В тени крыла дракона

– Так, нужно вспомнить хоть что-нибудь, – сказал он себе вслух, трясясь всем телом. – Кто я?

Смутные образы к счастью вернули часть памяти. Человек вспомнил, что был воином в войске короля Маймака. Они пленили дракона. Воины радовались в ожидании платы за труд, а затем произошло то, чего никто не ожидал. Дракон изогнул шею и обдал их пламенем. «Теперь понятно, откуда взялись ожоги, но почему я жив? С такими ранами не живут». Этот вопрос тоже остался без ответа, а дальнейшие мысли человека прервал топот лап за спиной.

Волк оглядывал обожженного человека издалека. Затем подошел ближе и заводил носом по воздуху. Не нападая, он приблизился вплотную и обнюхал лицо, раны и оголенные кости несчастного. Человек, скованный страхом не мог и пошевелиться. Напоследок волк лизнул руки бывшего воина и удрал проч.

Слезы покатились по щекам бедолаги. Волк не увидел в нем противника или пищу. Облизывание рук выглядело жестом жалости со стороны жестокого и голодного хищника. Может лучше бы зверь загрыз его?

«Волк не напал на меня. Значит я уже не человек, но и не зверь еще. Он признал меня за своего облизав руки, принял в стаю».

Так и не вспомнив своего имени и находясь в полном отчаянии, просидев в луже до самого заката, человек нарек себя новым именем:

– Волк!

Глава 2

Дождь лил из туч с неистовой силой. Крупные капли так и норовили пробить защиту из толстого плаща и ударить Ферота посильнее. Ноги по щиколотки утопали в грязи, а дорога, уходящая в горку, скорее напоминала небольшой селевой поток. Но ни дождь, ни гроза не пугают молодого воина.       Очутившись вне стен клана, он первым делом вспомнил пословицу о добром хозяине и его собаке, также представил лица друзей, когда им объявят, что цель, ради которой и был основан клан, поручена Фероту, и тут же выкинул все глупости из головы. Перед ним стоит одна единственная задача – исполнить миссию.

Фероту на всем протяжении обучения, а учился он в клане пять с небольшим лет, так ни разу и не объяснили, в чем же состоит эта самая миссия, равно как и другим ученикам. Никаких деталей, четких инструкций, ясных указаний. Хотя Ферота это обстоятельство сильно не волновало.

Один из учителей клана подобрал четырнадцатилетнего побирушку на рынке, накормил и предложил жизнь и обучение в клане, чем спас его от голодной смерти. Лояльность, полученная в ответ, была единственной платой, которую можно воздать за спасение. Схожие истории были и у остальных учеников. Все они были спасены от опасностей тяжелого детства вне семей и средств к существованию. Так была сформирована первая дюжина учеников.

Для обычных детей суровые условия жизни и нескончаемые тренировки были невыносимы, но закаленная улицей шпана без труда сносила все трудности. Тяжелее было с грамотой и культурой общения, но тут на выручку учителям приходили толстая книга и тяжелая рука. Каждый вечер перед сном дюжину выстраивали перед реликвией клана – мечом и глава клана долго, проникновенно и выразительно рассказывал о величии этого чуда. Речи не отличались разнообразием и сводились к почитанию клана Дракона Возрожденного возвышению меча и стремлению к возможности исполнить миссию. С самых первых дней в клане мальчишки знали, что выполнение миссии будет доверено лишь одному.

Ферот невольно вспомнил отрывок из речей главы клана и улыбнулся. Дорога уперлась в лес, и воин перебрался на мягкий ковер изо мха. Обернувшись, он признал правильность своего выхода из клана в такую погоду, так как следов его на дороге не осталось вовсе: ливень и грязь сделали свое дело. Деревня под названием Три Дуба располагалась за лесом, к утру он должен дойти до нее не смотря на непогоду.

Ферот старался не думать о том, как его встретит старейшина, что скажет ему, что произойдет потом. Он просто шел вперед и чувствовал восторг от своей значимости, сил тоже прибавилось.

