Фатализм без фанатизма есть судьба 2

Игорь Сотников

Фатализм без фанатизма есть судьба 2

Часть третья: Шаги дедукции

Глава 1

Жизненные предпочтения, избирательность и предвзятость, как движущая сила твоего выбора.

– Всё готово! – на всю комнату о чём-то собой свершённом заявил Адам, знаково отстучав по клавише клавиатуры и посмотрев в сторону того человека, к кому относилось это его заявление, и кто должен отреагировать на него, как минимум, вопросом: Ты это о чём?

Но Ева, кто и был единственным слушателем Адама, и в ком у него имелась заинтересованность быть выслушанным, и было бы совсем не плохо, мнемлющим его душевным стремлениям собеседником, как это на неё похоже, и виду не подала, что ей интересно знать, что там, у Адама, готово такого. И она не просто виду не подала, не поворотив в его сторону своим носом (так он будет называться Адамом в своём раздражении), а всем своим увлечённым видом в сторону раскрытого у неё на коленях ноутбука, даёт понять Адаму, что у неё и без него есть дела поважнее и уж точно поинтереснее, чем у него.

И тогда Адаму, чтобы обратить на себя внимание Евы, остаётся напрямую к ней обратиться.

– Не хочешь посмотреть, что я написал в своей анкете? – вот такую создаёт интригу Адам, во все заглядущие глаза смотря на Еву.

Ева же с видом: вы что серьёзно всё это мне предлагаете, по деловому смотрит на Адама поверх отпиваемой чашки с кофе, где она во время отпития глотка кофе анализирует своим взглядом Адама на предмет стоит ли того, чтобы потратить на него своё время. И только то, что Адам находится в некотором обремении в виде опеки у Евы, в виду своей бесполезности и жизненной неустроенности, где он ни к чему неприспособлен, побуждает Еву пойти к нему навстречу. И само собой только фигурально. А так-то Адам сам должен вылезти с дивана, на котором он так удобно для себя устроился, развалившись, и со своим ноутбуком подойти к ней, разместившейся на кресле, стоящим рядом с журнальным столиком, и показать ей то, что пока что только по его мнению достойно её внимания.

– Хочу. – Многозначительно посмотрев на Адама, говорит Ева, и…Чего это интересно от неё ждёт Адам, даже и не думающий слезать со своего дивана? Неужели, думает наглец, что она покинет своё место на кресле и переместиться к нему? Вы, Адам, это серьёзно?!

Но видимо Адам так думает серьёзно, раз он, как лежал полулёжа на диване, так и продолжает в таком положении наглеть в сторону Евы, кто и должна затратить некоторые усилия, чтобы получить для себя предлагаемую Адамом информацию. Правда, очевидность совсем другая. И тогда Адам, что за упрямый тип, идёт другим путём, чтобы донести до Евы то, что он написал в своей анкете на сайте знакомств для ознакомления с собой, как предположительно можно понять, а он начинает зачитывать вслух это личностное резюмирование. И само собой Адам не может начать без предисловия.

– Надо писать одну только правду, какой бы она не была. Ложь неприемлема. – Убеждённо и требовательно так говорит Адам, сверля взглядом Еву, в ком он видит оппонента, и у кого определённо есть отличные от его взгляды на подачу своих характеристик в свою анкету. Как минимум, с возрастом можно немного по манипулировать. Написав не биологический возраст, а возраст своего самоопределения. – Так, Ева?! – сдвинув в суровость брови, насквозь видит Еву Адам.

– Вы давайте на меня сильно не отвлекайтесь, – а Еве всё нипочём, она усмехается иронично, делая ещё один демонстративный глоток, – а доносите до меня то, чем вы собираетесь покорять женские сердца.

– Смотрите, чтобы вам тошно не было. – А вот к чему эти угрозы Адама и что они значат, Ева вообще не поняла.

«Не предвзят к женскому я, – уставившись в экран своего ноутбука, принялся зачитывать свои особые характеристики из анкеты Адам, – не прихотлив и не придирчив. Ровно и по-философски отношусь к женским капризам и причудам, самоопределению и самодостаточности», – и на этом как бы всё, Адам смотрит на Еву и ждёт от неё оценки своему творчеству.

