Дом холодных ветров

Решив, что для него ничего особо не поменялось, Сергей настроился на позитивный лад и уже наутро, связавшись с руководителями местного подразделения СК, которые были расквартированы в столице автономного округа, утряс все интересующие его вопросы о жилье, рабочих моментах и прочих деталях будущей службы. Результатом оказался очень доволен и на этой ноте приступил к выполнению обязанностей. Их, как ни странно, оказалось не так уж и много. Служебного рвения с принесением в жертву свободного времени, как это было на прошлом месте, никто не требовал, поэтому Сергей расслабился и вошёл в обычный, неторопливый для Чукотки ритм, а позже и вовсе втянулся, и жизнь пошла своим чередом.

Потихоньку, по мере заведения нужных знакомств, «пьяных» дней становилось больше. Как, наверное, и во всей России, нужные и ненужные знакомства здесь подкреплялись совместным распитием спиртного. Подшофе люди веселы, расслаблены и открыты, – что называется, как на ладони, и можно смело определить, с кем хорошо иметь дела́, а от кого стоит держаться подальше. Кроме того, люди общаются и объединяются ещё и на разных мероприятиях, – например, спортивных. Поэтому Сергей начал посещать спортзал и играть в футбол. Во-первых, для разнообразия, во-вторых, это полезно для здоровья, в-третьих, такой образ жизни Ракитину просто нравился.

Силовые структуры тут были расквартированы в жилых пятиэтажках, преимущественно на первых или вторых этажах. Отдельные здания (оба в центральной части городка) занимали только городская администрация и отделение полиции. Но в отличие от здания администрации со свежим ремонтом и пластиковыми окнами, полицейский участок размещался в серой и унылой, – видимо, ещё довоенной – постройке. Высотой в два этажа, она стояла не на сваях, как более новые дома, а на фундаменте, и не развалилась лишь благодаря толстым стенам из нескольких рядов шлакоблока, а также металлическим уголкам и монтажной пене, скреплявшим конструкцию. Из-за «гуляния» почвы летом и зимой по стенам разрослись широкие трещины. Шиферная крыша просела в коньке, норовя вот-вот сложиться как карточная или вовсе сползти вниз. Многочисленные ржавые пальцы длинных антенн торчали вверх, словно в мольбе к небу, и вряд ли выполняли сейчас какие-то функции. Колонны квадратной формы при входе также пошли трещинами, а местами и вовсе растеряли облицовку. Здание могло бы показаться заброшенным, однако свет в окнах и служебные автомобили перед фасадом говорили, что это ещё не так.

Ракитину повезло больше: служебный кабинет следователя СК был на втором этаже одного из жилых домов. Точнее сказать, это были несколько объединённых квартир, имеющие отдельный вход и приспособленные для нужд размещённого здесь подразделения следственного комитета. За редким исключением, в них царила тишина по причине отсутствия посетителей.

Вот и сейчас… Пятница, окончание рабочего дня, на часах половина седьмого вечера, на дворе первые дни августа, а в небе яркое солнце. В конторе ни звука. Лишь через открытую фрамугу тройного стеклопакета долетал шум улицы – шуршали колёсами, гудели моторами и клаксонами проезжавшие автомобили, щебетали звонкими голосами птицы и заигравшиеся на детской площадке малыши. В подворотнях гавкали собаки, прохожие громко говорили и хохотали. Где-то на пределах слышимости можно было опознать гул пролетавшего авиалайнера. Сергей, расслабленно откинувшись на спинку удобного кожаного кресла, лениво набирал на компьютере текст поручения для полицейского оперативника, тыкая в кнопки клавиатуры одним пальцем.

Электрический чайник отщёлкнул кнопку, оповещая о нагретой до кипятка воде.

Следователь поднялся с кресла и прошёл к столику, где стояли сервиз, вазочка с печеньем и конфетами, глянцевые пакетики чая и коробочка коричневого рафинада. Взяв одну из чашек, Ракитин надорвал верхний край упаковки с «Гринфилдом» и за верёвочку извлёк оттуда бумажный мешочек, где вперемешку с зелёными листьями были какие-то цветочные лепестки. Опустив мешочек на дно чашки, он придавил его двумя кусочками сахара. Бросив косой взгляд на циферблат настенных часов, вразвалочку направился за кипятком. Нужно было закончить с оформлением поручения, но уже не терпелось всё бросить и отправиться на рыбалку.

