Последний свидетель

Вечером раздался стук в мою дверь. На пороге стояла Ирина – в элегантном тёмно-синем платье, с аккуратно уложенными волосами и лёгким макияжем. Она выглядела так, словно собиралась не на дружеские посиделки в старом доме, а на деловую встречу или свидание в дорогом ресторане.

– Привет! – улыбнулась она. – Не занят? Я принесла вино и пиццу. Подумала, что тебе не помешает перерыв.

Я пропустил её в комнату, чувствуя лёгкое замешательство. Наши отношения всегда были приятельскими, но не настолько близкими, чтобы устраивать спонтанные ужины с вином.

– Чему обязан такому вниманию? – спросил я, доставая бокалы из шкафа.

Ирина сняла пальто и устроилась в кресле, закинув ногу на ногу:

– Просто захотелось компании. День был сумасшедший – три презентации, встреча с инвесторами, потом ещё клиентка истерику закатила… – она вздохнула. – А с тобой всегда спокойно и можно поговорить о чём-то кроме продаж и маркетинга.

Она разлила вино по бокалам и подняла свой в шутливом тосте:

– За мирные вечера в хорошей компании!

Мы выпили, и я заметил, что Ирина как будто немного расслабилась. Она откинулась на спинку кресла и окинула взглядом мою комнату:

– Знаешь, мне всегда нравилось у тебя. Столько книг, эти старые открытки на стене, пишущая машинка… Здесь чувствуется характер, история. Не то что моя стерильная квартира-студия.

– У каждого свой стиль, – заметил я. – Твоя квартира тоже отражает твой образ жизни – современный, динамичный, без лишних сантиментов.

Ирина усмехнулась:

– Да уж, сантиментов там точно нет. Знаешь, иногда я думаю – а что останется после меня? Куча презентаций в PowerPoint и аккаунт в Instagram? – она покачала головой. – У тебя хотя бы будут книги. Что-то настоящее.

Разговор неожиданно принял философский оборот, что было нехарактерно для обычно прагматичной Ирины. Я пристальнее посмотрел на неё и заметил тени под глазами, которые не мог скрыть даже профессиональный макияж.

– Всё в порядке? – спросил я. – Ты кажешься… встревоженной.

Она отпила ещё вина, словно собираясь с мыслями:

– Да нет, всё нормально. Просто устала. И ещё… – она замялась. – Саш, что ты знаешь о своём новом соседе?

Вот оно что. Теперь её визит стал понятнее.

– Немного, – осторожно ответил я. – Бывший следователь из отдела особо тяжких, на пенсии. Не очень общительный. А что?

Ирина поставила бокал на стол и наклонилась ко мне, понизив голос, хотя мы были одни в комнате:

– Не кажется ли тебе странным, что бывший следователь с явным боевым шрамом вдруг поселяется в таком месте? В доме без элементарных удобств, в старой коммуналке? При его пенсии и выслуге он мог бы найти жильё получше.

Я пожал плечами:

– Может, ему нравится атмосфера старого дома. Или он копит деньги на что-то. Или просто хочет побыть подальше от всех.

– Или он скрывается, – тихо сказала Ирина, глядя мне прямо в глаза. – Или кого-то ищет.

– С чего ты взяла? – я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Ирина отвела взгляд и снова взяла бокал:

– Просто предположение. Ты же писатель, должен понимать – люди редко делают что-то без причины. Особенно такие люди, как твой сосед.

В её голосе звучало что-то большее, чем просто любопытство. Я вспомнил их странный разговор с Игорем у подъезда, её напряжённый вид, её настойчивый интерес к новому жильцу.

– Ирина, – медленно произнёс я, – откуда такой интерес к человеку, которого ты едва знаешь?

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой:

– Профессиональная деформация. Я весь день анализирую людей, их мотивы, их потребности – часть работы. Иногда забываю выключить режим маркетолога.

Я не был убеждён, но решил не давить. Вместо этого я сменил тему, и остаток вечера мы говорили о кино, книгах и общих знакомых. Ирина постепенно расслабилась, стала более похожа на себя обычную – смеялась, шутила, рассказывала забавные истории с работы. Когда она ушла около одиннадцати, я проводил её до выхода из подъезда. Ночь была тихой, безветренной, с редкими звёздами, проглядывающими сквозь разрывы в облаках.

– Спасибо за вечер, – сказала Ирина, застёгивая пальто. – Мне действительно стало легче.

