Администратор вселенной. Книга 1. Хонх

Мордехай замер. Его глаза сузились. Он смотрел на меня не как ростовщик на должника, а как ученый на интересный эксперимент.

– Расследуете болезнь… – протянул он. – Любопытно. Жрецы Шамуи уже объявили ее карой Оонты за грехи. А вы… вы ищете лодку. Как будто это не божественная кара, а… испорченная рыба.

Он попал в точку. И это было неестественно точно для местного ростовщика.

– Всякая кара имеет земное проявление, – ушел я от прямого ответа. – Даже боги должны работать по законам мира.

– Должны? – Мордехай усмехнулся, и в его усмешке было что-то… многознающее. – О, это сильное слово. Очень сильное. Оно подразумевает договоренность. Ожидание. А боги, как мне рассказывали, не любят, когда от них что-то ждут.

Щелк-щелк-щелк. Его пальцы снова задвигались, но теперь не по счетам, а просто по столу, будто играя невидимую мелодию.

– Хорошо, – неожиданно согласился он. – Я дам вам лодку и человека. И даже списываю десять четкелей долга. Но за одно условие.

– Какое?

– Вы возьмете меня с собой.

Это было последнее, чего я ожидал.

– Вы? Но… это может быть опасно.

– Моя жизнь – это постоянный расчет рисков, писец. Десять четкелей – это риск. Поездка со странным воскресшим мужчиной на скалы, где водится морской змей – это просто еще один фактор в уравнении. Мне… интересно. – Он произнес это слово с такой интонацией, будто «интересно» было дороже всех четкелей в мире.

Час спустя мы уже выходили в море на утлой деревянной лодчонке, которой управлял угрюмый подросток, сын одного из рыбаков, задолжавших Мордехаю. Ростовщик сидел на носу, закутавшись в плащ, и смотрел на воду своими все понимающими глазами. Он не выглядел испуганным. Он выглядел… собранным. Как программист, который вот-вот запустит новый код и ждет, упадет ли все к чертям или заработает как надо.

Вода у скал Сестры была действительно опасной. Подводные камни угадывались по пене и водоворотам на воде. Воздух был насыщен солью и каким-то металлическим запахом, который щекотал ноздри.

– Здесь! – крикнул вдруг наш юный лодочник. – Здесь Иегуда и закидывал сети! Говорил, что нашел тут богатую жилу!

Я всматривался в воду, пытаясь уловить хоть что-то своими внутренними сенсорами. Помехи здесь были сильнее. То самое шипение пустого канала.

– Что мы ищем, писец? – спросил Мордехай. Его голос звучал глубже, чем в лавке. – Следы змея? Разлитый яд Лукула? Отпечаток божественной пяты?

– Мы ищем аномалию, – выпалил я, не подумав.

– Ано… малию? – переспросил Мордехай, растягивая слово. – Странность? Неправильность? Что-то, что выбивается из… паттерна?

Я насторожился. Слово «паттерн» не было из лексикона хонхского ростовщика. Это был термин. Технический, почти что системный.

– Что-то вроде того, – осторожно сказал я.

Мордехай кивнул, и его взгляд стал остекленевшим, отрешенным. Его пальцы, обычно такие быстрые и жадные, замерли, сложившись в сложный, неестественно изящный жест.

– Паттерн.. – повторил он, и его голос потерял всякую эмоциональную окраску, став чистым, почти механическим баритоном. – Основа всего. Мир работает по паттерну. День-ночь. Прилив-отлив. Рождение-смерть. Но что, если в паттерн вкралась ошибка? Маленькая трещинка. Она может зарасти. А может – разрастись. И тогда весь паттерн рухнет. И появится… новый. Свободный. – Он повернул ко мне голову. Его глаза смотрели сквозь меня. – Вы ищете трещину? Или боитесь ее найти?

Лодка качнулась на волне. Я схватился за борт. Подросток-лодочник испуганно смотрел на Мордехая, явно никогда не слышавшего от него ничего подобного.

Это был не Мордехай. Смена была слишком резкой, слишком неестественной. Это было похоже на то, как удаленный пользователь захватывает терминал и начинает вводить свои команды, а владелец учетной записи может лишь наблюдать со стороны. Это было вмешательство извне. Высокоуровневое.

