Жена из дома утех для генерала дракона

– Чтобы я обманывал? – спросил он с легкой насмешкой.

– Я вас не знаю, – холодно ответила я. – У меня о вас сложилось не самое лучшее мнение.

– Ваше мнение обо мне ничего не меняет, – продолжил он, его тон стал жестче. – Можете не утруждать себя. Если не верите, пусть это станет для вас приятным сюрпризом.

Но я не хотела сюрпризов. Моя жизнь и так была полна неожиданностей, которые чаще всего оказывались горькими.

– Лучше поздно, чем никогда! – вздохнула я, чувствуя, как внутри меня что-то сжалось, как пружина, готовая распрямиться. Но в этот момент карета остановилась перед величественным поместьем, которое казалось частью сказки.

– Прошу, мисс Винтерфельд, – мягко произнес генерал, протягивая мне руку. Его жест был почти галантным, но я не могла не заметить, как его пальцы, холодные и твердые, сжали мою руку, словно он проверял, насколько я реальна.

Я посмотрела на его руку, как на что-то опасное, что может меня ранить. Прижав руку к груди, я почувствовала, как внутри меня нарастает странное чувство. С одной стороны, я должна была ненавидеть его за то, что он сделал в прошлом. С другой – он спас меня из места, которое я считала своим адом.

Внутри меня все качалось, как маятник, между ненавистью и благодарностью. Я посмотрела на его лицо, надеясь найти подсказку, но оно оставалось непроницаемым, как маска.

– Разрешите, я сама, – сказала я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Из-под подола моего платья мелькнула моя нога в старой туфельке, которая выглядела нелепо на фоне его роскошного костюма.

Генерал бросил на нее странный взгляд. Я тут же поправила юбку и извинилась. Мысли о том, что недавно почти согласилась провести ночь с ним, заполнили меня стыдом. Это же отец моего жениха! Хорошо, что драконы не могут читать мысли.

– Понятно, – мрачно произнес генерал, его тон был холодным, но в нем проскользнула тень уважения. Он взял меня за талию и помог спуститься, словно я была хрупким фарфором.

Его дыхание коснулось моей шеи, и я почувствовала, как мое воображение рисует картины, которые я старалась отогнать. Но они были настойчивыми.

“Нет!” – мысленно крикнула я, отгоняя эти мысли, как будто они были злыми духами.

Он проводил меня по мраморной лестнице к массивным дверям, за которыми меня ждали новые испытания. Мое сердце билось так сильно, что, казалось, готово было вырваться из груди. Что меня ждет за этими дверями? Какие тайны скрываются в этом роскошном поместье? И главное – смогу ли я найти ответы на все свои вопросы?

Глава 13

Когда я вошла в дом, сердце гулко колотилось в груди, заглушая все звуки вокруг. Даже звук моих шагов, мягкий шелест юбок и приветствие дворецкого, поклонившегося мне с привычной учтивостью, казались далекими и нереальными по сравнению с громкими ударами внутри меня. Это было не просто волнение – это был вихрь эмоций, смесь радости, страха и надежды. Я не могла поверить, что стою здесь, в этом величественном доме, когда уже потеряла всякую надежду.

Холл поражал своей роскошью, словно его украшали не люди, а сами боги. По сравнению с нашим поместьем, он казался королевским дворцом, где каждая деталь была продумана до мелочей. Высокие потолки, украшенные изящными лепными карнизами и тонкой резьбой, создавали ощущение простора, величественности и какого-то неземного великолепия. Стены были покрыты дорогими обоями с тонкими, изысканными узорами, которые переливались в мягком свете, словно живые. Богатые панели из темного дуба или красного дерева, украшенные искусной резьбой и инкрустацией, подчеркивали, что в этом доме деньги не считают. С потолка свисала огромная хрустальная люстра, рассеивающая мягкий, приглушенный свет, который, казалось, обволакивал все пространство, придавая ему таинственность и загадочность.

В этом доме деньги не считают! Мало кто может перещеголять драконов в их тяге к комфорту.

И тут я увидела Вальтерна.

Я сначала не поверила своим глазам, но, взглянув на него, вдруг осознала, что на лестнице, ведущей на второй этаж, стоит он!

