Приключения в деревне Дъемон

– Сюда, Ира, – торопила Демидова, залетая в нужное помещение испуганной птицей, – скорее, нужно торопиться, пока никого нет, – в ее голосе звучала неприкрытая тревога.

– Кто еще ночью здесь будет шастать, – удивилась я ее волнению, – там внизу Оля стоит, случись чего, сразу прибежит, предупредит. – Я отодрала доску от пола, и в образовавшейся нише обнаружила шкатулку, которую осторожно вытащила наружу.

– Вдруг опять демон явится, – запричитала графиня, – ходит же, по какой-то причине, он за вами? Не связывайся с ним, переправщица, Темные все коварны.

– Марк? – протянула я в удивлении. Призрачная женщина в ответ на мои слова лишь мотнула головой. – Не может быть, он обычный человек, – в голове всплыл момент со святой водой, но я попыталась отогнать эту мысль. Тут же на ее место пришла другая – дикое влечение к молодому человеку в его доме.

– Что замолчала? – Захохотала Демидова. – Демон это, они просто так за смертными не ходят. Вспоминай, может, звала его или брала какую-нибудь вещь у него?

– Нет, – мысленный процесс мгновенно запустился. У меня так всегда: пока гром не грянет… – Была вещь, только не у него взятая, у другого демона, – я стукнула себя по лбу, вспоминая друга Марка за ужином. – Блин, это же Холкриг! Ну конечно, не зря он мне показался знакомым.

– Ничего не понимаю, о чем ты, главное, теперь ты в курсе, а предупрежден, значит вооружен, – женщина указала на коробку. – Открой, там лежат две вещи. Одну из них нужно отдать нашему потомку, вторая – плата за переправу, если артефакт будет передан по адресу.

– Красивое украшение, – я достала золотую цепочку с кулоном, на котором виднелись три лозы с молотом.

– Только передай тому, кто последний из Демидовых. Этот кулон принесет ему счастье, удачу. Наш род наконец-то снова станет расти, – умоляла графиня.

– Хорошо, прямо сейчас отправимся в Париж. Именно там живут последние из вас: дед с внуком, – пояснила я специально для призрака.

– Не забудь, на правой ягодице у любого из Демидовых должно быть родимое пятно в виде подковы, – напомнила женщина.

– Оно мне уже в страшном сне снится, – засмеялась я над своей же шуткой. Вторым украшением в шкатулке был браслет в виде змейки.

– Это твое по праву, – наблюдала за моей реакцией дама. – Как только талисман Демидовых вновь окажется на шее рода, на змейке вспыхнут глаза зеленым цветом. Именно тогда артефакт активируется сам по себе, он позволит тебе видеть демонов, – ласково улыбнулась графиня. – Надень его на руку и никогда не снимай.

Я так и сделала, как просила призрачная мадам, а цепочку с кулоном убрала в нагрудный карман под молнию.

– Пора, – встала я, отряхнула колени. – Я снова вернусь, чтобы переправить вас за Грань.

– Мы сами уйдем, как только на твоем браслете вспыхнут камни, – успокоила меня женщина. – Не всегда требуется помощь для открытия Мира Иного. Мы слишком долго ждем освобождения, поэтому путь туда знаем. Держит нас в этом доме лишь семейная реликвия. Отдай ее, прошу, заранее тебе благодарны, – графиня послала мне воздушный поцелуй, а затем исчезла.

Я спустилась вниз, подергала еще раз входную дверь, в очередной раз убедившись, что Марк ее запер. Дошла до окна, в которое залезала, и выглянула наружу.

– Эй, ты еще здесь? – спросила я в темноту, но меня встретила оглушительная тишина. – Оля, ты уснула?

– Рядом, – шикнули мне на ухо. С испуга я дернула головой вверх, ударяясь о створку окна. – Не бойся, давай обратно.

– Иду, – потерла я ушибленное место, перекинула ногу через подоконник, а затем спрыгнула вниз. – Ты почему молчишь, сразу не отвечаешь? Я уже думала, случилось чего, – возмущалась я на Васильеву.