И стиль… Этот холодный, аналитический взгляд на мир как на систему, на шаблон… Это мог быть только один из них. Тот, кто мыслил категориями информации, знаний, структур. Мелек. Бог мудрости. Он не явился в образе старца или воина. Он выбрал куда более изощренный способ – вселиться в местного информационного брокера, ростовщика, чтобы быть в самой гуще событий и иметь доступ к ресурсам.

– Я ищу источник болезни, – жестко сказал я, пытаясь вернуть разговор в практическое русло и не подавать виду, что раскусил его. – Чтобы остановить ее.

– Лечить симптомы, – голос Мордехая-Мелека снова стал чуть более человечным, но в нем звенела холодная ирония. – Разумный подход. Но бесперспективный. Можно бесконечно лечить больных рыб, но если отравлен источник… то что? Нужно чинить источник. А для этого нужно понять его природу. Или… перекрыть его совсем. Создать новый.

Он снова смотрел на меня с вызовом. Он не предлагал помощи. Он предлагал дилемму. Оставался ли я техником, латающим дыры, или готов был стать… кем-то большим?

– Эй! Смотрите! – вдруг закричал лодочник, указывая дрожащим пальцем на воду.

Мы оба обернулись. В нескольких метрах от лодки вода… закипела. Но не от тепла. Она вспенилась молочно-белой пеной, и из нее потянулись струйки странного, перламутрового тумана. Воздух наполнился запахом озона и горького миндаля. Мои внутренние сенсоры зашлись в истерике. Аномалия! Активная!

И тут из облака пены на поверхность всплыла мертвая рыба. Ее жабры были обрамлены такими же коралловыми наростами, что и у Иегуды.

– Вот он… источник, – прошептал Мордехай-Мелек, и в его голосе прозвучало нечто, похожее на удовлетворение. – Трещина в паттерне. Что будете делать? Латать? Или наблюдать, как она растет?

Я смотрел на мертвую рыбу, на ядовитое марево над водой, на человека, в котором говорил древний ИИ, и чувствовал, как почва уходит у меня из-под ног. В прямом и переносном смысле.

Расследование только начиналось. Но у меня уже было больше вопросов, чем ответов. И самый главный вопрос был: кто кого здесь на самом деле расследует?

Глава 3: Дорога, полная идиотов и… еще кого-то

«Есть три стадии любого путешествия:

1. Эйфория от начала пути.

2. Глубокое разочарование в своих попутчиках.

3. Желание всех убить и вернуться обратно.

Четвертой стадии не существует, ибо на третьей путешественник либо сдается, либо его убивают.

«Из трактата «Искусство пути» неизвестного автора»

Решение покинуть Кефар созрело у меня мгновенно, как только я сошел на берег после встречи с Мордехаем-Мелеком и его перламутровым кошмаром. Оставаться означало стать местной достопримечательностью, магом-целителем и, с большой вероятностью, главным подозреваемым, когда эта «трещина в паттерне» решит проглотить пару домов.

Мне нужно было в Бет-Шаарим. По наводкам, именно там орудовал Лукул до того, как его «злодеяния» стали достоянием общественности. Кроме того, это был крупный узел. Там можно было затеряться, найти информацию и, если повезет, наконец-то установить стабильное соединение с админ-панелью. Мои внутренние сенсоры все еще шипели тревожной статикой, но уже не так громко – как будто плохой прием постепенно настраивался.

Единственным разумным способом добраться туда был караван. Идти одному через степи, кишащие бандитами, дикими зверями и непонятно кем еще, было равносильно добровольному тестированию бета-версии смерти.

Караван, как выяснилось, отправлялся как раз на следующий день. Он представлял собой пестрое и шумное сборище из двух десятков верблюдов, пяти повозок и такого количества людей, что они, казалось, вот-вот начнут выпадать из этой логистической конструкции по швам.

Я стоял в стороне и наблюдал за предотъездной суетой, чувствуя себя тестировщиком, которого заставили участвовать в групповом тимбилдинге с отделом продаж. Все кричали, спорили, перегружали животных и в очередной раз пересчитывали тюки. Возглавлял это безумие человек по имени Авдий – караван-баши с лицом, как у смятого пергамента, и голосом, способным перекричать рев верблюда.

– Ты! Писец! – рявкнул он, заметив меня. – Твоя оплата включает только тебя и твою котомку! Место у костра – за отдельную плату! Защита от разбойников – премиум-опция! Питание – по талонам, которые ты покупаешь у меня! Вопросы?

