Ветер чёрного обряда

– Поначалу нет, – ответил управляющий. – Он увидел красивую девушку и влюбился. А когда узнал… – старик замолчал, подбирая слова. – Граф – хороший человек, но у него свои представления о мире. Он хотел, чтобы ваша мать была обычной графиней, а не… тем, кем она была на самом деле.

Софья опустила голову, вспоминая слова Яромира о том, что её мать умерла не от болезни, а от невозможности быть собой. Теперь всё складывалось в единую картину.

– А вы? – спросила она. – Вы верите в духов и древние силы?

– На севере все верят, – просто ответил старик. – Здесь лес слишком близко, и ночи слишком длинны, чтобы отрицать очевидное. Мы живём бок о бок с тем, что городские люди называют сказками. – Он помолчал. – Поэтому, когда пришло письмо от Яромира, я не удивился. Я ждал этого. Ждал, что кто-то из рода Воронцовых вернётся, когда придёт время.

– И время пришло? – тихо спросила Софья.

– Да, – серьёзно кивнул управляющий. – Знаки появляются всё чаще. Местные жители видели огни в заброшенных капищах, слышали бой бубнов в безлюдных лесах. А прошлой зимой… – он понизил голос, – прошлой зимой целая деревня исчезла. Все жители, до последнего ребёнка. Дома стоят пустые, а люди словно растворились в воздухе.

– Чёрные Шаманы, – мрачно произнёс Пётр.

– Они, – согласился старик. – Собирают силу для своего ритуала. Человеческие жертвы – древнейший способ накопить энергию.

Софья содрогнулась от этих слов. Всё происходящее казалось ей жутким сном, от которого невозможно проснуться.

– Что я должна делать? – спросила она. – Яромир говорил о хранилище под северной башней…

– Всё верно, – кивнул управляющий. – Там хранятся вещи, которые помогут вам понять ваш путь. Но сначала вам нужно отдохнуть. Дорога была долгой, а впереди ещё много испытаний.

Экипаж свернул с главной дороги на узкую лесную тропу. Деревья подступали так близко, что их ветви иногда касались окон. Софья чувствовала странное волнение – словно лес наблюдал за ней, оценивал, решал, достойна ли она пройти дальше.

Внезапно лес расступился, и перед ними открылась поляна, на которой стоял старинный особняк из тёмного камня. Это не было роскошное здание, подобное дворцам Петербурга. Скорее, оно напоминало средневековый замок – суровый, основательный, с толстыми стенами и узкими окнами. Четыре башни по углам возвышались над основным строением, и одна из них, северная, была заметно выше остальных.

– Добро пожаловать домой, графиня, – сказал управляющий, когда экипаж остановился перед тяжёлыми дубовыми дверями.

Софья вышла из экипажа и посмотрела на тёмный силуэт дома, вырисовывающийся на фоне сумеречного неба. Странное чувство охватило её – не страх, а скорее узнавание. Словно она действительно вернулась домой после долгого отсутствия.

Пётр встал рядом с ней, молчаливо поддерживая своим присутствием. Софья была благодарна ему за это молчаливое понимание.

– Идёмте, – сказал управляющий. – Всё готово к вашему приезду.

Когда они поднимались по ступеням к входу, Софья почувствовала лёгкое головокружение. На мгновение ей показалось, что на верхней ступени стоит полупрозрачная фигура женщины в старинном платье – её мать, такая, какой Софья почти не помнила её.

«Добро пожаловать домой, дочь моя», – прошептал ветер, или, может быть, это был голос в её голове.

Софья сделала глубокий вдох и переступила порог дома своих предков, готовая принять своё наследие, каким бы пугающим оно ни было.

Глава 4. Соблазн запретного колдовства

Особняк Воронцовых встретил Софью тишиной и запахом старины. Массивные деревянные балки поддерживали высокий потолок главного зала, а стены были увешаны потемневшими от времени портретами предков и старинным оружием. Огонь в большом камине был единственным ярким пятном в полумраке помещения.

– Дом пустует большую часть года, – пояснил Михаил Степанович, заметив, как Софья оглядывается. – Но я поддерживаю порядок. Ваши комнаты готовы, и ужин будет подан через час.

