Жена из дома утех для генерала дракона

– Рано или поздно, голодная, больная, со шрамами, попросишься обратно! Сюда! Где тепло, красиво, есть целитель, кормят. Я всегда готова заступиться за своих девочек. Будешь вспоминать позолоченные люстры, мягкие перины, мужчин, которые дарили дорогие подарки! У нас ведь приличное заведение! Но знаешь, дорогая, обратно я тебя не возьму. Так и скажу: иди-ка ты обратно. Кому ты нужна со шрамами от ножа, застарелыми болезнями и потерянной красотой?

Я закрыла глаза, чувствуя, как тошнота подступает к горлу. Внутри все разрывалось – страх, унижение, отчаяние. Я пыталась сдержать слезы, но они все равно подступали к глазам. "Боже, как это унизительно!" – билась в голове навязчивая мысль, когда я расправляла на себе ужасное вульгарное платье.

– Так-то лучше, – заметила маман, стоя в дверях и оглядывая меня с удовлетворением. – Вперед!

Я пошла за ней по коридору, слыша сладострастные стоны из соседних комнат. Этот звук был постоянным фоном моей жизни, и я уже не обращала на него внимания. Вот за этой дверью кого-то точно удар хватит! Слишком громко, слишком грубо.

– Сюда, – указала маман тростью, показывая на дверь, за которой любили прятаться те, кто хотел остаться инкогнито.

"Господи, только бы не уродливый старик!" – молилась я, чувствуя, как слезы на подходе. Я не могла позволить себе слабость, но сердце предательски сжималось. "Господи, только бы не старик… Меня стошнит!"

– Господин генерал, – произнесла маман елейным голосом. – А вот и девушка, которую вы заказывали. Эмма Винтерфельд. Между прочим, аристократка… Девушка благородных кровей. Она у нас месяц! Можно сказать, неискушенная.

Я подняла глаза и увидела алый мундир, который сверкал в тусклом свете лампы. Сердце екнуло, и я почувствовала, как мир вокруг меня остановился. Сквозь пелену слез мне вдруг показалось, что это он… Вальтерн! От волнения сердце забилось так гулко, что я не слышала слов маман.

Неужели это он? Неужели он меня нашел?

Глава 6

Я смахнула слезы, когда осознала, что передо мной не Вальтерн. Всё рухнуло, словно карточный домик. Сердце сжалось до размера наперстка, а во рту возник горький привкус отчаяния и разочарования, словно я только что проглотила яд. Я ошиблась. Ошиблась, как никогда прежде.

Мужчина напротив был воплощением противоречий. Алый мундир, плотно облегающий его фигуру, подчеркивал ширину плеч и силу рук. Темные волосы, спадающие на лоб, контрастировали с бледностью лица. Его глаза, глубокие и темные, словно два озера, были холодны и непроницаемы, как лед. В них не было ни капли тепла, только презрение и безразличие. Взгляд незнакомца проникал в самую душу, вызывая дрожь и странное чувство, будто я уже принадлежу ему.

Он был красив, но красота его была холодной и отстраненной. Его черты лица, словно высеченные из мрамора, были идеальны: высокие скулы, прямой нос, твердый подбородок. Губы, тонкие и слегка изогнутые, казались высеченными из гранита. В его облике чувствовалась аристократическая строгость, граничащая с жестокостью. Каждое его движение, каждый жест были отточены до совершенства, словно он привык отдавать приказы, которые никто не смеет ослушаться.

Воображение рисовало перед глазами картины, от которых по телу пробегала дрожь волнения. Я представила, как он снимает мундир, обнажая стройное тело с рельефными мышцами. Его руки, сильные и уверенные, притягивают меня к себе, а губы, твердые и безжалостные, прижимаются к моим. Я почувствовала, как внутри меня что-то напрягается, и отголосок желания пробежал по телу, заставив меня вздрогнуть. Это было странно и пугающе одновременно.

Я задумалась о том, сколько женщин мечтали бы оказаться в его объятиях. Их, конечно, было много. Мужчина с таким ростом, силой и внешностью вряд ли оставил бы равнодушным ни одну женщину. Его взгляд, холодный и пронизывающий, заставлял трепетать даже самых смелых. Я не могла отвести от него глаз, чувствуя, как его присутствие давит на меня.

Казалось, стоит ему сделать властный жест рукой, как невидимая нить потянет меня к нему.

