Берегитесь, тетя Аделаида! Загадка синих бегоний

У Дарси сделалось удивленное лицо, как будто ее застали врасплох.

– Но понимаете, какая незадача… Наши саженцы… Хоть и растут, но растут крайне медленно. Мы переживаем, как бы они совсем не зачахли. А я слышал… Некоторые неравнодушные люди рассказали, что у вас есть особое новое удобрение – Герхард приковался взглядом к лицу Лавинии – Канадское, кажется.

Лавиния выглядела разочарованной, но с любезной улыбкой ответила:

– Все верно. В конце прошлого месяца нам удалось раздобыть партию, но кто-то явно преувеличил, сказав вам, что оно особенное. Обычный раствор – она пожала плечами – Но со всеми этими перебоями в местных хозяйственных препаратах знаете ли… – Лавиния красноречиво махнула рукой – Но увы, ничем не могу помочь, всю партию мы разлили поровну между садоводами.

– А это… – Герхард сделал совершенно невинное лицо.

– Я, Аврора Пинч, покойный Артур Эшпертон, мистер Буделок и Мейбл Фоули. Прочие отказались… – ее лицо дрогнуло в пренебрежительной судороге – По консервативным причинам.

– А вы не помните, как оно называлось?

– MapleGrow – тут же ответила Лавиния – Очень…– она натянуто улыбнулась.

– Очень патриотично – усмехнулся Герхард.

– Да-да, чтобы ни в коем случае английские садоводы не решили, что опрыскивают горох домашними пестицидами. Я могу разузнать для вас, – с сухой любезностью предложила она – Будет ли еще поставка.

– А вы уверены в этом удобрении? – как можно деликатнее спросил Герхард – Оно не могло быть опасно для здоровья?

– Опасно? – удивилась Лавиния – Если бы я не была в нем уверена, я бы никогда его не предложила – ответила она – Я уже опрыскивала им свои лилии. Потом Артур пожаловался, что мучная тля заела его бегонии, и я посоветовала ему это удобрение. Заинтересовались и остальные. А что в этом какая-то проблема?

– Нет-нет, это я так, знаете ли – пространно покивал Гетхард, притворно скривившись – Канадское, всё-таки. А Артур – Герхард решил сменить направление беседы – Не знаете, он в последнее время не нервничал? Например, из-за конкурса? Тетя уже в таком почтенном возрасте, боюсь, как бы ее от всех этих садовых перипетий не хватил удар – лицо Герхарда расплылось в обескураживающей улыбке – Может он пил какие-то таблетки?

На лице мисс О’Делл происходило что-то странное, не нельзя было с уверенностью сказать что.

– Ваша тетя собирается участвовать в конкурсе? – наконец монотонно спросила она.

– Д-да – пробормотал Гетхард, запутавшийся в собственной лжи, до него начало доходить, как нелепо прозвучала его прошлая реплика и отчего у мисс О’Дэлл было такое лицо – То есть. Конечно нет! – махнул он рукой – Куда ей до профессиональных садоводов. Просто так сильно переживает за свои клумбы.

– Я бы посоветовала вам лучше спросить о таблетках у самого Эшпертона – ответила Лавиния – Но, учитывая трагические обстоятельства, не могу этого сделать.

– Да-да, конечно – Герхард не знал, куда себя деть от стыда – А вы видели Артура накануне? – вспомнил он – Такая скоропалительная смерть. Может он плохо себя чувствовал?

– Я заходила в районе пяти часов, обсудить некоторые ботанические дела. Артур выглядел как обычно.

– Как обычно – повторил Герхард – В районе пяти часов? – улыбнулся он – Как вы запомнили?

– Это было сразу после послеобеденного чая. Я предложила Артуру домашние сконы, но он отказался. Пять часов – Лавиния взглянула с вызовом – На стрелках ржавчина от традиций.

Какие же все таки воинственные эти ирландцы, смутился Гетхард.

– Что ж – выдавил он – Простите, что отнял ваше время, нам с Дарси уже пора. А вы ведь – остановился он в дверях – Участвуете в конкурсе? От Литтл-Милфорда?

– Нет – вежливо улыбнулась Лавиния – Я участвую отдельно.

– А, понимаю – кивнул Герхард – Тогда, желаю вам успехов! – он приподнял соломенную шляпу – Дарси?

Дарси, задержавшаяся у корзины, бегом бросилась к выходу, сделав на прощание перед мисс О’Делл неловкий книксен. Карманы ее юбки подозрительно топорщились.