А Еве всё-таки надо подумать хотя бы для виду, чтобы Адам не подумал, что она не серьёзно к нему и им написанному вот так относится. Плюс, надо дать Адаму помучиться и по испытывать душевные метания за вот такую свою дерзость и хамство в сторону женского пола, основного получателя этих его вывертов души.

– И какова ваша цель? – спрашивает после небольшой паузы Ева.

– Никого не оставить равнодушным к этому моему вызову к женской рефлексии. И как минимум, меня не проигнорируют, и я получу гневные отзывы. А там слово за слово, и наша виртуальная дискуссия сместится в сторону разборок при личной встречи. – А Адам, как оказывается, не настолько глуп, закладывая вот такую ловушку для женского ума в это своё послание.

– И кого вы хотите найти интересно? – явно на что-то намекая, вопрошает Ева.

– Родственную душу. – Расплывшись в довольной улыбке, явно с верой в свои слова это говорит Адам, запредельный мечтатель. И Ева просто обязана ему указать на бренность его надежд при таком подходе к поиску для себя второй половинки.

– Боюсь, что вы таким способом только рефлексирующую стерву для себя найдёте.

– И дуру, вы забыли добавить. – Добавляет Адам с улыбкой, кто ему позволил так отлично знать Еву ей очень интересно.

– И дуру. – Соглашается Ева.

Ну а раз у Евы больше возражений нет, то у Адама есть к ней вопросы. – А ты что в своей анкете написала? – спрашивает Адам.

– Ничего. – Следует ответ Евы без задержки.

– Ничего? – переспрашивает Адам. И что ему ещё тут не ясно, совершенно непонятно Еве, ещё раз подтверждающая. – Именно так.

А у Адама, конечно, есть свои выводы из ею сказанного, само собой не имеющие ничего и близко с реальностью.

– В каждой женщине должна быть загадка, или вам нечего о себе сказать? – вот такую провокационную чушь ещё смеет себе позволять Адам. И, конечно, он заслуживает не одного взгляда недоумённой снисходительности к дуракам Евы. Но она всего этого выше, давая краткий, ледяным тоном голоса ответ. – Кто умеет видеть, тот увидит. Так что моей одной фотографии будет достаточно, чтобы всё о себе сказать.

А вот сейчас Адам не может усидеть на месте, заинтригованный сказанным Евой. И он, соскочив с дивана, в пару стремительных шагов оказывается рядом с нею, и без всякого спроса заглядывает в её ноутбук. И единственное, что его спасло от неминуемого укора со стороны Евы, была его охренеть какая!, ошеломляющая реакция на выставленную фотографию Евы.

– Ничего себе! – чуть ли не присвистнул потрясённый Адам.

Ну а Ева хоть и в курсе всего им сейчас на эмоциях утверждаемого, ей всё равно приятно всё это слышать в свой адрес.

– И где это в таком виде снимаешься? – а вот это любопытство Адама уже излишне и он лезет в личное пространство Евы.

– Не снимаюсь, а фотографируюсь, во-первых, – делает знаковые поправки Ева, – а во-вторых, какая вам разница? – с не такой уж и разницей сделала это заявление Ева.

– Я может за вас переживаю, – говорит Адам, – на такой нектар налетят сейчас трутни всех мастей.

– За меня можете не беспокоиться. – Отвечает Ева. – Я не падка на сладкое, в отличие от вас.

– Это вы о чём? – чёта не понял Адам.

– Вы знаете. – С таким самоутверждением себя и того в Адаме, что в нём точно есть и присутствует по её мнению говорит Ева, что Адам, у кого на этот счёт имеется кардинально противоположное мнение – я и для себя непознанная натура, так что будет слишком с вашей стороны утверждать обратное – в себе осёкся и решил не спорить, переведя тему разговора на то, отчего Ева вот такой заявкой на его всезнание постаралась уйти.

– Тогда скажите, кто вас фотографировал? – задаётся вопросом Адам.

– А для вас это важно? – вопросом на вопрос отвечает Ева, принципиальным взглядом смотря на Адама.

– Может быть. – Даёт уклончивый ответ Адам.

– Вот когда для себя решите, что для вас важно, то тогда и задавайтесь личными вопросами. –Срезает Адама Ева.

– Ладно. – Здесь Адам хотел ещё чего-нибудь съязвить, как со стороны его оставленного на диване ноутбука раздаётся сигнал оповещения, который одёргивает на себя одновременно Адама и Еву. Где у последней стоит вопрос повышенной заинтересованности к Адаму: Что это сейчас было?