– Не поверишь, – зашептала подруга, – показалось, что рядом Марк ходит со своим приятелем. Пришлось затаиться.

– Его еще здесь не хватало, – я присела ниже, пятясь на карачках в сторону деревьев. – Он не человек, как и дружок его. Они оба демоны, – объяснила я подруге.

– Черт, – вылетело из ее рта. – Мне в доме тоже показалось много странного. Как он смотрел, и постоянно чесал голову, именно в том месте, куда ты ему иконой попала.

– Давай осторожно отсюда уходить, – предложила я Ольге. – Призраки отдали украшение, которые нужно передать наследнику. Только каким-то образом нужно будет заглянуть на его пятую точку, чтобы убедиться в наличии там подковы.

– Будем решать проблемы по мере их появления, – Васильева шагала по тропинке, постоянно оглядываясь. – Сначала найдем Демидовых, а затем снимем с них штаны.

Я посмеялась над ее фразой. Вдалеке хрустнула ветка. Вжавшись в ствол сосны, рядом стоявшей, мы замерли, а затем затихли. Навстречу нам шли друзья-демоны, переговариваясь между собой.

– Зачем тащимся в эту усадьбу? – спрашивал Холкриг Марка. – Для чего тебе это нужно, Манчен? – мы переглянулись, услышав истинное имя нашего соседа.

– Нужно прижать призраков Демидовых, узнать у них, чего они хотели от Иры. Вдруг нам их артефакты пригодятся. Ты же знаешь, что переправщику дается плата за помощь.

– Знаю, – буркнул Холк. – Именно так к ее бабке попало кольцо, которое мне необходимо. Слушай, а чем тебя привлекла эта девчонка?

– Не твое дело, – рявкнул Манчен. – Просто хочу ее, особенно после того, как в воде увидел обнаженной, – демон закатил глаза. – Какая у нее филейная часть, а грудь… – вспоминал Темный.

– Слюнями не захлебнись, друг, – заржал Холк. – У всех баб есть то, что ты перечислил. Просто разрядись с кем-нибудь, сразу об этом забудешь.

– Эту хочу, до боли в паху, – попытался объяснить Манчен другу, но, увидев, что тот его не слушает, предложил: – Давай после усадьбы завалимся в бар, хоть напьемся. Этим тоже напряжение можно снять.

– Хорошо, – махнул головой Холкриг. – Знаешь, а мне ведь тоже понравилась Оля, но не до такой степени, чтобы, как ты, пускать слюни, – демон сплюнул на землю, а затем они удалились в чащу.

Простояв еще минут пять за деревом, убедившись, что друзья ушли далеко, мы рванули без остановок домой. Забежав к себе в хату, только тогда остановились, тяжело дыша.

– Черти гнались? – спросил нас Евлампий, протягивая четыре золотые монетки. – Нужно сжать один золотой в ладони, проговаривая точное место, где хотите оказаться, – пояснил домовой. – Мне нужно к кумушке сходить, дальше сами справитесь?

– Иди, – взяла я чайник, наливая в стакан воды, а затем жадно выпивая ее. – Сами, конечно, справимся. Спасибо за монеты. – Евламп очередной раз взглянул на нас, поцокал языком, а потом ушел.

– Думала, легкие выплюну, – до сих пор пыталась отдышаться подруга. – Давай скорее отправимся в Париж. Страшно здесь находиться, особенно после того, как узнали про демонов.

– Не переживай, сейчас еще раз гляну адрес и отправляемся. А когда вернемся, разберемся с этими двумя друзьями, – я направилась к ноутбуку, чтобы еще раз взглянуть на местоположение Демидовых.

Написав на листке точную локацию, я подошла ближе к Оле, подала ей одну монету, другую взяла себе. Глядя на бумагу, мы хором зачитали адрес. В руке, где был золотой, появилось небольшое жжение, пространство подернулось дымкой. Когда она развеялась, мы стояли на улице Парижа во Франции.