После очередной вспышки молнии он замер. Вернее замерло его тело, повинуясь рефлексу, а мозг начал внимательно и усердно анализировать то, что произошло. А произошло следующее: в момент последней вспышки молнии он краем глаза, на самом пределе бокового зрения заметил движение и услышал посторонний звук. Не смотря на шум дождя и раскаты грома, Ферот определил по игре света и тени в ночном лесу, что двигалось не животное, да и шаг он услышал совершенно отчетливо. Но больше всего его насторожило то, что человек, а то, что это был человек, Ферот не сомневался, совсем себя не проявлял. Воин клана не решался повернуть голову в сторону незнакомца, опасаясь, что выдаст себя. Там, между вязов он ощущал человеческое присутствие.

Во время очередной вспышки Ферот на долю мизинца сделал движение головы в сторону вязов и успел увидеть капюшон незнакомца. Тот с помощью молниеносного прыжка скрылся в кустарнике. Ферот недолго думая проделал то же самое, укрывшись за широким каштаном и замер.

Незнакомец не стал отсиживаться в кустах и начал перемещение. Ферот четко расслышал, как в одну сторону полетела ветка, а в другую камень для отвлечения внимания, а сам метатель прыгнул в ближайший куст. Сделано это было так быстро и ловко, что у Ферота к настороженности прибавился интерес. Ведь его учили точно такому же приему. И вместо того, чтобы метнуться к противнику, а Ферот точно знал, где тот находится, и вступить в бой, он совершил совсем другое. Он прыгнул в соседние заросли, швырнув перед этим ветку и комок грязи в разные стороны. Через мгновение Ферот услышал аналогичные действия незнакомца.

Недолго продолжались метания двух фигур по ночному лесу подобно актерам на сцене театра. В какой-то момент Ферот решил, что так продолжаться больше не может и перешел к решительным действиям. Противник Ферота видимо пришел к такому же решению. Выпрямившись в полный рост, Ферот застыл в боевой стойке с мечом в руке. Его противник уже стоял в точно такой же стойке и с мечом в десяти шагах от него. Вспышки молний ярко освещали их плащи и блестели на гранях мечей, но лиц под капюшонами осветить не могли. Тьма и неизвестность скрывались в этих черных провалах.

Ферот подумал, что это не самая выигрышная позиция для него и решил сменить ее. Он медленно опустил меч, помня о метательных ножах под одеждой, но заметил, что противник делает то же самое и теперь Ферота осенило. Он смотрелся будто в зеркало, как будто напротив него стоял двойник. Кто еще может так долго и так точно повторять все его действия? Лишь тот, кого учили таким же действиям, как и самого Ферота. Перед ним стоял его брат по оружию, такой же избранный воин, как и он сам.

Ферот осторожным движением снял капюшон с головы. Незнакомец снял свой. Этого воина Ферот на знал и никогда не видел его в клане.

– Мое имя Гвир, я воин клана Пламени Дракона, – первым произнес незнакомец.

– Я Ферот, клан Дракона Возрожденного, – последовал ответ.

– Значит ты мой брат, – сказал Гвир и подошел к Фероту, протянув руку.

– Рад знакомству с тобой, – пожал руку Ферот. – Не думал, что судьба сведет в этом лесу воинов из разных кланов.

Конечно, ребята из клана Дракона Возрожденного слышали, что подобных кланов несколько, но прямо об их количестве им не говорили, только намекали. Еще учителя любили произнести невзначай, что если миссию исполнит воин из другого клана, то клан Дракона Возрожденного будет опозорен, чем вызывали праведный гнев мальчишек.

Но то были слова, а сейчас перед Феротом стоял живой воин из другого клана, выученный по той же схеме и с тем же старанием, что и сам Ферот. Поэтому он смотрел на воина как в зеркало и видел себя.

– Думаю, что путь мы держим в одну деревню, – предположил Гвир. – Три Дуба?

Ферот не ответил, только кивнул.

Когда два путника встречаются по пути к одному и тому же месту, либо объединенные похожим образом жизни или прошлым, им непременно есть о чем поговорить, чтобы оставшаяся дорога прошла веселее или хотя бы быстрее. Но ни Ферот ни Гвир не проронили по пути ни слова. Ферот приметил за спиной Гвира сверток, подобный своему. Предположил, что это реликвия их клана, но интересоваться, естественно не стал.

Разговаривал этой ночью лишь дождь. Шептал в уши ученикам кланов свои подозрения, страхи и сомнения, навевал сон.