– Ты Эмма Винтерфельд? – его голос, низкий и хрипловатый, прозвучал, словно шепот тьмы. В нем чувствовалась властность, которая заставляла подчиниться даже против воли.

– Да, – выдохнула я, едва сдерживая дрожь.

Зачем ему мое имя? Почему он спрашивает? Я не знала, но чувствовала, что это только начало.

– Сколько она стоит? – внезапно спросил он, бросив на меня холодный взгляд. Его глаза, словно два темных лезвия, пронзили меня насквозь, заставив почувствовать себя беззащитной.

– На ночь? – спросила мамаша, улыбаясь своей наглой, расчетливой улыбкой. Её лицо, покрытое сетью мелких морщин, казалось добродушным, но глаза, холодные и пустые, выдавали её истинную сущность.

– Нет, я хочу её выкупить, – произнес незнакомец, его голос звучал как приговор. Его слова, словно ледяные осколки, вонзились в мое сердце, заставив его сжаться от боли.

Глава 7

Я посмотрела на него с надеждой, которая, казалось, могла растопить даже самый холодный камень. Его взгляд, суровый и безжалостный, вдруг смягчился, как будто луч солнца пробился сквозь густые тучи отчаяния. Он медленно осмотрел моё платье, словно пытаясь разглядеть что-то скрытое под ним. Его глаза, холодные и отчуждённые, теперь излучали нечто похожее на жалость – странную, почти болезненную жалость, от которой хотелось одновременно и плакать, и смеяться.

– О, господин генерал! Она вам недёшево встанет! – заметила мамаша, её голос звучал, как звон золотых монет. – Понимаете ли, её отец понаделал долгов. И один из кредиторов сдал её сюда, чтобы она отрабатывала. Поэтому она будет стоить десять тысяч лорноров. Понимаю, сумма большая. Но не для вас, полагаю?

Незнакомец едва заметно кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, но в этом кивке было что-то, что заставило меня почувствовать странное облегчение. Неужели? Неужели я всё-таки покину это место? Мысль об этом была такой яркой и такой желанной, что я едва не задохнулась от радости.

Я отвернулась, слыша, как он что-то подписывает за моей спиной. Сердце гулко колотилось в груди, а я пыталась взять себя в руки, чтобы не выдать своей радости. Это место, этот ужас, который я пережила здесь, всё ещё давило на меня, как тяжёлый камень.

– Вот чек, – произнёс незнакомец, протягивая мамаше тонкую бумажку. Его голос был низким и уверенным, но в нём слышалась какая-то скрытая усталость.

Мамаша, услышав сумму, расплылась в любезной улыбке, которая больше напоминала оскал. Её глаза блеснули, как у хищника, поймавшего добычу. Она посмотрела на меня и усмехнулась, словно наслаждаясь моей беспомощностью.

– Ну что ж! С этого момента она ваша! Поздравляю вас с покупкой, – сказала она, пряча чек в карман своего пышного платья.

– Только учтите, – добавила она, понизив голос. – Девчонка с характером. Должна вас предупредить, она всегда находила предлог, чтобы не работать. Сумасбродная, капризная, как кошка. Но если вы сможете её приручить, она будет вам верна, как собака.

– Скажите, у неё уже были клиенты? – внезапно спросил незнакомец, его голос прозвучал холодно и отстранённо.

– Ни одного, – усмехнулась мамаша, её глаза сверкнули злобой. – Сначала она закатывала истерики, потом изображала сумасшедшую, потом притворилась овощем. А когда дело дошло до крайности, начала рассказывать про какую-то болезнь, которой не существует. Она мне половину клиентов распугала, но вы… Вы сможете справиться. Ну что ж… Вы можете делать с ней всё, что хотите. Даже если завтра её найдут мёртвой в канаве, я ничего не скажу властям. Мы дорожим репутацией заведения и нашими клиентами. Надеюсь увидеть вас снова, господин генерал!

Я стояла, оглушённая её словами, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Это место, это заведение, которое казалось мне тюрьмой, теперь становилось ещё страшнее. Я понимала, что меня ждёт, и от этого страх сжимал моё сердце.

– Пойдём, – послышался его голос, мягкий, но в то же время властный. Он снял свой мундир и накинул его на мои плечи, словно пытаясь защитить меня от этого мира.

Он снял мундир и набросил его на мои оголённые плечи. Я с тревогой и испугом посмотрела в его глаза.

