Первые. Люди

– Мама, зачем мы идём на гору?

– Мы идём погулять, малышка. Сабаха говорит, что это будет полезно для тебя, твоих снов, да и просто для здоровья.

– А мы вечером вернёмся домой?

– Нет, моя хорошая. Мы взяли палатку, и сегодня ночью будем спать на улице, как настоящие искатели приключений.

– А к нам в палатку будут забегать мыши? – спросила Астра после минутного молчания.

– Мыши? – удивилась Мия. – Зачем нам мыши?

– Ну, если им будет холодно, они могли бы согреться у нас в палатке.

– Ты мой добрый и заботливый ребёнок, – рассмеялась Мия. – Думаю, что наши псы не пропустят ни одну мышку к нам в палатку.

С заходом солнца вечер моментально перерос в непроглядную мглу. Спустя час после заката с неба пушистыми хлопьями посыпался снег, в паре с ночным светилом делая ночь намного ярче. Свет луны отражался от снежного покрова на земле, а также в падающих снежинках в воздухе. Словно кусочки пепла из серебра, кружились они над головой. Собаки то и дело ловили их пастью, выдыхая тёплый пар, который растворялся в морозной ночи. А затем, сделав пару кругов на месте, снова зарывались в снег на ночь.

Мия плотнее укрыла уже спящую дочь шубой, поправив волосы на её голове. Сейчас ребёнок крепко спал, и мама девочки надеялась, что до утра её ребёнка не потревожат кошмары.

Она только что уснула в палатке вместе с мамой, но спустя какие-то минуты уже оказалась снова на улице, у подножья горы, вблизи своей деревни. Оттуда раздавались крики людей, доносился шум битвы и звук лопнувшего от напряжения дерева. Через одно мгновение она оказалась посреди деревенской площади, где наблюдала своих соплеменников, стоящих безвольно в оцепенении, полностью побросавших оружие на землю. Она увидела, как чужие люди с рисунками на телах и полностью чёрными глазами верёвками выволакивали из дома Сабаху. Повернув голову направо, она увидела лицо своего отца, стоявшего также с потерянным пустым взглядом, лишённым всяких эмоций.

– Папа! – крикнула, проснувшись, Астра. – Мама, проснись же, мы нужны папе!

Девочка выпрыгнула из-под шубы, успев только накинуть на ноги унты. Выскочила из палатки и, быстро определив чёрную шерсть под слоем снега, прыгнула псу на спину.

– Аиф, хозяин в беде! Скорее домой! Вай-вай, – скомандовала девочка, и мощный гибрид собаки и волколора, стряхнув шерсть, одним прыжком набрал скорость, сбегая по заснеженной тропинке вниз к деревне.

Мия также, вслед за Астрой, выбралась из палатки.

– Тампор, Эс! Домой! – скомандовала Мия, быстро накинув псам на шею по упряжке, и вскочила на сани. С ней на спине псы бежали бы медленнее, чем нужно, а своими ногами она бы совсем увязла в сугробе, который успел застелить землю за пару часов.

Горячее дыхание Аифа превращалось в пар на зимнем морозе, снег из-под его лап отлетал назад, оставляя редкие следы на глубоком сугробе. Астра держалась маленькими детскими ручками за плотную шерсть, крепко обняв спину пса ногами. Через какие-то двадцать минут Аиф доставил девочку в деревню. Девочка спрыгнула с чёрного пса и, полная страха, направилась к центральной площади.

– Аиф, рядом, – скомандовал ребёнок.

В воздухе пахло гарью и едким дымом. Астра, проходя в глубь деревни, видела, что каждый новый дом находился в более разрушенном состоянии по сравнению с предыдущим. Но никого из людей она пока не находила. Только истоптанный снег на земле. Поломанные дома, поломанные заборы… Дома вождя и Сабахи горят красным пламенем. От них и шёл едкий дым. Деревянная крыша дома эулита уже начала трещать, вот-вот она обвалится. Запах серы такой сильный, что становится тяжело дышать.

Немного впереди на снегу она заметила движение на земле, прямо в тёмной густой луже, разлившейся по снегу. Её детские щёки уже совсем покраснели от мороза, а маленькое сердце забилось так, как никогда ранее. Со стороны фьорда всё сильнее задувал холодный ветер, покусывая пальцы и уши. Подойдя ближе, она словно превратилась в камень: её конечности не могли пошевелиться от страха. Прямо перед собой она увидела изуродованное тело Сабахи, у которой полностью не было ног, словно ей их кто-то вырвал или просто откусил. Старая женщина подняла синие глаза на девочку, протягивая к ней руку.