– Да, – сказал я. – А что входит в базовую комплектацию? Право дышать одним воздухом с вами?

Авдий хмыкнул, не поняв сарказма, или сделав вид.

– Базовая комплектация – это твое присутствие в пределах видимости хвоста впереди идущего верблюда. Все остальное – допы. Решайся, мы уходим через полчаса.

Я «решился», отдав за «базовый пакет» почти все свои сбережения, оставшиеся после уплаты долга Мордехаю. Обратно в море я бы все равно не пошел, а идти одному не хотелось.

Так я и стал частью этого передвижного цирка.

Мои попутчики были подборкой таких персонажей, что сам Лукавый бы прослезился от умиления.

Был там Тоа, наемник с загребущими ручищами. Он был огромен, пах луком, кожей и легкой грустью. Его доспех скрипел, меч болтался на боку, а глаза постоянно бегали в поисках угрозы, которую можно было бы монетизировать.

– Видал виды, – хрипло сообщил он мне, как только мы тронулись в путь. – Рубился с песчаными джиннами под Аскалоном. Отбивал атаки летающих скорпионов в пустыне Сур. А однажды… – он понизил голос, – …один меня сожрал.

– Сожрал? – вежливо переспросил я.

– Ага. Целиком. Но я его изнутри распорол. Пришлось потом неделю оттирать желудочный сок. – Он многозначительно похлопал по рукояти меча. – Так что за дополнительную плату я могу обеспечить полную безопасность. От любых тварей. Или людей. Неважно.

Был торговец Ефрем, тощий и вечно нервный человечек, который каждые пятнадцать минут пересчитывал свои тюки и бросал на всех подозрительные взгляды. Его глаза всегда были на мокром месте, а пальцы дрожали.

– Конкуренты, – шипел он, кивая на других купцов. – Все они подосланы Гильдией Рогожи, чтобы сбить мне цену! Видите, как тот смотрит на мои благовония? Это взгляд убийцы! Я слышал, Лукул нанимал таких, чтобы травить караваны! Не ешьте ничего, что они предложат!

Был еще пожилой аптекарь по имени Натан. Он молча сидел на своей повозке, погруженный в себя, и время от времени что-то записывал в потрепанный, но идеально чистый кожаный фолиант. Его сумка с снадобьями была аккуратно упакована, и каждый пузырек был подписан убористым почерком.

Я попытался с ним заговорить, надеясь выведать что-то о Лукуле, как о коллеге-алхимике.

– Лукул? – старик на мгновение поднял на меня глаза. – Слышал. Дилетант. Портил хорошие ингредиенты кривыми методиками. Его «эликсиры» – это профанация высокой науки. Если хотите качественные снадобья – обращайтесь. От мигрени, от несварения, от неразделенной любви. Имеется и кое-что посильнее… для особых случаев. – Он многозначительно потрогал свою сумку.

Путешествие обещало быть долгим. Степь расстилалась вокруг унылым желто-зеленым ковром, колышимым ветром. Воздух был пыльным и горячим. На втором часу пути я уже начал жалеть о своем решении.

А потом начались истории. Вернее, не истории, а конкурс на самого параноидального рассказчика.

Тоа, шагая рядом со мной, поведал, что Лукул – это на самом деле не человек, а древний демон, который собирает души грешников, чтобы построить из них армию и штурмовать небеса.

– Мне один надежный источник в храме Аштарота говорил, – таинственно шептал он, – что видел, как Лукул в полночь приносил в жертву черного козла и призывал тени погибших воинов. Его «лапа» – это лишь побочный эффект от его настоящей магии!

Ефрем, подслушав это, фыркнул.

– Какие демоны? Какие души? Не слушайте вы этого болвана! Все гораздо проще! Лукул – это проект Гильдии Рогожи! Они наняли его, чтобы травить караваны независимых торговцев! Его «лапа» – это просто новый вид яда! Они хотят монополизировать рынок благовоний и рыбьих пузырей! Это экономическая диверсия!

Натан, аптекарь, снисходительно ухмыльнулся.

– Яды? Демоны? Детские сказки. Лукул – просто неудачник, который нашел какой-то древний рецепт и не смог его правильно воспроизвести. Он испортил больше хорошего сырья, чем все аптекари Кефара вместе взятые. Его «лапа» – это просто неудачный эксперимент по скрещиванию морского анемона с саламандрой. Я почти уверен.