Он стоял, не сводя с меня взгляда. Память тут же воскресила моменты счастья, а я почувствовала, как сердце приятно сжалось, словно все самое страшное уже позади. Не может быть. Это сон! Точно сон!

Вальтерн не изменился с момента нашей последней встречи. Те же темные волосы, те же знакомые глаза, тот же красивый профиль. Но что-то было не так.

– А вы боялись, – раздался позади меня насмешливый голос Аллендара. Он был полон иронии, но в нем также слышался укор.

– Вы зачем меня сюда привезли? – прошептала я, не в силах сдержать дрожь в голосе.

– Наверное, потому что хочу исправить одну досадную ошибку, которую совершил, – послышался ответ, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног. – Ну что, мой дорогой сын. Я разыскал твою драгоценную Эмму. Я очень надеюсь, что ты простишь отца за то, что он когда-то не дал воссоединиться любящим сердцам?

Вальтерн медленно спустился по лестнице, и я не могла оторвать от него взгляда. Его движения были плавными, уверенными, но в них читалась какая-то внутренняя борьба. Он подошел ко мне, и я почувствовала, как мое сердце сжалось от волнения.

Сейчас он смотрел на меня, а я пыталась понять, что означает его взгляд. Может быть, он тоже не верит своим глазам?

– Я… я… я до последнего был уверен, что ты… – начал Вальтерн, – не сможешь ее найти…

– Как видишь, – послышался голос за моей спиной.

Несколько секунд Вальтерн смотрел на меня, его взгляд был полон противоречивых эмоций. Затем он сделал шаг ко мне, и я почувствовала, как мое сердце забилось еще быстрее. Что он сделает? Что скажет?

Глава 14

Вальтерн сбежал по ступеням, распахнув руки для объятия, и я бросилась ему на шею. Я бросилась к нему, чувствуя, как мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Его объятия были крепкими и теплыми, и в этот момент я забыла обо всем на свете.

Сейчас мне казалось, что я вот-вот заплачу от счастья снова видеть его. Это было как возвращение домой после долгого и мучительного путешествия. Каждая секунда, проведенная с ним, была наполнена теплом и светом, и я не могла поверить, что это действительно происходит.

Боже мой! Неужели это конец моей грустной сказки? Неужели это тот самый счастливый финал, о котором я грезила в своих самых смелых мечтах? Я не могла поверить своим глазам, не могла поверить, что все это реально. Передо мной стоял Вальтерн, мой возлюбленный, и я чувствовала, как слезы счастья текут по моим щекам.

Я прижала руку ко рту, стараясь сдержать эмоции, но слезы все равно текли, словно река, не желающая останавливаться. “Не верю! Не верю!”, – твердила я себе, едва шевеля губами, но мое сердце стучало в такт с его: “Верю! Верю!”. Тепло и нежность его объятий казались искренними, но внутри меня что-то зашевелилось, словно какая-то тень на мгновенье закрыла солнце моего счастья.

И я никак не могла понять, откуда вообще эта тень взялась в такой светлый и радостный миг. Вальтерн обнимал меня крепко, но его объятия были холодными, как будто он был не здесь, а где-то далеко. Я подняла голову и посмотрела ему в лицо.

Его взгляд был спокойным, но слишком внимательным, словно он следил за кем-то или чем-то, что происходило за пределами нашего маленького мира. Почему его глаза, в которых раньше я читала любовь и нежность, теперь казались пустыми и безжизненными?

Я обернулась, следуя за его взглядом, и увидела Аллендара, стоящего неподвижно в тени. Он был как тень, но в то же время его присутствие ощущалось очень остро. Его строгий взгляд, как у надсмотрщика, был направлен на нас, и в нем я почувствовала что-то запретное, что-то, что заставило меня насторожиться. Казалось, он наблюдал за нами со стороны, оценивая и контролируя каждое наше движение.

“Я тоже очень рад тебя видеть”, – вздохнул Вальтерн, проводя рукой по моим волосам, словно приглаживая их, как у маленькой девочки. Этот мягкий жест разлился теплом по моему телу, и я почувствовала, как мимолетная тень, омрачавшая мое счастье, исчезла.

