Любимая помощница инквизитора

– Леа, ты не голодна? – спросил неожиданно участливо. – Мы пойдем обедать, можешь к нам присоединиться.

– Нет-нет, – торопливо ответила я, взметнув руки в защитном жесте. – Вы идите. Я еще хочу поработать.

Инквизитор поднял левую бровь, словно спрашивая, уверена ли.

– Не волнуйтесь, – добавила я.

– Хорошо. – Реннголд кивнул. – Можешь запереться, чтобы тебя никто не отвлекал.

Поблагодарив его, я вернулась за свой стол. И услышала уже из коридора:

– Смотри, загонишь девушку в первый же день.

– Даже не думай с ней заигрывать.

– Почему? Хорошенькая же!

– Потому что я так сказал.

Глава четвертая

Письма инквизитору

Илеана

Знакомство с приятелем Реннголда оставило странное послевкусие. Мне никогда не думалось, что у великого инквизитора могут быть друзья. Что он может с ними обедать. Что он вообще живой человек, а не бездушный инструмент насилия и подавления.

Раздумывая над этим, я вскрыла четвертое письмо. Это было от самого лорда Аркшоу, чей безупречный почерк не мог не радовать глаз. А вот содержимое письма оказалось не из приятных. Лорд расписывал инквизитору, как они с Советом наводят порядок в стране. Как старательно вычисляют и отправляют в тюрьмы сторонников предыдущей власти. Как успешно развивается торговля. И как он с другими лордами безмерно благодарен помощи инквизиции.

Письмо было такое льстивое, что того и гляди через бумагу проступят липкие пятна от сиропа. Аркшоу не стеснялся сыпать комплиментами в адрес императора и самого Реннголда. И переводить то, какой он смелейший, великолепнейший и справедливейший было то еще удовольствие.

Неужели ему самому не противно общаться с такими людьми? Хотя с чего бы? Они делают все, что он говорит. Целую страну загнал под сапог. Такой властью невозможно не упиваться. А между тем невинных людей распихивают по тюрьмам.

В конце письма Аркшоу приглашал Реннголда посетить Ферию во время фестиваля цветов. Это первые две недели апреля. Самое прекрасное и нежное время, когда цветет фиолетовая вишня – редкий сорт, выведенный моим прапрадедом.

Воспоминания накатили волной. Я подумала о родителях. Глаза защипало, а в горле вырос ком. Что я делаю в этом кабинете? Как я могу работать на врага моей семьи?

Тяжело вздохнув, я смахнула набежавшую слезу и потянулась к пятому конверту. Это тоже была сводка, но не арестов и задержаний, а приговоров и наказаний. Бездушные цифры, которыми, наверное, так гордился лорд Аркшоу. А ведь за ними стояли реальные люди.

Шестое письмо было от шпиона за Вилленти, еще одним лордом. Этот был явным любителем общаться, потому как постоянно принимал у себя гостей. Осведомитель дотошно выполнял свою работу, поэтому отчет изобиловал именами посетителей. Пришлось их аккуратно переписывать вместе с переводом всего текста.

Я как раз заканчивала с этим письмом, когда перед моим носом неожиданно появилась корзинка.

– Ты совсем не прерывалась, – раздался голос сверху.

Я подняла голову и встретилась с черными глазами инквизитора.

– Так и подумал. – Его губы тронула улыбка. – Поэтому захватил тебе поесть.

Я удивленно подняла брови.

– Спа… спасибо, – проговорила неуверенно и добавила: – Шеф.

– Много перевела? – поинтересовался Реннголд.

– Почти шесть.

– Ого, молодец! Седьмое можешь отложить на потом. Поешь сначала.

Он сказал это просто, как будто мы были давними друзьями, и я снова оказалась в замешательстве. Инквизитор показывал свою человеческую сторону, а ведь так сложнее было его ненавидеть.

Оставив меня наедине с мрачными мыслями, Реннголд удалился к себе. Я забралась в корзину и с удивлением обнаружила там копченую треску с печеной картошкой и черничный кекс. Не удержавшись, принялась уплетать все за обе щеки.

После еды не только стало веселее, но и голова, казалось, заработала лучше. В седьмое письмо я окунулась со свежими силами. Оно было короткое, и отправитель не пожелал сообщить свое имя. А вот содержимое настораживало.

