едва успел открыть рот, как Кён Ран уже схватила его за руку и буквально втащила в зону VR-полётов. Скорее всего, точнее было бы сказать – затащила.

– Здравствуйте. – первой поздоровалась Ын Джи, стараясь скрыть улыбку. Ю в ответ только кивнул, с лицом, на котором одновременно читались и растерянность, и что-то похожее на тихое смирение.

– Мы тут, мужчина и женщина! – бодро произнесла Кён Ран, уже обращаясь к помощнику, – Отправьте нас в Интерлакен. В Швейцарию!

В голосе её сквозила лёгкая неловкость, будто она всё ещё не могла поверить, что сама же всё это устроила. Секретарь Ю стоял рядом, слегка ошеломлённый и напряжённый, словно всё ещё не до конца понял, как оказался втянутым в эту историю.

– Ын Джи, – вдруг сладким голосом обратилась Кён Ран к подруге, – я полечу с секретарём Ю посмотреть на швейцарское небо. А ты пока прогуляйся, осмотри другие локации. Тут так много всего интересного!

Намёк был более чем прозрачный: «оставь нас наедине». От её улыбки веяло лёгкой, невинной коварностью.

«Вот так всегда», – мысленно хмыкнула Ын Джи. – «Кто это там совсем недавно возмущался, что якобы я из-за мужчины бросаю подругу?..»

Мрачно усмехнувшись, Ын Джи встала в стороне, глядя на удаляющиеся спины Кён Ран и Секретаря Ю. Слова подруги всё ещё эхом звучали у неё в голове: «Я полечу с ним посмотреть на швейцарское небо…».

«Вот уж действительно, мир перевернулся», – подумала она недовольно. – «Кто тут недавно клялся, что никогда не оставит подругу ради мужчины?..»

Она только собралась развернуться и пойти в другую сторону, как почувствовала лёгкую вибрацию в кармане. Достав телефон, взглянула на экран – входящий вызов. Номер незнакомый, но с кодом 02, столичный.

Нахмурившись, Ын Джи на мгновение замерла, затем оглянулась, и, чтобы лучше расслышать, отошла немного в сторону – туда, где было потише и не так многолюдно. Она уже протянула палец к кнопке ответа, как вдруг…

– Ха-ха, кто это тут у нас?

Её рука застыла в воздухе.

Перед ней стоял невысокий мужчина с чересчур радушной, почти карикатурной улыбкой. Улыбкой, в которой ощущалась не дружелюбие, а притворство. Его глаза были слишком внимательными – слишком изучающими.

Ын Джи непроизвольно сделала шаг назад.

Глава 40

– Ха-ха, кто это тут у нас?

Невысокий мужчина появился словно из ниоткуда, и его неестественно широкая, театральная улыбка словно пронзила воздух. Она выглядела скорее нарочитой, чем искренней – как кривая маска, надетая в спешке.

«Что… Что здесь делает председатель До Чон Нам?..» – замерла в изумлении Ын Джи. Сердце неприятно ёкнуло – словно кто-то ударил в пустой колокол внутри груди.

Он подошёл ближе, его голос прозвучал на удивление мягко, почти заботливо:

– Наверное, последнее время было для вас непростым… Постарайтесь немного расслабиться.

Слова звучали будто бы с участием, но в них сквозила какая-то пустота. Это были не утешения, а чужие, выученные реплики – как будто он читал текст с чужого сценария.

– Не перенапрягайтесь. Если жить в пределах своих возможностей, стресс не сможет причинить вам вреда.

Сказав это с почти философской невозмутимостью, он прошёл мимо, оставляя за собой ощущение лёгкого холода. Его спина растворилась в толпе, будто это была лишь тень, а не человек.

Тем временем в зале продолжалось объяснение – на сцене выступал специалист по театральной терапии. Его голос был ровный, профессиональный, но в восприятии Ын Джи он звучал глухо, словно доносился сквозь толстое стекло:

– Психодрама – это метод психотерапии, который помогает снять внутреннее напряжение, избавиться от эмоциональных зажимов…

После внезапной встречи с Чон Намом её внутренний мир будто перекосился. Всё вокруг стало размытым, чужим. Слова специалиста пролетали мимо ушей, оставляя после себя только фон.