Он проводил их по широкой лестнице на второй этаж, где располагались жилые помещения. Комнату Софьи подготовили в восточном крыле дома, с видом на лес. Это была просторная спальня с массивной кроватью под балдахином, старинным комодом и письменным столом у окна. Деревянные панели на стенах придавали комнате тёплую, уютную атмосферу, несмотря на общую суровость дома.

– Это была комната вашей матушки, когда она приезжала сюда, – сказал управляющий. – Я подумал, вам будет здесь… комфортно.

Софья благодарно кивнула, ощущая странное волнение от мысли, что находится в комнате матери. Управляющий оставил её одну, пообещав прислать горничную, чтобы помочь с переодеванием к ужину.

Оставшись одна, Софья подошла к окну. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и лес погружался в сумерки. Деревья стояли так близко к дому, что, казалось, протяни руку – и коснёшься ветвей. В этой близости было что-то тревожное и в то же время защищающее, словно лес был живым существом, наблюдающим за домом и его обитателями.

Софья провела рукой по старому письменному столу, представляя, как мать сидела здесь, глядя в то же окно. Чувствовала ли она тогда то же самое – смесь страха и предвкушения, ощущение неизбежности судьбы?

Внезапно её внимание привлёк маленький ящичек, встроенный в столешницу. Он был почти незаметен, сливаясь с деревянным узором. Софья попыталась открыть его, но ящик был заперт. Странное чувство охватило её – словно что-то внутри знало, что нужно делать. Она сняла с шеи амулет Воронов Глаз и приложила его к небольшому углублению рядом с ящиком. Раздался тихий щелчок, и ящик слегка приоткрылся.

Внутри лежал небольшой дневник в кожаном переплёте. Софья с трепетом взяла его в руки и открыла первую страницу. Почерк был изящным, женским – почерк её матери.

«2 июня 1876 года.

Вернулась в северный дом после долгого отсутствия. Александр не хотел отпускать меня, но я настояла – сны становятся всё ярче, и я должна понять их значение. Здесь, вдали от столичной суеты, голоса предков звучат отчётливее. Они предупреждают о чём-то, но я ещё не могу разобрать их слов.

Михаил Степанович говорит, что в лесах видели странных людей – не местных, пришедших откуда-то с дальнего севера. Они оставляют знаки на деревьях и камнях – древние символы, значения которых я ещё не понимаю.

Я должна научиться контролировать свой дар до рождения ребёнка. Боюсь, что если дитя унаследует способность видеть Проводников, ей будет нужен кто-то, кто научит её управлять этим даром. Яромир обещал помочь, но я чувствую, что моё время ограничено…»

Софья перевернула страницу, но тут в дверь тихо постучали. Она быстро спрятала дневник в карман платья и пригласила войти.

В комнату вошла пожилая женщина с добрым морщинистым лицом.

– Здравствуйте, графиня. Я Мария, экономка. Пришла узнать, не нужно ли вам что-нибудь перед ужином?

Софья поблагодарила и попросила приготовить тёплую воду для умывания. Пока экономка хлопотала, она размышляла о прочитанном. Мать знала, что у неё родится дочь с даром, и хотела подготовиться к этому. Но что-то помешало ей.

Когда Мария вышла, Софья снова достала дневник и продолжила чтение.

«10 июня 1876 года.

Сегодня я нашла путь в подземелье под северной башней. Яромир был прав – там хранятся древние знания рода Воронцовых. Книги, написанные на языке, который я едва могу разобрать, артефакты, чья сила ощущается даже через закрытые шкатулки. Но самое важное – карта, указывающая путь к истоку Ноайдлайоки, реки Ведьм.

Легенда гласит, что у истока есть священная роща, где грань между мирами тонка настолько, что можно разговаривать с духами без посредников. Именно там, говорят предки, я смогу полностью раскрыть свой дар и научиться управлять им.

Но я не одна ищу это место. Вчера ко мне приходила странная женщина – Ксения Ястребова. Она говорит, что тоже видит Проводников, и предлагает объединить наши силы для поиска истока. Но что-то в ней настораживает меня. Её глаза слишком холодны, а интерес слишком жаден. Я отказалась, и, кажется, это её рассердило, хоть она и пыталась скрыть это за любезной улыбкой.»

Софья вздрогнула, прочитав имя Ксении Ястребовой. Значит, она преследовала её мать ещё до её рождения. Но зачем? Что такого особенного в даре Воронцовых?