Неизвестный утверждал, что владелец мужского клуба «Танцующая ферийка» Киран Свифт занимался подпольной торговлей тенрами и материалами для их изготовления. Так называли разного рода запрещенные артефакты, в том числе усилители магии и ментальные амулеты, подавляющие волю человека.

И вроде как шартонская стража прекрасно знала о творившемся в клубе, но ничего не предпринимала. А все потому, что у Свифта были покровители среди лордов.

Аноним писал, что из-за воздействия тенра погиб его сын, но никаких доказательств причастности именно Свифта не прилагал. Лишь просил великого инквизитора разобраться.

От письма веяло отчаянием, и мне стало жаль этого человека. Но понятно, что Реннголд не пойдет против лордов. Они вон ему какие письма строчат, а это обвинение все равно голословное.

И однако ж…

Я снова пробежала глазами по письму, а затем посмотрела на уже переведенные тексты. Свифт. По-моему, это имя мне сегодня уже встречалось.

Лау

Нанять помощника нужно было уже давно. Хотя я владел ферийским на сносном уровне, нюансы всегда ускользали. А в этом была вся соль. Особенно на переговорах, когда лорды шептались между собой, рассчитывая, что я не пойму.

Идея принадлежала Эрику.

– Только бери женщину, – разглагольствовал приятель. – И обязательно красивую! Пусть забирает на себя все внимание.

Поначалу я с ним спорил, а потом задумался. Определенная логика в этом была. Красивых женщин никто не воспринимает всерьез. В их присутствии могли сказать что-то, что не сказали бы при мужчине.

– Ну и расслаблять тебя будет прямо в кабинете, – продолжал Эрик. – А то ж ты известный трудоголик. Никогда не отдыхаешь.

Отдыхать и правда было некогда. Количество нерешенных проблем нарастало, как снежный ком. А найти толковых людей становилось все труднее. Многие стремились служить в инквизиции, надеясь на преференции для себя и своих родных. Вот только забывали, что это тяжелая работа, требующая полной отдачи.

Да и все больше проскакивали члены подполья, стремившегося свергнуть императора. Дабы не повторять ошибку ферийского короля, нам приходилось быть с ними особенно жесткими. Но даже страх перед казнью не останавливал этих безумцев.

– Я ищу не расслабления, – отвечал я на слова друга, – а верного человека. На кого можно положиться и кто в случае чего прикроет спину.

– Среди женщин такие встречаются редко. – Эрик пожимал плечами. – А среди красивых их не бывает вовсе. Так что придется, Твое Милосердие, выбирать.

В итоге я сказал Линдену, чтобы на отбор приглашал всех, вне зависимости от пола. Но все, кто явился к торговцу, мне не нравились. Хватало среди них и амбициозных хитрецов, и вчерашних детей. А вот чтобы торкнуло, чтобы я посмотрел в глаза и понял – вот мой человек, такого не случалось.

Пока в шатер не влетела она. Красивая и отчаянная. Робкая и одновременно решительная. Не побоявшаяся попросить помощи у незнакомца.

В ее голубых глазах светился ум и чувствовалась редкая глубина. Захотелось схватить ее и забрать себе. Присвоить, как редкий самородок.

И все же я понимал, что, во-первых, первое впечатление еще ничего не гарантирует. Доверие не возникает на пустом месте. На это нужно время. А во-вторых, я искал помощницу, а не любовницу. А значит, смотреть надо не на красивые глаза и все, что ниже, а оценивать прежде всего ум и преданность делу.

Вот с последним все оказалось не так однозначно. Девочка родилась в Ферии, да еще и в семье сторонников короля. Мне понравилось, что она осмелилась в этом признаться. Но в то же время и озадачило. Если придется выбирать, то на чью сторону она встанет?

По всему выходило, что к Илеане надо присмотреться. Проверить ее в деле. Постараться оценить объективно и не торопиться с выводами. Да и я прекрасно понимал, что моя личность ее пугала. И пока она боится, то будет скрывать свое настоящее «я».

Но ничего, солдат проверяется в бою. А ее неоднозначное отношение к инквизиции, может, даже и в плюс. Не будет стремиться выслужиться, да и свежий взгляд нашим делам не помешает. Как известно, честный враг лучше льстивого друга. А честный друг и вовсе на вес золота.

Вчера, перепоручив Лею Агате, я вернулся в здание инквизиции. Заглянул в кабинет к старшему инквизитору Уилмору и попросил узнать о девушке как можно больше. Собрать на нее сведения и отнести мне. Сегодня утром они уже лежали в желтой папке.