– Надеюсь, через театральную терапию вы сможете немного исцелить свои душевные раны.

И в этот момент преподаватель начал искать добровольцев для участия в сценке. Его внимательный взгляд скользил по лицам, пока не остановился – на ней.

– Вот здесь, кажется, кто-то выглядит особенно подавленным.

Несколько человек повернулись, и взгляды остановились на первом ряду. Ын Джи в этот момент была настолько погружена в свои мысли, что даже не поняла, что внимание сосредоточено именно на ней.

– Да, да, вы, красавица с собранными назад волосами. – произнёс преподаватель с мягкой улыбкой. – Пройдите, пожалуйста, вперёд.

Она поднялась как во сне, будто кто-то невидимый подтолкнул её за спину. Лёгкая неуверенность в шаге, сдержанное волнение. Сотни глаз будто бы потеплели – на мгновение она оказалась в центре чьего-то чужого сценария.

– Сейчас вы отложите в сторону свою профессию консультанта и на время станете клиентом, – произнёс ведущий. – А вот роль консультанта мы поручим… тому, кто не занимается психологическим консультированием.

Он повёл рукой и указал в дальний конец зала.

– Вы, мужчина в костюме. Да, вы, с серьёзным лицом. Не могли бы вы помочь?

Гул прошёл по залу.

– Что?.. Это же директор До!

– Он? Консультант?.. Да вы шутите!

Люди переглядывались с недоумением, но ведущий, похоже, не знал, кого он выбрал. Сам Джи Ук не выказал ни удивления, ни протеста. Он не отреагировал на слова преподавателя – вместо этого просто поднялся и направился к сцене, уверенно и спокойно, словно этот шаг был для него естественным.

Он не смотрел ни на кого, кроме неё. Никто в этом зале не существовал – только она, стоящая в свете ламп, немного растерянная, немного ранимая, но всё такая же сильная.

Ын Джи не могла оторвать взгляд от приближающегося Джи Ука. Сердце сжалось от странного ощущения: всё внутри сопротивлялось, но в то же время – тянулось к нему.

– Итак, у нас есть клиент – женщина, и консультант – мужчина. – прокомментировал ведущий.

Сцена, казалось, застыла. Ын Джи чувствовала себя не на воркшопе, а на настоящем сеансе, где нужно открыть что-то такое, чего она никогда никому не показывала.

Она чувствовала себя неловко. Не потому, что должна была быть в роли клиента, а потому что перед ней – Джи Ук. Она была тем человеком, кто всегда выслушивал других, поддерживал, направлял. Она не привыкла делиться своими чувствами. Ни дома, ни на работе. Ни с кем.

А теперь… теперь ей предстояло сказать что-то о себе – в его присутствии.

– Эм… О чём вообще нужно консультироваться?.. – пробормотала она тихо, почти себе под нос. – Может, спросить… о чём-нибудь вроде информации по карте?

Но даже она понимала – вопрос был не в карте. Вопрос был в ней самой. И в том, как много она никогда не произносила вслух.

– Всё, что угодно. Не думайте слишком много, просто доверьтесь голосу своего сердца. Это ключевое в театральной терапии.

– Голос сердца?.. – переспросила она вполголоса, как будто услышала нечто незнакомое.

Ын Джи чувствовала себя потерянной, словно стояла в тумане. Какой голос? Где сердце? Сейчас в ней гремел хаос. И в тот момент, когда она не знала, с чего начать, Джи Ук заговорил:

– Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?

Его голос был спокоен, как приглушённый аккорд. Она подняла на него глаза, и, словно пробуждаясь, поняла: всё внимание направлено только на неё.

Она продолжала молчать. Слова будто застряли где-то в горле, тяжёлые, неловкие. И только когда он повторил:

– Скажите что-нибудь.

Она, как будто вынырнув из глубины, наконец заговорила:

– Я… я работаю консультантом. Но когда мне говорят обратиться за консультацией к кому-то другому, я… не знаю, что сказать.