– Елисейские поля в восьмом округе, – перед глазами расстилался просторный проспект, по краям которого росли подстриженные деревья, виднелись пестрые вывески дорогих кафе.

– Смотри, красотища какая, – показывала Оля на виднеющуюся Триумфальную арку. – Вот бы здесь жить! – она пошла по пешеходной зоне, смотря на все вокруг с открытым ртом.

– В этом мире уйма шикарных мест, это мне тоже известно. Очень часто с отцом бывали здесь, – вспомнив близкого человека, я загрустила. – Давай сначала к Демидовым, а потом прогуляемся по Парижу. Жалко без денег.

Вместе с подругой подходили к дому, где обитали старик и внук. Внезапно распахнулись массивные двери, и вылетела служанка. Завидев нас, она взвизгнула что-то на французском.

– Почему так долго? Вас вызвали минут пятнадцать назад! Доктор Ришар предупредил о приезде ассистентки! – Девушка вцепилась в наши руки, увлекая вглубь дома, – Скорее, леди, прошу! Маленькому Пьеру совсем нехорошо. Сначала осмотрите его, а уж потом его дедушку.

– Что она говорит? – прошептала Оля, – Тараторит, как сорока. И зачем она нас тащит?

– Плохо мальчику, да и деду тоже, – так же шепотом ответила я, – Она решила, что мы – ассистентки врача. Хвала всем святым и отцу, настоявшему на изучении четырех языков! Французский, английский, немецкий и итальянский всегда были в моем арсенале.

– Им сказочно повезло, – Оля бросила взгляд на служанку, – Я фельдшер, хоть и работала на скорой, но опыта – хоть лопатой греби. Скажи ей, пусть ведет к ребенку.

Я передала служанке слова Ольги. Она, кивнув, повела нас на второй этаж, указав на дверь в детскую, а затем на противоположные покои, где, как я поняла, находились апартаменты деда. Комната мальчика была пропитана запахом лекарств. На прикроватной тумбочке громоздились ампулы и шприцы. Малыш метался в бреду. Оля, подойдя к кровати, быстро осмотрела ребенка и вынесла вердикт.

– Похоже на лихорадку. Нужно сбить температуру. – Она внимательно изучила содержимое столика, – Здесь есть жаропонижающее. Переверни малыша на живот, я сделаю укол.

Когда обнажилось место для инъекции, нашему взору предстало родимое пятно в форме подковы. Сделав укол, мы, не теряя времени, поспешили помочь деду. По всей видимости, инфекция была той же, что и у внука. Недолго думая, подруга решила сделать укол и ему. И вот, когда правая ягодица старика была оголена, мы с Олей переглянулись. На теле пожилого мужчины не было ни единого пятнышка. Поставив укол, мы покинули спальню графа.

– Офигеть, – прошептала Васильева, – Как это понимать? Почему у ребенка есть родинка, а у деда – нет?

– Не знаю. Подождем, пока у Петра Петровича спадет температура, и тогда поинтересуемся. А пока нужно надеть на шею ребенку цепочку с талисманом.

Внизу послышались голоса, а затем и крики. Я прислушалась.

– Вот моя ассистентка! Она пришла со мной! Барышня, у вас тоже бред и высокая температура? – раздался жесткий мужской голос, – Отведите меня наверх! Я взгляну на этих аферисток!

– Бежим! – крикнула я подруге, затаскивая ее обратно в комнату к ребенку. Он уже открыл глаза. Было видно, что Пьеру стало легче.

– Что случилось? – спросила Оля, увидев очнувшегося малыша. Она подошла к нему, потрогала лоб, послушала дыхание, – Ну вот, ему намного лучше.

– Там идет настоящий доктор, – объяснила я, а затем обратилась к Петру, доставая из кармана цепочку, – Эта вещь принадлежит твоему роду, малыш. Ты должен носить ее, не снимая. Она принесет тебе счастье, удачу и здоровье.