– Всегда пожалуйста, – ответил я. – Только в следующий раз, может, обойдёмся без таинственных намёков на моего соседа?

Она улыбнулась, но в её глазах промелькнуло что-то похожее на тревогу:

– Конечно. Извини за мелодраму. Просто… будь осторожен, ладно? Иногда люди не те, кем кажутся.

С этими словами она быстро поцеловала меня в щёку и пошла к своему подъезду, оставив меня в недоумении и с лёгким ароматом её духов, витающим в воздухе.

Вернувшись в подъезд, я заметил полоску света под дверью Игоря. До меня доносились приглушённые звуки – шаги, скрип мебели, что-то похожее на стук металлических предметов. В полночь в старом доме эти звуки казались особенно зловещими.

Утро встретило меня звуками настойчивого стука в дверь. На пороге стоял дядя Гриша, необычно возбуждённый для раннего часа.

– Александр, ты не поверишь! – он почти втолкнул меня обратно в комнату. – Там такое! Нашего нового соседа сегодня ночью чуть не убили!

– Что?! – я не был уверен, что правильно расслышал. – Игоря? Как это произошло?

Дядя Гриша плюхнулся в кресло, вытирая лысину клетчатым платком:

– Я сегодня рано встал, как обычно, вышел на пробежку. Смотрю – у подъезда милиция, скорая. Оказывается, кто-то напал на Игоря, когда он возвращался домой. Прямо во дворе! Ударили чем-то тяжёлым по голове. Если бы не Степан Маркович, который как раз вышел покурить и спугнул нападавшего, могли бы и убить!

Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица:

– И как он? Игорь жив?

– Жив, жив, – кивнул дядя Гриша. – Крепкий мужик. Скорая осмотрела, наложили швы, но в больницу он отказался ехать. Сейчас участковый с ним разговаривает.

Я поспешно оделся и вышел в коридор. У двери Игоря действительно стоял участковый – молодой, немного растерянный лейтенант, что-то записывающий в блокнот. Рядом с ним стоял Степан Маркович, с необычной для него эмоциональностью размахивая руками.

– Говорю вам, их было двое! – доказывал он. – Один ударил, другой ждал в машине. Чёрная «Тойота», без номеров. Я запомнил!

Дверь комнаты Игоря была приоткрыта, и оттуда доносился его голос – спокойный, но с заметной хрипотцой:

– Не стоит устраивать из этого цирк. Обычное ограбление. Бывает.

– Но они же ничего не взяли, – возразил участковый. – Ни кошелька, ни телефона, ни часов.

– Потому что не успели, – терпеливо объяснил Игорь. – Их спугнули. Можно мне теперь отдохнуть? Голова раскалывается.

Я подошёл ближе, и в этот момент из комнаты вышла медсестра со «скорой» – молодая женщина с усталыми глазами.

– Сотрясение средней тяжести, – сказала она участковому. – Рана на затылке глубокая, наложили шесть швов. Рекомендован постельный режим, но пациент отказывается от госпитализации. Мы ничего не можем сделать – он в сознании и дееспособен.

Степан Маркович заметил меня и кивнул:

– А, Александр! Вы не поверите, какая наглость! Прямо у нашего подъезда! Я вышел в пять утра, не спалось что-то. Смотрю – двое возле Игоря Васильевича. Один ударил его сзади, когда тот ключи доставал. Я закричал, они к машине бросились и уехали.

– Вы видели их лица? – спросил я.

Степан Маркович покачал головой:

– Темно было, да и далековато я стоял. Но точно двое, крепкие такие, в тёмной одежде.

Участковый захлопнул блокнот:

– Ладно, на сегодня всё. Заявление потерпевший писать отказывается, но мы всё равно проведём расследование. Если что-то вспомните – звоните.

Он кивнул всем присутствующим и ушёл. Медсестра последовала за ним, а Степан Маркович, повторив ещё раз свой рассказ для бабушки Зои, которая как раз появилась в коридоре, тоже отправился к себе.

Я подошёл к двери Игоря и осторожно постучал:

– Можно?

– Входи, – донеслось изнутри.

Игорь сидел на кровати, прислонившись к стене. Его голова была забинтована, а на бледном лице выделялся шрам, казавшийся в утреннем свете ещё более заметным. Комната выглядела аскетично – минимум мебели, никаких личных вещей, кроме стопки книг на столе и небольшой дорожной сумки в углу.