Летом на Чукотке все, кто мог, легально или не совсем, занимались ловлей рыбы. И приезжие, и местные, и коренные жители из малочисленных народов Крайнего севера. Нередко на промысел выезжали целыми семьями, а то и несколькими. Зато потом всю долгую зиму лакомились этим здоровым и необычайно полезным продуктом. По всему берегу, где разрешалась официальная добыча, через каждые несколько десятков метров были понатыканы так называемые балки́ – морские контейнеры разной величины, к которым пристраивались всевозможные подсобки, чуланы, бани, веранды, навесы или даже целые комнаты. Тут у кого какая фантазия, ну, и по потребности, конечно. Для кого-то такая фазенда на берегу Северного Ледовитого океана служила исключительно рыбацким домиком, а для кого-то была местом отдыха всей семьи.

Ракитин спешил, ведь его ждали отличные выходные на побережье. Он договорился с одним из своих знакомых, что сможет пользоваться его балком, пока тот в летнем отпуске. Домик был не слишком далеко от города, но на достаточном расстоянии, чтобы дать уединение, покой и умиротворение при занятии полюбившимся делом.

Взяв ложечку с блюдечка возле чайника, он сунул её в начинавшую темнеть жидкость и направился к столу. В задумчивости присел, отодвинул чашку, закрыл папку с материалами и отложил в сторонку. Затем привычным движением потянул за ручку верхнего ящика. Ящик с тихим шуршанием приоткрылся. В нём обнаружился свёрток из обрывка газеты «Полярная звезда», пропитанный блестящими жирными пятнами. Ракитин достал его и положил на лист запортаченного бланка допроса.

Одной рукой помешивая чай, другой он развернул бумагу. Там оказались широко нарезанные ломти сала с мясными прожилками, налипшими на него дольками чеснока и вкраплением соли и чёрного перца, а также два кусочка бородинского хлеба. Хозяин кабинета соорудил себе бутерброд, и, устроившись поудобнее, начал просматривать строки поручения, попутно прихлёбывая чай.

Через несколько минут и десяток исправлений по тексту Сергей закончил с перекусом, и с мыслью: «А, и так сойдёт!» – отправил документ на печать. Многострадальный принтер заскрежетал, словно древний старик, и родил на свет чёрно-белый экземпляр поручения. Ракитин извлёк из лотка бланк и, не обращая внимания на пятна, которые оставил грязными пальцами, положил в свою кожаную папку для документов. Потом сунул папку в портфель, собираясь отнести поручение в понедельник утром.

Выключив компьютер, смахнул со стола хлебные крошки и швырнул в корзину ненужный теперь свёрток из-под бутербродов. Портфель оставил прямо на сидушке своего кресла, пообещав себе занести поручение прямо с утра в понедельник. Глянув на часы, прикинул, что ещё успевает зайти в магазин за «беленькой», накинул на плечи ветровку и пошёл к двери. Щёлкнул тумблером, погасив освещение, и вставил в скважину замка бородатый ключ.

И тут в пустом кабинете громогласно зазвучал восьмибитный рингтон стационарного телефона – Иоганн Себастьян Бах, так называемая «Шутка» из Сюиты №2. Экран трубки зарделся багровым, высвечивая контакт, хотя от входа было не видно, кто это. Действительно «Шутка». Ракитин стоял в нерешительности и очень надеялся, что поздний звонарь отвалится сам с собой, если не отвечать. Звонок на служебный телефон в такой час не подразумевал ничего хорошего, и наверняка испортит ему планы. Ещё немного подождав повторного звонка и не дождавшись его, Ракитин выдохнул и, закрыв дверь на два оборота ключа, весело поскакал по ступенькам вниз.

Внизу был припаркован «Хантер» чёрного цвета. Сергей, не медля более не секунды, прыгнул на место водителя и, воткнув ключ в замок зажигания, провернул его. УАЗ нехотя вздрогнул, чихая сизым выхлопом, и загудел. «Рывок до гаража, прикрепить прицеп, потом в квартиру переодеться, взять тормозок, и вперёд на рыбалку», – от этих мыслей стало приятно, и мужчина непроизвольно расплылся в улыбке, предвкушая отдых.

Оживая в кармане брюк, завибрировал мобильник. Ракитин напрягся, но вынул трубку и посмотрел на экран. Дежурная часть полиции. В досадном исступлении закатив глаза, Сергей откинулся на сиденье и ответил на звонок:

– Да!

– Товарищ капитан, дежурная часть, старший лейтенант Дауньшин вас беспокоит.