– Пошло дело. – До чего противным голосом делает это заявление Адам, ещё чему-то так открыто радующемуся. С чего это он решил, что на его анкету клюнул достойный кандидат на знакомство. Хотя если только Адама не обрадовало то, что он в этом деле опередил Еву, и на него быстрее, чем на неё откликнулся кто-то там. При этом Адама совершенно не волнует факт того, что Ева только загрузила свою фотографию на свой профиль и ещё не выставила свою анкету на платформу.

К чему её так и подталкивает такая его нездоровая реакция на отклик на свою анкету, где он так искренне радуется тому, что он кого-то там заинтересовал своим провокационным постом в первую очередь, а вот насчёт всего остального, то Ева сильно сомневается в том, что Адам может быть кому-то кроме неё ещё интересен. А ей он интересен лишь потому, что долгое время сотрудничества и работы друг с другом в некоторой степени её привязало к нему, и она чувствует в себе ответственность за него. А если бы случилось так, что она оказалась в положении человека переставшего удовлетворяться собственной самодостаточностью, страдающего одиночеством и захотелось ей с кем-то наладить связь и привязанность, обратившись для решения этой проблемы современности на специализированные по решению такого рода вопросов платформы, то чего-то она неуверенна в том, что Адам её чем-то мог заинтересовать и она его предпочла бы другим представителям мужского пола.

– Хотя… – задумчиво так, через призму такого своего рассматривания профиля Адама со стороны, рассудила Ева, – меня, наверное, заинтересовал этот его словесный высер. И я бы ему чего-нибудь в ответ написала. – А вот этот момент заставляет Еву самопроизвольно нажать на кнопку отправки своей анкеты на площадку данной платформы, а самой заинтересованно начать наблюдать за Адамом, выдвинувшемуся к своему ноутбуку, чтобы ознакомиться с пришедшим ему сообщением от…Ева уже частично догадывается от кого. От чем-то на неё похожей современницы, кто в порыве возмущения на вот такие колониальные взгляды на женский пол этих адептов патриархии, не может пройти мимо, не указав ещё одному наглецу, ищущему себе того, кого можно закабалить, что ваше время абсолютного доминирования вышло, и ты, сволочь, лучше по хорошему рот свой закрой, исправив этот пасквиль в сторону женской свободы. Которую ты, не только не уважаешь, а ты ставишь так очень хитро её под сомнение. Мол, это и не свобода по факту, а её имитация, раз все ваши личностные движения идут не от себя, а они привязаны к какой-нибудь тенденции моды.

Да что спрашивается понимает мужлан Альфонс (так себя про именовал Адам к потрясению Евы, когда она заглянула на его страничку; бл*ь, что это значит?!) в моде?! Само собой конкретно ничего, он питается только слухами на её счёт. И тогда вся его концепция вот такого самоутверждения рушится в доказательных глазах этой первой его оппонентки, активистки за женские права, кто первая не пройдёт мимо вызова её интеллектуальной природе.

– Ну, давай, спеши встретиться с тем, что заслужил. – Всё это что выше предполагая, ехидничает вслед Адаму Ева, держа всё с ним сейчас связанное под визуальным контролем. Это что б ничего мимо себя не пропустить и как следует (это что б затем было основание его укорить в сторону того, что она его предупреждала о том, что нужно быть воздержанней в своих вызовах женской природе, она ведь всегда вас поставит на уготованное в её глазах для вас место) порадоваться за него в кавычках.

Но к некоторому удивлению и постепенному нарастанию в себе волнения Евы, Адам не только начал бледнеть в лице и пусть лучше матерится от бессильной злобы на то, как его ответно поддели, расписав всё по факту и по делу, что из себя представляют вот такие как он нытики и слюнтяи, только на словах такие из себя герои, решившие снизойти до вас, женский пол, и понять всю вашу категорическую от природы глупость и ум подлежащий под сказуемость мужского интеллекта, на который вы все ровняетесь, а на его глупой физиономии нарисовалось удовольствие от прочитанного, и у него такой счастливый вид, как будто он сейчас поймал золотую рыбку.