«15 июня 1876 года.

Сегодня я видела их – Чёрных Шаманов. Они проводили ритуал в старом капище на холме. Я наблюдала издалека, скрытая деревьями, но даже там чувствовала холодную силу, исходящую от их действий. Они призывали духов, но не для гармонии или равновесия – а для подчинения, для извлечения силы.

Их предводитель – высокий мужчина с глазами, в которых тлеет тёмный огонь. Местные зовут его Чёрным Орлом. Говорят, он пришёл с крайнего севера и привёл с собой последователей – таких же безжалостных, как он сам.

Я должна предупредить Яромира. Если Чёрные Шаманы найдут исток реки Ведьм раньше нас, они могут использовать его силу для страшных целей. Древние тексты говорят о ритуале, который может открыть врата между мирами – Чёрном Обряде. Но цена такого открытия – нарушение равновесия, которое может привести к катастрофе.»

В дверь снова постучали, прервав чтение. На этот раз это был Пётр, пришедший сопроводить Софью к ужину.

– Вы выглядите взволнованной, – заметил он, когда они шли по коридору. – Что-то случилось?

Софья рассказала ему о найденном дневнике матери и о том, что она узнала.

– Значит, Ксения Ястребова преследовала вашу мать, – задумчиво произнёс Пётр. – И, возможно, как-то связана с Чёрными Шаманами. Это объясняет её интерес к вам на балу.

– Но я по-прежнему не понимаю, что такого особенного в даре Воронцовых, – сказала Софья. – Почему именно мы?

– Возможно, ответ ждёт нас в подземелье под северной башней, – ответил Пётр. – Мы исследуем его завтра, когда отдохнёте после дороги.

Ужин проходил в большой столовой, освещённой свечами и камином. За столом, кроме Софьи и Петра, присутствовали Михаил Степанович и священник из ближайшей деревни, отец Василий – невысокий человек с внимательными глазами и седой бородой.

– Рад видеть вас в этих краях, графиня, – сказал священник после представления. – Ваша матушка была добрым другом нашей общины.

– Вы знали её? – спросила Софья с интересом.

– Да, – кивнул отец Василий. – Она была необычной женщиной – могла найти общий язык и с деревенскими жителями, хранящими старую веру, и с церковными людьми. Она понимала, что разные пути могут вести к одной истине.

– Старая вера? – переспросила Софья.

– Здесь, на севере, христианство пришло поздно, – пояснил священник. – И никогда полностью не вытеснило древние верования. Люди крестятся в церкви, но по-прежнему оставляют подношения лесным духам и обращаются к местным знахарям при болезнях. Это не язычество в чистом виде, а скорее… синтез.

Михаил Степанович кивнул, соглашаясь:

– В этих лесах живёт то, что старше любой религии. Мудрость здешних мест в том, чтобы уважать эти силы, а не отрицать их.

– А Чёрные Шаманы? – осторожно спросила Софья. – Они тоже часть этого… синтеза?

Лица собеседников помрачнели.

– Нет, – твёрдо сказал отец Василий. – Они извращают древние знания, используют их во зло. Для них сила – не дар, а инструмент подчинения.

– Они становятся активнее, – добавил Михаил Степанович. – За последний год исчезло несколько человек из соседних деревень. А в лесах всё чаще находят странные символы, вырезанные на деревьях или выложенные из камней.

– Знаки подготовки к ритуалу, – кивнул священник. – К Чёрному Обряду.

Софья вспомнила строки из дневника матери о ритуале, который может открыть врата между мирами.

– Что произойдёт, если этот обряд будет завершён? – спросила она.

– По древним преданиям, – медленно начал отец Василий, – существует грань между нашим миром и миром духов. Обычно она прочна, и лишь немногие могут заглянуть за неё – шаманы, ведуны, люди с особым даром, подобным вашему. Но Чёрный Обряд может разрушить эту грань полностью.

– И тогда духи свободно войдут в наш мир, – продолжил Михаил Степанович. – Не только благие духи предков, но и тёмные сущности, которых сдерживает грань. Мир погрузится в хаос.

– Но зачем кому-то делать это? – спросила Софья.

– Власть, – просто ответил священник. – В хаосе тот, кто контролирует духов, становится могущественнее любого царя или императора.