Я с тревогой посмотрела в его глаза, пытаясь понять, что он за человек. Его лицо было скрыто под тенью, но в его взгляде было что-то, что заставляло меня верить ему. Словно он был единственным островком света в этом тёмном море.

– Ну что ж, дорогуша! – послышался голос мамаши, её голос звучал с приторной любезностью. – Тебе повезло! Но помни, когда тебя бросят, мои двери всегда открыты. Если только ты будешь работать.

Словно шепча: «Не слушай её», рука незнакомца мягко коснулась меня, увлекая в сторону дверей.

А я почувствовала, как что-то внутри меня отозвалось в ответ на эту ласку. Словно котёнок, я тянулась к любой ласке, любому сочувствию, но в то же время понимала, что должна держать себя в руках.

Он мягко коснулся меня рукой, и я почувствовала, как что-то внутри меня сжимается от нежности. Его прикосновение было таким лёгким, но в то же время таким сильным, что я почувствовала, как мои страхи начинают отступать.

«Думаешь что? Тебя купили просто покатать в карете? Ты не уссурийский тигр, чтобы тебя выпустили на волю в дикую природу!» – пронеслось в голове.

Я понимала, для чего меня купили, и внутри всё сжалось.

«Тише. Быть любовницей – это ещё не так плохо. Нет, конечно, это плохо, но не настолько, как быть падшей женщиной!»

Выходя на улицу, я ощущала, как холодный дождь бьёт по моей коже, словно пытаясь смыть с меня грязь этого места. Я чувствовала, как он проникает в каждую клеточку моего тела, очищая меня от всего, что я пережила здесь. Но я знала, что никакой дождь не сможет смыть с лица земли это ужасное заведение, которое оставило на мне свой след.

Я осторожно осмотрелась, видя, как нас ведут к роскошной чёрной карете, притаившейся в тени деревьев. Её блеск в полумраке казался зловещим, но в то же время манящим. Я не знала, что ждёт меня впереди, но в этот момент я была готова на всё, лишь бы покинуть это место.

К чему такая конспирация? Неужели моё тело и правда найдут в какой-нибудь канаве? Ком нервной тошноты подступил к горлу, но я старалась не показывать своего страха.

Глава 8

– Позвольте помочь, – неожиданно произнёс незнакомец, его голос звучал мягко, почти бархатно, словно шёпот ночного ветра. В его глазах отражался свет уличных фонарей, придавая им глубину и загадочность. Его руки, тёплые и твёрдые, словно сталь, обхватили мою талию, и я почувствовала, как его сила и уверенность передались мне.

Он подсадил меня в карету, и я, не удержавшись, посмотрела на него с благодарностью, хотя в душе бушевал вихрь противоречивых эмоций.

Яркие красные фонари у вывески «Ночная роза» вызывали приступ тошноты. Кто хоть раз видел, что скрывается за их алым светом, никогда не забудет это.

Я забилась в угол кареты, стараясь спрятаться от всего мира. Прижалась к сиденью, чувствуя, как оно поглощает моё тело, словно пытаясь защитить меня от того, что ждало впереди. Вдыхала сладкий, древесный аромат дорогого мужского парфюма, который исходил от незнакомца. Он пах силой и уверенностью, и это вызывало во мне смешанные чувства – отвращение и восхищение одновременно.

– Не бойтесь, – услышала я его голос, мягкий, но в то же время властный. Его глаза, серые и глубокие, смотрели на меня с усталостью и, возможно, с каплей жалости. Я не могла понять, что он видел в моих глазах, но его взгляд заставил меня вздрогнуть.

– Если вы думаете, – сказала я, стараясь говорить твёрдо, хотя голос предательски дрожал от отчаяния, – что я стану вашей… Я лучше убью себя! Я не буду с вами! Никогда! Я сжала кулаки, чувствуя, как внутри меня поднимается волна гнева. – Можете выбросить меня из кареты сейчас, а лучше убейте. Но я не сдамся!

Его губы тронула лёгкая усмешка, но в глазах не было ни капли насмешки. Он выглядел серьёзным и сосредоточенным, словно обдумывал каждое моё слово.

– Меня зовут Аллендар Моравиа, – произнёс он, внимательно глядя на меня.

Я замерла, не в силах произнести ни слова.

– Аллендар… Моравиа? – прошептала я.

Это он… Это отец Вальтерна. Я ещё помнила его необычное имя.