– Что ж, все прошло неплохо, по крайней мере мы узнали название удобрения – пристроил щегольски шляпу Герхард, отходя от дома мисс О’Дэлл – Не понимаю, как миссис Пинч могла забыть название, оно же такое совершенно канадское! Канада плюс удобрение, удобрение плюс Канада! Сделали ли она это нарочно? – почесал он подбородок.

– А по-моему, название нам ни к чему – возразила Дарси – Удобрением пользовались все, а умер лишь Эшпертон. Оно не ядовито.

– Возможно, у него была аллергия. Да, надо бы достать его медицинскую карточку. Но я все равно уверен, что дело в удобрении.

– Как ты добудешь его карточку? Тоже будешь соблазнять доктора своим «очарованием»? Или рассказами о выращивании несуществующих цветочков?

– И из докторов выходят приличные садоводы. Оказывается, это такая насущная тема. А ты между прочем вообще ничем моему расследованию не помогла.

– Прости – не стала спорить Дарси – Я отвлеклась. Но дальше буду просто Шерлок Холмс в юбке!

– Кстати, о юбке – покосился на нее Герхард – Школьная форма Святой Унифред выдает в тебе не местную и слишком бросается в глаза. Жителей Литтл-Милфорда это может насторожить.

– Мне не во что сейчас переодеться.

– Тогда ты не идешь к Мейбл Фоули.

– Еще как иду – встряхнула волосами Дарси.

– Я взял тебя просто в качестве гостеприимной услуги, показать сады Литтл-Милфорда.

– Чего я там не видела. Я была в садах Кью.

– Так, мы почти пришли – Гетхард перешёл на шепот – Ничего не говори и просто стой рядом. Эта Мейбл Фоули первая подозреваемая. Нам может угрожать опасность – он едва ли не крался вдоль забора.

– Хочешь сказать – громко размышляла вслух Дарси – Она прикончит нас посреди дня на глазах у десятка соседей?

– Кто-то же прикончил Эшпертона.

– Если это и так, то этот кто-то был искусно умен.

– Невозможно продумать все до мелочей, Дарси Уотерхейм – снисходительно прошептал Герхард – И я найду эти мелочи.

– Но не в саду у Мейбл Фоули – многозначительно ответила Дарси, заметив дородную женщину в темно-синем платье, кожаном фартуке и огромных садовых сапогах.

– Веди себя тихо.

Диковатый сад миссис Фоули носил эксцентричный характер. С одной стороны аккуратно подстриженные изгороди, с другой вперемешку гнездились рододендроны и осот. Миссис Фоули была занята в маленькой оранжереи с орхидеями, но в стеклянные окна она быстро углядела, что на участок зашли непрошенные гости.

– А, это вы – напряженно вышла она, но увидев Герхарда, расслабилась – Все шныряете по чужим садам?

– Вы и сами не прочь позариться на чужое – льстиво улыбнулся Герхард.

– Никто бы не отказался от растений Эшпертона – достала из кармана фартука сигарету миссис Фоули – Они все равно засохнут.

– Думаете, кто-то из соседей мог, например, убить Эшпертона ради этих растений?

– Убить? – нахмурилась Мейбл – Впрочем, может – покачала головой она – Никогда не знаешь, что у соседа на душе.

– Вы видели Эшпертона перед смертью? – Герхард приготовился записывать.

– Я редко работаю днем.

– Простите, – не понял Герхард – Но что вы можете разглядеть вечером?

Мейбл дунула в его сторону дымом.

– Налобный фонарик, молодой человек, когда-нибудь о таком слышали?

– У вас в семье были кроты? – вышла из-за спины Герхарда Дарси с невозмутимым видом.

– Такой фонарик непросто достать – попытался вклиниться Герхард.

Мейбл лениво скользнула по Дарси взглядом.

– Вечером у меня больше энергии для работы. Как у вампира – она присмотрелась к Дарси повнимательнее – Уотерхеймы?

У Герхарда как будто лицо свело судорогой.

– А это случайно не ты – продолжала Мейбл, задержав взгляд на форме Дарси – Поменяла текст молитвенного хора на какие-то возмутительные стихи о скуке и ненадежности взрослого мира? Хор умудрился исполнить его перед всеми гостями – хмыкнула она – Включая председателя приходского совета из соседней деревни.

– Не припомню такого – ответила Дарси.