– Беги, Ас… – только успела сказать эулит, как что-то огромное утащило её назад в тень.

Аиф, стоящий рядом с Астрой, зарычал так, словно это был не гибрид, а настоящий волколор. Его шерсть распушилась, делая его раза в два больше обычного размера. Быстрой и уверенной поступью он встал перед маленькой хозяйкой, заслоняя её своим упругим телом. Словно сама чёрная смерть встала на защиту человека. Уши пса загнулись назад, лапы твёрдо стояли на земле, звериный оскал оголил его хищную пасть. А из темноты с горящим синим светом вышла огромная белая гора. Пар и рёв из огромной пасти полностью лишил Астру возможности пошевелиться, потому что ничего страшнее в жизни она не видела. Лишь только во сне она уже это наблюдала.

Огромная белая смерть, белый гризл, про которого она только слышала в рассказах взрослых, стоял прямо перед ней на четырёх лапах, рыча на неё и её защитника. Его морда была измазана бордовой липкой кровью.

Дуэль рыков продолжалась недолго, и через несколько секунд Аиф и гризл кинулись друг на друга. Чёрный пёс вцепился великану под шею, но из-за плотного меха и толстого слоя жира так и не смог её прокусить. Гризл начал мотать шеей, пытаясь скинуть пса как можно дальше. Но гибрид волколора не думал сдаваться так легко. За эти секунды Астра успела спрятаться за дровяником, присыпанным снегом. Прошла ещё минута борьбы, как белая смерть встала на задние лапы и с высоты четырёх метров свалилась вниз, чтобы придавить пса своей массой. В последний момент Аиф успел отцепиться, но его всё же оглушило хлопком от веса этой туши.

Пока пёс приходил в себя, гризл уже уловил запах Астры и подходил к дровянику. Снова этот запах серы, словно белый гигант его и излучал.

Астра уже чувствовала дрожь земли от его приближения, и едкий запах заполнял всё пространство, не давая вдохнуть свежий воздух. Ещё пара метров, и маленькая девочка станет историей северных земель.

– Тампор, Эс!

Следом последовал свист, и двое псов, подоспевших вместе с Мией, синхронно кинулись на загривок белой смерти. Раздался сокрушительный рёв сразу троих хищников. Пятиметровый медведь попятился назад, пытаясь скинуть с себя волколоров.

– Астра, ты в порядке? – Подбежала Мия к дочери.

Астра лишь могла кивнуть, смотря блестящими испуганными глазами на маму.

– Оставайся здесь! Если я не вернусь, садись на Аифа и прикажи ему бежать в Лут, к ближайшим соседям. Там жил брат твоего папы, Кесар.

– Мама, вернись, пожалуйста, – Астра взяла Мию за руку.

– Я вернусь. – Мия поцеловала дочь в лобик и накинула на неё свою шубу, чтобы та совсем не замёрзла.

Выйдя из-за укрытия Астры, Мия достала длинный меч из-за спины и топорик среднего размера из-за пояса, понимая, что этот бой вполне может стать для неё последним. С таким огромным зверем ей ещё не приходилось сражаться. Но причина выжить у неё была: ей надо было защитить дочку.

Гризл только скинул с себя двоих псов, которые уже отряхнулись от снега и встали по бокам от Мии. Он начал тяжело и громко рычать, раскачиваясь из стороны в сторону, запоминая каждую из будущих жертв.

– Аиф, Астра! – скомандовала она вожаку, и чёрный пес подбежал к девочке, заслонив её своим длинным мощным торсом.

– Тампор, Эс, взять!

И двое псов кинулись по бокам от белой смерти. За доли секунд они закружили вокруг него охотничий ураган. Пока один отвлекал внимание на себя, второй наносил укусы за лапы, пытаясь повредить сухожилия громадины. Гризл неистово злился и пытался передними лапами отмахнуться от гибридов. Когда его внимание совсем отклеклось от Мии, неожиданным и резким прыжком она нанесла удар мечом ему по морде, но только лишь оставила рассечение. Злость и ярость огромного медведя, казалось, достигли своего предела, но Тампор и Эс постоянно менялись ролями, продолжая один отвлекать, второй кусать, потом неожиданно кусать вместе. Очередной отвлекающий круг, и Мия взбежала хищнику на спину, ударив топором прямо по черепу великана.