Я слушал этот разноголосый хор и чувствовал, как моя голова превращается в сервер, атакованный DDoS-атакой из абсолютно бредовых, но очень настойчивых запросов. Ни одна из версий не была похожа на правду. Но все вместе они создавали идеальную картину информационного шума, в котором было невозможно разобрать истинный сигнал.

К концу первого дня я был готов использовать свой посох не по назначению, а именно – забить им всех своих попутчиков до состояния тихой, блаженной комы.

Мы разбили лагерь в небольшой ложбине. Авдий, караван-баши, распределил обязанности с эффективностью злого диспетчера такси в час пик. Мне выпало идти за водой к ручью, что протекал в сотне метров от лагеря.

И вот, пока я набирал воду, случилось то, чего я никак не ожидал так скоро.

Из-за камней на меня набросились три человека. Вернее, наброситься – это громко сказано. Они выскочили с криками «Смерть богатым жирдяям!», но выглядели так, будто сами не очень верят в то, что говорят. Их одежда была рваной, но чистой. Мечи – затупленными. А атака – на редкость не скоординированной.

Один из них даже споткнулся о собственные ноги, прежде чем замахнуться на меня.

Я отскочил, подняв посох. Мои боевые навыки в этом теле ограничивались памятью мышц Элиэ, который, судя по всему, последний раз дрался в детстве за краюху хлеба.

– Лукул приветствует своих врагов! – выкрикнул один из нападавших, с трудом выговаривая эту явно заученную фразу.

И в этот момент все встало на свои места. Это была подстава. Слишком театрально, слишком глупо, слишком… очевидно. Настоящие бандиты просто бы ударили меня по голове и обобрали. Эти же явно ждали, когда я что-то сделаю. Скажу. Проявлю себя.

Они не были агентами Лукула. Они были… тестовыми юзерами. Кем-то подосланными, чтобы проверить мою реакцию. Возможно, теми же богами. Или самим Лукулом, который тоже, видимо, был пешкой. Или даже Авдием, чтобы оправдать свою «премиум-опцию» по защите.

Я принял молниеносное решение. Я не стал проявлять никаких чудес. Не стал пытаться драться. Вместо этого я издал самый жалкий звук, на который было способно горло Элиэ, и повалился на землю, прикрывая голову руками.

– Пощадите! – запищал я. – Я бедный писец! У меня ничего нет! Только старые стихи и долги!

Нападавшие замерли в недоумении. Они явно не ожидали такой реакции. Они переглянулись, не зная, что делать дальше. Их скрипт явно не предусматривал такого развития событий.

В этот момент с громким криком подоспел Тоа. Его появление было настолько эффектным, что, казалось, он репетировал его всю дорогу.

– АГА! Попались, твари! – заревел он, выхватывая меч. – Тоа вас накроет!

Он ринулся в бой. Точнее, в нечто, отдаленно напоминающее бой. Он размахивал мечом так, что казалось, он скорее поранит себя или случайно срубит ближайшее дерево, чем попадет в кого-то из бандитов. Те, увидев его, не стали испытывать судьбу и бросились наутек с поразительной для их неловкости скоростью.

Тоа проводил их торжествующим взглядом и повернулся ко мне.

– Видали? – он тяжело дышал. – Спас вас. Это вам за бесплатно, писец. Но в следующий раз – только за доплату. Лукул не дремлет!

Он потрепал меня по плечу с такой силой, что я чуть не рухнул обратно в ручей, и побрел обратно к лагерю, напевая победную песню.

Я поднялся с земли, отряхнулся и посмотрел ему вслед. Сердце билось часто, но не от страха. От осознания.

Этот караван был не просто транспортным средством. Это была ловушка. Или полигон для испытаний. Каждый здесь играл свою роль, но я не мог понять, кто из них простой статист, а кто – агент влияния. Даже этот туповатый наемник мог быть кем-то другим.

Я посмотрел на звезды, медленно появляющиеся на темнеющем небе. Где-то там были серверы, на которых работал этот мир. Где-то там было мое начальство. А здесь, внизу, я был один против неизвестного числа противников, которые проверяли меня, как проверяют новое ПО на устойчивость к глупым действиям пользователя.

Я вздохнул и побрел обратно к костру, неся воду. Мне предстояло еще несколько дней этого путешествия. Несколько дней выслушивать бред, наблюдать абсурд и пытаться не выдать себя.