– Как вы? – спросил я, не зная, что ещё сказать.

Игорь слабо усмехнулся:

– Бывало и хуже. Голова крепкая, заживёт.

– Это действительно было ограбление?

Он посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом:

– А что ещё это могло быть, по-вашему?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Просто странно, что ничего не взяли. И что напали именно на вас – нового человека в доме.

Игорь прикрыл глаза, словно от усталости:

– Случайность. Увидели человека, возвращающегося поздно, решили проверить, есть ли чем поживиться. Обычное дело в наше время.

Мне показалось, что он не верит в собственные слова, но я не стал настаивать:

– Могу я чем-то помочь? Принести еды, лекарства?

– Спасибо, не нужно, – он снова открыл глаза. – Но есть одна просьба, если не сложно. Мне сегодня должны позвонить по работе. Если телефон зазвонит, а я буду спать – разбудите меня, пожалуйста. Это важно.

– Конечно, – кивнул я. – Я весь день дома, работаю над статьёй.

Игорь кивнул с благодарностью и снова прикрыл глаза. Я тихо вышел, прикрыв за собой дверь.

В коридоре меня перехватила бабушка Зоя:

– Ну что там? Как он? Я пирожки испекла, может, отнести ему?

– Думаю, сейчас ему лучше поспать, – ответил я. – Вы можете оставить пирожки на кухне, я передам, когда он проснётся.

Она кивнула, всё ещё выглядя встревоженной:

– Ужас какой! В нашем тихом дворе! А я ведь говорила, что с появлением этого Игоря начнутся проблемы. Не зря он дверь железную поставил – знал, что за ним охотятся!

– Зоя Анатольевна, – я попытался её успокоить, – давайте не будем делать поспешных выводов. Скорее всего, это действительно случайное ограбление.

Но она только махнула рукой и ушла на кухню, бормоча что-то о «тёмных делах» и «криминальных разборках».

Около полудня в дверь моей комнаты постучали. На пороге стояла Ирина, бледная и встревоженная.

– Я слышала, что произошло, – сказала она без предисловий. – Как он?

– Откуда ты узнала? – удивился я.

– Степан Маркович рассказал, когда я шла мимо. Он во дворе всем об этом говорит, – Ирина нервно теребила ремешок сумки. – Можно мне с ним поговорить?

– Он отдыхает, – ответил я, удивлённый её настойчивостью. – Врачи рекомендовали покой.

Она закусила губу, явно разрываясь между беспокойством и какой-то внутренней необходимостью:

– Это важно, Саша. Я должна с ним поговорить.

В этот момент из комнаты Игоря донёсся звук телефонного звонка. Я вспомнил о своём обещании:

– Подожди здесь, я только разбужу его – обещал, если позвонят.

Я быстро подошёл к двери Игоря и постучал:

– Игорь Васильевич, вам звонят!

Ответа не последовало, но звонок продолжался. Я постучал сильнее:

– Игорь!

Тишина. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Комната была пуста. Кровать аккуратно застелена, бинты сброшены на стул, а телефон – простая кнопочная «Нокиа» старой модели – лежал на столе, продолжая звонить.

Ирина заглянула через моё плечо:

– Он ушёл? Куда? В таком состоянии?

Я покачал головой:

– Не знаю. Может, в ванную или на кухню?

Быстрая проверка показала, что Игоря не было ни там, ни там. Он каким-то образом покинул квартиру, не попавшись никому на глаза, несмотря на серьёзную травму головы.

– Что-то здесь не так, – тихо сказала Ирина, глядя на продолжающий звонить телефон. – Саша, я должна тебе кое-что рассказать. О твоём соседе и о том, почему я на самом деле им интересуюсь.

В её глазах было что-то такое, что заставило меня напрячься. Я начал понимать, что история с новым соседом гораздо сложнее и опаснее, чем могло показаться на первый взгляд.

Глава 3. Не тот, кем кажется

Мы сидели на кухне – самом нейтральном месте в нашей коммуналке. Ирина нервно крутила в руках чашку с чаем, которого она даже не пригубила. За окном моросил мелкий октябрьский дождь, барабаня по карнизу и создавая фоновый шум, который делал наш разговор ещё более конфиденциальным.

– Я не та, за кого себя выдаю, – начала Ирина, понизив голос до шёпота. – И Игорь тоже.