– Вы… отец Вальтерна? – спросила я, не веря своим ушам.

Я с трудом сглотнула, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.

– Да, – ответил он, его голос звучал спокойно, но в нём слышалась скрытая сила. – Это я.

Нет, это невозможно! Он не выглядит его отцом. Красивый мужчина под сорок, но никак не дряхлый старик… Это не может быть правдой!

– Я представляла вас стариком! – воскликнула я, вспоминая образ в своём воображении.

– Извините, что разочаровал вас, – усмехнулся он. – Я не нарочно. Я – дракон. Мы стареем намного медленнее, чем вы, люди.

Теперь я верила.

Вот он. Тот, из-за кого всё это началось. Тот, кто разрушил мою жизнь.

Я сжала кулаки, чувствуя, как по телу пробегает волна бессильной ярости. Мне хотелось наброситься на него, чтобы он почувствовал ту же боль, что и я. Ещё немного, и я бы попыталась ударить его, но он опередил меня.

– Я вижу, новости вам не по вкусу, – заметил он, его голос звучал мягко, но в нём скрывалась скрытая угроза.

– Остановите карету! – крикнула я, дёргая ручку.

Его руки резко схватили меня за плечи, и я почувствовала, как они крепко удерживают меня.

– Успокойтесь, – прошептал он мне на ухо, его дыхание было тёплым и почти нежным. – Я не причиню вам вреда.

– Вы уже причинили, – прошептала я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. – Вы разрушили мою жизнь!

Я с трудом сдержала слёзы, чувствуя, как они обжигают моё лицо.

– Я никогда не прощу вам испорченной свадьбы, унижений, которые мы пережили, и смерти мамы! – прошептала я, вспоминая милую Жюли, которая любила платья с розочками и каждый год сажала новый розовый куст на главной аллее. Она была сентиментальной и бесконечно доброй, и не заслуживала такой участи.

Глава 9. Дракон

Я смотрел на нее, бледную, растрепанную, изможденную и надломленную. Темные волосы, испуганные глаза с загадочной искрой, словно в ней сосредоточилась вся ее жизнь. Сейчас ее взгляд обжигал ненавистью, как смертельное проклятие ведьмы, и я чувствовал, как эта ненависть проникает в мою душу, оставляя там глубокий след.

– За что вы так? Чем я вас обидела? Мы не были знакомы, я не видела вашу семью, – прошептала она, сжимая кулаки. Ее голос дрожал, как лист на ветру, но в нем звучала решимость.

Я ощущал, как напряглись ее руки, как мундир обнажил плечо, и я не мог отвести глаз от этого хрупкого, но сильного создания.

– Я запретил сыну жениться на вас, потому что считал, что он еще не готов к семейной жизни. Хотел уберечь его от ошибок, – ответил я, не привыкший лгать.

Но сейчас ложь стала необходимостью. Ложь, которая защитит моего сына от позора. Я взял на себя вину за его поступок, чтобы она не узнала о предательстве. Пусть думает, что это я запретил им брак. Пусть думает, что я – враг.

Ведь когда мы вернемся в поместье, их судьба решится.

Я хотел быть ее врагом, чтобы уберечь от худшего. Никто, кроме меня и сына, не знал правды. Если она всплывет, это станет клеймом на всю жизнь.

Я понимал, что предательство любимого убьет ее. Искра надежды, которая держала ее в этом мире, погаснет, и она исчезнет, оставив после себя лишь пустоту.

Вспоминая слова сына о «не настолько, чтобы жениться», я почувствовал боль.

Она притихла, и я снова взглянул на нее. Рядом со мной сидела привлекательная девушка, с нежной кожей и глазами, полными доброты. Но я не понимал, почему мой сын отказался от нее. Многие сочли бы за честь жениться на ней, у нее было много ухажеров, и каждый из них был готов отдать все ради нее.

Она не выглядела роковой соблазнительницей, которая нарочно отдалась бы ради брака. Она действительно полюбила его, и это делало ее еще более несчастной.

– Вы меня отпустите? – послышался ее дрожащий голос.

– Нет, – ответил я, глядя на ее руки. – Вы начнете делать глупости, а я потом буду думать, что по моей вине вы ушли в лучший мир.

Глава 10. Дракон

Я снова погрузился в свои мысли, словно в бездонный омут, где каждый камень на дне тянул меня вниз, заставляя сердце биться быстрее.