Слова были хрупкими, но настоящими. Преподаватель жестом ободрил её, словно подсказывая: «Ты всё делаешь правильно, продолжай».

– Все знают, что быть консультантом – тяжело. Но ведь и отношения – это тоже нелёгкое дело. Любовь – это сложно. А я… я не понимаю, почему только мне всё это кажется таким тяжёлым.

Её голос звучал всё тише, но внутри что-то раскрывалось. Она сама не замечала, как начала говорить по-настоящему – не для игры, не для кого-то, а потому что больше не могла молчать.

Образы и мысли всплывали одна за другой. Вспомнился До Чон Нам и его холодные угрозы, та невидимая тяжесть, которую она несла одна.

– Возможно… люди воспринимают меня как лёгкую добычу… – тихо добавила она. – Наверное, так и есть.

Эти слова почему-то особенно задели её саму. В голосе проскользнула усталость. И отчаяние.

– Давайте закончим. – произнесла она, отступая назад. – Я и сама не понимаю, что говорю…

И как только она сделала шаг, намереваясь уйти со сцены, вдруг раздался громкий, чистый смех.

– Ха-ха-ха!

Глаза всех присутствующих в зале устремились на Джи Ука. Он смеялся искренне, от души. Ын Джи стояла в полном недоумении. Её охватила волна стыда и злости. Она старалась быть настоящей, открылась – пусть немного, но искренне… А он смеётся?

– Я понял вашу проблему, Ян Ын Джи. – сказал он, вытирая уголки глаз.

– Простите… Но вы должны проводить консультацию. – смущённо вмешался преподаватель.

– Разве не нужно сначала показать человеку его проблему, чтобы начать консультировать? – спокойно, но с лёгкой дерзостью в голосе ответил Джи Ук.

– Ну… Да… Вообще-то, да. – сдался ведущий, слегка растерянный, но уже с улыбкой.

Джи Ук вновь посмотрел на Ын Джи – взглядом тёплым, но внимательным:

– Госпожа Ян Ын Джи, ваша самая большая проблема в том, что… У Вас плохая память.

Она моргнула. Плохая память?

– Вы не помните? Инцидент с консультантом, который нагрубил клиенту!

И тут зал буквально взорвался смехом. Преподаватель засмеялся, хлопая себя по колену. Кто-то зашептал:

– Это она?! Та самая?

А другой переспросил:

– Это был тот случай, где…

– Самое запоминающееся тогда – ваша фраза: «Эй, знаете, я не груша для битья!» – произнёс Джи Ук с такой точной интонацией, что вся аудитория вновь залилась смехом.

Даже Ын Джи, несмотря на смущение, невольно улыбнулась. Маленькая, неуверенная – но настоящая.

– Вот видите, – сказал Джи Ук, чуть склонив голову. – В итоге, Ян Ын Джи, вы совсем не лёгкая добыча.

Он сделал паузу. На его лице появилась та самая едва заметная, но глубокая тень чувства:

– Прежде всего… вы – моя ценная…

Он не договорил. Его взгляд скользнул по присутствующим, словно напоминая себе, где он находится. Он перевёл взгляд в сторону, будто подбирая слова или… Скрывая те, что уже слетели с языка слишком рано.

– … Сотрудница. – тихо добавил Джи Ук, чуть замедлив голос.

По залу прокатился сдержанный, но дружелюбный смех.

– Так что, Ян Ын Джи, – продолжил он, выпрямляясь, – будьте уверены в себе. Цените себя. Это не только моя просьба как консультанта… это моя просьба как вашего начальника.

Слова прозвучали просто, почти официально, но в них ощущалась неподдельная искренность.

Глаза Ын Джи внезапно защипало. Она моргнула, но слёзы всё равно начали подниматься, заполняя глаза. Не громкие слова, не жёсткие истины, а спокойная, доброжелательная уверенность в ней – вот что тронуло до глубины души.

Она столько лет слушала других. Столько раз была тем, кто даёт советы, выслушивает, лечит чужую боль. Но сейчас… её собственные чувства кто-то увидел. Услышал. Понял.

И в этой простой поддержке вдруг оказалось невероятное утешение.