– Почему ты так отстранен? – спросила я, всматриваясь в его лицо. – Ты не рад меня видеть?

Я внимательно смотрела на лицо возлюбленного, услышав покашливание его отца. Я обернулась, видя, что он разговаривает с дворецким. Дворецкий протянул Аллендару бумагу.

“Всё, что удалось выяснить!”, – негромко произнес старик-дворецкий и посмотрел на меня. В ответ на мой взгляд старик улыбнулся и тут же повернулся к хозяину.

– Конечно рад, – улыбнулся Вальтерн, снова проводя рукой по моим волосам, словно я маленькая девочка. – Просто… Я не ожидал, что отец преподнесет такой подарок… Я просто сначала не поверил своим глазам!

– И я не ожидала, – выдохнула я, пытаясь разобраться в своих чувствах.

Его слова звучали как-то отстраненно, и я почувствовала, как внутри меня поднимается волна тревоги. Рука любимого погладила меня по щеке, и я почувствовала лишь тепло его прикосновения, но внутри меня почему-то не было того восторга, который я так предвкушала. Не было упоительной сладости, которая должна была наполнить меня.

Странно. Очень странно.

Странно. Очень странно. “Эй! Любовь? Ты где?”, – спросила я мысленно, чувствуя, как внутри меня что-то дрожит. “Да тут я, тут!”, – неохотно, словно я разбудила ее с перепоя, произнесла любовь, и начала медленно ползти в сторону моего сердца. Но она была вялой, словно ей было тяжело двигаться.

Со стороны наша встреча выглядела очень эмоциональной. Мы обнимались, смеялись и говорили о том, как скучали друг по другу. Но внутри меня что-то было не так. Я не могла понять, в чем дело. Может, дело не в нем, а во мне? Может, я просто слишком устала и не могу полностью насладиться моментом?

Да, видимо, все дело в усталости. И, быть может, я просто еще не осознала свое счастье. Нужно дать себе немного времени опомниться и прийти в себя.

– Нашей гостье нужно искупаться, переодеться и отдохнуть, – послышался голос Аллендара, и я почувствовала, как его рука легла на плечо сына, словно он пытался увести его от меня. Его присутствие было тяжелым и давящим, и я почувствовала, как внутри меня поднимается волна раздражения.

Теперь, когда я видела их рядом, я не могла поверить своим глазам. Они были похожи, как братья. Только отец выглядел немного старше. Черты лица у отца были немного мужественней и грубее. И взгляд. Возраст выдавал холодный и проницательный взгляд, который не скрывала даже вежливая тень улыбки. Взгляд Вальтерна был куда более живой. Его глаза жили. Они не были двумя бездонными ледяными озерами, как у отца. И в этом заключалось их разительное отличие.

– А мы пока поговорим по поводу вашей свадьбы, – с улыбкой произнес Аллендар, словно выводя из объятий сына. – Я понимаю, что вы очень рады встрече, но ей не мешало бы отдохнуть.

Аллендар отдал приказ позвать горничных.

– Мисс, – послышались голоса, а меня окружили служанки, ведя в сторону лестницы, по которой могли пройти одновременно человек десять, взявшись за руки. – Вам сюда. Мы приготовим вам теплую ванну.

Да, видимо, все дело в усталости. И, быть может, я просто еще не осознала свое счастье. Нужно дать себе немного времени опомниться и прийти в себя.

– Давайте сюда мундир, сейчас мы принесем вам другую одежду, – слышались голоса, а я видела, с каким интересом и подозрением горничные рассматривают мой наряд, пропахший вульгарными слишком приторными духами.

Когда меня раздели и подвели к ванной, я тут же опомнилась и уперлась.

– Нет, – прошептала я с ужасом. – Можно не ванну! Все что угодно, только не ванну!

Мои слова прозвучали как крик отчаяния, и я почувствовала, как по моему телу пробежала дрожь.

Глава 15. Дракон

Я стоял в тени тускло освещенного кабинета, ощущая, как тяжесть на сердце давит на грудь, словно огромный камень. За дверью раздался голос сына.

– Можно войти? – спросил Вальтерн, и его слова прозвучали словно шепот, едва различимый в тишине. Всё внутри меня сжалось от боли, словно невидимые тиски сдавили моё сердце. Я медленно повернул голову, встречаясь взглядом с сыном, который только что вошел в кабинет.

