Ополаскиватель / 367

– Хорошо, хорошо, – успокоил его товарищ и указал карандашом на заголовок, – что насчет Высшей лиги?

– Так, что тут у нас, – брюнет ненадолго задумался и тут же с ходу выдал анализ, как ЭВМ: – «Киев» хоть сейчас и не в лучшей форме, но Лобановский явно едет в Волгоград за победой. Интересно посмотреть на игру молодого парня в их составе – Канчельскиса. Я слышал, что у киевлян в молодежке тоже есть какой-то Андрей, которому пророчат большое будущее.

– Что по остальным лидерам? – поинтересовался друг, продолжая оставлять какие-то заметки на листочке.

– В «Спартаке» Родионов делает погоду. На них можно смело ставить. Молодые «динамовцы», два Игоря – Добровольский и Колыванов – вот кто представляет серьезную угрозу для ворот Еревана. Но более вероятный исход – команды упрутся, и будет нерезультативная ничья. А у «Торпедо» целый месяц забивает не тот Савичев. Верю, что в этом матче нашего олимпийского героя должно прорвать, ведь играют против «пятого колеса» со дна таблицы, да еще и дома.

– Эх, жаль, что хоккеисты в отпуске. Было бы интересно послушать твои комментарии.

Парнишка с пышной каштановой шевелюрой сложил листочек и запрятал вместе с карандашом обратно в карман. Его приятель проделал аналогичный маневр с газетой и портфелем, а затем проговорил:

– Ну, я за хоккеем не особо слежу, конечно. Но готов поклясться, что харьковчане в следующем сезоне станут чемпионами.

В какой-то момент обсуждения Яшу настигло любопытство, и когда он увидел, что ребята уже встали из-за стола и собираются уходить, он остановил их:

– Прошу прощения! Мне довелось услышать некоторые ваши размышления. Если не секрет, можете, пожалуйста, рассказать, для чего это вам?

Ему ответил темноволосый паренек:

– Понесем в бильярдную. Будем играть.

Яша вежливо уточнил:

– На деньги?

– На деньги, на что же еще.

Незнакомцы улыбнулись, и Яша поддержал их в этом порыве, но все же не перестал расспрашивать:

– И вы даже не находите это нерациональной тратой своих денег?

Брюнет один вел диалог с Яшей, так как знал больше шатена.

– Если ставить с умом, то спортивные ставки можно запросто превратить в источник заработка. Мы зарабатываем по 50 рублей за один тур. Интуиция меня редко подводит.

– Да-да, не поверите, но мы иногда живем целый месяц на деньги с нашего выигрыша! – друг брюнета наконец встрял в разговор, но лишь для того, чтобы не ощущать себя одиноким.

Яша даже с каким-то восхищением начал смотреть на ребят, как будто гордившихся тем, что кому-то интересно их выслушать. По ним было заметно, что в обществе и среди молодежи они персонажи второго плана, поэтому если им удавалось зарабатывать на жизнь таким образом, то за них можно было только порадоваться. У него все равно оставались вопросы, один из которых он озвучил:

– И это законно?

– Не совсем, – ответил брюнет и пояснил, что имеет в виду: – Но мазы разные бывают. На ипподроме издавна принимают ставки на «одинар», то есть на победителя заезда. Также в любом «Спортлото» можно на законных основаниях поиграть в тотализатор «Спортпрогноз» – это уже угадывание результатов. Нам же очень нравится романтика полной «вненаходимости». Это уже не ирония. Мы не хотим грабить государство – мы хотим грабить подпольные конторы. Каждый раз, как букмекеры несут потери, возникают мысли: «Да, я ограбил их! С помощью Бога, анализа статистики, простого совпадения, да даже той ноги, с которой правильно встал утром». Мало что сравнится с этой эмоцией. Если хотите попробовать, начните с ипподрома.

– Нет, пожалуй, – Яша усмехнулся и переметнулся к тарелке с пирогом.

Чтобы не расстраивать парнишек, он все же дополнил:

– У меня не так много денег, чтобы рисковать.

– Ну, хорошо, – понимающе сказал брюнет.

– Все же спасибо, что поделились со мной информацией. Хорошего дня вам! – пожелал Яша в завершение беседы.

– Да не благодарите. Вам тоже!

Они откланялись и так же спонтанно, как появились в жизни Яши через уголок в кафе, исчезли. После окончания разговора его не покидало ощущение, что он никогда в жизни не встречал таких странных, но привлекательных людей.