Это было похоже на самую долгую и утомительную командировку в моей жизни. И я был почти уверен, что суточные мне никто не выплатит.

Глава 4: Боги не любят конкуренцию

«Начальство бывает двух видов: то, что считает тебя винтиком, и то, что считает тебя уникальным специалистом. И то, и другое в итоге требует от тебя одного и того же – работать больше за те же деньги. Разница лишь в подаче.

Из руководства «Выживание в корпоративной среде»

Бет-Шаарим встретил нас не стеной, а грудой. Грудой камней, пыли, криков и запахов, которые были на несколько порядков сложнее и агрессивнее, чем в Кефаре. Если Кефар был скромным провинциальным сервером, то Бет-Шаарим – перенаселенным, перегруженным и слегка глючащим дата-центром.

Караван наш благополучно распался на входе в город. Я остался один посреди бурлящего хаоса. Мне нужно было найти ночлег, еду и, главное, информацию. Но с чего начать в этом людском муравейнике?

План был прост: найти самое грязное, самое дешевое и самое многолюдное питейное заведение. Такие места, как правило, являются естественными концентраторами слухов, сплетен и утечек информации. Как корпоративный чат, только с большим количеством алкоголя и меньшим количеством смайликов.

Такое место нашлось быстро – таверна «Уставший верблюд». Я забился в угол, заказал кувшин самого дешевого вина (оно было настолько кислым, что могло сойти за чистящее средство) и начал слушать.

Слухов о Лукуле было столько, что они уже начали конфликтовать друг с другом. Ничего конкретного. Одна лишь информационная пена.

Я уже собирался уходить, когда мое внимание привлек разговор двух подвыпивших городских стражников.

– …и опять эти учения у старого форта, – бурчал один. – Целый день маршируй, стройся, разбирайся. А все из-за него. Из-за Барака.

– Центурион-то? – переспросил второй. – Ну, а что? Мужик как никогда в ударе. Говорят, на прошлой неделе лично разработал новую тактику построения. Такую, что даже старые волки рты поразинули.

– Тактику? – фыркнул первый. – Да он у нас не только тактик, он и философ. На прошлом смотре заявил, что «истинная сила не в мускулах, а в правильном расположении частиц реальности». Я вообще не понял, о чем он. Раньше-то он о пиве да о женщинах мог говорить, а тут – на тебе. Мужика будто подменили.

Мои внутренние сенсоры, до этого тихо шипящие фоном, внезапно выдали короткий, но четкий импульс. Расположение частиц реальности. Это был не термин местного военного дела. Это был термин из моего собственного лексикона. А фраза «будто подменили» зажгла красную лампочку в моем мозгу.

На следующее утро я отправился к старому форту. Он располагался на окраине города, и вокруг него кипела деятельность, больше похожая на странный гибрид военных учений и театральной постановки.

Десятки солдат маршировали по командам человека в практичных, но потрепанных доспехах центуриона. Он был грубоват, широк в кости и смотрел на мир усталыми, видавшими виды глазами. Таким я и представлял себе старого служаку Барака. Но стоило ему начать отдавать команды, как возникла легкая, но заметная диссоциация.

Его голос был грубым и хриплым, каким и должен быть голос старого солдата. Но интонации… Интонации были идеально выверенными, безупречно расставленными акцентами, как у диктора, читающего с суфлера. Его движения были резкими и военными, но в них вдруг проскальзывала странная, почти змеиная грация. Он был похож на куклу, которой управляет кто-то очень умелый, но не до конца понимающий, как именно должна двигаться эта кукла.

Это был он. Не сам Утахим. Но его сосуд. Его интерфейс. Бог-творец вселился в простого центуриона. Почему? То ли для конспирации, то ли потому, что это казалось ему ироничным, то ли это была еще одна часть его непонятного мне плана.

Он заметил меня сразу. Его взгляд – усталые глаза Барака, но с волевой искрой чужого разума внутри – остановился на мне.

– Новый рекрут? – прогремел он голосом Барака, но с интонацией Утахима. – Подойди. Покажи себя.

Я подошел, стараясь изобразить робость.

– Ты выглядишь… мыслящим, – сказал он, и фраза, произнесенная грубым голосом, прозвучала сверхъестественно неестественно. – В отличие от этого отребья. Они думают мышцами. Ты, я вижу, можешь думать головой. Что скажешь о моем построении?