Малыш кивнул, протягивая шею. Я расстегнула замок, и украшение заняло свое законное место на груди мальчика.

В тот же миг браслет на моей руке вспыхнул изумрудным светом, и кулон на шее ребенка засветился в унисон. Как только свет погас, дверь распахнулась с грохотом, и в комнату ворвались дед, служанка и пожилой врач.

– Кто вы такие? – возмутился Петр Петрович, – Доктор говорит, что вас не знает! Кто вы?

Пожилой медик подошел к ребенку, осмотрел его и обратился к Демидову-старшему:

– Петр совершенно здоров! Ничего не понимаю! Словно и не было болезни! – Он развел руками и вопросительно посмотрел на нас, – Что вы ставили? Какое лекарство?

– Жаропонижающее, – повторила слова Оли я. Врач только махнул головой.

– Чудо! – произнес он, выходя из комнаты.

– Нам необходимо с вами поговорить, – я посмотрела на старика, – Дело касается рода Демидовых.

Старик указал на свою комнату, куда мы с Ольгой и проследовали.

– Слушаю вас, девушки, – с упреком смотрел на нас мужчина, – Кто вы? Откуда пришли? И что это за украшение на шее моего внука? Оно ваше?

– Давайте по порядку. Не знаю, верите ли вы в потустороннее, но вам придется поверить, хотя бы постараться, – начала я, внимательно следя за реакцией Демидова, – Во-первых, существует русская усадьба вашего рода. Она сожжена. Там живут ваши родственники… к сожалению, уже призраки, – Дед закатил глаза и усмехнулся, а я продолжила, – Они не могли обрести покой, пока родовое украшение не займет свое место на последнем из их рода. Оно сейчас висит на шее вашего внука. Во-вторых, они предупредили нас о своих потомках. У всех представителей Демидовых есть родимое пятно на правой ягодице в виде подковы.

Граф побледнел.

– В-третьих, объясните, почему оно отсутствует у вас?

– Я рад, что наконец-то открылась правда, – старик улыбнулся, – Не верил ни одному вашему слову, пока не услышал о родимом пятне, – Он задумался, а потом продолжил, – Мой лучший друг, Петр Петрович, был со мной на военной операции. Мы с ним были похожи, как два близнеца, хоть и не были родственниками. Там его смертельно ранили. Петя попросил меня занять его место, чтобы не оставить потомство без наследства, так как все было отписано на благотворительность. А его дочь и внук, последние из рода Демидовых, остались бы ни с чем. Когда я вернулся в Париж, рассказал обо всем Марго, выполняя волю ее отца. Вместо него я составил завещание, где отписал имущество дочери Демидова. Так и жили, а потом мать Петра скончалась от болезни. После мы остались одни с Петром.

– Теперь всё встало на свои места, – я подошла к деду и успокаивающе погладила его по руке, – Не бросайте мальчика. И главное, не позволяйте ему снимать родовую защиту. Теперь его род будет процветать и никогда не иссякнет.

– Спасибо вам, девушки, – улыбнулся Петр Петрович, – Могу ли я узнать ваши имена? И как отблагодарить вас за то, что вы сделали для нас обоих?

– Ирина, – я пожала руку деду, – А это – Оля, – она подошла ближе и тоже пожала ладонь мужчины, – Для меня единственная отрада – когда души отправляются туда, куда не могли уйти по разным причинам.

– Подождите, – старик вышел и через минуту вернулся с пачкой денег, – Прошу, возьмите в качестве благодарности! Умоляю, не отказывайтесь, вы меня обидите!

– Правда, Иринка, – подтолкнула меня Ольга, – Бери. Мы все-таки в Париже, а здесь столько развлечений! На все это нужны деньги.

– Мне крайне неудобно принимать благодарность, – Демидов схватил мою руку, вкладывая в нее купюры, – Спасибо, – я обняла старика, как родного.