– Жаль – протянула Мейбл, выпуская дым – Моя тетка работает библиотекарем в Святой Уинифред, она тогда половину недели жаловалась преподобному не нас с сестрой, а на какую-то Дарси Уотерхейм по прозвищу «Дьяволица». Председателя чуть не хватил припадок. Должно быть хорошая девчонка – затянулась Мейбл – Эта Дарси Уотерхейм.

– Да – с польщенным видом покачалась на носках Дарси – Звучит очень героически.

Герхард весь сжался, вдавливая в лист карандаш и благодаря высшие силы, что он ещё не успел выдать Мейбл Фоули версию о чахнущих растениях, которые он выращивает со своей милой сестренкой Дарси. Он как будто отчётливо увидел сейчас в лучах заходящего солнца в длинных волосах Дарси проступающие рога.

– Так что насчет Эшпертона? – жестяным тоном поинтересовался он, пришлось обойтись без церемоний, да и Мейбл Фоули как будто их не заслуживала – Вы его видели или нет?

– Нет – Мейбл приторно улыбнулась.

– А ничего подозрительного за ним в последнее время не замечали?

– Дайте подумать – нахмурила Мейбл лоснящийся лоб – Он стал реже выходить из сада в уборную – она подняла на Герхарда тяжелые веки – Подозрительно для старика.

– Волчье лыко? – в отместку решил разыграть главную карту Герхард, он перевел взгляд с теплицы на куст – Необычно для домашнего сада.

Мейбл усмехнулась.

– Вас послала Аделаида? Признаю, разбирается в растениях она лучше, чем пишет. Вы бы никогда не признали волчье лыко в этом кустике. Початок красной кукурузы – Мейбл остановила долгий взгляд на ягодах – У меня поэтичный сад – перестала улыбаться она – Он должен быть похож на поле боя.

Герхард неловко почесал за ухом.

– Вам кажется запретили сажать ядовитые растения.

– Сады, молодой человек, – продолжала густым голосом Мейбл – Это не про красоту, а про мужество. У растений одна весна на весь год, и все равно они цветут, как будто в этом есть смысл. Быть может – она задумчиво посмотрела на свои пышные хризантемы, острые капоры золотило почти закатное солнце – Это и есть смысл.

– А как вам MarpleGrow? – попробовал зайти Герхард с другой стороны.

– Мучнистая чушь – бросила Мейбл.

– И все же вы эту чушь купили – настаивал Герхард, записывая за ней.

– На олеандр напали гусеницы.

– А кто-то напал на мистера Эшпертона! – не выдержала Дарси, по ее мнению, Герхард увяз в допросе.

– Я была там, когда его нашли, девочка – мисс Фоули выбросила окурок в жестянку из-под консерв – Не было никаких следов борьбы.

– А как же царапины на его руках?

– Это все розы Пинч – уже совсем вульгарно фыркнула Мейбл Фоули в том же тоне, какой Герхард услышал в их первую встречу.

– Розы? – Герхард попытался выдвинуться вперед Дарси – Какие розы?

– Из питомника Крэнли ей доставили десять кустов – объяснила Мейбл – Немощная Аврора, конечно, не могла их перенести, она попросила Эшпертона, единственного мужчину по соседству помочь ей. Но видите ли, это сорт Paul’s Scarlet Climber, вот такие шипы – она выставила на сантиметр пухлые пальцы – Естественно он весь оцарапался. Еще и ворчал, как ненавидит розы. Пинч чуть не сгорела от стыда, что ей пришлось попросить его о помощи и доставить Артуру столько проблем – Мейбл явно передразнивала тихий, увядающий голос миссис Пинч – Подумаешь, пара ссадин, какая неженка!

– Так вы считаете смерть Эшпертона не вызывает сомнений?

– Какая мне разница? – взялась за грабли Мейбл – Одним садоводом стало меньше, в выгоде лишь те, кто стоял за Эшпертоном в листе ожидания.

– Ожидания чего? – вновь не понял Герхард.

– Всяческих премий и наград. Спросите лучше об этом у Пинч, она лучше разбирается.

– А Эшпертон ни с кем не ссорился накануне? Может с вами? – Герхард многозначительно остановил взгляд на ее лице.

– Да с кем только он не ссорился, – ворчливо бросила Мейбл Фоули – Если дело доходило до его растений. Всю прошлую неделю гонял собаку Гринов, потому что та «положила глаз» на его рудбекии.

– Полагаю, – заметил Герхард – Собака вне подозрений.

– Я бы не списывала ее со счетов – Мейбл Фоули повернула обратно в теплицу – Эта такса кого угодно доведет до белого каления. В то утро она сбежала от Гринов и навела переполох на всех участках.