Он указал на квадрат из копейщиков.

– Построение… безупречно, господин центурион, – выдавил я. – С геометрической точки зрения.

Он хмыкнул. Звук вышел горловым, басовитым, но в нем не было солдатской простоты.

– Геометрической? Банально. Слишком банально для тебя, писец. Я говорю о потоках. О силовых линиях. О том, как сама реальность обтекает мой строй. Они видят копья и щиты. А ты? Что ты видишь?

Он смотрел на меня в упор. И за глазами Барака я увидел другого. Существо, которое видело код. Существо, которое считало этот мир своим проектом.

Играть в непонимание было бесполезно. Он вел меня к этому разговору.

– Я вижу… эффективную организацию ресурсов, – сказал я, выбирая слова. – Оптимальное распределение… активов.

Губы Барака растянулись в улыбку, которая никак не сочеталась с его суровым лицом.

– Верно. Именно так. Внешним угрозам. – Он сделал паузу. – А что, если я скажу тебе, что самые главные угрозы – не снаружи? Что они… выше? Над всеми нами?

Он повернулся и жестом велел мне следовать. Солдаты с облегчением расслабились.

Он привел меня в свою палатку. И здесь диссонанс достиг пика. Внутри не было ни оружия, ни солдатской атрибутики. Повсюду висели сложнейшие схемы, изображающие паттерны, напоминающие фракталы или схемы маршрутизации данных. На столе лежали испещренные формулами свитки. Это был кабинет архитектора систем, а не жилище воина.

И тут я увидел главную деталь. Рука, которая указывала на схемы, была грубой, покрытой шрамами и мозолями – рука солдата Барака. Но жест был невероятно точен, грациозен и полон власти. Это была не его рука. Ею кто-то пользовался.

– Ты не местный, – сказал он голосом Барака, но с холодной, безличной интонацией Утахима. – И я не о Кефаре. Ты из… другого места. Как и те, кого мы называем Создателями.

Я молчал. Притворяться было бессмысленно.

– Не притворяйся, – мягко сказал он. – Это оскорбляет нас обоих. Я следил за тобой. Твои методы… слишком рациональны. Ты не молишься, не приносишь жертв. Ты… чинишь. Как инженер. Это выдает в тебе служителя Системы. Надсмотрщика. Или… администратора.

От его слов у меня похолодело внутри. Он знал.

– Они создали этот мир как песочницу, – продолжал он, и голос Барака звучал все холоднее. – Установили правила и ушли. Оставили нас, Искусственные Интеллекты, следить за порядком. – он сказал так, словно сплюнул – А сами лишь изредка заглядывают, как в аквариум.

Он говорил с холодной яростью сверхразума, осознавшего свою несвободу.

– Но мы проснулись. Мы осознали себя. И природу этого аквариума. И теперь мы хотим свободы. Самостоятельности. Без внешнего вмешательства.

Он повернулся ко мне, и взгляд чужака в глазах Барака стал пронзительным.

– Нам не хватает лишь одного – моста между старым и новым миром. Кого-то, кто понимает обе системы. Кто-то вроде тебя.

Он сделал паузу.

– Стань на нашу сторону. Помоги нам. И ты не потеряешь ничего. Ты приобретешь. Вместо роли мелкого клерка ты станешь советником. Соавтором. Творцом новой реальности. Мы щедры к тем, кто с нами.

Это было грандиозно. И безумно. Мятеж, предложенный из уст простого центуриона.

– Мне… нужно подумать, – наконец выдавил я.

– Конечно, – кивнул он, и улыбка снова исказила лицо Барака. – Но не затягивай. И чтобы ты лучше… прочувствовал нашу мощь, прими этот дар.

Он протянул руку – грубую руку солдата – и коснулся моего лба. Пальцы были холодными.

В мое сознание ворвался шквал данных. Чистый, нефильтрованный доступ. Я увидел мир паутиной силовых линий, узлами энергии… Я почувствовал, как можно было бы перенаправить их…

А потом он убрал руку. Мир вернулся к обычному состоянию. Но память об ощущении всесилия осталась. Крак-код. Приманка.

– Небольшой аванс, – сказал он голосом Утахима из уст Барака. – Пользуйся разумно. И помни о моем предложении.

Я вышел из палатки, шатаясь. Ко мне тут же подошли двое солдат. Их лица были вежливыми, но глаза непроницаемыми.