Татьяна, Сага о праве на различия 1

– Там, – сказала я, указывая на разрушенный дом справа. – И там. – Показала на школу слева. – Они нас окружают.

– Откуда ты знаешь? – спросил Михаил.

– Мёртвые говорят со мной. Помнишь?

Он кивнул. За последние дни все привыкли к моим странным способностям.

– Что делаем?

– Бежим. Быстро и тихо. До метро осталось меньше километра.

Мы побежали. Не спринт – длинная трусца, которую можно поддерживать долго. За спиной послышались звуки – шорох, скрежет когтей по асфальту, приглушённые голоса зомби.

Они нас выследили. И теперь охотились.

Вход в метро показался через пять минут бега. Старый павильон станции Красносельская, заваленный обломками и заросший мутировавшей растительностью. Но лестница вниз была свободна.

– Быстрее! – крикнул Михаил.

Мы начали спускаться. За нами раздался вой – долгий, торжествующий. Зомби поняли, что мы попали в ловушку. В метро есть только два выхода – вход и платформа. Если поезда не будет…

Но поезд был.

Старый электропоезд, переделанный под дизельную тягу, стоял у платформы. Двигатель работал, двери были открыты. У вагонов стояли люди из группы Сергея и станции "Маяк".

– Быстрее! – крикнула Елена Морозова из кабины машиниста. – Они идут!

Мы забежали в вагон. Последним был Денис – он прикрывал отступление. Двери закрылись как раз в тот момент, когда на платформу ворвались зомби.

Их было больше тридцати. Двигались они организованно, как спецназ. Некоторые несли самодельное оружие – заточенные палки, куски арматуры, даже ножи. Они не только эволюционировали интеллектуально – они научились использовать инструменты.

Поезд тронулся. Зомби бежали за ним по платформе, выли, царапали стёкла вагонов. Но мы уходили. В тёмный туннель, к спасению, к новой жизни.

Или к новым испытаниям.

Глава 11. Дорога под землёй

Поезд шёл медленно – не больше тридцати километров в час. Туннель метро был повреждён в нескольких местах, и машинисту приходилось быть осторожным. Но для нас даже эта скорость была спасением.

В вагоне царила странная атмосфера. Люди из трёх разных групп, которые ещё неделю назад были врагами или незнакомцами, теперь сидели рядом, делились водой и едой, обсуждали планы. Общая опасность объединяла лучше любых переговоров.

Я сидела у окна и смотрела на проплывающие мимо развалины станций. Красные ворота, Чистые пруды, Тургеневская – названия, которые когда-то означали жизнь, движение, надежду. Теперь они были только могильными камнями мёртвого мира.

– О чём думаешь? – спросила Анна, садясь рядом со мной.

– О том, что мы потеряли, – ответила я. – И о том, что ещё можем найти.

– А что мы можем найти в мире, где зомби умнее нас?

– Друг друга. – Я посмотрела на неё. – Посмотри вокруг. Ещё утром мы были тремя отдельными группами. Теперь мы – одно целое. Возможно, это и есть то, что хотели мёртвые.

– Мёртвые?

Я рассказала ей о снах, о голосах, о том, как духи помогали мне находить информацию. Анна слушала внимательно, не перебивая и не выражая сомнений.

– Интересно, – сказала она наконец. – А что они говорят о том, что нас ждёт?

– Разное. Будущее не определено – оно зависит от наших решений. – Я закрыла глаза. – Но есть одна постоянная: мы не одни. В мире есть ещё выжившие. Много выживших.

– Где?

– В других городах. В бункерах. На островах. Некоторые даже за границей. – Я открыла глаза. – Война не уничтожила человечество. Она его рассеяла. Но люди выжили.

– А зомби?

– Зомби – это болезнь. Серьёзная, смертельная, но болезнь. А болезни можно лечить.

Анна задумалась.

– Ты думаешь, есть способ их вылечить?

– Думаю, есть способ их остановить. – Я указала на доктора Сидорову, которая что-то записывала в блокноте. – Она изучает мутации. Профессор Свиридов – бывший директор НИИ. У них есть оборудование, знания. Если кто-то может найти решение, то они.

Поезд начал замедляться. Через громкоговоритель прозвучал голос Елены Морозовой:

– Внимание! Приближаемся к станции назначения. Приготовьтесь к высадке.

Станция "Китай-город" была превращена в настоящую крепость. Платформы были закрыты бронированными воротами, на путях стояли вагоны-бункеры, соединённые между собой переходами. Везде были видны орудийные амбразуры, антенны, прожекторы.