Ужин закончился в задумчивой тишине. Когда Софья возвращалась в свою комнату, мысли её были тяжёлыми. Ответственность, которая ложилась на её плечи, казалась непосильной. Как она, молодая девушка, не знавшая о своём даре до недавнего времени, может противостоять древнему злу?

В комнате её ждал сюрприз – на подушке лежал засушенный цветок с голубыми лепестками. Софья осторожно взяла его, не понимая, кто мог оставить этот подарок.

– Вереск, – раздался голос позади неё. – Цветок защиты и чистых помыслов.

Софья обернулась и увидела призрачную фигуру своей матери – такую же, как на ступенях дома. Она была полупрозрачной, словно соткана из лунного света, но черты лица различались отчётливо.

– Мама? – прошептала Софья, не веря своим глазам.

Призрак улыбнулся:

– Здравствуй, дочь моя. Наконец-то ты дома.

Софья почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза:

– Это действительно ты? Или я схожу с ума?

– Это я, – мягко ответил призрак. – Твой дар позволяет тебе видеть меня. Здесь, в северном доме, где грань тоньше, я могу говорить с тобой напрямую.

– У меня так много вопросов, – сказала Софья, не зная, с чего начать.

– Я знаю, – кивнула мать. – И постараюсь ответить на те, на которые могу. Но время моего пребывания ограничено.

– Почему именно сейчас? Почему всё это происходит со мной?

Призрак Анастасии Воронцовой плавно переместился к окну, за которым сияла полная луна.

– Каждые сто лет, когда определённые звёзды выстраиваются особым образом, грань между мирами становится тоньше. В это время древние силы пробуждаются, и те, кто служит тьме, пытаются использовать это для своих целей. – Она повернулась к дочери. – Чёрные Шаманы готовились к этому моменту десятилетиями. Якун Чёрный Орёл собирал знания, артефакты, последователей. Теперь он готов провести ритуал, который может навсегда изменить равновесие миров.

– А я? Какова моя роль во всём этом? – спросила Софья.

– Ты – хранительница равновесия, – ответила мать. – Наш род всегда стоял на страже грани. Дар видеть Проводников – лишь часть наследия Воронцовых. В твоей крови течёт сила, способная противостоять Чёрному Обряду.

– Но я не знаю, как использовать эту силу, – с отчаянием произнесла Софья. – Я даже не понимала, что она у меня есть, пока несколько дней назад…

– Ты узнаешь, – уверенно сказала Анастасия. – В подземелье под северной башней хранятся знания, накопленные поколениями наших предков. А у истока реки Ведьм ты пройдёшь инициацию, которая полностью раскроет твой дар.

– Тот же путь, что планировала пройти ты, – поняла Софья, вспоминая дневник.

– Да, – с грустью подтвердила мать. – Но мне помешали. Твой отец… он боялся моего дара. А Ксения Ястребова воспользовалась этим страхом.

– Ксения? – Софья напряглась. – Она связана с Чёрными Шаманами?

– Она одна из них, – кивнула Анастасия. – Хотя скрывает это под маской светской дамы. Именно она убедила твоего отца, что мой дар – это болезнь, которую нужно лечить. Лечение… – призрак горько усмехнулся, – заключалось в препаратах, которые заглушали мою способность видеть духов. Но они также медленно убивали меня.

Софья почувствовала, как гнев поднимается в её груди:

– Она отравила тебя? И отец позволил?

– Твой отец не знал, – мягко ответила мать. – Он думал, что помогает мне. Ксения умеет манипулировать людьми, играть на их страхах и сомнениях. Не вини его слишком сильно.

– А теперь она охотится за мной, – мрачно произнесла Софья.

– Да, – подтвердила Анастасия. – Ей нужен твой дар для завершения ритуала. Чёрный Обряд требует крови того, кто может видеть обе стороны грани.

Софья похолодела от этих слов:

– Они хотят… убить меня?

– Не просто убить, – покачала головой мать. – Использовать твою жизненную силу, твой дар как ключ для открытия врат. Это древняя, тёмная магия, требующая особой жертвы.

Софья опустилась на кровать, ощущая тяжесть информации, которую только что получила.

– Что мне делать? – спросила она. – Как я могу противостоять тому, чего не понимаю?