Ничего интересного на Лею не накопали. Семнадцать лет. Жила в доме у портнихи и гончара, которые по документам значились как ее опекуны. Окончила пять классов сельгардской школы для простых горожан и периодически работала то в мастерской, то в швейной лавке. Ни городской страже, ни тем более инквизиции ни разу не попадалась. Образцовая девочка. И о том, что она не просто сирота, а беженка из Ферии, в досье не значилось. Опекуны, скорее всего, скрыли этот немаловажный факт. А она все-таки призналась. Запишем в плюс.

Когда нужно было спуститься в подвал на допрос, я решил оставить папку на своем столе. Нанес сверху невидимую печать. Если Леа коснется ее, то печать нарушится.

К папке девчонка не притронулась. Но не исключено, что ей просто помешал Эрик. Приятель не удержался и прибежал посмотреть на девушку. Потом всю дорогу заливался соловьем, какая она хорошенькая. И раз я не планирую переступать грань деловых отношений, то, дескать, почему бы не попробовать ему.

Осадил его, конечно. Но сомневаюсь, что он отступится. Надо бы за Леей приглядывать. Хорошо, что она согласилась жить у меня. Будет удобно.

Пока обедали с Эриком, думал о ней. Почему она не пошла с нами? Вряд ли не голодная. Просто постеснялась. Потому попросил трактирщицу собрать корзину еще с одной порцией. Надеюсь, Лее понравилось. Может, в следующий раз уговорю пойти со мной.

Я поднялся из-за стола, подумывая, не заглянуть ли опять к ней. Но тут Леа впорхнула в мой кабинет сама.

– Шеф, – она махнула в воздухе стопкой бумаг, – я нашла кое-что интересное!

Пораженный ее энтузиазмом, я встал из-за стола. А Леа принялась раскладывать свои листы.

– Вот это письмо от анонима, – начала она, слегка тараторя. – Он утверждает, что некто Киран Свифт, владелец клуба «Танцующая ферийка», торгует тенрами.

– Ничего удивительного. – Я пожал плечами и подошел ближе. – В подобных местах часто идет подпольная торговля. Доказательства есть?

– Погодите возражать, – удивила меня Леа, вскинув раскрытую ладонь.

Я скрестил руки на груди. Что ж, надеюсь, это не попытка уговорить меня поверить хорошему человеку на слово.

– Вот здесь доклад шартонской стражи. Смотрите, пятого июня на «Танцующую ферийку» был рейд. Нашли запрещенные артефакты, а Свифта арестовали. Но вот в списке тех, кого осудили, он не значится. Выходит, его отпустили, так? – Леа подняла на меня свои ясные голубые глаза.

– Так, – ответил я, возвращая ей взгляд.

– Смотрим дальше. Четвертого июня, за день до рейда, лорда Вилленти посещал капитан стражи. Его именем подписан отчет об арестах. И вот он же в докладе осведомителя. Шестого июня к Вилленти приезжали лорд Аркшоу и лорд Бушеми. А седьмого ему привезли подарок – золотую статуэтку в форме танцующей девушки.

Из строгого пучка Леи выбилась черная прядка и теперь висела забавным хвостиком. Так и хотелось толкнуть его пальцем, как маятник.

Я улыбнулся краешком рта.

– И к какому выводу ты пришла?

– Что, если Вилленти поручил капитану стражи арестовать Свифта? А потом договорился с Аркшоу и Бушеми, и Свифта отпустили.

– Ага. – Я заглянул в ее горящие глаза. – Но ты же понимаешь, что совпадение по датам не доказывает совсем ничего.

Леа не желала сдаваться.

– Но вот смотрите еще. Видите это имя? Его арестовали третьего и снова по обвинению в торговле тенрами. А в списках осужденных этого человека тоже нет.

Я пожал плечами.

– Можем запросить, на каком основании их выпустили.

– Жена лорда Аркшоу уверена, что муж ей изменяет. Он отлучается по вторникам и четвергам. А вот теперь смотрите, когда лорд Бушеми задерживается допоздна в Совете.

– Тоже вторник и четверг, – заметил я.

– А у лорда Вилленти дома проходной двор, кроме, угадайте, каких вечеров?

Я оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на Лею.

– И в чем же твоя гипотеза?

– Они все встречаются в одни и те же дни, – заявила девчонка. – И я не удивлюсь, если после произошедшего Свифт выделяет им место в своем притоне.