Я молча ждал продолжения, чувствуя, как внутри нарастает смесь тревоги и любопытства.

– Я не просто маркетолог из соседнего подъезда, – она глубоко вздохнула. – Я журналист. Расследователь. Работаю под прикрытием, чтобы собрать материал для статьи.

– Статьи о чём? – спросил я, начиная догадываться, куда ведёт разговор.

Ирина огляделась, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то, хотя кухня была пуста:

– О бывших сотрудниках спецподразделений, которые после выхода на пенсию берутся за… частные заказы. Особого рода заказы, если ты понимаешь, о чём я.

– Ты хочешь сказать, что Игорь – наёмный убийца? – я невольно усмехнулся, настолько абсурдным казалось это предположение. – Ирина, ты слишком много смотришь триллеров.

Она не улыбнулась в ответ:

– Я не утверждаю, что он убийца. Я говорю, что он один из тех, кто выполняет деликатные поручения для людей, готовых за это платить. Консультации по безопасности, слежка, запугивание конкурентов, добывание информации… методами, которые не всегда соответствуют закону.

– И откуда такие сведения? – я всё ещё был настроен скептически.

– У меня есть источник, – Ирина подалась вперёд. – Бывший коллега Игоря. Он рассказал, что Игорь Васильевич Крайнов – так его полное имя – действительно был следователем. Одним из лучших. Специализировался на раскрытии заказных убийств. А потом… что-то пошло не так. Крупное дело, громкий скандал, увольнение «по собственному желанию». После этого он исчез из поля зрения на несколько лет, а когда появился – стал работать на другой стороне.

Я вспомнил холодный, оценивающий взгляд Игоря, его военную выправку, шрамы на руках, резиновые перчатки и странный запах из комнаты…

– Допустим, – медленно сказал я. – Но почему он здесь? В этом старом доме без удобств, который большинство людей обходят стороной?

– Вот этого я пока не знаю, – призналась Ирина. – Но явно не из-за любви к высоким потолкам. Мой источник говорит, что Игорь мог взять какой-то особо сложный заказ. Что-то, требующее залечь на дно в неприметном месте.

– И ты думаешь, нападение сегодня связано с этим?

Ирина кивнула:

– Почти уверена. Это не случайное ограбление – это предупреждение. Или попытка устранения. Возможно, конкуренты. Или те, кого он преследует. Или те, кто преследует его.

Я откинулся на спинку стула, пытаясь осмыслить услышанное. Если хотя бы часть из этого правда, то мы все в доме могли оказаться втянутыми в нечто очень опасное.

– И что ты собираешься делать с этой информацией? – спросил я.

– Продолжать расследование, – твёрдо ответила Ирина. – Это может стать сенсационным материалом. Бывшие силовики, выполняющие грязную работу для бизнесменов и политиков – общество должно знать об этом.

– А если ты ошибаешься? Если Игорь просто бывший следователь на пенсии, который хочет пожить тихо и спокойно?

Ирина покачала головой:

– Ты же сам видишь, что с ним что-то не так. Тайные встречи, странные звонки, резиновые перчатки… И теперь это нападение. И его внезапное исчезновение, несмотря на серьёзную травму головы. Обычные пенсионеры так себя не ведут.

В её словах была логика, и всё же что-то меня смущало. Возможно, профессиональное любопытство писателя, привыкшего искать в людях неожиданные повороты и скрытые мотивы.

– Предположим, ты права, – сказал я. – Но почему ты рассказываешь всё это мне?

Ирина немного смутилась:

– Потому что мне нужна помощь. Ты живёшь рядом с ним, видишь его каждый день. Ты мог бы… наблюдать. Рассказывать мне о его передвижениях, посетителях, разговорах. Это чисто информационная помощь, ничего противозаконного.

– Ты просишь меня шпионить за соседом? – я не смог скрыть удивления.

– Не шпионить, а наблюдать, – поправила Ирина. – Ради журналистского расследования. Это же почти как материал для твоего будущего романа, разве нет? Реальная история с загадочным персонажем.

Она знала, на какие кнопки нажимать. Мысль о том, что эта странная ситуация могла бы стать основой для захватывающей книги, была соблазнительной. К тому же, если Игорь действительно опасен, разве не лучше знать о его действиях как можно больше?

– Я подумаю, – ответил я. – Но сначала хочу сам поговорить с ним. Когда он вернётся.