– Вам огромное спасибо, Ира и Оля, – повторил наши имена дед, – С сегодняшнего дня у вас во Франции есть еще одна семья. Здесь вам всегда рады и примут как близких людей, – Демидов по-стариковски нам улыбнулся, обнял нас еще раз и сказал, – Устал я, девчата, пойду полежу.

– Нам тоже пора, – попрощавшись с графской семьей, мы вышли на улицы Парижа.

– Пожалуйста, – Ольга заглянула мне в глаза, – Давай на Эйфелеву башню! Это моя мечта с детства!

– Мечты должны сбываться, пошли, – я улыбнулась подруге, которая захлопала в ладоши, как ребенок, и закружилась на месте.

На башне было три смотровые площадки: на высоте пятидесяти семи, ста пятнадцати и двухсот семидесяти шести метров. Именно на последнюю мы и поднялись на лифте, любуясь панорамным видом на столицу Франции.

– Какая красота! – Ольга раскинула руки, запрокинув голову, – Спасибо тебе, Иринка! Ты подарила мне мир!

– Париж увидели, теперь можно и умирать, – послышалось совсем рядом. Я повернула голову и ахнула: рядом со мной стоял Манчен, а с Васильевой – Холкриг.

– Обалдеть! Теперь понятно, как это работает! – я взглянула на свой браслет, а потом на демонов, стоявших рядом. У обоих на голове были небольшие рожки, и внешний вид кардинально отличался от того, что я видела раньше.

– Молодец, – прошептал мне на ухо Марк, – Помогла нашим прозрачным друзьям из усадьбы. Мне будет не хватать их присутствия.

– Чего вам надо? – я окинула взглядом демонов, – Даже здесь от вас нет покоя.

– Отдай браслет, – Манчен протянул руку к моей, но я вовремя отдернула ее, – Как знаешь. По-хорошему не хочешь, тогда будет по-плохому, – Он схватил меня за шиворот, – Браслет быстро! А когда вернешься домой, отдашь кольцо, которое твоя бабка присвоила.

– Нет, – я достала из кармана две монеты, передавая одну из них незаметно подруге, – Не сбросишь же ты меня вниз, – я засмеялась.

– Именно, девочка, – Марк кивнул Холкригу. Тот схватил Ольгу за кофту и дернул к самому краю башни, – Отдавай или полетите, как голубки.

– Пора, – шепнула я Оле на ухо, – Представляй наш дом, – Я резко дернулась от Марка вперед, держа Ольгу за кисть. От неожиданности демон выпустил ее из своих цепких пальцев, и мы вместе с подругой сорвались вниз с карниза, – Давай! Представляй! – орала я во все горло.

Пространство дрогнуло, и мы ввалились в нашу хату. Увидев нас на полу, Евлампий присвистнул.

– Вы что, с неба упали? – он взглянул на потолок.

– Можно и так сказать, – я встала с пола, поднимая испуганную Васильеву, – С Эйфелевой башни. Хорошие у тебя все-таки монетки, Евламп! Они еще и жизнь спасают.

Мы переглянулись с Олей. Руки у обеих до сих пор тряслись. Едва мы начали приходить в себя, как за окном послышался стук.

Петровны

Вместе с Ольгой мы замерли у двери, как два охотника, выслеживающие добычу. Слух напрягся до предела, пытаясь прорваться сквозь плотную завесу тишины, царившей снаружи. Она, как назло, была мертвенной.

– Думаешь, они уже здесь? – прошептала Васильева, опасливо ткнув пальцем в сторону запертой двери. Голос ее дрожал, как осенний лист на ветру.

– Не думаю, – ответила я, вновь прислушиваясь к зловещей тишине. – Нельзя вечно дрожать перед этими тварями. Пора дать им отпор. Где святая вода? – Ольга рывком сорвалась с места и метнулась к бутылям, стоявшим у печи.

– По крайней мере, это средство верное, проверенное веками, – тихо бормотала подруга, ловко разливая воду по кастрюлям. – Пора дать отпор, ты права, Ириша, – она протянула мне одну емкость, а вторую крепко сжала в своей руке.