Аплодисменты.

Кто-то захлопал в ладоши. Первым – преподаватель. А за ним – один за другим начали аплодировать все сотрудники. В зале возникла неожиданная, но тёплая волна поддержки.

* * *

Тем временем, в кафе на территории курорта, за столиком, утопающем в мягком свете, сидел До Чон Нам. Напротив – молодая женщина с длинными прямыми волосами, бледной, почти фарфоровой кожей и выразительными чертами лица.

– Я получил картину, которую ты прислала. – сказал он с одобрительной улыбкой. – Получить новый шедевр от уважаемого художника Чан И Хана… это честь.

– Когда Вы в прошлый раз приходили на выставку, отец очень обрадовался. – сдержанно, но искренне ответила она.

– Кстати, Си Ын, ты, наверное, слышала, что у Джи Ука…

– Да, знаю. Я мельком видела её… В туалете. – ответила девушка, чуть смутившись.

– Хм… А сколько лет прошло с тех пор, как вы с Джи Уком виделись?

Она опустила взгляд.

– … Десять. Уже прошло десять лет. – с грустью произнесла она.

– Даже спустя десять лет, он всё такой же. Резкий, холодный… Дотошный до предела.

– Да?.. – Си Ын слегка улыбнулась, но в её глазах появилась тень воспоминаний. – Надеюсь, он всё же остался таким же.

Чан Си Ын – единственная дочь знаменитого художника Чан И Хана, талантливая и подающая большие надежды художница. Её фигура идеально вписывалась в картину, которую Чон Нам рисовал для будущего Джи Ука. Очередная «идеальная кандидатка» на роль невестки.

В этот момент к Си Ын подошёл сотрудник.

– Занятие по арт-терапии скоро начнётся.

Чон Нам кивнул – будто говоря ей: «Я рассчитываю на тебя». Си Ын, с вежливой полуулыбкой, попрощалась и направилась к залу.

В комнате для семинаров было несколько круглых столов. На них стояли палитры, баночки с краской, кисти и холсты.

– Я впервые слышу о такой терапии. – с интересом сказала Ын Джи, разглядывая набор, как школьница в художественном классе.

– Хочешь, я объясню? Я немного шарю в искусстве. – с видом эксперта заявила Кён Ран.

– Ну да… – ухмыльнулась Ын Джи. – Фанатка раскрасок…

– Эй! Это не просто раскраски! Это антистрессовые раскраски! Мандала! Ты вообще не в теме!

Вдруг дверь открылась, и в комнату вошла женщина.

Лицо, словно из картины: длинные прямые волосы, белоснежная кожа, изящные черты. Её появление будто притормозило время. Ын Джи и Кён Ран невольно замерли, уставившись на неё.

– Она… Потрясающая, – выдохнула Ын Джи. – Как живая картина.

Женщины любили красивых девушек не меньше, чем мужчины – особенно таких, в которых чувствуется грация, стиль и уверенность.

Женщина подошла к столу и взяла микрофон.

– Здравствуйте. Меня зовут Чан Си Ын. Сегодня я проведу для вас занятие по арт-терапии.

В другом конце зала Джи Ук, услышав голос, вздрогнул. Он поднял голову, нахмурился и прошептал себе:

– Чан Си Ын… Чан Си Ын?

Его взгляд замер на женщине у микрофона. Сердце пропустило удар. Он не видел её… Десять лет. Но всё, что было связано с её именем, мгновенно всплыло из глубин памяти.

Глава 41

– Здравствуйте. Меня зовут Чан Си Ын, и я буду вести занятие по арт-терапии.

Голос, который Джи Ук не слышал уже десять лет, вдруг раздался в зале. Он мгновенно поднял голову.

– Чан Си Ын?.. – прошептал он, словно проверяя, не слышится ли ему.

Его взгляд вцепился в фигуру у микрофона. Те же длинные, прямые волосы. Белоснежная, почти прозрачная кожа. Тонкая линия челюсти, большие выразительные глаза и лёгкая, едва заметная улыбка. Всё это разбудило в нём давно забытые воспоминания.

И в этот момент их глаза встретились.