– Будь осторожен, – Ирина положила свою руку на мою. – Если я права, он не тот человек, с которым стоит откровенничать.

После её ухода я вернулся к своей работе, но никак не мог сосредоточиться. Слова Ирины крутились в голове, накладываясь на собственные наблюдения и порождая десятки версий и предположений. Я то склонялся к тому, что она преувеличивает и видит заговоры там, где их нет, то вдруг вспоминал какую-нибудь странность в поведении Игоря, и мысли снова начинали идти по кругу.

Игорь вернулся поздно вечером, когда уже стемнело. Я услышал, как хлопнула входная дверь, и выглянул в коридор. Он шёл медленно, слегка пошатываясь, но голова его больше не была забинтована – только пластырь на затылке. Заметив меня, он кивнул, словно всё было в порядке, словно не было ни нападения, ни таинственного исчезновения:

– Добрый вечер, Александр.

– Добрый вечер, – я решил быть прямолинейным. – Вам звонили днём, но вы куда-то исчезли. Я беспокоился.

Игорь посмотрел на меня с лёгким прищуром:

– Спасибо за заботу, но она излишня. Мне нужно было проветриться и купить лекарства.

– С сотрясением мозга? – я не скрывал сомнения.

– Как я уже говорил, у меня крепкая голова, – он слабо улыбнулся. – И большой опыт… восстановления после травм.

Мы стояли в тусклом свете коридорной лампочки, и его шрам казался глубокой тенью, рассекающей лицо. В этот момент я заметил, что под пальто у него что-то оттопыривает карман – что-то, похожее на рукоятку пистолета.

– Тот звонок был важным? – спросил я, пытаясь скрыть внезапное волнение.

– Не критично, – ответил Игорь. – Перезвонил позже. Но спасибо, что хотели разбудить.

Он сделал движение к своей двери, но я не спешил уходить:

– Мне кажется, нам стоит поговорить.

Игорь замер, затем медленно повернулся ко мне:

– О чём именно?

– О том, что на самом деле произошло сегодня утром. И о том, почему вы действительно поселились здесь.

Несколько секунд он смотрел на меня своими светлыми, пронзительными глазами, затем едва заметно кивнул:

– Хорошо. Но не в коридоре.

Мы вошли в его комнату – аскетичную, почти казарменную по обстановке. Кровать, стол, стул, небольшой шкаф. Никаких личных вещей, фотографий, безделушек. На столе – ноутбук, стопка документов, тот самый кнопочный телефон и… пистолет. Не пытаясь его скрыть, Игорь снял пальто и аккуратно повесил на спинку стула.

– Присаживайтесь, – он указал на кровать, сам оставаясь стоять. – Чем обязан такому интересу к моей персоне?

Я решил не ходить вокруг да около:

– Я знаю, что вы бывший следователь, который теперь выполняет частные заказы сомнительного характера. И что нападение на вас связано с вашей… нынешней деятельностью.

К моему удивлению, Игорь негромко рассмеялся:

– Вот как? Интересная теория… С вами об этом поделилась… давайте угадаю… Ирина? И что ещё рассказала вам эта… «журналистка»?

– Что вы здесь не просто так. Что у вас какое-то задание.

Игорь подошёл к окну и несколько секунд смотрел на тёмный двор:

– Александр, вы писатель, я правильно понимаю?

– Пытаюсь им быть, – ответил я, немного удивлённый сменой темы.

– Значит, должны понимать, что у каждой истории есть разные версии. Зависит от того, кто рассказывает и зачем, – он повернулся ко мне. – Ирина права в одном – я действительно здесь не просто так. Но всё остальное… скажем так, это её творческая интерпретация.

– А какова ваша версия? – спросил я, начиная чувствовать себя персонажем детективного романа.

Игорь подошёл к столу, взял пистолет и спрятал его в ящик – жест, который мог быть как успокаивающим, так и предупреждающим:

– Я действительно был следователем. Специализировался на заказных убийствах. Пятнадцать лет назад я вёл дело о двойном убийстве – муж и жена, успешные предприниматели, застрелены в собственном доме. Убийцу так и не нашли. Дело закрыли. Меня это… не устроило.

Он говорил сухо, почти безэмоционально, но я чувствовал, что за этой отстранённостью скрывается что-то личное.

– Вы продолжили расследование сами? – догадался я.