– Впечатляет, – пробормотал Сергей, выходя из вагона.

– Это только начало, – сказал профессор Свиридов. – Основная база находится выше, в административном комплексе. Но главное – это люди.

И действительно, людей было много. Больше, чем я видела в одном месте за четыре года. Мужчины и женщины разных возрастов, дети, старики. Все чем-то заняты – кто-то ремонтировал оборудование, кто-то готовил еду, кто-то просто читал книги.

Нормальная жизнь. В мире, где нормальная жизнь казалась невозможной.

– Как вам это удалось? – спросила я профессора, пока мы поднимались по лестнице к главному уровню.

– Планированием. Дисциплиной. И пониманием того, что выживание – это не цель, а средство. – Он остановился у большого окна, за которым виднелись городские руины. – Мы выживаем не для того, чтобы просто дышать. Мы выживаем для того, чтобы жить.

– А в чём разница?

– Выживание – это страх. Жизнь – это надежда. – Он повернулся ко мне. – Вы принесли нам надежду, Татьяна. Ваша идея об объединении, ваши способности… Это именно то, что нам нужно.

– Способности?

– Связь с мёртвыми. Я знаю, это звучит ненаучно, но в нашем мире наука и мистика переплелись настолько тесно, что границы стёрлись. – Он достал планшет с записями. – У нас есть несколько человек с паранормальными способностями. Результат радиационного воздействия, возможно. Или что-то ещё.

– Что за способности?

– Предвидение. Телепатия на короткие расстояния. Способность чувствовать радиацию без приборов. – Он посмотрел на меня внимательно. – И связь с умершими. Вы не единственная, но вы – самая сильная.

Это было откровением. Я думала, что я одна такая, что со мной что-то не так. Оказалось, что изменения затронули не только зомби, но и людей.

– Профессор, – сказала я медленно. – А что, если это не случайность? Что, если война изменила нас всех – и зомби, и людей – по одной причине?

– Какой?

– Эволюции. Принудительной эволюции. Радиация не просто убивает – она заставляет виды адаптироваться или погибать. – Я задумалась. – Зомби становятся умнее, чтобы лучше охотиться. Люди развивают новые способности, чтобы лучше выживать.

– Интересная теория. – Профессор кивнул. – И пугающая. Если вы правы, то мы находимся в разгаре эволюционной гонки. Кто быстрее адаптируется, тот и выживет.

– А кто не успеет?

– Исчезнет. Как динозавры.

Мы поднялись на главный уровень. Здесь была настоящая исследовательская база – лаборатории, компьютеры, библиотека. Десятки людей работали над проектами, которые я не могла даже понять.

– Что они делают? – спросила я.

– Изучают мутации. Разрабатывают новые виды оружия. Пытаются найти способ связи с другими выжившими группами. – Профессор указал на большую карту мира, покрытую цветными точками. – Каждая красная точка – это место, откуда поступили радиосигналы за последний год. Жёлтые – предполагаемые места крупных групп выживших. Зелёные – подтверждённые контакты.

Я изучила карту. Точек было много – в России, Европе, Америке, даже в Австралии и Африке.

– Значит, человечество не исчезло?

– Далеко от этого. По нашим оценкам, в мире выжило от двадцати до тридцати миллионов человек. Это мало по сравнению с довоенными восемью миллиардами, но достаточно для восстановления цивилизации.

– Если выжившие объединятся?

– Именно. – Профессор улыбнулся. – И здесь ваша роль может стать ключевой. Вы доказали, что враги могут стать союзниками. Маленькие группы – объединиться в большие. Если этот принцип сработает в глобальном масштабе…

– То мы сможем построить новый мир.

– Лучший мир. Мир, в котором люди помнят уроки прошлого и не повторяют его ошибок.

В этот момент зазвучала сирена. Долгая, протяжная, тревожная.

– Что это? – спросила я.

Профессор побледнел.

– Сигнал опасности. Что-то происходит на поверхности.

Глава 12. Охотники за охотниками

К центру управления мы добежали за три минуты. Там царила контролируемая паника – операторы быстро говорили в микрофоны, на экранах мелькали изображения с камер наблюдения, красные индикаторы тревоги мигали по всему периметру.

– Что происходит? – спросил профессор Свиридов у старшего оператора.

– Неизвестные на периметре, – ответил молодой парень, не отрывая глаз от мониторов. – Не зомби. Люди. Вооружённые люди.

На главном экране появилось изображение с одной из внешних камер. Я увидела группу из примерно двадцати человек в военной форме, с современным оружием и экипировкой. Они двигались скоординированно, профессионально, явно имея опыт боевых действий.