Что не может не тревожить Еву, и не потому, что она натура по своей природе ревнивая, считающая, что только она может одарить счастьем кого-то другого, а она всё-таки в природе женской психологии отчасти разбирается, и на этом основании может предположить, в какую ловушку Адама сейчас там пытаются заманить. Вначале ему напоют там всяким коплиментарным словом о том, как его отлично понимают, также понимая, почему он всё так не просто написал – вы часто подвергались непониманию и отторжению себя со стороны людей, к кому у вас были чувства – и знаете, у нас в этом плане есть нечто общее – я также испытываю недостаток кислорода и непонимания – и если вам всё это близко, то я вся к вашим услугам (это уже Ева утрировала написанное Адаму от незнакомки), а затем его полностью себе подчинят, переформатировав под пресмыкающееся.

И, конечно, Ева должна пресечь на корню предполагаемый обман Адама. Вот только в чём? То этот вопрос пока что не стоит на первом месте у Евы. Она, всё же движимая в первую очередь любопытством, хочет знать персоналию так выведшую её из себя своим категорически ею неприемлемым поведением. Ведёт себя как сорока, бросающаяся за броские вещи, в качестве которых выступает эта дерзкая заявка Адама на свою редкую исключительность в среде женоподобных нытиков, заполонивших собой пространство инета.

А так как ей не очень сподабливается подскакивать с места и идти к Адаму, чтобы там убедиться в правоте своих предположений – сразу видно, что стерва, и даже малосимпатичная – то она, вся за переживавшаяся за себя в первую очередь от любопытства, видя, что этот нахал Адам, не спешит нисколько посвящать её с происходящим там, в его ноутбуке – он продолжает получать удовольствие от того, что хоть кто-то его заметил – с видом человека, кого ничего кроме себя не волнует, разве что только, когда ему мешают, проявляя демонстративно и отрыто свои эмоции, а так-то ему всё по барабану, между делом спрашивает Адама. – И чего там такого вам написали, что вы так радуетесь?

– Да так. – Ничего по сути и конкретики не говорит Адам, этим своим утаиванием чего-то такого от Евы, что её могло предположительно смутить, как она решила думать, и для этого всегда есть основания, распаляя в ней любопытство и интерес к так тщательно им скрываемому. И Ева всем своим негодующим видом показывает Адаму, что он неверную позицию выбрал для разговора с ней. Но этот балбес ничего дальше экрана своего ноутбука не видит, и гад такой, продолжает довольствоваться происходящим с ним, противно так для Евы светясь радостью в себе.

И Ева вынуждена принять этот брошенный им вызов её уравновешенности и душевному покою этой своей легковерностью и податливостью. И Ева оставляет все свои дела и занятости в ноутбуке, отставляя его на журнальный столик, и выдвигается до Адама, чтобы провести ревизию вот такого его довольствования жизнью.

И как это на Адама похоже и всё это ожидаемо Евой, заглянувшей на экран его ноутбука, откуда на неё сейчас и ранее на Адама смотрела виртуальная собеседница Адама, кто заинтересовалась им и решила оставить для него сообщение для завязки дружеских для начала отношений, в общем, выразила насчёт Адама симпатию – вы мне, мол, показались не без интересны, так что дело за вами, подтвердить эти мои на ваш счёт предположения – то она из себя представляла тот самый подвид женского я, который своим существованием и образом поведения не даёт житья и покоя, как мужской, так и женской части я. И Ева при виде собеседницы Адама даже в себе не удержалась от комментария.

– Так она блондинка! – Почему-то удивилась Ева, глядя на милое личико и в самом деле блондинки.

А у Адама по следам вот такой критической реакции Евы, как оказывается, есть придирчивые, не имеющие доказательной базы к ней выводы. – Так вот кто на самом деле стоит за штампами о глупых блондинках. – Смеет вот такое, прямо в глаза Еве утверждать Адам. И Ева, в лице недоумевая насчёт такого хода мысли Адама – с чего это вы решили?! – только губы надувает в сторону Адама и этой блондинки, может и не глупой, как Адам сам об этом решил, проведя какие-то параллели с её слов, где она только конкретизировала своё видение собеседницы Адама, кто по факту есть блондинка, и тогда чего она не так сказала, но и не умной она тоже может быть, если быть объективным.

О чём можно долго и всё без особого результата разглагольствовать, но без фактов этот вопрос не решить, и Ева переводит ход мысли Адама на другое.

– И что она вам такого написала, что вы весь переполнились радостью? – задаёт вопрос Ева.