Правильно ли поступаю?

На одной чаше весов лежала тяжелая, как свинец, ложь и подлость, которые я мог бы спрятать, как другие семьи прячут свои грязные тайны, используя связи и деньги. Я мог бы сделать так, чтобы Эмма никогда не была найдена, как не находят десятки таких девушек, исчезающих бесследно в этом жестоком мире.

Но я знал, что это будет лишь временная победа. Сын не научится нести ответственность за свои поступки, не станет тем человеком, которым я хотел бы его видеть. Если он не способен нести ответственность, то как он сможет командовать армией? Как он сможет отдавать приказы, зная, что за ними стоит не только его жизнь, но и жизни других людей?

Отдавая приказ, ты берешь на себя полную ответственность и готов нести её до конца. А если командующий не готов нести эту ответственность, то как ему можно доверить командование? Кто пойдет за генералом, который бросил девушку, наигравшись с её чувствами? Его слову не будут доверять, как доверяют мне. А ведь именно безоговорочная вера в мои приказы обеспечивает победу.

А если узнают, что он прятался за моей спиной, прикрываясь мной, как щитом, какое отношение к нему будет? Как к папенькиному сынку, которому разрешили поиграть солдатиками, не понимая всей тяжести их долга.

От этой мысли меня передёрнуло, словно ледяной водой окатили. Я чувствовал, как внутри меня что-то ломается, как будто я стою на краю пропасти и не знаю, в какую сторону шагнуть.

На другой чаше весов лежала любовь сына. Его любовь, чистая и искренняя, которая светилась в его глазах, когда он смотрел на Анну-Шарлотту. Я видел, как он улыбается, как его лицо озаряется светом, когда он думает о ней. И я чувствовал себя палачом, который должен разбить это счастье, как хрупкую вазу.

Я не знал, что делать. Счастливый, но безответственный сын? Или несчастный, но научившийся ответственности? Это был выбор, который я должен был сделать, и от этого выбора зависела не только его судьба, но и судьба многих других людей.

Я посмотрел на Эмму, которая тихо плакала, прижав руки к груди. Её лицо было бледным, а глаза красными от слез. Она выглядела такой хрупкой и беззащитной, что я невольно ослабил хватку, боясь причинить ей боль.

– Пустите, – обессиленным голосом произнесла она, и я почувствовал, как внутри меня что-то дрогнуло.

Сын мог завести роман с дамой полусвета, осторожной и предусмотрительной. Но нет. Он выбрал чистую, благородную девушку, обставив всё так, будто вознамерился жениться… Его подлость была безгранична.

Эмма притихла, глубоко дыша, стиснув зубы, словно пытаясь сдержать свою боль. Она не сломалась, несмотря на все удары судьбы, которые обрушились на неё. Она сумела сохранить себя там, где это казалось почти невозможным.

Эта девочка заслуживала уважения. Она не утратила себя, не поддалась обстоятельствам, и я чувствовал, как внутри меня поднимается уважение к ней.

Да, именно такую невесту я хотел бы видеть рядом с сыном. Не Анну-Шарлотту, которая падала в обморок несколько раз за вечер, а Эмму, которая могла бы стать опорой для него, которая могла бы выдержать все испытания.

Если бы Анна-Шарлотта заявила, что выйдет за моего сына вопреки воле родителей, я бы не стал противиться. Помолвка продолжилась бы, и я бы нашел способ помочь ей, защитить их брак.

Но она не заявила.

А по поводу Эммы я бы постарался найти решение. Возможно, я бы выдал её замуж за кого-нибудь из личного состава, чтобы она была в безопасности, и проследил бы за её судьбой.

Итак, выбор за мной.

Но сейчас передо мной стоял выбор. Она не заслуживала такой участи, и я знал, что должен сделать всё возможное, чтобы исправить ошибку.

Глава 11

Я услышала тихий, едва уловимый вздох, который заставил меня вздрогнуть. Хватка на моей руке ослабела, и я почувствовала, как пальцы генерала Моравиа, когда-то такие сильные и уверенные, теперь слегка дрожат. Его лицо, обычно суровое и непроницаемое, выражало глубокую задумчивость. Я заметила, как он нахмурился, словно боролся с внутренними демонами, и его напряженные черты лица выдавали, что он принимает решение, от которого зависит многое.