Дождь не переставал лить до самого утра, когда Ферот и Гвир вышли к заветной деревне. Не договариваясь между собой, они сразу направились к дому старосты. Мрачные и подозрительные взгляды провожали их по пути, украдкой показываясь из окон и из-за углов.

Ливень превратил дорогу в жижу, и громко чавкая сапогами, двое незнакомцев подошли к старому дому. К их удивлению дверь тут же отворилась. Сгорбленный старик, ничего не сказав проковылял вглубь дома. Оглядевшись по сторонам, ученики кланов последовали за ним.

В пропахшем старостью доме хозяин дошел до стола и уселся за него, пригласив жестом гостей, два стула стояли напротив старика. Как только ученики кланов сели за стол, старик начал пристально изучать их. Взгляд его, тяжелый и давящий скользил от одного гостя к другому и в какой-то момент отпустил их.

– Я не буду называть вам свое имя, – отстраненно произнес староста. – Оно вам ни к чему, впрочем, и мне ни к чему знать ваши имена, исполнители миссии. Но кое-что мне от вас все-таки нужно.

Из-под стола появились два небольших заряженных арбалета и уставились на Гвира и Ферота. Руки старосты держали их крепко и уверенно, как руки воина.

– Тело мое старо, но силы в пальцах хватит, чтобы спустить крючки, прежде чем вы шевельнетесь, – все также отстраненно говорил старик, хотя эта отстраненность была явно наигранной. – Я хочу видеть ваши рисунки.

«Он назвал нас исполнителями миссии, значит, он достаточно проинформирован о том кто мы и зачем мы здесь», – подумал Ферот и распахнул рубаху, показав старосте творение Кастора. Гвир колебался лишь на мгновение дольше.

Зрение у старика было отменным. Широко открытыми глазами он внимательно просмотрел оба рисунка, и видимо оставшись довольным, убрал арбалеты обратно под стол.

– Теперь я знаю точно, что вы ученики кланов, – строго сказал он. – Вы оба пришли в назначенное время, значит пока что все идет хорошо. Теперь ваши рисунки никому не нужны, они предназначались только для меня. Не бойтесь повредить их, теперь это не важно. Но важны ваши жизни и то, что у вас за спинами. Миссия должна быть исполнена! Вы должны понимать, что кроме людей королю служат маги, а если попасть им в руки, то никакие силы не помогут выдержать их пытки. Враг опаснее, чем вы думаете. Вы расскажете им все от начала и до конца.

Теперь держите путь к Слинейским горам. У самого входа в Зубчатый Лабиринт стоит дом местного травника. Он скажет, что делать дальше. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

Гвир молчал, а Ферот подумал, что этот старик своей строгостью и лаконичностью речи похож на учителей клана.

– Вы были учителем клана или сейчас им являетесь?

Старик улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Я один из основателей кланов. Был сотником в войске короля Маймака и своими глазами видел смерть последнего дракона, его агонию, его нежелание умирать. А также я видел то, во что превратился Маймак, каким бессмертным чучелом он стал.

– Вы можете сказать о цели миссии? – вступил Гвир.

– Вам не нужно этого знать. Если вас пленят, то вы хотя бы не раскроете всех карт. А теперь ступайте, путь не близок. К вечеру дойдете до деревни Холмы. Там и заночуете. Ни с кем не говорите, не привлекайте к себе внимания. И держитесь друг друга. Удачи!

Оказавшись снова на улице, Ферот и Гвир удобнее подтянули заплечные мешки и направились в сторону Слинейских гор.

Старейшина деревни тем временем спускался в чулан, освещая дорогу свечой.

– Маймак, Маймак, – тихо бормотал он себе под нос. – Что же ты наделал. Зачем пробудил такие силы. Хотя нет, ты не знал. Если бы ты знал, что пробуждаешь, то точно бы отказался истреблять драконов. А теперь с этими силами должны справиться кто угодно, только не ты. Как это по-королевски. Но ничего, свою цену ты тоже заплатишь.

Дойдя до чулана, старик уселся, запыхавшись на бочку, взял глиняный кувшин и отхлебнул из горла. Воздух заполнился кислым хмельным запахом. Сняв с полки другой кувшин, он пролил из него немного жидкости на пол.

– Масло свежее, хорошее, – произнес старик.

Он снова отхлебнул из кувшина с вином и прокашлялся.

– Смерть несущие идут по твою душу, Маймак! – вскрикнул он. – И виноват в этом только ты.