– Кто это? – спросила я.

– Понятия не имею, – ответил профессор. – За четыре года мы не встречали такой организованной группы.

– А они пытались с нами связаться?

– Нет. Они просто появились и начали изучать наши укрепления. – Оператор переключил камеру. – Смотрите, они разбились на группы и обходят базу по периметру.

Виктор Крылов, военный аналитик, внимательно изучал экран.

– Это профессионалы, – сказал он мрачно. – Спецназ или остатки регулярных войск. Посмотрите, как они двигаются – прикрывают друг друга, соблюдают дистанцию, используют укрытия.

– Что им нужно? – спросил Сергей.

– Хороший вопрос. – Профессор подошёл к пульту связи. – Попробуем с ними поговорить.

Он включил внешнее вещание.

– Внимание, неизвестная группа у периметра станции "Маяк". Вы находитесь на частной территории. Пожалуйста, представьтесь и изложите цель вашего визита.

Несколько секунд тишины. Потом в динамиках прозвучал чёткий, командный голос:

– Говорит полковник Андрей Зайцев, командир разведывательно-диверсионной группы "Сокол". Требуем немедленной встречи с руководством станции.

– Полковник? – пробормотал Виктор. – Значит, это действительно военные.

– Какова цель встречи? – спросил профессор в микрофон.

– Обсуждение стратегических вопросов безопасности региона. У нас есть информация, которая касается всех выживших в Московской области.

Профессор посмотрел на нас.

– Что думаете?

– Ловушка, – сказал Сергей без колебаний. – Слишком удобно. Появляются сразу после объединения наших групп.

– Или они следили за нами давно, – предположила я. – Как и мы следили друг за другом.

– В любом случае, игнорировать их нельзя, – добавил Виктор. – Двадцать вооружённых профессионалов могут создать нам серьёзные проблемы.

– Хорошо, – решил профессор. – Встретимся. Но на наших условиях. В защищённом помещении, с ограниченным количеством людей с каждой стороны.

Он снова включил микрофон.

– Полковник Зайцев, мы согласны на встречу. Но по протоколу безопасности. Вы и двое ваших людей, мы – трое представителей. Оружие оставляете у входа.

– Принято. Через час у главного входа.

Связь прервалась.

– Кто пойдёт на встречу? – спросил профессор.

– Я, – сказала я, не раздумывая.

– Почему вы?

– Потому что умею чувствовать ложь. – Я не стала объяснять, что это ещё одна способность, которую мне дали мёртвые. – И потому что я объединила три группы. Возможно, смогу объединить и четвёртую.

– Или погибнуть при попытке, – добавил Сергей.

– Или погибнуть при попытке, – согласилась я. – Но попытаться стоит.

Через час мы сидели в переговорной комнате. Я, профессор Свиридов и Сергей – с одной стороны стола. Полковник Зайцев и два офицера – с другой.

Полковник оказался мужчиной лет пятидесяти, с военной выправкой и усталыми, но умными глазами. Его спутники были моложе – капитан и майор, оба явно опытные бойцы.

– Итак, – начал полковник. – Позвольте сразу перейти к делу. Мы представляем временное правительство Российской Федерации.

Мы переглянулись. Временное правительство? Через четыре года после конца света?

– Простите, – сказал профессор. – Но насколько мне известно, официальная власть прекратила существование в первые дни войны.

– Официальная – да. Но конституционная преемственность сохранилась. – Полковник достал документы. – Я представляю военное командование Центрального военного округа, действующее в соответствии с планом "Возрождение".

– План "Возрождение"?

– Секретная программа восстановления государственности в случае глобальной катастрофы. Разработана ещё в советское время, обновлена в 2020 году. – Полковник разложил карты. – Согласно этому плану, военное командование имеет право брать на себя гражданские функции управления до восстановления конституционного порядка.

– И что это означает для нас? – спросил Сергей.

– То, что все группы выживших в Московской области должны интегрироваться в единую систему управления. Под нашим руководством.

Тишина. Долгая, тяжёлая тишина.

– А если мы откажемся? – спросила я.

Полковник посмотрел на меня внимательно.

– Тогда вы будете объявлены незаконными вооружёнными формированиями. Со всеми вытекающими последствиями.

– То есть вы нас уничтожите?

– Мы постараемся этого избежать. Но государственный порядок должен быть восстановлен. Любой ценой.

Я чувствовала, что полковник говорит правду. Но не всю правду. За его словами скрывалось что-то ещё, что-то важное.

– Полковник, – сказала я медленно. – А что вы знаете о глушилках радиосигналов?