До полудня Яша вернулся в свой барак в Свиблово, отоспался, пообедал, сел за письменный стол, задумчиво прошелся по комнате кругами, в конечном итоге попробовал свои силы в сочинении новой порции стихов для чрезвычайно важного вечера в «Поэтике» завтра. Безуспешно. Дело не продвигалось дальше одной строчки. Такое случается в творчестве, когда голова занята обдумыванием какого-то значительного события, еще не произошедшего или уже происходящего в жизни. Яше казалось, что голова его не весит столько же, как весила до этого. Хотя кто вообще думает о том, сколько весит его голова? И что именно поменялось в его жизни? Перед глазами до сих пор мелькало дивное личико той девушки. И слова тех ребят – про несравнимые эмоции, про непотопляемую интуицию – одновременно забавляли и пробуждали чувство азарта. Все это делало невозможным сеанс придумывания даже самых абсурдных, нелепых и безвкусных стихотворений. Яша представлял, какое удивление это вызвало бы у его критиков, что он не способен выдумывать их каждый день. Как бы то ни было, надо было ехать обратно в центр забирать Арчи и отправляться на концерт в «Серебряной птице». Яша стащил из «гардероба» пиджак цвета охры и вышел на улицу, стремительно миновав остальные комнаты в темном коридоре хаты.

                               7

Было уже семнадцать часов вечера. Солнце медленно опускалось за горизонт, и это не могло не радовать всех любителей пятницы. Редакция журнала «Х – Я», где работал Арчи, находилась в трехэтажном доходном доме братьев-банкиров Джаггаровых прямо напротив Московского Дома художников. Нетрудно догадаться, почему Арчи заработал легкую неприязнь к ним до конца жизни. Яша по традиции дожидался друга в книжной лавке, наслаждаясь запахом книг, размещенных на широких, объемных полках деревянных стеллажей. Здесь также продавалась и иностранная литература, и ему приглянулись знаменитые детективные романы Рэймонда Чандлера. Пока он с любопытством листал страницы «Глубокого сна», его украдкой настиг Арчи:

– Рекомендую Луи-Фердинанда Селина. Он так смело пишет про письки. Тебе понравится.

– Это должно быть смешно? – Яша не оценил юмор.

– Нет, просто посоветовал.

Хоть Яша и дал знать, что в этот раз Арчи промахнулся, он все равно взял на заметку имя французского писателя, ведь если автор может позволить себе писать про письки, вероятно, его стоит почитать.

– Как поработал? – искренне поинтересовался Яша.

– А, не спрашивай, – отмахнулся Арчи. В подаче следующей фразы прослеживалась определенная досада: – У меня с этой работой ощущение, что я только трачу деньги, а взамен ничего не получаю.

Арчи положил саквояж, который держал в правой руке, и вынул что-то из кармана своей блестящей бордовой шевретки. В его руках оказался конверт, который он передал Яше со словами:

– Считать будешь?

– Нет, я тебе доверяю, – заверил его Яша.

– Правильно, – улыбнулся Арчи, – в этом мире доверять можно только Арчи.

Яша припрятал конверт во внутреннем кармашке пиджака, и они выскочили наружу.

Начав движение в сторону Петровки, Арчи задал странный вопрос:

– Познакомился уже с молдаванами?

Скорее всего, это была отсылка к представительству данного народа конкретно в этой местности. Яша на нее никак не отреагировал, поэтому Арчи продолжал вещать о своем:

– Нетерпеливый народец. Сами не могут разобраться, румыны они или нет. Но ковры у них интересные. И вино. Надо будет как-нибудь выторговать ящик «Букета» за бесценок.

Идти до «Джини» предстояло целый час, и все это время Арчи нужно было развлекать себя и друга совершенно разными методами. Когда они вышли на Тверскую улицу и попали в общий поток, Арчи достал из саквояжа глянцевый журнал иностранного происхождения под названием Playboy. На обложке была запечатлена обворожительная девушка с кудряшками, но еще больше впечатлял ее смелый образ: она стояла на черном фоне лишь в одном беленьком кроп-топе с надписью «МЫ ЗА МИР». Яша обомлел от увиденного, а Арчи лишний раз похвастался:

– А такое видел? Наталья Хорошапогода во всей красе на обложке. Самый свежий номер. Прямиком с печатного станка из Беверли-Хиллз, можно сказать.

Он ускоренно пролистал страницы, как дилер картишки в руках, и за эти секунды перед их глазами проскочило не менее десяти снимков с обнаженными женщинами.

– Откуда? – захотел узнать все еще шокированный Яша.

– Беверли-Хиллз, Калифорния, Соединенные Штаты Америки.

– Нет, откуда у вас такое? – Яша быстро исправился.

– Контрабандисты работают.

Арчи выразился очень лукаво и вручил номер Яше на некоторое время. Они, как любознательные школьники, оба внимательно просматривали журнал. Так внимательно, что не заметили приближение милиционера:

– Добрый день! Сотрудник Главного управления охраны общественного порядка, участковый инспектор милиции Бредов.

Сотрудник долго выговаривал свою должность, еще и отдал честь, и тем самым позволил Арчи выхватить у Яши журнал из рук и резко скинуть его в открытую сумку. Хотя инспектор все же не пропустил это мимо глаз и выразил непреодолимое желание заглянуть внутрь:

– Граждане, что это тут у вас?