Его большая рука, когда-то поддерживавшая меня с такой уверенностью, теперь казалась холодной и отстраненной. Я вдруг осознала, насколько мощной была эта рука, способная не только поддерживать, но и защищать. И в этот момент я вспомнила, что передо мной не просто человек. Даже в этом магическом мире, где грань между людьми и магическими существами размыта, есть те, кто лишь притворяется обычными смертными.

“Дракон”, – промелькнуло у меня в голове, как вспышка молнии. Это слово, словно клеймо, обожгло мое сознание. Я вспомнила слова мамы, которые эхом прозвучали в моих мыслях: “Милая, если генерал Моравиа делает предложение, это серьезно! Эта семья с безупречной репутацией. Не бойся, ты можешь ему довериться. Вот если бы речь шла о ком-то другом, я бы не была уверена. Но речь идет о Моравиа. Все будет хорошо! Они люди слова, хотя людьми их не назовешь. Все мужчины в этом роду – драконы”.

Эти слова показались мне насмешкой судьбы. Конечно, я могла довериться! Уже доверилась! И я, и папа… Папа! Это отозвалось острой болью в сердце, как будто кто-то пронзил его кинжалом. Где он сейчас? Что с ним случилось? Как я могу узнать о его судьбе?

– Вы знаете, где мой отец? – наконец спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе. Мой взгляд был полон надежды, но в глубине души я понимала, что ответа может и не быть.

Аллендар резко повернул голову в мою сторону, его глаза сверкнули холодным огнем, как у хищника, заметившего добычу. Он ничего не сказал, но его молчание было красноречивее любых слов. В полумраке кареты его лицо выглядело зловещим, как у демона, вырвавшегося из глубин ада. Куда он меня везет? Что замышляет?

Я вспомнила истории, которые слышала в борделе. О брошенных и опороченных невестах, способных бросить тень на репутацию уважаемой семьи, выкупали родственники несостоявшегося жениха. Правда, потом девушки пропадали навсегда, и их судьба оставалась неизвестной. И только сейчас до меня дошло, что я, возможно, оказалась в такой же ситуации. У меня есть все шансы исчезнуть без следа, раствориться в этом мраке, как дым на ветру.

“Ну да, он так тебе и скажет: ‘Я убью тебя через десять-двадцать минут!’”, – вздохнула я, пытаясь подавить нарастающий страх.

“А способен ли он на это?” – спросила я себя, глядя на генерала, чьи глаза были полны холодной решимости.

И ответ пришел сам собой. Да, способен. В этом мире, где магия и сила правили всем, не было места для слабости. И генерал Моравиа был воплощением этой силы.

– Где мой отец? – настойчиво повторила я, стараясь не показывать свой страх.

Мне нужно знать правду! И если генерал ее знает, то пусть скажет!

Глава 12

«Как они похожи! Отец и сын», – пронеслось в голове, словно эхо далекого воспоминания. Только если глаза Вальтерна светились любовью и искренним интересом, как яркое пламя, то глаза его отца были холодны и непроницаемы, как глаза хищника, готового к атаке.

Генерал молчал. Его взгляд, обычно тяжелый и подавляющий, сейчас казался пустым, словно он погрузился в свои мысли, далекие от происходящего.

– Что-то вы скрываете от меня, не так ли? – спросила я, не отводя взгляда. Внутри меня нарастало предчувствие, как гром перед бурей. Я готовилась к чему-то ужасному, ловя малейшие изменения в его лице, как охотник ловит тень зверя.

– Пока не могу его найти, – наконец сухо произнес генерал, его голос был подобен льду, сковывающему воду. – Но как только разыщу, обязательно сообщу.

– Мне вот интересно. У вас совесть проснулась? Раз вы решили разыскать меня? – с усмешкой спросила я, качая головой. Мысль о том, что он мог измениться, казалась абсурдной. Но в его глазах мелькнуло что-то, что заставило меня усомниться в своих выводах.

– Да, – генерал усмехнулся, его лицо стало мягче, но в глазах все еще таилась глубина, которую я не могла понять. – Можете считать и так. И да, даю разрешение на брак с моим сыном. Считайте, что передумал. Надеюсь, вы будете счастливы.

– Не обманываете? – спросила я с подозрением, глядя на него с недоверием. С чего бы это он вдруг решил изменить свое мнение? Или Вальтерн действительно смог его убедить?

Взгляд Аллендара пронзил меня, как острый клинок, но в нем не было злобы. В его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение, смешанное с удивлением.