– Готова? – спросила я, глядя на Ольгу.

Выражение ее лица было поистине воинственным: челюсть упрямо выдвинулась вперед, брови грозно сдвинулись на переносице. Даже мне стало немного не по себе.

– Всегда, – отрезала она, замахиваясь кухонным полотенцем, словно мечом. – Резко открывай дверь, и мы синхронно окатим святой водой этих рогатых незваных гостей!

Я подмигнула подруге, крепко ухватилась за ручку и одним рывком распахнула створки. Не давая никому опомниться, мы одновременно с Ольгой окатили святой водой тех, кто стоял на пороге.

– Твою ж мать! – раздалось старческое кряхтение. – Хорошо же вы, молодухи, встречаете соседей! – На нас злобно смотрели две пожилые женщины, скрипя зубами от злости.

– Вас бабка ваша не учила, что гостей водой не встречают, да еще и в рожу? – прошипела одна из бабок, с серым пучком на голове, напоминавшим взъерошенного воробья.

– Слушай, Матрена, – проворчала вторая, с косой, больше похожей на мокрую веревку, свисавшей за спиной, – может, они просто малахольные? С дураков что взять?

– Простите нас! – Улыбка невольно расплылась на моем лице при виде этих мокрых, жалких старушек, напоминавших двух промокших ворон. – Проходите, пожалуйста. Сейчас найдем, во что переодеться.

– Найди, – буркнула Матрена, – а то тетки мы старые, продует – помрем. Это на твоей совести останется! – Вас надеюсь двое? – Бабка с пучком настороженно огляделась, заходя в дом. – А то еще огреете чем потяжелее из-за угла. С вас станется! – Убедившись, что мы одни, она наконец представилась: – Меня зовут Авдотья, а это, с мокрой сосулькой вместо косы, – Матрена. – Женщина хрипло рассмеялась.

– У тебя и сосульки такой нет, – обиделась Матрена. – Ходишь с пучком укропа на голове! – Она высунула язык, демонстрируя его Авдотье.

– Хватит язвить, – примирительно сказала Авдотья. – Мы знали вашу бабку, вот и пришли с вами познакомиться. Кстати, спасибо, что вода холодная была. Хоть не догадались кипятком встретить!

– Еще раз простите нас, – я вновь попросила прощения. – Оля, налей дамам горячего чая. А я на чердак, поищу бабкину одежду.

Наверху нашлось немало вещей. В старинном сундуке Зои Петровны обнаружились два платья и две теплые шали. Схватив их, я поспешила вниз, чтобы не заставлять ждать бабушкиных подруг. Когда я спустилась, бабки уже сидели за столом и чаевничали, громко причмокивая губами.

– Подруга твоя уже сказала, как вас зовут, – бабки выхватили из моих рук одежду, скрылись за печью, переоделись и снова уселись за стол, продолжая пить чай.

– Ирина, надолго ли вы к нам в деревню? – поинтересовалась Авдотья. В ее глазах плясали какие-то лихорадочные огоньки.

– Возможно, навсегда, – спокойно ответила я. – Расскажите, какой была баба Зоя? Я ведь ее почти не знала при жизни.

– Сама по себе, – буркнула Матрена и тут же задумалась, как будто вспоминая, как они дружили. Заметив мой вопросительный взгляд, она поспешно поправилась: – Только с нами и дружила. Мы все три – Петровны.

– Интересное совпадение, – заметила Оля. Бабки продолжали потягивать чай из чашек, внимательно осматривая дом.

– Вы одинокие обе? Дети, мужья – есть кто? – спросила Авдотья. – Красивые девки, жалко, что парней у нас в деревне мало. Одни старики почти, – вздохнула она.

– У меня есть муж, да и Иринка с парнем встречается, – соврала Ольга. – Простите нас, нам нужно заняться делами. Может, в другой раз придете? – Соседки поняли намек, распрощались с нами, пригласив на обед, и, шаркая ногами, ушли.