– Ты же говорила, что лорд Бушеми задерживается в Совете.

– Но может, из здания есть тайный ход и ваш осведомитель просто об этом не знает.

– Ага, – сказал я второй раз за разговор. – Вот только лордам не нужно встречаться тайно. Они могут спокойно общаться и в здании Совета, и друг у друга в гостях.

– Думаете, они не знают, что там за ними следят? – резонно заметила Леа.

Она сложила переведенные письма в аккуратную стопку и посмотрела на меня с надеждой. Словно я должен был прямо сейчас сделать сокрушительный, обезоруживающий вывод, который все расставит по своим местам.

Но я начал с другого.

– Леа, ты молодец. – Я легонько коснулся ее предплечья. – Уже в первый день не только справилась с переводом, но и заметила эти детали.

Она прикусила нижнюю губу, похоже, смутившись. И снова подняла глаза. Она ждала. Ждала моего слова, как будто я мог объяснить, зачем лорды собирались, и заодно прекратить незаконную торговлю раз и навсегда.

Жаль было ее разочаровывать.

– Давай так, – сказал я. – Пиши запрос капитану шартонской стражи, чтобы подготовил объяснения, по какой причине отпустили этого Свифта и других, кого найдешь. Я поставлю свою печать. Посмотрим, что он скажет. За «Танцующей ферийкой» тоже организуем слежку. Проверим твою теорию.

Честное слово, девчонка чуть не хлопнула в ладоши. На мгновение мы друг другу улыбнулись, и на душе неожиданно потеплело. Редкое, почти незнакомое чувство.

– Только давай быстрее, потому что я скоро ухожу на встречу с мэром.

– Есть, шеф! – Она развернулась на пятках и кинулась к своему столу.

Я проводил взглядом ее спину. Хорошая. Вот прямо такую я давно искал.

Илеана

Ох, как сильно я сомневалась, прежде чем делиться с инквизитором своими наблюдениями! Какие мысли только не приходили в голову. Что он и сам прекрасно знает о собраниях лордов и что подпольная торговля ему на руку. И все мои изыскания покажутся детским лепетом.

И все же рискнула. Если он меня проверяет, то и я имею право проверить его. Посмотреть, как он отреагирует. Никакие слухи не заменят собственные глаза. Увижу, что это за человек на самом деле.

И хотя мне не терпелось поделиться своими наблюдениями, все время, пока рассказывала, не могла избавиться от напряжения в животе. Инквизитор стоял близко, и я снова чувствовала его запах. Нотки цитруса и свежий морской ветер. И жутко нервничала. Потому, наверное, так тараторила.

Реннголд, к моему удивлению, меня не только выслушал, но и даже похвалил. В душе забрезжила робкая надежда, что инквизиция творит не только злодеяния. Но иногда, хотя бы иногда, они и правда пытаются навести порядок.

После переворота Ферия превратилась в блеклую тень себя прежней. И не последнюю роль здесь сыграла контрабанда артефактов, которые активно использовали разного рода преступники. Империя, насколько я могла судить, справлялась с этой проблемой вполне успешно. Не считая бедных кварталов, на улицах в целом было безопасно. И если уж Совет был обязан своим существованием великому инквизитору, то Реннголд мог бы помочь и моей родине.

Ведь мог же? Или не мог? Вот в чем вопрос.

До сегодняшнего дня я была уверена, что Реннголду подчинялась в Ферии каждая собака. Но, видя, как лорд Аркшоу лжет в своем льстивом письме, я поняла, что это не совсем так. И, выдав инквизитору свои доводы, надеялась, что не ошиблась. И когда он предложил написать запрос капитану стражи, чуть не подпрыгнула от радости.

Конечно, этот капитан может и соврать. Но сам факт, что инквизитор не отмахнулся от меня, а решил дать делу ход, вызвало целую бурю эмоций! Я была рада, что не зря провела сегодняшний день. И что могу приносить хоть какую-то пользу даже своими «руками-крюками». И больше всего, что мой новый начальник не был бездушной сволочью. Он прислушался. Ко мне. Сам великий инквизитор. Правая рука императора. Самый молодой, но влиятельный советник. Могущественный маг разрушения. Прислушался. К какой-то девчонке из портняжной лавки.

А-а-а-а!

Я убежала за свой стол писать запрос капитану стражи. В первую минуту, признаться, растерялась, потому как не знала, по какой форме такие бумаги пишутся.