– Завтра найди вход в подземелье, – сказала Анастасия. – Там ты найдёшь карту, ведущую к истоку реки Ведьм, и книгу с древними заклинаниями защиты. Твой спутник, Пётр, может помочь – он унаследовал знания своего деда, хоть и не всегда верит в них.

Призрак матери начал бледнеть, становясь менее отчётливым.

– Моё время истекает, – с сожалением произнесла она. – Запомни: доверяй своему сердцу, Софья. В нём – истинный источник силы Воронцовых.

– Не уходи, – взмолилась Софья. – У меня ещё столько вопросов…

– Я буду рядом, когда смогу, – улыбнулась Анастасия, почти исчезнув. – Носи амулет, он защитит тебя. И помни: те, кто любит тебя, никогда по-настоящему не покидают этот мир.

С этими словами призрак растворился в лунном свете, оставив Софью одну с новым знанием и растущей решимостью. Она крепко сжала в руке цветок вереска, чувствуя, что это не просто подарок, а символ защиты, оставленный материнской любовью.

Утро принесло ясность и решимость. После беспокойного сна, полного странных видений и шёпота, Софья проснулась с твёрдым намерением найти вход в подземелье северной башни. За завтраком она рассказала Петру о ночном визите призрака матери, опустив самые личные детали разговора.

– Я видел подобное раньше, – задумчиво сказал Пётр, когда они прогуливались по внутреннему двору особняка. – Когда умер мой дед, он приходил ко мне во сне первые несколько недель. Но то, что вы описываете… это более сильная связь. Возможно, здесь действительно грань тоньше, как говорил отец Василий.

– Мать сказала, что мы должны найти подземелье сегодня, – напомнила Софья. – Там есть карта и книга, которые помогут нам.

Северная башня возвышалась над остальной частью дома мрачным каменным столпом. Внутри она оказалась почти пустой – винтовая лестница вела на верхние этажи, а на первом уровне располагалась круглая комната с каменным полом, заставленная старыми сундуками и покрытой пылью мебелью.

– Здесь должен быть вход, – сказала Софья, осматривая помещение. – Но я не вижу никаких дверей или люков.

Пётр начал методично простукивать стены, ища полые участки, а Софья внимательно изучала пол, надеясь найти какой-нибудь скрытый механизм.

– Подождите, – вдруг сказал Пётр, остановившись перед большим гобеленом, изображающим охоту. – Посмотрите на этот узор по краю. Он напоминает руны, которые я видел в книге деда.

Софья подошла ближе. Действительно, по краю гобелена шёл орнамент из странных символов, похожих на те, что она видела в книге с серебряным орлом.

– Что они означают? – спросила она.

– Это древняя формула открытия, – медленно произнёс Пётр, вглядываясь в символы. – «Кровь открывает путь к знанию».

Софья вспомнила слова матери о том, что в её крови течёт сила Воронцовых.

– Кровь, – задумчиво повторила она и сняла с шеи амулет Воронов Глаз. – Может быть, дело не только в этом ключе, но и в крови владельца.

Она достала из кармана маленький нож, который всегда носила с собой для обрезания ниток при вышивании, и, прежде чем Пётр успел остановить её, сделала небольшой надрез на пальце. Кровь выступила яркой каплей. Софья смазала ею глаза ворона на амулете, а затем приложила его к центральному символу на гобелене.

На мгновение ничего не происходило, и Софья уже начала думать, что ошиблась. Но вдруг символы на гобелене засветились тусклым синим светом, и раздался скрежет камня о камень. Гобелен отъехал в сторону вместе с частью стены, открывая тёмный проход.

– Невероятно, – выдохнул Пётр, глядя на открывшийся вход. – Это действительно сработало.

Софья сама была поражена, но странное чувство правильности происходящего не оставляло её. Словно часть её всегда знала о существовании этого прохода и о том, как его открыть.

Пётр зажёг факел, и они осторожно вошли в тёмный коридор. Ступени вели вниз, в прохладу подземелья. Воздух здесь был сухим и странно свежим для подземного помещения. Стены были покрыты высеченными символами – руны, похожие на те, что они видели в книге, переплетались с изображениями воронов, волков и других животных.

Коридор привёл их в просторную круглую комнату. В центре стоял каменный стол, а вдоль стен тянулись полки, заполненные книгами, свитками и странными предметами. Факел Петра отбрасывал причудливые тени, создавая впечатление, что фигуры, высеченные на стенах, двигаются.