Сын осмотрелся вокруг, словно ожидая, что кто-то может нас подслушать. И в этом движении я увидел его страх, его уязвимость, и вдруг мне стало страшно. Страшно за него, за его сердце, за его разбитую мечту. Я почувствовал, как внутри меня что-то разрывается, словно тонкая нить, связывающая нас, натянулась до предела.

– Поздравляю, – произнес я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри меня бушевала буря эмоций. – Ты делаешь успехи в исправлении своих ошибок.

Вальтерн замер, его взгляд метнулся ко мне, и в его глазах я увидел смесь тревоги и надежды. Он явно не ожидал таких слов от меня. Его губы задрожали, и он произнес:

– Отец… – голос его был полон отчаяния. – Надеюсь, ты не серьезно?

Я поднял на него взгляд, стараясь проникнуть в его душу, понять, что он скрывает за этими словами. Его глаза, полные волнения, казались бездонными озерами, в которых отражалась вся его боль и страх. Я ощутил, как внутри меня что-то ломается, словно хрупкая ветка, не выдержавшая сильного ветра.

– Что именно? – спросил я, глядя ему прямо в глаза, стараясь понять все, что он скрывает.

Внутри меня разгоралась тревога, смешанная с четким осознанием, что сейчас я стою на грани выбора, от которого зависит его судьба.

Сын сглотнул, его голос дрожал, словно он боялся, что не сможет подобрать нужные слова. Он присел на край кресла, которое стояло рядом с моим столом, и я заметил, как его плечи опустились, будто он готов был сломаться.

– Ты же пошутил по поводу свадьбы, не так ли? – произнес он, его голос был наполнен надеждой, но я видел, что он уже почти не верит в свои слова. – Пока тебя не было, я всё понял и осознал. Клянусь, такого больше не повторится. Отец… Я прошу тебя… Не надо…

Его голос задрожал. Я чувствовал внутреннюю борьбу с самим собой. В глазах сына – отчаяние, мольба, надежда. Он – словно уязвимый ребенок, который боится потерять самое дорогое – свое хрупкое счастье.

– Ты не понимаешь, – взмолился Вальтерн, его голос дрожал, а в глазах блестели слезы. – Я не могу… Просто не могу… Я не люблю ее. Чувства давно прошли… Разве ты сам никогда в жизни не любил?

Я чувствовал, как внутри меня закипает гнев, и одновременно с ним откуда-то из глубин души поднимается тяжелое чувство жалости. Сын опустился в кресло, придвинул его к моему столу, и я заметил, что он сейчас находится на грани отчаяния.

– Нет, – с усмешкой произнес я, стараясь скрыть свою злость. – Эта напасть меня обошла стороной. И это даже к лучшему. Увлекаться я увлекался, но не любил. Никогда.

Сын шумно вздохнул, словно пытаясь найти нужные слова, и я видел, как его лицо искажает смесь боли и решимости. Его глаза блестели, и я почувствовал, как внутри меня рождается тревога, словно я держу в руках нечто хрупкое, что может разбиться в любой момент.

– Тогда тебе меня будет сложно понять, но ты попытайся! – взмолился Вальтерн. – Ты ведь понимаешь, что мой брак с Эммой будет несчастливым. Я не испытываю к ней тех чувств, которые испытывал раньше! – прошептал Вальтерн. – Я же говорил. Она лишь мимолетное увлечение…

Он пытался заглянуть мне в глаза, и в этом взгляде я увидел крик отчаяния.

“Может, хватит?” – спросил я самого себя. – “Может, он достаточно наказан? Может, стоит послушать совета сердца, вручить девочке деньги, купить поместье, погасить долги и успокоиться?”

Глава 16 Дракон

Но я понимал, что передо мной не маленький мальчик, который разбил вазу. Передо мной взрослый мужчина, который разбил чужую судьбу, бросив грязное пятно на честь мундира и репутацию семьи.

– В твоих силах сделать его счастливым, – холодным голосом произнес я, понимая, что сейчас чаша внутренних весов чуть-чуть качнулась в пользу любви.