Но и это его не повалило. Мия уже вспомнила своё обещание дочери запрыгнуть в пасть самой смерти, чтобы резать его оттуда, но тогда это казалось просто аллегорией. Если не получилось сверху, окончательный удар она решила нанести снизу длинным мечом прямо под нижнюю челюсть до самого мозга.

Тампор и Эс не смогли завершить третий круг – гигантский медведь откинул их лапами, словно маленьких детей, и помчался прямо на Мию. От его бега тряслась земля. Мия побежала ему навстречу. Одним глазом было очень тяжело определить реальное расстояние до него, и последние доли секунды она решила довериться интуиции. В последний раз, когда она была под гризлом, она лишилась глаза. Сейчас она могла просто быть раздавленной.

Нырок и резкий замах клинком. Остро заточенный меч с хрустом и тяжестью зашёл в твёрдый череп, покрытый плотной кожей, жиром и сухожилиями.

Медведь словно отключился, он мог только пыхтеть, выдыхая из пасти остатки жизненных сил. Через секунду тяжеленная туша начала наваливаться на Мию, готовая её раздавить. Девушка не могла даже пытаться её держать, настолько она была тяжёлой.

С рыком и на всей скорости Аиф прыгнул сбоку на голову гризла, вцепившись клыками в морду медведя. Силой инерции пёс завалил белую смерть на бок, отводя от Мии перспективу быть раздавленной. С глухим грохотом туша гризла повалилась на землю, и когда снег осел, тот уже не подавал признаков жизни.

– Хороший пёс, молодец. Гуляй, – похвалила Мия Аифа и направилась к дровянику, за которым пряталась Астра. – Я здесь. Мама обещала вернуться, и я вернулась. – Мия обняла Астру и крепко прижала к себе, плача и обнимая дочь. Напряжение было чрезмерным, и сил сдерживать эмоции больше не было.

– Мама, там… Сабаха, она умирает, – показала девочка пальцем в дальний тёмный угол.

Подходя поближе к месту, которое указала Астра, Мия обратила внимание на весь тот хаос и развалины, которые остались от их деревни. Дома и здания стояли разрушенные, какие-то догорали, и лишь опалённые деревяшки оставались на их местах. Нигде не было ни одного человека.

Приблизившись к луже крови, в которой лежала мёртвый эулит, Мия нагнулась, чтобы поднять тело и предать его огню (она не могла оставить тело уважаемой женщины на съедение хищникам). Только девушка дотронулась до Сабахи, как та вздрогнула и произнесла:

– Их… увели… всех увели.

– Куда? – спросила Мия. – Кто увёл, Сабаха? Сабаха, пожалуйста, это Мия. Кто и куда увёл наших людей?

– Увели… одержимые… эулитам…

Это были последние слова старой женщины. Лёжа в своей крови на руках Мии, она навсегда закрыла свои синие глаза. Эулиты уходят. Люди остаются.

– Мама, Аиф что-то унюхал, – сказала девочка, показывая на пса.

Мама с дочкой подошли к месту, где носом по сугробу водил чёрный пёс. Это были следы. Много следов. Следы большого количества людей, ведущие из их деревни на юг.

– Астра, давай найдём твою одежду. Нам надо идти. Я отведу тебя в Лут, а сама пойду выручать папу и наших людей, – сказала Мия.

– Я не хочу в Лут, мама. Я пойду с тобой. Я поеду верхом на Аифе. Не оставляй меня, мама. Ты обещала.

– Это правда, обещала, – сказала Мия. – Аиф, Астра! – приказала девушка чёрному псу, и тот своей огромной головой, словно маленький щенок, уперся в Астру.

Он будет её защищать, чего бы это ему ни стоило. Как и Тампор с Эсем готовы будут защищать своего лидера и маленькую хозяйку.

