Мудрец сказал…

– Рецептов тут нет. Главное – быть наблюдательным. Вспомни: Уатт изобрел паровую машину, глядя на кипящий чайник, то есть фактически он раскрыл тайну чайника. Будь и ты наблюдательным во всем и всегда. На свете много секретов! Сидишь ты, к примеру, в парке, пьешь чай и вдруг видишь – идут рядышком мужчина и женщина. Следуй за ними – тут наверняка какая-то тайна! Заметишь, что они невесть чем занимаются, отметь это в своей записной книжке – в один прекрасный день пригодится, и ты не пожалеешь, что шел за ними. Знаешь, почему председателем студенческого союза вместо Сунь Цюаня стал У Шэнь-минь? Потому что мой почтенный однофамилец изловил Сунь Цюаня в парке, когда тот прелюбодействовал! Но даже если ты не преследуешь какую-нибудь цель, знать тайну, козырять ею гораздо веселее, чем не знать…

– В таком случае мне необходимо тренировать свою наблюдательность?

– Непременно! Это своего рода спорт, требующий максимальных усилий.

– Спасибо, дорогой У. Я так благодарен тебе, что хотел бы заплатить по счету. Скажи, что ты еще будешь есть?..

* * *

За несколько дней жизни в больнице Мудрец открыл в себе множество удивительных явлений: щупая свой пульс, он чувствовал, как под пальцем непрестанно бьется кровь, значит, сердце тоже бьется; туман в голове вдруг сменялся невиданным пейзажем с высокими горами и крохотной луной. Это заставило Мудреца усомниться в больничных лекарствах – не производят ли они какого-нибудь нежелательного действия в отличие от подогретой водки, ибо все, что отличалось от подогретой водки, безусловно заслуживало сомнения. Кормили в больнице хорошо, обслуживали тоже, но Мудреца снедали тоска и одиночество, как старую вдову, потерявшую сына, которым она дорожила, как жемчужиной. Мудрецу казалось, будто у него ампутировали какую-то важную часть тела, что его нынешнее существование похоже на нескончаемый прибой и он не обретет покоя, пока не выпьет. Мудрец вдруг понял, как тесно связана жизнь человека с подогретой водкой. Не только жизнь отдельного индивидуума, но и вся мировая культура не что иное, как осадок на дне винной бутылки! Биение сердца, работа мозга – все это нарушение спокойствия, вызванное отсутствием вина. Мудрец попытался заставить свой мозг не работать, изгнать глупые мысли, но потерпел поражение. Он даже затопал ногами от ярости, но и это не помогло. Теперь он знал, почему в больницах заспиртовывают мозг мертвецов: ведь если не залить его спиртом, он не станет лежать спокойно, будет по-прежнему мыслить! Лучше уж сразу умереть, по крайней мере, заспиртуют и не придется мучиться! Может, разбить голову о косяк? Мудрец погладил себя по черепу и вздохнул: «Нет, все-таки жаль голову! Терпение, терпение! Вот выйду из больницы, тогда видно будет. Только в терпении – надежда!»

Тут он подумал, что прав был Ли Цзин-чунь, когда советовал ему заняться настоящим делом. Он и сам не знал, почему вспомнил именно о деле, а не об учебе, о которой тоже говорил Ли Цзин-чунь. Ведь никому не известно, откуда прилетела и куда упадет звезда, промелькнувшая в небе; хорошо еще, что она промелькнула. Но какое дело выбрать? Стать учителем, торговцем, чиновником? Чиновником! Вот кем надо стать! Мудрец прыснул от радости, с его губ, которые можно сравнить только со свежим цветком, во все стороны полетела слюна – как увлажненные росой лепестки. «Оказывается, думать все же полезно! Думал, думал и додумался наконец до того, что можно стать чиновником! Ха-ха-ха! – Мудрец вспомнил, как в семилетнем возрасте ему дали деньги на сладости, а он купил иволгу. – В семь лет по собственной инициативе купил птичку, в двадцать шесть – догадался стать чиновником… Ай да Чжао Цзы-юэ! Ты не просто мудрец, а настоящий святой!»

Неожиданно иволга упорхнула из воспоминаний и ее место занял розовощекий улыбающийся Оуян Тянь-фэн, который как будто смотрел на него через стекло. Почему он не приходит? Ах да, он по-прежнему занят студенческим движением, устал, видно, бедняга! Мудрец выглянул в окно: старое дерево на больничном дворе стояло смиренно, не шевеля ни единым листком. «Слава богу, – не то всерьез, не то в шутку подумал Мудрец. – Ведь нежное лицо Оуяна погрубело бы от ветра!»