Перед его глазами стоял дракон, молящий о пощаде, о жизни. Пламя свечи отражало глаза зверя, наполненные болью и страданиями. Слезы прочертили блестящие дорожки на щеках бывшего сотника, и он бросил свечу в кувшин с маслом.

***

Облаченный в парадную форму генерал вышел из приемной короля в холл и, не останавливаясь, прошел к следующим дверям. Он, конечно, заметил мага в черной рясе затаившегося в темном углу на скамье подобно летучей мыши, но сделал вид, будто никого не видит. Только гордо вскинул подбородок и ускорил шаг.

Залькефер не обиделся на вояку. Да и как тут обижаться? Ведь именно маги довели короля Маймака до нынешнего состояния. Это они нашептали ему на ухо о бессмертии, они положили на стол в удобный момент проклятые страницы, своими магическими ритуалами и зельями вызвали гнев создателей мира и умело отвели его от себя, направив на одного единственного человека – короля.

Такие истории рассказывал люд во всем Лиссерине друг другу и своим детям. Когда у Маймака начал расти хвост, Залькефер вызвался на помощь наравне с его советником Нувеналем. Но даже будучи главой гильдии магов, пройдя обучение магическому искусству с самого детства и достигнув в этом деле наивысшего мастерства он испытал полное опустошение. Маймак глядел на главного мага со злостью, вызовом и страхом одновременно. Руки короля дрожали, а кулаки сжимались и разжимались, как будто пытались задушить кого-то. Быстрого взгляда Залькефера хватило, чтобы принять тяжелую правду – он не в силах справиться с болезнью короля. Нет, он, конечно, попробовал избавить Маймака от хвоста и страданий, но только убедился, что все его умения и знания здесь не помогут. В душе он был сильно удивлен столь необычным побочным эффектом, но помочь не смог. От чего Залькефер и все магическое братство страны попало в немилость Маймака. Им пришлось ютиться в заброшенных домах и землянках подальше от людских поселений. Финансирование из казны прекратилось, права устранились, положение в обществе перевернулось с ног на голову. Хорошо, что Маймак не решился казнить магов и не извел их всех под корень, а ведь мог.

А вот воины молодцы, они всегда бьются честно. Оружие у них простое, не зачарованное, да и в коварстве им за магами не угнаться. Так должно быть рассуждал Маймак, отворачиваясь от магов и переводя все свое доверие и покровительство воинам.

Залькефер слегка улыбнулся и поправил длинную бороду. Повод испытывать удовольствие у него есть. Мало того, что он сумел получить встречу с королем, так он еще и принес спасение Маймаку и всему угнетенному магическому братству.

Ссутулившись и по-стариковски шаркая ногами, Залькефер направился в зал приемов, когда разрешение было получено. Он для вида еще слегка покашлял и замер на месте. В слабом свете свечей он разглядел стол у дальней стены и сидящих за ним короля и советника. Мрак разливался по залу приемов, рождал странные тени, настораживал, в точности передавая настроение Маймака.

Главный маг Лиссерина помнил это место совсем другим: сквозь высокие окна пробивались теплые солнечные лучи, картины лучших художников наравне с роскошными гобеленами радовали взор, Маймак восседал на троне в доспехах и при орудии, демонстрируя мощь и силу государства.

Те дни давно минули. Сгорбленный Маймак одет в легкий костюм, доспехи для него теперь тяжелы, окна плотно зашторены, свечи – единственный источник света.

– Заканчивай это представление и говори, что нужно. Его величество слушает тебя.

Нувеналь разрезал темноту громким голосом. Сказал, словно ядом плюнул. Его ненависть к магам, которых он считал единственными виновными в том, что случилось с королем, за последние годы не ослабла вовсе, может только усилилась. Король даже не посмотрел на гостя.

Залькефер распрямился, поправил одежду и повел речь:

– Ваше величество, верный слуга ваш и раб благодарит за прием и просит разрешения выслушать речи недостойного.

Вот так, именно в такой манере следует сейчас вести речь. Она ни сколько не обижает и не ущемляет гордость старого мага. Цель, которую он держит в уме важнее всего этого.

Нувеналь откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Маймак сделал едва уловимое движение пальцами, продолжая смотреть в сторону.