– Да? – удивился Герхард – Миссис Пинч ничего об этом не сказала.

– Это было до того, как она нашла Эшпертона, а дальше все верно перемешалось в ее голове. Аврора всегда была впечатлительной. Еще вопросы, инспектор? – издевательски произнесла она – Спросите про гранты лучше у Авроры, она не только участвует в них, но и возглавляет.

И не прощаясь мисс Фоули скрылась в теплице.

День уже клонился к сумеркам, между домами залегли невнятные тени, а солнце золотило холм.

– Куда дальше? – спросила Дарси.

– Полагаю, на сегодня хватит. Опросы свидетелей оказывается так утомляют, теперь понятно, почему Мегре не прочь был угоститься стаканчиком в каждом доме, сейчас бы не помешал виски с содовой.

– Подозреваемых, – поправила Дарси – И ты еще не опросил мистера Буделока.

– О нет! – воскликнул Герхард – Да ему же сто пятьдесят лет, я удивляюсь, как он вообще может держать в руках лопату. Обойдемся без Буделока – зевнул он – Я снимаю с него все обвинения!

– Тогда что ты сейчас будешь делать? – Дарси посмотрела с надеждой.

– Планирую прогуляться перед сном, – небрежно ответил Герхард – Только взгляни на эти окрестности.

Он развел руки в стороны, пытаясь обнять окрестности Литтл-Милфорда, деревня лежала среди плоских газонов, зеленеющих на солнце, как и положено графству, который примечателен садами. К вечеру воздух уютно загустел от запаха скошенной травы и старых яблонь, но Дарси чувствовала себя незначительной букашкой в незнакомом месте, как будто человеческая рука перенесла ее из родной лужайки на подоконник сельского паба.

– Ладно, вернусь домой, – ответила она – Пока родителям не пожаловалась миссис Коттон.

– Уж будь хорошей девочкой.

Когда Герхард отвернулся, Дарси показала ему в спину язык. А Герхард шел неспеша, не слишком наслаждаясь видом, таким пасторально-скучным, в отличие от привычного Лондона. Деревня стояла на изгибе реки Уэй, чьи воды лениво струились, обдавая прохладой уединенные холмы. Герхард вспоминал грохот и дребезжание брусчатки столицы, шляпных продавщиц у Тауэра, немного серый, немного пыльный, покрытый углем Лондон, но какой джентльмен откажется от крепкого табака, особенно в благородной трубке?

Гетхард вспомнил, как во время стажировки в министерстве его раздражали утренние ларьки на станции Чаринг-Кросс, спешащие служащие, разрезающие толпу острыми изгибами шляп, как бумагу письменный нож. Его утомляли очереди за омнибусами, хлопание дверей, тиканье часов, гарцующий голубой пар над картофелем в лавке Кавендиш, где зачастую приходилось обедать, но все же это был его Лондон, куда теперь было стыдно возвращаться. Герхард гадал, сможет ли он ускорить местных жителей и превратить Литтл-Милфорд в столицу, но к нему подлетела капустная бабочка и медленно подтягиваясь крыльями, опустилась на забор, и Герхард понял, что не сможет.

Каждое утро здесь звучало одинаково, с приходом молочника и звона бидонов. Роса пахла травой. Летом не смолкало жужжание пчел и лязг садовых ножниц, а по воскресеньям, как вишенка на верхушке этого классического бисквитного торта в засахаренных фиалках, пел церковный колокол. В отличие от севера Англии, после войны Литтл-Милфорд не спешил стремительно развиваться, он оборачивал взгляд обратно к прошлому или проживал настоящее, несмотря на все потери. Некоторые даже еще носили пиджаки, перешитые из военной формы. Это и был отголосок Англии времен войны с щемящим чувством понял Герхард. Он осознал, что возможно и сам не хочет ничего ускорять, оттого и сопротивлялся бежать в энергичном танце под руку с Лондоном, кутящим, искрящимся в преддверии просвета. Пока нет. Ему нужно было это время остановиться и отскорбеть. Ему нужно было, бравировал Герхард в своей голове, стать капустной бабочкой и расправить в отдаленном уголке крылья. Так что он все правильно сделал, когда решил сюда приехать.

По главной улице, вымощенной булыжником, но уже немного подлатанной асфальтом, Герхард спустился к аптеке, набитой всякой всячиной, вроде кроличьего корма. Под предлогом покупки порошка Брома и одеколона, он расспросил продавщицу, не покупал ли Эшпертон постоянно какие-то лекарства. Оказалось, что Эшпертон покупал время от времени мелочи и максимум страдал аллергией. Понятно, почему кто-то убрал его, прикинул в уме Герхард, при таком здоровье, совершенно невозможно было бы дождаться, когда он умрет собственной смертью.