– Это похоже на… храм знаний, – прошептала Софья, оглядываясь.

Пётр кивнул, его лицо выражало благоговейное изумление:

– Мой дед рассказывал о таких местах – тайных хранилищах, где древние роды сберегали знания, которые не должны были исчезнуть.

Они начали осматривать комнату. На каменном столе лежала большая книга в кожаном переплёте, окованном серебром. Рядом с ней находилась шкатулка из тёмного дерева, украшенная резьбой в виде переплетающихся ветвей.

Софья осторожно открыла книгу. Страницы были сделаны из какого-то странного материала – не бумага и не пергамент, а нечто среднее, с лёгким серебристым отливом. Текст был написан тем же руническим письмом, что и символы на стенах.

– Вы можете прочесть это? – спросила она Петра.

Он наклонился над книгой, изучая знаки:

– Только отдельные слова. Это древний язык, смесь старославянского с руническим письмом северных племён. Здесь говорится о ритуалах, о силах природы и… о защите от тёмных духов.

Софья провела рукой по странице, и странное ощущение охватило её – будто текст становился понятнее, словно знание проникало непосредственно в её разум, минуя необходимость чтения.

– Я… кажется, я понимаю это, – удивлённо произнесла она. – Не перевожу, а просто… знаю, о чём здесь говорится.

– Это часть вашего дара, – сказал Пётр. – Яромир говорил, что истинные видящие могут воспринимать древние знания напрямую, через кровь предков.

Софья продолжила перелистывать страницы, позволяя странному знанию наполнять её. Книга содержала описания ритуалов защиты, способы общения с духами природы, методы усиления врождённого дара видящих. Некоторые страницы были посвящены истоку реки Ведьм – священному месту, где грань между мирами была наиболее тонкой.

– Вот, – сказала она, остановившись на странице с изображением карты. – Это путь к истоку.

Карта была нарисована с удивительной точностью – извилистые линии рек, контуры гор, отметки древних капищ и священных рощ. Исток реки Ведьм был обозначен серебряной спиралью в сердце глухого леса, далеко на севере.

– Долгий путь, – задумчиво произнёс Пётр, изучая карту. – И опасный. Эти места почти не исследованы.

– Но мы должны идти туда, – твёрдо сказала Софья. – Мать сказала, что только там я смогу полностью раскрыть свой дар и найти способ остановить Чёрный Обряд.

Она перевела взгляд на шкатулку и осторожно открыла её. Внутри лежали странные предметы: маленький серебряный колокольчик, нож с рукоятью из кости, мешочек с какими-то травами и камнями, и небольшой стеклянный флакон с тёмной жидкостью.

– Инструменты ритуала, – объяснил Пётр. – Колокольчик призывает духов, нож используется для подношений, травы и камни – для защиты, а жидкость… – он осторожно поднял флакон, рассматривая его на свет факела, – это, похоже, экстракт редких растений. Шаманы используют его для входа в транс, чтобы говорить с духами.

– Мы возьмём всё это с собой, – решила Софья. – И книгу. Она может пригодиться в пути.

Пётр кивнул и помог ей упаковать находки в заплечную сумку, которую они предусмотрительно взяли с собой. Когда с этим было покончено, они продолжили осмотр подземелья.

Вдоль одной из стен стояли старинные сундуки. Софья открыла первый из них и обнаружила внутри одежду – не современные платья, а что-то более практичное: штаны из прочной ткани, рубахи, тёплые куртки с вышитыми защитными символами.

– Одежда для путешествия, – сказала она. – Кажется, мои предки готовились к подобным экспедициям.

Во втором сундуке они нашли запасы сухих трав, мешочки с солью, свечи из странного жёлтого воска и другие предметы, явно предназначенные для ритуалов.

Но настоящим сюрпризом стал третий сундук. Когда Софья открыла его, внутри оказался странный предмет, завёрнутый в кусок шёлковой ткани. Развернув ткань, она обнаружила небольшой бубен с рамой из светлого дерева, обтянутый кожей, расписанной символами.

– Шаманский бубен, – с благоговением произнёс Пётр. – Мой дед говорил, что такие инструменты создаются в течение многих лет, с особыми ритуалами для каждого этапа. Они считаются живыми существами, проводниками между мирами.