8. Кажется, я знаю…

По мягкой лесной земле, усеянной хвойными иголками и шишками, часто пробегали травоядные звери, хищники, выслеживающие свою добычу, и человек, который охотился как на травоядных, так и на хищников. Но сегодня эта земля стала свидетелем, как сам человек стал жертвой и добычей другого человека. Как один по праву сильного поймал более сотни слабых, невинных жертв, и Локтиан с Амирой рискуют попасть в их число.

Первых двоих добежавших до резчика он поразил парой точных ударов. Они были вооружены короткими копьями с длинным широким пикообразным наконечником. Лезвие имело четыре грани в форме вытянутой пирамиды, и при ранении оставляло глубокую рану, которая в дальнейшем не могла затянуться, и раненый в итоге истекал кровью. Лица и тела черноглазых имели серый оттенок, словно тонкая ткань или бумага, которую использовали эулиты в своих библиотеках. На телах их были чёрные рисунки, больше похожие на какой-то текст или переплетения символов. Что-то подобное он видел ранее на телах туфов, но здесь это всё же больше напоминало ему символы, текст которых он не мог прочитать.

– Что с их глазами? – спросил он Амиру. – Ты не видела это в своём сне?

– В них нет жизни, папа. Их воля подавлена, а вся энергия их тел идёт откуда-то извне. Огромное скопление жизненной энергии было в том вулкане, который я видела, скорее всего, он их и питает.

– Тогда простые ранения не способны их остановить?

В это время к ним подбегала другая партия черноглазых. Уже с семерыми ему было трудно справиться только с помощью копья, и он снял с ноги короткий плазморез. Выждав подходящий момент, когда нападающим оставалось миновать всего пару метров, но они выстроились в нужный ряд, Локтиан одним выстрелом разрезал их напополам лучом красного цвета.

За это время колонна пленников на противоположном берегу реки уже прошла мимо них, и больше никто из черноглазых не бежал в их сторону.

– Надо возвращаться домой, рассказать всё, что мы видели, маме, – сказал Локтиан. – Я думаю, она должна знать, что здесь только что было.

– И про мой сон?

– Про твой сон тем более, и желательно во всех деталях.

– Хорошо. Побежали, – согласилась Амира и, не дождавшись ответа Локтиана, ринулась в сторону дома.

Бежать вверх по склону было намного сложнее, чем с него, и сердце до сих пор учащённо билось, пережив атаку черноглазых. Кто это мог быть, Амира не до конца понимала, она лишь видела похожих людей в своём сне.

Уже через десять минут бега дыхание стало тяжёлым, пот заливал их лица вместе с насекомыми, которые летели в глаза и попадали в рот. Пробежав около часа, они вышли из лесополосы, которая сменилась каменистыми холмами, за которыми лежал берег моря. Когда миновали пару плоскогорий, стал виден последний холм перед берегом, на котором располагался их дом.

Хотя их цель была уже в поле зрения, оставшееся расстояние, казалось, сокращалось очень медленно, словно они бежали в каком-то кошмарном сне, а цель всё отдалялась. В конце концов, поднимаясь на свой холм, оба, запыхавшиеся и уставшие, они стали свидетелями того, как Гиза, сидя верхом на теле огромного шерстистого кабана, держала древко толстого копья, которое они только что видели в руках черноглазых, под передней лапой, в области сердца. Гигантский кабан, каких давно не встречал Локтиан и тем более Амира, лежал на боку, в судорогах подёргивая лапами, и из пасти его выпал, словно огромный лопух, чёрный язык.

Локоны Гизы были растрёпаны, лицо блестело от капель пота и было грязным от пыли. Вокруг них была вытоптана земля, рядом растущие ветки деревьев и кусты были сломаны. Осмотревшись внимательнее, Локтиан и Амира увидели трупы черноглазых с глубокими рассечениями на телах. Их было не менее дюжины. Их серая кожа с рисунками и лицами, лишёнными отличия, ничем не отличались от тех, которых они видели ранее в лесу. В голове одного из них торчал остро заточенный серп.

– Что здесь произошло? – спросил Локтиан.

– Если честно, у меня не было времени в этом разбираться, – сказала Гиза, спрыгивая с исполинского размера свина. – Кроме очевидных вещей, что, когда я спала, пришли эти нелюди, и сразу вслед за ними примчалась эта тварь. Здоровая дрянь. У нас в ареале ранее не было таких больших хроков.