– Наше братство хоть и находится в плачевном состоянии, все равно исполняет магическую работу на благо всего Лиссерина и его величества. Нам стало известно, что двое учеников отправились в путь и несут при себе тайное оружие.

Король совсем не изменился в лице, это ему известно.

– Мы знаем, куда они держат путь. Наш человек следит за ними.

Тут у Маймака дернулась бровь. Он медленно повернул голову к Залькеферу и произнес:

– Продолжай.

– Попытавшись спрятаться за дождем двое воинов пользуясь тайными лесными тропами вышли к деревне Три Дуба. Это точная информация и сомнению не подлежит. Мы можем сделать все, что пожелает ваше величество: пленить, убить, доставить в замок живыми и невредимыми.

Маймак нахмурил лоб задумавшись. Нувеналь еще плотнее укутался в свои одежды, как будто прячась от мага. Недоверие к сказанному Залькефером так и горело в нем. Будь его воля, мага тут же зашвырнули бы из замка обратно в ту конуру, откуда он вылез. Но советник совсем не интересовал Залькефера. Цепкий взгляд был направлен на владыку королевства.

– Кто следит за ними? – спросил король.

– Мы послали за ними Носителя Длани.

Нувеналь тут же сморщился от отвращения. Он хорошо знал, кто такие Носители Длани и даже видел одного из них вживую. Король дернул щекой, но все-таки сдержался от яркого проявления чувств. Советник повернулся к Маймаку и принялся буравить его глазами. В мыслях он просил короля не верить Залькеферу и отказаться от его услуг, переманивал на свою сторону. Не нужно быть магом, чтобы видеть это. Король думал.

– Мне нужны только их артефакты, – произнес Маймак после долгой паузы, и Нувеналь уронил голову. – Эти воины, носители артефактов, меня не интересуют, они куклы в руках кукловодов. Если принесешь мне то, о чем я прошу, то я пересмотрю свое отношение к магическому братству.

Это был триумф. Залькефер получил ровно то, на что и рассчитывал. Король согласен взять из его рук то, что ему нужно. И договоренность эта была достигнута не в закрытом от любых глаз и ушей помещении, а в зале приемов в присутствии личного советника, который не смог скрыть разочарования от такого решения. Первый шаг к возрождению магического братства сделан, а взять артефакты у этих глупцов раз плюнуть. Носитель Длани легко справится с этим делом.

Чувствуя восторг в груди, Залькефер поспешил откланяться, оставив владыку королевства наедине с разочарованным Нувеналем.

***

Теплая безоблачная ночь отражается в луже россыпью ярких звезд. Две из них несколько ярче и крупнее остальных, но если даже припозднившийся путник приглядится к отражению, все равно не поймет что это не звезды, а глаза. Человек, назвавший себя Волком, забывший имя и свое прошлое затаился в придорожном кусте и полностью слился с ним. Он может не моргать долго и это хорошо, очень помогает при маскировке.

Косматая дворняжка подбежала к луже, полакала остывшей воды и собралась продолжить путь, но не успела. Цепкие руки крепко схватили ее, появившись из пустоты, а острые зубы тут же вгрызлись в горло. Она даже не издала и звука, только резко вытолкнула воздух из сжатых легких.

Волк не чувствовал голода. Он не хотел есть совсем. Просто со временем силы начинали покидать тело, и ему приходилось искать пропитания. Поначалу он питался овощами, которые воровал со стола у зазевавшихся хозяек, но сил от картофеля и моркови прибавлялось мало. А вот мясо помогало ощутимо больше, но оно всегда в цене и смотрят за ним лучше. Как-то раз после неудачной попытки стащить с кухни свиную ногу, Волку пришлось бежать от поваров и укрыться в курятнике. Силы совсем оставили его и в момент упадка и принятия возможной смерти его осенило. «Вот оно, мясо, – подумал он тогда. – Прямо здесь передо мной. Кудахчет, бегает и на меня внимания не обращает».

Пресытившись курицей, Волк возненавидел себя. В его мыслях это было настолько неправильным, что он зарекся больше никогда не есть живность. Но время шло, а сил от обычной, человеческой еды, которую он мог достать не прибавлялось. И вновь оказавшись на грани смерти Волку пришлось выбирать тот способ пропитания, который он ненавидел больше всего.