Снова нырнула в кабинет Реннголда.

– Ты чего? – Он вопросительно поднял бровь.

– Я не… Я не знаю, как принято писать такие письма.

Мне показалось, инквизитор вздохнул. Он бросил короткий взгляд на стоявшие в углу напольные часы, а затем поднялся.

– Ладно, давай вместе, – сказал он. – Садись, я продиктую.

Он указал мне на свой стул с высокой мягкой спинкой, а сам выудил откуда-то сбоку чистый лист бумаги. Положил его передо мной и пододвинул чернильницу. А я почему-то уставилась на его руку с длинными пальцами. Такими только на лютне играть.

О чем я думаю?

– Пиши, – заговорил инквизитор, и я разом сосредоточилась на деле.

Когда послание было готово, Реннголд свернул его и, капнув воска, приложил свое кольцо. На красном отпечатался меч, перекрещенный с факелом, – символ инквизиции.

– Так. – Шеф снова бросил взгляд на часы. – Давай на сегодня все. Ты молодец. Передай письмо посыльному на первом этаже, он отправит его в Ферию. И заодно попроси вернуть корзину в трактир «Спящая сова». А мы с тобой увидимся, скорее всего, утром.

Стоило ему сказать про утро, как я сразу подумала о ночи. Он будет дома? Вряд ли же заночует у мэра. Значит, любовница?

От этой мысли в груди кольнуло. Хотя с чего бы? Нормально, что у такого мужчины есть женщины. И прекрасно, что тетя ошиблась и на меня у него нет видов.

Пока я предавалась этим совершенно бесполезным размышлениям, Реннголд показал мне, как не только запирать двери на ключ, но и ставить дополнительную магическую защиту с помощью выданного мне браслета.

На первом этаже мы разошлись. Пока я передавала письмо посыльному, увидела через высокие окна, как Реннголд проскакал верхом на Метеоре.

Вышла на улицу задумчивая. Мой первый день прошел не так, как я ожидала. Вблизи инквизитор оказался человеком, а не чудовищем. И надо бы этому радоваться, но на душе потяжелело. Нельзя забывать, что он сделал с моей страной. С моей семьей. И с моей жизнью.

Нельзя ни в коем случае.

Глава пятая

Дракон

Илеана

Летний августовский вечер радовал теплой погодой. Я решила прогуляться и лично вернуть корзину в трактир. Заодно сказать хозяйке, что все было очень вкусно.

– Мы гордимся, что Его Милосердие к нам часто ходит, – проговорила женщина с широкой улыбкой.

Показалась, что она была искренней. Но наверняка было не понять. Она же не сказала бы, что не желает внимания инквизитора к ее заведению. За это можно и неприятности заиметь.

Обратно к дому Реннголда я шла не торопясь. Думала, как так получилось, что я теперь работаю на главного врага моей семьи. И сегодня не просто просидела положенное время, чтобы инквизитор во мне разочаровался и выгнал, а еще и стараться начала.

Додумать эту мысль я, правда, так и не смогла. Нежно-голубое небо, подернутое розовыми всполохами заката, вдруг вмиг потемнело. Меня обдало холодным вихрем. И раздался такой рык, что захотелось рухнуть на землю и прикрыть уши.

– Дракон! – послышались испуганные возгласы.

Я задрала голову. Гигантский серый ящер пронесся над Сельгардом и, похоже, начал снижаться за особняком Реннголда.

Скорее всего, это Адамант, личный дракон великого инквизитора. Говорят, в горах на севере империи их водилось много. Но приручить ящера было почти невозможно. Такое удавалось только сильнейшим магам разрушения. И в Сельгарде драконов было всего три: один у Реннголда и два – у императора.

Не знаю зачем, но мне захотелось посмотреть на Адаманта поближе. Заспешив в особняк, я прошла через него на задний двор. Вернее, сад, за которым простиралось огромное поле. На него дракон и приземлился.

Я миновала ряды деревьев, налившихся яблоками и грушами, и остановилась у кромки поля. До дракона было еще добрых сто метров, но и отсюда его было хорошо видно. Здоровенный, покрытый множеством шипов. Издалека они казались мягкими, как сосновые иголки. Перепончатые крылья неожиданно отливали розово-оранжевым. А хвост так и ходил туда-сюда, словно жил своей жизнью.

Завороженная, я не услышала, как рядом встала Агата.

– Удивительный зверь, – заметила она. – Но смертельно опасный.