На вид это была дикая свинья с двумя парами глаз и четырьмя бивнями, по два мощных клыка с каждой стороны пасти. Плотная чёрно-коричневая шерсть была очень жёсткой. На коже Гизы остались кровавые натёртости от контакта с ней. В длину он был не менее шести метров.

– Ты знаешь, а у нас только что была подобная встреча. – И Локтиан с Амирой рассказали в деталях всё, что они увидели у реки: о строе людей, связанных и шедших под конвоем черноглазых, о небольшом бое с ними, а также о сне Амиры.

Выслушав рассказ, Гиза не сразу нашла что сказать. Она подошла к черноглазому с серпом в голове, вытащила его с усилием и вытерла о платье. Покрутив лезвие в руках, она с криком ярости со всего размаха швырнула его ещё раз в голову черноглазого.

– Эулиты! – нервно произнесла Гиза. – Программа «ЭсЗей» позволяла с помощью сбора энергии живых организмов накапливать энергию в кристалле ЗиАр. Доноры энергии становятся пустыми сосудами, в то время как сами их жизненные силы дают возможность управлять всеми биологическими объектами, подавлять их волю и разум, а также трансформировать живую ткань по форме и структуре. Этот кабан – явно продукт вмешательства в живую ткань этого существа. Я знала, что большая часть из эулитов – верные слуги до поры, пока на них есть мера влияния. Оказавшись на планете самыми сведущими представителями, они начали игру в богов. А отряд, с которым столкнулись вы и я, это пустой сосуд, в который была заложена программа похищения и уничтожения в случае необходимости. Они уже были лишены разума и жизненной силы. Поэтому мы просто уничтожили плоть физически.

– А для чего существовала такая программа? – спросил Локтиан.

– Если ты забыл видение моего отца на людей, я напомню, что люди для него не более чем микроорганизм, который должен выполнять функцию, которую ему назначат. И в тот момент, когда бы понадобилась дополнительная энергия для модернизации планеты, её бы получили через кристалл ЗиАр.

Все надолго замолчали. Амира, при том, что была ещё ребёнком, прекрасно поняла всё то, о чём рассказала мать. Тем более они всё это видела своими глазами.

– Красавица, – строго обратилась Гиза к дочери, – что до твоего сна… Не хочешь ли ты мне что-нибудь рассказать? Что-то, о чём мне следовало бы знать?

– Пожалуй, нет, – сказала Амира, помотав головой.

– Ну хорошо. Но мы ещё обязательно вернёмся к этому разговору.

– Так что мы можем сделать? – спросил Локтиан.

– Хочешь ты этого или нет, но нам надо их остановить. И ты мне в этом поможешь, – сказала Гиза, снова вытаскивая серп из головы черноглазого. – А хорошая штука, у нас где-то был ещё один.

– Но куда нам идти? Даже если ты знала, где находился этот кристалл раньше, после разделения мира всё могло сдвинуться.

– Вполне вероятно, но, думаю, что мы сможем найти след, куда увели тех людей в лесу. Ты, красавица, пойдёшь с нами. Приснился сон один раз, приснится и второй.

– Куда в итоге нам надо попасть? – спросил Локтиан.

– Домой, – ответила Гиза. – Прямо в Логос.

9. Бог – это я

Высокий худой эулит с чёрной татуировкой на глазах, в чёрной тунике и с седой бородой стоял на вершине балкона, внизу под ним простирались лавовые поля. Лава сформировала эту поверхность, вырываясь из трещин земли во время великого разделения. Среди неё были протоптаны сотни дорог, по которым, словно маленькие муравьи, передвигались люди. Дороги эти были проложены горронами, которых привели сюда туфы, оставшиеся на службе у эулитов.

– Мудрейший, позволите? Сегодня прибыла очередная партия из тысячи трёхсот человек. Как прикажете их распределить? – произнёс со спины вошедший посланник.

Эулит в чёрной тунике повернулся. Это был Эфрей, ранее состоявший на службе в обсерватории Логоса. Перед ним стоял эулит Атик младшего ранга в голубых одеждах.

– Атик, тысяча триста? Я бы пожелал, чтобы каждый день прибывало не менее двух тысяч. Отправь тысячу на дегенерацию, а триста под новых фаленов. Нам надо увеличить пехоту, чтобы собирать больше доноров. Кстати, обсудите с инженерами, сколько людей нам надо для трансформации одного горрона.