Яша смутился при виде наручников и дубинки, закрепленных у милиционера на поясе, но Арчи знал, что делать. Он достал еще один журнальчик – какой-то уже на немецком языке – и передал сотруднику, да еще и в открытом виде. С позиции Арчи и Яши можно было увидеть, что на обложке этого журнала изображены голые мужчина и женщина в обнимку. Но милиционер, перевернув пару страничек, лишь усмехнулся. Он вернул издание в руки Арчи, не став смотреть дальше, и попрощался:

– Хорошего вам вечера, будьте аккуратны!

Как оказалось, инспектора рассмешила черно-белая фотография, на которой парнишка прикуривает сигарету от другой сигареты, торчащей из пупка его толстого приятеля.

– Проклятая Тверская, – перемолвился с Яшей Арчи, закрывая сумку. – Здесь они на каждом шагу. Но это еще цветочки: где-то здесь агитпункт КГБ установили.

– Может, у того актера дома? – пошутил Яша.

– Нет, – Арчи в свойственной ему манере к шутке отнесся всерьез. Он даже запустил в производство еще один колкий монолог: – Большинство актеров – просто красивые пустословы. Когда они в политику лезут, это же такая несуразица. Сам посуди: они всю жизнь поставили на то, чтобы за деньги говорить чужие слова. Профессия у них такая. Потом жить меня учат, тоже мне, поборники правды. Хорошо хоть нам мент не из анекдота попался.

– Какого анекдота?

Вот и настала минута славы Арчи. Он с детским энтузиазмом принялся рассказывать:

– Короче, идет, значит, мент мимо детской площадки, видит – девочка фигурки лепит. Подходит и спрашивает: «Что лепишь, деточка?» Девочка ему в ответ: «Мента!» Ну, ему интересно становится: «А из чего?» – «Из глины и говна!» Мент осерчал, дал девочке подзатыльник и сказал больше так не делать. Идет на следующий день, видит – та же девочка что-то лепит. Спрашивает: «Что сегодня лепишь?» – «Пожарника!» – «А из чего?» – «Из глины!» – «Так ты тогда говна туда добавь, и побольше!» – «Не могу, тогда мент получится!»

Оба, смеясь во весь голос и не замечая реакцию остальных прохожих, зашатались по тротуару. Им понадобилось какое-то время на то, чтобы успокоиться. По левую сторону находился Театр юного зрителя, и Арчи ткнул Яшу в картину, развернувшуюся перед зданием: мужичок, похожий на отшельника, собрал вокруг себя толпу зевак и принялся рисовать их всех.

– Настя говорит, что этот индивид каждый день приходит к их театру и рисует разные толпы людей. Никаких повторений, – прокомментировал Арчи.

– А что, если кто-то уйдет? – Яша озадачил этим вопросом и себя, и друга.

– Не проблема, – поразмыслив, Арчи дал лаконичный ответ: – Наверняка на его место придет кто-то другой.

– Но что, если уйдет больше народу, чем придет?

– Слушай, наверняка он просит их остаться, пока рисует, я не знаю! – смешно раздражился Арчи.

– В любом случае я выяснил, что быть художником престижнее, чем поэтом, – Яша вспомнил случай из прошлого, – потому что, когда мы выступали каждый день на Арбате, нас каждый третий обвинял в тунеядстве.

– О да, кто не застал те безумные, потусторонние, во многом лишенные смысла, обязательно заканчивающиеся встречей с доблестной милицией посиделки перед Вахтангова, тот не продлил себе жизнь! Но я же уже тебе говорил, – Арчи поспешил успокоить друга, – мы живем в такое время, что без умения трепаться сложно прожить. А творчество еще и самая конкурентная среда. Когда ты ничего не добился, на тебя все будут давить, как на тюбик с остатками зубной пасты. Ведь для большинства людей жизнь измеряется в чем? В материальном вознаграждении, в циферках, в том, сколько хозяева выделили им денег, чтобы они не сдохли. В начале пути, если ты начинаешь с нуля, они, как каннибалы, жрут тебя за отсутствие успехов. Зато, как только что-то начинает получаться, все сразу проглатывают языки, начинают делать вид, что верили в тебя, рукоплещут, боготворят. Закрывай уши, Яша, ибо единственная польза от этих духовных голодранцев – это то, что они проверяют, насколько далеко ты способен зайти.

В ответ на тираду друга Яша с грустью признал:

– Ты, конечно, прав во многом, но мне все чаще вспоминаются примеры и Ван Гога, и Кафки. Словно мы все должны были ехать в одном вагоне поезда. Забвение, безвестность, а затем смерть. Печаль будет длиться вечно. Только почему моя история должна быть чьей-то историей? Почему я не могу создать свою?