На что Адам не даёт словесного ответа, а он открывает сообщение этой Милы, как звали блондинку – что опять же ожидаемо Евой, такие милые создания только так и могут зваться – и перед Евой предстаёт сообщение Милы, состоящее из одного слова: «Привет».

И что удивительно, так это то, что именно такое, в одно слово, сообщение этой стервы Милы, не находит в Еве объяснения такого перевозбуждения от радости Адама. Какого спрашивается Евой хрена, он себя так по отношению к ней подло ведёт?! Если только её позлить.

– И это всё? – покусывая свои губы, спрашивает Адама Ева.

– Да. – Даёт утвердительный ответ Адам.

– А чему ты тогда радуешься? – интересуется Ева.

– Приятно, когда тебя замечают. – Вот что за остолоп этот Адам, находящий в самых ничтожных вещах и мелочах радости. – Кстати, как она тебе? – а вот это было неожиданно для Евы, как-то неготовой к такому вопросу со стороны Адама, смотрящего на неё очень внимательно и ожидающего от неё честного ответа, без всяких там женских хитростей и отговорок типа, это вам, Адам, решать, а моё дело сторона. И вообще, мы слишком предвзяты к собственному мнению и не можем быть объективны. И это чистая правда. Ева не может на эту Милу смотреть без зубовного скрежета. Я тут понимаешь ли столько сил отдала, чтобы из Адама вылепить хоть какого-то человека, – а никто кроме не знает, какой он был до появление меня в его жизни, полный балбес и придурок, – а эта Мила появилась из ниоткуда и на всё готовенькое. И Ева чисто из принципиальных соображений, настоянных на рациональных и экономических началах, не может смотреть на Милу не предвзято в сторону своего раздражения на вот таких нахалок.

Вот только всего этого не объяснить этому тугодуму Адаму, кто обязательно решит, что она полная дура и эгоистка, да ещё и ревнивая притом. Вы, Ева, осуждаете её и меня зато, что мы решили построить своё счастье не на рациональных, обдуманных основах, а всего лишь поддались душевному и боюсь, что и сердечному порыву, не думая о завтрашнем дне, и вам, такой всегда расчётливой и рациональной, всё это претит до боли в своих губах, которые вы, я разве не вижу, вы все искусали. И вот что может ответить Ева на вот такой вызов своей сердечности Адамом, определённо её считающий бесчувственным сухарём. Только, ещё сильней стиснув зубы и губы, отбросив в сторону все свои чувства, принимать всё как есть, то есть кривить своей душой и врать напропалую Адаму.

– А как тебе? – всё же вот так просто не может сдаться Ева, отвечая вопросом на вопрос Адаму.

– Ничё. – И уж лучше бы Адам пустился в долгие разговоры, чем вот так корёжить слух Евы этим своим признанием в достойности Милы для признания своим сердцем.

– Тогда чего ждёшь, не отвечаешь? – спрашивает чуточку нервно Ева.

– Да чего-то растерялся и не знаю, что написать в ответ. – Делает признание Адам, от которого почему-то больше всего не легче Еве.

– Смотри, девушки тугодумов не любят. Сорвётся с крючка. – Подталкивает к ответу Адама Ева. Что могло показаться странным, зная о её внутреннем непринятии этих отношений Адама с Милой. Но всё встаёт на свои места, зная о том, как коварна Ева, знающая о неспособности Адама сосредоточиться в такие моменты поспешных решений. И если он сейчас чего и напишет в ответ Миле, то только приговор своим отношениям с ней.

И как видит Ева по вбиваемым на экран буквам Адамом, то всё идёт по её намеченному плану. Адам написал в ответ такое же короткое сообщение: «Привет». И судя по его лицевому обращению в сторону Евы, то его на большее не хватает.

– Как, достаточно? – ещё и спрашивает Адама Еву.

А что Ева? Для неё этого более чем достаточно, чтобы дать шанс Адаму миновать для себя эту будущую для себя проблему в лице Милы, а Миле будет достаточно для того, чтобы в будущем миновать знакомства с проблемами в её лице.

– Кратко, но максимально расставляет акценты о твоей личности. – Внутри себя закатываясь от смеха, внешне предельно серьёзна Ева такое говоря Адаму.

– Ты так думаешь? – ещё и сомневается Адам в честности Евы. И, конечно, она итак в том числе думает.

– Да. – Кивает головой Ева.