– Слушаю тебя, Василий Михалыч, – этого дежурного Ракитин знал и очень не любил: в его смены всегда что-то да случалось. Вот притягивает человек к себе неприятности и всё тут. А вместе с ним и другие страдают… Наверное, в каждой дежурной части страны есть такой Дауньшин, который осложняет жизнь другим за счёт своей непроходимой тупости. Нет, конечно, как сотрудник он незаменим – твёрд, исполнителен, – но деревянный, как… В общем, вслух такое не произносят. Тем временем дежурный продолжал:

– Опера нам человека доставили из бригады оленеводческой откуда-то из-под Чауна. Свидетелей опросили, но что случилось, пока неясно, как бы не убийство. Подозреваемый молчит, он и по-русски толком не говорит… Вы бы подошли, посмотрели бы, что да как, а? – интонация и вопросительно-просительные нотки в голосе старшего лейтенанта дали понять, что менты сейчас в затруднительном положении и нуждаются в том, кто взвалит на свои плечи решение этого геморроя. И, по ходу, этим решалой станет он, Сергей Ракитин.

– Без меня никак? Может, там ничего такого и не было? – попробовал соскочить следователь.

– Не знаю, но шеф сказал вас вызывать. Сказал, что это по-любому ваша подследственность.

Вот блин. С шефом полиции, как его за глаза называли рядовые сотрудники, ссориться не хотелось. Да и мужик он относительно нормальный – полезный.

– До понедельника не подождёт? – предпринял последнюю попытку Ракитин, уже догадываясь об ответе. – Ладно, сейчас подскочу. Где он у вас?

На том конце провода облегчённо выдохнули.

– В обезьяннике пока.

– Хорошо, ждите! – Сергей повесил трубку, в сердцах выругавшись про себя. Ясно, что выходные псу под хвост. Невзначай всплыла мысль о поручении, оставленном в кабинете. «Ну что ж, если так, то и его занесу сразу, пусть тоже побегают».

Идти в полицию Сергею не хотелось категорически. Малоприятное заведение. «Посещение сия заведения не рекомендую», – проговорил он про себя. Старая шутка из интернета.

Тут же вспомнился случай, который он видел в застенках того здания…

В коридоре первого этажа, где расположились запертые клетки, по обыкновению было темно. Пахло пылью, потом и туалетным зловонием.

Возле одной из них стояли двое. Скрюченные позы и тяжёлое дыхание выдавали, что им пришлось попотеть.

Сергей приблизился. Мужчины лишь повернули головы в его сторону, но вытягиваться в приветствии не спешили. На лицах читалось что-то матерное. Мундиры помяты. У одного оторван погон, у другого карман вырван с корнем и свисал тряпочкой. Грязные и взлохмаченные.

Ракитин было открыл рот, но тут его взгляд упал на силуэт, мирно сидящий на подоконнике у окна. Фигура была огромна – настоящий богатырь. Сидел тихо и, как говорится, никого не трогал. Однако сложить два плюс два тут было несложно… Судя по спокойному выражению лица, измотать этих полицейских ему не составило труда.

Глаза наконец привыкли к полумраку. Это был мужчина славянской внешности, однако просматривалась в его лице какая-то ненормальность, что ли…

– Местный дурачок, – глубоко выдохнув, пояснил один из полицейских и с кряхтением разогнулся.

– Ага, – подал голос второй. Он извлёк из нагрудного кармана носовой платочек и принялся промакивать им лоб и шею. – Но силищи в нём немеряно.

– А вы чего с ним, боролись, что ли? – наконец спросил следователь.

– Да с ним уж поборешься… На таких, как он, четверых мало, – пробубнил тот, что с платочком.

– Его в больничку надо, на уговоры не соглашается, хотели заставить, – сообщил напарник.

– Ага, только хрена с два у вас это вышло, – усмехнулся Сергей. К слову сказать, оба конвоира были немалого роста и уж точно не робкого десятка. Видимо, дури у «дурачка» было действительно не занимать. – Ну хорошо, и что теперь думаете?

– Сейчас водитель придёт, попробуем снова, – как-то безрадостно ответил конвоир, явно представляя себе очередной раунд, и с надеждой добавил: – Вы с нами, товарищ капитан?

– Ну уж нет, – отмахнулся Ракитин и ещё разок посмотрел на верзилу. Тот сидел с безучастным видом, будто его это всё вовсе не касалось, а даже наоборот. Одет он был неопрятно, коротко стрижен с куцей, буквально в три волосика, бородкой. Свитер с оленями, мятые брюки и почему-то без обуви, но в носках. Причём никаких ботинок или даже тапочек рядом не было.