Затем Герхард завернул на ужин в лавку «Fisher&Sons», где запах жареной сельди смешивался с ароматом хлеба из пекарни, и запил ужин в пабе «The Bell and Badger», прислушиваясь, что еще могут разболтать местные под градусом разливного пива, которое на вкус Герхарда, было весьма не дурно. Ему вообще снова даже начал нравиться этот вечер, пока доктор, лечивший мистера Коллинза, громко не прокричал на весь паб что-то о легендарном матче против Йоркшира.

Глава 5. Старшая мисс Фоули

На завтрак Герхард пришел в разочарованных чувствах, если не сказать подавленным. Полы халата небрежно плелись за ним по полу, в час, когда радио со стены уже готово было рассказывать новости полудня.

– Представляете – пожаловался он Аделаиде, как только та вошла в дом – Вчера Суррей побил Йоркшир! И Бедсер снова был в составе! Как я мог пропустить этот матч.

– Какая жалость – с блуждающей улыбкой произнесла Аделаида, подставляя кресс-салат и кинзу в раковину под душ – Так как продвигается твое расследование в деле, в котором нет убийства?

– У меня есть главный подозреваемый! – сделал Герхард театральную паузу.

– Не терпится узнать – Аделаида все еще пребывала в коконе одной ей понятного веселья.

– Это пестицид – на полном серьезе сообщил Герхард – Некий MapleGrow. Подозреваю, он токсичен, и через него отравился Эшпертон.

– Никто не выпустит токсичное удобрение на рынок, Герхард – закатила глаза Аделаида.

– У Эшпертона была аллергия! Наверняка никто не проверял удобрение на аллергиках.

– И на что у него была аллергия? – уже более заинтересованно последовал вопрос.

Герхард на секунду замялся.

– На апельсины.

Аделаида поджала губы.

– Потрясающе.

– Я намерен ходатайствовать о проверке в министерстве! Убью разом двух зайцев! Когда я сдам канадцев с потрохами, Уоллис с удовольствием заберет меня обратно, а Эшпертон получит заслуженную справедливость.

– Он бы предпочел, чтобы ты вернул его из мертвых.

– К сожалению, в этом я пока бессилен. Подумать только, вдохнуть несчастный пестицид…

Аделаида принялась за резку овощей.

– Все еще мало тянет на рабочую версию.

– Но Дарси права – воскликнул Герхард, он быстро обернулся, проверяя, не может ли Дарси его услышать – На теле не было никаких ран, он мог только отравиться!

– А царапины на руках? Дарси сказала, что на коже были свежие следы.

– Случайные порезы от шипов. Впрочем, яд от пестицида мог проникнуть и через них. Если опрыскивать кусты, ты не только вдохнешь капли раствора, они осядут на коже.

– Эшпертон опытный садовод, он работал в перчатках.

Герхард вышел в коридор и подхватил высокую вешалку так, если бы нес кусты. Он сделал несколько приседов, как бы поднимая куст и беря его с разных сторон и потом деловито отряхнул руки.

– Царапины определенно были выше – убедился он, отставляя вешало – Да, думаю, тетя, это дело раскрыто.

– Тебе нужно доказать, что яд от пестицида в теле Эшпертона.

– Угу – с закрытием дела, Герхард, казалось, потерял всякий интерес.

– Тебе нужно – добавила Аделаида, с усилием нарезая сельдерей – Чтобы кто-то достал Эшпертона.

– Угу.

– Чтобы эксгумировали тело, Герхард!

– Да Боже правый! – воскликнул Герхард недоуменно – Да кто же его эксгумирует?!

– Инициатива от общества садоводов, например.

– Вы думаете?

Аделаида сделала небольшую паузу.

– Вчера, на матче Суррей против Йоркшира я встретила мистера Томпсона, секретаря общества садоводов. Оказалось, их очень опечалила смерть Артура, и когда в непринужденной беседе я обронила, что насчет его смерти есть подозрения, мистер Томпсон сердечно заявил, что, если дело не чисто, общество готово всячески поспособствовать. Он посоветовал мне обратиться к председателю.

Герхард, открывший рот еще на середине предложения, только сейчас его закрыл.

– У вас были билеты на матч с Йоркширом? – с расстановкой спросил он, глаза его расширились до размера двух редисок.