– Тогда я отправляю? – и опять что за вопросы со стороны Адама, замахнувшегося пальцем над клавишей «принять». Он что, всю ответственность за отправку этого своего сообщения возлагает на Еву. Молодец, что и говорить.

– Отправляй уже. – Уже не сдерживается Ева, нажимая рукой на руку Адама. И вот сообщение отправлено, и Адам с Евой погружаются в тишину своих размышлений по следам отправки этого сообщения. – Дойдёт, не дойдёт? – очень неоднозначно и своему по-философски размышляет Ева.

– Ответит, не ответит? – по-другому смотрит на всё происходящее Адам.

И первым получает ответ на свою озадаченность Адам. Мила не долго думала над своим ответом Альфонсу, под каким именем представлялся в сети Адам, а она получается, что ждала от него ответа, раз так быстро ему ответила. А вот её ответ на этот раз был одновременно забавным и загадочным.

– Вы меня передразниваете? – Вначале появилось это сообщение, а затем, видимо Миле показалось, что она слишком к Альфонсу несправедлива и жестока, дописала. – Вы забавный.

И что спрашивается Евой дальше происходит? А происходит невообразимое по мнению Евы. Этот олух царя небесного, если кто не понял, то Адам, сидит и весь такой из себя излучает в новой степени довольство, проговаривая губами это слово «забавный». И само собой Ева, понять ни черта не может, что с ним происходит. И какого(?!) – что ещё за забавный?! – он так оптимистично реагирует на откровенную издевку в его сторону. И Ева не сдержаться не может, не потребовал от Адама пояснения этому своему поведению.

– И чего мы лыбимся? – Вот так требовательна к Адаму Ева.

А этот Адам, что за бесхребетная и простодушная личность, он, видите ли, не видит в таком для себя ответе ничего дискриминационного и оскорбительного, а скорей наоборот.

– Вон как со мной флиртует. – И как понимать Еве вот такое понимание сути вещей Адамом, кто белое видит черным и наоборот в призме своих взглядов на окружающий мир в сравнении с Евой. И что-то Еве подсказывает внутри себя, что этому дубине Адаму ничего не объяснишь.

– И тебя всё это устраивает? – Делает возможно последнюю попытку спасти Адама от самого себя Ева.

– А что нет? – как-то вдруг переменившись в лице в сторону раздосадованности и претенциозности почему-то в сторону Евы, обращается к ней с вот такой претензией Адам.

– Не слишком тебе с ней будет легко? – задаётся отвлекающим вопросом Ева, таким компромиссным способом попытавшаяся указать Адаму на то, что он так до конца не понимает. И о чём напрямую она не может сказать. Тогда Адам из чувства противоречия, назло ей, не отступится от этой дуры, как Милу обзовёт Ева в порыве невозможности смолчать в себе правды и ради справедливости, и раз вы Ева так против неё и настаиваете на моём разрыве с ней, то я, ещё в себе на её счёт сомневающийся, теперь обязательно с ней встречусь.

А так как Ева с неимоверным трудом в себе сдержалась, покривив душой, то Адам не стал так категорично в её сторону беситься.

– Лучше легко, чем загружаться. – Делает вот такое, с намёком и не пойми на кого заявление Адам, и при этом смотря на Еву. И, конечно, Ева не могла себя не счесть центральным лицом этого словесного выпада Адама.

– Это вы на кого тут намекаете? – пока что нейтрально, но с потенциалом развития, требовательно так интересуется Ева.

– Не намекаю, а прямо на вас указываю. – С запредельно циничностью, в откровенно-хамской манере делает это заявление Адам. И значит, чтобы у Евы не оставалось на его счёт никаких иллюзий, может он заговорился, Адам делает ещё более беззастенчивое заявление. – Хотите, чтобы все были похожи на вас?

И Ева от таких слов Адама прямо-таки дар речи на мгновение потеряла от переполнившего её возмущения. И ей нужно было сейчас в себе отдышаться, прежде чем этому нахалу по делу, как следует, ответить. И она бы ему не только ответила, а она его бы пригвоздила к тому месту, которое он заслужил в её глазах, если бы их перебило очень вдруг пришедшее новое сообщение. И они одновременно переводят свои взгляды на экран ноутбука и замирают в каком-то инстинктивном предощущении тревоги. И до тех пор пока Адам не нажимает кнопку открыть сообщение, которое ему прислала…