Грохнула дверь, да так громко, что все трое работников вздрогнули. В коридоре появился водитель.

– Это его, что ли, вы ждали? – усмехнулся Сергей. Уж больно вошедший был щуплым. Люди кивнули, и следователь только с сомнением цокнул. Ему даже стало любопытно, чем всё это закончится. — Ну давайте, мужики, крутите, я, если что, присоединюсь.

Водитель приблизился, и, поздоровавшись со всеми за руку, посмотрел на верзилу, сидящего на подоконнике и беспечно бултыхающего ножками.

– Ким, где ты ходишь! – возмутился один из полицейских.

Ким был невысоким парнем, худощавого телосложения, азиатской внешности и с хитрым прищуром тёмных глаз.

«Кореец», – почему-то Сергею это слово первым пришло в голову. Да и такое имя… Хотя, может, и не имя вовсе, а прозвище.

– Я уж думал, вы с ним справились, – парировал тот.

– Да хрен там плавал, – выругался конвоир и дёрнул за висящий клапан порванного кармана. Раздался треск ткани, и обрывок свалился в пыль старого деревянного настила. – Ну что, погнали?

– Погоди-ка! – Кореец поднял ладонь, и напарники расслабились.

Сергей подобрался. Назревало что-то любопытное.

Водитель неспешно, с нарочитой расслабленностью, подошёл к верзиле и смерил того долгим взглядом.

Позади Ракитина вдруг возник помощник дежурного и хотел что-то сказать, но Сергей жестом остановил его и приложил палец к губам. Дауньшин замер и тоже посмотрел на корейца.

Тем временем тот не спеша вынул из кармана пачку сигарет, извлёк одну и прикурил, чиркнув спичкой. Помощник запыхтел от такой наглости, но промолчал.

– Курить будешь? – спокойным голосом спросил Ким у верзилы.

– Угу, – буркнул тот и потянулся к пачке.

Оба закурили.

– Слушай-ка, – вдруг спросил Ким. – А что это у тебя правый носок на левую ногу надет?

– Носки? Неправильно? – протянул конвоируемый и как-то по-детски принялся их рассматривать. Выглядел он растерянным и сбитым с толку. Часто-часто заморгал, не понимая, что не так.

– Ну, да…

– Товарищ капитан, к телефону, – не выдержал пыхтевший над ухом помощник, и нетерпеливо добавил: – Анадырь.

Ракитин отвлёкся. Раз Анадырь, надо идти. Он оглянулся, уже заходя в помещение дежурки. Ким сидел рядом с верзилой на окне, и они о чём-то тихо беседовали. Видимо, и к этому персонажу получилось найти подход… Чуть позже, когда Сергей выслушивал очередные ценные указания, плотно прижав трубку к уху, за мутным стеклом проскользнули выходящие во двор фигуры конвоиров и этого самого верзилы. В голове Ракитина мелькнула какая-то мысль, однако он, отмахнувшись от всего лишнего, попросил собеседника на другом конце провода повторить последние неразборчивые слова…

Чёрный «Хантер» припарковался напротив отделения полиции. Из машины вылез раздосадованный человек и направился ко входу. Потянув деревянную ручку наружной двери, Сергей прошёл в узкий полутёмный тамбур. В нос ударил густой запах краски. Ракитин сразу заволновался, стараясь понять, к чему не следует прикасаться, но всё, как и прежде, было тускло и уныло. Видимо, красили не здесь, а где-то в другом месте, да и записка «Осторожно, окрашено» отсутствовала. Хотя, возможно, её просто не прикрепили – вполне в духе служителей порядка, отбывающих в этом заведении свой срок.

Тамбур представлял собой небольшое помещение примерно два с половиной на четыре метра, и заканчивался деревянной двустворчатой дверью. Слева обнаружилось маленькое оконце из оргстекла, забранное решёткой и с надписью: «Дежурная часть». Находилось оно на уровне пояса, было обшарпанным и мутным. Возле оконца стояла парта, на которой лежала пластиковая папка с образцами заявлений и ручка на верёвочке. Чуть в стороне, на уровне груди, висела доска объявлений, которая не обновлялась с прошлого квартала. К парте был придвинут стул сомнительной надёжности, – видимо, стоявший здесь со дня учреждения части.