– Ты мог бы просто дать ей денег, купить какое-нибудь поместье и… Выплатить долги ее семьи… Этого было бы более чем достаточно! – прошептал Вальтерн, пытаясь меня убедить. – Ты не понимаешь, что я чувствую… Да, мне ее жаль… Искренне жаль… И я понимаю, что сделал ужасную вещь! Мне ужасно стыдно перед тобой и нашей семьей. Но сейчас, когда я встретил свою настоящую любовь, мою Шарли, я понимаю, что значит любить по-настоящему… Это… Это что-то внутри такое, похожее на… на…

Он выдохнул, не зная, как описать это словами. В его глазах горел огонь – он не меня слушал, он слышал только свое сердце. Я вздохнул, понимая, что его чувства идут гораздо глубже, чем я предполагал.

– Это… – сын медленно поднял руку, словно пытаясь поймать какую-то невидимую нить, – что-то такое, что пронзает сердце, что заставляет дышать тяжелее, – он сделал паузу, – словно внутренний огонь, что разгорается всё ярче. Я горю ею… Я просто сгораю от этого чувства…

Его глаза засияли, словно показывая ту самую искорку внутреннего огня, и вдруг он добавил чуть слаще:

– Я не могу его подавить, я не хочу его подавить.

Я смотрел на сына и в глубине души чувствовал, что это чувство – чуждо мне. Я никогда не любил женщину так, как любят друг друга моя драгоценная мама и папа. Я всегда смотрел на них, пытаясь понять, как глубоко проросла в сердце их любовь? Почему же она обошла меня стороной? И не мог дать ответа. Единственный, которому я дарил всю свою любовь, сейчас сидел передо мной и страдал. И я понимал, что у меня нет никого дороже, чем мой сын. Но это была другая любовь.

Мой взгляд снова остановился на портрете моей покойной жены. Он висел над камином в моем кабинете. Я испытывал безграничное чувство признательности, уважение и благодарность за сына. Но той любви, о которой сейчас говорит мне Вальтерн, я не испытывал никогда. Никогда пламя страсти и ревности не сжигало меня изнутри. Ничто в этом мире не заставляло меня делать глупости во имя любви.

– …словно до этого момента ты был мертв, а тут вдруг почувствовал себя живым! После того, как я встретил Шарли, я могу жить, как раньше. Все изменилось. Это страсть… Желание защитить… Желание обладать ею, желание царить в ее сердце безраздельно. Тебе никогда не хотелось обнять кого-то душой? Вот! Это оно. И я теперь понимаю разницу между простым увлечением и любовью… – прошептал Вальтерн, сжимая кулаки. – Я не знаю, как буду жить без моей Шарли… И ты… Ты пытаешься заставить меня жениться на Эмме. Ты словно… словно отрезаешь мне крылья. Прошу тебя. Не делай так. Я одумался. Я раскаиваюсь. Да, я поступил подло и низко! Из-за меня она оказалась в борделе. Я чувствую свою вину, но не больше! Жалость, вина, но не любовь… Понимаешь? Я готов содержать ее до конца ее дней, но жениться на ней не могу!

Он сжимал кулаки, словно борясь с собой, и его голос становился все мягче, наполненный искренней болью.

Я молчал, слушал его слова, видя, что сын говорил искренне. В его глазах было столько страдания, что я чувствовал себя чудовищем. Чаша внутренних весов качнулась в сторону любви еще сильнее.

Лишить сына счастья и преподать ему урок на всю жизнь? Или оставить его без урока, но подарить ему счастье?

– Я люблю тебя, папа, – прошептал Вальтерн, беря меня за руку. – Ты для меня всегда был и остаешься примером. Вот только не лишай меня счастья. Не надо…

Я посмотрел на него и почувствовал, как внутри меня словно тает глыба льда, окутавшая мое сердце. Я понимал – моя ответственность не только в том, чтобы сохранить честь семьи, но и в том, чтобы не разрушить сердце сына окончательно.

Вальтерн. Мой сын. В его словах звучала тревога и отчаяние, и я почувствовал, как внутри меня всё сжалось от этого сочетания. Он – словно раненый зверь, который ищет спасения, но знает, что его рана – это его собственное сердце.