Си Ын тоже заметила его. На секунду она застыла, точно не веря своим глазам. Они молча смотрели друг на друга, как будто весь мир вокруг замер. Ни один звук, ни один вздох не смог пробиться сквозь это напряжённое молчание.

* * *

10 лет назад.

Центральная часть кампуса Университета Пенсильвании.

Парк Бланши Леви.

Место встречи у статуи Бенджамина Франклина и скульптуры «Split Button» было хорошо известно каждому студенту. Джи Ук стоял там, оглядываясь, словно кого-то ждал.

– Извините… Вы кореец?

Он обернулся. Перед ним стояла девушка с высоко собранными в хвост длинными волосами и большой шляпой, скрывающей почти всё лицо. То ли шляпа действительно была слишком велика, то ли у неё была удивительно миниатюрная голова – лицо казалось хрупким и скрытым от мира.

– Да, – ответил он. – А что?

Девушка слегка приподняла поля шляпы. И в тот момент Джи Ук увидел её глаза – ясные, глубокие, как неподвижная гладь озера. Этот взгляд он не забыл никогда. Он впервые осознал, что глаза могут быть настолько… живыми.

– Меня зовут Чан Си Ын. Можете уделить мне немного времени? Вы мне… интересны.

Он на миг опешил. Слишком прямо. Слишком смело.

– Меня не интересует внимание незнакомцев.

– Но мы ведь не совсем незнакомы, правда? Я часто видела вас, проходящего мимо. Я могу нарисовать ваше лицо даже с закрытыми глазами.

Эти слова задели что-то внутри. Джи Ук почувствовал лёгкое головокружение – не от её слов, а от того, с какой лёгкостью она проникала в его личное пространство. Чувства начали растекаться, как разлитая краска на мокрой бумаге.

– Пожалуйста. Всего десять минут. Ну… хотя бы двадцать. Нет, десять будет достаточно.

Он хотел отказаться. По правилам, по логике, по привычке. Но в тот день не смог. Что-то в её голосе, в её интонации, в её настойчивой мягкости заставило его шагнуть навстречу.

Она неожиданно взяла его за запястье и повела через парк. Туда, где почти не было людей. На лужайке стояли мольберт, холст, палитры. Солнце проходило сквозь ветви деревьев и мягко ложилось на незаконченный рисунок.

– Я учусь в Пенсильванской академии изящных искусств. – сказала Си Ын, поправляя кисть в руках. – А как вас зовут? Я хочу обращаться по имени.

– До Джи Ук. Но… Вы правда рисуете меня с закрытыми глазами? Что это вообще значит?

– Тсс… не двигайтесь. Это всего лишь эскиз. У нас мало времени.

Он замер. Как по команде. Глядя на неё, он вдруг перестал думать, что это странно. Это ощущалось… правильно.

– Наверное, потому что мы оба корейцы, я сразу вас заметила. Да и как раз искала модель с азиатской внешностью.

С того дня, как по мановению кисти, их история начала оживать. Джи Ук всё чаще становился её моделью. Сначала – ради вежливости. Потом – из интереса. А потом… Уже потому, что не мог не быть рядом.

С каждым новым наброском, каждым днём, проведённым вместе, его чувства углублялись. Он больше не хотел быть просто лицом на её холсте. Он хотел быть героем её жизни.

Так они стали парой.

Их воспоминания рассыпались по всему кампусу, как осенние листья: под сенью деревьев, в уголках библиотек, на ступенях кафе, где пахло корицей и кофе.

– Джи Ук, ты знал? Эта скульптура называется «Split Button» – сломанная пуговица.

Они стояли перед странной композицией: огромная металлическая кнопка, будто раздавленная невидимой рукой. Кампус жил своей жизнью, но они словно были в собственном времени, отрезанном от остального мира.

– Университет заказал эту работу художнику. Он увидел, что у статуи Бенджамина Франклина нет верхней пуговицы… и начал размышлять, почему так. Оказалось, что Франклин любил повеселиться, выпить, и в воображении художника он немного поправился. Представь: веселье, пир, и пуговка – бац! – отлетела. Так появилась эта скульптура.