Чуть склонившись, Ракитин заглянул за толстое стекло. Сразу за ним расположился широкий стол, на котором стояло несколько старинных телефонов с барабаном вместо кнопок, органайзер с канцелярскими принадлежностями и пылились толстые журналы. В стороне, словно гирлянда, перемигивались огоньки органов управления всевозможного оборудования, системы связи и слежения «Чистый город». В другом углу – компьютер и закрытые двери в смежные помещения. Громко вещал телевизор, показывая утомлённому зрителю третьесортный сериал по одному из многочисленных семейных каналов. За просмотром которого и обнаружился помощник дежурного старший лейтенант полиции Дауньшин. Он настолько погрузился в интриги мыльной оперы на экране, что прозевал появление посетителя.

– Василь Михалыч, не спи! – окликнул дежурного Ракитин, продублировав обращение еле слышным стуком по стеклу корпусом своего сотового.

Василий Михайлович Дауньшин был молодым человеком, точнее, мужчиной около тридцати лет от роду, славянской внешности и придурковатой наружности. Стройную его фигуру венчала коротко стриженная светловолосая голова с тонким прямым носом и совершенно пустыми, как чистое небо, голубыми глазами. Иногда брови над ними становились домиком, а губы вытягивались в трубочку. Такой метаморфозой лица этот парень мог выражать множество разных эмоций, но всем каждый раз приходилось угадывать эти эмоции самостоятельно.

Старшего лейтенанта перевели сюда откуда-то из южных регионов, повышать раскрываемость преступлений в этой части огромной страны. Естественно, как передовика производства. И от греха подальше. По причине дичайшего кадрового голода современной полиции и таким, как он, сотрудникам были рады, находили им место службы, а увольняли крайне редко, за совсем уж конкретные залёты.

В свои тридцать лет потомством Василий Михайлович обзавестись не спешил, предпочитая алкоголь, свободу и независимость, компьютерные игры и легкомысленных женщин. После службы в армии молодой человек остался по контракту на несколько лет в рядах мотострелковых подразделений, а позже, не обнаружив для себя смысла и перспектив, уволился из рядов вооруженных сил и вышел на гражданку. Получать специальность было лень, и Дауньшин после продолжительных мыканий по разного рода работам вернулся было в армию, но затем, по наставлению родственников, решил попробовать себя в правоохранительных органах. В полиции Васю быстро раскусили, пошпыняли по различным должностям и нашли ту, где он сможет принести наименьший вред.

– А, товарищ капитан, это вы? – Дауньшин сложил брови домиком, вытянул губы (следовало понимать как удивление) и всмотрелся в лицо посетителя.

– Он самый. Чудина на месте? – осведомился Ракитин. Этот мил человек – Чудина, начальник данного отделения полиции, – недавно въехал на эту должность из рядов своих же товарищей на плечах своих сослуживцев и теперь всячески пытался возвысить себя над окружающими, продолжая паразитировать на их свершениях. Гаденький, но полезный тип. С ним Сергей наладил довольно-таки продуктивный симбиоз и теперь имитировал бесконечную дружбу.

– Здесь, – кивнул помощник дежурного и потянулся рукой под стол, где крепилась кнопка наподобие обычного дверного звонка, открывающая дверь из тамбура внутрь отделения. И действительно, раздался треск, сквозь который едва можно было различить фразу: – Проходите!

Ступив за порог, Ракитин едва не повалился навзничь, запнувшись о бесчувственное тело, развалившееся под ногами. Сразу напротив входа вёл на второй этаж лестничный марш, и если бы не массивные деревянные перила, за которые Сергей и ухватился, лежать бы ему сейчас на полу с выбитыми зубами. Повиснув на перилах и аккуратно сползя вниз, Сергей присел на ступенях, переводя дух и разглядывая неожиданное препятствие.

Им оказался вдрызг пьяный абориген в грязном цветастом свитере и мокрых серых брюках. На одной ноге был ботинок с тупым носом, на второй почему-то ничего. Мужчина лежал лицом вниз, подложив под голову ладони, и беспечно посапывал во сне. Из-под него медленно растекалась лужа, и Ракитин порадовался, что свежая краска в здании перебивает все остальные запахи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

      Белый медведь занесён в Красную книгу, и приём с ловушками нужен, чтобы держать их подальше от поселений

2

       Слово «чукчи» происходит от названия одной из групп этой народности – чаучу, что переводится как «богатый оленями».

3

       Куркуль – создатель Мира, создатель Вселенной в религии большинства коренных народов крайнего Севера.

4

      В переводе с чукотского это означает «настоящие люди».

5

       СКС – самозарядный карабин Симонова.