Он убивал животных, которых мог поймать и ел их, затем испытывал угрызения совести, снова убивал и ел, и снова душа его переворачивалась, опять ел.

Одним хмурым и дождливым утром Волк решил покончить с этим и отправился туда, где дарят покой и успокоение вместе с тарелкой похлебки бездомным, прокаженным и иным отверженным обществом – в церковь. Выслушав печальную историю о тяготах судьбы и лишениях, выпавших на одинокую душу, священник протянул руку с желанием проводить бедолагу в здание и накормить. Но как только незнакомец скинул вымокший от дождя капюшон, священник побледнел и стал медленно оседать по шершавой стене, пуская изо рта пену. Волк, пытаясь помочь, подскочил к нему, и удержал на ногах того, к кому он обратился за помощью и увидел в глазах страх, перерастающий в ужас. Священник даже потерял дар речи, беззвучно открывая и закрывая рот.

«Зачем я туда пошел? Нельзя мне быть среди людей, – ругал себя Волк, убегая от церкви. – Теперь из-за меня еще и люди умирают. Моя вина! Я во всем виноват!».

Он прекрасно понимал, что теперь разъяренные местные жители устроят облаву по всей округе в поисках виновного. В последнее время немало кур, собак, кошек и других животных пропало в этой деревне благодаря ему. Он сможет прожить здесь, прячась от всего и вся еще несколько дней, неделю или даже месяц. Но вскоре все равно придется уходить из этих мест. Но куда? В соседнюю деревню? Чтобы также через некоторое время бежать из нее от вил и мотыг? Нет. Такой ход вещей не нравился Волку. Недолго подумав, он сделал для себя единственно возможный выбор – уйти в лес навсегда, другого он не видел. Лесные звери послужат ему кормом. Он будет ненавидеть себя за это, но будет жить. Там, в лесу он не напугает до смерти ни одного человека. А может судьба улыбнется ему и он разгадает смысл своего существования.

Глава 3

Холмы встретили Ферота и Гвира повозками гружеными бочками, тюками, сундуками и всем о чем можно только подумать. Толстощекие купцы деловито подгоняли лошадей, а их толстощекие дети рассеяно поглощали корнеплоды, трясясь на тюках с грузом. Находясь на пересечении нескольких дорог, эта деревня служила центром торговли, и перемещения товаров в разные части страны. Собственно сам перекресток образовывали два основных тракта. Вокруг них и выросли дома и постройки с косыми крышами, радующие взор аккуратностью и основательностью. Еще четыре дороги сходились в деревне и разбегались изломанной паутиной во все концы Лиссерина. К счастью Холмы находились недалеко от Трех Дубов и солнце еще не достигло зенита, а ученики кланов уже стояли на центральной площади.

Выйдя из Трех Дубов они выдвинулись к Холмам, постоянно оглядываясь и ища слежку, но ничего не обнаружили и спокойно направились к цели. Дождь вскоре закончился.

Холмы разительно отличались от Трех Дубов. Если деревня, из которой герои вышли, создавала серое и угрюмое настроение, то здесь чувствовалась радость, веселье и достаток. И впечатление это складывалось не только из-за солнечной погоды.

По пути Гвир и Ферот договорились закупиться необходимой провизией и отоспаться в гостинице, а в дорогу выйти в ночь. Ночь – хорошее время для дороги. Ночью легче обнаружить «хвост».

В самих Холмах было многолюдно. Слиться с толпой не составило труда. Похожих всем видом на Ферота и Гвира людей было много. Здесь прохаживались и наемники из охраны богатых купцов, и поглядывали по сторонам искатели удачи, которые хотели попасть на службу к этим самым купцам. И прочий разномастно одетый люд бродил туда-сюда занятый делом либо изображавший, что занят делом. В общем, исполнители миссии не отличались ото всех остальных.

Каждому из них в дорогу дали по увесистому мешочку с золотыми монетами. В кланах прекрасно понимали, что несколько монет не стоят проваленного задания.

Исполнители миссии разделились, чтобы купить все необходимое и сэкономить время. Ферот удивленно глядел на мясо, развешенное на крюках в тени палатки. Он никогда в жизни не встречал такого разнообразия и удивлялся, зачем это разнообразие нужно. Он уже купил хлеб и несколько сочных сладких плодов и собрался купить мясо. Обязательно вяленого, чтобы дольше сохранилось.