– Не нравятся они мне, – сказала Оля, как только за Петровнами закрылась дверь. – Мурашки по спине бегают. Терпеть не могу таких людей, которым нужно знать всё про всех.

– Забудь. Ушли – и слава богу. Думаю, Зоя Петровна тоже их не жаловала. Врут они про дружбу с ней, – я бросила взгляд на дверь, за которой скрылись соседки. – Сходим на обед, а потом вычеркнем их из списка хороших соседей.

После пережитого мы с Ольгой поплелись в баню, чтобы смыть с себя всю грязь и негатив. Нужно было постирать кое-какие вещи, а потом морально подготовиться к обеду у этих неприятных старух.

Бабки зашли в свою избу, охая и ахая. Еле дотащив ноги до дивана, Авдотья рухнула на него, поднимая целое облако пыли.

– Вот, мерзавки! – шипела она. – Еще и лживые! – Она бросила взгляд на стол, где валялись гадальные карты. – Но мои друзья никогда не врут! Ясно показали при раскладе, что девки одни, родственников нет, друзей тоже, детей подавно!

– Не передумала? – Матрена села рядом с подругой, заглядывая ей в глаза. – С характером девчата. Без боя не сдадутся.

– Да плевать на них! Как только займем их тела, они будут в наших, а в таких развалинах особо не повоюешь, – прошамкала Авдотья беззубым ртом.

– Ой, не говори! Еле ноги волочу, – пожаловалась Матрена. – Голова раскалывается. Видимо, давление. Скажи, ты точно уверена, что у нас все получится?

– Да! – упрямо выплюнула Авдотья. – Когда Зоя Петровна сдохла, я пробралась на ее чердак. Я всегда знала, кем она была – колдовка! А тут такая возможность! Я там выписала заклинание обмена телами. Чур, для меня – тело внучки Петровны. Прямо приглянулось оно мне! А для тебя, мелкая Оля, займешь ее.

– Хорошо. Любое готова занять, лишь бы молодое, чтобы ничего не болело! – Бабка встала с дивана и поплелась к печи. – Надо еще этим дурам обед готовить.

– Потерпи, – усмехнулась Авдотья. – Скоро будем молодые, здоровые. Найдем себе хахалей, и они нам будут прислуживать!

Из бани мы вышли счастливые. Вся пыль и грязь были смыты, настроение поднялось на несколько градусов. Приближалось время обеда. Нужно было одеться, привести себя в порядок и отправиться к женщинам, раз уж мы дали обещание.

– Мне жутко не хочется идти к этим старым каргам, – возмущалась Ольга, когда мы вышли из дома в направлении избушки старушек.

– Раз дали обещание, нужно сдержать. Нехорошо получается – водой бедняжек облили, – ответила я, поправляя в руках коробку конфет, купленную в местном магазине.

– Лично я ничего не обещала, – ворчала Васильева. – Говорят, есть шестое чувство у человека. Поверь, я прямо чувствую им – бабки эти гадкие!

– Поздно, мы уже пришли, – попыталась успокоить Ольгу я и постучала в дверь. Она тут же отворилась, и на пороге появилась улыбающаяся Авдотья.

– Проходите, девочки. Все давно готово, – она бросила взгляд на конфеты в моих руках. – Молодцы, не с пустыми руками к чаю сладости прикупили.

Внутри деревенского дома все было практически так же, как у нас: печь, стулья, кресла, диван. Вторая бабуля уже сидела за накрытым столом и мило улыбалась.

– Заждались вас. Проходите. Матрена свою настоечку достала. Пока картофель доходит в печи, выпьем, дорогие. Вы не против? – она подмигнула нам, не переставая улыбаться.

– Давайте, бабулечки, конечно! – подтолкнула подругу к столу.

– Наливайте, Авдотья Петровна, за ваше здоровье выпьем! – предложила Васильева улыбаясь бабкам в тридцать два зуба.