Да уж, такой легко откусит голову. Но как-то же Реннголд с ним справляется.

Нападение на шартонский дворец осталось для меня лоскутным одеялом из разрозненных воспоминаний. Но среди этих картинок был и дракон. Не знаю, императорский или конкретно этот. Но помню, как в панике бегали советники моего отца, стоило ящеру появиться на небосклоне. Мама тогда еще сказала, что драконы – это порождения хаоса, сотканные из магии разрушения.

Магия…

Я почувствовала покалывание на кончиках пальцев и подняла правую ладонь. Стоявшая рядом Агата тоже посмотрела на мою руку, а затем вопросительно уже на меня.

Нельзя забывать, что я не одна. Я спрятала руку в карман платья.

– А вы давно работаете на Его Милосердие? – поинтересовалась я.

– Да несколько лет как. – Женщина пожала плечами и вдруг дернула меня за рукав. – Дракон нас увидел. Идем скорее в дом.

Я повернула голову. Адамант пересек половину поля и теперь смотрел на нас. Точнее, на меня. Золотые глаза с вертикальными зрачками словно гипнотизировали.

– Не провоцируй его, – прошептала Агата. – Дракону нельзя смотреть в глаза. Его и деревья не остановят.

Но я не могла отвести взгляд. Стояла как завороженная.

– Вы идите, – сказала Агате и прежде, чем она успела утащить меня, шагнула навстречу дракону.

– Что ты делаешь? – воскликнула за спиной женщина. – Сумасшедшая, прячься!

Ее голос доносился словно сквозь толщу воды. Я слышала, что она говорит, но не понимала. Лишь продолжала зачарованно смотреть в золотые глаза. И идти им навстречу.

Один шаг, другой… И вот я стою напротив огнедышащего чудовища.

Дракон наклонился ко мне, и я почувствовала обжигающее дыхание на своем лице. Я не боялась его. Внутри сжималось и покалывало от волнения. Но страха не было. Золотые глаза, игольчатая морда, даже ряд острых клыков в ту минуту мне казались поистине прекрасными.

Я подняла руку и коснулась горячей ноздри дракона. Пальцы прошлись по блестящей чешуе. И мне показалось, с их кончиков скользнули розоватые искорки.

Дракон, совсем как кот, ткнулся мордой мне в руку.

– Какой ты красивый, – не удержалась я, поглаживая его.

Ящер низко зарычал, но не злобно, а словно от удовольствия. И улегся на траву у моих ног. Теперь я могла погладить его рога, неожиданно бархатные на ощупь.

Краем сознания я понимала, что веду себя как сумасшедшая. Одно движение, и дракон мог откусить мою руку. Один неверный шаг, и я навсегда останусь калекой. Это если не погибну. Но я не могла остановиться.

Дракон щурился, урчал и вдруг приоткрыл свою зубастую пасть. Чуть приподняв голову, он лизнул мое запястье теплым и шершавым языком.

– Ой! – Я рассмеялась.

– Илеана, – послышался за спиной взволнованный голос.

Дракон встрепенулся и сел на задние лапы. А я обернулась.

Реннголд шел к нам. Его лицо сохраняло невозмутимость, но глубокие, как бездна, глаза полыхали огнем.

– Илеана, ты с ума сошла? – прорычал он, едва сдерживаясь.

Даже мое полное имя вспомнил.

Я моргнула. И правда, что я делаю?

Дракон за моей спиной вытянул шею и сунул голову между мной и инквизитором. Словно пытался защитить.

Реннголд поднял глаза на своего любимца.

– Что ты творишь? – И было неясно, обращался он все еще ко мне или к Адаманту.

Дракон утробно рыкнул.

Инквизитор перевел озадаченный взгляд с ящера на меня и провел рукой по своим волосам.

– Что ты с ним сделала? – спросил он уже спокойнее.

– Ничего. – Я пожала плечами. – Он просто такой красивый…

– Ага, и опасный. Леа, ты только что могла остаться без головы. – Он окинул меня таким взглядом, как будто проверял, все ли конечности на месте.

Я улыбнулась:

– А вы бы остались без помощницы.

– Я серьезно. Иди в дом.

Дракон снова рыкнул, и Реннголд закатил глаза.

– Да все в порядке, не обижу я ее.

Адамант сощурился, но голову убрал.

– Идем. – Инквизитор взял меня за руку, словно боялся, что иначе я не послушаюсь, и потянул в сторону особняка.