Перед ним, словно кинокадры, замелькали события того дня, когда они громили университет. Ректора потащили, как барана на бойню, привязали к колонне, ругали всех его предков, били кулаками и ногами, а один студент плевал ему в лицо. В ушах Мудреца стоял стук молотка, которым прибивали к двери кровоточащее ухо делопроизводителя. Мудрецу стало не по себе, словно преступнику, вспомнившему перед казнью всю свою жизнь. Воспоминания были и горькими, и сладкими, и забавными, и печальными. «Жаль старика ректора! Правда, сам я не бил его, только связывал. Кто знал, что его так изобьют! Интересно, как он будет теперь ко мне относиться? Я ведь стоял позади, так что он не видел меня, а если даже и видел, что он может со мной сделать! Исключить? Не посмеет! Пусть только попробует! Я обладаю таким авторитетом и такой физической силой, что, если он посмеет меня исключить, я быстро освежу его раны!»

Мудрец успокоился, утешая себя тем, что этот ничтожный ректор, сын мелкого торговца мануфактурой, бессилен перед ним, Мудрецом: «Допустим, что его напрасно избили. Экая важность! Кто велел ему стать ректором, а не солдатом? Солдат всегда прав, потому что у него винтовка. А у ректора винтовки нет, значит, он не прав и его можно бить, а если надо, то и прикончить!»

Мудрец пришел в восторг от своих рассуждений, до того они были логичны, и углубился в раздумья о собственной силе и долге перед друзьями: «Пока я в больнице, мои друзья продолжают устраивать собрания, но кто может заменить меня на председательском месте? Шутка ли, ведь я постоянно председательствую, и всегда с блеском! Да, я обладаю и силой, и известностью, и талантами – тут нет ни малейшего преувеличения. Я еще больше должен беречь свое здоровье – не ради себя, а ради университета, общества, государства, может быть, и ради всего мира!» Горячая волна, поднявшаяся в душе Мудреца, понесла его к самым высоким вершинам Гималаев. Только оттуда он мог разглядеть весь мир, только он один мог спасти этот мир, близкий к упадку. Раны, нанесенные ему солдатами, все еще ныли. Выпить бы сейчас с хорошенькой медсестрой по стаканчику бренди!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Башни, воздвигнутые еще в XIII–XIV вв. На первой из них был колокол, а на второй – барабан, которые вплоть до XX в. служили для отбивания «страж», обозначающих время.

2

Название одного из видов китайского самогона.

3

«Странные истории Ляо Чжая» – собрание новелл знаменитого китайского писателя XVII в. Пу Сун-лина.

4

Бодхисаттва – воплощение Будды.

5

Так называлась территория Зимнего дворца в Пекине, именуемого Древним.

6

Сеттльмент – обособленные кварталы в центре некоторых крупных городов Китая в XIX – начале XX веков, сдаваемые в аренду иностранным государствам.

7

Так в классическом китайском театре гримировали героев, совершавших подвиги.

8

«Сто фамилий» – список наиболее распространенных китайских фамилий, одно из учебных пособий в начальной школе.

9

«Изречения и беседы» – книга, приписываемая Конфуцию и содержащая его беседы с учениками.

10

Благочестивый кабан – герой многих китайских легенд и знаменитого романа XVI в. «Путешествие на Запад» У Чэнъэня.

11

Тань Цзяо-тянь – знаменитый актер пекинской музыкальной драмы на рубеже XIX–XX вв.

12

Ду Фу – великий китайский поэт VIII в.

13

Во время Маньчжурской династии (1644–1911) правители Китая разделили свое военное и гражданское чиновничество на восемь знамен (армий). Одноцветные знамена считались главными, а окаймленные – второстепенными. Принадлежность к этим знаменам передавалась по наследству, как дворянское достоинство.

14

Чжао Цзы-юэ подставляет на место английских слов первые попавшиеся, но сходно звучащие китайские иероглифы, и получается бессмыслица.

15

Цин – китайская мера площади, свыше шести гектаров.

16

Китайская революция 1911–1913 гг., приведшая к свержению Маньчжурской династии и установлению республики.

17

Драконы, играющие жемчужиной, – один из излюбленных сюжетов китайского искусства.

18

Китайская застольная игра. Двое одновременно показывают друг другу либо ладонь (означает платок), либо кулак (камень), либо два растопыренных пальца (ножницы). Ножницы режут платок, но ломаются о камень, зато камень можно завернуть в платок. Проигравший выпивает рюмку вина.

19

Лев, играющий с мячом, – распространенный сюжет китайского изобразительного искусства.

20

«Исторические записки» – знаменитый труд отца китайской историографии Сыма Цяня (II–I вв. до н. э.).

21

Юань – основная денежная единица в Китае.

22

Пародия на заглавие книги консервативного китайского философа XX в. Лян Шу-мина «Культура и цивилизация Востока и Запада».