– После того, как меня вынудили уйти из органов – да, – кивнул Игорь. – У меня была… есть… теория, что заказчик убийства живёт именно в этом городе. И что он каким-то образом связан с этим домом.

– С нашим домом? – я не смог скрыть удивления. – Но здесь живут самые обычные люди! Пенсионеры, бывший моряк, я…

Игорь усмехнулся:

– Видимость бывает обманчива. К тому же, я не говорю, что убийца живёт здесь сейчас. Возможно, жил раньше. Или бывает наездами. Или поддерживает связь с кем-то из жильцов.

Я попытался осмыслить услышанное:

– И сегодняшнее нападение…

– Кто-то узнал, что я здесь и почему, – Игорь пожал плечами. – Значит, я на верном пути.

– Но почему именно это дело? – спросил я. – Почему оно так важно для вас, что вы продолжаете расследование спустя пятнадцать лет?

Игорь долго молчал, затем подошёл к сумке, достал оттуда потрёпанный бумажник и извлёк из него старую, выцветшую фотографию:

– Вот почему.

На фотографии была молодая женщина с ребёнком на руках – мальчиком лет пяти. Оба улыбались в камеру, счастливые и беззаботные.

– Это Анна и её сын Миша, – тихо сказал Игорь. – Мой крестник. Те самые убитые предприниматели – его родители. После их смерти Анна забрала Мишу к себе, она была сестрой погибшей женщины. А два года спустя их машина взорвалась. Официальная версия – неисправность газового оборудования. Но я знаю, что это было продолжение той же истории. Кто-то убрал последних свидетелей.

Он бережно вернул фотографию в бумажник:

– Так что да, у меня есть «задание». Найти того, кто стоял за этими убийствами. И да, я делаю это не совсем законными методами – потому что законные уже не работают. Но я не наёмник и не киллер, что бы там ни говорила ваша журналистка.

В его голосе была такая непритворная боль, что я невольно поверил каждому слову. Или хотел поверить – как писатель, всегда надеющийся на лучшее в людях, даже в самых мрачных персонажах.

– Я понимаю, – сказал я. – Но чем я могу помочь?

Игорь внимательно посмотрел на меня:

– Пока ничем. Просто не мешайте. И… держите дистанцию с Ириной. Я не уверен, что она действительно журналистка.

– А кто же она, по-вашему?

– Не знаю, – он покачал головой. – Но я постараюсь выяснить. А пока – давайте договоримся о взаимном невмешательстве. Я не лезу в вашу жизнь, вы – в мою. Согласны?

Я кивнул, хотя внутри уже знал, что не смогу остаться в стороне. Слишком уж захватывающей была история, слишком сильно она резонировала с моей писательской натурой.

Выйдя от Игоря, я долго стоял у своей двери, пытаясь решить, что делать дальше. Кому верить? Ирине с её историей о бывшем силовике, ставшем наёмником? Или Игорю с его рассказом о личной вендетте? И кто в нашем старом доме мог быть связан с убийством пятнадцатилетней давности?

Что-то подсказывало мне, что я только начал распутывать клубок тайн, и что самые опасные и удивительные открытия ещё впереди.

В конце коридора вдруг хлопнула дверь, и я увидел бабушку Зою – она шла из ванной с полотенцем на плече, что-то напевая себе под нос. Увидев меня, она помахала рукой:

– Александр Петрович! Чаю не желаете? У меня печенье есть домашнее!

Глядя на эту безобидную старушку, я вдруг подумал – а что, если каждый в этом доме не тот, кем кажется? Что, если за привычными лицами соседей скрываются тайны, о которых я даже не подозреваю?

Эта мысль должна была бы испугать меня, но вместо этого я почувствовал странное возбуждение. Впервые за долгое время ко мне вернулось то особое состояние, которое я испытывал в начале работы над новой книгой – смесь тревоги, любопытства и предвкушения.

– С удовольствием, Зоя Анатольевна, – ответил я, решив, что чашка чая с общительной соседкой может стать отличным началом моего собственного расследования. – Мне как раз есть, что вам рассказать…

Глава 4. Бабушка Зоя

Бабушка Зоя заварила чай в пузатом фарфоровом чайнике с отколотым носиком – семейная реликвия, как она всегда с гордостью сообщала. Печенье, сухое и твёрдое, но с настоящим сливочным вкусом, она выложила на блюдце с золотой каймой. Эта посуда появлялась только для особых случаев, и я почувствовал себя избранным.